Андрей ДАШКОВ

                                ЗВЕЗДА АДА


                                    В этом мире на каждом шагу - западня.
                                    Я по собственной воле не прожил и дня.
                                                                Омар Хайям

                                    В чем мы безвинны, в чем
                                    Мы виноваты? Все на свете смертны,
                                    Все жертвы под мечом.
                                                              Марианна Мур


                                  ПРОЛОГ

     Это  история  об  одном  авантюристе,  не  сумевшем   отказаться   от
сделанного ему настойчивого предложения, и о том, как далеко он зашел.  Он
совершил   в   высшей   степени   необыкновенное   путешествие,   приносил
сомнительное  добро  и   беспричинное   зло,   убедился   в   мимолетности
удовольствий и безграничности страданий, понял, как трудно  выжить  и  как
легко умереть, а в результате получил пищу для размышлений о превратностях
судьбы, которые кажутся случайными, о пустом слове "свобода",  а  также  о
роковых последствиях некоторых поступков, в частности, о том,  как  вредно
заниматься любовью темной ночью на могильной плите.




                   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРОВАЛИВШИЕСЯ В МОГИЛУ


                          1. СТЕРВЯТНИК И ЗМЕЯ

     Была седьмая ночь десятого месяца года 1994 от Рождества  Господнего.
Одна из тех ночей, когда нечисть и безумная  природа  объединяются,  чтобы
досадить слабым и заблудившимся в поисках приюта...
     Рваные тяжелые тучи проносились низко над землей,  словно  гигантские
твари, неожиданные и угрожающие. Иногда  с  них  срывался  ледяной  дождь,
струи которого были готовы отхлестать каждого, кто не спрятался или не был
как следует защищен. Ветер бился  и  стонал  в  темных  кронах,  обламывая
ветви, разрушая гнезда, выпивая остатки тепла из трепещущих  птичьих  тел.
Не был виден даже Глаз Дьявола, хотя обычно положение его  желтого  зрачка
угадывалось в небесах сквозь самые плотные облака.
     Духи ветра яростно нападали на старинный дом семьи  Ганглети,  но  не
могли поколебать его толстых, поросших мхом стен. Все, что им  оставалось,
- это выть в дымоходах, трясти дубовые ставни и метаться по двору, нося за
собою траурный шлейф из почерневших листьев и пепла.
     Однако Слот Люгер, по прозвищу Белый  Стервятник,  почти  не  замечал
дурной  погоды.  Вернее,  она  даже  придавала   его   приключению   некий
драматический оттенок.
     Он лежал в постели  одной  из  красивейших  и  влиятельнейших  женщин
королевства Валидия, госпожи Геллы Ганглети,  и,  предавшись  расслаблению
после бурных ласк, размышлял  о  природе  распутства...  Трижды  любовники
поднимались к  вершинам  наслаждения,  но  теперь  Люгеру  хотелось  уйти.
Единственное, что его останавливало, - буря, разыгравшаяся в ночи. А  ведь
он собирался покинуть Геллу в теле стервятника.
     Здесь, в самой середине каменной башни, непогода давала знать о  себе
лишь завываниями ветра за окнами и приглушенным  шумом  дождя.  В  лиловой
спальне  Ганглети  тихо  потрескивали  дрова  в  камине  и  колыхались  от
сквозняка сумрачные гобелены на стенах, оживляя уродливых  героев,  навеки
забытых всеми.
     Люгер не любил женщину, лежавшую рядом. Ее прохладное бедро  касалось
его бедра, но он думал о Сегейле, прислуге из трактира "Кровь вепря", и  о
том, как случайны капризы хозяйки жизни, именуемой судьбой.
     Сегейла, по мнению Люгера, не уступала Гелле  Ганглети  в  красоте  и
очаровании и он хорошо представлял себе, насколько ярко мог расцвести этот
цветок в соответствующем окружении, однако  же  Сегейла  получила  в  удел
совсем иную жизнь. Сердце Люгера принадлежало служанке, но он был  слишком
знатен и слишком беден, чтобы открыто помогать  ей.  Однако  он  не  терял
самоуверенности и всерьез надеялся когда-нибудь поправить  свои  дела.  На
мнение других ему было наплевать, к  Сегейле  он  испытывал  самые  нежные
чувства, при этом хорошо знал собственное непостоянство и не собирался  ни
в чем себя ограничивать.  Он  не  выяснил  еще  мрачных  тайн  разоренного
поместья Люгеров. Стервятник не сомневался в том, что в истории  его  рода
нашлось  бы  место  и  для  чудовищных  преступлений,  и  для  неправедных
богатств, и для гнусного злокозненного колдовства.
     Слот размышлял и о себе. Его любовь к  Сегейле  была  осквернена  его
многочисленными изменами. Тут уж он ничего не мог поделать и  утешал  себя
тем, что душой остается верен своей единственной  настоящей  возлюбленной.
То, что Люгер был  распутником,  не  являлось  для  него  откровением.  Он
побывал в постелях  многих  женщин  и  это  уже  начинало  надоедать  ему.
Бесконечная погоня за удовольствиями и бегство от самого себя. Слот  искал
новых связей отчасти  от  скуки,  отчасти  из-за  того,  что  был  немного
тщеславен. Но главной причиной, конечно, была скука. С Сегейлой  Люгер  не
скучал, но он видел ее так редко!..
     Он был последним и единственным отпрыском древнего рода Люгеров.  Его
отец умер загадочной смертью в ночь  рождения  сына  и  с  тех  пор  никто
никогда не  видел  ни  одного  из  его  тел.  Он  был  необуздан,  слишком
неравнодушен к женщинам, немного баловался  магией  и  успел  нажить  себе
немало врагов. В том числе,  и  довольно  влиятельных.  Стервятник  считал
почти неоспоримым, что они  и  приложили  руку  к  его  смерти,  но  среди
недоброжелателей Слота ходили слухи и о том, что распутный и коварный  дух
отца тут же вселился в сына.
     Мать Стервятника умерла спустя три месяца после  рождения  ребенка  и
его воспитала кормилица. В те времена никто не  посмел  лишить  Слота  его
родового поместья, да это было бы и бессмысленно - магия  древних  Люгеров
была так сильна в этом средоточии воинственности и порока,  что  чужой  не
протянул бы здесь и недели.
     Сын кормилицы Слота, Газеус, несмотря на то, что  был  простолюдином,
участвовал в детских играх юного Люгера и стал  его  единственным  другом.
Это была  мучительная  для  обоих  дружба  -  их  разделяла  непреодолимая
пропасть, обусловленная разницей в происхождении.
     Позже Газеус был убит в уличной драке и навеки лишился  человеческого
тела. Двух оставшихся хватало на то,  чтобы  влачить  в  Валидии  довольно
жалкое существование, но, в конце концов, это было уделом  многих.  Газеус
достаточно страдал, но остался верным своему старому приятелю.
     ...Гелла зашевелилась рядом. Слот посмотрел на  ее  руки,  украшенные
браслетами, руки, которым, как он знал,  было  не  чуждо  колдовство.  Она
могла быть опасным противником. Двумя другими ее  телами  были  змеиное  и
кошачье.
     Гелла  сладострастно  потянулась  и  принялась  умело  ласкать   его.
Пожалуй, слишком умело, чтобы  эта  ласка  казалась  искренней.  Некоторое
время Стервятник раздумывал о том, что ей нужно от него.
     Магию  и  особые  инстинкты  последнего   из   рода   Люгеров   часто
использовали в разного рода темных  делах,  но  сейчас  был  явно  не  тот
случай. Слот  сам  не  пренебрегал  помощью  влиятельных  любовниц,  когда
запутывался в умело сплетенной сети чьих-нибудь интриг. Он был посвящен во
многие грязные тайны; это делало его незаменимым, однако порой  невыносимо
усложняло жизнь.
     Ветер уныло всхлипывал за высокими окнами и швырял в стекла пригоршни
дождевых капель. Ветви скребли о стены, а  издалека  раздавались  гнетущие
крики какой-то твари, похожие на стоны.
     Слот рывком поднялся, отстранив от себя  Геллу.  Ощущение  опасности,
грозившей ему, стало настолько сильным, что Стервятник лишился  не  только
покоя, но и надежды на приятное завершение этой ночи. У него не было здесь
ни одежды, ни доспехов, ни оружия. Не для того он тайно пришел  сегодня  к
Гелле, чтобы покинуть ее  в  человеческом  обличье  или  оставить  в  доме
Ганглети следы своего присутствия...
     Грациозно изогнувшись на широком  ложе,  Гелла  наблюдала  за  ним  с
недоброй иронией. Стервятник был высок и худ. Свежий шрам розовел  на  его
ребрах. Глубоко посаженные серые глаза  настороженно  осматривали  окна  и
стены. Густая грива пепельных волос волнами опускалась до лопаток. Бледное
лицо Слота стало злым и холодным. Инстинкт гнал его прочь отсюда. Более ни
в чем не сомневаясь, он распахнул окно.
     Темный смерч ворвался в покои Ганглети, неся с собой холод, леденящую
влагу и оборванные листья. Ветер ударил Слота и заставил его отступить  от
окна. Это спасло  ему  жизнь.  Арбалетная  стрела,  пущенная  из  темноты,
вонзилась в дубовую раму на уровне его головы.
     Люгер стремительно обернулся. Гелла  больше  не  улыбалась.  Лицо  ее
стало меняться - Слот увидел, как удлиняются ее передние верхние зубы. Ему
уже приходилось видеть смерть от змеиного яда. Он оказался в западне.
     Ужас парализовал его,  но  только  на  мгновение.  У  него  еще  была
возможность спастись. Слот произносил  заклинание,  стоя  посреди  комнаты
между окном и Геллой, и вскоре  увидел,  как  его  окутывает  спасительный
черный дым.  В  это  же  время  зеленый  туман  обволакивал  его  недавнюю
любовницу.
     ...Грязно-белый стервятник с седым воротником  вокруг  шеи,  неуклюже
подпрыгивая,  побежал  к  окну,  расправив  широкие  крылья,  и,  наконец,
взлетел, с трудом оторвав  от  пола  тяжелое  тело.  Призрачной  тенью  он
пронесся сквозь оконный проем и услышал тонкий звук спущенной тетивы.  Еще
одна стрела пролетела  мимо...  Ветер  принял  Люгера  в  свои  чудовищные
объятия.  Все,  о  чем  мечтал  Стервятник,  это   улететь   подальше   от
предательского дома. Он знал, что в такую бурю долго не  протянет.  Но  на
крайний случай у него было еще два тела.
     Широко расставленными птичьими глазами он старался увидеть как  можно
больше, чтобы знать, кому остался должен.
     Стреляли из окон, расположенных на  высоте  окон  спальни  в  боковой
башне дома. Люгер проклинал себя  за  беспечность  и  тупость.  Разглядеть
стрелявших было невозможно. Слот увидел только их тени и отблески света на
металлических  частях  арбалетов.  На  безопасном   расстоянии   от   дома
Стервятник с большим трудом повернул голову, совершив  немыслимый  трюк  в
воздухе, и успел заметить стремительно уменьшающийся прямоугольник окна  в
спальне Геллы, а также большую змею, сворачивающуюся в кольца на роскошных
коврах, которые забрасывал черными листьями разъяренный ветер.



                            2. СЛОТ И ГАЗЕУС

     С  большим  трудом  Люгер  добрался  до  своего  родового   поместья.
Временами ему казалось, что он уже не в силах  бороться  с  ветром  и  его
уносит все дальше от цели. Слот мог опуститься на землю и  превратиться  в
четвероногую тварь, но он торопился  попасть  под  защиту  родных  стен...
Ледяной  дождь  отобрал  у  него  остатки  тепла,  вдобавок  ему  пришлось
спасаться от стаи  какой-то  нечисти,  преследовавшей  его  возле  деревни
Лилипутов.
     ...Обессиленный, он влетел в разбитое верхнее окно на  чердаке  дома.
Оно было разбито давным-давно; им пользовался еще отец Слота и,  вероятно,
дед. По голому чердаку тоже разгуливал ветер, но уже не той сокрушительной
силы, которая едва не погубила Стервятника...
     Люгер сложил тяжелые намокшие крылья и его окутал черный дым.  Спустя
минуту стервятник превратился в обнаженного, дрожащего от холода человека.
Слот с трудом разогнул  окоченевшие  ноги.  А  потом  деревянной  походкой
отправился вниз, к спасительному теплу горячей ванны  и  живому  каминному
огню.


     Он  спускался   по   каменной   лестнице,   заглядывая   в   комнаты,
расположенные на разных этажах. Так он миновал мрачноватый Зал Чучел,  где
были  собраны  чучела  и  мумии,  сделанные  из  тел  врагов   его   рода,
умерщвленных многими поколениями Люгеров на протяжении  нескольких  веков.
Здесь было и чучело гигантской летучей  мыши  -  одного  из  тел  Хоммуса,
смертельного врага Слота, который, к большому сожалению  Стервятника,  еще
сохранил свое человеческое естество. Но летучую мышь Слот убил  лично,  во
время кровавой схватки в воздухе, и немало гордился  этим.  На  память  об
этой схватке у Стервятника осталась рана на шее, которая порой  нестерпимо
зудела. Может быть, тогда,  когда  Хоммус  занимался  наведением  порчи...
Люгер и сейчас не удержался от мстительной улыбки,  увидев  летучую  мышь,
навеки прикрепленную к своему насесту.
     Мумии  и  чучела   других   мертвецов   -   четвероногих,   крылатых,
пресмыкающихся и даже двуногих,  потемневшие  и  запыленные,  уставившиеся
стеклянными глазами в пустоту, рядами уходили в гулкий мрак.
     Слот прошел  мимо  библиотеки,  стены  которой  были  обшиты  красным
деревом, пропитанным негорючим  составом.  По  его  приказу  здесь  всегда
горели свечи в высоких бронзовых подсвечниках и  он  увидел  длинные  ряды
книг, переплетенных в телячью, змеиную и  человеческую  кожу,  -  собрание
многих лет, спасенное от огня, воды и  хаоса  междоусобных  войн  предками
Слота.  Горы  книг  по  магии,  астрологии,  ведовству,  оракулы  древних,
манускрипты с утраченным смыслом, пергаменты, которые уже никто никогда не
прочтет... Если только Стервятник на склоне лет не возьмет  на  себя  труд
разобраться в них. Сейчас у него не хватало на это времени. Он  был  занят
обучением трудному ремеслу выживания...
     В одном из переходов он встретил служанку, которая смущенно  потупила
взор при виде его наготы. Слот усмехнулся и велел ей приготовить ужин.
     Верный  пес  Газеус  поджидал  хозяина  внизу,  виляя  хвостом.  Слот
улавливал слабый ток его настроений. Он  положил  руку  на  голову  пса  и
почувствовал, как его пронизывает теплая волна  неподдельного  дружелюбия.
Но  в  глазах  Газеуса  застыла  тревога.  Пусть  у  него  уже   не   было
человеческого тела, однако, благодаря мистической связи,  сохранившейся  с
Люгером, он ощутил, что у Слота большие неприятности.
     Стервятник покачал головой в ответ на немой вопрос  Газеуса.  Он  сам
пока ничего не понимал в случившемся.
     Люгер с наслаждением погрузился в горячую ванну и  оставался  там  до
тех пор, пока не почувствовал, что  внутри  его  тела  растаяла  последняя
крупица льда.
     Тогда он позволил служанке высушить и заплести в  косу  свои  длинные
пепельные волосы, а после отправился  ужинать,  приказав  подать  к  столу
побольше красного вина.


     Сидя  около  трескучего  огня,  в  жарко  натопленной   комнате,   он
прислушивался к утихающим завываниям ветра, смотрел, как за окнами  плывет
предутренняя серая мгла, и раздумывал о том,  почему  его  пытались  убить
этой ночью. Газеус лежал у ног Слота и то ли задремал, то ли  оцепенел  от
тягостных предчувствий.



                        3. СЛОТ И СЛЕПОЙ СТРАННИК

     Наутро Люгер проснулся немного растерянным. Он обнаружил, что  провел
ночь в кресле. Бокал, выпавший из его руки, был разбит и на  полу  остался
след от высохшей лужицы вина.
     Газеус сидел рядом и, по-видимому, уже долго и пристально смотрел  на
хозяина. Не додумавшись ни до чего после ужина, тот ничего не  придумал  и
утром. Слот мог перечислить два десятка своих врагов, но не мог вообразить
себе причину, по которой его смерть была выгодна Гелле Ганглети. Во всяком
случае, ему оставалось  только  удвоить  осторожность  и  как  можно  реже
показываться вдали от родового  гнезда,  там,  где  магия  Люгеров  сильно
ослабевала.
     Но если  первое  было  желательным  и  даже  необходимым,  то  второе
казалось Стервятнику совершенно непереносимым. Он уже  почти  ощущал,  как
смертная тоска выпивает жизнь из его мозга.
     Спасением была Сегейла. Он ухватился за мысль о ней, как утопающий за
соломинку. Встреча с  Сегейлой  обещала  Люгеру  несколько  ни  с  чем  не
сравнимых часов, наполненных нежностью и участием.  Сейчас,  когда  мир  в
очередной раз  продемонстрировал  ему  свою  неизменную  враждебность,  он
нуждался в этой женщине, как никогда. Она и Газеус были двумя  существами,
которым было небезразлично его смятение. Во всяком случае, Люгеру хотелось
в это верить... Он вспомнил серые прозрачные глаза Сегейлы, ее манящий рот
и гибкое податливое тело. Видение оказалось столь ярким, что он ощутил  на
мгновение былую легкость и былую радость. Потом они исчезли, растворившись
в тревоге и жажде мщения.


     Слот надел под рубашку тонкий защитный жилет, сделанный  из  стальных
пластин. Кроме меча, к его поясу был привешен кинжал  в  костяных  ножнах,
лезвие которого Стервятник натер отравляющим составом. Еще один  клинок  -
острый, как игла, стилет - был спрятан  в  голенище  его  сапога.  Удавка,
обмотанная вокруг левого запястья, и массивный перстень на среднем  пальце
правой руки, выбрасывавший ядовитые иглы посредством  мощной  пружины,  не
исчерпывали арсенал последнего из рода Люгеров, - кроме этого он заручился
поддержкой магических сил.
     На его шее болтался  выбеленный  временем  змеиный  череп,  смоченный
когда-то в крови девственницы, умершей от  змеиного  укуса.  Волосы  Слота
были посыпаны порошком, в который он истолок легкие птичьи кости. На груди
Стервятника был начертан знак, слабо светившийся  в  темноте,  и  это  был
Знак, Выводящий Из Лабиринта.
     На самый крайний случай несколько магических предметов было  спрятано
в ошейнике Газеуса. Если Люгер будет захвачен, оглушен, лишен  собственных
амулетов, останется надежда на то, что рядом окажется Газеус. А  Газеус  в
трудную минуту оказывался рядом почти всегда.
     Свои длинные, пепельно-серые волосы Стервятник спрятал под накидку из
неприметной коричневой ткани, которая заодно скрывала от посторонних  глаз
кинжал и удавку.
     Газеус печально наблюдал  из  угла  за  его  приготовлениями.  Люгеру
показалось, что во взгляде пса можно прочесть укоризну. Слот  ухмыльнулся.
Он и сам понимал, что слишком рискует. И  хотя  внутри  у  него  притаился
страх, внешне он был спокоен  и  даже  насмешлив.  Он  знал,  что  возьмет
Газеуса с собой. Несмотря на слегка меланхолический вид, в схватке тот был
неудержим и беспощаден. Мощные лапы  способны  были  перенести  пса  через
глубокий ров или забор высотой в полтора человеческих роста и Слоту не раз
приходилось видеть, как стальные челюсти в несколько  мгновений  разрывали
чужую глотку...


     Люгер отправился в  город  Элизенвар,  столицу  королевства  Валидия,
предместье которого так спешно покинул ночью.
     Молодой конь Тайви нес его через лес.  Покупка  Тайви  в  свое  время
оставила Слота без гроша в кармане,  но  часто  ходить  пешком  Стервятник
считал ниже своего достоинства...  Огромный  короткошерстный  пес  Газеус,
тело которого было покрыто многочисленными шрамами, бежал следом за  Тайви
на расстоянии  пятидесяти  шагов,  настороженно  поглядывая  по  сторонам.
Временами он останавливался и тщательно вынюхивал воздух.
     ...День клонился к вечеру, лес казался сонным  и  пустынным.  Деревья
лениво шумели, когда легкий ветерок где-то высоко касался  их  крон.  Лишь
однажды Слот увидел стайку пугливых косуль, исчезнувших  в  чаще  при  его
появлении... Эти места он знал хорошо. К  северу  от  Элизенвара  лес  был
сравнительно чистым, его редко посещали Те, Кто Прислуживает Ночи, и слуги
самого Князя Подземелья. Стервятник Люгер не относился к их числу, хотя  и
не водил дружбы со Слугами Дней. Силы, к которым он обращался за  помощью,
были попеременно силами Света и Тьмы; он всегда выбирал  те,  что  быстрее
приводили его к цели.
     Он выехал на лесную дорогу, проложенную копытами лошадей  и  колесами
экипажей.  Она  вела  из  Элизенвара  к  северным  окраинам   королевства,
граничившим с владениями Белых Кротов. К поместью Люгера  не  существовало
дорог. Гости посещали его крайне редко, а сам хозяин, даже если пребывал в
человеческом обличье, предпочитал дикие лесные тропы.
     ...Где-то д