асно.
   Ранхильд отвернулась, чтобы скрыть легкую краску на лице.
   - Да, зрелище необычайное. Хальвдан, мой родич,  уверяет,  что  я  сильно
напоминала мокрую кошку. Он до сих пор надо мной посмеивается.
   Сигурд заморгал, потрясенный непривычным тоном ее голоса.
   - Да я и не виню тебя, если ты на нас сердишься. Причин у тебя для  этого
более чем достаточно. Я нечасто извиняюсь, но на сей раз сам скажу, что  мне
до смерти совестно. Я совсем не хотел, чтобы стряслась такая беда,  неважно,
с тобой или с кем-нибудь еще.
   - Беду ведь готовили для тебя, - отвечала Ранхильд. - До меня-то дела  не
было тому, кто целился в тебя. Впрочем, я пришла сюда  не  для  того,  чтобы
выслушивать твои извинения. Я хочу поблагодарить тебя за то,  что  спас  мне
жизнь, хотя, верно, и не слишком хотел этого. Я дурно обращалась с  тобой  и
Рольфом, но теперь я решила перемениться. Я... я все-таки надеюсь, что ты не
испытываешь ко мне ненависти. Знаешь, я спросила Хальвдана,  можно  ли  тебе
раз в неделю по вечерам приходить к нам... если захочешь, конечно. Он был не
против.
   Сигурд остолбенел, поняв, какая честь ему предложена - быть гостем  таких
важных особ.
   - Я бы рад, но...
   - Хорошо. Тогда приходи завтра  вечером.  Если  ты  уйдешь  один,  Рольф,
конечно, страшно оскорбится, так что можешь и его прихватить, если пожелает.
Я знаю, он в меня немножко влюблен, только мне он не слишком нравится. Очень
уж он глупо себя вел, когда пытался привлечь мое внимание.
   В конце концов, пора бы ему понять,  что  я  не  возьму  в  мужья  полное
ничтожество, - а он именно таков.
   - Но все равно он славный парень. Наверно, Хальвдан  уже  приготовил  для
тебя список ярлов - из кого выбирать.
   - Может быть, и приготовил, только я уже установила обычай поступать  как
захочу, так что о своем списке он может забыть.  Как  бы  тебе  понравилось,
если бы тебе говорили, с кем ты должен прожить всю жизнь?
   - Не думаю, что мне придется когда-нибудь об этом  беспокоиться,  -  если
только я не вернусь в свой мир. - Против воли Сигурда, эти слова  прозвучали
зловеще.
   Ранхильд оглядела его  своими  холодными  синими  глазами  и  присела  на
ближайший камень.
   - Так ты никогда не хотел жениться на нашей женщине и навсегда остаться в
мире альвов? Это ведь и раньше случалось,  ничего  особенного  нет  в  таких
браках. Знай ты только, кто в свое время так же поступил, ты бы удивился...
   Сигурд задумался - что, если в самом деле провести остаток  дней  в  мире
альвов, и пускай воспоминания о Тонгулле и прежней жизни  станут  такими  же
далекими и туманными, каким ему когда-то казался этот новый мир?
   - Не слишком-то это хорошо, если у человека из другого мира остается  там
большая семья, - задумчиво проговорил он. - Трудно все время  путешествовать
туда и обратно, а бабушки и дедушки никогда, быть  может,  не  увидят  своих
внуков.
   Ранхильд стряхнула с юбки муравьев и раздавила их ногой.
   - Из-за бабушек и дедушек происходят порой такие беды... Скажем, мать  не
желает, чтобы ее дочь стала женой  альва,  вот  и  начинает  всячески  этому
препятствовать. Я слыхала об одном браке, что мог  быть  вполне  счастливым,
если бы не ожесточившаяся старуха,  которая  считала,  что  ее  внук  должен
вырасти скиплингом, а не альвом. Печальная это была  история,  но  я,  может
быть, расскажу ее тебе... как-нибудь потом. Ты  очень  любил  свою  бабушку,
верно?
   Сигурд неохотно кивнул.
   - Других родных у меня не  было,  а  я  оставил  ее  там...  в  покинутом
поселении, на развалинах усадьбы, которую мы так усердно возводили. Все, для
чего она жила и трудилась, превратилось  в  прах.  Даже  я  не  оправдал  ее
надежд, а ведь именно это и было, быть может, ее  заветным  желанием.  -  Он
обвел  взглядом  валы  укреплений,  четкие  очертания  торфяных  домов.  Да,
предостережение Торарны насчет врага-ярла мало ему помогло.
   Ранхильд скрестила руки на груди, спрятав ладони внутрь широких  расшитых
рукавов, и все так же внимательно смотрела на Сигурда.
   - Но ведь она, наверное, не захотела бы, чтобы ты попал  в  лапы  троллей
или доккальвов? Что же  еще  было  делать  Хальвдану  с  одиноким  уцелевшим
скиплингом? Он, конечно же, понимал,  как  трудно  будет  тебе  прижиться  в
Хравнборге. Что до меня - понять не могу, отчего ты здесь так несчастлив.
   Сигурд неловко переминался, поглядывая на силуэт  старого  донжона  и  от
души надеясь, что вот-вот прибежит излеченный от зубной боли Рольф и  спасет
его от расспросов Ранхильд.
   - Дело ведь не просто в том, хочу я здесь остаться или  нет,  -  неохотно
проговорил он. - Вопрос в том, кто мои друзья, а кто  враги.  Перед  смертью
бабушка предостерегла меня кой о чем и дала шкатулку, от которой нет  ключа.
Когда я сумею открыть ее, я, быть может, узнаю больше о себе самом.
   - Понимаю, - кивнула Ранхильд и, поднявшись, сняла с пояса большую связку
ключей. - Может, что-нибудь отсюда подойдет?  Это  мои  домашние  ключи,  но
большая их часть от замков, которые мне не нужны.
   Сигурд глянул на ключи и медленно покачал головой.
   - Боюсь, одного ключа будет мало.
   - Ага! Стало быть, нужна магия?  Тогда  принеси  мне  шкатулку,  и  я  ее
открою. Адиль с детства учил меня магии, и он говорит, что и  без  учения  в
Гильдии я могу стать такой же сведущей, как Микла.
   Сигурд глядел перед собой, на  безжизненный  край,  где,  казалось,  даже
птицы и кролики отсыпаются в унылые дневные часы.
   - Мне посоветовали доставить шкатулку к ее создателю,  гному-кузнецу,  но
Хальвдан, увы, не позволяет этого.
   - В самом деле? Не  понимаю,  почему  он  упорствует.  Хочешь,  я  с  ним
поговорю?
   Сигурд встрепенулся в тревоге:
   - Нет-нет, лучше не надо! Он, скорее всего, просто разозлится, как злится
всякий раз, когда я завожу разговоры о том, о чем  лучше  молчать.  Не  надо
было мне говорить тебе о шкатулке. - В  душе  он  со  злостью  называл  себя
доверчивым глупцом, который готов  разболтать  все  свои  тайны  первому  же
слушателю, ждет сочувствия своим жалобам и советов,  чтобы  потом  поступить
по-своему...
   Ранхильд словно прочла его мысли и улыбнулась.
   - Что ж, пусть это будет тайна, если таково твое желание. Только берегись
тех, кому доверяешь свои секреты, ведь ты  связываешь  себя  обязательством.
Надеюсь, Йотулл отпустит тебя завтра вечером?
   Сигурд приметил, как явно  связала  она  Йотулла  и  тех,  кому  доверяют
секреты, и нахмурился.
   - Я не настолько связан обязательствами  перед  Йотуллом.  Мое  свободное
время - только мое.
   Ранхильд удовлетворенно кивнула  и  двинулась  вверх  по  крутому  склону
земляного вали.
   - Ну что ж, -  сказала  она  на  прощанье,  -  до  завтра.  И  постарайся
подбодрить Рольфа, если он совсем разочарован в жизни.
   Рольф был не из тех, кому ведома ревность. Он почти сразу присоединился к
Сигурду на укреплениях - а до того долго сидел в укромном  месте,  терпеливо
наблюдая, как Ранхильд разговаривает с Сигурдом. Глаза у него округлились от
изумления, когда он узнал, что Ранхильд вовсе не грозилась отомстить ему,  -
он-то ожидал, что на его голову прольются потоки угроз  и  ругани.  Узнав  о
приглашении к  Хальвдану,  Рольф  присвистнул  и  помотал  головой,  наотрез
отказавшись сопровождать Сигурда. Он пояснил, что, едва  не  утопив  предмет
своей нежной страсти, слегка  потерял  к  нему  интерес  и  охотно  уступает
Ранхильд Сигурду, тем  более  что  существует  другая  девушка,  дочь  брата
Боргиля, которой он, Рольф, не так уж противен, а это уже обнадеживает. Да и
вообще - претит ему изысканное общество высокородных персон.
   Вопреки всем мрачным предсказаниям Рольфа, Сигурду понравилось  бывать  в
доме  Хальвдана,  тем  более  что  сам  Хальвдан,  проявляя   необыкновенную
вежливость, изволил отсутствовать всякий раз, когда не уезжал в ночной рейд.
Сигурда потчевали ужином - намного лучше того, что  обыкновенно  подавали  в
главном зале, - и вечер проходил за игрой в шахматы под музыку  престарелого
арфиста и деловитый звон спиц, которыми ловко орудовали  служанки  Ранхильд.
Когда Сигурд проигрывал достаточно шахматных партий, они  просто  болтали  и
жарили хрустящие шкварки на длинных вилках над огнем.
   Разговаривали они большей частью о лошадях и охоте. Наконец  какая-нибудь
из служанок вежливо замечала, что время позднее, и Сигурд покидал уютный дом
Хальвдана, возвращаясь к пыли и летучим  мышам  старого  донжона;  сравнение
было отнюдь не в пользу последнего.
   Не успел Сигурд удивиться тому,  как  быстро  летит  время,  а  лето  уже
подошло к концу, и ночи становились все дольше и  холоднее.  Альвы  радостно
заверяли его, что с приходом зимы уж он наглядится досыта  на  доккальвов  и
троллей. Тяжелее всего будут темные бессолнечные  месяцы.  Воины  Хравнборга
заботливо и любовно точили мечи и секиры, мастерили  новые  наконечники  для
стрел, копий и дротиков. Сигурд с нетерпением ожидал, что Хальвдан  назначит
его в ночной разъезд, где будет достаточно настоящих, а не учебных сражений;
но вот уже легли первые зимние снега, а он все  еще  прохлаждался  с  юнцами
Боргиля. Сигурд так далеко обогнал их в воинском  умении,  что  он  и  Рольф
превратились в наставников.  Каждый  день  Рольф  начинал  с  торжественного
заверения, что это последний день,  который  они  проводят  так  праздно,  -
Хальвдан вот-вот назначит их на должное место.
   Однажды утром разъезд вернулся потрепанней и веселее обычного и  сообщил,
что ночью им довелось столкнуться с  большим  отрядом  троллей;  почти  всех
удалось перебить. Первая удачная стычка с врагом была поводом для торжества,
хотя Йотулл, как мог, подпортил  честолюбивые  надежды  Сигурда,  насмешливо
предрекая, что-де все добрые воины  будут  сражаться  за  Хравнборг,  а  его
оставят дома, со стариками, детьми и женщинами,  -  это  его-то,  обладателя
бесценной резной шкатулки!
   Упав духом и почти согласившись с этим предсказанием, Сигурд бродил возле
большого  дома  в  поисках  тихого  местечка  для  размышлений.  Внимательно
оглядевшись,  он  не  обнаружил  поблизости  Гросс-Бьерна   и   решил,   что
праздничный шум и развеселое пение отпугнули морока  и  он  засел  в  старом
могильнике за земляным валом - излюбленном своем логовище. Все же  бдительно
поглядывая  по  сторонам,  Сигурд  нырнул  в  полуразрушенную  конюшню,  где
содержалась его лошадь вместе с клячами его сотоварищей из  отряда  Боргиля.
Он уже знал назубок все ходы и выходы  в  конюшне,  так  что  обходился  без
фонаря. Ласково окликая лошадей, он добрался до денника мышастой  кобылки  и
опустился около нее на колени, чтобы  ощупать  копыто,  которое  она  сильно
ушибла днем раньше.
   Копыто оказалось  все  еще  горячим  на  ощупь,  но,  как  удовлетворенно
заключил Сигурд, уже прохладнее, чем вчера. Он уже собирался встать и  уйти,
когда дверь конюшни распахнулась, впустив нового гостя. Сигурд  решил  было,
что это кто-нибудь из мальчишек и не худо бы смеха ради выскочить на него из
темноты со страшным криком... но тут услыхал негромкий и раздраженный  голос
Хальвдана.
   - Что же ты хотел  мне  сказать,  Дагрун,  если  это  требует  уж  такого
уединения? - спросил он.
   - Лишь одно: когда ты намерен исполнить свой долг, Хальвдан? Ты знаешь, о
чем и о ком я говорю.
   - Да... о Сигурде и шкатулке. - Голос Хальвдана прозвучал невыразительно.
- Я знал, что ты станешь думать об этом деле, едва начнутся первые сражения.
   - Ну, так что же? Разве ты и так не достаточно медлил, вместо того  чтобы
заполучить шкатулку? Не понимаю, отчего ты так мягок, не понимаю, почему  ты
так долго заставляешь нас ждать. Все знают, что у него есть нечто ценное,  и
лишь ты да я знаем, что именно. Тебе следовало забрать шкатулку еще тогда, в
Тонгулле. Скуластый бесенок здесь уже почти полгода,  и,  насколько  я  могу
судить о его нраве, он не намерен отдавать тебе шкатулку, что бы ты ни делал
или ни говорил.
   Сигурд вжался в стену и, затаив дыхание, ожидал, что ответит Хальвдан.
   Тот молчал, и Сигурд услышал, как он точит кинжал  о  подошву  сапога,  -
звук, сулящий мало приятного.
   - Не стоит тебе так яриться, Дагрун. Ты ведь знаешь -  будь  Хравнборг  в
опасности, я тотчас бы, не колеблясь, завладел и шкатулкой, и ее содержимым.
Пока же я  терпеливо  жду  своего  часа  в  надежде,  что  Сигурд  сам,  без
посторонней помощи, поймет праведность  нашего  дела.  Когда  я  завоюю  его
доверие, шкатулка сама, без насилия перейдет в мои руки.
   Дагрун сплюнул в солому:
   - Доверие! Да возьми ты ее сейчас,  а  извиниться  всегда  успеешь.  Надо
прежде всего думать о Хравнборге, не  то  нам  несдобровать.  Что,  если  он
убежит с Йотуллом  и  попадет  в  когти  Бьярнхарда?  Тогда  он  вернется  в
Хравнборг врагом - этой радости нам только недоставало! Если  помнишь,  одно
время он был опасно близок с Йотуллом. Когда я думаю о том, как  этой  силой
могли бы играть искусные и предательские руки Йотулла, у меня кровь стынет в
жилах! Не Сигурд, а скорее Йотулл решает сейчас нашу судьбу. Чем  дольше  мы
будем выжидать, тем больше у Йотулла возможностей победить.
   Хальвдан вздохнул, все еще возясь с кинжалом.
   - Йотулл стал опасен с тех пор, как появился  Сигурд!  Я  всегда  знал  -
слаба его преданность  Хравнборгу.  Шкатулка  Сигурда  пробудила  в  Йотулле
алчность. Жаль, что я не знаю  способа  исправить  мага-злодея  или  вернуть
Адилю былую молодость и пылкость!  Могуществом  Йотулл  намного  превосходит
Адиля, и именно он стоит сейчас между мной и Сигурдом.
   - Ну так избавься от Йотулла! Если он пытается оторвать от  нас  Сигурда,
значит, не желает добра Хравнборгу. Микла говорит мало, но я подозреваю, что
он боится своего господина.
   - Пожалуй, ты прав, Дагрун. Йотулл должен покинуть  форт.  Боюсь  только,
вряд ли это нам поможет управиться с Сигурдом, если он по сю пору в восторге
от мага. Чего  доброго,  он  решит,  что  потерял  единственную  возможность
бежать.
   - Что ж, тем лучше для нас. Сигурд должен  узнать,  что,  когда  бездумно
владеешь силой, заключенной в этой шкатулке, жизнь может оказаться и короче,
и неприятней.
   Хальвдан несколько мгновений молчал, и Сигурд почувствовал, как по  спине
у него текут три  ручейка  ледяного  пота.  Он  не  сомневался,  что  Дагрун
стремится сделать его жизнь и короткой, и неприятной - с  помощью  меча  или
секиры, - если только он добровольно не отдаст шкатулку.
   - Мне кажется, Сигурд уже  начинает  понемногу  доверять  мне,  -  сказал
наконец Хальвдан. - Сейчас самое лучшее время, чтобы найти к нему подход.
   Благодаря Йотуллу сражение было ожесточенное, но я сделал все,  что  мог,
разве только не послал  его  в  рейд.  Это,  конечно,  окончательно  бы  его
завоевало...
   - Нет, не делай этого! Слишком уж много возможностей отстать от отряда.
   Ты ведь не знаешь, на что способен Йотулл. Нет, пусть Сигурд  остается  в
Хравнборге, под твоим или моим присмотром.
   - То же думаю и я. Нельзя нам потерять его  сейчас,  после  двадцати  лет
поисков. Слишком много поставлено на кон...
   - От всего сердца с тобой согласен! Тем  более  не  стоит  тратить  время
попусту. И так его потратили довольно. - Он распахнул дверь настежь,  и  оба
вышли, продолжая тихо беседовать.
   Сигурд еще долго ждал, прежде чем  решился  выпрямиться  и  со  всех  ног
броситься к дверце на другом конце конюшни.  Быстро  оглядевшись  в  поисках
морока, он припустил  по  снегу  к  старому  донжону  и  скользящим  прыжком
очутился у самой двери. Сигурд надеялся побыть в  одиночестве,  но  Рольф  и
Адиль дружески приветствовали его сквозь завесу табачного дыма - они  сидели
у очага, засунув ноги чуть ли не в огонь, и дымили огромными трубками.
   - Привет, Сигги! - прокричал Рольф. - Что стряслось? У  тебя  такой  вид,
точно морок попробовал тебя на зуб.
   - Ты чем-то расстроен, - заметил Адиль,  глядя,  как  Сигурд  протиснулся
мимо него и молча рухнул на кровать.
   - Так, чепуха, - с притворной беспечностью отозвался Сигурд.  -  Попросту
обманутое доверие, и ничего больше.
   Рольф помахал рукой перед лицом, разгоняя дым.
   - Так я и знал! Ари, эта безволосая крыса,  опять  забыл  смазать  копыто
твоей лошади? Сигги, надо бы тебе сделать заметку на его ребрах, не то он  в
жизни не запомнит твоего поручения.
   Он еще что-то болтал о пользе наказаний для улучшения памяти,  но  Сигурд
едва слышал его, оглушенный сумятицей, которая царила в его мыслях. Боль  от
предательства Хальвдана не была бы сейчас так остра, если б он и вправду  не
стал испытывать к нему доверие  и  восхищение.  Сигурду  казалось,  что  его
доверие к Хальвдану - мелочь, которая едва  имеет  право  на  существование;
однако гибель этой мелочи повергла его в пучину чернейшего уныния и  ярости.
Прежний его гнев ожил еще острей прежнего, и с новой силой возродилось в нем
твердое решение бежать из Хравнборга прежде, чем Хальвдан  и  Дагрун  сумеют
заманить его в свою западню. Сожалеть ему здесь было не о чем. Теперь, когда
глаза его открылись, он различал всюду  только  ложь  и  подкуп  -  все,  от
Хальвдановой секиры до уютных вечеров в обществе  Ранхильд,  и  даже  дружба
Рольфа, казалось ему теперь подозрительным. Он был слеп и глуп, полагая, что
альвам нужен он сам, а не шкатулка.
   В своем разочаровании Сигурд тотчас  же  возобновил  дружбу  с  Йотуллом,
немало озадачив этим Рольфа и Миклу. Он избегал и  Ранхильд,  и  Хальвданова
дома, причем до такой степени, что пропускал  половину  трапез,  и  вдобавок
яростно ссорился со всяким, кто хоть на йоту задел его. Он повздорил даже  с
Йотуллом, который упрямо  отказывался  покинуть  Хравнборг  по  первому  его
требованию. Маг отлично знал, что на сей раз взял верх, а  потому  может  не
торопиться.
   Хотя Сигурд и понимал,  что  это  бессмысленно,  он  решил  поговорить  с
Хальвданом и потребовать, чтобы ярл назначил его в ночной разъезд.
   Однажды, снежным утром, пока  Боргиль  терпеливо  вел  свой  неприглядный
отряд за укрепления, Сигурд  подстерег  Хальвдана  и  заступил  ему  дорогу.
Сознавая, что вид у него не менее воинственный, чем у других солдат в форте,
Сигурд остановил коня  в  пределах  слышимости  и  дождался,  пока  ярл  сам
подъедет к нему.
   - Я знаю, о чем ты хочешь просить меня, - с недовольным видом обратился к
нему Хальвдан. - Боргиль уже говорил мне,  что  ты  слишком  хорош  для  его
отряда, и я полагаю, в этом есть доля правды. Ты добился больших  успехов...
до недавних пор. Рольф говорил, что ты снова  навещаешь  Йотулла  и  что  он
опасается того, что может наболтать тебе маг.
   Сигурд криво усмехнулся, подумав, что его подозрения оправдались, - Рольф
шпионит за ним.
   - Не о Йотулле я пришел разговаривать. Я хочу знать одно - почему меня до
сих пор не назначили в ночной разъезд? Драться я могу не хуже других, и  мне
обрыдло все время торчать в форте! Порой мне с трудом верится, что  я  здесь
не пленник.
   Хальвдан скользнул взглядом по коню и оружию Сигурда.
   - По-твоему, у нас нет иного обычая обращаться с пленниками,  как  только
вооружать их и обучать нашему искусству?  Не  думаю,  чтобы  с  тобой  плохо
обращались; если бы не морок,  тебе  жилось  бы  здесь  куда  лучше,  чем  в
Тонгулле. Собственно, именно морок частично причиной тому, что я не отпускаю
тебя в ночные рейды. В стенах форта ты в безопасности, а нам хватает  хлопот
с троллями и доккальвами, чтобы еще во время рейда отбиваться от морока.
   - Жаль, что я не могу открыть шкатулку моей бабушки и защитить себя  тем,
что в ней сокрыто, - рассчитанно бросил Сигурд.
   Хальвдан в упор воззрился на Сигурда, на  миг  окаменев  и  от  изумления
позабыв хмуриться.
   - Быть может, это и выход... но не сейчас. Время еще не пришло, да еще  и
Йотулл сует нос не в свои дела. Говорил он тебе  свои  догадки  насчет  этой
шкатулки... или тебя самого?
   - Только то, что мне не придется никому подчиняться, когда я ее о