ля вас это
просто  пытка,  сэр.  Может,   благоразумнее   заранее  заказать  номер   на
сегодняшнюю ночь?
     - Да, наверное.  Сам не  знаю. Впрочем,  пожалуй... - безнадежно махнул
рукой Джон.
     Он вышел из гостиницы, направился к  площади Святого  Марка, заглянул в
расположенные под  колоннадой  магазинчики, прошел между  расставленными  на
улице столиками ресторанов, рассчитывая, что красное пальто Лоры и необычная
внешность близнецов бросятся в глаза даже посреди этой  сутолоки. Ни сестер,
ни Лоры нигде не было видно. В  тесной и толкающейся толпе зевак и любителей
поглазеть на витрины  Джон  прошел вдоль Мерчерие\footnote{\emph{Мерчерие} -
главная улица Венеции, знаменитая своими магазинами.}, инстинктивно понимая,
что  все  это  бесполезно. С  какой  стати  Лора,  отказавшись  от  рейса  и
вернувшись в Венецию, станет ходить по магазинам?  Если бы  она  и  приехала
сюда  по причине,  совершенно  недоступной его воображению, она, безусловно,
пришла бы первым делом в гостиницу, чтобы найти его, Джона.
     Единственное,  что  ему  оставалось  делать,  это  попытаться  отыскать
сестер. Но как? Ведь они могут жить в любой из сотен гостиниц и пансионатов,
разбросанных по всей Венеции. Или даже на другой стороне в Дзаттаре или  еще
дальше  в Джудекка\footnote{\emph{Дзаттаре,  Джудекка}  -  отдаленные районы
Венеции.}. Хотя, впрочем, это  маловероятно. Скорее всего они обитают где-то
в районе  церкви  Сан Дзаккария, недалеко от того ресторана. Едва ли  слепая
вечерами  уходит далеко  от  дома.  Какой он  дурак, что  не подумал об этом
раньше.  Повернувшись,  Джон   зашагал  прочь  от  ярко  освещенных  улиц  с
магазинами на каждом шагу к узким и тесным переулкам, по которым они бродили
вчера.  Джон без труда разыскал ресторан, в  котором они обедали. Он был еще
закрыт,  но в зале крутился, накрывая  на  столы, незнакомый официант.  Джон
попросил  его  позвать patrone\footnote{\emph{Patrone}  -  хозяин,  владелец
\textit{(итал.)}.}. Официант  исчез  где-то  в  недрах  заведения  и  вскоре
вернулся в сопровождении владельца, который  по причине  нерабочего  времени
позволил себе предстать не при полном параде, а запросто, без пиджака.
     -  Я обедал у вас вчера вечером, - начал объяснять Джон. - А вон за тем
столиком в углу сидели две дамы.
     - Вы  хотели бы заказать на сегодняшний  вечер  тот  столик? -  спросил
хозяин.
     -  Нет, -  ответил Джон. - Нет. Там  сидели две  дамы, две сестры,  due
sorelle, близнецы, gemelle - как  же это по-итальянски  "близнецы"? Помните?
Две дамы,  sorelle, vecchie\footnote{\emph{Due sorelle, gemelle,  vecchie} -
две сестры, близнецы, старые \textit{(итал.)}.}...
     -   А,   -   вспомнил   хозяин.   -   Si,   si   signore,   la   povera
signorina\footnote{Да,  да, синьор, бедная  синьорина  \textit{(итал.)}.}, -
прижав руки к глазам, он изобразил слепую. - Да, да. Помню.
     - Вы знаете, как их зовут? Где они живут? Мне нужно их найти.
     Владелец ресторана всплеснул от огорчения руками.
     - Прошу извинить, синьор, но я не знаю, как зовут синьорин. Они обедали
здесь  раз или два, но не  говорили,  где  живут. Попробуйте  зайти  сегодня
вечером. Может, они снова придут. Хотите заказать столик? - и в надежде, что
вид  зала вызовет  у посетителя  желание  вернуться  сюда пообедать,  сделал
широкий жест рукой, показывая, что можно выбрать любой стол.
     Джон покачал головой:
     -  Спасибо,  не надо.  Скорее  всего  я  буду обедать  в  другом месте.
Простите за беспокойство.  Если синьорины придут...  - он  помолчал, а потом
добавил: - Возможно, я зайду позже. Еще не знаю.
     Хозяин поклонился и проводил его до дверей.
     -  В  Венеции можно встретить людей со  всего мира,  - улыбнулся он.  -
Надеюсь,  синьор  сегодня  вечером  встретит  своих  друзей.  Arrive  derci,
signore\footnote{До свидания, синьор \textit{(итал.)}.}.
     Друзей? Джон  вышел на  улицу. Скорее похитительниц... Его беспокойство
уже перешло в ужас, настоящую панику. Случилось что-то страшное. Эти женщины
вцепились в  Лору, воспользовались ее внушаемостью, заставили идти с собой в
гостиницу или еще  куда-нибудь. Может, обратиться в консульство? Но  где оно
находится? Да и что он там скажет? Джон брел  без цели, куда глаза глядят, и
так  же,  как  и накануне  вечером, очутился  в районе совершенно незнакомых
улиц.  Вдруг,  подняв  глаза,  он увидел высокое  здание,  на  котором  были
написаны  слова:  QUESTURA\footnote{\emph{Questura}  -  комиссариат  полиции
\textit{(итал.)}.}.
     -  Вот, что мне  надо, -  решил  Джон.  -  Нечего  сомневаться.  Что-то
случилось. Надо идти туда.
     Внутри  здания  чувствовалась активность, то  и дело входили и выходили
полицейские  в форме. Обратившись к  одному из  них, сидевшему за стеклянной
перегородкой,  Джон  попросил  направить  его  к  кому-нибудь,  кто  говорит
по-английски.  Полицейский  показал  на  лестницу. Поднявшись, Джон  вошел в
дверь направо и  увидел, что там уже томится в ожидании пара, в которых он с
облегчением узнал соотечественников. Очевидно, эти туристы, скорее всего муж
и жена, тоже попали в переплет.
     - Входите и садитесь, -  пригласил его мужчина.  - Мы ждем уже полчаса,
но, надеюсь,  нами  скоро займутся. Что  за  страна! Разве дома  с нами  так
обращались бы?
     Джон взял предложенную сигарету и уселся рядом.
     - В чем у вас беда? - спросил он.
     - У  жены  украли  сумку в  одном из  этих магазинчиков на  Мерчерие, -
ответил  мужчина. -  Хотела  что-то рассмотреть  и поставила ее буквально на
секунду. И, не поверите, сумка тут  же исчезла.  Я думаю, что это воришка, а
жена  считает,  что  это сделала  продавщица.  Но кто  теперь  докажет?  Все
итальяшки одинаковые. Во всяком случае, я  совершенно уверен, что обратно мы
ее не получим. А у вас что пропало?
     -  Украли чемодан, -  поспешно солгал Джон.  -  А  там довольно  важные
документы.
     Не  мог же он объяснять,  что  пропала жена. Он не  представлял,  как и
начать...
     Мужчина сочувственно кивнул.
     -  Вот видите, все  итальяшки  одинаковые. Что  ни  говорите,  а старик
Муссолини  знал  свое дело. Смотрите, сколько теперь развелось  коммунистов.
Беда в  том, что полицейские не будут заниматься нашими проблемами. Особенно
сейчас, пока убийца разгуливает на свободе. Они все за ним охотятся.
     - Убийца? Какой убийца? - спросил Джон.
     - Неужто вы ничего не слышали? - мужчина в изумлении уставился на него.
- Вся Венеция только об этом и говорит. И в газетах было, и по радио, и даже
в  английских  газетах. Скверное  дело.  На прошлой  неделе  нашли  какую-то
женщину  с  перерезанным  горлом.  Тоже  туристка.  А  сегодня  утром  нашли
старикана, убитого точно так же, ножом. Похоже, они думают, что это дело рук
маньяка -  ведь мотивов  никаких нет. Неприятная штука для Венеции, особенно
во время туристского сезона.
     -  Мы с  женой никогда в отпуске не читаем газет, - сказал Джон. - И не
очень-то прислушиваемся к разговорам в гостинице.
     - Вот это разумно, - рассмеялся мужчина. - А то бы  испортили себе весь
отдых, особенно,  если у  вашей жены слабые нервы. Ох, хорошо, что мы завтра
уезжаем.  И задерживаться  здесь  нет никакого  желания,  правда, дорогая? -
обратился он к жене. - Со времени, как мы были здесь последний  раз, Венеция
еще больше пришла в упадок. А кража сумки - это последняя капля.
     Дверь  кабинета  открылась,  и  старший  полицейский  офицер  пригласил
собеседников Джона зайти.
     -  Держу  пари,  никакого результата не будет,  -  пробормотал мужчина,
подмигнув Джону.
     Дверь за ними закрылась.  Джон погасил окурок и закурил новую сигарету.
Странное чувство  нереальности охватило его. Он сам не мог понять,  для чего
тут  сидит, какая от  всего этого  польза. Лоры в  Венеции  нет. Она исчезла
куда-то с  этими ведьмами. Может, навсегда. Никто  не  сможет ее  найти.  Те
невероятные  истории,  которые  они  выдумывали  о  близнецах  на  Торчелло,
становятся явью, сбываются  с неотвратимостью  ночного кошмара. Женщины и  в
самом  деле переодетые  негодяи,  которые с  преступной  целью  втираются  в
доверие к ничего не  подозревающим  людям и используют их для своих страшных
дел.  Может,  они  и  есть  те  убийцы,  которых  разыскивает  полиция.  Кто
заподозрит  двух  пожилых почтенных дам, скромно  проживающих  в  плохоньком
пансиончике   или  третьеразрядной  гостинице?  Не  докурив,   Джон  потушил
сигарету.
     - Стоп, - приказал он себе.  - Это  уже начинается паранойя. Так люди и
сходят с ума.
     Взглянув на  часы, он увидел, что уже  половина седьмого. Лучше бросить
бесполезные попытки  выяснить что-либо  в  полицейском  участке,  а  сделать
единственно  разумное,  что оставалось: вернуться в гостиницу,  позвонить  в
Англию, в школу, и спросить о сыне. С того мгновения, как он  увидел Лору на
катере, он ни разу не вспомнил о бедном Джонни.
     Но было  уже поздно. Дверь кабинета открылась, и оттуда в сопровождении
полицейского вышла пара.
     - Обычная трескотня,  - прошептал Джону  мужчина. - Сделают, мол,  все,
что  могут.  Надежды  мало.  В  Венеции  так много иностранцев,  и  все они,
разумеется жулики! Местные жители вне подозрений. Им, видите  ли,  невыгодно
воровать у клиентов. Что ж, желаю, чтобы вам повезло больше.
     Муж кивнул на  прощание, жена улыбнулась, и оба удалились. А Джон вслед
за полицейским офицером отправился в кабинет.
     Сначала  шли обычные  формальности.  Фамилия, адрес,  паспорт,  сколько
времени в Венеции и тому подобное. Затем начались вопросы, и Джон, чувствуя,
как у него на лбу выступает испарина, пустился рассказывать свою бесконечную
историю. Первая  встреча с сестрами на Торчелло, потом вторая - в ресторане,
психическое состояние Лоры после  смерти ребенка, ее внушаемость, телеграмма
о болезни Джонни,  решение лететь чартерным рейсом,  ее отъезд и неожиданное
необъяснимое возвращение.  Когда Джон кончил рассказ, он  почувствовал  себя
таким разбитым, словно, еще не  оправившись  от  тяжелой болезни,  провел за
рулем без отдыха несколько часов. Беседующий с ним офицер говорил на хорошем
английском языке, хотя и с сильным итальянским акцентом.
     -  Вы  сказали,  что  ваша  жена пережила  сильное нервное  потрясение.
Последствия этого проявлялись каким-либо образом здесь, в Венеции? - спросил
он.
     -  Пожалуй,  да. У  нее была  страшная  депрессия. Поначалу  поездка не
приносила ей никакой радости. Так продолжалось до вчерашнего дня, пока мы не
встретили на Торчелло этих  женщин. Напряжение жены  заметно спало. Кажется,
она  была  готова ухватиться  за  малейшую  соломинку. Вера в то,  что  наша
маленькая дочь охраняет нас, на первый взгляд, словно исцелила ее.
     -  В  подобных  обстоятельствах  это  вполне  естественно, - согласился
офицер.  - Не  сомневаюсь,  что  пришедшая  телеграмма  была  для вас  обоих
настоящим ударом.
     - Конечно. Поэтому мы и решили срочно возвращаться домой.
     - Вы не ссорились? У вас не было никаких размолвок?
     - Никаких.  Полное согласие. Единственное, о  чем я жалел, что не смогу
полететь с женой тем же рейсом.
     Офицер кивнул.
     - Не исключено, что ваша супруга внезапно потеряла память. А встреча со
знакомыми  оказалась  единственным  звеном,  связывающим  ее с  реальностью.
Поэтому  она  и обратилась к ним за  помощью. Вы  так  подробно описали этих
женщин, что,  думаю, не представит  особого труда отыскать их.  Полагаю, вам
следует вернуться  в гостиницу. Мы  свяжемся с вами, как только у  нас будут
новости.
     "Хорошо  уже то, - подумал Джон, - что рассказу поверили и не сочли его
психом, который выдумывает всякие небылицы и отнимает у полицейских время".
     -  Понимаете, я  страшно  волнуюсь, -  обратился Джон к офицеру. -  Эти
женщины, наверное, что-нибудь задумали против жены. Ведь то и дело слышишь о
таких случаях...
     -  Пожалуйста, не  беспокойтесь, - первый  раз за  все время  разговора
улыбнулся  офицер.  -   Уверен,  что  всему  происшедшему   найдется  вполне
обыкновенное объяснение.
     "Объяснение  найдется,  но  только  какое?" -  подумал  Джон,  а  вслух
произнес: - Извините, что отнял у вас столько времени. Особенно сейчас, пока
убийца разгуливает на свободе и вся полиция на ногах.
     Джон намеренно упомянул убийцу. Болтать-то здешние полицейские мастаки,
но  все-  таки  не  лишне  дать  им понять,  что  не  исключена связь  между
исчезновением Лоры и недавними страшными преступлениями.
     - А,  вы об этом... - проговорил, поднимаясь, офицер. - Надеюсь, убийца
вскоре окажется под замком.
     Уверенный тон  обнадеживал.  Он предполагал, что и убийцы, и  пропавшие
жены, и украденные сумки - все под контролем полиции. Они пожали  друг другу
руки, и  Джона проводили вниз. Бредя обратно  в гостиницу,  он подумал,  что
парень, возможно, и прав. Лора и вправду могла внезапно потерять  память,  а
случайно  оказавшиеся в аэропорту  сестры привезли ее  обратно в  Венецию, к
себе в гостиницу, потому  что Лора забыла  название  своей. И, может, именно
сейчас сестры пытаются  разыскать его  самого.  Во  всяком случае, он сделал
все, от него  зависящее.  Теперь остальным займется полиция и  найдет,  если
Богу  будет  угодно,  всему объяснение.  Что же  касается его, Джона,  то он
мечтает только о том, чтобы рухнуть на кровать  со  стаканом неразбавленного
виски, а потом позвонить в школу Джонни.
     Мальчик-слуга  поднял  его на лифте на  пятый этаж и привел в  скромный
номер в задней  половине дома. Комната была голой, безликой. Сквозь закрытые
ставни окон снизу со двора доносились запахи кухни.
     - Попроси принести мне двойную порцию виски и имбирного эля, - велел он
мальчику.
     Оставшись один,  Джон  долго  умывался  холодной водой  и  с  некоторым
облегчением  обнаружил, что  и малюсенький  кусочек гостиничного  мыла может
принести некоторое утешение. Сняв ботинки и повесив на спинку  стула пиджак,
Джон  бросился на  постель. Где-то рядом  громко  играло радио и  доносилась
некогда популярная,  но  успевшая  выйти из  моды, мелодия, которая пару лет
назад  очень нравилась Лоре.  "Я так люблю тебя, моя крошка..." Они записали
песенку на кассету и часто слушали в машине. Джон поднял телефонную трубку и
заказал  разговор с  Англией. Потом  снова лег на кровать  и закрыл глаза. А
голос,  от которого некуда было  деться, все продолжал и продолжал петь:  "Я
так люблю тебя, моя крошка... Я не могу тебя забыть".
     В  дверь постучали. Официант  принес  виски.  Льда,  как  всегда,  было
слишком мало. Джон налил виски в стакан и выпил  залпом, не разбавляя  элем.
Какое  слабое  утешение  и  как  отчаянно  он  в  нем  нуждался.  Вскоре  не
отпускавшая  его  ни на минуту неотвязная ноющая боль  уменьшилась, затихла,
уступив место, пусть и ненадолго, чувству успокоенности.
     Зазвонил телефон.
     "Вот сейчас, последний удар", - подумал Джон, собираясь с  духом, чтобы
узнать о страшном несчастье. Возможно, Джонни умирает  или уже умер. В таком
случае у  него в  жизни ничего  больше не  останется. И  пусть воды поглотят
Венецию...
     Со  станции  сообщили,  что  соединяют, и через  секунду он услышал  на
другом конце провода голос миссис Хилл. Должно быть, ее предупредили, откуда
звонок, потому что она сразу назвала его по имени.
     - Алло! - кричала в трубку миссис Хилл. - Я так рада, что вы позвонили.
Джонни сделали операцию. Хирург решил  больше не ждать и днем прооперировал.
Все прошло замечательно. Мальчик скоро поправится. Ни о  чем не беспокойтесь
и хорошенько выспитесь.
     - Слава Богу! - только и смог ответить Джон.
     - Да, да. Словно камень с души. Передаю трубку вашей жене.
     Джон в отупении застыл  на кровати. Что за  черт? Что она плетет? Потом
услышал спокойный и ясный голос Лоры.
     - Джон, дорогой, ты слышишь меня?
     Джон не мог произнести ни звука. Лишь почувствовал, как рука, сжимающая
трубку, становится липкой от пота.
     - Да, - наконец с трудом прошептал он.
     - Очень плохая слышимость, - проговорила Лора. - Но неважно, раз миссис
Хилл  уже  рассказала тебе,  что  все  отлично. Чудесный  хирург.  И сестра,
которая присматривает за  Джонни, очень  милая. Я страшно рада, что  все так
кончилось.  Сразу после посадки в Гатуике я примчалась прямо  сюда.  Кстати,
долетела  прекрасно, но знал  бы ты,  какая  это  забавная  публика.  Просто
обхохочешься,  когда я все расскажу. Ну  вот,  приехала и сразу  в больницу.
Джонни только что пришел в себя.  Конечно, был еще полусонный от наркоза, но
так  мне  обрадовался. И  Хиллы  такие  милые,  предоставили  мне  свободную
комнату. А добираться  отсюда до  города и больницы на такси  сущие пустяки.
Сразу после обеда я лягу спать, потому что совершенно вымоталась от перелета
и волнений. Как ты доехал до Милана? И где остановился?
     - Я не в Милане.  Я еще в Венеции, - Джон не узнал собственного голоса.
Казалось, что отвечает автомат.
     - В Венеции? С какой стати? Что-то с машиной?
     - Я не могу тебе объяснить. Просто какая-то глупая неразбериха.
     Внезапно  Джон почувствовал такую усталость и опустошенность,  что едва
не  выронил трубку. И уж к полному  своему стыду  ощутил,  что глаза у  него
мокры от вдруг набежавших слез.
     - Что  за неразбериха?  -  в  голосе Лоры послышалась подозрительность,
почти враждебность. - Ты попал в аварию?
     - Нет... нет, ничего такого.
     Лора немного помолчала, а потом сказала:
     -  Ничего не пойму, что ты там бормочешь.  Ты что, наклюкался? Кажется,
ты просто мертвецки пьян.
     "О, Господи!.. Если  бы  она знала!  Он и в самом  деле  еле  живой, но
совсем не от виски".
     - Мне  показалось, - медленно  начал он, -  мне показалось, что я видел
тебя и тех сестер на встречном катере.
     Какой смысл продолжать дальше? Объяснить все равно невозможно.
     - Как  ты мог  видеть меня  с  сестрами? Ты  же  знал, что  я уехала  в
аэропорт. Знаешь, дорогой, ты ведешь себя как последний идиот. Похоже, милые
и бедные старушки тебе просто не дают покоя. Надеюсь, ты не говорил об  этом
миссис Хилл?
     - Нет.
     - А  что ты собираешься теперь  делать?  Ты успеешь завтра на миланский
поезд, да?
     - Конечно.
     - Все-таки я так до конца и не поняла, что же задержало тебя в Венеции,
- проговорила  Лора. - Как-то странно... Ну, ладно... слава  Богу, что все в
порядке с Джонни и что я уже здесь.
     - Да, да.
     Джон услышал,  как в  холле директорского  дома раздались далекие удары
гонга к обеду.
     - Тебе  лучше  идти,  не заставляй  Хиллов  ждать, - сказал он  жене. -
Передай им от меня привет и поцелуй Джонни.
     -  Береги  себя,  дорогой. Не  опоздай  завтра, ради  Бога, на  поезд и
осторожнее веди машину.
     В телефоне что-то  щелкнуло, и голос  Лоры пропал. Джон налил  в стакан
остатки виски, разбавил элем и залпом выпил. Поднявшись, он  подошел к окну,
раскрыл ставни и высунулся наружу. Голова у него слегка кружилась. К чувству
огромного,  всепоглощающего облегчения примешивалось ощущение  нереальности,
словно  его обманули  и по  телефону из Англии  голосом жены  с ним  говорил
кто-то чужой, а сама она все  еще была здесь, в Венеции, скрываясь от него с
сестрами в каком-то тайном убежище.
     Он ведь и в самом деле видел их всех на катере. И в красном пальто была
именно  Лора, а не другая женщина. А рядом с ней стояли именно сестры. В чем
же разгадка? В том, что он сходит с ума? Или в чем-то более зловещем? Может,
сестры,  обладающие   такими   необычайными  телепатическими  способностями,
увидели  его, когда их  катера  встретились,  и  самым  непостижимым образом
заставили  его  поверить, лто Лора  там, вместе с ними? Только с какой целью
они  это  сделали?  Нет,  чепуха  какая-то.  Единственное  объяснение  всему
происшедшему, что  ошибся он сам, что весь  эпизод был галлюцинацией. В этом
случае ему нужен психиатр, так же, как Джонни нуждался в помощи хи