Эйлифир.  -  Мы  не  можем
допустить, чтоб тебя схватили живьем.



        "8"

   - Выход! - завопил Флоси в тот миг,  когда  первый  гном  спустился  по
скату и взмахнул мечом.
   Развернувшись, беглецы опрометью помчались к большому дверному  проему,
еле видному в свете единственной свечи, которую держал в трясущихся  руках
Флоси. Дверь захлопнулась за  ними  с  оглушительным  грохотом.  Засовы  и
щеколды с лязгом легли на место за мгновение до  того,  как  черные  гномы
начали колотить в дверь. Однако она оказалась такой прочной и толстой, что
лишь вздрагивала под градом ударов.
   Альвы отдышались,  расступились  и  снова  зажгли  свечи.  Эйлифир  без
единого  слова  выдернул  прищемленный  дверью  край   плаща.   Охваченные
трепетом, путники подняли свечи повыше  и  разглядывали  массивную  дверь,
окованную металлом и покрытую руническими надписями.
   - Ну здесь они надолго замешкаются, - с дрожью в голосе заметил Скапти.
- Кто бы ни захлопнул и ни запер эту дверь с такой быстротой - честь ему и
хвала!
   Беглецы выжидательно глянули друг на друга, но промолчали.
   - Но ведь кто-то же ее захлопнул, правда? - добивался  Скапти,  понижая
голос до шепота.
   - Только не я, - заявил Флоси. - А Эгиль был  впереди,  потому  что  он
подставил мне подножку и пробежал прямо по мне.
   - Ничего подобного! - огрызнулся Эгиль. - Если ты, как последний  осел,
валялся поперек дороги и я наступил на тебя, то  уж  в  этом  я  никак  не
виноват.
   - Значит,  это  был  Эйлифир,  -  заключил  Ивар.  -  Ему  дверью  плащ
прищемило.
   Эйлифир лишь пожал плечами:
   - Можешь думать так, если хочется.
   - Пойдем отсюда, ладно? -  предложил  Ивар.  Руны,  покрывавшие  дверь,
зловеще напоминали паучьи лапы. Черные гномы вдруг перестали осыпать дверь
колотушками и подозрительно стихли.
   - Должно быть, идут в обход, - нервно предположил Скапти  и  подтолкнул
Ивара стать во главе отряда.
   Высоко подняв свечу, Ивар двинулся вперед по темному коридору.  За  ним
шел Эйлифир, без лишнего  слова  занявший  место  Скапти,  -  и  никто  не
протестовал.
   Стены туннеля были явно вырублены чьими-то  руками;  время  от  времени
встречались крепежные балки, тоже исписанные рунами.
   - Что это за место, собственно говоря? - спросил Ивар, когда они  зашли
уже довольно далеко в  глубь  туннеля;  с  каждым  шагом  ему  становилось
холоднее и неуютнее.
   - Шахта черных гномов, - слегка  раздраженно  ответил  Скапти,  скорчив
гримасу собственной тени. - С начала времен гномы объявили свои  права  на
подземное царство и все его сокровища,  альвам  же  досталась  поверхность
земли. В этой шахте, должно быть, все запасы исчерпаны, здесь полным-полно
гнилых крепежных балок  и  бездонных  колодцев.  По  моему  разумению,  мы
направляемся прямиком в мертвое царство Хели.
   - А кузня Дайна, если только она еще здесь, - добавил Ивар, -  осталась
от тех дней, когда шахта еще действовала. - Он  поднял  свечу  повыше,  но
разглядел лишь следы времени и разрушения.
   Финнвард заскулил:
   - Здесь, наверное, тупик, и мы в  западне  за  заколдованной  дверью...
Такие древние пещеры всегда кишат упырями и духами черных гномов.
   Даже Флоси не огрызнулся на эти слова. Они брели дальше  бок  о  бок  -
главным образом, потому, что у Финнварда отказали ноги и  пришлось  тащить
его волоком, а он только постанывал: "Не пойду, не пойду..."
   И вдруг пламя свечей осветило конец туннеля.
   - Весьма любопытно, -  проворчал  Скапти,  поднося  свечу  к  очередной
двери. -  Если  б  я  только  мог  читать  руны  вполовину  так,  как  мне
надлежит... ну да всякому случается потерять сноровку.
   Ивар покосился на Эйлифира, подозревая, что тот, если б только захотел,
прочел бы руны запросто, - но вечный молчальник только  скрестил  руки  на
груди и разглядывал дверь без особого интереса.
   - Она, похоже, заперта, - сказал Ивар.
   - Не трогай! - воскликнул Скапти,  видя,  что  юноша  протянул  руку  к
двери.
   - Да ведь это только дверь, и больше ничего, - лениво заметил Эйлифир.
   Ивар и не ожидал помощи. Он  взялся  за  ручку  и  без  особой  надежды
толкнул дверь вперед. Судя по слою пыли, ею явно не  пользовались  невесть
сколько лет...
   Но в тот самый миг,  когда  он  коснулся  массивного  основания,  дверь
начала трещать, хлопать и содрогаться.  Альвы  дружно  шарахнулись  прочь.
Дверь со скрипом растворилась примерно на фут и опять замерла.
   - Это колдовство, -  прошептал  Скапти,  безжалостно  щипая  Финнварда,
чтобы помешать ему свалиться в обморок.
   - Вижу свет, - сообщил Ивар, заглядывая в щель.  -  Похоже  на  отблеск
огня. Идете вы со мной или нет?
   - Вот ты сам и иди, взгляни, в чем там дело, - предложил  Флоси.  -  Ты
открыл дверь, тебе и разбираться.
   - Верно сказано! - поспешно согласился Эгиль.
   Ивар протиснулся в щель и оглядел пещеру, которая находилась за дверью.
Местами мягкое сияние выхватывало из темноты потолочные балки  и  каменные
колонны. По стенам висели на крюках инструменты, оружие и всякая утварь, а
одну сторону пещеры занимали стойла. В  пещере  пахло  сеном,  лошадьми  и
железом. Ивару представилась как наяву кузня на Белом Мысу.  Он  осторожно
двинулся вперед: серый пони, пожевывая клок сена, с любопытством глазел на
него из стойла.
   С  каждым  шагом  Ивар   все   отчетливей   слышал   тихое   мелодичное
позвякивание. Выглянув из-за повозки, он увидал человека, который согнулся
над верстаком, трудясь над изящной золотой чашей. Он был плотен, коренаст,
с такой длинной белой бородой, что свободно пропускал ее под пояс. Лицо  и
руки незнакомца напоминали старую  истертую  кожу,  которая  сморщилась  и
потемнела на солнце. Его фартук  так  истрепался,  что  дыр  на  нем  было
больше, чем кожи.
   - Ну вот, - наконец произнес мастер под пристальным  взглядом  Ивара  и
поднял чашу. - Совсем как новенькая. И не скажешь, что она была  смята,  -
разве что у Одина лик слегка изменился. Теперь он  малость  посимпатичнее.
Эх, кабы всех нас можно было вот так починить,  когда  мы  превращаемся  в
старую изломанную рухлядь! - Он негромко хмыкнул в закопченную  бороду  и,
поставив чашу на верстак, из-под кустистых бровей глянул на Ивара:  -  Иди
сюда, парень, погрейся у моего огонька; опасаться тут нечего, разве что ты
терпеть не можешь старых кузнецов.
   - Так ты и есть Дайн, знаменитый кузнец? - спросил Ивар,  покидая  свое
укрытие.
   - Если я и не Дайн, то за эти  годы  уж  конечно  стал  им,  -  отвечал
старик. - Может, я когда-то был его  подмастерьем,  или  я  -  это  он,  -
словом, не важно. Если ты пришел к Дайну -  он  перед  тобой.  -  И  он  с
глубоким вздохом опустился в старое черное кресло.
   - Я... я, кажется, понял, - пробормотал Ивар, усаживаясь на табурет.
   Дайн задумчиво глядел в огонь. Глаза у него так выцвели,  что  казались
почти прозрачными.
   - Столько было мастеров  и  подмастерьев...  Столько  мечей  и  кубков,
кинжалов, шлемов, нагрудников... и  все  они  существуют  в  моей  голове,
сдается, с начала дней. Я помню мечи Света и Силы,  скованные  для  владык
Сноуфелла, - они всегда приходили за оружием к  Дайну.  Бесчисленны  мечи,
бесчисленны Дайны, и теперь я - Дайн. А ты... -  старик  снова  глянул  на
Ивара, и легкое удивление мелькнуло в его глазах, - ты, верно,  пришел  ко
мне за мечом? - Он сосредоточенно сморщился. - Я стар и устал,  и,  боюсь,
магия покинула меня. Где-то здесь должен  быть  подмастерье...  но  я  его
совершенно не помню. Видно, это было много лет назад. У  него  -  Сила,  у
меня -  память.  Когда-нибудь  я  и  его  припомню,  негодного  мальчишку.
Чертенок теперь уж, верно, состарился. Ну и озорник же он был! -  И  снова
старик  уставился  на  Ивара,  словно  только  сейчас   вспомнил   о   его
присутствии.
   - Я пришел сюда не за мечом, а из-за меча, - осторожно сказал  Ивар.  -
Меча, который уже скован и покоится ныне в могиле рядом с  тем,  для  кого
был скован. Говорят, ты знаешь, где эта могила... могила Элидагрима.
   - Элидагрим, Элидагрим... - прошептал старый кузнец. - Ах да, теперь-то
я припомнил. Обыкновенный меч, в то время я много сковал таких.  Элидагрим
спешил, так что я обошелся без обычных украшений. Однако  Силой  этот  меч
наделен немалой. Глим было его имя, и я всегда подозревал,  что  этот  меч
непохож на другие. У него были тайны даже от меня, его творца.  Он  хорошо
служил Элидагриму, а когда тот погиб, его захоронили там, где никто не мог
сыскать его и отобрать Глим. Да, я знал,  что  этому  мечу  суждено  долго
скрываться ото всех, прежде чем его  наконец  отыщут.  И  тогда,  я  знал,
свершится либо великое добро, либо великое зло - а  зло  свершить  гораздо
легче, чем добро. Легче, гораздо легче... - Его прозрачные глаза задумчиво
взирали на Ивара.
   - Мне этот меч нужен для доброй цели, - сказал Ивар.  -  Могущественный
чародей сделал так, что пятеро альвов из земель Эльбегаста случайно  убили
сына вашего короля Свартара. Если они не  засыплют  золотом  шкуру  выдры,
Свартар страшно отомстит подданным Эльбегаста. А золота нужно много. Шкура
заколдована и с каждым упавшим на нее золотым становится больше и  больше.
Этот чародей, Лоример,  вынашивает  злые  замыслы  и  хочет  убить  изгоев
прежде, чем они уплатят виру, - чтобы Свартар пошел  войной  на  Сноуфелл.
Меч нужен мне, чтобы убить Фафнира, дракона,  который  стережет  сокровища
Андвари. Без  магического  меча  мне  с  этим  делом  не  справиться.  Это
предотвратит много пожаров и смертей,  которых  не  избежать,  если  кровь
Оттара не будет оплачена золотом.
   Дайн в ответ тяжело и устало вздохнул:
   - Из века в век - одно и то же, верно? Угрозы,  смерти,  вира...  -  Он
медленно качнул головой и, казалось, целиком погрузился в созерцание огня.
   - Альвам несдобровать, - сказал Ивар, - если у  Свартара  достанет  сил
уничтожить их.
   - Я видел много Свартаров, - отозвался Дайн, -  и  ни  у  кого  из  них
недостало сил уничтожить Сноуфелл.  Пока  жив  хоть  один  альв,  Свартару
суждено поражение.  А  пока  жив  Дайн,  будут  и  мечи  в  руках  героев,
защищающих Сноуфелл от врагов. С  начала  времен  мы,  кузнецы,  поклялись
помогать тем, кто  сражается  против  зла  и  несправедливости,  тем,  кто
страшится Зимы Фимбул, когда сгинет солнце и снег победит. Я стар, но  еще
на один меч меня достанет. - Старик поднялся с кресла и подошел  к  стене,
где висели молоты всех размеров. Он потянулся к самому большому и  взвесил
его в руке. - Слишком тяжек, - пробормотал он, с усилием  возвращая  молот
на место. - Может, взять другой молот... но нет, тогда меч будет легковат.
   Ивар подошел к нему:
   - Но как же Глим, меч Элидагрима?  Если  ты  расскажешь  нам,  как  его
найти, тебе не придется ковать меч, а мы сбережем время.
   - Глим канул в забвение. - Дайн, шаркая ногами,  вернулся  к  креслу  и
тяжело опустился в него. - Отыскать его почти невозможно. Огненные  йотуны
охраняют  его,  заклятия  и  опасности  окружают  его,  да  и  дух  самого
Элидагрима не  позволит  его  отобрать.  Я  всегда  знал,  что  кто-нибудь
возжаждет  этого  меча,  -  верно,  так  уж   было   предопределено.   Мне
рассказывали, что многие погибли, отыскивая Глим, но ты единственный,  кто
пришел ко мне и спросил, где он спрятан. Это добрый знак.
   Ивар, затаивший дыхание, облегченно вздохнул:
   - Ты мудр, Дайн. Я знаю, ты с первого взгляда распознаешь правое  дело.
И я верю, что непостижимые силы помогли мне найти тебя.
   Дайн  подался  вперед,  упершись  в  колени  морщинистыми,  черными  от
въевшейся сажи кулаками.
   - Тогда, стало быть, это дело в руках более могущественных, чем наши  с
тобой. Далеко ты забрел из родных твоих краев, верно? Не  гном,  не  альв,
светлый или черный, не волшебник и не маг... ну и каково тебе,  скиплингу,
в этом  диком  магическом  мире?  -  Он  протянул  Ивару  свою  ручищу  и,
обменявшись с ним рукопожатием, вдруг расплылся в приветственной улыбке. -
Так вот она - рука, что освободит Глим из могилы, где он покоится вместе с
Элидагримом! Истинное чудо  предстало  моим  глазам:  скиплинг  явился  из
своего мира, чтобы разрешить споры между гномами и  альвами!..  Скажи  мне
твое имя да позови скорее своих друзей, а не то они  подхватят  насморк  у
моего порога!
   -  Меня  зовут  Ивар,  -  отвечал  юноша,   дивясь   крепости   Даинова
рукопожатия. - И я от всей души благодарю тебя.  Надеюсь,  я  не  посрамлю
меча, скованного тобой или теми, кто был до тебя.
   Он опрометью бросился к двери и закричал:
   - Скапти! Иди сюда! Мы нашли того, кого искали, и Дайн обещает нам свою
помощь!
   Топот ног раскатился в туннеле, и появился Скапти.
   - Ивар? Мы уже отчаялись, и Финнвард начал  шуметь,  так  что  пришлось
оттащить этого зануду подальше в туннель и заткнуть ему  рот.  Ты  уверен,
что все в порядке и это действительно Даинова кузня?
   - Пойди и сам убедись, дубина! - отвечал Ивар,  сопроводив  свои  слова
дружеским тычком. В таком настроении он бы даже Флоси обнял.  Восторг  так
переполнял его, что он едва удерживался, чтобы не запрыгать и не завопить.
   - Но ты точно уверен, что  нам  здесь  рады?  -  прошептал  Скапти,  не
решаясь шагнуть из темноты на свет. - Никто не отыщет Дайна, если  сам  он
того не захочет.
   - Добро пожаловать в  мои  скромные  владения,  -  проговорил  Дайн  из
черного кресла. - Я всегда был другом тем, кто не в  ладах  с  королевским
правосудием, - если, конечно, их дело правое. Ваш предводитель поведал мне
о ваших бедах. Если вам нужен именно меч Элидагрима, я, пожалуй, сумею вам
помочь.
   -  Благодарю  тебя,  о  великодушнейший,  -  отвечал  Скапти,   и   все
поклонились Дайну, восседавшему в кресле, точно сам древний Тор  у  алтаря
наковальни.
   Дайн позвал трясущегося старика слугу, и тот принес из  темных  уголков
зала  кресла  на  всю  компанию  и  заодно  расчистил  стол  от  оружия  и
инструментов, чтобы уставить  его  незатейливыми,  но  обильными  яствами.
Серый пони одобрительно кивал при виде этих приготовлений  и  уже  вытянул
шею в ожидании подачки с хозяйского стола.
   Когда все насытились и остатки еды были убраны со стола,  в  ход  пошли
вырезанные из камня кувшины и начался разговор  о  могиле  Элидагрима  под
веселое журчание хмельного меда в истосковавшихся по спиртному глотках.
   - Могильный курган, - начал Дайн, знаком  приказав  своему  ископаемому
слуге достать с верхней полки небольшую резную шкатулку, - возведен далеко
на юге, в Йотунсгарде, в сердце  края,  где  обитают  зловредные  огненные
йотуны. Это дикое племя будет защищать могилу и  ее  тайны  до  последнего
своего воина. Их убедили, что Дайн  был  свидетелем  гибели  Элидагрима  и
собственной рукой наложил заклятие на огненных йотунов,  -  во  что  легко
поверить, кто же не проклянет  своих  убийц.  И  йотуны  погребли  его,  в
твердой уверенности, что, если его могила будет ограблена,  на  Йотунсгард
обрушатся страшные бедствия и зловещие знаки вспыхнут в небесах. Мало было
им охранять могилу день и ночь - йотуны, которые в те дни были великанами,
окружили курган огромным Лабиринтом из целых гор. Чародеи-йотуны пропитали
Лабиринт магией, и к центру его ведет всего одна  безопасная  дорога.  Мне
представляется, что порой Лабиринт  -  трясина,  вроде  тех,  где  колдуны
творят свои черные чары, порой  -  непролазная  чащоба  или  нагромождение
скал. Из тех, кто  забрел  туда,  никто  еще  не  вернулся.  Боюсь,  чтобы
разрешить загадку Лабиринта, нужно обладать тончайшим магическим чутьем.
   Альвы невесело переглянулись, и Скапти вымолвил:
   - Какая жалость! В магии все мы - полные невежды. С нами был маг, но мы
рассорились, и он ушел.
   Дайн нахмурился, поджав губы:
   - Худо, ничего не скажешь. Огненные йотуны охраняют меч  невообразимыми
чарами и заклятьями. Они совершенно не подчиняются Гильдии Огненных Магов,
верить им нельзя ни на грош, и  среди  них  вы  ни  на  миг  не  будете  в
безопасности. Да и сам Лабиринт точь-в-точь похож на  своих  создателей  -
опасен и непредсказуем. Вы уверены, что готовы к опасностям,  которые  вас
поджидают? - Он уже держал в одной руке шкатулку, в  другой  ключ,  но  не
спешил открывать, дожидаясь ответа.
   - Если помнить о том, что  сулит  нам  иное  решение,  -  нехотя  начал
Скапти, - ничего не остается, как только идти в Йотунсгард без Гизура.
   - Вот и ладно, - отозвался Дайн, - тогда взглянем на кое-какие карты. -
Его  огромная  ручища  извлекла  из  шкатулки  несколько   древних   карт,
начертанных на растрескавшейся коже. - Вот здесь изображен Лабиринт, хотя,
конечно, обычная карта не может передать его  невиданных  размеров.  Шесть
концентрических  кругов  со  входами  по  обе   стороны   каждого   круга,
расположенными так, что в  центр  Лабиринта  можно  проникнуть  только  по
спирали. Поворачивайте все время налево или  направо  -  и  доберетесь  до
центра. Беда лишь в том, что это может  оказаться  совсем  не  тот  центр,
который вы ищете, потому что правые повороты приводят совсем не туда, куда
левые.  А  тот,  кто  выберет  неверный  путь,  назад,  скорее  всего,  не
выберется.
   Финнвард трясся всем  телом,  зажмурив  глаза,  чтобы  не  свалиться  в
обморок. Эгиль налил ему крепкого меда и заставил выпить все до капли.
   - Это все, или дальше будет еще страшнее? - слабым голосом  осведомился
толстяк.
   Дайн с грустью взглянул на него:
   - С такой слабой душой нельзя пускаться в  опасные  приключения.  Но  я
предвижу, друг мой, что если ты поборешь свою слабость,  то  будешь  щедро
вознагражден.
   - Если только доживет до  награды,  -  зловеще  вставил  Флоси.  -  Как
по-твоему, есть у нас надежда заполучить этот меч?
   - Не падай духом, - отвечал Дайн. - Быть может, завтра я  сумею  больше
сделать для вас. Стар я ныне, да и не слишком привык к гостям.
   Он пожелал им спокойной ночи и оставил  на  попечение  дряхлого  слуги,
который указал гостям их постели - грубое белье и соломенные, зато  весьма
удобные тюфяки.
   Наутро настроение у них изрядно поднялось, а Даиново угощение  и  вовсе
укрепило дух. До чего же приятно было есть домашнюю  стряпню,  да  еще  за
столом, а не трясясь от ледяного ветра на краю пропасти!..
   Когда завтрак закончился и слуга убрал со стола, Дайн  раскурил  старую
черную трубку, сильно напоминавшую его любимое кресло - такую  же  стертую
от долгой службы и почерневшую от времени.
   - Я вижу, у вас в отряде до сих пор разброд и нелады, - заметил  старый
кузнец. Его слабые слезящиеся глаза видели куда больше, чем им  полагалось
бы природой.
   - У нас есть кое-какие разногласия, - подтвердил Ивар, грозно глядя  на
Флоси.
   Дайн тяжело покачал головой:
   -  Такого  нельзя  допускать,  если  вы  хотите,  чтобы   счастье   вам
улыбнулось. Героические деяния вершатся лишь  теми,  кто  объединен  одной
целью и не позволяет раздору поселиться в душах. Ваш долг  -  покончить  с
разбродом между гномами и альвами, пока еще он может быть разрешен  мирно.
Чем больше погибших с одной и другой стороны, тем труднее  будет  усмирить
вражду. Причина всех ваших бед - чародей Лоример, и  ничего  нельзя  будет
исправить, пока он не сгинет с лица земли. Ну да не хмурьтесь и не падайте
духом - с мечом Элидагрима вы всего добьетесь.
   Однако мрачные физиономии его  гостей  ничуть  не  просветлели.  Скапти
тяжко вздохнул и подпер подбородок кулаком:
   - Тогда мы не можем перевалить всю эту  напасть  на  плечи  Эльбегаста.
Убийство Оттара тяготеет над нами, как ярмо.
   Флоси  тотчас  же  поспешил   принять   вид   существа   ничтожного   и
недостойного. Одобрительная усмешка тронула грубоватые черты Дайна.
   - Я взял на себя смелость послать за кое-кем, кто мог бы помочь вам. Он
весьма и весьма пригодится в поисках могилы Элидагрима. Я решил,  что  вам
не обойтись без проводника и защитника. Он прибудет с минуты на минуту.  -
С этими словами Дайн поудобнее устроился с трубко