нной
выси, вздымались горы, очертания которых сгладились под воздействием времени
и  дождей, - горы,  казалось,  испещренные пещерами. Было легко представить,
что одна гора  является  поднятым  коленом  упавшего великана,  а  другая  -
запрокинутым черепом,  наполовину  погруженным  в землю и смотрящим  черными
пещерами-глазницами в сторону леса.
     Эскаргот  стоял там,  не зная  толком, что делать.  У  него  было такое
ощущение, что некое приключение вот-вот свалится ему на голову и надо только
терпеливо ждать,  приготовившись  к  встрече  с  ним. Он снова слышал -  или
воображал, будто слышит, - глубоко под землей стук огромного сердца и ровное
дыхание спящего  великана, сотен  спящих великанов,  дышащих в такт в  своем
каменном сне, навеянном колдовскими чарами. Конечно, вполне возможно, то был
просто ветер, шелестящий листьями дубов.
     Несколько долгих минут Эскаргот  стоял  так в  напряженном  ожидании  и
наконец  был  вознагражден  за терпение  видом  полудюжины  эльфов,  которые
внезапно появились на  лугу в двухстах ярдах от него, словно выйдя из речки.
Он улыбнулся, услышав плачущий  голос, скорее  всего принадлежавший Богги, а
потом  другой  голос,  страшно  раздраженный,  который  приказал  последнему
заткнуться.
     Эльфы взобрались на скалистую возвышенность,  и одного из них - жалобно
причитающего   Богги  -  подняли  и  посадили  на  сухое   корявое   дерево,
простиравшее две голые ветви над журчащим  потоком. Богги закричал, сорвал с
головы  шляпу и принялся бешено размахивать ею,  стоя  на  ветке и свистя, а
потом с воплем свалился с дерева в ручей.  Эльфы побежали вдоль ручья, время
от времени бросаясь  в  воду  в  попытке  спасти  товарища,  но  всякий  раз
выскакивая  обратно  и  опять  пускаясь  по  берегу,  словно  Богги  уносило
течением.
     Эскаргот выступил из тени деревьев с намерением поспешить на помощь. Но
на самом  деле он не мог сделать  для Богги ничего такого, чего не  могли бы
сделать эльфы, и едва ли бедолага мог утонуть в таком ручье, посему Эскаргот
остановился, быстро осмотрелся по сторонам, а потом опять отступил в тень.
     В ту же  минуту произошли  два события. Еще несколько эльфов взобрались
на скалистую возвышенность  и с  предостерегающими криками бросились к своим
товарищам, которые к тому времени  уже выловили Богги из ручья и вытаскивали
на  траву.  Почти  сразу над широким  лугом разнесся пронзительный вопль,  и
неожиданно стало ясно, что вторая группа эльфов вовсе  не спешит на помощь к
Богги,  а  мчится к лесу, направляясь к  тому месту, где  поток  скрывался в
тенистых зарослях плюща, ползучих растений и кустарника.
     Эскаргот снова вышел из тени, заслоняя глаза рукой от солнца и надеясь,
что эльфы,  всецело поглощенные одной или другой трагедией, его  не заметят.
Его взору предстал не кто иной, как жуткий сгорбленный тролль, который несся
вдоль  ручья  своего рода  двуногим  галопом, волоча  по земле  по-обезьяньи
длинные, покрытые чешуей  руки, служившие  ему  опорой и рулем. Череп тролля
резко сужался кверху, образуя не рог в полном смысле этого слова, но подобие
маленькой остроконечной шляпы, и он постоянно хлопал себя по лицу и по телу,
словно  отбиваясь  от  назойливых  пчел. На нем  было некое подобие  одежды,
измятой,  пыльной, грязной  и  изодранной в  клочья.  Сквозь  многочисленные
прорехи виднелась чешуйчатая  зеленая  кожа -  тусклая, как  неотшлифованный
нефрит,  но  местами ярко  блестевшая,  словно  омытая водой  или, возможно,
кровью. В шести шагах впереди тролля бежала Лета.
     Чудовище выбросило вперед когтистую  лапу, пытаясь схватить девушку, но
промахнулось на несколько футов. Потом оно споткнулось, упало, покатилось по
земле и  с  трудом поднялось на ноги, казалось  оглушенное падением. На бегу
Эскаргот осмотрелся по сторонам в поисках какого-нибудь оружия. Он не увидел
ничего,  кроме камней.  Он с  яростным  воплем  швырнул  булыжник в  мерзкое
существо, но  его крик  заглушили  воинственные кличи эльфов, которые теперь
угрожающе  размахивали своими  мечами  и пистолетами,  и хриплый рев  самого
тролля.
     Тролль  снова  упал,  встал  на  четвереньки,  уткнулся лицом в траву и
испустил  последний  трубный стон, после  чего  распластался на  земле. Лета
продолжала  бежать, не оборачиваясь.  Эльфы  пронеслись  мимо нее  - похоже,
уверенные, что она вскоре остановится, - и принялись плясать вокруг  тролля,
грозно  потрясая оружием.  Но существо лежало неподвижно,  очевидно испустив
дух.  Лета  замедлила   бег,   оглянулась  через  плечо   и  остановилась  в
нерешительности. Однако, завидев вторую группу эльфов,  бегущую к  ней через
луг, она быстро  перешла вброд поток, выпрыгнула на противоположный  берег и
бросилась прямиком к лесу.
     В считанные минуты она скрылась  в тени деревьев. Богги и  его товарищи
перешли на шаг и  заколебались, вероятно задаваясь вопросом,  нет ли  в лесу
еще троллей. Они направились к капитану  Эплбаю и остальным, которые все еще
стояли  над убитым существом.  Капитан Эплбай поднял глаза, явно  удивившись
при виде подошедшей компании. "Где она?" -  рявкнул он, срывая с себя шляпу,
и растрепанный, насквозь промокший Богги  пустился в  объяснения,  показывая
рукой на  лес. Эскаргот незаметно отступил за деревья и принялся углубляться
в  чащу,  перепрыгивая через камни и  продираясь  сквозь густой кустарник. В
таких  труднопроходимых зарослях  эльфам  за ним не угнаться.  "Наверное,  -
подумал он, - проще всего начать звать девушку. Она  проворна и умна и может
легко ускользнуть не только от эльфов, но и  от него". Почему она так упорно
избегала  маленьких  человечков,  оставалось загадкой,  но дело  определенно
обстояло именно так. Это было Эскарготу на  руку, поскольку таким образом он
становился единственным союзником Леты.
     Однако криком он привлечет внимание эльфов. Они поймут, что он вовсе не
отправился в  Город-на-Заливе и не ждет  их терпеливо на  Фитильной улице, в
дурацкой гостинице, рекомендованной  капитаном  Эплбаем.  И кто знает, какие
существа прячутся в лесу? Сам гном  может  быть  поблизости или ведьма. Нет,
сейчас кричать не годилось.
     Эскаргот   остановился   и   склонил   голову   к   плечу,   напряженно
прислушиваясь. Сначала  все  было  тихо,  потом  издалека  донеслись  голоса
эльфов, а потом снова наступила тишина. Он  поспешил  дальше,  перелез через
поваленное дерево и  вышел на тропинку,  вьющуюся между дубами.  Позади него
раздался свист, а потом голос капитана Эплбая. "Что?" - сначала произнес тот
театральным шепотом, а потом прошипел: "Идиот!" -  и раздраженно пробормотал
что-то  неразборчивое.  Затем  Богги  провопил:  "Нет, я  не  могу!  Мне  не
спрыгнуть с такой высоты!" - а капитан Эплбай,  потерявший всякое терпение с
бедным Богги, разразился градом эльфийских проклятий.
     Мысль  о дереве  пришлась Эскарготу по душе;  он подтянулся  на  нижней
ветви дуба и  принялся  карабкаться  вверх.  В  возрасте  двенадцати  лет он
запросто  сидел на верхних ветвях огромной  ольхи, которая росла позади  его
дома  близ  Монмота, но  теперь  подрастерял былую  сноровку.  Он  лез очень
осторожно, крепко держась за ствол и теперь прекрасно  понимая страхи Богги.
Эскаргот  оказался над  лесом и стал всматриваться вниз сквозь редкую листву
дубов. На лугу, на прежнем месте, лежал тролль. Возле него стояли два эльфа,
держа  мечи наготове на  случаи,  если  существо попытается  встать.  Богги,
капитана Эплбая и прочих скрывали от глаз деревья.
     Однако впереди, в  пятидесяти ярдах от  Эскаргота, по тропинке бесшумно
скользила тень, направляясь к реке.  Это была Лета. Наверняка. Внезапно  она
бросилась  бегом через широкую полосу солнечного света, спеша снова скрыться
в тени. Куда она бежала, Эскаргот не имел понятия.  Возможно, просто бежала,
и  все. Она  наверняка совершенно  не  понимала,  почему  оказалась  в таком
плачевном  положении, почему ее тащат вверх по странной реке, текущей  в еще
более странной стране.
     Эскаргот быстро спустился с дерева и понесся  во  весь дух по тропинке.
Конечно, она  услышит топот ног за спиной и постарается убежать от  него, не
зная, кто за ней гонится. Но к тому времени он уже почти настигнет девушку и
будет находиться достаточно далеко от  эльфов, чтобы рискнуть  окликнуть ее.
Неожиданно Лета появилась перед ним. Она стояла посреди тропинки и держала в
руке  отломанную от  дуба ветку, вполне  возможно думая,  что за ней гонится
тролль. Эскаргот резко остановился,  ухмыляясь, задыхаясь, указывая на ветку
и  давая понять  выразительной мимикой,  что не хотел бы получить по  голове
этой штуковиной. Лета медленно опустила палку, не веря своим глазам.
     - Бежим! - прохрипел он, кивая в сторону реки. - Они следуют за нами по
пятам. У меня на реке лодка. Там вы будете в безопасности.
     -  В безопасности! - Она  рассмеялась, словно услышав  шутку, но все же
побежала  вперед   по  тропинке,  не  выпуская  палку  из  руки,  и  они  не
останавливались,  покуда не  выскочили из леса к реке и не вытащили лодку из
устья ручья. Потом они отплыли от берега и направились к субмарине; Эскаргот
наблюдал за опушкой леса, ожидая появления эльфов. Конечно, теперь маленькие
человечки не  представляли для них ни малейшей  опасности, ибо они  с  Летой
успеют сесть  на субмарину  и  погрузиться  на глубину задолго  до того, как
эльфы соберутся на галеоне и пустятся в серьезную погоню.  Одним словом, они
действительно находились в безопасности,  и, внезапно осознав это,  Эскаргот
громко расхохотался.
     - Не поделитесь шуткой? - с улыбкой спросила Лета.
     - Я  просто  подумал, что у  нас все  получилось.  Теперь нам  ничто не
угрожает.
     Девушка пристально посмотрела на него, а потом огляделась по сторонам:
     - Вы хотите добраться до другого берега?
     -  Вовсе нет,  -  сказал  Эскаргот  и  широко  ухмыльнулся, когда  Лета
заметила  субмарину,  покачивавшуюся  на  волнах, подобно  бегемоту.  У  нее
округлились глаза. Эскаргот ухмыльнулся еще шире, а потом с трудом расслабил
лицевые мышцы,  чтобы не выглядеть совсем уж глупо. Однако он едва сдерживал
свои  чувства.  Много  недель  назад  он  представлял,  как  отыщет  Лету  в
Городе-на-Побережье,  незаметно подойдет к ней сзади и  похлопает по  плечу.
Конечно, подобная  сцена доставила бы ему удовольствие, но оно  не шло  ни в
какое  сравнение  с  наслаждением, которое  он  испытывал  сейчас. Жалкий  и
несчастный  Эскаргот, снискавший благосклонность  Леты  в Твомбли, не только
непостижимым образом добрался до далекой экзотической страны, но и появился,
подобно  призраку, в темном  дубовом  лесу и  спас  девушку:  перехитрил две
дюжины эльфов, вырвал ее из лап гнома и увез  на удивительную субмарину. Все
это доставляло ему глубочайшее удовлетворение.
     Лета казалась худой и измученной, хотя со впалыми щеками и выступающими
скулами, приобретенными за месяцы суматошной кочевой жизни, она казалась еще
красивее.  Впрочем,   такая   красота   немножко  пугала.  Лета   холодно  и
подозрительно смотрела на него. Он опять улыбнулся, но не  дождался ответной
улыбки. Шлюпка ударилась  о корпус субмарины так неожиданно, что  он чуть не
свалился в воду.  Однако Эскаргот не обратил на  это внимания  и так неловко
разворачивал и привязывал шлюпку к субмарине, что их едва не снесло течением
вниз по реке, прежде чем он закончил.
     Лета больше ни  разу  не улыбнулась. Она сидела в  глубоком раздумье, и
Эскаргот на  миг  испугался, что она откажется подняться на  борт субмарины.
Коли  так, он пропал. Он же не мог приказывать  девушке,  верно?  Но с какой
стати  ей  отказываться?  Он победил  гоблинов,  перехитрил эльфов, истрепал
нервы  очень  опасному гному  -  и все ради нее. Ну, положим, не совсем так.
Отчасти  он  сделал это ради  себя -  но ведь сделал же, и  она  оценит это,
конечно. Эскаргот начал говорить, но слова, казалось, столкнулись и застряли
у него в горле, и он хрипло заквакал, как больная ангиной лягушка.
     Однако Лета поднялась за ним по лестнице, посмотрела, как он убирает на
место  шлюпку, а  потом спустилась  по сходному трапу, изумленно разглядывая
кристаллы  огненного  кварца и  резной  фриз под потолком. Она  заглянула  в
штурманскую рубку и восхищенно ахнула при виде  пронизанной солнцем воды  за
окнами  и  стаи речных кальмаров, которым как раз  случилось в  дикой спешке
проплывать мимо.  Лета повернулась к  Эскарготу,  указывая  на них  пальцем.
"Спасибо  вам,  кальмары",  -  подумал  он  и  обвел  кругом  рукой,  словно
спрашивая: "Ну, как вам это нравится?" Но на самом деле он ничего не сказал,
поскольку  Лета  опять нахмурилась и посмотрела на него искоса, -  наверное,
так капитан Эплбай порой смотрел на юного Богги, когда подозревал маленького
эльфа в намерении набедокурить.
     - Я опущусь поглубже, если вы не возражаете, - сказал Эскаргот,  тяжело
садясь в кресло  штурмана.  - Я бы предпочел,  чтобы  эльфы не  знали, что я
здесь.  Чем  меньше людей знает  о моем присутствии, тем лучше. - Он остался
доволен собой:  слова прозвучали достаточно таинственно. И он  не хвастался,
но говорил правду.
     -  Конечно, - сказала  Лета, подходя поближе к окну. - И все  же что вы
затеваете?
     -  Затеваю!  -  вскричал  пораженный Эскаргот. - Я ничего  не  затеваю.
Правда. Я единственно хочу... хочу...  -  Тут он запнулся, не в силах в двух
словах объяснить, что именно он хочет. Он  покраснел, но Лета не смотрела на
него,  так  что это  не имело особого  значения. - Вы знаете, гном украл мои
шарики.
     - Шарики? - Она недоуменно посмотрела на него.
     - Вот именно. Вы помните мои  шарики. В кожаном мешочке. Я показывал их
вам в  таверне Стоувера. Выяснилось, что они волшебные и что гном собирается
использовать их  для...  -  Тут  Эскарготу в голову  пришла  ужасная  мысль.
Возможно  -  просто возможно, - это  вовсе не Лета.  Или все-таки  Лета? Она
находилась на солнце -  верно ведь? - и  не могла превратиться в  ведьму под
воздействием солнечных лучей. Но теория о тумане, темноте и  солнечном свете
на  самом деле  являлась всего лишь  предположением. Что  если  он попался в
какую-то ловушку? Что если  это не Лета, а старуха? В  тот памятный вечер на
лугу он не сумел отличить одну от другой. Эскаргот  порылся в кармане куртки
и вытащил амулет правды - небрежно, словно  он вынимает  карманные  часы или
трубку.  Он  не  хотел  прятать  камень, но  и  не  хотел привлекать  к нему
внимания. Он широко улыбнулся девушке и снова заговорил.
     - Что это такое? - внезапно перебила она его.
     -  Амулет  правды,  - неожиданно для  себя сказал  Эскаргот,  не  успев
прикусить язык.
     - Амулет правды? А зачем?
     - Я боюсь, что вы можете оказаться ведьмой.
     - А почему вы боитесь этого? - спросила она, едва заметно усмехаясь.
     - Она пугает меня до  беспамятства, вот почему. Я здесь  принимаю  позу
героя, изображаю доблестного капитана  субмарины,  но  на  самом деле  я все
время невероятным  усилием  воли заставлял себя идти вперед, уговаривал себя
продолжать путь вверх по реке.
     - Зачем? Чтобы вернуть шарики?
     -  Н-нет... -  проговорил Эскаргот,  изо  всех  сил стараясь придержать
язык. - Я надеялся, что вы... то есть я вас... Я хочу сказать...
     - Что? - Теперь она улыбалась. - Вы не можете убрать амулет правды?
     - Конечно, с превеликим удовольствием! -  вскричал Эскаргот, заталкивая
камень обратно в мешочек.  Он осознал, что обливается потом и  совершенно не
представляет, как продолжать разговор. Он подождал, когда заговорит Лета.
     - Однажды я видела такой. Гномы в Городе-на-Побережье продавали амулеты
правды,  очень дешево. Они  не пользовались спросом.  Они умные, но опасные.
Фокус  в том, что  вы  только задаете  вопросы,  когда вынимаете камень.  Вы
никогда не высказываетесь утвердительно - если, конечно,  у вас нет какой-то
особой  причины  принуждать самого  себя  говорить  правду.  Они  оскорбляют
человеческое достоинство, вы не находите?
     -  Как это?  Я  совершенно  не хотел вас обидеть. Просто с этим  гномом
нужно  держать ухо  востро.  А старая леди? Мне кажется,  что она  еще  хуже
гнома.
     Лета слегка содрогнулась, словно вспомнив о чем-то неприятном. Внезапно
она пришла в раздражение и сурово посмотрела на Эскаргота:
     - Вы проделали путь вверх по реке за мной?
     Эскаргот болезненно сморщился, но кивнул, чувствуя себя  как мальчишка,
которого застукали крадущимся к  засеянному  арбузами полю с большим ножом в
руке.
     -  Я   вам  признательна,  -  сказала  Лета.  -  Правда.  Вы  поступили
по-рыцарски. Но боюсь, вы на многое рассчитывали, - я права?
     Он пожал плечами.
     - Что вы собирались сделать? Отвезти меня в безопасный порт, поцеловать
мне руку и попрощаться со мной?
     - Что-то в этом роде, - промямлил он, - полагаю.
     Девушка улыбнулась:
     -  Я  уже  пробовала.  Два дня назад на  рассвете  я  украла лодку близ
городка под названием Гровер, переплыла на  другой берег и села на  пароход,
идущей вниз по реке. Через четыре часа поднялся туман. Он поднимался от воды
и  гнал  меня  с  палубы  на  палубу. Я даже  попыталась  залезть  по  таким
металлическим  скобам на одну из дымовых  труб, чтобы остаться на солнце. Но
все было  бесполезно. На следующее  утро я  очнулась на  окраине заброшенной
деревни, где и встретила вас. А это значит, если я не ошибаюсь,  вот что: мы
будем плыть с вами, пока не зайдет солнце или не поднимется туман, а потом я
снова  исчезну. Боюсь, эту загадку необходимо разгадать, хотя я  понятия  не
имею как.
     Эскаргот смотрел на  девушку. Ему очень хотелось сказать, что он знает,
как  разгадать  загадку;  но он  не  сказал,  не мог сказать. Он  выведал  у
капитана  Эплбая  далеко не всю информацию. Что  гном намеревался сделать  с
Летой? Что эльфы собирались сделать с Летой? Не просто же затолкать в трюм и
запереть  там? Эскаргот  понимающе  покивал головой и  прищурился, хотя ясно
понимал лишь одно: своими киваниями и прищуриваниями он не обманет девушку.
     Он  втайне  надеялся, что  Лета  страшно обрадуется, увидев его. Но  он
сознавал,  что эта  надежда  зиждется  главным  образом на его  фантазиях  и
домыслах  - на происшествии в таверне Стоувера и нескольких словах, которыми
потом  они обменялись  на улице. Эскаргот  в  двадцатый  раз пожалел, что не
обдумал  все  давным-давно.  Всю  жизнь он  постоянно  влипал в неприятности
потому,  что  не имел  обыкновения  продумывать свои действия  и последствия
оных. Десять минут  глубокого  сосредоточенного раздумья уберегли бы  его от
несчастливого брака, от истории с пирогом  и сливками, и  он наверняка нашел
бы способ сохранить свой дом и свои шарики, обманом у него отнятые, и... что
ж, все это осталось в  прошлом, верно? Конечно же, сейчас у него полно новых
неприятностей.  Эскаргот  не понимал значения полуулыбки, игравшей  на губах
девушки.   Она   не   очень  походила  на  улыбку   человека,  раздраженного
самонадеянностью другого человека.
     -  Как  вам удалось  убить  тролля?  -  спросил  Эскаргот,  меняя  тему
разговора.
     -  Я  не убивала. Он просто упал  замертво.  Там  в лесу были маленькие
человечки...
     - Эльфы?
     -  Нет.  Думаю,  это были  человечки-невелички.  Во всяком случае,  они
летали на листьях.
     -  Человечки-невелички  спасли  вас   от  тролля?  -  Эскаргот  страшно
удивился. Вот новая, совершенно неожиданная загадка.
     -  Вряд ли они убили тролля, чтобы спасти меня. Они  уже  убивали  его,
когда я вышла на поляну. Тролль казался погребенным под кучей листьев, но на
самом деле  вокруг него  кружили  сотни,  тысячи листьев, на которых  сидели
человечки-невелички, вонзавшие в него  крохотные копья. Трудно предположить,
что  копье человечка-невелички может причинить серьезный вред существу вроде
тролля; вероятно,  острия копий были  смазаны  каким-то ядом. Тролль  увидел
меня, я пустилась бежать, он погнался за