вать, у тебя  ничего  не  получится",  -
эхом отозвался ответ в королевском мозгу.
     Тихиан открыл глаза.  Перед  ним  находились  две  головы,  обучавшие
короля  трудному  искусству   Незримого   Пути.   Одна   -   высохшая,   с
растрескавшимися губами, по имени Виан. Другая - нелепо опухшая, с  узкими
щелками заплывших глаз - Сач. Волосы у  обеих  были  стянуты  в  пучок  на
макушке, а основания шей зашиты толстыми черными нитями.
     - Где? - спросил Тихиан.
     "Над ареной", - беззвучно ответил Сач.
     - Да. Твоим подданным давно пора вспомнить о страхе перед королем,  -
вслух согласился Виан.
     Стараясь удержать пылающий шар внутри своего разума, Тихиан посмотрел
на арену. С крыши Золотой Башни он видел большую часть громадного -  поля,
простиравшегося от башни до развалин построенной Калаком пирамиды.  Вместо
гладиаторов на бывшей Арене суетились купцы,  горожане,  крестьяне.  Бойко
шла торговля - ягоды, сладкое  мясо  ящериц,  керамические  сосуды,  ножи,
костяные ложки - чего тут только не было. Товары -  прикрыты  потрепанными
накидками и всяким тряпьем. Горячий ветер нес из пустыни пыль и песок.
     При виде базара король вспомнил, как все это  начиналось.  По  совету
своего друга детства Агиса Астикла Тихиан написал указ, согласно  которому
на Арене открывались торговые ряды. Потом он отправил бумагу на  одобрение
в Собрание Советников. А там Агис и его сподвижники  изъяли  из  документа
все упоминания о налоге, которым  король  намеревался  обложить  торговлю.
Ничего не сказав Тихиану, Собрание распространило указ по всему городу.  К
тому  времени,  когда  король  увидел  копию  "своего"  указа,  поле   уже
заполнилось ликующими горожанами.
     Подстегнутые горькими воспоминаниями, черные мысли снова  закружились
в мозгу Тихиана. Король отчаянно пытался  заставить  непокорных  страшилищ
вернуться в свои  норы.  Но  тщетно.  Они  застили  свет,  оглашая  пещеру
хриплыми злобными криками. Тихиан не сдавался. Он  собрался  с  силами,  и
поток тепла, поднявшийся из глубин его тела, устремился к пылающему шару.
     Лучи света вырвались из королевских глаз. Оглушительный раскат  грома
потряс Золотую Башню до самого основания.
     - Это сделал я? - ошеломленно прошептал Тихиан.
     Сач закатил глаза.
     "Кругом буря."
     Король огляделся. День померк, он стал мрачен, как настроение владыки
Тира. Черная завеса поднятой ветром  пыли  повисла  над  городом.  Тихиану
вспомнился ураган, который он видел десять лет назад. Но король знал -  не
стоит надеяться, что дождь утолит жажду  города.  Черные  тучи  затянувшие
небо наполнены песком, а не каплями драгоценной влаги.
     - Тебе не под силу  высечь  искру  из  кремня,  куда  тебе  сотворить
молнию, - язвительно заметил Виан. - Довольно, оставь свои жалкие потуги.
     Тихиан снова закрыл глаза. Светящийся шар внутри его разума полностью
исчез. Все, что осталось в темном гроте - безумный хоровод черных мыслей.
     - Не стоит начинать сначала, - сказал Сач.
     - Сейчас придет гонец, - пояснил Виан.
     - И когда ты услышишь его сообщение, тебе станет не до развлечений, -
добавил Сач и улыбнулся, обнажив гнилые зубы.
     Зная, что проси-не проси, а головы ни за что не  раскроют  содержание
послания, Тихиан соскользнул с возвышения. Оставалось только сожалеть, что
из-за лени он начал познавать премудрости Незримого Пути только сейчас.
     - Неужели я так безнадежен?
     - Совершенно, - ответил Виан.
     - Абсолютно, - подтвердил Сач.
     Схватив головы за волосы, король поволок их к краю крыши.
     - Что ты делаешь? - запротестовал Виан.
     - Раз у меня  нет  надежды  овладеть  искусством  Пути,  значит,  мне
никогда не стать королем-колдуном, - прорычал Тихиан. - А  потому  вы  мне
больше не нужны.
     И он сбросил головы вниз.
     Но вместо того, чтобы упасть на  заросшие  мхом  деревья  у  подножия
башни, головы просто-напросто повисли в воздухе. Тихиан даже рот открыл от
изумления - он никогда не видел, чтобы Сач или Виан когда-нибудь  вот  так
парили. Однако он давно подозревал, что запросто с ними не справиться. Эта
парочка не прожила бы  тысячу  лет,  будь  она  такой  беспомощной,  какой
казалась на первый взгляд.
     - Очень забавно, - оскалился Виан.
     - Калак схватил бы топор и изрубил нас на куски, - добавил Сач. -  Ты
недостаточно жесток.
     - Ну, это легко поправимо, - предупредил Тихиан.
     - Сомневаюсь, - фыркнул Виан. - Ты трус по натуре.
     И прежде, чем Тихиан успел что-либо ответить, Сач добавил:
     - Ты правишь Тиром уже шесть месяцев, а  сокровищница  Золотой  Башни
все еще пуста. Даже когда вы убили Калака, золота в ней было больше.
     На это Тихиан ничего не мог возразить. Он  повернулся  и  взглянул  в
сторону суматошных торговых рядов. Сейчас, когда вновь  открылся  железный
рудник, в Тире опять закипела деловая жизнь.  Однако  Собрание  Советников
направляло каждый грош караванного сбора на нужды нищих  ферм,  окружавших
город. Несомненно - это дело рук Агиса, как и все,  что  помогало  деньгам
уплывать из королевской казны.
     - Убей его, - предложил Виан, прочитав мысли короля.
     Но не давняя дружба с Агисом заставила Тихиана отрицательно  покачать
головой.
     - Только хуже будет, - прорычал он. - Мы и глазом не успеем моргнуть,
как его место займут Рикус, Ниива  и  Садира.  Аристократ-идеалист  -  это
плохо, но невесть что возомнившие о себе рабы...
     - Убей всех четверых, - предложил Виан.
     - Можно подумать, это так легко!  -  воскликнул  Тихиан.  -  Пол-Тира
видело, каждый нищий в Тире знает,  что  Рикус  ранил  Калака,  а  Агис  и
остальные довершили дело. Да если я их хоть пальцем  трону,  город  просто
напросто взбунтуется.
     - Я знаю некоторых бардов, которые  отлично  разбираются  в  ядах,  -
предложил Виан. - Калак частенько пользовался их услугами.
     - Все четверо умирают от загадочной болезни - неужели ты  и  в  самом
деле думаешь, что горожане такие дураки? - возмутился  Тихиан.  -  Нет,  я
найду другой способ.
     На крыше появилась  женщина  исполнявшая  обязанности  дворецкого,  и
разговор прервался. Стройная блондинка с холодными  синими  глазами,  она,
как и многие из окружения Тихиана, ранее преданно служила Калаку.
     За ней показался шатающийся от усталости молодой человек. Он был весь
в пыли, но Тихиан отметил про себя  добротность  его  одежды  и  аккуратно
подстриженные волосы. Аристократический нос,  гордая  линия  подбородка  -
явно потомок какого-то древнего рода.
     -  Тайя  из  Рамбурта,  второй  сын  владыки  Ламбурта,  -   объявила
женщина-дворецкий, лишь едва заметным движением брови выказывая  удивление
при виде парящих в воздухе голов.
     - Как ты осмелился появиться перед нами в таком виде? - проревел Сач.
- И разве отец не научил тебя кланяться своему королю?
     - Убей его! - добавил Виан.
     Тайя побледнел как полотно.
     - Помилуйте, Ваше величество, - низко кланяясь, взмолился он.
     - Прощаю, - ответил Тихиан, наслаждаясь страхом юноши. - Но только на
первый раз. Надеюсь, твои новости оправдают мое милосердие.
     - Ваше величество, - начал Тайя. - Я только что вернулся  с  охоты  в
Долине Дракона.
     - Это возле Урика, не так ли? - нахмурившись спросил Тихиан.
     - Потому-то я и здесь, - ответил Тайя. - Выходя на дорогу, мы увидели
над горизонтом большое облако пыли, которое двигалось в  нашу  сторону.  Я
заинтересовался, что это такое, и обнаружил  целое  войско  -  с  осадными
орудиями, боевой агроси, отрядами хафлингов и пятью  сотнями  великанышей.
Они шли под знаменем льва, который стоит на двух лапах.
     - Герб короля Хаману, - прошипел Виан.
     - Вот уже пять веков он спит и видит, как бы прибрать  к  рукам  наши
железные рудники, - добавил Сач и покосился на Тихиана.  -  Ну  и  как  ты
защитишь город? - хихикнул он. - У тебя пустая казна и нет армии.
     Тихиан выругался и  еле  сдержался,  чтобы  не  броситься  на  юношу,
который принес  эту  страшную  весть.  Он  не  стал  бы  сдерживаться,  но
бесчисленные  реформы,  проводимые  Агисом,  горожане  приписывали  своему
королю. Тихиану не хотелось потерять  репутацию  мудрого  и  справедливого
правителя.
     Он закусил губу  и  глубоко  задумался.  И  вот,  наконец,  злорадная
усмешка заиграла на его устах. Тихиан еще не знал, как  остановить  войско
Хаману, но уже понял, как разделаться с Агисом и тремя рабами  без  помощи
бардов Виана.
     Взмахом руки отпустив Тайю, Тихиан обратился к своей дворецкой:
     - Позови Рикуса, Нииву, Садиру  и  Агиса  Астикла.  -  Король  слегка
замялся, назвав имя своего давнего друга, но  потом,  отбросив  сожаления,
продолжил: - Скажи им, что от их скорейшего прибытия зависит  безопасность
Тира.



                                 1. ЗАСАДА

     Рикус смотрел вниз, где  у  подножия  крутого  склона,  в  тени  скал
расположились его  воины.  Две  тысячи  тирян,  стоя  в  строю,  думали  о
предстоящем  бое.  Среди  них  были  люди  и  гномы,  полукровки-эльфы   и
великаныши, тарики и представители других рас. Большинство из них - бывшие
гладиаторы, освобожденные из рабства Первым Указом короля Тихиана.  Раньше
они сражались на Арене. Теперь от их воинского искусства зависела  свобода
Тира. Они стояли молча, сжимая в руках боевые топоры, зазубренные костяные
сабли, раздвоенные пики, трезубцы и другое  оружие,  столь  же  бесконечно
многообразное, как беспредельна страсть человеческая к насилию.
     Рикус не сомневался - из гладиаторов получится прекрасный легион.
     Он взмахнул рукой, подавая сигнал к  атаке.  Лавина  воинов  с  ревом
устремилась вперед.
     - Что ты делаешь? - воскликнул Агис.
     Для аристократа он  выглядел  настоящим  здоровяком.  Широкие  плечи,
угловатые, но правильные черты лица, проницательные карие  глаза,  длинные
черные волосы.
     - Нам нужен план атаки!
     - Он у меня есть, - невозмутимо ответил  Рикус,  глядя  вниз,  где  в
песчаной долине застыла одинокая цепь великанышей-урикитов. Все в  красных
туниках с желтым львом - герб короля Хаману. У каждого - громадный  боевой
топор с обсидиановым лезвием, а вместо доспехов - широкие  костяные  щитки
на запястьях.
     - В атаку! - прокричал Рикус, устремляясь навстречу врагу.
     Но  склон  оказался  слишком  крут.  Не  раздумывая,  мул  уселся  на
изъеденный ветрами песчаник и поехал вниз, слегка притормаживая  руками  и
ногами.
     Будь Рикус чистокровным человеком, он, возможно, и не решился  бы  на
подобный поступок. Только набедренная повязка защищала его бронзовую  кожу
от похожего на грубую терку камня. Но Рикус не  думал  о  том,  что  может
пораниться. Он был мул - полугном-получеловек, созданный жить и умирать  в
гладиаторских боях на арене цирка. Боль не пугала его,  как  не  пугала  и
смерть.  От  своего  отца-гнома  Рикус  унаследовал  широкоскулое  лицо  с
крупными чертами,  уши,  прижатые  к  голове  и  заостренные,  богатырское
телосложение - сплошь мышцы да сухожилия. Его  мать-человек  подарила  ему
гордый прямой нос и пропорциональное телосложение, делавшее мула  красивым
с  точки  зрения  обеих  рас,  шестифутовый  рост  и   ловкость,   как   у
эльфа-канатоходца.
     Рядом с Рикусом неслась вниз Ниива - его давний партнер по арене. Она
была человеком, но длинный плащ из шкуры гигантской ящерицы, защищавший ее
нежную кожу от жгучих солнечных  лучей,  надежно  предохранял  женщину  от
шершавого камня. В  руках  блондинка  сжимала  боевой  топор  со  стальным
лезвием, почти такой же огромный, как у  великанышей  Хаману.  Большинство
женщин просто не смогли бы поднять этот топор, но по части мускулов  Ниива
почти не уступала Рикусу. В прошлом гладиатор, она  умело  управлялась  со
своим тяжелым и грозным оружием. Но  несмотря  на  крепкое  сложение,  она
сохранила женственную фигуру. Мало кто не восхитился  бы  ее  чувственными
алыми губами и зелеными, как изумруды, глазами.
     - Да их же в пять раз больше! - воскликнула она.
     Рикус понимал, что Ниива имела в виду не великанышей, стоящих  внизу,
в долине, а урикитов, находящихся за ее пределами. Длинная колонна  воинов
Хаману уже прошла  мимо  засады  тирян.  Теперь  вслед  за  ними  тянулись
громадные боевые ящерицы-дрики с осадными орудиями  на  спинах.  Последней
катилась  агроси  -  гигантская  крепость  на  колесах,   полная   оружия,
продовольствия и драгоценной воды.
     - О чем ты только думал?
     - Один гладиатор стоит пятерых урикитов, -  ответил  мул  не  отрывая
взгляда от великанышей.
     Могучие воины, держа топоры наизготовку, смотрели на высыпавших из-за
скал отчаянно вопящих тирян.
     - Кроме того, - добавил он, - это сделал не я, а наш король. Он  ведь
дал мне всего две тысячи воинов.
     - Он не приказывал тебе угробить их в безрассудной атаке!
     - Она вовсе не безрассудная, - возразил Рикус.
     На этом разговор прервался: они достигли подножия. И  в  тот  же  миг
первая волна гладиаторов ворвалась в долину. Рикус  и  Ниива  оказались  у
самого  края  вражеской  цепи,  в  каких-нибудь  двух  десятках  шагов  от
поджидавших их великанышей.
     В качестве противников мул избрал двух урикитов, замыкавших  цепь.  В
отличие от большинства своих собратьев,  эти  великаныши  были  подтянуты,
мускулисты и даже казались несколько выше остальных.
     - Эти двое - наши, - объявил Рикус, готовя оружие к бою. Сегодня  мул
взял с собой пару кахулаков - кривых плоских крюков,  соединенных  длинной
крепкой веревкой. - Пошли!
     И прежде, чем Ниива  успела  что-либо  сказать,  он  уже  бежал  мимо
великанышей, словно хотел обогнуть урикитов с фланга. Сперва Рикус  думал,
что его попытка выманить противников из цепи  не  увенчается  успехом,  но
офицер крикнул "Отрежьте тех двоих!", и мул успокоился.
     Страшный грохот прокатился по долине - первая волна тирян сшиблась  с
цепью урикитов. Несколько великанышей с криком  повалились  на  песок,  но
большинство  прикрылись  от  ударов  костяными  щитками.  Урикиты   дружно
взмахнули черными топорами, и первая волна тирян захлебнулась в крови.
     Рикус занервничал, но раздавшиеся  у  него  за  спиной  тяжелые  шаги
заставили  его  вспомнить  о  своем  собственном  противнике.  Великаныши,
которых они с  Ниивой  выманили  из  цепи,  уже  почти  их  настигли.  Мул
повернулся лицом к врагу.
     - Вправо! - крикнул Рикус,  называя  маневр,  который  они  частенько
использовали на Арене Тира.
     В тот же миг Ниива,  сделав  несколько  шагов  в  сторону,  бросилась
вперед, словно пытаясь  зайти  одному  из  великанышей  во  фланг.  Вращая
кахулак над головой, Рикус двинулся за ней. Великаныши атаковали, стремясь
не дать гладиаторам напасть вдвоем на одного из них.
     Мул метнул кахулак. Он целил в  урикита,  сражавшегося  с  Ниивой,  и
точным броском опутал  тому  топор.  С  безупречной  точностью  Ниива,  не
обращая внимания на своего противника, ударила великаныша, хотевшего зайти
мулу в тыл. Послышался звук ломающегося камня, и  на  голую  спину  Рикуса
посыпались  обломки  обсидианового  лезвия  урикитского  топора.   Обломок
топорища ударил по плечу. В тот же миг,  перепрыгнув  через  пригнувшегося
мула, Ниива еще раз взмахнула своим топором. Пронзительный крик возвестил,
что ее удар достиг цели.
     Сраженный великаныш рухнул на  песок,  а  мул,  выпрямившись,  мощным
рывком вырвал оружие из рук своего оторопевшего противника. Тот  попытался
было спастись бегством, но Рикус с размаху засадил второй кахулак  урикиту
в бедро. Ревя от боли, обезоруженный великаныш попытался было ударить мула
кулаком, но гладиатор ловко увернулся и рывком свалил своего противника  с
ног. Тело урикита еще не коснулось песка, а крюк кахулака уже вонзился ему
в голову.
     Рикус попытался извлечь свое оружие из толстого черепа великаныша, но
это оказалось не так-то просто. Крюк застрял. Мул быстро  огляделся.  Пока
им с Ниивой ничего не угрожало и, чтобы высвободить кахулак,  он  принялся
раскачивать крюк взад-вперед.
     Блаженное чувство удовлетворения  теплой  волной  разлилось  по  телу
мула. Но не потому, что он убил урикита, а из-за той слаженности,  которую
продемонстрировали они с Ниивой. С той поры, как они покинули Арену, им не
доводилось сражаться вместе, и Рикусу очень не  хватало  совместных  боев.
Тогда они думали и сражались, как одно целое. Их мысли и эмоции сплетались
теснее, чем во время самых пылких любовных объятий...
     Вытирая топор красной туникой великаныша, Ниива подошла  к  мулу.  По
улыбке на алых губах Рикус понял, что и она думает о том же.
     - Мы не потеряли чувство локтя, - сказала Ниива. - Это приятно.
     - А ты думала, потеряем?  -  спросил  Рикус,  наконец-то  высвобождая
кахулак. - Как бы там ни было, а этого у нас не отнимешь.
     От центра позиции урикитов раздался победоносный  рев.  Второй  волне
тирян удалось прорвать цепь великанышей. Противник в беспорядке  отступал,
а тиряне атаковали великанышей со всех сторон. Но большая  часть  легиона,
устремившись в прорыв, неслась вглубь долины.
     Дрики с осадными орудиями успели пройти, но агроси как раз находилась
на линии удара. По  углам  трехэтажной  крепости  на  колесах  поднимались
маленькие башенки, где прятались вооруженные арбалетами лучники. В  стенах
- множество  бойниц.  Тяжелые  двери  крепко-накрепко  заперты.  Громадный
фургон тащила упряжка из четырех мекилотов - гигантских, похожих на  холмы
рептилий с твердыми, как камень, панцирями.
     Жестом зовя за собой Нииву, Рикус  побежал  к  тирянам,  преследующим
агроси. Пробившись сквозь толпу ликующих воинов, они  выбрались  в  первый
ряд. Здесь мул увидел Агиса, хмурого и раздраженного,  тщетно  пытающегося
обуздать празднующих победу воинов. Рядом с аристократом стояла  Садира  -
длинные янтарные  волосы  стянуты  в  конский  хвост,  в  руках  -  посох,
увенчанный шаром из черного обсидиана.
     При виде этого оружия у мула даже мурашки побежали  по  спине.  Посох
был одним из двух  волшебных  предметов,  одолженных  им  хафлингами  ради
свержения ненавистного Калака - тысячелетнего  короля-колдуна,  правившего
Тиром до Тихиана. Вскоре  после  убийства  Калака  Рикус  отправил  второй
предмет - копье Сердце Леса - обратно его хозяевам. Но Садира,  не  слушая
ничьих советов, решила оставить посох себе. Мул опасался, что когда-нибудь
они все поплатятся за решение колдуньи.
     - Пока все идет хорошо, - заметила Садира. - Она посмотрела  на  едва
сдерживающего Агиса и перевела взгляд на мула. - Ну, что теперь?
     - Надо разбить агроси, - уверенно ответил Рикус, глядя на  гигантскую
передвижную крепость.
     - А чем займется остальная часть легиона? - резко спросил Агис. - Или
мы бросим на одну агроси сразу две тысячи воинов?
     Рикус огляделся. Отряд великанышей был полностью уничтожен, и  легион
тирян готовился к новой схватке.
     - Идет бой, - просто  сказал  мул.  -  Гладиаторы  сами  поймут,  что
делать.
     - Ну, не все же здесь гладиаторы, - напомнила ему Садира. - Как  быть
темпларам Стиана или добровольцам Джасилы?
     - Пусть пока держатся в стороне, - ухмыльнулся  Рикус.  -  Мы  же  не
хотим, чтобы их разбили, верно?
     - Ты слишком самоуверен, Рикус,  -  сказала  Ниива.  -  Это  все-таки
битва, а не большая драка. Вероятно, Агис прав насчет плана.
     - У меня есть план, - ответил мул и, больше не  давая  никому  ничего
сказать, решительно двинулся к агроси.
     Четверо друзей легко догнали медленно двигающуюся крепость.  За  ними
последовало несколько сотен  гладиаторов,  но  большая  часть  легиона  по
собственной инициативе устремилась в погоню  за  дриками.  Агис  и  Садира
поразились тому, как четко толпа гладиаторов разделилась на две части.  Но
Рикус воспринял это как должное. Когда речь шла  о  сражении,  он  доверял
инстинктам гладиаторов больше, чем самым тщательно разработанным планам.
     Рикус решил зай