подохнут с голоду, когда  мы  уйдем,  -
говорил он Скапти. - Выпущу их на волю, авось кто-нибудь и уцелеет.
   - Вряд ли - здесь вокруг шныряют тролли, -  ответил  Скапти.  -  Едва  мы
уйдем, как они разорвут на части  все,  что  движется,  и  сожрут  все,  что
жуется. Или же нагрянут альвконуры со Свиного Холма. Так или  иначе  -  нас,
надеюсь, здесь уже  не  будет.  -  Он  сопровождал  Ивара  во  время  обхода
хозяйства, борясь с тревогой и высказывая наимрачнейшие предположения.
   Ивар обогнул угол  свинарника  и  вдруг  остановился  как  вкопанный.  На
расстоянии вытянутой руки от него стояла лошадь, с надеждой  принюхиваясь  к
корзине в руках Ивара и помахивая длинным хвостом.
   - Скапти! - позвал Ивар вполголоса, боясь спугнуть лошадь. -  Поди  сюда!
Вот как мы сумеем уйти отсюда еще сегодня!
   Скапти настороженно выглянул из-за угла:
   - Осторожнее, Ивар, гляди, какие у нее зубы. Не слишком я люблю  лошадей.
В магии они, как правило, предвещают недоброе.
   - Флоси сможет ехать верхом, пока у него не заживут ноги. Это лучше,  чем
если бы она здесь дожидалась погибели в лапах троллей. - Ивар  погладил  шею
кобылы и почесал ей нос.
   - Она и на лошадь-то непохожа, - заметил Скапти. - Дряхлая  и  загнанная,
точно эти ужасные старухи.
   Лошадь дернула ухом и стукнула копытом, отчего Скапти поспешно  отпрянул.
Ивар набросил ей на шею веревку, приговаривая:
   - Пускай вид у нее неказистый, но Флоси она вывезет. Именно в таких  кляч
превратились бы три старухи - древних и костлявых.  -  Он  поднял  глаза  от
шишковатого хребта кобылы и воскликнул:
   - Скапти, гляди! Еще две! Мы можем взять их  всех,  правда?  Не  придется
тащить на спине мешки с припасами. И  даже  можно  будет  по  очереди  ехать
верхом.
   Скапти  разглядывал  еще  двух  кобыл,  которые  застыли  .на   приличном
расстоянии, мотая головами и помахивая хвостами. Они были такие же дряхлые и
узловатые, как кобыла, пойманная Иваром, одна  -  гнедая,  изрядно  тронутая
сединой, другая - черная,  с  мордой,  совершенно  побелевшей  от  старости.
Первая кобыла, черная, по сравнению с ними была даже красавицей - ни  волоса
седины и на носу белая полоска.
   - Две черные кобылы, - проворчал  Скапти.  -  Ивар,  это  мне  совсем  не
нравится. Ты, наверно, слыхал о Черной Кобыле Фрейи и о том, как она  скачет
среди холмов и своим ржанием  сводит  животных  с  ума.  Мне  говорили,  что
альвконуры весьма почитают Фрейю.
   - Эти старые клячи здесь ни при чем, - заявил Ивар.  -  Не  думаю,  чтобы
Фрейя, какие бы лихие замыслы она ни лелеяла, согласилась  иметь  нагнеты  и
раздутые суставы.
   Скапти отступил дальше - тяжело ступая, приблизились две  другие  кобылы.
Черная кобыла с белой мордой куснула  товарку,  которая  отпрянула  от  нее,
оставив в корзине последние зернышки. Все трое,  подергивая  ушами  и  скаля
крупные зубы, окружили Ивара, голодно фыркали  и  глядели  на  него  полными
надежды глазами.
   Когда Ивар ввел кобыл  в  дверь  коровника,  Гизур  вскочил  с  радостной
гримасой. Финнвард, испуганно взвизгнув, шарахнулся  прочь,  зато  Флоси  со
своего соломенного ложа обрадованно закричал:
   - Наконец-то мы будем путешествовать как и надлежит альвам! У всех прочих
соглядатаев есть кони.
   - Ну а мне они ни к чему! - мрачно заявил  Скапти.  -  Мы  сумели  пешком
проделать долгий путь, обойдемся и дальше  без  этих  кляч.  Подумайте,  как
привлекут голодных троллей эти три куска мяса! Да и староваты они, насколько
я могу судить.
   - Вид у них подходящий, - отозвался Ивар, - а мы  все  устали  от  пешего
пути.
   Хмурясь, Скапти следил, как Гизур изучает копыта и ноги кобыл.
   - Старые, но крепкие, - заключил маг, поднимаясь. - В Йотунсгард они  нас
доставят запросто. Финнвард, ты знаешь, как выглядит седло? Ну так поищи  по
гумнам.
   - Гизур, - сказал Скапти, - нельзя нам брать с собой  этих  ?кобыл?.  Они
вызывают у меня недоброе предчувствие.
   - Чепуха, - отозвался маг. - Ты попросту связал их с подворьем  Нидбь„рг.
Учись различать свои ощущения. Эти лошади нам пригодятся,  и  еще  как!  Они
повезут все наши мешки, да еще и одного-двух из нас в  придачу.  Такие  кони
обычно крепки и охочи к труду, и копыта у них крепче железа. Соберем вещи, и
можно трогаться в путь.
   Флоси отозвался радостным кличем и в валяных сапогах вышел,  прихрамывая,
понаблюдать, как его спутники собираются в дорогу.  Даже  Финнвард  был  рад
появлению лошадей, хотя  и  побаивался  их,  и  бросался  прочь,  стоило  им
фыркнуть или топнуть копытом.
   Лошади стояли смирно, как неживые, покуда Гизур, Эгиль, Ивар  и  Финнвард
хлопотали вокруг, седлали их, приторачивали мешки и дружески  переругивались
с Флоси, который, сидя на изгороди, не обделял  своим  вниманием  ни  одного
узла или затянутого ремня. Скапти помогал им с большой неохотой,  и  с  лица
его не сходило обеспокоенное и  мрачное  выражение.  Флоси  взгромоздили  на
спину кобылы с полоской на носу, которую сочли  самой  подходящей  для  езды
верхом, а гнедой достались все их мешки, кроме двух. Эти два мешка погрузили
на беломордую кобылу, и еще осталось довольно места для всадника.
   - Бросим жребий, кому ехать верхом, - предложил Гизур. - В полдень  будем
меняться, так что каждый хоть полдня, да проедет на лошади.
   Лицо Скапти стало еще несчастнее:
   - Я хочу сказать тебе кое-что, Гизур. Опасно,  по-моему,  брать  с  собой
кобыл, которые принадлежали альвконурам. Я им просто не доверяю.
   - Плевать я хотел на твое недоверие, - проворчал Флоси.
   - Все лучше, чем оставаться здесь, - сказал Гизур. -  Если  они  придутся
нам не по нраву, мы всегда успеем от них избавиться. -  Он  зажал  в  кулаке
соломинки. - Ну, тяните жребий - и в путь.
   Короткие соломинки достались Финнварду и Скапти. Скапти лишь нахмурился и
отшвырнул прочь свою соломинку.
   - Никто и никогда не вынудит меня доверить свою шею этим тварям, - заявил
он.
   Эйлифир, который за все время сборов не произнес ни  слова,  поглядел  на
солнце, моргнул и перевел взгляд на Скапти, казалось, забавляясь.
   - Ты не любишь лошадей, Скапти? - осведомился он.
   - Нет, и особенно - этих трех. У них слишком хитрый вид.
   - Ну так я поеду верхом, и притом с  удовольствием,  -  сказал  Финнвард,
ласково поглаживая кобылу по белому носу; та дружелюбно помахивала  хвостом.
Его забросили в седло, и Гизур, не  оглядываясь,  большими  шагами  двинулся
вперед. Остановившись у края холма, он  сердито  крикнул,  поторапливая  их,
затем подождал, покуда весь отряд неуклюже  вскарабкается  наверх,  и  снова
быстро зашагал вперед.
   Свежий ветер и солнце наполнили радостью сердце Ивара. Он чувствовал себя
так легко, словно беззаботно прогуливался по лысой  макушке  мира.  В  битве
между солнцем и тучами в этот день одержала  победу  весна,  хотя  время  от
времени начинался снегопад или ледяной порыв ветра прохватывал их  насквозь.
Путники шли, выбирая каменистые склоны холмов  и  избегая  лужаек  и  низин,
которые сейчас превратились в болотца.  Ручьи  подтаявшего  снега  почти  не
замедляли их продвижения; если кто-нибудь опасался, что его сапоги увязнут в
грязи, достаточно было ухватиться за хвост коня, чтобы спастись.
   По вечерам у огня Гизур отмечал  на  карте  пройденный  за  день  путь  и
радовался от души. Он показывал остальным пометки Даина и то, как быстро они
приближаются к Йотунсгарду. Впереди поджидали  серьезные  препятствия:  река
Тринингрстром и черная цепь Тринингрфеллс. Ивар с  любопытством  разглядывал
широкую полосу земли, загадочный Йотунсгард. Последним  известным  путником,
вошедшим в его пределы, был Элидагрим, а он не вернулся живым.
   От подворья Нидбь„рг их отделяло уже много дней пути, и потихоньку  стали
забываться мягкие постели и роскошная еда. Скапти почти не поминал  лошадей,
хотя упорно отказывался ехать на них верхом.
   - Заметили вы... - начал Эйлифир как-то вечером у костра, после ужина,  и
Скапти и Ивар изумленно воззрились на него. Последний  раз  Эйлифир  подавал
голос пять дней назад, когда попросил передать ему соль, и  это  был  первый
раз после отъезда с подворья Нидбь„рг, когда  он  вообще  заговорил.  Каждый
день он приветствовал спутников дружеским кивком, но не произносил ни слова.
Сейчас, нарушив молчание, он не спешил продолжать,  точно  сожалел  о  своей
поспешности.
   - Мне кажется, - наконец проговорил он, - что за нами  идут  по  пятам  и
следят весьма пристально. Слишком пристально,  я  бы  сказал.  -  Он  кивком
указал на запад, на пятнышко света, мерцавшее в тени  холмов.  Далее  к  югу
виднелось еще одно.
   - Я сначала подумал,  что  это  случайные  костры  троллей,  -  продолжал
Эйлифир, - но за три прошедшие ночи они появлялись неизменно, точно маяки, -
будто шпионы-одиночки выслеживают нас и оставляют сигнальные  костры,  чтобы
указать путь всему отряду. Это недобрый знак.
   - Гизур знает об этих огнях? - спросил Ивар. Эйлифир ответил не сразу:
   - Маг не советуется ни с кем, кроме себя самого.
   - Хороший способ скрывать свои  ошибки,  -  пробормотал  Скапти.  -  Чтоб
паралич разбил Лоримера  и  его  гномов  за  такую  бесстыдную  настырность!
Впрочем, бьюсь об заклад,  что  сейчас  они  будут  держаться  на  приличном
расстоянии. Они уже убедились, что в прямой атаке им нас не одолеть. Теперь,
полагаю, они попробуют подобраться тайком и перебить нас во сне.
   - Поставим двойную стражу, - сказал Ивар. - Лучше загасить костер; им  он
виден наверняка лучше, чем нам их огни.
   - Лоример еще до сих пор не прибегал к хитростям, - заметил Эйлифир. - Он
был чересчур уверен, что и так сумеет с нами справиться безо всякого  труда.
Я бы не столько опасался нападения, сколько ждал какой-нибудь уловки.
   Скапти упрямо мотнул головой:
   - Все же мы будем настороже, и, если он задумает  какую-нибудь  хитрость,
мы тем более будем к ней готовы.
   - Как по-твоему, что он может сделать? - обратился Ивар к Эйлифиру.
   - Если бы я знал, - отвечал тот, - я бы  стал  чародеем  почище  его.  Но
советую от души: держись поближе к Гизуру, его Сила защитит тебя. Даже я или
Скапти можем пригодиться при случае.
   - Так ты думаешь, он хочет заполучить Ивара? - сказал Скапти. - Мы  знали
это  с  самого  начала,  Эйлифир.  Если  у  тебя  есть  какие-то  мысли  или
подозрения, лучше поделись ими, чтобы мы могли приготовиться ко всему.
   Но Эйлифир лишь теснее завернулся  в  плащ,  словно  это  словоизвержение
окончательно истощило его силы.

Глава 12

   В следующие несколько дней, когда бы  Ивар  не  обернулся,  он  неизменно
натыкался на Скапти, который сам себя приставил к нему  телохранителем.  Его
встревоженная мина и постоянное подергивание  за  ухо  больше,  чем  обычно,
выводили Ивара из равновесия. Уже не в первый раз он думал о том, до чего же
неблагоразумны все эти альвы и маги. Впрочем,  эта  мысль  недолго  занимала
его, - этим утром был его черед ехать верхом, а день был такой славный,  что
он скоро позабыл свои страхи и далеко опередил протестующего Скапти. Он ехал
впереди отряда легким галопом на кобыле с полосатым носом - единственной  из
трех, что была способна больше, чем на  шаг.  Очень  скоро  они  так  далеко
обогнали всех прочих, что это стало опасно,  и  тогда  Ивар  остановился  на
гребне холма, наблюдая за своими сотоварищами, которые плелись  внизу.  Они,
казалось, ползли, точно мухи, а солнце пригревало так щедро и  ласково,  что
Ивар задремал. Откинувшись на широкую спину кобылы, он закрыл на миг  глаза,
представляя, как чудесно было бы сейчас понежиться на солнышке.
   Миг спустя он упал, а старушка Полоска неуклюже топотала прочь,  тревожно
фыркая и время  от  времени  вскидывая  копыта  и  неодобрительно  помахивая
длинным хвостом.
   - Эй! - закричал  Ивар,  вскакивая...  но  вскрик  тотчас  превратился  в
невразумительное удивленное  мычание.  Перед  ним,  в  неглубокой  ложбинке,
высился черный конь,  на  котором  восседал  закутанный  в  плащ  всадник  с
посохом. Бесплотный палец поманил его, подкрепив приглашение  недвусмысленно
угрожающим взмахом посоха. Ивар едва сдержался, чтобы не потереть глаза.  Не
может быть, чтобы вот так, средь бела дня, он столкнулся с Лоримером!..
   - Глаза тебя не обманывают; - прозвучал знакомый голос.  -  А  мои  глаза
долго следили за тобой в ожидании подходящего случая.
   Ивар выхватил кинжал и другой рукой схватился за меч:
   - Поглядим, Лоример, что ты сможешь сделать вот с этим!
   Чародей издал раздраженный вздох:
   - Если б я хотел твоей смерти, я бы мог тотчас отправить тебя на тот свет
каким угодно любопытным и болезненным способом, но  ты  нужен  нам  живым  -
пока, по крайней мере. Труп не сможет отобрать меч у Элидагрима.
   - Жажда овладеть Глимом добра тебе не сулит, - сказал Ивар.  -  Все  твои
предшественники  плохо  кончили.  -  Он  тревожно  глянул  вниз,  в  долину,
выглядывая Гизура. К его отчаянию, друзей нигде не было видно.
   Лоример сухо рассмеялся:
   - Если б болтовня прибавляла роста, ты сейчас был бы уже  великаном,  но,
по правде говоря, дела твои плохи. Я долго следовал за вами, выжидая  именно
такой подходящей минуты.
   Из кармана Лоримера донеслось хихиканье Груса:
   - До чего приятно нам  будет  в  твоем  обществе!  Какое  удовольствие  -
заставить тебя показать нам дорогу к могиле  Элидагрима!  От  таких  мучений
сердце радуется.
   - Я скорее умру, чем стану твоим рабом!  -  объявил  Ивар,  делая  смелый
выпад мечом.
   Лоример тяжело покачал головой. Лицо его совершенно не  изменилось,  лишь
взгляд злобно вспыхнул, впиваясь, как змеиное жало, в Ивара,  когда  чародей
направил к нему коня.
   - Стоит мне закричать, и Гизур услышит, - предостерег Ивар.
   - Так кричи, - предложил Грус. - Я тебя с удовольствием послушаю.
   Лоример угрожающе вскинул посох. Тень облака скользнула по солнцу, и день
потускнел.
   - Помалкивай, не то я  навсегда  отучу  тебя  шуметь.  Ну-ка,  брось  эти
дурацкие игрушки. Уверяю тебя, в одном моем пальце больше Силы, чем  было  и
будет во всем твоем теле. Если по какому-то неслыханному случаю тебе удастся
убить меня, я смогу очень скоро возродиться в ином теле и при этом стать еще
могущественнее прежнего. Ха, я вижу, тебя это удивляет.  Что  за  прок  быть
чародеем, если не сумеешь обеспечить себе вечность?
   Ивар отступил, содрогнувшись от ужаса:
   - Так ты, значит, драуг! Упырь, живой мертвец!
   Он вскинул меч и кинжал, готовясь к схватке.
   Конь Лоримера двигался вперед, ни на миг не  запнувшись.  Чародей  поднял
посох и забормотал слова заклинания. Ивар забыл  о  своей  боевой  стойке  и
метнулся за камень. Грус сдавленно захихикал.
   - Бесполезно прятаться! - визгливо сообщил он.  -  Лоример  вытащил  меня
даже из могилы и оживил. Боюсь только, приятель, что с  тобой  он  проделает
обратное - приведет тебя к могиле и лишит жизни.
   Ивар нырнул за другой камень и вдруг увидел путь  к  бегству.  Перед  ним
была каменистая осыпь, где конь рисковал бы переломать ноги.  Ивар  помчался
по  осыпи,  спотыкаясь  и  оскальзываясь  на  булыжниках.  В   восторге   от
собственной сообразительности, он обогнул  небольшой  уступ  и  очутился  на
прогалине меж камней - почти под  ногами  терпеливо  поджидавшего  Лоримера.
Одно  стремительное  движение  -  и  обнаженный  клинок  Лоримера  застыл  в
нескольких дюймах от бешено бьющегося сердца Ивара.
   - Бежать от меня бессмысленно, - сказал Лоример. - Все  дороги  ведут  ко
мне, и недурно бы втемяшить это в твою юную упрямую  голову.  Нам  предстоит
долгое совместное путешествие, и я знаю, что ты все время будешь  мечтать  о
побеге. Всем нам будет только на пользу, если ты с самого начала  уверишься,
что побег невозможен.
   - Невозможен не только побег, - ответил Ивар, - потому что я  никогда  не
покажу тебе, где меч.
   - Ну-ну, так ведь будет  проще  для  всех,  -  вмешался  Грус.  -  И  для
Свартара, которого скоро уничтожат его же  воины.  Все  решится  к  осеннему
Судному Дню, когда твои приятели должны будут представить свою виру.
   - Нет, - ответил Ивар, сдерживая дрожь  в  голосе.  Он  продрог  в  сырой
одежде на холодном ветру, который уже закружил редкие снежинки.
   Лоример с неприкрытой ненавистью воззрился на него:
   - Может быть и так. Да только в моей власти изловить кого-нибудь,  кто  с
радостью скажет мне, где могила Элидагрима, - лишь  бы  только  спасти  свою
бесценную шкуру.
   В этот миг до них донесся слабый голос, призывавший  Ивара.  Глаза  юноши
расширились - и он понял.
   - Твой враг - я, а не они, - проговорил он. - Глупо и  подло  допрашивать
их. Лоример ткнул его острием меча:
   - Сиди смирно у этого камня и помалкивай. Им понадобится не меньше  часа,
чтобы добраться до этого места. Они долго ехали вперед, покуда не обнаружили
твое исчезновение.
   Грус в его кармане отвратительно хихикал:
   - Интересно, кто же нам попадется? Хорошо бы толстяк в  желтых  штанах  -
вот было бы развлечение!
   - Заткнись, падаль, и слушай, что я тебе скажу! - оборвал его Лоример.  -
Я поднимусь на гребень  холма,  чтобы  высмотреть  Гизура  и  его  ничтожных
дружков. Ты останешься здесь и будешь охранять скиплинга.  Если  он  хоть  с
места сдвинется - ори во все горло.
   Он положил Груса на камень, лицом к лицу с Иваром, -  при  тусклом  свете
дня физиономия тролля казалась еще более сморщенной и  отвратительной.  Грус
оскалил в недоброй усмешке желтые клыки и впился взглядом в Ивара.
   - Я с него глаз не спущу, - пообещал он. - Пусть только попробует  бежать
- я помчусь следом изо всех сил.
   - Больно много у тебя сил! - хмыкнул Лоример,  отвешивая  ему  прощальный
подзатыльник.
   Ивар прижался спиной к ледяному камню, страдая  от  ненависти  к  себе  и
собственной глупости. Говорил же ему Эйлифир держаться поближе к  спутникам,
владеющим Силой, а он поступил как раз наоборот!
   - Да не мучься ты так, - заметил Грус, словно читая его мысли. -  Лоример
всегда получает то, к чему стремится. Куда проще,  поверь,  отдать  ему  эту
штуку без всякой канители, - он ведь так или иначе своего добьется. Возьмем,
к примеру, меня. Он всегда завидовал  моему  могуществу  и  ненавидел  меня,
поскольку я отказался служить ему, а все  равно  он  заполучил  свое,  когда
прикончил меня и своими черными чарами вынудил заговорить. Впрочем, я всегда
был не прочь поболтать и оттого частенько попадал в беду. Да и  тебе  сейчас
стало бы легче, если б начал болтать о том о сем. Не  обязательно  о  могиле
Элидагрима, хотя это и лишило бы нас необходимости  ловить  и  пытать  твоих
приятелей...
   - Ты бы лучше заткнулся, - буркнул Ивар. - Меня так и подмывает  отвесить
тебе хорошего пинка, чтобы ты улетел куда подальше.
   - Я буду кричать, - предостерег Грус. - Ты и ногу не успеешь занести, а я
так завоплю, что головы с плеч посыплются.
   Он болтал еще что-то, но Ивар не прислушивался. Он был слишком погружен в
отчаяние, чтобы его могла привлечь какая-то семейная история, приключившаяся
с Грусом несколько столетий назад.
   День становился все темнее и холоднее. Ивар радовался, что  на  нем  плащ
Бирны с капюшоном и он укрыт от ветра и ледяного дождя. Время от времени  он
слышал крики - отдаленные, но с каждым разом становившиеся все ближе.
   - Ждать не долго, - заметил Грус с мерзким хихиканьем.
   Крики приближались. Ивар сознавал, что меньше всего он хочет откликнуться
и завести друзей в западню Лоримера. Он уткнулся головой  в  предплечье,  от
всего сердца надеясь, что его не найдут.
   - Ивар! - гаркнули почти над самым ухом. Юноша вскинул голову  и  увидел,
что прямо на него несется шумный, вопящий и размахивающий руками  ?всадник?.
Это были Эгиль и Финнвард, вдвоем  оседлавшие  одну  из  кобыл,  и,  завидев
Ивара, они завопили громче и приветственно замахали  руками,  подпрыгивая  в
седле. Они вопили и счастливо бранили Ивара, покуда лошадь не узрела наконец
Груса. Это была старая кляча, с белой мордой, заносчивая