бугленные трупы тех, кто
не успел ускользнуть. Сидевших на террасе спасло то, что они оставались на
открытом месте и не думали о бегстве.
     Летающий корабль стал  снижаться  к  этим  неподвижным  фигурам.  Его
корпус оказался идеально гладким, без  стыков  и  швов.  Отблески  пламени
плясали на его блестящей черной поверхности. Люгеру  представилась  редкая
возможность   проверить,   насколько   легенда,   рассказанная   Гедаллом,
соответствует действительности. Пока он не видел ничего похожего на  кости
и кожу мертвецов. Крылья и паруса корабля имели фиолетовый оттенок;  очень
яркие огни были видны сквозь них, как мутные пятна. Надстройки  на  палубе
напоминали что угодно, только не творение  человеческих  рук  и  здорового
мозга, - скорее, нагромождение островерхих скал с  черными  зевами  пещер.
Вскоре Стервятник мог разглядеть  даже  красноватый  свет,  сочившийся  из
иллюминаторов странных ромбовидных форм.
     В этот момент Кравиус быстрым движением  сбросил  с  плеч  плащ,  под
которым  обнаружились  ножны  роскошной   выделки,   привязанные   к   его
необъятному туловищу, и выхватил из ножен ту самую кривую  саблю,  которая
принадлежала когда-то его помощнику. Ее тонкий изящный клинок  сверкал  на
фоне дымного неба, словно алая коса. Потом аббат  не  спеша  направился  к
Эрмиону.
     Их  взгляды  встретились.  Мгновение  в   глазах   провинциала   было
бесконечное удивление, сменившееся затем гневом. Но этот гнев уже не  имел
силы.  Люгер  не  мог  понять  одного:  почему  Эрмион  не  воспользовался
Превращениями, чтобы спастись. Может быть, у него уже не  осталось  других
тел...
     Кравиус остановился перед провинциалом и  без  помех,  как  палач  во
время казни, отрубил ему голову.
     Аркис,   в   котором   эта   сцена   внезапно   пробудила    инстинкт
самосохранения, бросился к убийце, но Люгер преградил  ему  путь,  обнажив
свой меч. Клинок  наместника  оказался  всего  лишь  красивой  игрушкой  -
украшенным драгоценностями  знаком  власти  -  и  не  очень  подходил  для
серьезной схватки. Мечи  скрестились,  высекая  искры.  Один  из  них  был
слишком легким и коротким. Одним словом, Стервятнику не понадобилось много
времени, чтобы погрузить острие своего клинка в толстый  живот  соперника.
Несколько секунд неподвижности со стиснутыми зубами - и  Аркис  рухнул  на
мраморные плиты террасы.
     Спустя мгновение Люгер обнаружил, что сам он, а  также  Кравиус,  уже
державший в руке  голову  Эрмиона,  находятся  в  круге  слепящего  света,
падавшего с  летающего  корабля.  Тонкий  губительный  луч  превратился  в
молочно-белый конус, которым двое людей были придавлены к четко очерченной
арене.
     Люгер встретил безумный взгляд аббата и мог бы поклясться,  что  душа
Кравиуса похищена кем-то. Бессмысленный  затуманенный  зрачок  выражал  не
больше, чем черное пятно на месте отсутствующего глаза.
     Корпус корабля почти коснулся террасы. Слабый  гул,  похожий  на  шум
подземного источника, исходил от  него.  Невидимые  крылья  гнали  ледяной
ветер  из  наступившей  ночи.  Слоту  казалось,   что   гигантская   рука,
выскользнув из темноты, вот-вот раздавит его, как ничтожное насекомое.  Но
ничего подобного не произошло.
     Он увидел зыбкий провал, образовавшийся в корпусе корабля.  Его  края
были размыты, словно крона дерева, терзаемого ураганом. За  ним  открылось
пространство, наполненное пурпурным туманом.
     С  громким  торжествующим  криком  аббат  устремился  туда,  неся   в
вытянутой руке голову Эрмиона. Люгер содрогнулся при виде безумца. До него
вдруг полностью дошел смысл видения, посетившего его  не  так  давно.  Что
могло быть проще? Он искал Сферга, похитившего Звезду Ада,  -  Сферг  ждал
его. Перед Стервятником открылась кратчайшая дорога к нему.
     Из пурпурной двери ему навстречу выскочили два существа,  похожие  на
людей, пораженных какой-то жуткой болезнью кожи и суставов. Их скелет  был
странным образом деформирован,  а  кожа,  в  изобилии  покрытая  волосами,
свисала розово-синими складками. Рука некоего извращенного творца пыталась
вылепить из низших тварей подобие  человека,  но  работа  так  и  осталась
незавершенной. Их глаза  отличались  характерным  продолговатым  разрезом,
узкой вертикальной щелью зрачка  и  светились  в  полумраке.  Люгер  сразу
вспомнил,  где  уже  видел  такие  глаза  -  в  подвале  дома  послушников
Тегинского монастыря. Его келья находилась рядом с клетками  этих  тварей,
но в том подвале ему ни разу не удалось рассмотреть их  целиком  -  только
светящиеся пятна непостижимых глаз, следивших за ним из темноты.
     ...Кравиус  прошел  мимо  них,  как  кукла-автомат,   которую   Слоту
приходилось видеть в замке одного  опального  герцога  из  Гарбии.  Люгеру
показалось, что существа с летающего корабля  хотят  напасть  на  него,  и
приготовился защищаться, но те склонились над  раненым  Аркисом  и  подняв
его, поволокли к зыбкому провалу.
     Люгер увидел,  как  тучная  фигура  аббата  растворилась  в  багровом
тумане, и понял, что останется  столь  же  далеким  от  своей  цели,  если
задержится еще немного. Страх  и  инстинкт  самосохранения  сковывали  его
движения; ему пришлось вспомнить о принцессе Тенес и Магистре Серой  Ложи,
чтобы заставить себя  отправиться  вслед  за  Кравиусом...  В  отличие  от
последнего, он не ощущал себя игрушкой в  чужих  руках,  но  о  чем  может
догадываться марионетка, направляемая искусным кукольником?..


     Он едва успел догнать тварей, несущих тело Аркиса, и  очутился  перед
дрожащим провалом с рваными краями. Он не пытался понять, что за  странная
изменчивая материя струится перед ним, источая  багровый  свет.  Несколько
мгновений миражей, огненных стрел, впившихся  в  глаза,  горячего  смрада,
дохнувшего в лицо, ядовито-красной жары, угрожающих теней... Мимо  проплыл
Кравиус - жирный и неподвижный, с одним  бессмысленно  выпученным  глазом.
Голова Эрмиона медленно раскачивалась под его рукой, как  маятник.  На  ее
посиневших губах расцвела улыбка, а затем  губы  превратились  в  лепестки
лилового цветка. Черные ангелы с остроконечными  крыльями,  сложенными  за
спинами, и звериными лицами сопровождали аббата...
     Стервятник увидел какого-то обнаженного  человека,  шедшего  впереди.
Потом он понял, что смотрит на отражение в зеркале, но почему-то оно  было
повернуто к нему спиной. Человек в зеркале начал  поворачиваться  и  Люгер
узнал  свое  лицо.  Длинные  пепельные  волосы  (такие,  какими  они  были
когда-то) покрывали его плечи и свисали до пояса. Взгляд  Слота  опускался
ниже и вскоре он увидел извивающуюся шею и голову черного лебедя на  месте
собственного полового органа. Алый  клюв  лебедя  судорожно  распахивался,
словно пытался схватить невидимую добычу, и Стервятник услышал  отдаленные
крики птицы за своей спиной. Крики доносились  сквозь  гул,  пронизывавший
туманное багровое пространство, в котором  плавали  скользкие  узкие  тела
ангелов, словно слепые рыбы в океане без берегов...
     Потом липкое кольцо стиснуло горло и  на  мгновение  Люгера  посетила
удивительно ясная и связная мысль. Он спокойно подумал о  своей  последней
ошибке, прежде чем кратковременный хаос боли и агонии поглотил его...



                             29. БАРОН ХОВЕЛ

     Но оказалось, что он не умер, а внутренности летающего корабля -  еще
не ад. Люгер пришел в себя от того, что существо  со  светящимися  глазами
трогало его лицо. Когда из тумана забытья выплыли голова и туловище  этого
полуживотного-получеловека,  он   сделал   попытку   отшатнуться,   однако
обнаружил, что находится в тугом кожаном мешке, повторяющем очертания  его
тела. Мешок  доходил  ему  до  подбородка  и  был  подвешен  на  столбе  с
перекладиной. Так  что  Люгер  всего  лишь  неуклюже  дернулся.  Существо,
стоявшее перед ним, оскалило  зубы  и  не  убрало  рук.  Потом  Стервятник
посмотрел на эти руки и понял, что вызывает у него особенное отвращение.
     Тело твари было уродливым, скрюченным, заросшим влажными волосами, но
от плеч начинались нежные, изящные женские руки с гладкой кожей и тонкими,
почти прозрачными пальцами. Теперь эти  пальцы  неловко  дотрагивались  до
человека. Тварь даже не могла согнуть  их,  как  следует;  они  оставались
чужими...
     Волна омерзения накатила на Люгера, его, несомненно, вырвало бы, если
бы он не был так голоден. Существо  с  летающего  корабля  показалось  ему
гораздо более отвратительным, чем земмурские  оборотни.  Оно  еще  немного
поиграло с ним, а потом отправилось к  другому  пленнику.  Люгер  повернул
голову и увидел грузное тело, висящее на столбе справа от него.
     Это был Кравиус, совершенно обнаженный и без всяких признаков пола. С
него сняли даже повязку и Слот видел изуродованную левую глазницу.  Вскоре
до Стервятника дошло, что аббат также находится в мешке, а мешок сделан из
человеческой кожи, снятой с того, кто подходил Кравиусу по размерам. Швы и
надрезы были запечатаны лиловыми печатями с  заклинаниями.  Без  сомнения,
тут имело место чье-то сильное колдовство, во всяком случае, Стервятник не
мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Его тело было  заключено  в  тюрьму  из
бренной оболочки, принадлежавшей когда-то другому человеку...  Чужая  кожа
кое-где свисала складками, но зато плотно облегала шею, затрудняя  дыхание
и движения головы.
     Кравиус все еще  был  без  сознания.  Тварь  со  светящимися  глазами
терзала его до тех пор, пока он  не  пришел  в  себя.  Когда  мутный  взор
единственного зрачка  остановился  на  ней,  тварь  радостно  завизжала  и
убежала прочь на коротких кривых ногах, размахивая белыми руками,  которые
с человеческой точки зрения были идеалом совершенства и красоты...


     - Эй! - хрипло позвал Люгер в наступившей тишине.
     Кравиус с видимым трудом повернул  голову,  что  вызвало  мучительную
гримасу на его обрюзгшем лице, сером и давно  не  знавшем  пудры.  Тем  не
менее, аббат еще не утратил самоуверенности.
     - Спокойно! - прохрипел он. - Они должны оценить наше рвение...
     - Я оценил твое  рвение,  болван!  -  прервал  его  резкий  голос  из
темноты.
     Вздрогнув, Кравиус повернул  голову  в  ту  сторону,  откуда  донесся
голос. Оказалось, что тварь с  руками  девушки  все  же  привела  с  собой
человека.


     Стервятник облегченно выдохнул - ему начинало казаться, что  летающим
кораблем управляют одни только существа  из  кошмаров.  Но  настоящим  его
хозяином был барон Диниц Ховел - бывший подданный короля Атессы, оказавший
неоценимые услуги узурпатору Сфергу при захвате власти.
     Ховел был  беспринципен,  чудовищно  жесток  и  никогда  не  проявлял
чувств, хотя бы отдаленно похожих на  слабость.  У  него  вообще  не  было
слабостей - он презирал золото, любые привязанности, ненавидел  сытость  и
самодовольство, хорошо понимал ограниченность  любой  власти,  использовал
женщин только для удовлетворения собственных потребностей и расставался  с
ними без тени сожаления.
     Барон принял сторону Сферга только потому, что жизнь с новым  королем
сулила ему походы, насилие, кровь... А потом уже было поздно - Сферг  взял
его душу. Ховел мог бы составить конкуренцию  узурпатору,  если  бы  желал
этого. Впрочем, Сферг предусмотрел и такую  возможность.  Различные  части
тел всех его приближенных хранились в тайном святилище  нового  короля,  а
черные маги с острова Лигом дали ему власть над  ними.  У  барона  Ховела,
например, посредством несложной хирургической операции во время  сна  была
удалена  часть  ушной  раковины.  Все   это   сильно   напоминало   методы
чернокнижников из Земмура, однако об этих подробностях Люгер узнал немного
позже.
     Впервые услышав человеческий голос на  борту  летающего  корабля,  он
испытал лишь облегчение.


     Человек,  оборвавший  аббата,  появился  из  темноты  и   Стервятник,
которого жизнь  сделала  неплохим  физиономистом,  почувствовал,  что  его
надежды превращаются в дым. Лицо незнакомца было тупым и беспощадным,  как
звериная морда.  Жуткие  пустые  глаза  хищника  оценивающе  рассматривали
жертв, висящих на столбах. Люгер ощутил неприятный холодок в груди,  когда
взгляд этих глаз остановился на нем, и понял, что  в  живых  его  оставили
только для того, чтобы более полно насладиться его муками...
     На бароне Ховеле был плотно облегающий его массивную фигуру костюм из
гладкой ткани - одеяние почти неприличное с точки зрения обычаев  западных
королевств. Барон не носил никаких украшений, считая это уделом изнеженной
и вырождающейся аристократии. Широкий рот с  узкими  губами  придавал  ему
сходство с подводными монстрами из ядовитого моря Уртаб. Старые  шрамы  на
бритой голове свидетельствовали о бурно  проведенной  молодости,  но  тело
пятидесятилетнего мужчины оставалось мощным, тяжелым и сильным.
     Ховел подошел к беспомощно висящему Кравиусу. Люгер  хорошо  понимал,
почему жирный аббат вызывает у барона особое раздражение.
     - Ты убил Эрмиона, -  глухо  прорычал  Ховел.  Он  говорил  на  языке
западных королевств почти без акцента. - Он был нужен мне живым... Поэтому
ты умрешь первым. Но не сразу, - вначале с  тебя  снимут  кожу;  из  такой
толстой свиньи должен получиться приличный кусок...
     На  лице  Кравиуса,  который  принял  незнакомца  за  самого  Сферга,
появилось умоляющее выражение.
     - Господин! Я спешил в Скел-Моргос, чтобы оказать тебе одну услугу...
     Барон разразился хриплым карканьем, означавшим смех.
     - Всего лишь одну?!.. Урод! Чем ты можешь мне помочь?!
     - Я принес тебе голову Эрмиона - это верно, - заторопился аббат. - Но
ведь он призывал белых магов из Тегины и был близок к  тому,  чтобы  магия
начала действовать...
     Кравиус отчаянно блефовал. Люгер ожидал встретить в  лице  узурпатора
человека более изощренного, но снова  убедился  в  том,  насколько  сильно
порой отличаются ожидания от действительности.
     - У ордена нет силы с тех пор, как я взял из  Тегины  Звезду  Ада!  -
загремел  Ховел,  наслаждаясь  попытками  аббата  сохранить  свою   жизнь.
Стервятник ухватился за эту фразу - наивность незнакомца поразила его и он
впервые заподозрил, что имеет дело всего лишь с исполнителем,  за  которым
находится более весомая фигура и более глубокий ум.
     - Я был рядом с Алфиосом, когда ты пришел за Звездой, - сказал  он  в
спину барону.
     Тот медленно повернулся к нему.
     - Это был ты? - подозрительно спросил Диниц. Казалось, в его хитром и
примитивном уме в первый раз появилась мысль о  том,  что  пленники  могут
оказаться полезными, а игра - гораздо более сложной.
     -  Я,  -  подтвердил  Люгер,  пытаясь  воспользоваться  ситуацией,  и
заметил, что Кравиус судорожно задергался на столбе. - Я заставил  Алфиоса
снять защиту с северных ворот. Я вывел его из башни на карниз. Я  позволил
твоему слуге забрать талисман и летел вслед за твоим кораблем на юг,  пока
ветер не снес меня в сторону континента. Как видишь, этого не может  знать
тот, кого в ту ночь не было в башне монастыря, не так ли?..
     - Зачем ты сделал все это?! - заорал барон,  приближая  свое  лицо  к
лицу Люгера и обдавая того смрадным дыханием.
     - Я скажу это только Сфергу, -  тихо  и  отчетливо  проговорил  Слот,
понимая, что следующая секунда может стать мгновением его смерти.
     - Ты скажешь это мне, когда я  начну  медленно  поджаривать  тебя,  -
сказал Ховел таким тоном, каким любящая мать обещает накормить свое дитя.
     - Вряд ли, - спокойно заметил Люгер. - Молчание  -  мой  единственный
шанс. Кроме того, Сферг едва ли одобрит твое решение,  когда  узнает,  что
потерял на самом деле...
     - Плевать на Сферга, - проворчал барон, сдерживая гнев. - Он  никогда
не узнает о тебе.
     - Это ты скажешь ему, когда корабль вернется в Скел-Моргос,  -  нагло
улыбаясь, заявил Стервятник, глядя прямо в его тусклые глаза. -  Он  давно
знает обо мне, разве ты еще не понял этого?..
     Оказалось, что его наглость  лишь  забавляет  барона.  Тот  настолько
любил игры на грани жизни и смерти, что решил еще немного оттянуть  момент
расправы над пленником.
     - С тобой  мы  поговорим  после,  -  бросил  он  и  несколько  раз  с
наслаждением ударил Люгера в живот и  в  лицо.  Сквозь  вспышки  боли  тот
увидел, как липкий  туман  заволакивает  все  вокруг.  Потом  Слот  ощутил
соленый привкус во рту и проглотил сгусток собственной крови. Удары Ховела
были весьма жесткими, однако Люгер не потерял  сознания.  Он  благоразумно
изобразил беспамятство  и  сквозь  шум  в  голове  услышал  слова  Диница,
обращенные к аббату. Они падали, словно камни в глубокую  воду  колодца  и
звуки их падения разносились в гулкой тишине.
     - Ну, а ты, жирная собака?! У тебя тоже есть сообщение для Сферга?
     - Я знаю о делах ордена больше,  чем  Эрмион,  -  прохрипел  Кравиус,
чувствуя, как кожаный ошейник все туже  затягивается  вокруг  его  шеи.  -
Разве я сделал недостаточно, чтобы убедить тебя в том, что я не враг?!
     - Ты сделал подозрительно много, - насмешливо сказал Ховел,  медленно
поднося руку к левой глазнице аббата. Потом он спокойно погрузил  палец  в
свежую рану. Кравиус завизжал и судорожно  задергался  на  столбе,  однако
мешок, запечатанный колдовством, крепко держал его.
     - Тебе будет во много раз больнее и боль будет  продолжаться  гораздо
дольше, если ты попытаешься обмануть меня, - сказал барон с расстановкой и
ткнул Кравиуса пониже живота. Тот задохнулся от боли и его колени взлетели
вверх. Потом он, рыдая, повис на столбе. Из  его  левой  глазницы  черными
каплями вытекала кровь.



                        30. В ЧРЕВЕ "БРОЙНДЗАГА"

     Несмотря на прямолинейный ум воина, барон Ховел все же сообразил, что
с уничтожением трех захваченных пленников не стоит торопиться. В отношении
наместника Аркиса, раненого в живот, все было  предельно  ясно  -  он  был
врагом и ожидал пытки в одной из камер летающего корабля. К этой процедуре
Ховел  испытывал  патологический  интерес,  имевший  и  свою  практическую
сторону, - барону  могли  быть  полезны  некоторые  сведения  о  береговых
укреплениях, военных флотах и армиях западных королевств.
     С  остальными  дело  обстояло  сложнее.  Один  из  них,  по-видимому,
действительно находился рядом с Алфиосом, когда  загадочным  образом  была
снята защита с северного направления.  То,  что  это  сделал  сам  генерал
ордена, просто не могло прийти барону в голову.
     Диниц пощадил Люгера только потому, что Сферг внушал ему  мистический
страх. Против этого барон, не боявшийся никого и ничего в подлунном  мире,
был бессилен. Страх гнездился где-то в самой потаенной части его существа,
куда не было доступа воле и разуму... Сферг владел душами многих  -  Ховел
неоднократно убеждался в этом, но, хуже того,  -  его  влиянию  не  мешали
самые большие расстояния. Как паук, сидящий в  центре  невидимой  паутины,
Сферг имел власть над мухами, запутавшимися в ней; ни одна из них не имела
шансов спастись...
     Смутные догадки о том, что Сферг был не вполне человеком,  еще  более
усугубляли ужас тех, кто служил ему. Но, в конце концов, им нравилось  то,
что они могли делать под властью нового властелина, и они почти свыклись с
мыслью о существовании зла, превосходившего  их  собственные  возможности.
Выше таких, как Ховел, были теперь только Сферг и сам Дьявол.
     Поэтому, когда узурпатор отправил барона на далекий север, к  берегам
Тегины, с приказом ждать наступления ночи Красной  Планеты,  Диниц  принял
это за очередную блажь хозяина, однако беспрекословно подчинился его воле.
     Предсказание  сбылось  в  точности  и  в  назначенную  ночь  внезапно
появилась брешь в магической сети, которой было опутано аббатство... Ховел
не   слишком   удивился   случившемуся    -    это    лишь    подтверждало
сверхъестественные способности Сферга. Диниц сделал  то,  что  должен  был
сделать, и, благодаря этому, поднялся еще выш