овушку.
   - Боюсь, у тебя сломана нога, - сказал наконец Сигурд. - Нескоро еще ты
сможешь охотиться. Верно, у вас есть вожак,  которому  будет  не  по  душе
кормить больного тролля?
   Гриснир расправил плечи.
   - Я  тролль-одиночка,  а  не  животное,  которое  охотится  в  стае!  Я
зарабатываю пропитание  и  золото  мудрыми  советами  и  заклинаниями  для
здешних рыбаков и крестьян. Вот почему мне  особенно  горько,  что  альвы,
которым я так долго верил, обратились против  меня  и  поставили  на  меня
ловушку. Знаешь, это обстоятельство ввергает меня в крайнее уныние.
   - Где же  у  этой  ловушки  защелка?  -  бормотал  Сигурд,  разглядывая
устройство со всех сторон. Наконец он нашел искомое и обеими ногами  встал
на защелку -  иначе  никак  нельзя  было  раздвинуть  ее  хищные  челюсти.
Облегченно скуля, Гриснир выволок  из  ловушки  свою  сломанную  и  сильно
изорванную ногу и пополз к воде, до которой он не мог добраться  три  дня.
Сигурд, мгновение поразмыслив, протянул ему свой дорожный кубок. Он  помог
Грисниру обмыть раненую ногу, затем они  обвязали  ее  пахучими  листьями,
которые Сигурд по указанию тролля нарвал  на  сырых  стенах  расселины,  и
завернули в кусок длинного истрепанного плаща, который тролль носил  через
плечо. Затем Сигурд помог Грисниру подняться, предложив ему  опереться  на
свое плечо, которое было намного  ниже,  чем  мохнатое  плечо  спасенного.
Тролль кряхтел, стонал и морщился на каждом  шагу,  часто  останавливаясь,
чтобы отдышаться и утереть волосатое лицо, обильно покрытое потом.
   - За помощь я награжу тебя золотом и драгоценными  камнями,  -  объявил
он. - Теперь уже недалеко. Увидишь плоский валун, который  лежит  на  двух
других, как подобие дверного проема, - значит, пришли. Дверь в мое  жилище
прямо там внизу.
   Очень скоро Сигурд  увидел  примету,  о  которой  говорил  Гриснир.  Из
последних сил, шатаясь, они проковыляли по крутой тропинке вверх и рухнули
под гигантским портиком, сопя и задыхаясь, однако  торжествующе  ухмыляясь
друг другу.
   - Вот бы удивился кое-кто из моих  приятелей,  если  бы  сейчас  увидал
меня! - Сигурд со смехом покачал головой. - В  жизни  я  не  поступал  так
безрассудно.
   - Так добросердечно, хотел ты сказать, - со слабым смешком поправил его
Гриснир. Из волосяных зарослей на груди  он  извлек  висевший  на  цепочке
ключ. - Ну что же, войдем? Огня там  нет,  и  еды  не  много,  но  кое-что
пристойное мы все же для себя отыщем.



        "15"

   Сигурд распахнул тяжелую дверь, за которой оказался небольшой коридор -
он заканчивался коротким рядом  широких  ступеней,  которые  вели  наверх.
Гриснир показал, где лампа и огниво, и миг спустя  мягкий  свет  лампы  на
китовом жиру озарил большую и уютную комнату, которая была вырублена прямо
в скале, - причем даже с очагом. Напротив массивного стола и кресел,  тоже
высеченных из  камня,  высилась  гигантских  размеров  кровать  с  резными
столбиками, на которую Гриснир тотчас и вскарабкался с благодарным стоном.
Сигурд озирался все с большим восторгом,  разглядывая  искусно  вырезанные
каменные фигурки, стоявшие на каждой полке и  в  каждой  нише.  Он  развел
жаркое пламя в очаге, и Гриснир указал ему на  сундук,  покрытый  искусной
резьбой, - там хранились съестные припасы. Первым делом Сигурд сварил яйца
- полную кастрюлю - и прибавил к ним хлеб, поджаренный на угольях.
   Когда они немного утолили голод, Сигурд принялся жарить мясо, но  то  и
дело оглядывался на сундук.
   - У меня есть резная шкатулка - вот она бы тебе понравилась,  -  сказал
он наконец, понимая, что и каменные фигурки, и резьба на  сундуке  -  дело
рук Гриснира. - Ее смастерил один гном,  Бергтор  из  Свартафелла,  и  она
почти так же хороша, как твои поделки.
   Гриснир сел на кровати.
   - Бергтор? Гм, неудивительно, что моя работа, на твой взгляд, почти так
же хороша, как его. Он был моим наставником много лет назад, и  это  он  и
никто иной убедил меня, до чего приятно жить в одиночку в сердце  горы.  Я
зарабатываю на жизнь своим мастерством и познаниями... во  всяком  случае,
так было три дня назад. Не знаю  уж,  смогу  ли  я  впредь  доверять  этим
альвам. - Он нахмурился, подергал себя  за  отвисшие  мочки  остроконечных
ушей. - Э, да ну их совсем! Переверни мясо в последний раз и загляни вон в
этот маленький сундучок на полке. Бери оттуда все, что  захочешь,  или  же
забирай  весь  сундучок  -  как  душе  твоей  будет   угодно.   Золото   и
драгоценности немного для меня значат, они  нужны  мне  лишь  для  обмена.
Вчера в это же время я мечтал лишь об одном -  чтобы  кто-нибудь,  подобно
тебе, явился и спас меня из ловушки.
   С колотящимся сердцем Сигурд заглянул в сундучок. Почти до краев он был
наполнен золотыми монетами, украшениями и драгоценными камнями. Вначале он
подумал, сколько сможет отсюда  взять,  затем  -  сколько  сумеет  унести.
Золото, даже если его немного, - штука увесистая. Он оглянулся на Гриснира
- тролль растянулся на каменной кровати, потягивая мед из большой  чаши  и
между глотками ласково поглядывая на Сигурда.
   Наконец Сигурд выбрал только один камень - огромный, мерцающий алым, он
напомнил Сигурду о Ранхильд. Как хорош был бы этот алый камень на ее белой
шее, если б только удалось  передать  ей  подарок,  не  уточняя,  от  кого
именно!.. Быть может, Ранхильд ненавидит его... но камень он все же взял.
   - И это все? - воскликнул Гриснир.
   - Больше мне и не унести, - отвечал Сигурд.  -  Во  всяком  случае,  не
туда, куда я направляюсь. Я бы подарил этот камень одной знакомой девушке,
если б только довелось еще когда-нибудь увидеть ее. - Он глянул на колечко
Ранхильд, блестевшее на его мизинце,  и  мрачно  задумался  о  всех  своих
злодеяниях.
   - Я так и думал, что ты здесь долго не задержишься, - заметил  Гриснир.
- Тем более что этакая тварь преследует тебя по пятам! Не  знаю,  что  она
такое, да и не особенно желаю знакомиться с ней поближе. Однако я в  долгу
у тебя, и прежде чем ты уйдешь,  я  хотел  бы  расплатиться.  Ты  упомянул
Бергтора. - Он умолк,  поскольку  считал  невежливым  чересчур  настойчиво
расспрашивать гостя.
   Сигурд присел на табурет рядом с кроватью Гриснира.
   - Я и мои друзья отправились в путь, чтобы повидать Бергтора - с самыми
мирными целями. Все, что нужно нам от него, - чтобы он открыл шкатулку,  о
которой я говорил тебе раньше; зла мы ему не желаем. Я уверен, ты  знаешь,
как трудно отыскать Свартафелл, но если ты некогда был учеником  Бергтора,
стало быть, сумеешь нарисовать для нас карту. И еще - если тебе  привелось
видеть двоих альвов с шестью конями,  кого-то  искавших...  так  вот,  они
искали меня, и мне  бы  очень  хотелось  поскорее  встретиться  со  своими
друзьями.
   Гриснир одной лапой потер  щетинистый  подбородок.  Затем  взял  нож  и
деревянную чурку, и его лапы, с виду такие неуклюжие, стали вдруг быстрыми
и ловкими. Размышляя, он вырезал какие-то лица и руны.
   - Ну что ж, - сказал он наконец, - надеюсь, ты и вправду  не  причинишь
Бергтору зла. Похоже, вдали от своего племени всякий и добр, и  честен,  а
вот стоит нам собраться вместе... Я верю в твою  честность  и  доброту,  а
посему дам тебе эту карту в благодарность за то, что ты не побоялся и спас
попавшего в беду тролля. Если тебе когда-нибудь понадобится  помощь  -  ты
знаешь, где меня найти.
   Сигурд принял из его лап резной жезл, в  который  обратилась  чурка,  -
поначалу он счел этот жезл обыкновенным подарком, но приглядевшись, понял,
что это самая  настоящая  карта  с  обозначением  всех  гор  и  пиков.  Он
благодарно улыбнулся старому троллю:
   - Итак, ты решил снова довериться крестьянам и рыбакам, после того  как
кто-то из них сыграл с тобой такую мерзкую шутку?
   Гриснир лишь махнул лапой и зажмурился.
   - Э, я запросто могу узнать, кто  поставил  ловушку  и  почему.  Кто-то
затаил против меня обиду, но я не из тех, кто бежит от  боя.  Эта  гора  и
долины окрест принадлежат мне. Я упрямый старый плут,  и  чтобы  отвратить
меня от друзей, мало одной тролличьей ловушки. По душе  мне  зги  негодяи,
хотя один из них и желает мне зла. Нет, обо мне  можешь  не  беспокоиться!
Куда важнее найти твоих друзей, прежде чем  они  отчаются  отыскать  тебя.
Когда я лежал там, в расселине, и прятался, как мог, от убийственных лучей
солнца, мне почудилось, что над самой головой простучали копыта. В горячке
я было решил, что это драуги или дикая охота или  что  стук  мне  в  бреду
почудился, но теперь мне думается,  что  это  вполне  могли  быть  и  твои
друзья. На твоем месте я бы завтра вернулся немного  назад  и  поискал  их
следы около того места, где я попался в ловушку. - Он оскалил в  дружеской
ухмылке редкие крупные зубы. - Ну как, мясо  готово?  Судя  по  виду,  да.
Пережаренное мясо вредно для желудка -  бьюсь  об  заклад,  что  тебе  это
известно.
   Наутро Сигурд с приятным сожалением покинул жилище Гриснира, напоследок
получив от него множество заверений в вечной благодарности  и  приглашений
непременно погостить здесь на обратном пути из Свартафелла.  Гриснир  даже
показал, где, под камнем в портике, он прятал запасной ключ, - на  случай,
если Сигурд  появится,  когда  его  не  будет  дома.  Сигурд  торжественно
пообещал, что придет, возьмет  еду  и  просушит  одежду  -  если  случится
попасть под дождь.
   - Нет ничего более нездорового, чем сидеть в сырой одежде, -  наставлял
его Гриснир, поднимая лапу  в  прощальном  жесте.  -  Я  бы  не  советовал
допускать, чтобы ноги промокали в утренней росе, даже в такие  юные  годы,
как твои. Удачи тебе, Сигурд, на твоем пути!
   Сигурд еще раз поблагодарил его, и дверь в скале поспешно  закрылась  -
над склоном горы показался уже краешек  солнца.  Согретый  надеждой  после
рассказа Гриснира о том, как мимо него проезжали  Рольф  и  Микла,  Сигурд
поспешил к месту, где вчера нашел тролля, и долго осматривал землю  вокруг
ловушки, покуда не обнаружил следы. Насколько он мог  судить,  следы  были
старые, по меньшей мере двухдневной давности, но это его не  обескуражило.
Он двинулся  по  следам,  твердо  убежденный,  что  Микла  обшарит  каждое
ответвление расселины, чтобы отыскать его.
   К полудню Сигурд начинал уже задумываться - может, Рольф  и  Микла  все
это время желали присвоить себе шкатулку, а потому были  рады  возможности
от него избавиться? Выбившись из сил, он присел на замшелом валуне,  чтобы
подкрепиться завтраком, который почти насильно всучил ему Гриснир, твердя,
что пищеварению сильно вредит дурная привычка пропускать время завтрака  и
обеда. Сигурд невольно улыбнулся, вспомнив, как  старый  тролль  учил  его
сохранять ноги сухими и по возможности не спать на сырой земле. Покончив с
едой, Сигурд вытянулся во весь рост на мягком ложе мха и, отдыхая,  глядел
на долины, где жили друзья Гриснира - крестьяне и рыбаки; верны ли  и  они
Бьярнхарду или же ненавидят его?
   Сигурд задремал,  убаюканный  мягкостью  мохового  ложа,  пением  птиц,
которые мастерили гнезда в расселине  близ  журчащей  воды;  задремал  под
ласковым  светом  солнца  и  с  благостным  ощущением,  что  он  в  полном
одиночестве и безопасности.
   Вырвала его из сна Сила, которая  приняла  облик  пчелы  и  с  сердитым
жужжанием кружилась над его лицом. Сигурд быстро огляделся, чтобы заметить
возможную опасность прежде, чем он выдаст себя  движением.  И  увидел  над
собою всадника, силуэт которого  четко  выделялся  на  фоне  неба.  Сигурд
проворно нырнул под  защиту  мелкого  кустарника  и  посмотрел  оттуда  на
чужака; тот был слишком далеко, чтобы его можно было опознать.  Сигурд  от
всей души надеялся, что это Рольф или Микла, однако понимал,  что  всадник
может оказаться кем-то из местных жителей  и  счесть,  что  его,  Сигурда,
следует прикончить на месте или же доставить на суд вождей и жрецов. Когда
всадник наконец повернул коня и исчез  за  склоном  горы,  Сигурд  испытал
сильнейшее разочарование,  а  его  Сила  так  обозлилась,  что  все  время
сдергивала капюшон ему на глаза  и  швыряла  камни  в  сапоги,  покуда  он
торопливо и осторожно уходил в противоположном направлении.
   После того как Сигурду в четвертый  раз  пришлось  усесться  на  валун,
чтобы  вытрясти  из  сапога  камешки  и  помянуть  недобрым  словом  Силу,
измучившую его своими штучками, его вдруг осенило - да ведь  ему  попросту
пытаются намекнуть, что он пошел неверной дорогой! Напряженно поразмыслив,
Сигурд заключил, что, верно, и в самом деле видел Миклу либо Рольфа. Он со
всех ног помчался к месту, где видел загадочного всадника. И верно - двумя
холмами дальше по темному разрыву расселины трусили шестеро лошадей и  два
всадника, совсем маленькие издалека. Сигурд завопил во все горло и замахал
руками. В один миг кавалькада развернулась и поскакала к нему,  беззвучно,
как в добром сне, то совершенно исчезая в провалах низин, то возникая  уже
гораздо ближе, - гривы и хвосты коней пронизал солнечный  свет,  превратив
их в сияющие плюмажи. Наконец Сигурд услыхал глухой стук копыт  по  мягкой
земле и поскрипывание кожи - сон превратился в явь, и Сигурд со  всех  ног
бросился навстречу друзьям. Кони, окружив его, остановились как вкопанные,
и Рольф, спешившись, с приветственным воплем бросился к нему на шею.
   - Где ты был? Что стряслось? - восторженно твердил Рольф, и ему  вторил
Микла, который не высказывал столь явной радости и все еще сидел в  седле,
хмуря брови.
   - Это все морок,  -  пояснил  Сигурд.  -  Я  услышал  его  зов,  и  мне
почудилось, что то ты, Рольф, зовешь на помощь; вот так я и бегал  за  ним
по дну расселины, пока не понял, что меня одурачили.
   - Тебя ждала верная смерть, - укоризненно заметил Микла. - Дивлюсь, как
это ты выжил. Тебе пришлось сразиться с Гросс-Бьерном?
   Сигурд вспомнил, как овладел своей Силой, и загадочно улыбнулся:
   - О да! Я вам расскажу об этом... как-нибудь позже.
   - Позже? - возопил Рольф. - Нет, я  должен  услышать  об  этом  сейчас,
немедленно! Микла, сделаем привал  и  отпразднуем  нашу  встречу.  Сигурд,
верно, умирает с голоду!
   Микла  вздохнул  и  уступил,  укоризненно  покачивая   головой.   Рольф
откупорил фляжку лучшего Гуннарова эля, они уселись и  пустили  фляжку  по
кругу,   слушая   рассказ    Сигурда.    Рольф    часто    прерывал    его
радостно-изумленными восклицаниями, и даже Микла, забыв на время  о  своем
недовольстве, вставил два-три словца.
   - Должен сказать, что мы оба  до  смерти  рады  твоему  возвращению,  -
сказал Микла, когда Сигурд рассказал о  встрече  с  Грисниром.  -  Я  ведь
понятия не имел, что делать вот с этим. - Он постучал  пальцем  по  крышке
резной шкатулки. - Ну что, все готовы в дорогу?
   Что на  самом  деле  спасло  Сигурда  от  словесной  взбучки,  так  это
жезл-карта, который он получил от Гриснира. При виде его настроение  Миклы
резко изменилось, и долгое время он способен был лишь покачивать головой и
вертеть в руках необычную вещицу.
   Когда некоторое время спустя  путники  глубже  въехали  в  горы,  Рольф
рассказал  Сигурду,  как  они  вернулись  в  лагерь   и   обнаружили   его
исчезновение. Вначале они долго ждали, надеясь,  что  он  вернется,  затем
встревожились, потому что совсем стемнело, но им не  хотелось  уходить  со
стоянки и окончательно разминуться с Сигурдом.  Весь  следующий  день  они
посвятили поискам, но после дождя не могли найти никаких следов, а наутро,
перед  самым  восходом  солнца,  их  разбудили  слабые  крики  сверху,  из
расселины.
   - Морок, - тотчас сказал Сигурд, и Рольф кивнул.
   - Микла с помощью маятника определил, что ты где-то ниже,  но  мы  ведь
слышали крики, вот и двинулись вверх.  Эх,  хотел  бы  я  повстречаться  с
Грисниром! Кто бы мог подумать, что тролль ведет  такую  достойную  жизнь!
Надеюсь, на обратном пути мы все его навестим.  Ох,  до  чего  же  приятно
наконец оказаться снова в горах! Никогда в жизни я бы не  согласился  жить
на равнине.
   Путники  продолжали  свой  путь  к  Свартафеллу,  и  Сигурд  все   чаще
задумывался о шкатулке;  все  острее  мучило  его  любопытство  и  желание
узнать, что же на самом деле там находится. Непонятно почему, но все  чаще
вспоминал он и о мече Бьярнхарда, который вез с собой Микла.  Быть  может,
сейчас, когда Сигурд обуздал свою своенравную Силу и сам стал сильнее,  он
сможет обуздать и меч и владеть им, не подпадая под проклятие?..
   Получив  от  Сигурда  изрядную  выволочку,  Гросс-Бьерн  потерял   свою
наглость и самоуверенность. Ночами  он  тихонько  шнырял  вокруг  стоянки,
предусмотрительно держась вне досягаемости заклинаний,  ворча  и  рыча  от
разочарования, когда никто не поддавался на  его  хитрости  с  подражанием
голосам и переменой обличий.  Сигурд  чувствовал,  что  морок  приходит  в
отчаяние; при скудном свете зари или закатных сумерек Гросс-Бьерн выглядел
даже несколько изможденным. Он не мог справиться одновременно с Сигурдовой
Силой  и  искусством  Миклы,  и  сознание  этого,  вероятно,  точило   его
лиходейскую душу.
   Как-то вечером, наблюдая, как морок обозленно топчет  и  роет  копытами
землю, Микла заметил:
   - Вот и Бьярнхард, должно быть, злится не меньше, если  знает  о  нашем
путешествии... а я уверен, что знает.
   Сигурд подумал о доккальвах, которые гнались за ними от  Свинхагахалла,
и вслух сказал, что, мол, интересно бы знать, идут ли еще эти доккальвы по
их следам, неуклонно собирая нужные сведения в усадьбах,  где  по  пути  в
Свартафелл работали друзья.
   - И кстати, как насчет  Йотулла?  -  добавил  он,  озадаченно  хмурясь,
поскольку маг  до  сих  пор  вызывал  у  него  смешанные  чувства.  -  Как
по-вашему, он просто ждет удобной минуты?
   Рольф зябко поежился.
   - Бьюсь об заклад, именно так. Поверь мне,  уж  он  не  упустит  случая
хорошенько нас припугнуть.
   - Да, он будет ждать благоприятной минуты, - сказал Микла. - Йотулл  не
из тех, кто легко сдается, а я сомневаюсь, чтобы  Бьярнхард  позволил  ему
вернуться в Свинхагахалл без этой  шкатулки.  Я  давно  уже  поджидаю  его
появления, и единственное, что меня  удивляет,  -  что  его  пока  что  не
видать.
   - Но я бы все же не забывал поглядывать по сторонам, - поспешно добавил
Рольф, и в самом деле беспокойно озираясь. - Йотулл не глупец.
   - Однако дорога в Свартафелл ему неведома, - отозвался Микла.  -  И  он
наверняка надеется, что приведем его туда мы. Не забудьте, для него, как и
для нас, шкатулка бесполезна, пока ее не открыли. Я уверен, что у  Йотулла
готов уже хитроумный замысел, но что бы он там  ни  задумал  -  можешь  не
сомневаться, Рольф, что нас с тобой он намерен извести.
   Рольф хмуро согнул и разогнул раненую руку.
   - Гнется она пока плоховато, но натянуть тетиву я сумею, так что теперь
от меня будет прок.
   Сигурд глянул на Миклу.
   - А я чувствовал бы себя куда увереннее, если бы при мне был меч, чтобы
защищать вас обоих. Послушай, Микла, ведь я уже подчинил себе Силу  и  сам
стал сильнее, так почему бы тебе не отдать мой меч?
   Микла тотчас  нахмурился  так  сурово,  что  глаза  почти  исчезли  под
нависшими бровями.
   - Никогда, - мгновенно ответил он. - Я уже  имел  возможность  чересчур
близко познакомиться с этим мечом, и в другой раз мне, быть может,  меньше
повезет.
   - Ты не веришь мне! - бросил Сигурд, поднимаясь.
   - Я не верю мечу, потому что верю проклятью на нем! - огрызнулся Микла.
   - Это одно и то же, - гневно ответил Сигурд. - Если б ты  верил  в  мои
силы, ты бы  не  боялся  вернуть  мне  меч.  Ты  просто  считаешь,  что  я
неспособен с ним справиться!
   Микла ответил ему таким же гневным взглядом.
   - С какой это стати я должен  с  радостью  позволять  тебе  размахивать
мечом, если я же и стану первой его жертвой,  стоит  тебе  обозлиться?  Не
думаю, Сигурд, чтобы тебе так уж хотелось еще  раз  ошибиться,  если  твоя
Сила не сумеет обуздать проклятье.
   Сигурд повернулся к нему спиной и зашагал прочь, частью для того