отыскать меня? - почти простонал Сигурд, роясь в  дорожном
мешке в поисках ножен, которые он сохранил. - Рольф, ведь ты же бросил его
в пропасть с вершины Ислаберга?
   Рольф глядел на меч, ничего не понимая, затем поспешно отступил, осеняя
себя всеми знаками, которые, по его мнению, отгоняли зло.
   - Само собой, бросил, и упал он там, где ни один смертный  не  в  силах
был бы до него добраться. Колдовство привело этот меч к тебе,  Сигги.  Как
же я мог подумать, что так легко избегну предначертанной мне судьбы! Разве
не говорил я тебе еще в Свинхагахалле, что обречен погибнуть?
   Сигурд смотрел, как Йотулл вкладывает меч в ножны.
   - Быть может, - угрюмо сказал Сигурд, - меч потому и вернулся  ко  мне,
что я весь день не мог отделаться от мыслей о нем. Не знаю, право, на  что
может быть способна моя Сила, но, пожалуй, нам удастся сделать так,  чтобы
меч больше не тянулся за нами... или  чтобы  его  не  тянуло  к  нам.  Как
по-твоему, Йотулл, сумеем мы привалить меч валуном, чтобы удержать его  на
месте?
   - Если это твоя Сила увлекла за тобой меч, - отвечал Йотулл, -  то  что
ей стоит отвалить валун? Если же  это  дело  рук  Бьярнхарда,  то  события
примут иной - и весьма опасный - оборот.
   - Да неужто ты, великий маг, не сумеешь помешать мечу бродяжничать? - с
вызовом осведомился Сигурд. - Плевать мне, кто  влечет  его  за  нами,  но
остановить его - дело твое, и только твое. Чтоб  ты,  да  не  справился  с
колченогим уродливым карликом!
   Глаза Йотулла опасно вспыхнули, но голос его оставался спокоен:
   - Что ж, пожалуй, я сумею помешать мечу  нас  преследовать...  если  ты
уверен, что хочешь именно этого.
   Сигурд не просто был уверен  -  он  не  успокоился,  покуда  Йотулл  не
завалил проклятый меч грудой  лавовых  обломков,  которые  он  заклинанием
сорвал с окрестных пиков. Этой ночью, стоя на страже,  Сигурд  чувствовал,
как то и дело, против его воли, взгляд приковывает  гора  лавовых  плит  и
крупного щебня. Он от чистого сердца надеялся, что в последний  раз  видел
меч Бьярнхарда. У него на глазах  лиходейский  клинок  был  похоронен  под
немыслимой тяжестью камня, и если он  опять  выберется  на  волю,  значит,
скромные способности Сигурда здесь совсем ни при чем.
   Этой ночью меч так и не вернулся, и Сигурд заснул в полной уверенности,
что из лавовой могилы проклятию не выбраться. Утром, однако, он обнаружил,
что клинок уютно дремлет на его руке, мерцая в  неверном  утреннем  свете.
Сигурд с воплем отскочил, точно  едва  не  сунул  руку  в  западню.  Рольф
встретил   известие   о   возвращении   меча   безнадежным    вздохом    и
глубокомысленным  покачиванием  головы,  а   Микла   криво,   торжествующе
усмехнулся.
   - Уж не Йотулл ли следующая цель проклятия? - злорадно шепнул он на ухо
Сигурду. - Он ведь ходит у тебя в лучших дружках, так что само собой ясно,
что его тебе и предстоит прикончить. Если это правда, то я всем сердцем за
то, чтобы сберечь клинок для такого приятного случая.
   Сигурд ясно сказал ему, что думает о подобном совете. Поостыв немного и
собравшись с мыслями, он опять принялся требовать, чтобы Йотулл  избавился
от меча. На сей раз маг произнес над мечом немало заклинаний, завернул его
в мешок из последа жеребенка и  бросил  в  глубокое  озеро,  дно  которого
терялось в непроглядно черной сердцевине земли.
   - А он, похоже,  от  души  старается,  -  заметил  Рольф,  наблюдая  за
творившим заклинания Йотуллом. - Можно подумать, что он  и  вправду  хочет
избавиться от меча... только мне не верится, чтоб ему заодно  не  хотелось
убрать нас с тобой, Микла, со своего пути.
   Микла лишь пожал плечами и искоса глянул на Сигурда.
   - Чем же  мы  с  тобой,  Рольф,  можем  ему  помешать?  Сколько  мы  ни
старались, а Йотулл добился всего, чего пожелал.
   - Почем тебе знать, чего на самом деле желает Йотулл? - тотчас возразил
Сигурд. - Его судить нелегко, тем более что ты  к  нему  несправедлив.  Не
забудь, он ведь вытащил тебя из расселины!
   Микла резко обернулся к нему.
   - Кто бы брался судить! - огрызнулся он. - Хальвдан дважды спасал  тебе
жизнь, а разве ты был к нему справедлив? Так и  не  приставай  ко  мне  со
своими самодовольными суждениями! - Он особенно остро глянул на Сигурда  и
побрел к лошадям.
   Сигурд вскоре забыл о своих сомнениях -  он  осознал  вдруг,  насколько
близко подошли они к Свартафеллу. Повсюду видны были следы копей: гномы  в
этих горах усердно  разрабатывали  рудные  жилы,  возводя  курганы  пустой
породы, извлеченной из самого сердца гор. Дважды путники миновали входы  в
чертоги, высеченные под горами, обильно поросшими лесом, однако ни разу не
заметили ни единого их обитателя. Гномы, как объяснил Йотулл, предпочитают
подземную жизнь и ночное время, хотя  солнце  не  причиняет  им  вреда,  а
только сильно беспокоит - в отличие от троллей или доккальвов, для которых
единственное касание солнечного луча означает мгновенную смерть.
   Как только солнце закатилось за горизонт и наступили недолгие  сумерки,
из шахтных отворов начали выбираться дверги; скоро они сновали повсюду,  и
путникам частенько приходилось останавливаться и объяснять, кто они такие.
Суровые рудокопы обступали  всадников,  разглядывали  рунный  жезл  и  как
последнее доказательство требовали показать  им  резную  шкатулку.  Затем,
вдоволь покачав головой, потоптавшись и пошептавшись друг  с  другом,  они
указывали путникам направление и стояли, провожая взглядом чужаков, покуда
те не скрывались из виду.
   Наконец путники приметили одинокого  гнома,  который  шагал  по  дороге
рядом с огромной грохочущей повозкой. Повозку  тащил  коренастый  мохнатый
пони, очень уж малорослый для этакой  махины,  -  тащил  на  одном  только
упрямстве. Повозка была так нагружена дровами, что, казалось, урони сверху
еще одну сухую веточку - и все обрушится на пони и его хозяина.
   - Эге-ге! - воскликнул старый гном, увидев, что его нагоняют чужаки,  и
остановился, уставясь на них; то же сделал и пони.  Сигурд  прежде  думал,
что может переглядеть в упор кого угодно, но  очень  скоро  убедился,  что
гномы мастера играть в гляделки.
   - Эге-ге! - весьма выразительно повторил старик. - Что это  вы,  альвы,
поделываете у нас, в Двергарриге? Сдается мне, вы обычно оставляете нас  в
покое, покуда вам не вздумается устроить добрую заварушку, а уж  заварушка
непременно начнется, стоит лишь явиться вашему брату, колдуну. Ты  колдун,
каких я видел сотни, точно так же, как я  дровосек,  каких  вы,  приятели,
видали тысячами.
   Пока Йотулл объяснял, в чем  дело,  Сигурд  глаз  не  мог  оторвать  от
большого блестящего топора, который старик нес на широком плече. Одежда на
гноме была грубая и неопрятная, седые  волосы  и  борода  торчали  во  все
стороны. Он  подозрительно  поглядывал  на  Сигурда  маленькими  глазками,
которые почти скрывались за складками загорелой и грязной кожи,  однако  в
этом взгляде Сигурд не заметил ни низости, ни убожества.
   - Так вы, стало быть, ищете старину Бергтора, ага? -  Дровосек  почесал
ухо  топором,  и  Сигурд  подумал,  что  когда-нибудь   старик,   чересчур
задумавшись,  невзначай  лишится  этой  важной  части  тела.  -   Так   уж
получается, что вот этот груз для Бергторовой кузни.  Я  сам  его  туда  и
доставлю. - Старик выдавливал слова нехотя, словно каялся в чем-то дурном;
затем старый гном еще неохотнее добавил: - Я бы мог и вас  провести  туда,
отыскать-то жилище Бергтора нелегко. Если, конечно, вам, ребята,  по  душе
путешествовать с этакой свитой. - Он потыкал пальцем в скрипящую повозку и
малютку пони, который выглядывал из-за густой челки, точно ласка из щели в
живой изгороди.
   - Весьма любезное предложение, - отозвался Йотулл, -  однако,  опасаюсь
я, мы будем тебе лишь помехой. Наши кони шли весь день без отдыха и совсем
вымотались, так что придется  нам  сегодня  искать,  где  остановиться  на
ночлег. Ты же, полагаю, только что отправился в путь, и мы  не  смеем  так
рано прерывать твое путешествие.
   Дровосек помотал головой:
   - Да мне-то какая разница! Я и  так  собирался  заехать  в  Драфдритшоф
пропустить кружечку-другую эля, а уж если пожелаю, так просижу там  и  всю
ночь, и следующий день. А вам, может, и удастся уломать старого  Драфдрита
отыскать для вас местечко на ночь да чего перекусить. - Судя по его  тону,
надежда на гостеприимство Драфдрита была слабая.
   - Что ж, мы не желаем быть препятствием твоим делам, - отвечал  Йотулл,
- да и не станем докучать твоему приятелю Драфдриту, если он не охотник до
незваных гостей. Быть может, мы скорее доберемся до ближайшего селения.
   Дровосек пожал плечами и испытующе поглядел на небо.
   - Меня-то ваши дела ничуточки  не  касаются,  но  ежели  вы  и  вправду
собираетесь в Свартафелл, то ближайшее селение вам вовсе не по дороге.  Ну
да не в моих обычаях вмешиваться в чужие дела,  так  что  поезжайте  вы  в
Эйндалир. Драфдрит, кстати, содержит корчму для проезжих,  гостей  у  него
довольно. Я уж скажу ему, что послал  вас  дальше  по  дороге,  и  вам  не
придется страдать от неудобств его дома и отвратительного вкуса пива.
   - Тебе бы следовало  раньше  упомянуть,  что  он  содержит  трактир,  -
раздраженно заметил Йотулл.
   - Вы не спрашивали, -  холодно  ответил  дровосек  и  коротко  свистнул
малютке пони; тот послушно сунул голову в хомут и поволок прочь  кряхтящую
повозку со всем ее грузом, а следом, с топором на плече, неуклюже  зашагал
его хозяин.
   Немного поспорив, путники решили все же испытать на  себе  сомнительное
гостеприимство Драфдритшофа,  полагая,  что  плохие  постели  и  невкусная
кормежка все же лучше, чем ничего. Они довольно легко  отыскали  корчму  и
тотчас же углядели у порога знакомую груду дров, при  которой  не  хватало
лишь востроглазого пони. К немалому изумлению  путников,  Драфдрит  и  его
сыновья, которых внешне  трудно  было  различить  по  возрасту,  встретили
гостей вежливо и радостно, и скоро они  расположились  на  отдых  в  самом
гостеприимном доме, какой только встречался  Сигурду  за  всю  его  жизнь.
Сигурд все не мог отвести глаз от старого дровосека - тот сидел  в  темном
уголке, потягивая свой эль. Перехватив его взгляд, старик  угрюмо  покачал
головой и, прикрывая рот ладонью, громко прошептал:
   - Ну разве я вам не говорил, что здесь  хорошего  мало?  Смотрите,  мое
дело - предупредить.
   Он моргал подслеповатыми глазками, которые с каждым  глотком  светились
все ярче, однако ни эль, ни веселое пение не могли смягчить его  ворчливое
настроение. Позднее Сигурд узнал от одного из гостей, что старый  дровосек
попросту гордится тем, что за шестьдесят с лишним лет ни о чем  не  сказал
доброго слова.
   Утром тяжкий стук деревянных башмаков дровосека разбудил  весь  дом  на
час раньше обычного, а его ворчание  подгоняло  путников  поторапливаться.
Сигурд удивлялся, как это  старик  и  пальцем-то  может  шевельнуть  после
неимоверного количества эля, которое он поглотил прошедшим вечером, однако
к тому времени, когда путники и их кони  были  готовы  трогаться  в  путь,
скрипучая повозка и востроглазый пони  поджидали  их  с  нетерпением,  как
сказал дровосек, чуть ли не полутра.
   Йотулла немало злило, что им приходится применяться к  неспешному  ходу
провожатого и его тележки, но когда  он  попытался  выведать  у  дровосека
нужное направление, старый упрямец  лишь  нахмурился  и  покачал  головой,
словно Йотулл весьма упал в его глазах.
   - И вовсе-то незачем так торопиться, - проворчал он. - Мы и  так  скоро
будем на месте, может, даже скорее, чем вам бы хотелось. Старина Бергтор -
дубина неотесанная, невежа, а от его гостеприимства  и  тролль  свихнется.
То, чем он вас угостит, и крысам не по вкусу.  Странный  народ  у  вас  на
равнинах - виданное ли дело, плестись в такую даль просто для того,  чтобы
повидаться с кузнецом! Да не надо мне ничего объяснять - терпеть  не  могу
совать нос в чужие дела! - И он даже обошел повозку, заковыляв дальше,  по
другую  сторону  от  пони,  чтобы  не   выслушивать   никаких   нежеланных
объяснений.
   К концу дня путники оставили позади копи и начали  подниматься  выше  в
горы по крутой и извилистой каменистой тропе. То  и  дело  приходилось  им
подталкивать в гору перегруженную повозку, хотя  дровосек  и  ворчал,  что
пони, мол, и сам вытянет, а вообще, взбрело же в голову кузнецу поселиться
так высоко и на отшибе!
   На закате путники остановились у груды шлака возле заброшенной шахты, и
дровосек с мрачным удовлетворением объявил:
   - Вот тут-то мы и расстанемся. Привет честной компании!
   И он повел пони к зияющему отвору шахты, косяки которого были исчерчены
осыпающимися рунами.
   Йотулл бросился за ним:
   - Погоди-ка, старый  чудак!  Ты  сказал,  что  покажешь  нам  дорогу  к
Свартафеллу, а эта дыра мало похожа на жилище такой  важной  персоны,  как
Бергтор. Так, что  ли,  принято  в  ваших  местах  помогать  пришельцам  -
заводить их в заброшенные места,  подальше  от  поселений,  и  пусть  себе
блуждают в поисках дороги?  Если  ты  именно  это  задумал,  дружок,  будь
уверен, у тебя окажется так много причин для горьких сожалений,  что  твое
нынешнее ворчание покажется мышиным писком! - Глаза его уже  сверкали  тем
убийственным огнем, который был так не по душе Сигурду.
   Дровосек обернулся и грозно глянул на Йотулла:
   - Я ведь только сказал, что вы можете за мной доехать  до  Свартафелла,
ведь этот-то груз для Бергторовой кузни.  Не  говорил  же  я,  что  и  сам
направляюсь в Свартафелл! Очень уж ты самонадеян, милый друг.
   Йотулл схватился за посох.
   - Хочешь сказать, что ты и не собирался приводить нас к Свартафеллу?  -
осведомился он, стараясь говорить спокойно.
   - Так ведь я же привел вас сюда или нет? - огрызнулся дровосек.
   - Да, но это не Свартафелл!
   - Да ну? - деланно изумился старик. - С чего это ты взял?
   - Так ты хочешь сказать, что это и есть  Свартафелл?!  -  не  выдержав,
закричал Йотулл.
   Дровосек замялся, но, видимо, понял, что дальше шутить опасно.
   - Кое-кто зовет это место Свартафелл, - проворчал он.
   - Что ж ты этого так прямо и не сказал? - воскликнул Сигурд.
   Дровосек смерил его неодобрительным взглядом.
   - А вы и не спрашивали.



        "17"

   - Не могу поверить, чтобы важная персона могла обитать в этакой дыре, -
ворчал Йотулл, когда путники пробирались по темному ходу, в конце которого
мерцал неясный свет. Тут и там были разбросаны груды неочищенной породы  -
безо всякой заботы о том, чтобы между ними оставался  проход.  Незнакомые,
покрытые ржавчиной орудия  для  добычи  руды  в  тусклом  свете  выглядели
немного зловеще. Подойдя ближе к кузне, путники услыхали фырканье и  топот
коней, с которыми смешивались громкие крики  и  ругань  -  обычные  звуки,
которые издают мужчины, пытаясь  вынудить  сильного  и  беспокойного  коня
сделать что-то против его воли.
   Войдя в подземный  зал,  где  располагалась  кузня,  они  увидали,  что
огромный мохнатый мышастый конь вырывается из рук полудюжины гномов, -  те
повисли на узде и гриве, увертываясь от мощных ударов  передних  и  задних
копыт. Конь столкнул своих мучителей к семерым коням, что стояли  поодаль,
и те громко заржали, принялись лягаться, взвиваться на дыбы  и  натягивать
до упора недоуздки. После долгой и яростной возни кто-то из гномов все  же
усмирил мышастого строптивца, укусив его за  ухо;  конь  унялся,  подобрал
ноги  и  лишь  слегка  вздрагивал  да  косился  враждебно.  Однако  стоило
подмастерью кузнеца  ухватить  мышастого  за  копыто,  как  все  сражение,
включая ругань и  ляганье,  повторилось  сызнова.  Наконец  коня  повалили
набок,  крепко  спутали  веревками,  и   подмастерье   принялся   зачищать
широченные копыта.
   Затем Бергтор, самый дородный и закопченный из шестерых гномов, заметил
наконец, что к нему в кузню пожаловали незваные гости. Он скрестил руки на
груди и хмуро воззрился на дровосека в ожидании объяснений. Старик  указал
большим пальцем себе за спину и проворчал:
   - Я вез тебе топливо, а эти вот альвы увязались за мной.  Уж  не  знаю,
кто они и чего от тебя хотят, а по мне, так от чужаков одни неприятности.
   Бергтор стянул с рук плотные перчатки и заткнул  их  за  пояс.  Был  он
могуч и плотен, явно в расцвете лет и намного выше всех гномов,  каких  до
сих пор встречал Сигурд; борода и волосы почернели и встопорщились оттого,
что Бергтор постоянно обжигал их в кузне.
   - Ну, незнакомцы, с каким же делом вы явились ко мне? Я  -  Бергтор  из
Свартафелла.
   Его низкий голос раскатился под сводами, заглушив и  сердитое  фырканье
поваленного коня, и уханье мехов, - другой  подмастерье  раскалял  железо,
чтобы выковать подкову.
   Йотулл шагнул вперед и отвесил гордый поклон.
   - Я - маг Йотулл, и привел к тебе скиплинга Сигурда, чтобы ты  взглянул
на вещицу своей работы и попробовал ее открыть. - Он сделал знак  Сигурду,
который выступил вперед с резной шкатулкой в руках.
   - Я думаю, - сказал Сигурд, - этот замок когда-то  сделал  ты.  Видишь,
вот твое имя вырезано на шкатулке.
   Бергтор отодвинул Йотулла и бережно взял шкатулку в огромные, черные от
въевшейся копоти  ладони.  Хмурая  гримаса  на  лице  сменилась  радостным
изумлением.
   - Откуда у тебя эта шкатулка? Давным-давно смастерил я ее, еще до того,
как добыча руды стала таким  прибыльным  делом.  Теперь-то  я  все  больше
подковываю этих зловредных коней да чиню разные орудия. Когда-то руки  мои
имели дело с красивым деревом, с золотом и серебром, а теперь  все  железо
да железо. - Он вздохнул и покачал головой. - Погоди,  дай-ка  подумать...
ну так и есть, я сделал эту шкатулку на свадьбу одной высокородной даме. А
впрочем, здесь  не  место  для  разговоров.  Ступайте  за  мной  -  выпьем
кружечку-другую и потолкуем.
   Дровосек так и просиял при упоминании выпивки и с радостью  потопал  за
ними по узкому коридору, который привел в небольшую, довольно захламленную
комнатку. В комнатке висел густой чад от большого куска подгоревшего мяса.
Бергтор уселся  в  большое  черное  кресло,  которое  заскрипело  под  его
тяжестью, и поставил шкатулку на стол перед собой.
   - Давно уже я не брал в руки маленьких резцов и  молоточков  для  такой
тонкой работы, - проговорил он, любовно глядя на  шкатулку,  затем  громко
позвал служанку и велел  принести  всем  эля.  -  Не  надо  бы  торопиться
открывать  ее.  Знать  бы,  что  там  внутри?  -   Он   потряс   шкатулку,
прислушавшись к мягкому шороху.
   Глаза Йотулла так и сверкнули.
   - Ее содержимое тебя не заинтересует. Шкатулка много  лет  пребывала  в
мире скиплингов, и вряд ли туда положили что-то важное.
   Сигурд и Рольф воззрились на мага в немом  изумлении,  а  Микла  мрачно
усмехнулся. Йотулл украдкой глянул на них, предостерегая.
   - Так  зачем  же  вам  нужно  ее  открывать?  -  Бергтор  усмехнулся  и
указательным пальцем потер свой закопченный нос. -  Если  в  шкатулке  нет
ничего ценного, что же, вы проделали такой путь только так, для интересу?
   - Я не это имел в виду, - приятным тоном ответил Йотулл, - а только то,
что для тебя эта вещь вряд ли окажется ценной. Само собою, это не золото и
не драгоценности, иначе и звук был бы  другой.  Так  что  в  шкатулке  нет
ничего, что могло бы приглянуться гному.
   Бергтор ухмыльнулся, показав крупные, словно у коня, зубы.
   - Понимаю! Ты боишься, как бы я не отобрал у вас эту  вещицу.  Э,  друг
мой, тревожиться тебе незачем. Немногое в этом мире может сейчас пробудить
мою алчность. Ныне я уже не так молод и жаден, каким был,  когда  сработал
эту шкатулку.
   - А давно ли это было? -  спросил  Сигурд.  -  Быть  может,  ты  сделал
шкатулку для моей бабушки?
   - Может быть, да только я не могу припомнить,  чтобы  в  те  времена  я
делал что-то для жителей иного мира. Случается, конечно, время от  времени
смастерить какую-либо мелочь для лишенных  Силы  скиплингов,  но  вот  эту
шкатулку я срабо