повторить.
     - Нет-нет, спасибо, - поблагодарила  Шейла. - Я вполне сыта, даже через
край. Не  могли бы вы дать мне телефонную  книгу? Мне нужно  разыскать номер
моего знакомого.
     Книга  была  вручена,  и   Шейла  зашуршала  страницами.  Всяких  Барри
значилось там в избытке, но ни одного, проживающего в Беллифейне или окрест.
Ни одного  капитана Барри. Ни Николаса Барри, отставного моряка королевского
флота. Путешествие оказалось  напрасным. Все ее  надежды  рухнули, а  смелые
шаги ни к чему не привели.
     - Сколько с меня за чай? - спросила она.
     Служанка  тихим голосом  назвала очень скромную сумму.  Поблагодарив  и
расплатившись, Шейла поднялась в переднюю и через распахнутую дверь вышла на
улицу.  По другую сторону находилась  почтовая контора.  Еще одна, последняя
попытка, и, если и на этот раз ничего, придется повернуть машину назад и уже
на обратном пути в Дублин остановиться в каком-нибудь отеле, где  по крайней
мере можно будет  принять горячую ванну  и провести ночь в  удобной постели.
Шейла  нетерпеливо  дожидалась,  пока стоявшая перед ней  старушка  покупала
марки,  а  мужчина  справлялся, как  отправить посылку  в  Америку.  Наконец
подошла  ее очередь, и она обратилась к почтовому служащему за  зарешеченным
окошечком.
     -  Простите, - начала она, -  не могли бы вы помочь?  Вы, случайно,  не
знаете, не живет ли в этой округе капитан Барри?
     Человек за окошечком смерил ее внимательным взглядом.
     - Живет, - сказал он. - Лет двадцать, как здесь живет.
     Какое счастье! Прямо гора с плеч! Шейла вновь уверовала в  свою миссию.
Не все еще потеряно.
     - Дело в том, - принялась она объяснять, -  что  я не нашла его имени в
телефонной книге.
     - Ничего удивительного, - прозвучало в  ответ. - На Овечьем острове нет
телефона.
     -  Овечьем  острове? - повторила  Шейла. - Вы  хотите сказать,  капитан
живет на острове?
     Он  снова  внимательно  ее  оглядел,  словно  она   сморозила  какую-то
глупость.
     - Овечий остров,  -  сказал он, - расположен в  южной  части Лох-Торра.
Милях в четырех отсюда по прямой. Но иначе  как на лодке  туда не добраться.
Если вам  нужно снестись с  капитаном Барри, черкните  ему записку. Он редко
появляется на людях.
     Удар по самолюбию... Отшельник...
     - Да-да, - кивнула Шейла. - Я сразу не  сообразила.  А что, этот остров
виден с дороги?
     Он пожал плечами.
     - Примерно в миле  от Беллифейна к озеру есть поворот,  - сказал он.  -
Только не на дорогу, а на тропинку. На машине по ней не проедешь.  Пешком, в
крепких башмаках, пройдете легко. И лучше днем. В сумерках недолго сбиться с
пути, а озеро по вечерам затянуто туманом.
     - Спасибо, - поблагодарила Шейла. - Большое спасибо.
     Выходя из конторы, она не могла отделаться от  чувства, что почтмейстер
пристально смотрит ей вслед. Куда же  теперь? Пожалуй, лучше не рисковать на
ночь  глядя. Лучше перетерпеть сомнительные удобства  "Килморского герба"  и
несварение  желудка. Она вернулась в  гостиницу,  где на  пороге столкнулась
лицом к лицу с мистером Догерти.
     - Боюсь, - сказала она, - у вас не найдется свободного номера на ночь?
     -  Почему  не найдется?  - ответил он. - Милости просим.  Сейчас глухое
время.  Вот  в разгар  сезона -  может, вы  даже и не  поверите  - ни  одной
незанятой постели. Позвольте, я внесу ваши вещи. А машину оставьте на улице:
ей ничего тут не сделается.
     И,  стараясь угодить клиенту, он заковылял к багажнику, извлек чемодан,
сопроводил  Шейлу  в "Килморский герб" и  сам повел наверх,  где показал  ей
небольшой сдвоенный номер окнами на улицу.
     - Я возьму с вас только за одну постель, -  объявил он. -  Двадцать два
шиллинга, не считая завтрака. Ванная - по ту сторону коридора.
     Что ж, приятная неожиданность: и современные удобства в  придачу. Позже
в баре соберутся местные завсегдатаи, заведут  песни. А она, попивая  гиннес
из  огромной   пивной  кружки,  станет  наблюдать  за  ними  и,  кто  знает,
подтягивать.
     Шейла  оглядела  ванную.  Такая  же  дыра,  какими  обычно  приходилось
пользоваться в турне. Из одного крана с  коричневым подтеком вода непрерывно
сочилась, из другого, когда она его открыла, хлынула с мощностью Ниагарского
водопада. Правда, вода была горячая. Шейла вынула вещи, необходимые на ночь,
приняла  ванну, переоделась и  спустилась вниз. В коридор доносились голоса.
Она  пошла  туда, откуда  они раздавались,  и очутилась в  баре. За  стойкой
возвышался мистер Догерти. При ее появлении голоса смолкли и все сидевшие за
столиками  уставились  на  нее.  Посетителей  было с  полдюжины, и среди них
почтмейстер, которого она узнала.
     - Добрый вечер, - широко улыбнулась Шейла.
     Ей  ответили  невнятным приветствием: отозвались все,  но  интереса  не
проявили.  Продолжали  разговаривать  между  собой.  Шейла  заказала мистеру
Догерти порцию  виски  и,  усевшись на  высокий табурет, вдруг почувствовала
себя неловко,  и это было просто курам насмех, потому  что в своих турне она
постоянно посещала всевозможные питейные заведения, а это ничем особенным от
них не отличалось.
     -  Вы впервые в Ирландии? -  спросил мистер Догерти, наливая виски,  он
старался быть приятным клиентке.
     - Впервые, - подтвердила Шейла. - Простить себе не могу, что до сих пор
не выбралась. Мой дед - ирландец. Да и места здесь, несомненно, красивейшие.
Завтра же отправлюсь на разведку вокруг озера.
     Она обвела взглядом зал и убедилась, что почтмейстер  не спускает с нее
глаз.
     - Значит, вы погостите у нас  несколько дней? - спросил мистер Догерти.
- Я мог бы помочь вам с рыбалкой, если вы любите посидеть с удочкой.
     - Вот как? Я еще не решила. Все зависит от обстоятельств.
     До чего же крикливо звучит ее голос, ее чисто-английское произношение -
совсем  как у  мамочки. Дама из общества  с  глянцевой  обложки  популярного
журнальчика -  да  и  только!  Завсегдатаи вдруг умолкли.  Нет,  ирландского
добродушия, о  котором  ей  прожужжали уши,  здесь  нет и  в  помине. Никто,
видимо, не  собирается  браться за скрипку,  тем  паче отплясывать джигу или
заводить песни. Наверное,  одинокие девицы, проводящие вечера  в кабачках, в
Беллифейне внушают подозрение.
     - Ужин ждет вас, как только пожелаете, - сообщил мистер Догерти.
     Шейла  поняла намек  и,  скользнув с  табурета, направилась в столовую,
сразу почувствовав себя лет на десять старше.  Суп, рыба, ростбиф  - сколько
усилий, где с нее хватило бы  прозрачного ломтика ветчины, - и ничего нельзя
оставить на тарелке. И еще пирожное - бисквитное, пропитанное хересом.
     Шейла взглянула на часы. Еще только половина девятого.
     - Подать вам кофе в гостиную?
     - Да, пожалуйста.
     - Там у нас телевизор. Я его включу.
     Служанка  - миниатюрное создание - подвинула кресло поближе к ящику,  и
Шейла с  чашкой кофе, который ей  был  ни к чему, уселась перед экраном, где
мелькала американская комедия выпуска 1950  года.  Со стороны бара доносился
гул голосов. Шейла вылила кофе  обратно в кофейник и поднялась в номер взять
жакет. Затем, оставив телевизор громыхать в пустой гостиной, вышла на улицу.
Кругом, насколько  хватало  глаз, не  было ни  души.  Весь  Беллифейн  мирно
почивал за  плотно закрытыми  дверями. Шейла  села  в  свой  мини-"остин"  и
покатила  через пустынный городок  в сторону Дублина - по дороге, по которой
прибыла  сюда  несколько  часов  назад.  К  повороту,  не  доезжая  мили  до
Беллифейна, о котором упомянул почтмейстер.
     А  вот,  очевидно, и этот  поворот, с левой стороны дороги. В свете фар
показался покосившийся указательный столб со стрелкой "Лох-Торра". Тропинка,
узкая  и  петлистая,  вела под гору. Безумие спускаться по ней без фонарика,
при мерцающем свете  неполной луны, которая лишь  изредка  выглядывает из-за
кромки набегающей тучи. И все-таки... Часть пути, хотя  бы ради моциона, она
вполне сможет пройти.
     Шейла поставила машину впритык  к столбу и  устремилась вниз. Туфли - к
счастью, без каблуков - чавкали по грязи. Как только покажется озеро, решила
она,  сразу  поверну  назад,  а завтра  вернусь  сюда  спозаранку,  захватив
бутерброды и обдумав план вторжения. Тропинка вилась и вилась по дну оврага,
и вдруг перед Шейлой  открылось огромное зеркало воды в кольце глядевшихся в
него  высоких берегов, а  в  самом  центре  густо поросший деревьями остров.
Жутковатый,  мрачный.  В  свете  пробивающейся из-за туч луны  вода отливала
серебром, и остров, словно спина кита, подымался из нее черным горбом.
     Овечий  остров...  В  памяти  невольно  всплывали  сказания  -  не   об
ирландских вождях  или клановых распрях,  а  о жертвах, приносимых языческим
богам  еще  до  зари  цивилизации.  Каменные  алтари  в  лощинах.  Барашек с
перерезанным горлом, распластанный  на  золе костра. Интересно, далеко ли до
острова от  берега.  Но ночью трудно  определить  расстояние. Слева  от того
места,  куда вышла Шейла, в  озеро впадал  ручей  в  густых зарослях камыша.
Шейла двинулась к нему, тщательно выбирая путь между лужами и галькой, но не
успела сделать и несколько шагов, как усидела лодку,  привязанную к комлю, а
рядом  фигуру  человека.  Он смотрел  в  ее сторону, и  Шейла,  сама не зная
почему, отпрянула и повернула назад. Но не тут то было.  Он быстро зашагал к
ней по грязи и мигом настиг.
     - Вы кого-нибудь ищете? - спросил он.
     Перед  Шейлой стоял добротно  сбитый  парень  в рыбацком крупной  вязки
свитере и холщовых штанах. Судя по выговору, он был местный.
     -  Нет, никого, - ответила Шейла.  -  Я приезжая. Такой чудесный вечер,
вот и решила прогуляться.
     - Это место слишком глухое для прогулок. Пришли издалека?
     - Из Беллифейна. Я остановилась в "Килморском гербе".
     - А-а, - протянул  он. - Удочками захотелось побаловаться. Рыба веселее
клюет по другую сторону от Беллифейна.
     - Вот как? Спасибо.
     Наступило молчание.  Полюбезничать с ним еще, подумала Шейла, или лучше
повернуться и уйти, пожелав на прощание доброй ночи? Взгляд парня устремился
поверх  ее  плеча в глубь тропинки, и  Шейла услышала шаги: кто-то хлюпал по
грязи. Из темноты возникла еще  одна  фигура.  В приближающемся человеке она
узнала почтмейстера и не могла решить, радоваться ли ей или пугаться.
     -  Еще  раз добрый  вечер! - приветствовала она  его голосом,  пожалуй,
чересчур сердечным. - А я все-таки, как  видите, не стала дожидаться утра и,
пользуясь вашими указаниями, превосходно нашла сюда дорогу.
     -  Вижу,  - сказал почтмейстер. - Я заметил ваш  "остин"  у  поворота и
подумал: надо спуститься за вами следом - мало ли что.
     - Очень мило с вашей стороны, - проворковала Шейла. - Только, право, вы
зря беспокоились.
     - Невелико беспокойство.  А  береженого Бог  бережет.  - И, обращаясь к
парню в рыбацком свитере, сказал: - Славный нынче, Майкл, вечерок.
     - Славный, мистер  О'Рейли, -  отозвался  тот.  -  Барышня говорит, что
приехала сюда порыбачить. Ну,  и я ей объяснил, что по ту сторону Беллифейна
клев куда веселее.
     - Что верно, то верно, если барышня и впрямь приехала сюда  порыбачить,
-  сказал почтмейстер  и впервые  улыбнулся,  но  как-то неприятно, чересчур
понимающе.  -  Эта  барышня  заходила  сегодня на почту  и  расспрашивала  о
капитане Барри. Ее удивило, что его имени нет в телефонной книге.
     - Вот оно что, - сказал молодой человек и, внезапно выхватив из кармана
фонарик, направил  луч Шейле в  лицо. - Прощения просим, мисс, только вы мне
прежде тут не попадались. Если вы не против сказать, какое у вас до капитана
дело, я ему передам.
     -  Майкл живет  на  Овечьем острове, мисс, -  пояснил почтмейстер. - Он
вроде  как несет вахту при капитане, охраняя его, словно сторожевой  пес, от
незваных гостей.
     Все это  было  сказано с той же  понимающей  улыбочкой, которая  так не
понравилась Шейле, и  она пожалела,  что спустилась сюда:  она явно попала в
историю. Сидеть бы сейчас в  уютном номере гостиницы "Килморский герб", а не
стоять на берегу зловещего озера между этими двумя подозрительными типами.
     - Боюсь, мне нечего передать с вами, - сказала она. - У меня к капитану
сугубо личное дело. Пожалуй, я лучше вернусь в гостиницу и напишу ему оттуда
письмо. Он ведь вовсе меня  не  ждет. И вообще, на словах объяснить, что мне
нужно, очень сложно.
     Ее замешательство не скрылось от мужчин. Она видела, как они обменялись
взглядами,  и тут  же  парень  в  свитере, сделав почтмейстеру знак головой,
увлек  его в  сторону,  где они вполголоса, чтобы  она  не слышала, о чем-то
переговорили. Шейле стало совсем уже не по себе.
     -  Знаете, что я  вам  посоветую,  - сказал парень, возвращаясь к ней с
расплывшейся на лице улыбкой, чуточку  слишком  сладкой. -  Я отвезу вас  на
остров, а там капитан сам решит, захочет ли он вас принять.
     - Нет-нет, - проговорила Шейла, подаваясь назад. - Не сейчас. Уже очень
поздно. Я вернусь сюда поутру, и вы меня отвезете.
     - Лучше покончим разом, - сказал Майкл.
     Покончить?  Что он  имеет  в  виду?  Всего несколько  месяцев  назад на
банкете после премьеры она хвастливо  заявила, что в жизни ничего не боялась
и не боится,  разве только  исчерпать себя до времени. Но сейчас она умирала
от страха.
     - Меня могут хватиться в гостинице, -  быстро возразила она. - Если я в
ближайшее время не вернусь, мистер Догерти заявит в полицию.
     - Не тревожьтесь, - сказал почтмейстер. - У дороги меня ждет  приятель.
Он отрулит ваш "остин" к гостинице. А с Тимом Догерти мы это дело как-нибудь
сами уладим.
     И прежде чем она  успела  еще что-либо возразить, они, взяв  ее  с двух
сторон  под руки,  отконвоировали к лодке. Нет, это невозможно,  думала она,
это немыслимо, и приглушенное рыдание, как  у испуганного ребенка, вырвалось
у нее из горла.
     - Тшш,  тшш, - шикнул Майкл.  - Никто вас не тронет. Волос  с головы не
упадет.  Сами же сказали - чудная  ночь. А на воде она  еще красивее. Видно,
как рыба пляшет.
     Он  помог   ей  спуститься  в  лодку,  решительно  оттеснив  на  корму.
Почтмейстер остался  на  берегу. Слава Богу,  подумала  Шейла, на одного, по
крайней мере, меньше.
     -  До скорого, мистер О'Рейли,  - вполголоса попрощался Майкл, запуская
мотор и сбрасывая конец с комля.
     - До скорого, Майкл, в добрый путь, - отозвался почтмейстер.
     Лодка скользнула из камышей в открытую воду. Тук-тук - негромко и ровно
застучал мотор.  Почтмейстер взмахнул рукой, повернулся  и побрел, подымаясь
по склону, в направлении тропинки.
     Путь  до острова  занял от  силы пять минут, но с озера берега казались
темными,  далекими,  а  окружавшие водную гладь холмы расплывались  зловещим
пятном. Спасительные огни  Беллифейна исчезли из виду. Никогда еще Шейла  не
чувствовала себя  такой беззащитной, такой одинокой. Майкл  весь путь упорно
молчал, пока  моторка не подошла к небольшому причалу, сооруженному на узкой
косе.  Деревья купами спускались к самому краю воды. Майкл закрепил  конец и
протянул Шейле руку.
     -  Так  вот,  -  сказал он, когда она  с его помощью  вскарабкалась  на
причал, - капитана, если по  правде, сейчас  тут нет: у него деловая встреча
на том конце озера, но к полуночи он обещал вернуться. Я провожу вас в дом и
сдам на руки стюарду, то бишь мажордому, а уж он за вами приглядит.
     Стюард, мажордом... Замок Беллифейн, георгианский особняк вернули  ее в
царство фантазии, откуда и вышли,  а уж слово "мажордом" несло в себе отзвук
средних веков - Мальволио с длинным жезлом в руке, каменные ступени, ведущие
в залу для приемов, волкодавы  на страже у дверей. Шейла  почувствовала себя
чуть-чуть  увереннее.  Майкл  явно  не  собирался  удавить  ее  тут  же  под
деревьями.
     К  ее удивлению, дом оказался всего в ста ярдах  от берега и виднелся в
просвете  между деревьями. Это было длинное  низкое одноэтажное строение  из
пронумерованных   бревен,   точь-в-точь   как  на   картинках,  изображающих
колониальные  больницы, возводимые миссионерами для страждущих туземцев.  Во
всю  длину фасада к нему примыкала веранда, и, когда Майкл вместе с  Шейлой,
поднявшись  по  ступеням, остановился у  двери с надписью  "Вход на камбуз",
изнутри раздался собачий лай - не то чтобы гортанный рык волкодава, но такой
же,  если  не  более, истошный  и злобный,  и Майкл,  повернувшись к  Шейле,
сказал:
     - Зачем мне быть  сторожевым псом, когда Шиппи в доме.  Наша  псинка за
двадцать миль унюхает чужака.
     Дверь отворилась.  На пороге стоял невысокий коренастый мужчина средних
лет, одетый в форму судового стюарда.
     - Вот тебе, Боб, задачка  по  уму, -  заявил ему Майкл. -  Эта  барышня
шаталась  в  темноте  у   озера,  а  раньше,  как  доложил  мистер  О'Рейли,
расспрашивала о капитане.
     Лицо стюарда хранило  бесстрастное  выражение, но глаза смерили Шейлу с
головы до ног, задержавшись на карманах жакета.
     -  Там ничего нет,  - сказал Майкл, - а сумочка осталась в машине. Мисс
сняла  номер  в  "Гербе"  у  Догерти,  но  мы  все-таки  решили,  что  лучше
переправить ее на остров. А то чего не бывает на свете.
     -   Входите,  мисс,   -  пригласил  стюард  Шейлу  тоном  любезным,  но
непререкаемым. - Англичанка, как я посмотрю?
     -  Да, - подтвердила  Шейла. - Я только сегодня прилетела  в Дублин,  а
оттуда машиной прямо сюда. У  меня с  капитаном  сугубо  личный разговор,  и
никому другому я ничего излагать не стану.
     - Ясно, - сказал стюард.
     Собачка, типичный черный  шпиц, с  ушами  торчком  и блестящими  умными
глазами, упоенно обнюхивала у Шейлы лодыжки.
     - Разрешите ваше пальто, - сказал стюард.
     Новое дело! Зачем оно  ему? На  Шейле  был твидовый жакет и юбка в тон.
Она протянула стюарду  жакет, и тот, вывернув  карманы, повесил его на стул.
Затем  -  это  уже  было ни  на что  не  похоже! - быстрым  профессиональным
движением провел руками  по ее  телу.  Майкл, не  отворачиваясь, с интересом
наблюдал за обыском.
     - Не понимаю, зачем все это? - возмутилась Шейла. -  Кажется, не я вас,
а вы меня умыкнули.
     -  У  нас  такое правило со всеми  незнакомыми  посетителями,  - сказал
стюард. -  Быстрее и надежнее, чем  устраивать допрос.  Ты хорошо  сделал, -
повернулся он к Майклу, - что привез барышню сюда. Когда капитан прибудет, я
ему доложу.
     Майкл ухмыльнулся, подмигнул Шейле, шутливо  взял  под козырек и вышел,
прикрыв за собою дверь.
     - Прошу за мной, - сказал стюард.
     С тяжелым сердцем, проводив взглядом Майкла, который теперь в ее глазах
из  возможного  насильника  превратился в  союзника,  Шейла  последовала  за
стюардом- мажордомом (увы, отнюдь  не Мальволио!) в дальний конец  коридора,
где, распахнув перед ней дверь, он ввел ее в просторную комнату.
     - Сигареты на столе  у  камина, -  объявил он.  - Если что понадобится,
звоните. Кофе желаете?
     - Да, пожалуйста, - сказала Шейла.
     Если придется сидеть без сна всю ночь, кофе не помешает.
     Комната выглядела уютно. Синий ковер  застилал пол  от стены  до стены.
Банкетка, два глубоких кресла, у окна - большой письменный стол. На стенах -
фотографии боевых кораблей. В камине ярко пылают сложенные  костром поленья.
Обстановка показалась  Шейле знакомой.  Она напоминала что-то уже виденное -
давно,  в  детстве. И  вдруг  Шейла вспомнила:  да  это же каюта капитана на
"Эскалибаре", каюта  ее отца. Мебель, расстановка - все в точности такое же.
От этой до боли знакомой обстановки ей стало не по себе - словно она шагнула
в свое прошлое.
     Она  прошлась  по комнате, стараясь  освоиться.  Остановилась  у  окна,
раздвинула шторы, почти ожидая увидеть снаружи палубу, а дальше - стоящие на
якоре в  Портсмутской  гавани корабли. Но  ни  палубы, ни  кораблей  там  не
оказалось. Только длинная веранда, окутанные мраком деревья, дорожка к озеру
и  вода, переливающаяся в лунном свете серебром. Дверь отворилась, и  стюард
вне