ь  на
мелкие части и с музыкальным звоном упало на золотые украшения.
     Труп короля  медленно  поднялся  со  своего  ложа,  держа  Трифинг  в
костлявых пальцах. С удивительной скоростью и  силой  привидение  наносило
удары,  нападало.  Звон  мечей  наполнил  всю   комнату.   Трифинг   горел
дьявольским голубым огнем и рассыпал голубые искры, ударяясь  о  Килдурин.
Однако Трифинг не ломался, как обычный меч. Килгор непрерывно шептал руны,
беспокоясь, что  магия  Килдурина  истощилась  после  стольких  испытаний.
Несколько раз он отрубал костлявые руки мертвого короля,  но  они  тут  же
прирастали снова, привидение нападало еще  яростнее.  Сурт  без  остановки
нападал на Килгора, пока Трифинг не треснул в четырех местах и острие  его
не отвалилось. И хотя Килдурин был цел  и  не  имел  ни  одной  зазубрины,
Килгор уже почти выдохся. Он не чувствовал боли  от  тех  немногих  легких
ран, которые получил в бою, но ярость боя, близость смерти  отразились  на
нем. Привидение крутилось вокруг него, такое легкое и  сильное,  как  и  в
начале боя. Ведь у него не было тела, которое могло бы уставать и страдать
от боли.
     Наконец, в отчаянном броске, Сурт напал на Килгора,  обхватил  его  с
неожиданной силой и повалил на пол. Килгор выпустил меч, чтобы перехватить
костлявые пальцы, тянущиеся к его горлу. Близость трупа и  этих  костлявых
пальцев вызвала у Килгора приступ отвращения. С диким криком он оторвал от
себя скелет. Несмотря на  огромную  силу,  скелет  оказался  на  удивление
легким. Килгор бросился на него, подмял под себя. Костлявые  руки  и  ноги
отчаянно царапали пол, стараясь выбраться из-под  Килгора.  Юноша  нащупал
меч и отрубил смердящую голову. Затем он прицепил череп себе к поясу,  как
этого требовали древние традиции. Так  уничтожались  навсегда  дьявольские
привидения. Истлевший скелет короля Ватнара больше не двигался.
     Перед ним лежала только груда костей  и  сгнившего  тряпья.  Вся  эта
мерзость лежала на полу, усыпанном драгоценностями. Килгор  хотел  позвать
Графгримра, но из горла его вырвался только слабый стон.
     И вскоре раздался голос Графгримра:
     - Килгор! Ты жив? Ответь, а то я иду к тебе.
     В отверстии появился Графгримр и в безмолвном  удивлении  смотрел  на
то, что открылось его глазам.  На  золото  и  драгоценности,  на  Килгора,
устало опирающегося на меч, и на труп старого короля.
     - Сурт мертв! - сказал Килгор, вкладывая меч в ножны.
     - О, боги! Ты ранен!
     - Пустяки.
     Оба смотрели на груду гнили, которая была когда-то королем.  Наконец,
Графгримр похлопал юношу по плечу и сказал:
     - Нам нужно сжечь все это, чтобы быть уверенным, что все  кончено.  А
потом пойдем искать Асни и Скандерберга.
     Немного погодя из Ватнарсмаунда стал клубиться черный удушливый  дым.
Килгор и Графгримр оставили его догорать, а сами отправились к  Гримшлагу.
День был пасмурным и сумрачным, особенно на юге, где  к  небу  поднимались
черные облака дыма.
     Они остановились на вершине кургана, чтобы посмотреть,  как  клубятся
черные тучи в небе. Земля  дрожала,  извергая  пыль,  дым  и  камни.  И  с
ужасающим грохотом Гримшлаг полностью исчез и не  осталось  ничего,  кроме
огромной пропасти, низвергающей огненные потоки лавы. Гримстрем встретился
с расплавленным камнем и мгновенно окутался  облаками  пара.  Когда  осела
пыль и можно  было  что-то  разглядеть,  потрясенные  Килгор  и  Графгримр
увидели только море кипящей воды  и  языки  раскаленной  лавы,  дымящие  в
бледном свете северного утра.
     Килгор поскакал на вершину холма, где он оставил Асни и Скандерберга.
Там он увидел группу  людей  Скулда,  разговаривающих  меж  собой.  Килгор
соскочил с лошади и подошел к ним, как слепой. Ему казалось, что он  видит
себя откуда-то издали. Люди Скулда увидели его, переглянулись. Они приняли
его за одного из своих, так он был грязен и оборван после битвы с  Суртом,
но затем  они  узнали  его.  С  криками  радости  они  бросились  к  нему,
подхватили на руки и понести в  пещеру,  где  собрались  все  предводители
мятежных войск. Асни выскочила из  пещеры,  глаза  ее  были  подозрительно
красны, но, разумеется, не от слез, ведь она была воином.
     Она вскрикнула:
     - А мы думали, ты погиб! Мы хотели построить великолепный мемориал на
вершине холма, а ты расстроил все наши планы своим  внезапным  появлением.
Где ты был и чем ты  занимался?  Миньоны  Сурта  мертвы  или  разбежались,
полные страха, который мы вселили в них. Гримшлаг сожжен. Жаль,  что  тебя
не было здесь и ты не видел возвращения Эльбегаста и альфаров после  того,
как ты протрубил в рог. И... О, ты в крови, Килгор! С кем  же  ты  дрался?
Неужели... ты дрался с ним и победил?! Сурт мертв?  -  Эти  слова  вызвали
бурю восторженных криков.
     Килгор кивнул и сел на камень.
     - Ватнар-Сурт убит. Убит своей и моей рукой. И с помощью Эльбегаста и
альфаров, и старого  Шиммельпфиннинга,  и  людей  Ньяла  и  Скулда.  -  Он
замолчал вдруг и стал осматриваться, выискивая кого-то. -  Но  был  и  еще
один, который был со мной все время в зале с колдунами и в  Ватнарсмаунде.
Он прошел через гораздо большее, чем все мы, и более смелого  и  отважного
человека я еще не встречал. И теперь он исчез, а я даже не сказал  ему  ни
слова благодарности.
     Скандерберг пробился к нему через толпу. Он был переполнен важностью.
     - У тебя такой вид, как будто ты девяносто лет пробыл в плену у  Хел.
Теперь  ты  должен  забыть  обо  всем  и  отдыхать.  Предоставь  обо  всем
заботиться Асни, ведь это ее страна.
     - Ты прав, война кончилась, - пробормотал Килгор, задумчиво глядя  на
окутанную туманом равнину.  В  его  голове  все  еще  сохранились  видения
варгульфов, несущихся по ней.
     - Варгульфы! - крикнул он и вскочил на ноги. - Что случилось с  ними,
когда взошло солнце?
     Он ждал ответа и боялся его, но Асни улыбнулась.
     - Рольфр, Глам, Витторф, Хельги,  Раудскогги,  Скарп,  Авангр,  идите
сюда, познакомьтесь с Килгором.
     - Мы уже  встречались  в  подземельях  Гримшлага.  Он  убил  Сурта  и
освободил нас. Мы дрались с колдунами и  троллями,  как  люди,  а  не  как
варгульфы.
     - Рад приветствовать вас, - с облегчением сказал Килгор.
     Счастливое согласие воцарилось между  бывшими  варгульфами  и  людьми
Ньяла и Скулда. Только Килгор  и  Скандерберг  не  надеялись  найти  здесь
кого-то из родных, поэтому они удалились  в  пещеру,  где  колдун  занялся
ранами Килгора.
     Килгор в обстановке всеобщей радости чувствовал  себя  одиноким.  Его
родные были за много миль отсюда, и он будет дома не раньше будущей весны.
     - Мне хотелось бы выйти домой прямо завтра, - сказал он  Скандербергу
и отхлебнул чаю. - Я  не  хочу  показаться  сентиментальным,  но  я  очень
соскучился по старому  Вальсидуру.  Теперь,  когда  Гардар  освобожден  от
Сурта, мы больше не нужны Асни.
     - Хорошо, мы можем выйти завтра, -  Скандерберг  положил  паутину  на
рану и забинтовал ее. - Ни тебе, ни мне не  нужен  шум  и  чествования.  Я
представляю себе, как из нас здесь будут делать  идолов  и  прославлять  в
баснях и балладах. Вультер и Вальсид погибли раньше, чем их стали  считать
героями. Я не знаю, как мы выдержим все это.  Мне  не  хочется  оставаться
здесь и видеть, к к коронуют Асни. Ведь она  столько  времени  была  всего
лишь нашим товарищем. Нет, я думаю, мы можем спокойно попрощаться с  этими
добрыми людьми, которые навсегда сохранят память о нас в своих сердцах.
     - Ты прав, мы не можем обидеть их. Мы останемся. -  Килгор  вытянулся
на земле. - Сейчас я должен поспать. Завтра я  хочу  послушать  рассказ  о
битве, которая произошла здесь, но сейчас... - Он зевнул, вдруг  вспомнив,
что он не спал по-настоящему четыре ночи.  Земля  под  ним  была  сырой  и
холодной, но он не обращал на это внимания.
     Проснулся он уже поздним утром. Потянувшись, он сел  и  осмотрелся  в
поисках плаща. Хотя солнце было уже высоко, воздух еще не согрелся.  Ночью
шел снег и покрыл всю землю мягким ковром, который сейчас переливался  под
солнцем тысячами огней. Он приятно хрустел под ногами, и  угрюмая  равнина
казалась теперь чистой и ласковой. Небо над головой было ярко-голубым, что
чрезвычайно радовало гардарцев. Все  они  сейчас  увлечение  готовились  к
большим празднествам.
     Поминутно скользя, Килгор выбрался  на  продуваемую  ветрами  вершину
холма и нашел там  Скандерберга,  который  занимался  тем,  что  устраивал
большой костер, посвященный памяти героев,  павших  в  битве.  Дым  густым
столбом поднимался вверх, к Валгалле.
     Заметив Килгора, Скандерберг оставил свое занятие и показал ему холм,
который был выбран для создания мемориала Килгору.
     - Он должен быть великолепным, и мы хотели заняться им сразу же после
завтрака,  но  помешал  ты,  когда  так  неожиданно  появился.  Кстати,  о
завтраке...
     - Да. Я думаю, как же  накормить  столько  людей,  -  сказал  Килгор,
нахмурившись. - Хорошо быть свободным, но голод плохая награда за свободу,
когда близится зима. Что же можно сделать для этих людей?
     - Многие из них, вроде Ньяла и его людей, вернутся с семьями  в  свои
старые дома у подножья гор. Скулд организует охоту, а  бездомным  выстроят
дома. Пока что  Асни  будет  править  из  Ватнарсмаунда.  Весной  для  нее
выстроят новый Гримшлаг. Но есть проблема, которая  заинтересует  тебя,  -
сказал Скандерберг, вспомнив что-то. -  Я  чуть  не  забыл.  Мы  захватили
пленников. Их немного. Я был вынужден  жестоко  расправиться  с  колдунами
Сурта. Изгнание, заключение, изменение формы - так  я  поступил  почти  со
всеми.
     Скандерберг показал на пещеру, возле которой дежурили два  охранника.
Заглянув туда, Килгор увидел трех колдунов. Он едва узнал  Морда,  старого
колдуна с деревянной ногой и колдуна в роскошной пурпурной мантии, который
сейчас выглядел, как замызганный бродяга. Все трое со злобой посмотрели на
Килгора, но не сказали ничего.
     - А вот еще один, Килгор, - сказал Скандерберг, направляясь в  темный
угол и вытаскивая оттуда что-то маленькое и визжащее.
     - О, пощадите, добрые сэры! Не убивайте  меня,  я  никогда  не  хотел
причинить зла своими невинными шутками.  Я  не  хотел  помогать  Тронду  и
Сурту. Пожалуйста, пощадите меня! - И он распростерся у ног Килгора.
     Килгор ткнул его носком сапога:
     - Встань, жалкая пародия на колдуна!  Ты  с  самого  начала  старался
мешать нам. Ты отвратительное маленькое существо, но твой большой рот чуть
не послужил причиной моей гибели в Гримшлаге. Ты помнишь это?
     Варт скулил, плакал и дрожал. Одно из его ушей было почти откушено, а
плащ разорван так, что состоял из одних дыр, сшитых вместе.
     - О, я не хотел этого! Позволь объяснить: эти колдуны такие...
     - Я думаю, что в его рот пора вставить затычку, - сказал Скандерберг,
угрожающе взмахнув рукой. - И у меня кое-что приготовлено  специально  для
тебя, Варт. Я сожгу твой магический аппарат, если его можно так назвать.
     Варт начал стонать, умолять, все время глядя своими  хитрыми  глазами
на Килгора. Он старался выглядеть таким жалким и  несчастным,  как  только
мог.
     - Я прошу вашей милости, господа, я обещаю впредь вести себя хорошо!
     - Доброта и милость только вредят тебе, - сказал Килгор. -  Все,  что
ты сделал, простить нельзя.
     Варт задрожал еще сильнее и молитвенно сложил руки:
     - Я уже решил исправиться и провести остаток жизни в добре. Я  всегда
считал, что такие благородные люди, как вы, всегда щедры, добры, и...
     - Хватит! - рявкнул Скандерберг, и, схватив Варта  за  ворот,  пинком
отправил его к остальным  колдунам.  Глаза  Скандерберга  были  красны  от
гнева.
     - Теперь мое последнее слово. - Скандерберг поднял свой  посох.  -  Я
изгоняю вас навсегда из Скарпсея и никогда ни один ваш волос  не  появится
на этих берегах, а то я брошу вас в  геенну  огненную.  Я  приказываю  вам
явиться на суд Гильдии Огненных Колдунов, чтобы она решила, какой кары  вы
достойны за профанацию своего высокого искусства, за  то,  что  вы  отдали
свое могущество ледяной магии. Пусть те обличья, которые я дам вам сейчас,
длятся до тех  пор,  пока  Гильдия  не  решит  окончательно  вашу  судьбу.
Прощайте! Пусть ваше путешествие будет приятным!
     Пропев какое-то заклинание, он провел посохом над четырьмя колдунами,
и они мгновенно исчезли в облаке оранжевого дыма. Когда дым рассеялся,  на
полу оказались четыре комочка: это были самые отвратительные крысы,  каких
когда-либо видел Килгор. Три крысы сразу же бросились наутек, а  четвертая
с диким писком оскалила зубы и бросилась на людей,  пока  Килгор  не  взял
камень и не вынудил ее спасаться бегством.
     - Варт всегда  стремился  сказать  последнее  слово,  даже  если  это
грозило ему смертью, - засмеялся юноша.
     Когда они вышли из пещеры на улицу,  на  юге  за  рекой  уже  трубили
трубы. Все смотрели, как через реку переправился большой отряд всадников и
поскакал через равнину к  кургану,  на  вершине  которого  горел  траурный
огонь.
     - Это возвращаются Эльбегаст  и  альфары,  -  сказал  Скандерберг.  -
Посмотри на них, Килгор. Всего несколько человек видели их и, может  быть,
уже никто никогда не увидит.
     Килгор не мог произнести ни слова. Он стиснул рукоять меча,  стараясь
проглотить комок в горле. Он знал, что больше нет  нужды  в  Килдурине,  и
Эльбегаст, вероятно, заберет его в горы  альфаров,  где  он  был  когда-то
выкопан.
     Когда альфары подскакали к кургану и спешились, Асни уже встала рядом
с Килгором. Сам Эльбегаст в золотом шлеме и сверкающей  кольчуге  подошел,
чтобы приветствовать их. Пожимая руку Килгора, он весело сказал:
     - Значит, ты последовал совету старого свинопаса и трижды протрубил в
рог. Да, ты здорово изменился со времени  нашей  первой  встречи.  У  тебя
взгляд орла, и если я не ошибаюсь, ты точная копия своего предка Вультера.
Он был хорошим другом мне, и он бы гордился тобой, как горжусь сейчас я.
     На лице Килгора появилась такая счастливая  улыбка,  что  уголки  губ
чуть не достали до ушей.
     - Шиммельпфиннинг, - сказал он. - Я хотел выбросить этот рог,  но  ты
вернул его мне обратно. И теперь... - Он вдруг замолчал,  хлопая  себя  по
поясу. - Он исчез!
     - Рог? Да, он снова потерян, - сказал Эльбегаст. Лучи солнца играли в
его бороде. - Он потерян и расплавлен в огне Муспелла вместе с Гримшлагом,
как я и хотел. Теперь,  когда  он  собрал  альфаров  и  послужил  причиной
разрушения Гримшлага, в нем больше нет необходимости. Килгор, ты  даже  не
представляешь, как долго ждали альфары, чтобы рог Вультера  позвал  их  на
последнюю битву с Суртом. Располагайтесь, альфары  и  гардарцы,  послушаем
всю историю с самого начала из уст самого героя, чтобы мы могли рассказать
ее своим детям и внукам.
     Килгор уселся на камень так, чтобы его могли видеть все. Альфары сели
справа от него,  а  слева  расположились  гардарцы,  занявшие  весь  склон
кургана сверху донизу. Асни и семь ее братьев сели у ног Килгора.  Альфары
были одеты в роскошные одежды, а гардарцы, напротив, все были в лохмотьях.
     Килгор заговорил чистым голосом, начал с Шильдброда. Он  рассказал  о
своем изумлении, когда узнал, что он - единственный, кому суждено вытащить
меч из дерева. И снова он пересек болота Херонесса,  освободил  с  помощью
меча Асни от заклятия Сурта.  Гардарцы  довольно  улыбались,  с  гордостью
посматривали на свою королеву, когда Килгор рассказывал  о  том,  как  она
спасла их в Трондхейме. Громкий хохот встретил его рассказ о  злоключениях
с Вартом и никурами. Но многие из бывших варгульфов вытирали слезы, слушая
об ужасной ночи под Беордстадом, когда Килгор чуть не стал одним  из  них.
Эльбегаст и альфары обменялись сардоническими улыбками,  услышав  описание
величественной крепости Эльдарна, куда не допускались волнения и  трагедии
большого мира.
     Затем Килгор  бесстрастно  рассказал  о  предательстве  Графгримра  в
Свартгейме. Он рассказал  о  ночи  в  Ватнарсмаунде,  о  быке  и  о  коте.
Рассказал о вхождении в Гримшлаг, о том, как он лишился  меча.  Килгор  не
упоминал имени Графгримра, пока не закончил рассказ о  последней  битве  с
Суртом в подземелье.
     К тому времени все уже с нетерпением  ждали,  когда  он  назовет  имя
нового героя.
     Килгор продолжал:
     - Я не знаю, где он сейчас, но он по праву больший герой,  чем  я.  С
самого  начала  он  выбрал  трудный  путь,  рискуя   быть   обвиненным   в
предательстве своими ближайшими друзьями. Я  не  сомневаюсь,  что  он  был
абсолютно честен с самого начала, но мы слишком поспешно  осудили  и  даже
отвергли его. Если бы не он, мы бы проиграли, а я наверняка бы  погиб  под
ударами колдунов Сурта. Мне бы хотелось, чтобы он был  здесь,  порадовался
вместе с нами нашей победе и принял бы наши глубочайшие извинения  за  то,
что мы сомневались в нем. У меня нет слов, чтобы вознести  ему  подобающую
хвалу. Я назову его имя, чтобы оно всегда стояло рядом с моим. Это  имя  -
Графгримр, колдун альфаров. - По толпе  пробежал  шепот,  и  вдруг  Килгор
воскликнул:
     - Графгримр! Ты здесь?
     Все люди бросились вперед, а Графгримр спокойно стоял в задних  рядах
альфаров. Эльбегаст махнул ему рукой, и Графгримр вышел  вперед,  в  самое
море улыбающихся радостных лиц. Тысячи рук с обожанием касались  края  его
плаща, чтобы потом многие поколения говорили:  наш  прадед  касался  плаща
самого величайшего из героев Скарпсея!
     Скандерберг подошел к нему и молча пожал руку.
     Асни сказала:
     - Я беру  назад  все  свои  слова  и  подозрения  относительно  тебя.
Пожалуйста, прости меня, если сможешь.
     - Простите меня за то, что я был вынужден обманывать  вас,  -  сказал
Графгримр, сердечно пожимая руки друзьям.
     Эльбегаст занял место на камне. Одна  рука  его  опиралась  на  плечо
Графгримра, другая - на плечо Килгора. Когда все стихло, он сказал:
     - Друзья, альфары и гардарцы, многие из вас  знают,  какие  трудности
преодолел наш друг Графгримр. Он не только успешно завершил самое  опасное
дело, какое когда-либо видел Скарпсей, но истратил всю жизнь,  готовясь  к
нему. Он целые годы  завоевывал  доверие  врагов  и  обманул  даже  Сурта,
величайшего из обманщиков. Благодаря своему уму и искусству, он  проник  в
холлы темных альфаров, выведал их тайны и привел их  к  концу.  Свартгейма
больше нет благодаря Скандербергу и  Графгримру.  Король  темных  альфаров
мертв, а сами они изгнаны из туннелей. Годы тщательной подготовки  помогли
успешно завершить операцию с волшебным мечом. Самое страшное заключалось в
том, что друзьям  Графгримра  приходилось  идти  через  темные  и  опасные
страны, не зная, могут ли они доверять ему. И тяжесть  эта  легла  на  его
плечи. Его жизнь была постоянно в опасности, так как его могли разоблачить
те темные силы, с которыми ему приходилось сотрудничать.  Однако  важность
этой миссии не наполнила его спесью и чванством. До последнего удара  меча
он находился рядом с Килгором,  помогая  ему  выполнить  предназначение  -
убить Сурта. За  исключительную  отвагу  и  благородство,  за  преданность
Килгору и королеве Гардара даже  перед  лицом  колдуна  Сурта  в  гробнице
мертвого короля, за величайшие познания в колдовстве, я, Эльбегаст, король
светлых  альфаров,  награждаю  тебя  самым  почетным  знаком  альфаров   -
Тарнкаппе.
     Эльбегаст держал плащ, который казался полным лунного света и радуги.
Он сверкал и колыхался на ветру. Лучи солнца играли в его складках, и  все
люди были потрясены, их охватил священный трепет: ведь им  выпало  увидеть
такое, чего еще никогда не видел ни один смертный и вряд ли кто-нибудь еще
увидит.
     Графгримр  встал  на  колени,  принимая  подарок,  и  Эльбегаст   сам
застегнул пряжки. Затем Графгримр занял место  среди  избранных  альфаров,
награжденных тем же знаком отличия.
     - А теперь,  дорогие  друзья,  -  сказал  Эльб