сон, создавшие  эту школу,  до  сих  пор
являются  ее руководителями, хотя, конечно,  теперь это уже довольно пожилые
люди. Школа прекрасно управляется  и имеет блестящую репутацию.  Я знаю, что
часто высказываются возражения  в отношении  совместного обучения, поскольку
некоторые родители считают, что  девочки становятся мужеподобными и грубыми,
а мальчики, наоборот, приобретают женственность и мягкость. Однако сама я ни
разу не замечала признаков этого. Дети выглядят очень веселыми, точно так же
как  и  любые  другие.  Тем  не менее  дети  воспитываются в  ней только  до
пятнадцати  лет.  Если  вы  желаете,  мне  не  составит  никаких  трудностей
организовать  вам встречу либо с мистером,  либо с миссис Джонсон. Я знаю их
очень хорошо.
     - Большое вам спасибо, - ответил Блэк. - Я был бы вам очень признателен
за это.
     Свидание  было  назначено на завтра на половину двенадцатого. Блэк  был
очень удивлен,  узнав  о том, что в "Святых пчелах"  совместное обучение. Он
никогда бы не подумал, что преподобный Генри Уорнер согласится отдать дочь в
такую школу.  А  то, что  из двух школ именно "Святые пчелы"  была  той, где
училась Мэри, совершенно определенно следовало из описания  старого Харриса,
садовника. Это она выходила  непосредственно на море, и  ее  со всех  сторон
окружала  зелень. Другая школа, руководимая миссис Брэддок, располагалась за
холмом и  таким  образом  была  скрыта  от  водного  простора.  Естественно,
находясь  почти  в центре городка,  она  не имела такого  красивого зеленого
окружения,  да  и вид с ее  территории  открывался не такой  красивый. Кроме
того, ее  спортивные площадки  были существенно меньше, чем в  "Пчелах". Все
эти  детали  Блэк  рассмотрел  и  проанализировал,  специально  пройдясь  по
окрестностям городка, прежде чем явиться на назначенное свидание.
     Букет  запахов от  сверкающего  линолеума,  начищенных полов  и  мебели
встретили его,  как  только  он  переступил  порог школьного  входа  и начал
подниматься по  лесенке.  Служанка  ответила на его звонок, открыла дверь  и
провела в большой кабинет, расположенный справа от холла.
     Пожилой  мужчина с совершенно лысой головой, в очках в роговой  оправе,
неестественно улыбнулся, вставая из-за стала и приветствуя гостя.
     - Очень рад познакомиться с  вами, мистер Блэк, - произнес он.  - Итак,
вы  подыскиваете  школу для вашей  дочери? Я  уверен,  что, покидая  "Святые
пчелы", вы будете считать, что уже нашли ее.
     Блэк  оценил для  себя хозяина одним  словом. "Торговец",  - сказал  он
самому  себе.  Вслух  же он продолжил плести нить несуществующей  истории  о
своей дочери  Филлис,  которая должна  вот-вот  достичь того щекотливого для
родителей возраста, когда детей отдают в школу.
     -  Щекотливого,  вы  говорите?  - протянул  мистер Джонсон.  - В  таком
случае, "Святые  пчелы"  как  раз то  самое место, которое необходимо  вашей
Филлис. У  нас  нет трудных, проблемных детей.  Все их  странности у нас как
рукой снимаются. Мы очень гордимся  нашими веселыми и здоровыми мальчиками и
девочками. Пойдите и посмотрите на них сами.
     Он  похлопал Вязка по плечу  и пошел  вперед, чтобы показать ему школу.
Блэка совсем не  интересовала  школа с  совместным  обучением или какая-либо
другая; его интересовала история  заболевания ревматической лихорадкой  Мэри
Уорнер девятнадцать лет тому  назад. Однако  он был  терпеливым человеком  и
позволил провести себя по всем классам, спальням, бассейнам и гимнастическим
залам, игровым площадкам и, наконец, столовой.
     Затем мистер Джонсон, с выражением  триумфатора  на  лице,  привел  его
снова в кабинет.
     -  Ну что, мистер Блэк? - спросил он, и  довольная улыбка расплылась на
его  лице; казалось,  смеялись  даже  глаза за роговой  оправой  очков. - Вы
теперь доверите нам воспитание вашей дочери?
     Блэк провалился  в  кресле,  сложил руки так, чтобы  принять,  как  ему
казалось, позу любящего отца.
     -  Ваша  школа замечательная,  -  проговорил  он,  -  однако  я  должен
предупредить, что мы  беспокоимся за здоровье  Филлис. Она  не очень крепкий
ребенок и  легко  простужается. Поэтому  я  опасаюсь, как  бы ваш воздух  не
оказался дня нее слишком суров.
     Мистер  Джонсон  улыбнулся и, выдвинув один  из  ящиков  стола, вытащил
журнал для записей.
     - Мой  дорогой  мистер  Блэк,  -  сказал  он,  - "Святые  пчелы"  имеют
репутацию самой здоровой школы во всей  Англии. Да, дети простужаются. Но  у
нас они сразу же изолируются; это не дает болезни распространиться. В зимние
месяцы  мы  всем  мальчикам  и  девочкам   проводим   специальные  ингаляции
носоглотки;  это у  нас традиционная процедура. Летом каждое утро у открытых
окон  мы делаем зарядку для развития легких. Благодаря этому уже  в  течение
пяти лет  мы не имеем эпидемии гриппа. Всего лишь  один случай кори два года
назад,   одно  заболевание   коклюшем   три  года  назад.  В   этом  журнале
зафиксированы все случаи заболеваний; можно убедиться, что  показатель нашей
школы самый лучший, и мы очень этим гордимся.
     Он  протянул  журнал Блэку, который  взял его с  видимым удовольствием.
Ведь это как раз то, что он искал.
     - Это просто  замечательно, - произнес Блэк,  перелистывая страницы.  -
Конечно,  вы используете  современные методы  гигиены, как я  полагаю, что и
обеспечивает вам хорошие  результаты. Всего лишь несколько  лет  назад такое
вряд ли было возможно.
     -  Что  вы?  -  воскликнул  мистер  Джонсон. - Так у нас  было заведено
всегда. Можете просмотреть журналы за любой год, который вам понравится.
     Он  встал  и вытащил  из  ящика  еще несколько томов.  Блэк без  всяких
колебаний  взял том за тот год, когда Мэри Уорнер  была увезена из  школы ее
отцом.   Он  стал   переворачивать  страницу   за  страницей,   ища   случай
ревматической лихорадки. Попадались  записи простуд,  сломанной ноги,  кори,
растянутого  голеностопа,  но  заболевания,  которое  он  искал,  в книге не
значилось.
     -  А  был  ли  у  вас  когда-нибудь  случай  заболевания  ревматической
лихорадкой?  - спросил  он.  -  Моя  жена  очень  опасается, как бы  это  не
случилось у Филлис.
     -  Никогда,  - твердо  произнес  мистер Джонсон.  -  Мы очень  и  очень
осторожны.  После  спортивных  занятий  и  мальчики  и  девочки  протираются
специальным  составом,  а одежда  самым  тщательным образом проветривается и
просушивается.
     Блэк закрыл журнал. Он решил использовать тактику прямой атаки.
     - Мне нравится то, что я увидел в вашей  школе, мистер Джонсон, - начал
он  издалека,  - но должен быть  откровенным  с вами до конца. Моей жене для
выбора дали список  нескольких  школ, в том числе вашей. Но ее она  сразу же
вычеркнула, поскольку вспомнила, как много лет назад была поражена историей,
рассказанной  ей  одной  из подруг.  У  этой подруги, в  свою  очередь,  был
знакомый,  -  ну, вы  знаете, как  это бывает,  -  короче, этот  человек был
вынужден  взять свою дочь из "Святых пчел" и даже хотел привлечь руководство
школы за халатность.
     Улыбка с лица  мистера  Джонсона мгновенно  исчезла. Глаза  за роговыми
очками сделались маленькими и злыми.
     -  Я  был бы  вам  очень  признателен,  если бы вы  назвали  имя вашего
знакомого, - произнес он холодно.
     - Конечно,  конечно,  - поспешил  Блэк. - Вскоре после этого он покинул
страну  и уехал в Канаду. Он был священнослужитель, и его  имя - преподобный
Генри Уорнер.
     Роговая оправа не смогла скрыть странного и загадочного  мерцания  глаз
мистера Джонсона. Он облизал языком губы.
     -   Преподобный   Генри   Уорнер,   -   произнес   он   напряженно.   -
Постойте-постойте, дайте припомнить...
     Он откинулся  назад в  своем кресле и,  казалось,  усиленно  размышлял.
Блэк, хорошо знакомый с приемами уверток и отговорок, прекрасно понимал, что
директор "Святых пчел" усиленно раздумывал и старался выиграть время.
     -  Если  говорить  точно,  мистер Джонсон, -  продолжил Блэк, -  слова,
которые  этот   знакомый   употребил,  были   "преступная  халатность".  Так
случилось, что буквально  на днях я встречался с близкими Уорнера, и они мне
рассказывали, что Мэри тогда чуть не умерла.
     Мистер  Джонсон  снял  очки  и  стал  медленно  протирать  стекла.  Его
выражение полностью изменилось. Мягкий и  внимательный педагог превратился в
твердолобого, упорного бизнесмена.
     - Вполне очевидно, -  начал он, -  что  вы  знаете эту историю только с
позиции  родственников.  Если   там  и  присутствовала  какая-то  преступная
халатность, то только со стороны отца, Генри Уорнера, а не с нашей.
     Блэк пожал плечами.
     - Как отец может быть в этом уверен? - произнес он.
     Эти слова заставили директора продолжить тему.
     - А как  вы можете  быть  уверены?  -  выкрикнул  мистер Джонсон, стуча
ладонями  по  столу.  Вся его доброта и  радушие разом  куда-то  канули. - Я
должен вам сказать, что случай с Мэри Уорнер  был совершенно исключительным,
и  в  нашей школе никогда не происходил ни до того,  ни после. Мы тогда были
внимательны  и осторожны точно так же, как и сейчас. Я сказал отцу,  что то,
что случилось, случилось, скорее всего, в выходные дни и, почти определенно,
не в  школе.  Он  не верил  мне  и настаивал на  том, что винить нужно наших
мальчиков. Я побеседовал с каждым из них, кто достиг определенного возраста,
в этой вот самой комнате и в очень доверительной манере. Уверен, что все они
говорили правду.  И  за ними не  было  никакой вины.  В  то  же  время  было
бесполезно пытаться  вытащить какую-то информацию из  самой  девочки, она не
понимала,  о чем  идет речь и какие сведения  добиваются получить от нее.  Я
едва  ли  должен говорить  вам, мистер  Блэк, что  вся эта  история  вызвала
ужасающий шок у  всех  нас, у меня, моей  жены  и у всех  сотрудников школы.
Слава Богу, мы смогли  пережить и даже  забыть ее и полагаем, что она больше
никогда не повторится вновь.
     Его лицо выдавало усталость и  напряжение. Конечно, такая история могла
быть пережита, но, определенно, никогда не забыта руководителями школы.
     - Что же такое случилось?  -  спросил удивленный Блэк.- Уж не сказал ли
вам Уорнер, что собирается взять свою дочь из вашей школы?
     - Не сказал  ли он это нам? - отпарировал его  слова мистер  Джонсон. -
Нет, это мы сказали ему.  Как же  мы  могли продолжать держать  у себя  Мэри
Уорнер, когда обнаружили, что у нее была пятимесячная беременность?

     Беспорядочная мозаика начинает  приобретать логические  формы,  подумал
про  себя  Блэк. Как это  замечательно, когда разрозненные и корявые кусочки
плотно ложатся один к другому, если твой разум нацелен на достижение цели.
     Его  особенно  вдохновляло  выявление  правды  через посредство  лживых
заявлений  отдельных людей.  Начиная с мисс  Марш, ему  пришлось пробиваться
через ее железный занавес. Далее - преподобный Генри Уорнер; он также сделал
все от него зависящее, чтобы выстроить  фиктивные баррикады. Железнодорожная
авария  - для одних,  ревматическая лихорадка  -  для  других.  А  с  другой
стороны, бедный парень, черт возьми, каким же  ударом было для него все это!
Поэтому ничего  удивительного в том,  что он  быстро упаковал  вещи дочери и
отправил  ее  в  Корнуолл,  чтобы  скрыть  тайну,  а  сам  следом  снялся  с
насиженного места и попросту исчез. Но вместе с  тем и бессердечный - просто
умыл руки после того, как дело было сделано.
     Хотя потеря памяти представлялась вполне правдоподобной, Блэка, однако,
интересовало, какова была настоящая причина этого.  Превратился  ли  однажды
мир беспечного детства школьницы четырнадцати  или пятнадцати лет в сплошной
кошмар и сострадательная к ней природа просто вычеркнула то, что случилось?
     Так все это представлялось Блэку. Однако по натуре он был основательный
человек,  поэтому,  будучи  в  данный   момент   нанятым  и  притом   хорошо
оплачиваемым за проведение расследования,  он не имел права прийти  к своему
клиенту  и рассказать  ему только  половину всей  истории. Нужно вскрыть все
дело до конца,  до мелких деталей. Он вспомнил, что местечко, куда Мэри была
отправлена  для выздоровления после  предполагаемой ревматической лихорадки,
называлось Карнлит. Блэк решил поехать туда.
     По  дороге  ему  вдруг  пришло  в голову,  что еще пара фраз  со старым
Харрисом, садовником, была бы очень полезной, и, поскольку он направлялся на
запад, решил заехать в Лонг Коммон.  На местном рынке  Блэк  купил маленькое
розовое дерево, которое предполагал использовать в качестве причины приезда.
Он бы сказал старому Харрису, что дерево -  из собственного сада и он  хочет
преподнести его в качестве подарка как ответный жест.
     В полдень он подрулил к коттеджу садовника, полагая, что в этот час тот
должен быть  дома для  обеда.  К  сожалению,  Харрис отсутствовал,  уехал на
выставку цветов в Альтон. Замужняя  дочь с ребенком на руках открыла дверь и
сказала, что не имеет никакого представления  о том,  когда может  вернуться
отец.  Она  казалась приятной  и  добропорядочной  женщиной.  Блэк  закурил,
передал ей розовое дерево и стал восхищаться ребенком.
     -  У меня младший  точно  такой  же,  -  начал он  с  обычной для  него
легкостью ведения разговора, в ходе которого придумывал самые разные факты и
обстоятельства.
     - На самом деле, сэр? - произнесла женщина  с улыбкой. - А  у  меня еще
двое, но Рой - настоящий баловень семьи.
     Пока   Блэк  докуривал  сигарету,  они  успели   обменяться  последними
новостями о воспитании детей.
     - Скажите вашему отцу, что я был в Хите пару дней назад, - сказал он. -
Ездил навестить  дочь,  которая  учится там  в  школе.  Совершенно  случайно
встретил директора "Святых пчел", школы,  где училась Мэри Уорнер. Ваш  отец
рассказывал мне об этом, а также  о том, как зол был викарий, когда его дочь
подхватила ревматическую лихорадку. Директор школы помнит очень хорошо Мэри.
Он, правда,  утверждает,  что это была вовсе не  ревматическая лихорадка,  а
какой-то вирус, которым она заразилась дома.
     - Что  вы  говорите? -  удивилась женщина. - Возможно,  он считает так,
поскольку   должен   защищать   репутацию  школы.  Да,  школа  действительно
называлась "Святые пчелы". Я  помню,  что  мисс Мэри часто упоминала "Святые
пчелы". Мы были почти одного  возраста, и когда она приезжала домой,  обычно
давала мне  покататься  на своем велосипеде. В то время  это  было  для меня
самое большое удовольствие.
     -  Значит,  Мэри  относилась к  вам  более  дружелюбно, чем  викарий? -
спросил Блэк. - Как я понимаю, ваш отец недолюбливал его.
     Женщина улыбнулась.
     - Нет-нет, - поспешила  ответить она. - Я боюсь, что ни  у кого не было
определенного мнения  о нем, хотя я могу сказать,  что он был  очень хороший
человек. А мисс Мэри была просто прелесть, и все ее любили.
     -  Вы, наверное,  очень  обиделись,  когда  она уехала  в Корнуолл,  не
попрощавшись с вами.
     - Да, действительно так. Я никогда не  могла понять этого. Я ведь  даже
писала ей туда, но не получала ответа. Это огорчало  и меня, и мою мать. Так
не похоже на мисс Мэри.
     Блэк забавлял ребенка, личико  которого искривилось, и он вот-вот готов
был заплакать. Ему не хотелось, чтобы из-за этого дочь Харриса ушла в дом.
     - Должно быть, ей было скучно и одиноко в доме викария? - спросил Блэк.
- Думаю, что дружба с вами доставляла ей много радости.
     - Я не считаю, что Мэри была когда-либо одинока,  - ответила женщина, -
она  была  такая  открытая  душа, всегда  находила для каждого  слово  и  не
гордилась, как сам викарий. Мы  обычно играли с ней в разные игры, например,
в индейцев, в прятки. Вы же знаете, как это бывает у детей.
     - Никаких мальчиков, походов в кино, а?
     -  О нет, мисс Мэри была совсем другого  сорта.  В  нынешние-то времена
девочки  просто ужасны,  не так  ли?  Как  молодые  женщины. Они охотятся за
мужчинами.
     - Готов поспорить с вами, но вы обе наверняка имели обожателей.
     - Нет-нет.  Это  правда, ничего такого. Мисс  Мэри настолько привыкла к
мальчикам в  "Святых  пчелах", что не  воспринимала их как что-то необычное.
Кроме того, викарий вряд ли позволил бы ей иметь какого-либо воздыхателя.
     - Я тоже так думаю. Как вы считаете, она боялась его?
     - Я бы так не сказала. Слово "боялась"  не подходит. Скорее всего,  она
была очень осторожной и делала все так, чтобы не вызвать его неудовольствия.
     - Уверен, что она всегда возвращалась домой засветло.
     - О, конечно. Она никогда не была вне дома с наступлением темноты.
     - Хотелось бы и мне, чтобы моя дочь приходила домой вовремя, - произнес
Блэк.  -   Ведь  летом  темнеет   около  одиннадцати  вечера,  и  она  часто
возвращается в это время. Это нехорошо. Особенно когда мы читаем в газетах о
всяких разных вещах.
     - Иногда новости просто ужасные, - согласилась дочь садовника.
     - Но ведь у вас здесь, кажется, тихое место. Я не думаю, чтобы в округе
промышляли какие-то злые люди. Так же, как и в те давние времена.
     - Нет, конечно, - сказала  женщина.  -  Впрочем, когда здесь появляются
сборщики хмеля, ситуация несколько меняется.
     Блэк  отбросил докуренную  сигарету,  так как  она  уже  начинала  жечь
пальцы.
     - Сборщики хмеля? - переспросил он.
     -  Да,  сэр. Здесь выращивается хмель.  И  летом, когда сюда  приезжают
сборщики  и  разбивают  здесь  лагерь,  - а  они, как вы понимаете, довольно
грубый  народ,  из  самых  криминальных  районов  Лондона,  -  всякое  может
случиться.
     - Как интересно. Я  никогда не предполагал, что в Хэмпшире культивируют
хмель.
     - О да, сэр. Это уже давно приняло промышленные масштабы.
     Блэк помахал цветком перед глазами ребенка.
     -  Когда  вы  были  маленькая и  мисс  Мэри  тоже,  я  полагаю, вам  не
разрешалось близко подходить к лагерю сборщиков? - спросил он.
     Женщина рассмеялась.
     -  Да, нам  не разрешали родители,  но мы тем  не  менее туда бегали, -
лукаво сказала она. - И, если бы нас там нашли, нам был бы  сильный нагоняй.
Я вспоминаю, как однажды... В чем дело, Рой? Ты  хочешь  спать? Смотрите, он
почти заснул.
     - Ну и что, вы помните, как однажды... - сказал он.
     -  Ах да, сборщики. Я помню один случай. Мы побежали к ним после ужина.
Знаете, как это бывает, познакомились и подружились с одной семьей. Так вот,
они что-то праздновали,  чей-то  день рождения, кажется.  Нас,  меня и Мэри,
угостили пивом. До этого мы его никогда не пили, поэтому немножко опьянели.
     Она перевела дух и продолжала.
     - Мисс  Мэри  чувствовала себя  хуже, чем я.  Уже  несколько  позже она
сказала  мне,  что не помнит  ничего, что произошло в  тот вечер.  Когда  мы
вернулись домой, наши головы  продолжали  кружиться  и кружиться.  Мы сильно
испугались.  Я часто думала после того  случая, что мог  бы сделать викарий,
если бы узнал обо всем этом. И мой отец тоже. Думаю, что меня бы выпороли, а
мисс Мэри ожидала неприятная проповедь.
     - Ну  что ж, вы этого  заслуживали.  А сколько же вам  обеим было тогда
лет? - спросил Блэк.
     - Мне  было около тринадцати, а мисс Мэри уже исполнилось четырнадцать.
Это  было  последнее  воскресенье, которое  она  провела в  доме священника.
Бедная мисс  Мэри!  Я часто думаю о  том, что с ней сталось. Конечно, теперь
уже замужем, там, в Канаде. Говорят, прелестная страна.
     - Да,  Канада  -  чудное  место  во всех отношениях. Ну что же,  хватит
болтать. Не забудьте передать дерево вашему отцу.  И положите этого малыша в
кроватку, прежде чем он заснет у вас на руках.
     - Обязательно, сэр. Доброго вам дня и спасибо.
     - Наоборот, это я должен вас поблагодарить.
     Блэк  считал, что  визит был очень плодотворным. Дочь  старого  Харриса
оказалась более полезной, чем  он сам. Сборщики и  пиво.  Хорошее сочетание.
Мистер Джонсон  из "Святых пчел" сделал бы вполне  однозначный  вывод. И  по
времени