того,
он уже не мог вернуть себе Звезду Ада...
     На поверхности озера-стола появились углубления  в  форме  отпечатков
двух пятипалых ладоней. Слот накрыл их руками и обнаружил,  что  отпечатки
полностью совпали с его собственными ладонями.  Он  почувствовал  тепло  и
приятное покалывание в  пальцах.  Озеро  ждало  прикосновения  его  рук...
Черное  липкое  вещество  окружило   кисти   Люгера   тончайшей   пленкой,
чувствительной к малейшим движениям и легчайшим  потокам  энергии.  Новая,
темная сила вливалась  в  него...  Понимая,  что  уже  никогда  не  станет
прежним, Стервятник медленно развел руки, поднимая  Дракона  с  места  его
тысячелетнего сна.


     Если бы в этой части пустыни могло  находиться  хотя  бы  одно  живое
существо, оно  увидело  бы,  как  гигантское  облако,  пронзаемое  сотнями
молний, всплывает над опаленными огнем  скалами  и  возносится  в  небо  с
грохотом тысячи гроз...  Содрогалась  земля  и  ураганный  ветер  гнал  по
пустыне кольцевую стену пыли. Дракон поднимался  сквозь  дыру  в  облаках,
которая стала затягиваться впервые за две тысячи лет. Варвары кланов Травы
и Пыли увидели в тот день голубую зарю на востоке, недолго соперничавшую с
вечным зеленым свечением Кзарна...




                   ЧАСТЬ ПЯТАЯ. РАЗРУШИТЕЛЬ ФРУАТ-ГОЙМА


                          49. БОЙ НАД ОБЛАКАМИ

     Всю ночь Дракон летел  на  север,  покрывая  за  час  расстояние,  на
преодоление которого всадникам потребовалось бы два  дня.  Его  полет  был
невероятно быстрым и плавным, словно падение в  пустоте.  Люгер  переживал
ощущения, недоступные  ему  даже  в  теле  стервятника.  Пьянящий  восторг
наполнял его. Облака  проносились  внизу,  сливаясь  в  мутную  завесу,  а
наверху застыли неподвижные холодные звезды. Никогда прежде  он  не  видел
такого  черного  неба  и  леденящей  ясности  светил.  Знакомые   северные
созвездия казались искаженными...
     Он мало думал о будущем и совсем не хотел думать о том, что  Сегейла,
может быть, уже  мертва.  Это  непереносимое  подозрение  с  недавних  пор
зародилось в нем и он пытался спрятать  его  в  какой-нибудь  темный  угол
сознания, но оно оставалось там недолго.
     Облако подчинялось легчайшим движениям его  рук  и  почти  неощутимым
импульсам мозга. Люгер выбирал  направление  интуитивно,  более  того,  он
обнаружил, что  не  нуждается  в  ориентирах  и  картах.  Все  сведения  о
географии планеты содержались в  объединенном  сознании  узников  Дракона.
Присоединившись к ним, Люгер  ощущал  спокойную  уверенность  исполнителя,
признавшего над собой высшую силу.
     Однообразное сияние звезд усыпило его и  он  проспал  середину  ночи,
пока Дракон несся в воздухе, управляемый его подсознанием.  Сны  его  были
похожи на перетекание песка  в  песочных  часах.  Проснувшись,  он  увидел
светлеющее небо на востоке и тучи, распавшиеся на отдельные гряды. Голубые
отсветы облака скользили по их вершинам, а в провалах между  ними  чернела
земля, все еще погруженная во мрак...
     Восход солнца был стремительным и слепящим. Земное светило взорвалось
на горизонте, выбросив из себя миллионы сверкающих лучей и  мир  сразу  же
изменился. В синем бархате небес растаяли звезды, земля внизу стала похожа
на карту, над которой плыли причудливые клубы дыма,  как  будто  невидимый
великан курил свою трубку. Глядя на пятна ядовитой зелени, проплывающие  в
разрывах туч,  Люгер  вдруг  почувствовал,  что  находится  немного  южнее
Морморы.  Его  уверенность  в  этом  была   необъяснимой   и   неоспоримой
одновременно.
     Он не вспоминал о летающем корабле до тех пор, пока не увидел его,  а
когда увидел, то понял, что сам искал этой встречи. Олицетворение  худшего
из зол, приходивших в этот мир со времен Катастрофы,  было  совсем  рядом.
Сладкое предвкушение мести охватило Люгера.  Ради  этих  мгновений  стоило
рисковать жизнью в южной пустыне. Он послал слабый  сигнал  в  направлении
крылатого силуэта, приближавшегося с северо-запада, и спустя  мгновение  к
нему вернулось эхо. Он узнал, что барон Ховел находится на борту  корабля;
ничего больше его не интересовало.


     Диниц Ховел был вне себя. Поиски  беглецов,  уничтоживших  Сферга,  и
этой проклятой самки, графини Норгус, оказались бесплодными. Барон слишком
поздно сообразил, что они могли прятаться и на  юге.  Чем  они  занимались
там, если выжили? Эта мысль не давала ему покоя... Даже неповоротливый  ум
Ховела усмотрел в действиях графини признаки заговора, угрожавшего  и  его
собственной безопасности.
     После исчезновения узурпатора в Скел-Моргосе началась  смута,  быстро
распространившаяся по всей  территории  Морморы.  Среди  придворных  зрело
недовольство полувоенным  образом  жизни,  который  им  приходилось  вести
длительное  время,  стали  нередкими   случаи   дезертирства   из   армии,
активизировались тайные сторонники оппозиции, получавшие поддержку  извне.
За всем этим стоял опытный организатор и Ховелу казалось,  что  он  узнает
руку  министра  Гедалла.  А  ведь  когда-то  у  барона  была   возможность
определить цвет и консистенцию  его  крови.  Диниц  иногда  позволял  себе
помечтать о том, что будет, когда бывший министр свергнутого короля Атессы
снова окажется в его руках...
     Барон был не прочь занять место Сферга, но до сих пор  никто  не  мог
быть уверенным в том, что узурпатор исчез окончательно. Кроме того,  Диниц
был солдатом, а не политиком. Он не имел понятия об утонченных интригах. В
дворцовых играх он часто оставался бы в числе проигравших, если бы  иногда
его соперников не находили с запахам яда на  губах,  следами  удушения  на
горле или с отрубленной головой. Вот и сейчас,  пока  он  рыскал  по  всей
Морморе, Круах-Ан-Сиуру и Алькобе в поисках  беглых  преступников,  кто-то
проводил время в Скел-Моргосе с гораздо большей пользой для себя...  Барон
вынужден был признать, что Сферг, кем бы он не был, умел править жестко  и
держать в страхе всю свору придворных, готовую разорвать  на  части  того,
кто ошибется первым. Мысли об этом не улучшали настроения Диница,  а  ведь
ему не было равных в способности убивать даже тогда, когда он находился  в
прекрасном расположении духа...
     Его команда, состоявшая из тварей, выращенных в лабораториях  Сферга,
не знала физической усталости, но сам барон был утомлен и раздражен  после
многодневного пребывания на  корабле.  У  него  давно  закончилось  доброе
старое вино из дворцовых погребов, а  захваченных  под  Этраном  загорелых
крестьянок Ховел не считал полноценными женщинами, испытывая склонность  к
аристократкам, которых он сам же втаптывал в грязь... Иногда он  испытывал
почти непреодолимое желание разорить  замок  или  напасть  на  легендарный
Вормарг, по слухам, утопавший в роскоши, но чувствовал, что его время  еще
не настало. Все было впереди: упоение битвами, молниеносные победы, враги,
обращенные  в  прах,  прекрасное,  волнующее  душу  зарево  над   горящими
городами, поверженные замки, власть над  бесчисленными  армиями  и,  может
быть, власть над миром, а пока его почему-то очень беспокоила судьба  двух
пренебрежимо незначительных человечков, захваченных им на архипелаге Шенда
и исчезнувших вместе с графиней  Норгус.  Всех  троих,  а  в  особенности,
жирного аббата, Диниц жаждал увидеть не меньше,  чем  министра  Гедалла  с
жалкими остатками выводка его Ястребов...


     Слабый ветер дул с запада и на "Бройндзаге" были подняты все  паруса,
отчего он напоминал уродливую птицу,  несущую  на  спине  огромную  гроздь
фиолетовых пузырей.  Ее  тень  переползала  с  облака  на  облако,  иногда
проваливаясь  до  самой  земли.  Распростертые  крылья  вяло   шевелились,
поддерживая в воздухе корпус корабля, блестевший в солнечных лучах.
     Люгер поднял Дракона повыше и стал сближаться с "Бройндзагом". У него
были все основания  полагать,  что  его  атака  окажется  неожиданной  для
барона, но он ошибся. Ховел почуял неладное, как  только  ему  доложили  о
появлении  справа   по   курсу   веретенообразного   пятна,   двигавшегося
перпендикулярно направлению ветра. Он поднялся на палубу, чтобы  взглянуть
на него. Пятно находилось намного выше облачного слоя и  выделялось  яркой
белизной на фоне  синего  неба.  Барон  приказал  готовить  тайное  оружие
"Бройндзага" и убирать паруса.
     Люгер  остановил  Дракона  над  летающим  кораблем  и  решил  немного
поиграть  со  своим  врагом,  чтобы  вполне  насладиться  местью.   Хозяин
"Бройндзага" выжидал и Стервятник сделал первый ход. Небольшое изменение в
его сознании было немедленно спроецировано вовне. Одна не  слишком  мощная
молния ударила из облака в грот-мачту летающего  корабля  и  подожгла  ее.
Оказалось, что плоть и кости мертвецов тоже неплохо горят...
     Ховел, стоя под  полупрозрачным  экраном,  прикрывавшим  его  сверху,
ощутил сотрясение и  увидел  яркий  свет,  проникавший  сквозь  фиолетовые
паруса. Возбуждение, близкое к сексуальному, охватило его. Он готовился ко
всякому хорошему бою с не меньшим азартом, чем гончая, взявшая след,  -  к
погоне за зверем. А этот бой обещал быть хорошим, - впервые с тех пор, как
барон получил в свое  распоряжение  "Бройндзаг",  он  встретил  серьезного
противника.
     Тупые, но быстрые твари копошились вокруг него. Они не ведали страха,
не  чувствовали  боли  и  не  имели  понятия  о  смерти.  Их  единственным
предназначением было выполнять приказы хозяина. Барон погрузился  в  чрево
корабля, обезопасив себя от случайной и глупой гибели. "Бройндзаг", задрав
нос, стал подниматься вверх, одновременно ускоряя полет.
     Люгер ждал этого. Его враг  проглотил  наживку.  Стервятник  увеличил
поверхность облака, так, что оно гигантским диском  распласталось  в  небе
над маленьким крылатым силуэтом, нацеленным прямо в его середину.
     В это время с "Бройндзага" вверх ударил ослепительный  луч.  Одна  из
частей облака приняла в себя чудовищный заряд энергии  и  почти  полностью
отразила  его  обратно.  Люгер  ощутил  только  что-то  вроде  мгновенного
теплового  удара,  последствия  которого   были   тут   же   ликвидированы
"холодными" течениями Дракона.
     Отраженный луч выжег огромную каверну в  корпусе  летающего  корабля.
Грот-мачта с остатками обгоревших парусов заскользила вниз и  растворилась
в белом облачном тумане. На  уцелевшую  часть  палубы  обрушились  горящие
обломки и  обугленные  части  тел.  На  некоторое  время  корабль  потерял
управление и Ховелу стоило  громадного  труда  удержать  его  от  падения.
Быстро перераспределив оставшихся в живых слуг, он  вывел  "Бройндзаг"  из
нисходящей спирали  и  кое-как  выровнял  его.  Теперь  взмахи  гигантских
крыльев стали судорожными и наиболее благоразумным было бы  уклониться  от
дальнейшей схватки. Но барону Ховелу  было  чуждо  ТАКОЕ  благоразумие,  а
Люгер все равно не дал бы ему уйти.
     Понимая, что следующего раза может и не быть, барон тщательно выбирал
позицию и момент удара. Его взбесил этот невесть откуда взявшийся  враг  и
Диниц еще не до конца осознал, что вскоре лишится всего, чем  владел  и  о
чем смел мечтать. Вся магическая сила "Бройндзага"  была  сконцентрирована
для новой атаки и выброшена  в  одно  краткое  мгновение  в  виде  сгустка
энергии, способной разрушить город. Сам корабль тут  же  провалился  вниз,
уходя от ответного удара.
     Заряд, попавший в Дракона, был безболезненно  поглощен  им  и  только
усилил его мощь, растворившись в бушующем огненном озере. Мерцающее облако
еще больше  увеличилось  в  размерах,  окруженное  сверкающей  короной  из
молний. Находясь в древней комнате,  изолированной  от  окружающего  мира,
Люгер почувствовал только, что пронизывающие его излучения Дракона впервые
превысили по интенсивности поток, излучаемый Солнцем. С "Бройндзагом" пора
было  кончать...  Стервятник  послал  луч  в  его  правое  крыло   и   оно
превратилось в облако пепла. Летающий корабль повалился набок,  волоча  за
собой уже бесполезное левое крыло, и стал  падать,  беспорядочно  вращаясь
вокруг продольной оси... Бьющий с его кормы конус слепящего света описывал
круги, прочертив несколько дымящихся полос на поверхности земли, и это уже
была агония.
     Ховел потерял сознание во время падения. Колеблющиеся переборки  едва
не расплющили его. Последнее, что он  помнил,  был  запах  горелого  мяса,
проникавший повсюду, и тонкий свист, пронизавший пространство...  Спасения
не  было  даже  в  волшебном  лабиринте  "Бройндзага".  Что-то  необратимо
нарушилось в тонких магических связях, поддерживавших существование  этого
противоестественного порождения древних знаний и черного  колдовства.  То,
что в нем действительно было от мира мертвых, теперь возвращалось обратно,
освобождаясь из магического плена с жутким потусторонним звуком.
     Дракон  снижался  к  земле  вслед  за  "Бройндзагом".  Когда  корабль
распался на части, Люгер потянулся к ним мерцающими отростками и  выхватил
из обломков бесчувственное тело Ховела. Потом он позволил ему зависнуть  в
воздухе и слабым разрядом привел барона  в  сознание.  Ошеломленный  Диниц
висел  внутри  сверкающей  капли,  а  в  другой  капле  к  нему  спускался
Стервятник Люгер, покинувший ненадолго древнюю комнату. Когда  их  взгляды
встретились, барон зарычал от бешенства. Оправдалось худшее и последнее из
его предчувствий. Сферг вырыл  могилу  себе  и  Ховелу,  оставив  в  живых
валидийского выродка.
     Барон попытался сделать несколько движений, но окружавшая  его  капля
делала эти попытки бессмысленными. Где-то далеко  внизу  раздался  тяжелый
грохот, дошедший до ушей  Ховела  значительно  приглушенным,  а  затем  он
увидел фиолетово-черный гриб, разраставшийся на поверхности земли в  месте
падения обломков "Бройндзага". Барон проводил взглядом  уплывавшего  вверх
Стервятника, на лице которого было  написано  жестокое  удовлетворение;  в
этот момент звериная злоба едва не разорвала сердце Диница...
     Люгер был не настолько самонадеян, чтобы  оставлять  своего  злейшего
врага в живых. Вернувшись к Дракону, он еще несколько секунд  удерживал  в
воздухе одинокую каплю, а потом  позволил  ей  упасть  и  видел,  как  она
исчезла внутри гриба, достигшего нижнего края облаков...



                    50. НА ПУТИ В КОРОЛЕВСТВО ОБОРОТНЕЙ

     Уничтожив "Бройндзаг", Люгер некоторое время оставался на месте.
     Велико было искушение разрушить Скел-Моргос, остров  Лигом,  а  также
посетить  старое  поместье  под  Элизенваром.  Люгер   знал,   что   любое
путешествие теперь не будет для него слишком долгим. И все же он  повернул
на северо-восток,  рассудив,  что  из  оставшихся  врагов  следует  отдать
предпочтение оборотням Земмура. Черные маги Морморы  пока  были  для  него
безликой силой и, главное, не нанесли ему личного оскорбления. Кроме того,
он спешил освободить принцессу Тенес из  подземелья  Фруат-Гойма.  Магистр
Глан уверял его, что для женщины колдовской сон  пройдет  бесследно,  даже
если продлится не один десяток лет, но Люгер доверял ему  не  больше,  чем
барону Ховелу. Тени торопили его...
     К вечеру того же дня Дракон достиг Круах-Ан-Сиура.  Разоренные  земли
Морморы остались позади. Люгер  видел  внизу  города,  выглядевшие  вполне
благополучно, и  все  же  он  пролетал  слишком  высоко,  чтобы  различить
отдельные  детали.  Стада  и  табуны  представлялись   ему   колеблющимися
разноцветными озерами, реки - голубыми лентами, в которых  отражалась  еле
заметная тень Дракона. На закате справа проплыл гигантский город,  залитый
тысячами огней. Его  башни  и  купола  Люгер  принял  за  ускользающий  от
сознания мираж, сотканный из розовых лучей заходящего солнца. Хотелось  бы
верить в то, что это был Вормарг, о котором говорили,  что  увидевший  его
может спокойно умирать, - все равно ничего прекраснее не  было  на  свете.
Издали и с высоты город действительно казался  фрагментом  чудесного  сна,
обреченного на забвение...
     Солнце закатилось и в мир пришла тьма. В эту  ночь  в  небе  появился
узкий серп молодой луны. Дракон летел над пустынной  восточной  провинцией
Круах-Ан-Сиура и как  ни  однообразен  был  полет  над  каменным  плато  в
воздухе, пронизанном бледным лунным сиянием, Люгер все  же  дождался  того
момента, когда впереди засверкало огромное зеркало внутреннего моря Уртаб,
казавшееся слегка вогнутым.  Он  увидел  несколько  прибрежных  селений  и
темных  гаваней,  каждая  из  которых  могла  в  эту  ночь  быть  убежищем
контрабандистов. Люгер вспоминал, как сам провел немало тревожных ночей  в
подобных каменных мешках,  скрываясь  от  белфурских  кораблей  и  местных
пограничников. Теперь это казалось ему невероятным...  Впервые  за  многие
годы он задумался о времени, потраченном впустую. Впрочем, он и сейчас  не
знал бы, на что его употребить, если бы не одно неотложное дело в Земмуре,
касавшееся женщины с серыми глазами  и  нежной  оливковой  кожей...  Люгер
вспомнил, как у него на глазах эту  кожу  поглаживали  темные  пальцы  без
ногтей, и исступленно потряс головой, прогоняя омерзительное видение.
     ...Тем временем, берег исчез за горизонтом; Дракон летел над открытым
морем. Сегодня оно было спокойным. Сверкающая дорожка дробящихся отражений
тянулась от лунного серпа и терялась в неразличимой  дали.  Стервятник  не
ощущал усталости, но все же без труда заснул, сидя в старинном  кресле,  к
потертому бархату которого никогда не прикасались человеческие руки...


     Он проснулся ранним утром, когда уже  взошло  солнце,  и  увидел  под
собой заснеженные горы. Пространство между вершинами было  затянуто  седым
туманом и вся горная страна выглядела неприступной и крайне неудобной  для
жизни.  Такой  она  и   считалась   повсюду   в   западных   королевствах.
Малочисленные племена горцев, обитавшие здесь, были совершенно изолированы
от мира. Гарбийские горы, протянувшиеся  от  Вечных  Льдов  на  севере  до
Великой южной  пустыни,  навсегда  остались  бы  для  людей  непреодолимым
препятствием, если бы не туннели, проложенные еще до Катастрофы. Некоторые
из них сохранились нетронутыми. Теперь уже никто  не  помнил,  какой  расе
принадлежали просторные ходы с арочными потолками, но  именно  этим  путем
пришли в Валидию армии Земмура. Таким же образом до сих пор поддерживалась
односторонняя связь между союзниками. Кроме того,  существовало  несколько
малоизвестных троп через горные перевалы, но далеко не каждый  решился  бы
отправиться по  ним,  не  составив  предварительно  завещания.  Во  всяком
случае, Люгер никогда не слышал о подобных попытках. Этот путь был слишком
опасным для одиночки и слишком трудным для большого отряда.
     Сейчас,  общаясь  с  тенями,  Люгер  узнал  еще  об   одной   дороге,
бессмысленно длинной и потому - никем не пройденной.  Двигаясь  на  восток
через пустыню,  можно  было  достичь  южной  оконечности  горной  гряды  и
западного берега Океана Забвения. Если бы на том берегу оказался  корабль,
то странник-самоубийца, плывя на север, мог бы попасть в Земмур.  Так  как
ни о каком корабле не могло быть и речи, то  оставался  еще  более  долгий
путь по океанскому берегу.
     Дракон избавил Стервятника от подобных забот. Он летел над горами, не
подверженный ни холоду, ни опасности нападения горцев,  а  также  избегнув
пристального внимания оборотней. Ему пришлось подняться  еще  выше,  чтобы
перевалить через хребет Согрис, называемый также Колыбелью Солнца.  Солнце
стало яростным, а воздух - чрезвычайно разреженным,  но  Люгер  не  ощутил
этого благодаря окружавшей его субстанции облака.  Вершины  оказались  так
близко,  что  полет  Дракона  вызвал  сход  снежных  лавин...  За  хребтом
начинались длинные параллельные цепи более низких  гор;  только  некоторые
одиночные пики достигали уровня вечных снегов.
     К полудню Гарбийские горы остались позади.  Справа  появилась  темная
полоса - признак близости Океана  Забвения.  Только  один  его  берег  был
нанес