--  Ну и воняет здесь! -- с отвращением шепнул он Скальгу,
и тот посоветовал ему выражаться с большим почтением, поскольку
он имеет честь обонять царственный прах доккальвийских королей.
     Подземная архитектура доккальвов была куда  величественнее
всего,  что доводилось Брану видеть на поверхности. Сердце горы
было вынуто расширяющимися кругами, огромные арочные галереи  и
колоннады  высились  над  бездонной пропастью. Зловещие голубые
отблески плясали на стенах, точно молнии, исчезая далеко  внизу
мерцающим  свечением,  словно  источник  света находился где-то
глубоко в колодце. По ряду скатов и  галерей  отряд  постепенно
спускался в круги меньшего размера, хотя верхние ярусы были так
широки, что различие между ними трудно было уловить. Вдоль стен
и  в  каждой  нише были усыпальницы, одни почти целиком скрытые
камнем и известью, иные почти  целиком  открыты  и  обрушены...
Кольссинир и Хьердис по дороге беседовали о знаменитых владыках
доккальвов,  то  и дело останавливаясь у самых известных могил,
чтобы взглянуть на останки, которые давно  уже  превратились  в
прах,  остались  лишь  клочья  сгнившей  ткани,  обрывки  кожи,
металл, да еще  драгоценности  мерцали  сквозь  печальный  слой
распада.  Кости  и  черепа  менее  важных  покойников  валялись
зачастую под ногами, хрустя и распадаясь в прах, когда  на  них
наступали.
     Отряд  спускался  все  ниже,  и  зловещее голубое свечение
усиливалось. Бран едва не  канул  в  небытие,  рискнув  глянуть
вниз, на источник света. Сверкающее голубое пламя так и прянуло
к  нему,  окатив  порывом ледяного воздуха и снова опав в своем
зловещем танце вниз, в бездонную тьму.  Лед  сверкал  на  грубо
отесанных  скальных  стенах,  украшая  ярусы  бородами  инея  и
ледяными колоннадами.
     Они спустились уже глубоко в  бездну  и  вдыхали  холодный
разреженный воздух голубого пламени, которое плясало теперь над
их  головами, омывая льдистые камни мощными ударами обжигающего
холода. Кожу саднило, точно от ожогов, и они шли,  завернувшись
в плащи по самые уши. Сырая земля под ногами стала скользкой от
наледи,  и  то  и  дело  падавшие сверху сосульки осыпали отряд
дождем мельчайшего льда. Гортанный и шипящий рев огня  наполнял
их  слух,  и  когда пламя взвивалось вверх, услышать друг друга
можно было только повышая голос до крика; затем огонь неизменно
опадал, и тогда в бесконечной пустоте громким  эхом  отзывались
шаги и голоса.
     Хьердис  часто  оглядывалась,  словно  чего-то  ожидая,  и
поэтому Бран насторожился. Раз или два он на  миг  разглядел  в
свете  факелов  ее  лицо  и  молча  заключил,  что  проклятие с
неумолимой стремительностью  уничтожает  в  лице  королевы  все
человеческое.
     По  ту  сторону  бездны,  в  угрюмом  сумраке вдруг что-то
шевельнулось  на  огромной   арке   галереи.   Хьердис   тотчас
остановилась,  услышав  к  тому  же  шорох  и  скрип камней. За
ледяной завесой плясал отсвет теплого золотистого сияния, и лед
шипел и трескался с хрустом и стоном, точно  мучилась  от  боли
древняя седая тварь.
     --  Это что еще такое? -- резко вопросил Бран. -- Кто там?
Если ты замыслила западню, Хьердис, то  берегись  --  я  скорее
брошу  драконье  сердце  в  твой бесценный ледяной пламень, чем
позволю тебе завладеть им!  --  С  этими  словами  Бран  сорвал
медальон  с  цепочки и шагнул вперед, точно намереваясь немедля
исполнить свою угрозу.
     -- Нет! -- завопила Хьердис, и эхом отозвался  ей  Скальг,
который   метнулся  к  Брану  и  вцепился  в  край  его  плаща,
осмотрительно  держась  подальше  от  края  пропасти.   Хьердис
выпростала  было руку, чтобы остановить его, но тут же спрятала
ее.
     -- Ничего такого я не замыслила, -- взбешенно  проговорила
она.  --  Только  если  хочешь  еще  раз увидеть свою Ингвольд,
придется тебе поддержать меня силой драконьего  сердца.  Пройди
еще немного вперед -- и поймешь, что я имею в виду.
     --  А  я  не уверен, что ей можно доверять, -- пробормотал
Пер, в такт словам постукивая зубами -- то ли от холода, то  ли
от нервов, то ли от страха. -- В этом месте пахнет смертью.
     -- Идем, -- решительно сказал Кольссинир, и голос его эхом
отразился  от  стен.  --  У нас ведь нет причин бояться, верно?
Случись  предательская  западня  --  и  Хьердис  потеряет  куда
больше,  чем  мы.  --  Он ткнул Скальга в спину своим посохом и
подтолкнул вперед Пера.
     Они спускались по крутому, усыпанному галькой скату,  куда
более  узкому,  чем  прежняя  тропа.  Теперь, когда ни каменные
колонны, ни контрфорсы не заслоняли больше обзора, стало  видно
само  дно  пропасти.  Это  была  безжизненная  пустошь, где лед
перемешался с промороженным  камнем,  и  из  каждой  трещины  и
расселины  пробивались жгуты голубого пламени, то вздымаясь, то
опадая в диковинном танце. Слепящие голубизной искорки взлетали
вверх на добрую сотню футов, рассыпались в иней и опадали назад
с хрупким звоном -- нежным и смертельным.
     Бран положил сердце во  внутренний  карман  и  стряхнул  с
бороды иней.
     -- Где она? -- спросил он в мгновение затишья.
     Хьердис  указала  через  пламя  на дальнюю стену, обросшую
прядями  льда,  которые  почти  скрывали   вход   в   небольшую
усыпальницу,  наполовину  спрятанную  за  большим утесом. Пламя
лизало утес, выбеляя его смертоносным инеем, и Бран понял,  что
не  сумеет  живым  пройти  через  эту леденящую преграду, чтобы
спасти Ингвольд. Затем ему в голову  пришла  мысль,  что,  быть
может, удастся как-то вскарабкаться туда, и он поднял взгляд на
утес -- но вдруг вспышка света остановила его взгляд. Изумленно
и  подозрительно  Бран взглянул на вершину утеса и в мертвенном
свечении увидал, что там восседает нечто, похожее  на  огромный
сверток   из  лохмотьев,  вцепившись,  точно  летучая  мышь,  в
небольшой скальный уступ. Даже в этом  непривычном  свете  Бран
без  труда  узнал  очертания  шлема  Скарнхравна.  Старый драуг
распростер  свой  ветхий  плащ,  точно   крылья,   и   зловещим
хихиканьем приветствовал давнего врага. Затем он поднял забрало
и  метнул обжигающий взгляд на Брана и его спутников, принуждая
весь отряд рассыпаться в поисках укрытия. Лед трескался и таял,
почти мгновенно застывая в новых причудливых формах.
     Скарнхравн хихикал  и  что-то  бормотал  себе  под  нос  в
бессмысленном восторге. Затем он громко и хрипло взревел:
     --  Я  опозорен в глазах Миркъяртана, но теперь настал час
моего искупления! Я все равно доставлю девчонку к  Миркъяртану!

     Глава 19.

     --   Скарнхравн,  куча  безмозглого  праха!  --  завизжала
Хьердис, обнажая меч и грозно им потрясая.  --  Я  бросаю  тебе
вызов!  Спускайся;  сразись  со  мной, как подобает воину, а не
горшку с углями! Ты трус, если не желаешь драться  со  мною  за
Ингвольд! Спустись ко мне, и тогда увидим, кто завладеет ею!
     Скарнхравн  в ответ лишь хитро захихикал и метнул еще один
заряд огня в ледяной карниз над их головами, отчего  в  глубину
пропасти с шумом и грохотом обрушилась небольшая лавина.
     --  Может я и прах, но не безмозглый, Хьердис, -- просипел
он. -- Я вижу, ты прихватила с собой скиплинга, который владеет
драконьим сердцем?
     -- Да, Скарнхравн, я здесь, настороженно  отозвался  Бран,
--  и  намерен как можно скорее увезти отсюда Ингвольд. Когда я
решу это сделать, ты не сможешь мне помешать.
     -- Так значит, скиплинг и ведьма-королева заключили  союз?
--  Драуг  разразился  оглушительным  карканьем,  то  ли мрачно
веселясь, то ли впадая в бешенство. -- Тогда  посмотрим,  сумею
ли  я разрушить его, доставив Ингвольд к Миркъяртану... о да, и
это, к тому же, восстановит мою честь в его глазах. Да,  именно
так  и  надлежит  поступить  -- согласно его повелению. Ведьмин
Курган, Ведьмин Курган!.. Драуг без  господина  ничто,  прах  и
кости, кости и прах!

     --  Я  не  допущу  этого! -- яростно прокричал Бран. -- Ты
гнался за ней, преследовал ее, едва не свел ее с ума,  и  я  не
позволю  тебе  увезти  ее назад к Миркъяртану! Проклятый старый
костяк, тебе давно уже пора сгнить в земле или сгинуть в  огне,
чтобы  ты  не  смел больше досаждать нам. Берегись -- ты будешь
уничтожен,  если  сейчас  упустишь  возможность   унести   ноги
подобру-поздорову!  На  моей стороне Рибху , а он и не позволят
какому-то дряхлому драугу стоять у них на пути.
     -- Рибху, ха! -- зашипел  Скарнхравн.  --  Они  используют
девчонку,  чтобы  заставить всех нас всласть погоняться друг за
другом! Будь драконье  сердце  в  руках  у  Миркъяртана,  Рибху
помогали бы ему. -- Эта мысль вызвала у него приступ каркающего
хохота.
     --  Ну,  теперь ты видел достаточно? -- вопросила Хьердис,
неуклюже подбираясь к Брану. -- Он сидит здесь с тех  пор,  как
мы  положили  Ингвольд  в  усыпальницу,  и  никому не дозволяет
приблизиться к ней. Да мы и не дадим ему уйти отсюда;  впрочем,
он  пока и не пытался. Подозреваю, что голубое пламя отпугивает
его так же, как и прочих. Ну вот, вы видели все, что  нужно,  а
теперь вернемся в залу и обсудим условия договора.
     Бран  открыл  было рот, собираясь возразить, но Кольссинир
положил руку ему на плечо.
     -- Она права, как бы неприятно нам ни было  соглашаться  с
этим. Вернемся в залу, пока мы все не превратились в ледышки.
      --  Ледышки? А как же Ингвольд? -- Бран стряхнул мага. --
Я еще не видел ее -- видел только  дыру  в  скале,  а  над  ней
восседает изъеденный червями драуг. Я хочу видеть Ингвольд и не
уйду отсюда, пока не увижу ее.
     Хьердис  испустила  тяжкий  вздох  и  принялась  рыться  в
кошеле,  привешенном  к  ее  поясу.   Ее   забинтованные   руки
напоминали  больше  сильно  распухшие  лапы,  а складки одеяния
скрывали, казалось, очертания фигуры, в которых было очень мало
человеческого. Бран не сводил глаз с королевы, почти уверенный,
что заметил под подолом платья массивную когтистую лапу  и  еще
что-то,  распухшее и неуклюжее, чему нельзя было найти названия
-- разве только представить, что Хьердис отрастила себе  хвост.
Он  едва  не  вздрогнул  от  омерзения,  но  сдержался и шагнул
поближе, когда королева протянула ему  нечто.  лежавшее  на  ее
ладони.  Это  был  стеклянный  шар размером чуть побольше яйца,
весь в завитках и пузырях, которые, казалось,  меняли  форму  в
свете голубого огня.
     --  Это  зрячий шар, не бойся, -- шепнул Кольссинир, видя,
что Бран не решается приблизиться. -- Загляни в шар  и  увидишь
Ингвольд. Все в порядке.
     Бран  недоверчиво уставился в глубину шара, но увидел лишь
отражение пронзавших  стекло  бесчисленных  языков  пламени  и,
обрамленное  ими,  собственное  лицо, которое исказила округлая
поверхность шара. На миг у него  закружилась  голова  и  бешено
заколотилось  сердце  --  нечто  подобное  он  испытывал, когда
пробовал на вкус драконье сердце.
     -- Ингвольд в усыпальнице, но она жива, -- говорила  между
тем  Хьердис.  -- Запомни -- это всего лишь чары, и я сниму их,
когда извлеку ее из пламени. Мне одной известно,  как  укротить
голубой  огонь, так что не вздумай убивать меня, когда получишь
меч Дирстигга. Ну что, теперь ты видишь ее? Ей там вполне уютно
и совсем не холодно.
     Бран наконец увидел Ингвольд --  она  лежала  на  каменном
ложе  усыпальницы,  очищенном  от  останков  прежнего обитателя
могилы. Она  свернулась  калачиком,  уткнувшись  щекой  в  свой
локоть,  как в подушку -- естественная и до боли знакомая поза.
Бледное  мирное   лицо   обрамляли   тонкие   завитки   неумело
подстриженных  светлых  волос. На миг сердце у Брана замерло --
ему  почудился  трагический  облик  смертной  красоты;  но  вот
Ингвольд  шевельнулась, устраиваясь поудобнее, подтянула одеяло
к подбородку и вздохнула -- Бран до того  ясно  расслышал  этот
тихий вздох, точно стоял с нею рядом.
     --  Ну  ,  теперь  ты  доволен? -- проскрежетал ему на ухо
голос Хьердис. Видение  в  стекле  исчезло,  и  шар  скрылся  в
кармане  королевы.  --  Если  у  тебя  хватает  здравого смысла
удовлетвориться тем, что она жива, давай поскорее выберемся  из
этого убийственного холода, пока все мы еще живы.
     Бран  глядел  на  отверстие  в  скальной  стене, затянутое
льдом, который мерцал сквозь неистовую пляску  языков  голубого
пламени.
     --   Кольссинир,  ты  тоже  видел  ее,  или  все  это  мне
почудилось?  Разве  не  могла  Хьердис  сотворить  какое-нибудь
простенькое заклятие, чтобы обвести меня вокруг пальца?
     Кольссинир  покачал  головой. Его борода так заиндевела от
дыхания, что казалась совсем белой.
     -- Она не пыталась обмануть тебя заклятьями -- в этом-то я
уверен. Такие шары как правило показывают все, как оно  есть  в
действительности. Я-то видел совсем не то, что ты, да дело не в
этом.  Идем  отсюда, пока не промерзли насквозь. Похоже, у тебя
уши отморожены. -- Говоря это, он  потянул  за  собой  Брана  и
подтолкнул   его   вверх,  знаком  приказывая  Перу  и  Скальгу
поторопиться. Бран никогда прежде не  видел,  чтобы  Кольссинир
так  суетился  и  нервничал.  Маг  подгонял их сзади, все время
беспокойно оглядываясь через плечо и стараясь  держаться  между
ними и Хьердис.
     Скарнхравн  взмыл  со своего насеста и проводил их наверх,
разбудив шумное эхо, которое  тотчас  принялось  повторять  его
хохот,  кашель  и сипение. Утешало Брана во всем этом лишь одно
-- что Скарнхравн  из-за  огня  тоже  не  сможет  добраться  до
Ингвольд.  С неохотой он позволил Кольссиниру подгонять себя по
направлению к зале, но все время оглядывался,  покуда  еще  мог
разглядеть  большой  утес,  отмечавший усыпальницу Ингвольд. Он
скорее предпочел бы остаться как можно ближе от нее и, скорчась
среди обледеневших валунов, глядеть  на  завораживающую  пляску
голубого пламени.
     Едва   они  добрались  до  тепла  и  света  залы,  Хьердис
удалилась, оставив своих гостей в одиночку изгонять  из  костей
смертоносный холод усыпальниц с помощью еды и эля. Пер и Скальг
почти  что  возликовали,  очутившись в зале, но Бран все не мог
забыть  ледяное  одиночество   Ингвольд   там,   внизу.   Блага
Хьердисборга только усугубляли его уныние.
     Кольссинир  тоже  как  будто  лелеял  мрачные,  ему одному
известные мысли -- он сидел у очага настороженный, с посохом на
коленях. Взгляд его частенько  встречался  со  взглядом  Брана,
покуда  они сидели пережидая ночь и прислушиваясь к отдаленному
вою -- это  доккальвы  в  своих  волчьих  фюльгьях  бродили  за
стенами  Хьердисборга,  вступая  в стычки с драугами осадившими
крепость.
     Наконец Бран нарушил молчание -- было это уже после  того,
как  плотная еда и обильные возлияния повергли Пера и Скальга в
блаженное забытье, Скальг  свернулся  у  очага,  точно  дряхлый
тощий пес, сжимая обеими руками кубок, а Пер привалился к стене
и  пытался не заснуть окончательно, то и дело ударяясь затылком
о стену.
     -- Что ты увидел в шаре Хьердис, так испугавшее  тебя?  --
понижая голос спросил Бран.
     Кольссинир   поднял   глаза   и   оглядел  залу,  особенно
пристально  рассмотрев  двери,  которые  были  наглухо  заперты
изнутри. Из-за них то и дело доносился низкий, измученный храп,
стоны и скрежет когтей по дереву.
     --  Я  видел Хьердис, -- наконец ответил он. -- Только это
была не совсем Хьердис. Я сам точно не знаю, что я видел...  --
Он  умолк, глядя в огонь. -- Знаю лишь одно: у Хьердис для тебя
и драконьего сердца заготовлены такие тенета и западни, что нам
и не снились. Ни на миг не забывай об осторожности.  Не  смотря
на проклятье Дирстигга, Хьердис все еще адски сильна. Бран, она
-- чудовище.
     --  Но  вправду  ли  Ингвольд  спит,  зачарованная,  в той
усыпальнице?
     -- Да, в этом я уверен, иначе Скарнхравн не торчал бы там,
выискивая способ ее похитить. Присядь,  не  стоит  волноваться.
Просто будь осторожен со всем, что ни предложит тебе Хьердис.
     Бран   не  мог  удовольствоваться  таким  объяснением,  но
Кольссинир отказался сказать еще хоть слово.
     Они не увидели Хьердис до следующего вечера, а задолго  до
того  в  чертог  стали  прибывать  известия о новом продвижении
драугов. Миркъяртан все время требовал  встречи  с  Хьердис,  и
Тюркелль  сновал  туда  и  назад, исполняя роль посланца, но ни
разу не был допущен  дальше  массивной  обшивки  дверей  покоев
королевы  в  дальнем  конце залы. После каждого отказа Тюркелль
одарял бешеным взглядом Брана и Кольссинира, точно они были  во
всем виноваты.
     Наконец  появилась  сама  Хьердис  --  шла  она  тяжело, с
трудом, опираясь на двух своих слуг.  Как  и  прежде,  королева
была  закутана с ног до головы в черную шерстяную ткань, и это,
в сочетании с тусклым светом очага, превращало ее  в  массивный
сгусток  тени,  маячившей  на  помосте в конце зала. Она жестом
отправила прочь своих слуг  и  велела  Тюркеллю  увести  наружу
стражников  и  проследить,  чтобы никто больше не беспокоил ее,
колотя в дверь и домогаясь встречи  с  ней.  Тюркелль  выслушал
приказание  и  удалился  с  обычной своей уклюжестью, косясь на
Брана с таким видом, точно замышляя страшную месть.
     Бран пристально смотрел на Хьердис,  дожидаясь,  пока  она
заговорит.  Хьердис  тоже  пристально взирала на него в упор из
глубокой тени, и  так  они  пожирали  друг  друга  взглядами  в
безмолвном поединке воли.
     Наконец Хьердис отвела глаза.
     --  Я  полагаю, теперь ты готов выслушать мои предложения?
Ты думаешь я потребую  от  тебя  драконье  сердце  в  обмен  на
Ингвольд,   или  еще  какую-нибудь  глупость  --  однако  я  не
собираюсь ничего требовать. Я  понимаю,  что  времени  осталось
слишком  мало.  Бессмысленно пытаться его тянуть. Я побеждена и
знаю об этом.
     Бран едва мог верить своим ушам.
     -- Так ты решила освободить Ингвольд? Неужели безо  всяких
условий?
     Хьердис   подалась   вперед,   и  кресло  под  ней  тяжело
скрипнуло.
     -- Никаких условий. Поход к голубому  огню  стал  причиной
того,  что предчувствие проникло в мою душу: скоро, очень скоро
я спущусь туда еще раз, чтобы никогда уже не вернуться.  Можешь
забирать  свою  Ингвольд  и  уходить.  И более того... -- Она с
усилием выпрямилась и, запинаясь, шагнула вперед.  --  Я  отдам
тебе  меч  Дирстигга.  Вот,  вот  возьми  его  прямо  сейчас  в
подтверждение моих слов, что ты волен уйти, когда пожелаешь. --
С этими словами Хьердис расстегнула пояс и протянула его  Брану
вместе  с  мечом.  Бран  ступил  вперед  и робко принял меч, не
вполне уверенный, что он не сожжет его руки. Не отрывая глаз от
бесформенной фигуры Хьердис, он  попятился  и  присоединился  к
своим друзьям.
     --  Правильно  ли я поступил, Кольссинир? -- прошептал он.
-- Это настоящий меч или очередная ловушка?
     -- Не бери  его!  --  громко  шепнул  Пер,  толкая  локтем
Скальга, который с трудом мог сдержать свое возбуждение.
     --  Бери, бери! -- шипел он. -- Это же ясно видно, что она
умирает от Дирстиггова проклятья. О,  какое  дивное  проклятье!
Замечательное проклятье! Возьми, возьми его!
     Кольссинир  лишь  легко  покачал головой, словно мысленным
взором разглядел что-то пугающее.
     -- Когда мы  сможем  уйти?  --  спросил  он,  обращаясь  к
Хьердис.
     Голос ее зазвенел торжеством и иронией:
     --  Как  только  Миркъяртан не будет стоять у вас на пути.
Однако, да будет  вам  известно,  крепость  полностью  окружена
драугами,   и   Миркъяртан   никогда   не  допустит,  чтобы  вы
ускользнули от него. И меч, и сердце  --  слишком  большое  для
него  искушение. Похоже, для вас нет иной возможности выбраться
отсюда, как только убив Миркъяртана. У тебя есть меч и  сердце.
Ты можешь сделать это, Бран.
     Хьердис  подала  знак,  громко  позвав Тюркелля, и внешние
двери  с  грохотом  распахнулись  настежь.   В   залу   хлынули
Призрачные Всадники, увлекая за собой толпу доккальвов, которые
мечами и топорами защищались от слуг Миркъяртана, рубя их шлемы
и  щиты. В один миг Хьердис оказалась окруженной тесным кольцом
доккальвов, готовых