- Это долгая история, -  объяснил Джонатан. - Он был очень добр к одним
моим  друзьям,  и  он  полон решимости проучить гнома.  Тут я доверяюсь вам,
потому что вижу, что вы образумились. У вас есть шанс покончить со всем этим
безумием. Ваш отец вместе с капитаном Эустасио Бинки финансирует вооруженную
экспедицию, которая переправится  через  реку Твит и двинется  на  юг  вдоль
побережья. Как раз  сейчас они собирают свою армию,  и могу вам сказать, что
они не намерены проявлять снисходительность.
     Глаза  Зиппо округлились и казались в свете факела огромными, как дыни;
в них  смешивались  удивление, радость  и страх.  Он  так  внимательно ловил
каждое слово Джонатана, что  тот пожалел о  необходимости пересказывать  ему
слухи.
     - Он упоминал обо мне? - с полным надежды лицом спросил Зиппо.
     - Кто?
     - Мой отец. Клубничный барон. Он говорил что-нибудь обо мне?
     -  Конечно  говорил,  -  ответил  Джонатан, углубляясь  в  эту тему.  -
Конечно. Вспоминал о вас  без устали.  Рассказывал длинную историю о блудном
сыне, который возвращается после лет, проведенных в  беспутстве, к  радостно
приветствующему его отцу. На самом деле это очень трогательно - мысль о том,
что кто-то в конце концов встал на путь истинный.
     И  опять  Зиппо моментально залился  слезами. Джонатан чувствовал  себя
ужасно. На  одно  безумное  мгновение  его  охватило  желание  отрицать  все
сказанное - сознаться,  что он  ничего не знает о  Клубничном бароне,  кроме
нескольких обрывочных  слухов, и что, вполне возможно, когда  Зиппо вернется
домой, то  его встретят зуботычиной.  Но он быстро  понял, что сейчас правда
ему не поможет. Она не разрешит дилеммы Зиппо и не вызволит  его, Профессора
и, как он надеялся,  старину  Ахава  из этой  переделки.  Позже будет  время
исправить  нанесенный  ущерб,  даже  если ему  самому  придется  разыскивать
Клубничного барона и рассказывать ему историю о блудном сыне.
     Зиппо вытер глаза и, казалось, немного взял себя в  руки, словно что-то
зажгло в его душе огонь бесстрашия.
     - Он захватил ваших друзей, - внезапно объявил он.
     - Захватил их! - вскричал Джонатан - Каких друзей?
     - Ну как, тех,  что были  в подводной лодке, - ответил Зиппо. - Старого
дикаря, двух эльфов и парнишку с  бегающими глазами. Гоблины притащили  их с
полчаса  назад. Должно быть, это была жестокая  схватка. Они бросили якорь у
самого пляжа Боффин и рыскали вокруг.
     -  Искали меня,  - заметил  Джонатан.  - А  как насчет  волшебника?  Он
схватил волшебника?
     Джонатан  решил,  что раз уж  он  склонил Зиппо стать  перебежчиком, то
может с тем же успехом доверять ему.
     Зиппо ничего не знал  ни  о каких волшебниках.  Старуха прошлой ночью в
лесу солгала. Майлз  не оставлял им  никаких посланий. Она ничего не знала о
Майлзе. Возможно, боялась его. Майлз был на  свободе! У Джонатана зародилась
крохотная искорка надежды,  но она быстро угасла, когда факел Зиппо, который
еле теплился  в своей  нише  на стене, дважды  вспыхнул,  словно  догорающая
звезда, и  потух. Зиппо  сильно вздрогнул, будто потухший факел был каким-то
дурным  предзнаменованием, будто на самом деле он не догорел  и погас, а был
преднамеренно  потушен.  Джонатан  припомнил  разбросанный костер  и  смех в
тумане той ночью, неделю  назад, на границе с землями коротышек, и был почти
готов  к  тому,  что маленькая  масляная лампа, горящая  у  него  за спиной,
замерцает и  тоже погаснет. Но этого не  случилось. Когда Зиппо увидел,  что
ему не грозит немедленное погружение в темноту, он опять успокоился.
     - Она  придет  слишком  поздно,  - сказал  он,  потирая  лоб костяшками
пальцев.
     -  Кто?  -  Джонатан  с  трудом  следовал  за ходом  мыслей Зиппо.  Ему
казалось,  что  эти  мысли,  не успев как следует  развести пары,  сходят  с
рельсов.
     - Их армия, - пояснил Зиппо. - Разве вы не сказали мне  только что, что
они собирают армию?
     - Да, это так, - ответил Джонатан. - Почему вы говорите, что она придет
слишком поздно? Слишком поздно для чего?
     - Ну как, для осады.
     - Что  это  была  за осада? -  Джонатана больше  волновало спасение его
друзей, чем спасение  бэламнийцев от грозящей  им осады, но  ему приходилось
быть терпеливым.
     - Разве вы не знаете? - изумленно  спросил Зиппо. - Разве  вы  здесь не
поэтому?
     - Мы  здесь, чтобы спасти Сквайра.  И  это  все. И  раз  уж мы об  этом
заговорили,  мы заберем вас с собой.  Вы  не созданы  для  такой жизни.  Она
совершенно вам не подходит.
     Зиппо какое-то мгновение молчал, обдумывая услышанное.
     - Это довольно странно, - сказал он  наконец. - Вы говорите, что ничего
не знаете об осаде.  О  гоблинах,  монстрах, духах, вампирах и тому подобной
нечисти, которая уже  некоторое время собирается в стаю, или о тени, которая
накрыла за прошлый год южную часть побережья.
     - Только слухи, - отозвался Джонатан. - Слухи и то, что я видел прошлой
ночью на реке и в лесу.
     К его удивлению, Зиппо опять вытащил свой мешочек с шариками:
     - Вы знали, что это такое?
     - Да. Я думал, что все это знают.
     - А вы знаете, чей  портрет на этой монете? - Зиппо показал ему золотую
монету, отчеканенную на территории коротышек.
     -  Это король Сажа,  -  ответил Джонатан.  -  Отец  Сквайра.  Он король
коротышек.
     - А что такое "коротышка"?
     - Что-то вроде эльфа, - объяснил Джонатан. - Гамп  и Буфо, которые были
на подводном аппарате, - коротышки. Разве у вас здесь таких нет?
     - Нет, и шариков тоже. Откуда, вы сказали, вы приехали?
     -  Я не говорил. -  Джонатан почти видел, как у Зиппо в мозгу  вертятся
шестеренки и вспыхивают лампочки.
     - Мой старый хозяин, волшебник Ниммо, - я учился у него в течение года,
перед тем  как встретил гнома, -  поведал мне однажды, что существует другой
мир, - медленно проговорил Зиппо. - Но это было какой-то бессмыслицей.  Он в
то время как раз готовился к превращению в птицу, и я подумал, что он просто
заумствует. Потом, когда два года  спустя  я  попал сюда, я увидел, как гном
приходит и уходит через железную дверь в подвале. Вы знаете об этой двери?
     - Да, - отозвался Джонатан. - И вы правы насчет нее.
     - Дверь исчезает, - продолжал Зиппо,  - на  целые месяцы.  Я как-то раз
попробовал последовать за ним, но не смог открыть ее. Заклинания не помогали
сдвинуть  ее  с места.  Вот почему я подумал,  что  вы знаете  об  осаде. Вы
понимаете. Я начал подозревать, что вы прибыли из какого-то другого мира
     -  Остыньте немного!  -  приказал  Джонатан.  -  Что  там  насчет  этой
проклятой осады? Вы  хотите мне сказать, что это осада не Лэндсенда, деревни
Твит или чего-нибудь в этом роде?
     -  Да. Я  не  очень-то знаю,  что  там такое  затевается,  но это имеет
какое-то отношение к тому, откуда вы прибыли, где бы это ни было.
     Джонатан какое-то мгновение стоял, обдумывая услышанное, но, с какой бы
стороны на это  ни посмотреть - сверху или снизу, сзади  или спереди, -  ему
казалось очень даже вероятным, что шесть месяцев назад в замке Высокой Башни
они  с  Профессором  и Эскарготом совершили ужасную  ошибку, позволив  гному
Шелзнаку  выкупить  свою   жизнь  и  отпустив  его.  Они  предположили,  что
расстроили его планы,  низвели его до масштабов мелкого злодея, выбили почву
у него  из-под  ног. Но это было не так. И  рядом не лежало, как  сказали бы
Буфо  с Гампом. Они  просто нарушили ход сложной и масштабной схемы, которая
опять стала действовать сразу же после того, как Шелзнак обрел свободу. Если
бы  это принесло  хоть какую-нибудь  пользу, Джонатан  бы  себя  высек.  Но,
разумеется,  это  не  могло  ему помочь. Ему придется  вместо  этого  высечь
Шелзнака, и чем скорее, тем лучше.
     Потом  его  внезапно  осенило,  почему  Шелзнак  так  отчаянно  пытался
отобрать у Сквайра шар Ламбога. Похищение Сквайра было простой подлостью, но
отобрать у  него шар  было просто необходимо. Если  они что-нибудь быстро не
предпримут, этот шар станет открытой дверью, через которую креатуры Шелзнака
потоком хлынут в Верхнюю Долину, возможно проникнув сначала в темные глубины
Леса Гоблинов. Посылать их через дверь в погребе и одного за другим вверх по
железной лестнице было бы бесполезно - это было очевидно. Шелзнаку необходим
был шар.
     Зиппо стоял за дверью камеры, наблюдая за тем, как Джонатан размышляет.
Он, казалось, нервничал - чем дальше, тем больше.
     - Ну? - спросил он наконец.
     - Это хороший вопрос, - ответил Джонатан. - Как, черт  возьми, я отсюда
выберусь? Вы можете найти ключ? У вас достаточно хорошо получается прятать в
ладони карты и часы. Украдите ключи Шелзнака.
     Зиппо показал ему длинный железный ключ:
     - Я это уже сделал.

Глава 22
     В лаборатории

     При виде этого внезапного зрелища сердце Джонатана подпрыгнуло.
     - Так выпустите меня отсюда. Идемте.
     -  А что мы будем делать?  -  спросил Зиппо, ковыряясь в  замке  старым
ключом. - У нас нет никакого плана.
     - Каждый раз,  когда я  разрабатываю  план, он летит ко всем чертям,  -
поведал ему Джонатан. - Давайте просто уносить ноги.
     Дверь, щелкнув, открылась,  и  Джонатан  выскочил в  коридор,  но потом
резко остановился и бросился было снимать  висящую на  стене лампу. Потом он
решил, что ему вовсе не хочется быть маяком, так что вместо этого он вытащил
из скобы факел, сорвал с него пропитанную маслом, обгорелую тряпку, и у него
в руках оказался двухфутовый  кусок  тяжелого дерева - именно то, что нужно,
чтобы отбиваться от гоблинов. Они направились вдоль темного коридора и вверх
по лестнице. Зиппо шел первым.
     -  Прежде  всего нужно освободить  моих друзей, - сказал Джонатан.  - В
особенности того бородача с подводной лодки.
     - Это будет нелегко, - отозвался Зиппо,  осторожно пробираясь вперед. -
Они раскиданы по всему замку.
     Они  достигли верхней  площадки лестницы. Справа виднелась дверь, через
которую несколькими часами  раньше прошли Джонатан и колонна скелетов. Слева
располагался огромный холл, открытый  и ярко освещенный,  как днем. Джонатан
подумал,  что  больше  ему  не  придется пробираться украдкой.  Похоже,  ему
оставалось только броситься вперед  с криком.  Такое впечатление,  что  этим
всегда все кончалось. Зиппо, однако, придерживался другого мнения.
     - Я пойду на разведку. Подождите здесь.
     Он с  небрежным видом  шагнул  в холл.  Но не успел он пройти и  десяти
футов,  как  до  него  дошло,  что он все еще держит в правой руке  огромный
железный ключ, бородка которого торчит у него между пальцев. Он с судорожным
вздохом  остановился,  повернулся и бросил  ключ Джонатану; тяжелая  железка
ударила его  в грудь и  со звоном упала на каменный пол.  Джонатан нагнулся,
поднял ее и сунул в карман.
     Небрежный вид Зиппо  полностью улетучился. Маг  исподтишка оглянулся по
сторонам и слегка съежился,  словно, пригнувшись и сделавшись меньше ростом,
мог  стать менее  заметным. Но обвинительных криков не последовало  - в зале
царило  безмолвие. В нем  никого  не было. Зиппо замахал рукой, как ветряная
мельница, и Джонатан,  перехватив  поудобнее свою дубину, осторожно вышел из
тени и вместе с Зиппо торопливо пересек зал, направляясь к другому коридору.
     Справа  от них поднималась  вверх  длинная каменная лестница.  Пробегая
мимо,  они услышали  отрывистый  лай, эхом  отдавшийся вниз  по  лестничному
колодцу. Джонатан, не задерживаясь, нырнул в темноту следующего коридора, но
там резко остановился и прислушался. И вновь где-то сверху раздался лай.
     -  Откуда  он идет?  - спросил  Джонатан,  узнавший  лай Ахава.  - Там,
наверху, есть камеры?
     - Нет, -  покачав головой,  прошептал Зиппо.  - Все  камеры находятся в
подземельях. Наверху расположена лаборатория и  несколько небольших холодных
комнат, в которых нет ничего, кроме привидений. Гном половину ночи бродит по
ним, колдуя и насылая чары.
     Джонатан какое-то мгновение стоял, обдумывая услышанное.
     - Значит, лаборатория?
     - Боюсь, что так.
     -  Тогда  пойдемте взглянем на  нее, -  решительно сказал  Джонатан  и,
повернувшись, направился к лестнице.
     - О нет! -  закричал  Зиппо. - Без сомнения,  у гнома там сейчас полным
ходом идет какой-нибудь ужасный эксперимент. Он вивисекционист. Мы не должны
заходить в лабораторию. Он нас не пощадит!
     Ахав  залаял  опять, Джонатан  ринулся  вверх,  перескакивая через  две
ступеньки, и Зиппо был вынужден последовать за  ним; им  пришлось преодолеть
несколько витков лестницы,  прежде чем они оказались  на площадке.  Пробегая
мимо  пыльного  окна,  Джонатан  мельком увидел вдали  пляж и  ряды зеленых,
похожих  на  стеклянные,  волн и в этот же момент почувствовал, что сердце у
него  стучит как  сумасшедшее, а  воздух  входит  и  выходит  из его  рта  с
достаточно  громким  свистом,  чтобы  известить  каждого,  кто  находится  в
пределах слышимости,  что  кто-то  только что  взбежал вверх  по ступенькам.
Зиппо,  должно быть,  подумал о  том же,  потому  что  зажал себе рот обеими
руками и дышал сквозь них, делая короткие, судорожные, свистящие вдохи.
     Они постояли на  площадке, чтобы  немного  отдышаться,  но  очень скоро
Джонатан  указал на слегка приоткрытую дверь. Из-за нее доносились рычание и
лай, и Джонатан был очень рад этому  обстоятельству. Шум поможет скрыть звук
их дыхания и топот шагов по каменному полу.
     Он  прижался  к  стене и осторожно  подкрался к двери.  Когда  Ахав  на
мгновение замолчал, Джонатан остановился. Он слышал низкий смех, слышал, как
кто-то хихикает  про себя. Ему  казалось, что этот  смех направлен на него и
Зиппо, что кто-то, очевидно гном, наблюдает за тем, как  они крадутся  вдоль
стены,  и  вот-вот набросит  им  на  головы  сеть или  спустит на  них армию
гоблинов. Но  никакие гоблины не  появились. Ахав опять  зарычал, и Джонатан
подобрался к  двери  поближе  и заглянул сквозь щель между ней  и косяком  в
лабораторию. Он боялся, что Ахав почует его присутствие и  прекратит рычать,
но  этого  не  случилось. Ахав  был  слишком занят, возмущаясь тем, что  его
запихивают в маленькую клетку, стоящую у стены.
     Клетка Ахава была одной из многих. С двух сторон от него сидели опоссум
и  свинья, а  клетку сверху  занимала  самая большая жаба  из  всех, которых
когда-либо  видел  Джонатан, моргающая с  присущим  всем жабам  ошеломленным
видом. Снизу размещались барсуки и еноты, а также одно длинноносое тупое  на
вид животное, которое Джонатан  не смог опознать,  нечто вроде бэламнийского
пекари* [Пекари  - разновидность американской дикой свиньи. (Примеч. ред.)].
Никто из них не обладал и половиной решительности Ахава.
     В  центре  помещения  стоял  длинный  деревянный  стол.  Над  ним  было
подвешено какое-то приспособление - скрученные в спираль агрегаты и отводные
трубки, ведущие к  расположенным вдоль  дальней стены стеклянным сосудам, от
которых шел пар и в которых что-то булькало и взрывалось. Сквозь нечто вроде
окошка в потолке внутрь проникал мрачный солнечный свет. С потолка свисало с
полдюжины человеческих  скелетов  в разной  стадии раскомплектованности, как
будто у  них  систематически  изымали кости.  Позади  них, у  другой  стены,
располагались чудовищно огромные стеклянные  емкости, заполненные прозрачной
зеленоватой жидкостью. Внутри  плавали куски человеческих тел  - руки, ноги,
внутренние органы,  а  в  одном  сосуде -  голова  с  расширенными  глазами,
окруженная  черными курчавыми  волосами.  Ее  рот  был  открыт,  словно  она
пыталась в ужасе закричать, и Джонатану показалось, что она смотрит прямо на
него  сквозь щель в двери,  так же как она смотрела на  него несколько ночей
назад,  когда  ее  сунул  ему в  лицо  вампир, плывущий на  лодке  в тумане,
окутывающем реку Твит.
     Джонатан внезапно осознал,  что уже долгое время  не  отрывает  глаз от
головы в сосуде. Зиппо  дергал его  за  пиджак, Ахав  же  опять замолчал,  и
насмешливый  хохот  Шелзнака  заполнил   коридор  вокруг  них.  Но  за  этим
по-прежнему  не  последовало  ни  врывающихся  гоблинов,  ни  вываливающихся
откуда-нибудь  скелетов.  Вместо  этого  контрапунктом  к  хохоту   Шелзнака
послышался  низкий  грудной  смешок  -  жизнерадостный  смех,   который  был
совершенно неожиданным  в  этом  полном  ужасов  помещении.  Джонатан  вновь
заглянул  в дверь и увидел, как Шелзнак, одетый в белое и  без своей обычной
шляпы, ведет бедного Сквайра Меркла к столу, стоящему в центре комнаты.
     У Сквайра был  отсутствующий  взгляд -  взгляд человека, погруженного в
приятные мечты. Если  бы  Шелзнак не вел  его за руку, он, возможно,  просто
остановился  бы   и   остался  стоять   на   месте.   Его  совершенно   явно
загипнотизировали и ввели в пассивное  состояние. Во всех  других отношениях
он,  казалось,  никак  не  пострадал.  Он  не потерял  в  весе и по-прежнему
выглядел  так, словно его засыпали в одежду лопатой,  как пирамиду. Джонатан
припомнил Гиглейский столп Квимби и то, как галантерейщик  попросил принести
ему дополнительный рулон ткани.
     Шелзнак, прилагая  огромные усилия, попытался взгромоздить  Сквайра  на
стол, но  из этого ничего не вышло. Сквайр Меркл стоял и смотрел на  него  с
мечтательной усмешкой. Шелзнак  сделал еще одну  попытку,  толкая Сквайра  в
спину и дергая за ноги, но это было все  равно что пытаться сдвинуть с места
пианино. В  конце концов  он исчез из виду, оставив Сквайра мирно стоящим  у
стола.
     Ахав заскулил  в своей клетке, будто  знал, что бедного Сквайра  сейчас
будут мучить. У Джонатана перед  глазами внезапно промелькнул образ Сквайра,
плывущего без головы в лодке, которая пробирается в тумане по реке Твит.  Он
поудобнее перехватил свою дубинку, сделал Зиппо знак следовать  за ним и уже
шагнул через порог, как вдруг услышал голос Шелзнака. Он  застыл,  укрывшись
за дверью, а потом осторожно выскользнул в коридор и возобновил свое бдение.
Без  сомнения,  будет  лучше напасть на  гнома,  когда  он  уже примется  за
Сквайра.
     Шелзнак  появился в  поле его зрения, держа в руке наполовину очищенный
банан,  которым он  манил Сквайра.  Тот  взял  его и  медленно начал жевать,
присев при этом на низкий стол. Шелзнак, воспользовавшись ситуацией, толкнул
его на спину, взвалил ноги Сквайра на стол, выбрал, покопавшись  среди своих
инструментов,  длинный изогнутый скальпель и поднес его  к солнечному свету,
чтобы взглянуть на лезвие.
     Сквайр прикончил  свой банан  и  оставил кожуру  лежать у  себя на лице
наподобие распластавшегося  кальмара  Шелзнак сбросил  ее  на  пол  и  начал
ощупывать пальцами горло Сквайра. Лучшего времени  для того, чтобы  с криком
вбежать в лабораторию и пустить в ход дубинку, нельзя было и придумать.
     Но Джонатан не двинулся с места. Как раз в этот момент откуда-то из-под
потолка  комнаты  раздался странный  голос  -  голос,  заставивший  Шелзнака
вздрогнуть и посмотреть вверх. Он звучал во всех отношениях так, как если бы
кто-то  говорил  через  мегафон  или  в  длинную   трубу,  и  говорил  самые
удивительные вещи.
     - Клу-убнич-чный пи-ирог, -  завывал  голос, растягивая слова, как  это
могло бы делать привидение, взявшееся кого-нибудь напугать.  - Шоко-ла-адные
ири-иски! Жа-ареный гу-усь! Сы-ыр!
     Шелзнак лихорадочно оглядывался вокруг.
     - Кто  это?  - крикнул он. - Кто  там?! Зиппо, если это  ты, я превращу
тебя в медузу!
     Зиппо застонал и схватил Джонатана за локоть. Какое-то мгновение царила
тишина. Потом вновь откуда-то сверху послышались слова:
     - Пу-удинг с вареньем! Персики со сли-ив-ками!
     Шелзнак  бросил  скальпель  на  пол  и  в  гневе  забегал  по  комнате,
разглядывая  потолок у  себя  над  головой.  Джонатан  присел на корточки и,
прищурясь, посмотрел вверх,  гадая, почему  кто-то  говорил подобные вещи  и
почему они привели Шелзнака в такую ярость. Он заметил источник голоса почти
одновременно с Шелзнаком.  Между  железными  перилам