ь не проберется через ножи. Как
тебе его лампа? Правда  красиво?  -  Он  ткнул  Сигурда  локтем  в  бок  и
хихикнул. - В ней горит человеческий жир,  лучший  сорт  жира  для  всякой
бесовщины. Горит ровно, но тускловато... Ха, гляди, вот и меч!
   Драуг медленно вынул меч и держал его на весу, любуясь его блеском  при
слабом свете лампы.
   - Завтра ночью меч будет твоим, - прошептал Мори. - Слушай  внимательно
- я расскажу, как мы обведем Вигбьеда вокруг пальца. - Он зашептал в самое
ухо Сигурда, и тот слушал со все возрастающим ужасом и отвращением.
   - Не могу я это сделать! - шепотом воскликнул он. - Как я  объясню  все
Микле? Он не позволит мне бродить одному снаружи после заката... и вообще,
сдался мне этот меч!..
   Мори ухмыльнулся так, что глаза превратились в щелочки.
   - Один ты там не будешь. В Туфнавеллире уж точно. И потом, я ведь  буду
с тобой.  Пожалуй,  мы  сумеем  обмануть  Миклу.  Я  могу  вовсе  от  него
отделаться, это, может быть, самое простое.
   - Ты сильнее Миклы? - хмурясь, спросил Сигурд. Драуг убрал меч и  снова
принялся пересчитывать монеты.
   - А, да ну его, Миклу! Он всего лишь ученик, а можно подумать, что твой
господин. Что ж, ты сам на себя не полагаешься? - Мори зашелся  хихиканьем
и не мог остановиться, пока не запихал в  рот  уголок  перины.  Он  отгрыз
кусок ткани, выплюнул перья. - Хитренький он, Микла,  но  Бьярнхард  и  до
него доберется, как добрался в конце концов до Вигбьеда, как  доберется  в
один прекрасный день до Камби, когда и тому случится умереть. Ты ведь тоже
умрешь, дружок, и очень скоро, но сумеешь  отсрочить  этот  ужасный  день,
если завладеешь мечом Вигбьеда. Сделаешь ты то, что  я  тебе  сказал,  или
дружба врозь? - Он еще раз куснул перину и фыркнул, отдувая перья.
   Сигурд следил, как Вигбьед досчитал последние монеты и  загасил  жуткую
лампу.
   - Мори, а ты уверен, что все выйдет как надо?
   Мори щелкнул пальцами.
   - Еще бы! Когда все заснут, я приду за тобой.  -  Он  кивнул  несколько
раз, чтобы усилить выразительность своих  слов,  и  умчался  в  ворохе  из
перьев, соломы и сушеного навоза.
   Драуг медленно прошлепал через комнату к двери и вышел, не озаботившись
ее запереть. Сигурд не отрывал глаз от комьев могильной земли на полу и не
вылезал из постели до самого утра, пока испуганный крик Камби не  пробудил
его  от  весьма  неприятных  сновидений.  Микла  проснулся  огорченный,  с
затекшим от неудобной позы телом, а Рольф делал вид,  что  весьма  огорчен
тем, что его вовремя не разбудили  и  он,  не  по  своей,  конечно,  вине,
проспал свою стражу.
   - Все это, конечно, делишки Мори, - сказал Камби, угрюмо качая головой.
- Его хлебом не корми, дай насолить кому-нибудь. Чую я, затевается великая
пакость. - Говоря это, Камби глядел на Сигурда в  упор,  и  у  того  опять
возникло неприятное чувство, что неповоротливый старый Камби знает гораздо
больше, чем может показаться с виду.
   О том, как прогнать Гросс-Бьерна, не было сказано ни слова, пока все не
отобедали.  Усевшись  поудобнее,  Камби  с  удовольствием  раскурил   свою
трубочку, поглядывая в синее  небо,  и  стал  говорить,  что  весна,  мол,
недалеко, не успеешь оглянуться, как придет и лето, что скоро конец  окоту
и стрижке. Затем Камби отложил трубку и серьезно поглядел на Миклу, Рольфа
и Сигурда. Понизив голос и опасливо косясь на Ульфрун, он сообщил:
   - Завтра я начну приготовления. Мне нужно сначала кой-чем запастись.
   Однако, как он ни берегся, Ульфрун скоро разгадала его намерения. Она и
так уже была в сварливом настроении, поскольку обнаружила, что Гросс-Бьерн
загнал в расселину и загубил ее лучшего вола, а коров перепугал  так,  что
они почти перестали доиться.
   - Ха, поглядите-ка на него, тоже мне - маг нашелся! Да ведь с тех  пор,
как Вигбьед умер, ты все твердишь, что с ним управишься, а он все пугает и
пугает нас. Не говоря уж о прочих драугах - испокон  веков  они  буйствуют
будь здоров и превратили Туфнавеллир в самое жуткое местечко на свете!
   Весь остаток дня она ворчала и наконец пригрозила:
   - Чернобров, если ты, осел этакий, будешь сам воевать с мороком,  я  на
тебя так разозлюсь, что до конца дней и словом с тобой не перемолвлюсь!
   Камби от такого обещания просиял. Тем же вечером, сразу после ужина, он
засобирался: взял лопату, большой мешок и куда-то удалился в одиночку.
   Сигурд устроил себе ложе  на  помосте,  как  можно  дальше  от  кровати
Вигбьеда,  и  терпеливо  снес  неизбежные  насмешки   товарищей,   отлично
сознавая, что заслужил их. Ему-то самому было не до шуток, особенно  когда
он думал о том, что предстоит нынешней ночью. Не раз и не два  Сигурд  уже
почти решал, что никакой меч не стоит  этакого  риска,  -  но  всякий  раз
строго напоминал себе, что мужчина без меча не может  считаться  мужчиной.
Вместо подушки он подсунул под голову резную шкатулку и сказал  себе,  что
Микла не осмелится забрать у него и этот меч. Если верить Мори,  Бьярнхард
как-то вызнал о беде Сигурда и старался, как мог, помочь ему через Мори. А
может, это все чушь. Погибнуть, доверившись упыренышу...
   Он твердо решил не спать в эту ночь и все же очнулся оттого,  что  Мори
яростно тряс его, пытаясь разбудить, и жутко скалился ему в лицо.
   - Тс-с! - предостерегающе шепнул  маленький  морок.  -  Сейчас  постучь
Вигбьед. Я открою ему дверь, а потом  мы  выскользнем  наружу  и  навестим
Вигбьедову могилку. Ты ведь не передумал, а? - Он заглянул в глаза Сигурду
и захохотал.
   Сигурд глянул на Рольфа и Миклу, которые крепко спали в неудобных позах
там, где застиг их чародейский сон. Микла, казалось, тянулся к  посоху,  и
лицо его было напряженно-хмурым.
   - Я не передумал и ничего не боюсь, -  солгал  Сигурд  и  вздрогнул  от
первого гулкого удара в дверь. Он съежился в своем темном углу; между  тем
засовы выскользнули из петель, и драуг распахнул дверь. Неуклюжими  шагами
упырь вошел в дом, направляясь прямиком к стенной кровати, заглянул в  нее
и даже пошарил по подножию, желая убедиться,  что  там  никого  нет.  Мори
захихикал, тыча Сигурда локтем в бок и корча дикие и  немыслимые  гримасы,
чтобы выразить,  как  веселит  его  возможность  сыграть  шутку  с  другим
драугом.
   Когда Вигбьед занялся пересчетом сокровищ,  Мори  вздернул  Сигурда  на
ноги  и  поволок  к  двери,  ворча  и  издеваясь  над  его  страхом  перед
привидениями:
   - Ой, да какой же ты боязливец! Это же всего лишь драуги. Ну  идем  же,
идем, надо успеть до зари!
   Он  повел  Сигурда  к  могильному  кургану,  стоявшему  неподалеку   от
расселины за большим домом. Это  был  довольно  свежий  курган,  и  кто-то
выложил вокруг него камни в виде корабля. Сигурд видел, что  вход  открыт;
каждая частица его здравого смысла была против  замысла  Мори.  Хотя  ночь
была зябкая, морозная, за шиворотом у Сигурда текли струйки пота -  словно
кто-то  дышал  ему  в  спину.  Сигурд  часто  оглядывался  и  все  не  мог
успокоиться, хотя никого не было видно. Впервые за все время подумал он не
о том, как бы не прослыть трусом, а о Гросс-Бьерне - и остановился, ощутив
себя разумным, как никогда.
   - Послушай-ка, Мори, - нетерпеливо начал он,  -  меня  еще  никогда  не
сманивали на большую глупость.  Делай  себе  что  хочешь,  а  я  не  стану
заползать в могилу и дожидаться там Вигбьеда. Пускай меч останется при нем
- мне он не больно-то нужен.
   Мори недобро ухмыльнулся и похлопал  себя  по  бокам  руками,  чересчур
длинными для его тщедушного тельца.
   - Но ведь курган теперь ближе, чем дом, а тебе, я  думаю,  укрыться  не
помешает.
   Он взмахом руки указал на громадную черную тень, которая  вынырнула  из
расселины и неспешно затрусила к ним, поставив торчком все три пары  ушей.
Через несколько шагов Гросс-Бьерн убедился, что  перед  ним  действительно
Сигурд, и сорвался в  галоп,  радостно  хлеща  себя  хвостом  по  бокам  и
кровожадно рыча в три глотки. Голубоватый нимб окружал каждую его  голову,
точно облачко насекомых,  и  в  его  свете  глаза  морока  будто  сверкали
предвкушением.
   Не задумываясь, Сигурд припустил к кургану со всех ног. Мори мчался  за
ним в обличье черной собачонки, и вместе они кубарем скатились в  открытую
могилу, еще влажную и скользкую от весенних дождей. Миг спустя  над  краем
могилы возник Гросс-Бьерн и,  нагнув  все  три  головы,  заглянул  внутрь.
Увидев Сигурда, морок ощетинился и зарычал, точно бешеный пес.  Мори,  все
еще  в  собачьем  облике,  бросился  вперед  со  всей  отвагой  и  яростью
дворняжки, защищающей свою добычу. Мгновение оба морока кидались  друг  на
друга, жутко и воинственно рыча и огрызаясь, и Сигурд уже думал, что  Мори
вот-вот  будет  побежден  и  изодран  в  клочья.  Однако  в  конце  концов
Гросс-Бьерн отступил, фыркая светящимся дымом  и  в  бесплодном  бешенстве
ковыряя землю громадными мохнатыми копытами.
   Мори  принял  свой  обычный  облик  и   торжествовал,   измываясь   над
Гросс-Бьерном:
   - Посмотрим теперь, кому на самом деле принадлежит скиплинг! Я беру его
себе, Гросс-Бьерн, так что отправляйся в трясину,  из  которой  выполз,  и
пусть там тебя догладывают черви, или же пожертвуй себя  на  благое  дело,
пусть Ульфрун растопит тобой очаг!
   Гросс-Бьерн все бросался на могилу, неистово  рыча  и  делая  вид,  что
сейчас  выгребет  их  оттуда  копытами.  Вдруг,  в  самый  разгар   своего
беснования,  морок  насторожился  и,  вздернув  головы,   прислушался.   В
наступившей  тишине  Сигурд  услыхал  шаркающие   шаги   драуга,   который
приближался к могиле. Гросс-Бьерн фыркнул,  выгнул  хвост  и  презрительно
затрусил прочь, то и дело злобно оглядываясь на Вигбьеда.
   Мори зажал рот обеими руками и в полном восторге завертелся  на  месте,
как волчок.
   - Идет, идет! Помни,  что  я  тебе  говорил!  Ни  слова  не  забудь!  -
Медленные шаги драуга замерли на краю  могилы.  Сигурд  гадал,  слышит  ли
упырь бешеный стук его сердца. Он не знал, чего ожидать, и после топота  и
рева Гросс-Бьерна стон драуга, тихий и жуткий, вздыбил у  него  волосы  на
затылке.  Стон  перешел  в  душераздирающий   вой,   такой   горестный   и
безнадежный, что Сигурд зажал уши, только бы не слышать его. Мори неистово
колотил его кулаками, и  это  наконец  привело  Сигурда  в  чувство  -  он
перестал зажимать уши и отшвырнул Мори прочь.
   - Говори же, болван, говори! - шипел Мори, лягая его.
   - Что тебе нужно? - рявкнул Сигурд на драуга.
   - Могила, - простонал тот. - Уйди из моей могилы.
   - Не уйду, пока не запоет петух, - ответил Сигурд, когда Мори  от  души
истыкал его острыми локтями.
   Драуг снова издал пронзительный вопль, и Сигурд заткнул уши, решив, что
спятит, если услышит этот вопль еще раз. Мори замолотил  его  кулаками,  и
Сигурд опять пришел в себя.
   - Не уйду! - закричал он. - Ты не получишь назад свою могилу! -  Сигурд
лгал, хотя скорее готов был удрать из могилы, и пусть себе драуг  забирает
ее назад.
   - Золото, - прошипел драуг. - Я дам тебе золото. Скоро запоет петух.  Я
не снесу дневного света. Возьми мое золото и дай мне вернуться в могилу.
   - Не хочу я твоего золота! - искренне прокричал Сигурд.  -  Что  еще  у
тебя есть?
   Драуг забормотал себе под нос, точно припоминая:
   - Драгоценные камни... доспехи... амулеты... оружие...
   - Оружие? Дай мне меч, и  получишь  назад  свою  могилу!  -  потребовал
Сигурд, повторив подсказку Мори.
   Драуг снова застонал и побрел прочь, назад к дому. Мори  подпрыгивал  в
могиле, хлопал по бокам себя и Сигурда, пока тот едва не задохнулся.
   - Не понимаю, тебе-то какая польза от всей этой  чепухи,  -  сказал  он
вдруг. - На той неделе стрижка закончится, и мы покинем Туфнавеллир, а меч
я заберу с собой. Ты-то не получишь ничего нового.
   Мори придвинул свое лицо к самому лицу Сигурда. Они хорошо видели  друг
друга в полумраке весенней ночи.
   - О, я получу свою награду! - ухмыляясь,  ответил  маленький  морок.  -
Ничто мне так не по сердцу, как кому-то угодить.
   Он болтал еще какую-то чепуху, но Сигурд пропускал все мимо ушей  -  он
напряженно прислушивался, ожидая возвращения Вигбьеда. Наконец послышались
медленные шаркающие шаги. Сигурд озабоченно выглянул из могилы  и  увидел,
как приближается неясная тень, неся в руках меч.
   - Времени мало,  -  простонал  драуг.  -  Вот  твой  меч.  Позволь  мне
вернуться в могилу. - Он бросил меч у края, и Мори тотчас подхватил его.
   - Пусть он просит! - шепнул упыреныш  Сигурду.  -  Пусть  поползает  на
четвереньках!
   Сигурд выдернул у него меч.
   - Некогда! И не стану я над ним измываться - даже у  драуга  есть  своя
гордость. Вигбьед! Благодарю тебя за меч. Теперь отойди к соседней  могиле
и жди там, пока мы не покинем эту.
   - Ты кое о чем забыл, - насмешливо сказал Мори, скрестив руки на груди.
- Но я тебе не скажу что. Сам узнаешь... попозже.
   Сигурд вынул из ножен меч, чтобы разглядеть его в тусклом свете  звезд.
Хорошо было снова держать в руках клинок!
   - Мне нет дела, Мори, ни до чего, и в том числе до тебя. Теперь у  меня
есть меч, а мужчина с мечом в руках  редко  ошибается.  -  Он  полюбовался
холодной гладью меча и вернул его в ножны. Затем  настороженно  огляделся,
дабы убедиться, что  Вигбьед  в  самом  деле  отошел  к  соседней  могиле,
выбрался из кургана и опрометью помчался к дому. Он уже думал  о  Микле  и
Рольфе, о том, как им  объяснить,  откуда  у  него  за  одну  ночь  взялся
великолепный меч. В конце  концов  он  порешил  хорошенько  спрятать  меч,
покуда Туфнавеллир не останется далеко позади.
   Мори бежал следом за Сигурдом  до  самого  дома,  втихомолку  потешаясь
тайне, которую он, по его мнению, скрыл от Сигурда.
   - Прощай, дружок, дорогой мой дружок! - напоследок крикнул он Сигурду с
конька крыши, шутливо отдав ему честь. - Надеюсь, этот меч  доставит  тебе
немало радости. А ты ведь позволишь мне завтра  разграбить  кухню  Ульфрун
еще разок? Вряд ли ты уснешь чересчур крепко.



        "13"

   Сигурд спрятал меч в кровати в стенной нише, справедливо рассудив,  что
вряд ли кому-то придет охота  шарить  в  постели  драуга.  Едва  он  успел
задремать, прежде хорошенько  заперев  двери,  как  услышал  голос  Камби,
который громко окликал гостей. Микла тотчас проснулся.
   - Ага, дверь заперта! - с торжеством воскликнул он, но  тут  же  увидел
комья могильной земли и едва сдержал разочарованный стон.
   - Я  все-таки  заснул!  А  это  очень  странно,  я  ведь  твердо  решил
бодрствовать. Сигурд, ты ночью ничего не слыхал?
   Сигурду даже не пришлось притворяться, что он не выспался  и  раздражен
шумом, - Камби все еще колотил в дверь и громко звал их.  Рольф  поднялся,
чтобы отворить, и Сигурд резко окликнул его:
   - Берегись, Рольф, не ступи в могильную грязь!
   Микла поднялся, посмотрел на комья земли и запертую дверь.
   - Ну вот, - мрачно сказал он, - наш драуг  уже  научился  закрывать  за
собой дверь. Нет, в этом доме прошлой ночью разгуливали не только драуги!
   Сигурд, встревоженный, резко сел на постели.
   - Уж тебе бы следовало знать,  что  мороки  способны  сделать  все  что
угодно. Это, верно, Мори запер дверь.
   Когда впустили Камби, пришлось снова отвечать на те же вопросы, и тогда
Камби совершил невиданный поступок - сел и  выкурил  трубку  до  завтрака.
Покуда он курил, Сигурд подхватил свои грязные сапоги  и  хотел  незаметно
выскользнуть наружу, чтобы их почистить,  но  в  эту  самую  минуту  Рольф
воскликнул:
   - Этакую грязь ты  развел,  Сигурд!  Надо  было  вчера  вечером  сапоги
чистить, а то теперь ты грязнее старины Вигбьеда.
   К большому облегчению Сигурда, никто как будто не заметил,  что  к  его
сапогам прилипла могильная земля, а не обычная черная болотная  грязь.  Он
быстро  шмыгнул  за  дверь,  чтобы  соскрести  эту  улику,  и  уже   почти
возненавидел себя за то, что обманул своих друзей.
   Он почувствовал себя еще виновней и неблагодарней, когда Камби  подарил
ему чудный маленький амулет, чтобы повесить на шею. Микла  разговаривал  с
ним необыкновенно сердечно, а Рольф был предан Сигурду  всей  душой.  Весь
день, снимая  с  овец  охапки  увесистой  и  мягкой  шерсти,  в  теплом  и
безопасном амбаре, Сигурд вспоминал меч, припрятанный в стенной кровати, и
мучился от сознания своей вины.
   Когда  сгустились  вечерние  сумерки,   худшие   предчувствия   Сигурда
усилились - надвигалась буря. Позже вечером, когда буря уже вовсю хлестала
по Туфнавеллиру, в  двери  дома  постучал  Камби,  и  Микла  бросился  ему
открывать. Вместе с Камби в дом ворвался яростный порыв ветра с дождем,  и
огонь в очаге высоко прянул вверх.
   - Нынче погодка для колдовства в самый раз, - сказал Камби Микле. Глаза
хозяина, обычно тусклые, возбужденно блестели,  а  прежняя  медлительность
сменилась подвижностью. - Силы, которыми мы управляем,  в  бурную  ночь  и
живее, и действенней.
   - Как и наш Гросс-Бьерн, - мрачно добавил Сигурд. Прежде  чем  запереть
дверь, он указал наружу, и  все  увидели  Гросс-Бьерна,  ярко  освещенного
вспышками молний: морок стоял на задних ногах на вершине  кургана,  бросая
вызов разбушевавшейся стихии.
   Камби тщательно запер дверь.
   - Ничего, от Гросс-Бьерна мы избавимся. Микла, возьми мешок и поставь в
безопасном месте.
   Он отдал Микле большой  мешок  и  уселся  у  огня.  Совершив  несколько
соответствующих жестов, которые должны были  помочь  призванию  магических
сил, Камби разложил на серебряном подносике  в  ряд  магические  предметы:
клочок серой шерсти, амулет в виде топорика, рыболовный крючок  с  острием
наружу, дохлую мышь и окровавленную горстку цыплячьих потрохов. Все это он
нанизал на крючок и бросил в огонь, который запылал сильнее и ярче.  Камби
глядел в огонь, покуда не впал в подобие зачарованного сна,  и  все  время
бормотал что-то напевное, словно разговаривал во сне.
   - Стихии  весьма  благоприятны...  благоприятны...  -  монотонно  тянул
Камби, не отрывая глаз от огня. В глазах Камби отражалось пламя; вдруг  он
на мгновение оживился.
   - Ага! - воскликнул  он,  словно  увидел  нечто  неожиданное  и  весьма
важное. Сигурд подумал о мече, и опасения с новой силой вспыхнули  в  нем.
Он косился на стенную нишу, где был спрятан меч, и гадал, что же на  самом
деле увидел Камби в своем заколдованном сне. Быть  может,  он  знает,  что
припрятал Сигурд в стенной нише? Никто иной  не  мог  бы  заглянуть  туда,
кроме Камби... и еще, конечно, Вигбьеда - тот бы в первую очередь  сунулся
именно в постель. Сигурд все поглядывал на скрытую за дверцами кровать,  и
тут его зловредная Сила принялась шуршать драпировками на стенах и хлопать
дверцами, которые ходили взад-вперед с отвратительным скрипом.
   - Прекрати! - яростно прошипел Сигурд, и шум затих, оставив его наедине
со своей преступной тайной, от которой его бросало то в жар, то  в  холод.
Он уже подумывал, не отдать ли меч, но тут же отбросил эту мысль и,  чтобы
скрыть свою подавленность, бросился рьяно подбавлять  в  огонь  торфа,  не
замечая,  что  в  нем  попадаются  человеческие  кости.  Торф   задымился,
подсыхая, и Камби, все еще бормоча и напевая, закрыл глаза.
   За стенами дома бесновалась буря, с воинственной яростью обрушиваясь на
долину, в которой лежал Туфнавеллир. Дом сотрясался и  ходил  ходуном  под
натиском дождя  и  ветра.  После  особенно  гулкого  раската  грома  Камби
встрепенулся.
   - Ну вот, - сказал он, - пора приниматься  за  работу.  Микла,  развяжи
мешок, который я принес. Надеюсь, ты знаешь, как надо  мастерить  ведьмину
узду?
   Сигурд отодвинулся - слегка, но не  настолько,  чтобы  не  видеть,  как
Камби и Микла принялись  мастерить  три  уздечки  из  самых  омерзительных
материалов, какие он только мог себе представить. Камби так и  не  сказал,
где он  собрал  все  это,  -  но  мастерились  уздечки  из  разных  частей
человеческих останков. Поводья были сделаны  из  полосок  кожи,  удила  из
шейных позвонков, и Сигурд потерял дар речи от священного тре