вшее  тряпье,
стены позеленели от сырости, и мебель трудами рухляди громоздилась по углам.
Все это взгляд Ивара уловил в одно  мгновение,  а  затем  все  его  внимание
привлекла картина в центре чертога. Гора блистающего золота возвышалась  над
крохотной фигуркой Андвари, который сидел в шатком  кресле  посреди  залежей
сказочных сокровищ, в беспорядке рассыпанных по  полу.  Он  ел  сырую  рыбу,
кутаясь в рваный и грязный плащ. Затем гном  поднялся,  глянул  на  какие-то
нехитро сработанные небольшие стрелы и миниатюрную лодочку  и  уставился  на
дверь, точно ожидая кого-то.
   - Это ты, Имп? - Босые ноги  зашлепали  к  двери.  Соглядатаи,  скользнув
внутрь, скрылись за драпировками. - А мне казалось, дверь я закрыл. Ничто не
напоминает так о старости, как шныряющий повсюду юный сорванец. Эх,  болван,
не надо было вытаскивать его из реки. О нет, нет, нет, надо было, мой  милый
Имп, сокровище мое несносное, благослови его боги и  разрази  гром.  Да,  мы
рады, что спасли его, рады, как всегда.
   Старый гном закрыл дверь и мгновенье сердито глядел на нее. Ивар,  словно
зачарованный, не мог оторвать глаз от  уродливого  создания  с  морщинистым,
хмурым, обсыпанным волосатыми родинками лицом. Один глаз Андвари почти ослеп
оттого, что  постоянно  был  скошен,  другой  -  широко  раскрыт  в  горьком
негодовании. Мгновение гном тревожно озирался в  хаосе  около  двери,  затем
заковылял прочь, сдвинув щетинистые брови.
   - Старею, старею, - бормотал он. - И здесь ужасно  холодно,  клянусь  чем
угодно. - Он поглядел на груду золота с  надеждой,  словно  это  была  груда
углей, и крикнул громче:
   - Я говорю, здесь похолодало! Фафнир! Ты что, оглох, старый чайник?
   Груда золота зашевелилась, и из  нее  поднялась  чешуйчатая  голова  и  с
отвращением зевнула. Дым курился из драконьих  ноздрей  и  из  пасти,  между
розовым языком длиной примерно в ярд  и  грозным  частоколом  острых  желтых
зубов. Фафнир выпрямился, вытягивая длинные когтистые  лапы  почти  к  самым
ногам Андвари, и выгнул спину, едва не достав до потолка  и  заметая  золото
колючим хвостом.
   - И что же я, по-твоему, должен  делать?  -  осведомился  он,  восхищенно
разглядывая когти на правой передней лапе.
   - Если не можешь хотя бы согреть пещеру, то тебе здесь и делать нечего! -
отрезал Андвари. - Что за прок  в  драконе,  если  от  него  и  тепла-то  не
дождешься! Я ведь только  ради  обогрева  тебя  держу,  хотя  ты  и  здорово
разленился за последнее столетие-два. Только в нынешние дни я  получаю  куда
больше дыма, чем огня. По-моему, ты постарел, Фафнир, ужасно постарел.
   Фафнир встряхнулся, рассыпав дождь из золотых  монет,  застрявших  в  его
чешуе:
   - Уж не старее тебя. Я дышу, дышу теплом, пока  вся  зала  не  задымится,
словно очаг, а в твоих старых костях все равно лед  вместо  костного  мозга.
Имп открывает двери  настежь,  пока  я  насквозь  не  промерзаю,  а  ты  еще
удивляешься, почему в пещере холодно!
   - Это дело другое. Я помню, что  закрыл  дверь.  -  Андвари  огляделся  в
полумраке, освещенном лишь приглушенным сиянием Фафнировой  чешуи.  -  Здесь
вот-вот могут появиться воры. Ты не перетрудился, охраняя сокровища.
   - Чушь! Я так никого и не видел прошлой ночью. Говорю тебе,  я  испепелил
мерзавцев, во всяком случае кого-то из них. Если  они  сегодня  снова  будут
шнырять вокруг, уж я понагоняю на них страху!
   Фафнир проволок к дверям свое объемистое брюхо, клацая  и  лязгая,  точно
груда доспехов. Соглядатаи ускользнули с его пути и затаились.
   Андвари следовал за драконом, пронзительно крича:
   - Слушай, наглый кусок  пепла  и  сажи!  Ты  найдешь  этих  грабителей  и
отгонишь их от моих сокровищ! Вот именно, моих, потому что так оно  и  есть!
Это я ныряю в реку за каждым кусочком золота, и я скорее побросаю его  назад
в воду, чем позволю кому-то взять хоть кусочек! Это и к тебе  относится,  да
еще как!
   - Сдохнешь  ты  когда-нибудь,  старый  карлик?  -  огрызнулся  дракон  и,
переваливаясь к дверям, с  ненавистью  взмахнул  хвостом.  Вдруг  он  замер,
принюхиваясь,  и  соглядатаи,  затаившиеся  за  валом  из   старых   кресел,
похолодели.
   - Я за  версту  чую  запах  альвов,  и  именно  сейчас  я,  сдается,  его
почувствовал. И твой бесценный Имп здесь ни при чем.
   - Подумаешь! Да ты не  учуял  бы  и  полсотни  магов,  даже  если  б  они
восседали прямо у тебя на носу. Чушь! Пошевеливайся, старый чайник!
   Андвари с яростью захлопнул двери за драконом и заковылял назад к  своему
шаткому креслу и скудной трапезе, что-то злобно ворча себе под нос и трясясь
от озноба в своем грязном и рваном плаще.
   Ивар бесшумно отворил  двери  толчком.  Миг  -  и  они  сбежали  вниз  по
ступенькам и пересекли пещеру. Добежав до выхода, они услышали,  как  Фафнир
пыхтит, отдувается  и  гремит  крыльями.  С  небывалым  усилием  он  наконец
оторвался от земли и с грохотом взмыл в небо. В клубах смертоносного огня  и
дыма Фафнир поднялся выше - точно взошло чудовищное черно-красное солнце - и
полетел зигзагами вниз вдоль речного каньона, выискивая добычу.
   Когда он исчез из виду, с гребня горы неподалеку подал им  знак  Эйлифир.
Разведчики, стараясь держаться так, чтобы не  попасться  на  глаза  Фафниру,
если ему взбредет в голову вернуться, вскарабкались на скалу,  где  поджидал
их Эйлифир.
   Все альвы, забившись  в  небольшую  расщелину,  ждали  их  возвращения  с
крайним нетерпением.
   - Ну, видели вы что-нибудь? - горячо вопрошал Скапти. - Видели золото?
   - Еще как! - воскликнул Флоси с  воодушевлением.  -  Золото!  Целую  гору
золота, на которой клубочком свернулся Фафнир,  точно  кошка  в  лукошке;  а
посреди золота восседал старый Андвари и охранял его с грудой ржавых  мечей.
Веселенькое дельце, ничего не скажешь! Если б мы воровали золото монетку  за
монеткой под самым носом у  Андвари,  который  зорок,  как  полсотни  орлов,
столетие-полтора мы бы на это истратили. Я уж не  говорю  о  Фафнире,  а  он
размером с корабль, когти у него точно серпы, а зубы - ножи. Я и представить
себе не мог, что он такая громадина. Глаза у него размером с  круглый  шлем,
не меньше.
   - Ну-ну, ты преувеличиваешь, - заметил Регин, хладнокровно  набивая  свою
трубку. - Фафнир стар, очень стар. Это видно по тому, как много он  выдыхает
дыма. Драконы к старости теряют почти весь огонь и дымят, точно старые печи.
Его не так-то трудно будет прикончить.
   Ивар медленно покачал головой:
   - Все его тело покрыто металлическими пластинами с  полфута  толщиной,  а
кроме когтей и зубов у него есть еще ядовитый шип на кончике хвоста. Его  не
так-то легко убить, особенно без Глима. Может быть,  нам  напасть  на  него,
когда он будет спать, и всем разом покончить с ним?
   Альвы с неподдельным ужасом уставились на него.
   - Но для того, чтобы убить дракона,  нужна  особая  Сила,  -  пробормотал
Финнвард. - Сила у нас, конечно, есть, но совсем не такая!
   - Но ее довольно, чтобы наколдовать комету, - напомнил Ивар. -  Разве  ее
не хватит, чтобы справиться с драконом?
   Скапти энергично покачал головой:
   - Убивать драконов - это занятие для героев, а  не  для  пожилых  альвов,
которые едва только осознали смутные пределы своей  Силы.  Это  тебя,  Ивар,
судьба избрала для такого подвига.
   - Ну так пусть судьба и позаботится о том, чтобы мой меч  был  перекован,
если ей, конечно, хочется, чтобы  вы  все-таки  заплатили  виру!  -  сердито
огрызнулся Ивар.
   Воцарилась мрачная тишина; все сидели молча,  уткнувшись  подбородками  в
колени. Постепенно все взоры обратились к Регину, который потягивал  трубку,
не сводя глаз с водопада.
   - Пора Регину поломать над этим голову, - решительно  объявил  Скапти.  -
Если хочет получить кольцо Орд, пускай поработает мозгами.
   - Постараюсь, -  вздохнул  Регин.  -  Да  только  сейчас  я  в  таком  же
затруднении, как и вы.
   - Мы можем перековать меч, - шевельнувшись, произнес Эйлифир. Ни  у  кого
не хватило сил возражать ему.
   Они расположились на ночлег в небольшой пещере среди скал. Там было тесно
и дымно, но, по крайней  мере,  сухо  и  подальше  от  глаз  Фафнира.  Ивар,
стоявший первую стражу, видел огненный полет дракона  и  чуял  его  смрадное
дыхание.  Наконец  Фафнир,  хлопая  крыльями,  вернулся  к  водопаду   и   с
оглушительным шлепком плюхнулся на землю. Из укрытия Ивар слышал, как дракон
отдувается. Долгое время Фафнир валялся, точно  груда  чешуи,  постанывая  и
подвывая, и шкура его,  раскалившись  от  перегрева,  отливала  жарким  алым
светом. Ивар жалел, что у него  нет  меча,  -  вот  сейчас  бы  самое  время
атаковать Фафнира! Наконец дракон грузно поднялся  на  лапы  и  заковылял  к
пещере.  Струи  воды,  ниспадавшей  с  карниза,  шипели,  попадая   на   его
раскаленную чешую. Остаток ночи прошел спокойно.
   На следующий день, пока у всех еще  была  жива  в  памяти  злоба  и  мощь
Фафнира,  начался  совет.  Они  долго  спорили,  и  наконец  Регин  вскочил,
схватившись за посох и оглядывая спутников воспаленными красными глазами.
   - Вижу я, остается только одно, - заявил он. - Любой ценой перековать меч
Элидагрима. Только он способен убить чудовище. Клянусь, я это  сделаю,  даже
если поплачусь жизнью!
   - Нет! - тотчас воскликнули  хором  Скапти  и  Эйлифир.  Скапти  встал  и
зашагал взад-вперед, нещадно терзая ухо.
   - Эйлифир говорит, что мы сами можем перековать меч. Не знаю, прав он или
нет. Но мы не хотим, чтобы этот меч стоил кому-нибудь  жизни,  -  я  разумею
Регина Довольно и одного погибшего мага. Так чего же вы ждете, парни? Флоси,
ты ведь ученик Регина; скажи нам, какой нужен огонь, чтобы расплавить Даинов
металл.
   Флоси обвел взглядом круг напряженных лиц:
   - Вы и вправду думаете, что мы с этим справимся?  Хватит  у  нас  на  это
выучки? Вспомните, ведь я был так глуп и легкомыслен, что убил выдру вопреки
приказу.
   Ивар извлек обломки Глима из ножен:
   - Я думаю - справитесь.
   - И я, - добавил Регин. - Я не смогу помочь  вам,  но  знаю,  что  у  вас
достанет Силы.
   - Значит, мы это сделаем! - яростно вскричал Финнвард,  схватив  за  руку
Скапти и хлопая по ладоням остальных. Даже старый ворчливый Эгиль просиял  и
потирал руки, точно ему не терпелось приступить к работе.
   - Прежде всего надо перевести руны, - сказал Регин.  -  Эйлифир,  как  ты
разбираешься в рунах?
   - Сносно, - ответил Эйлифир, взяв обломки и соединив их,  чтобы  прочесть
руны.
   Флоси оглядел пещеру и объявил, что она  вполне  подходит  для  кузни,  а
прочие с ним тотчас согласились.
   - Либо нас разорвет на кусочки, - жизнерадостно заметил  он,  -  либо  мы
задохнемся от жары, но по крайней мере один из нас должен дотянуть до  того,
чтобы  вручить  Ивару  готовый  меч.  Может,  это  будет  и  последнее  наше
свершение, но, клянусь Одином и Асгардом, наилучшее. Все спустились в кузню,
кроме Ивара и Регина, и взяли с собой меч. Регин едва мог усидеть на месте.
   - Если бы я только достаточно очистился, чтобы им  помочь!..  Но,  боюсь,
клинок расколется, если в нем будут мои чары. Что ж это они так  тянут?  Еще
даже огня не развели.
   После долгого молчания, когда в пещере все еще не зажегся огонь, у Регина
так истощилось терпение, что он уже готов был ворваться в кузню.
   -  Как  долго!  -  бормотал  он,  обеспокоенно  поглядывая   на   солнце,
склонявшееся к закату. - Они уже должны были завершить заклинание. Не  может
быть, чтобы оно тянулось так долго, Ивар. Чует мое сердце, что-то неладно!
   В этот самый миг слабый алый отсвет окрасил камни пещеры.  Становясь  все
сильнее, он превратился в поток глубокого красного света,  изливавшегося  из
кузни и рассеивавшего сумерки. Даже Фафнир старательно облетел стороной  это
место, отправляясь на ночную охоту.
   Ближе к рассвету Скапти растолкал Ивара и сообщил, что меч залит в  форму
и теперь охлаждается. С наступлением дня завел свою песню молот  и  пел,  не
уставая, пять дней. Когда один альв уставал, его тотчас сменял другой,  пока
меч не стал от рукояти до острия дивно тонким, совершенно прямым и  гибельно
острым.
   К полудню шестого дня альвы  вышли  из  пещеры,  закопченные,  измазанные
сажей, но торжествующие. Скапти протянул Ивару меч в ножнах.
   - Ты первым обнажишь новый Глим, - промолвил он. - Надо бы сказать  речь,
но так уж и быть, пощажу вас всех и забуду об этом. Ну вот  он,  Ивар,  твой
меч. Он немного больше прежнего и без украшений. Когда ты убьешь Фафнира, мы
запечатлеем на нем дракона и всю историю меча. Обнажи его, Ивар, и испытай.
   Ивар медленно вынул из  ножен  длинный  изящный  клинок.  Он  был  красив
простой и строгой красотой, точно луч солнечного  света,  в  котором  пляшут
пылинки. Рукоять осталась такой же,  как  в  ту  пору,  когда  мечом  владел
Элидагрим.
   - И он  не  сломается,  -  пробормотал  Ивар,  то  ли  спрашивая,  то  ли
утверждая. В горле у него стоял комок восторга, смешанного со страхом. Меч в
его руке казался хрупким, как камышинка, и небывало легким.
   На закопченных лицах альвов блеснули довольные ухмылки.
   - А ты попробуй, - радостно хихикнул Эгиль.
   Ивар, холодея от боязни и  надежды,  поднял  меч  обеими  руками.  Клинок
отозвался шепотом, когда он опустил его, и с чистым ясным звуком врезался  в
валун. Брызнули каменные осколки, но Глим не растрескался и не погнулся.  Ни
царапинки не было на его блистающем лезвии, зато валун рассыпался в крошево.
   Альвы не завопили от восторга, а лишь заухмылялись и закивали, точно  эта
сцена их ничуть не удивила. Регин торжественно  пожал  им  руки,  одному  за
другим, поздравил и высказал свое восхищение.
   - Но это еще не все, - продолжал Флоси. -  Тебе  ведь  нужен  щит,  чтобы
заслониться от огненного дыхания Фафнира. Щит, который не расплавится  и  не
сгорит. - Он вручил  Ивару  блестящий  щит  из  легкого  металла  и  скромно
поклонился. - Я сделал его сам,  -  добавил  Флоси,  покуда  Ивар  любовался
щитом.
   Наконец  наступило  неизбежное  молчание.  Все  смотрели   на   Ивара   с
нетерпением и некоторой опаской.
   Вопрос, которого избегали все, задал Регин:
   - Ну и когда же ты намерен вызвать Фафнира на бой?
   Ивар в прошедшие дни вряд ли думал о чем-то другом.
   - Я встречусь с ним на закате, когда он выползет из пещеры.
   - Сегодня вечером? - с дрожью в голосе осведомился Финнвард.
   - Да, - сказал Ивар, - сегодня вечером. Чем раньше, тем лучше. А  теперь,
если вы не против, я хотел бы побыть один. Пока не придет время.

Глава 25

   Оставив спутников, Ивар вышел из пещеры и спустился на песчаную  арену  у
подножия водопада. Там некуда было бы  уйти  от  Фафнира;  с  одной  стороны
высились отвесные скалы, с другой - зияла пропасть, в которой ярилась  река,
изрыгаясь из тесноты каменной чаши у подножья водопада.  У  Ивара  мелькнула
мысль, что, если его меч не справится с работой, придется ему выбирать между
гибелью в огне или в воде.
   Он стал так, чтобы, когда дракон выползет из пещеры, первым попасться ему
на глаза. Наблюдая, как солнце.медленно сползает к  западу,  Ивар  сжимал  в
руке кинжал Бирны и думал обо всех приключениях, которые привели  его  сюда,
на это место. Думал он и о родителях, оставшихся в Безрыбье, - узнали ли они
о том, что он исчез из дома Бирны. Скорее всего, решил он, люди сочли его  и
Бирну жертвами какого-нибудь несчастья - то ли они  в  темноте  свалились  в
расщелину, то ли их убили разбойники. А еще он думал о Гизуре.
   Ждать ему пришлось не долго. Едва небо потемнело, как появился дракон. Он
кашлял и отфыркивался сажей, болезненно моргая своими  светящимися  глазами.
Тяжело вздыхая, Фафнир выбрался из  пещеры  и  остановился,  протирая  глаза
тыльной стороной чешуйчатых лап. Для пробы он выдохнул облачко пламени и тут
же  так  закашлялся,  что  Ивару  оставалось  лишь  надеяться,  что   дракон
задохнется до смерти, и дело с концом.  Густой  черный  дым  сочился  из-под
чешуи чудовища.
   Ивар обнажил меч и шагнул вперед из-за укрытия меж камней:
   - Добрый вечер, дракон.
   Фафнир изумленно фыркнул и широко раскрыл глаза. Футах  в  пятидесяти  от
него, у самого порога его  жилища,  стоял  какой-то  ничтожный  человечишка,
который держался оскорбительно и  угрожающе.  Ворчание  вырвалось  из  самой
глубины груди Фафнира, и смертоносный хвост заметался.
   - Знаешь ли ты, кто я? - прогремел он. - Я  -  Фафнир,  сильнейший  среди
сильных и могущественнейший среди могущественных! От моего  голоса  трепещет
земля! Как осмелился ты пробраться в мои владения? И что тебе здесь нужно?
   Фафнир принял величественную позу, наполовину распустив крылья и  изогнув
когтистые лапы, а шею выгнув так, что голова почти касалась груди.
   - Мы пришли за золотом, - отвечал Ивар, вытянув перед собой меч. - Оно по
праву принадлежит мертвым альвам или же, во всяком  случае,  живым,  которые
употребят  его  во  благо.  Нам  нужно  золото,  чтобы  укрепить  мир  между
ль„сальвами и черными гномами.
   - И ты думаешь, мы отдадим вам золото ради блага народов, до которых  нам
нет никакого дела? - с ворчанием осведомился дракон.
   - Это сделать проще, чем убивать тебя, - отвечал Ивар, взмахнув мечом.  -
А я непременно убью тебя,  если  ты  попытаешься  преградить  нам  дорогу  к
золоту.
   - Боюсь, что этот бой окажется неравным. Такую мелочь я мог  бы  запросто
прикончить одним ударом.
   Ивар закрутил меч над головой, и тот пропел уверенную и властную песнь.
   - Неравного боя не будет, не надейся! Этот меч принадлежал Элидагриму,  а
теперь он мой и дан мне  именно  для  этого  поединка.  Будешь  ты  защищать
золото, Фафнир, или позволишь нам забрать его миром?
   Фафнир слегка умерил свой воинственный пыл:
   - Да стоит ли золото того, чтобы за него  погибать?  Пускай  себе  старый
Андвари платит за  него  своей  жизнью,  если  уж  ему  угодно  каждый  день
рисковать ею, прыгая в ледяную воду за каждой монеткой. Если хочешь, забирай
это золото прямо сейчас. Кликни своих друзей,  чтобы  вышли  из  укрытия,  и
забирайте золото. -  Дракон  неуклюже  развернулся,  показав  Ивару  колючий
гребень брони на спине.
   - Я думаю, у моих друзей хватит здравого смысла не показываться  тебе  на
глаза, - ответил Ивар. - Не такие мы глупцы, чтобы верить слову дракона.  Ты
уже пытался нас убить, даже не потрудившись узнать, кто мы такие и  что  нам
нужно, и потому я сильно сомневаюсь, что ты отдашь нам золото без боя.
   Фафнир глянул на него через плечо:
   - Для меня это золото - хлам, не больше. Мне нет дела до него, я  на  нем
только сплю, и это не самое мягкое в мире ложе. Все, что  я  хочу,  -  чтобы
меня оставили в покое, так что зови сюда своих друзей, если  тебе  и  впрямь
так нужно золото.
   - Нет. Я тебе не верю. Решим это дело вдвоем, Фафнир: уйти или погибнуть;
и мне нет дела до того, что выберешь ты.
   Фафнир испустил тяжелый дымный вздох и расправил крылья, точно  собираясь
взлететь. Затем стремительно, как молния, со щелчком взметнулся его  колючий
хвост, вооруженный смертоносным  шипом.  Ивар  едва  успел  нанести  удар  и
отпрянуть прочь. Кончик хвоста был отрублен, и из  раны  хлестнула  ядовитая
кровь. Дракон пронзительно взревел и развернулся к Ивару,  изрыгая  огонь  и
дым. Ивар отразил пламя щитом Флоси и,  метнувшись  к  дракону,  врубился  в
огромную заднюю лапу Фафнира, как терьер хватает  за  ногу  коня.  Массивная
чешуя была разрублена одним ударом,  который  рассек  и  сухожилия,  а  Ивар
бросился прочь в тот самый миг, когда дракон повернулся, чтобы схватить его.
Эта рана замедлила движения дракона,  но  подхлестнула  его  ярость.  Дым  и
огонь, бурля, хлестали из его пасти, чешуя отливала  вишнево-красным  цветом
гнева. Каждую его атаку Ивар успешно отражал,  а  Фафниру  доставалось  лишь
несколько серьезных ран и  множество  мелких.  Он  попытался  ударить  Ивара
когтистой лапой и потерял несколько когтей.
   Ивар прятался за щитом от бушующего вокруг пламени. Глаза  его  слезились
от ды