отвинчивали  изнутри. Повернувшись несколько  раз,  он  внезапно
отделился  от  корпуса корабля, откинувшись на пружине, и под ним  показался
люк.  Из люка высунулась голова  и осмотрелась  вокруг.  Голова принадлежала
Дули, внуку Теофила Эскаргота. За ней последовала половина туловища Дули; он
был одет  - подумать  только - в костюм  Джонатана для  праздной жизни. Дули
помахал всем, кто  стоял на  причале. Потом  он помахал  всем, кто  стоял на
балконе  кафе.  Потом  громко  поприветствовал  человека,  проплывавшего  на
рыбачьей плоскодонке в двадцати или тридцати футах по  правому борту. Потом,
рывком  обернувшись,  словно  его  ткнули  в спину  палкой,  вновь  взглянул
сощуренными глазами в  сторону кафе, прикрыл глаза  рукой от солнца, подался
вперед и закричал:
     - Господин Бинг-Сыр!
     Он замахал обеими руками в воздухе,  с таким энтузиазмом подпрыгивая на
люке  под акульим плавником,  что чуть не  свалился  с  него  в воду.  Ахав,
который просунул голову в щель в невысокой изгороди, отгораживающей веранду,
казалось, в  то же самое время узнал Дули, потому что начал лаять, прыгать и
скакать вокруг, едва не опрокинув столик с кучей кофейных чашек.
     Но  тут Дули  исчез  в люке. Спустя  мгновение  в нем  появилась другая
голова - седая пиратская голова  Теофила  Эскаргота. Он не стригся и не брил
бороду с  прошлой  зимы -  это было  очевидно. Его глаза, глядящие  с  почти
полностью  заросшего лица, казались  поистине свирепыми. Джонатан  давно уже
заметил, что Эскаргот  обладает неестественной способностью менять выражение
своих глаз. В его нынешнем воплощении как пирата они словно горели, придавая
ему вид человека, с которым не следует шутить. Несколько лет назад, когда он
ходил по домам городка  Твомбли, продавая  поваренные книги, все было совсем
наоборот. У него был какой-то подобострастный, заискивающий взгляд -  взгляд
человека, который считает, что превыше всего на свете его  поваренные книги.
Теперь  он  выглядел так, будто  пожирает эти книги, - и все  это, возможно,
объясняло, почему ему всегда удавалось достичь успеха: он был непостижим.
     Эскаргот  снял  свою  треуголку,  почесал  голову,  заросшую  курчавыми
черными  волосами,  и помахал  четверке, стоящей на балконе. Джонатану  этот
жест  показался усталым - это был жест человека,  который  приехал  в город,
чтобы   поразвлечься,   а   вместо  этого   встретился   с   непредвиденными
неприятностями.  Если бы люк захлопнулся, а  подводная  лодка развернулась и
вышла из гавани, Джонатан бы не очень удивился, а Профессор и того меньше.
     Но ничего подобного не  случилось.  Эскаргот  исчез в  глубине люка,  и
подводная лодка неторопливо подплыла к  причалу. Бульканье  воды  в кормовых
портах прекратилось, и  лодка словно слегка вздрогнула,  как  будто ей стало
холодно. Дули с Эскарготом выбрались наружу и привязали ее к причалу толстой
веревкой,  а  потом поднялись в кафе, оставив  позади себя небольшую горстку
людей, обсуждающих необычный корабль.
     -  Господин Бинг-Сыр!  -  опять  крикнул Дули, когда  они с Эскарготом,
толкнув вращающиеся двери, вышли  на веранду.  За этим  последовало  большое
количество приветствий,  рукопожатий и скрипа отодвигаемых стульев. Это было
похоже на долго ожидаемую встречу соотечественников.
     - Вы, ребята,  полагаю,  не отдыхать сюда приехали, - заметил Эскаргот,
который, разумеется, прекрасно знал, что Джонатан и его друзья могли попасть
в Бэламнию только с помощью эльфов.
     -  Ты  прав, - откликнулся Джонатан. - Сначала  мы хотели устроить себе
отдых, но его пришлось прервать. Мы обнаружили одно грязное дельце.
     -  Да?  -  Эскаргот  сделал знак  официанту, который  пробегал  мимо  с
подносом, нагруженным тарелками. - У вас, ребята, просто нюх на них. А вот я
пытаюсь  их  избегать. Когда прохожу мимо по дороге, то притворяюсь слепым и
иду себе  дальше. Вы  же,  ребята, останавливаетесь  поболтать, а это глупо.
Очень глупо.
     Профессор Вурцл хохотнул:
     - А потом ты встречаешь нас и останавливаешься поболтать. И первое, что
ты обнаруживаешь, - это что мы все оказались в одной луже.
     - Да-а... - Эскаргот растянул это слово, словно признаваясь в чем-то, в
чем бы он предпочел не признаваться. - Но мы с моим пареньком здесь по делу.
Я  веду  кое-какую торговлю с некоторыми  из местных  негоциантов. Кальмарьи
часы,  амулеты из китового  глаза и тому подобное.  Здесь  большой  спрос на
сушеных морских  звезд и  на морские лимоны.  Местные  жители носят  их  как
украшения - броши и все  такое. Последний  писк  моды. Я знаю, где их  целые
кучи. Еще пару поездок через ворота, и я обеспечен на целый год. В последнее
время народ тут еще заинтересовался поющими наутилусами - с тех пор, как год
назад я привез сюда одного. Но они  редкие, как бог знает что,  да и шустрые
тоже. То, что нужно! - воскликнул он, когда официант появился с бифштексом и
жареной картошкой на тарелке.
     Бифштекс был диаметром с поля шляпы и выглядел так, словно его готовили
тридцать или сорок секунд над зажженной спичкой.
     - Человеку может  надоесть  рыба, - объявил Эскаргот,  отрезая огромный
кусок  мяса,  подцепляя  его  вилкой  и отправляя сквозь бороду в  рот. Дули
заказал себе половину яблочного пирога.
     Профессор  бросил  на  стол  перед  Эскарготом  одно  из  объявлений  с
портретом  Сквайра;  тот  на  мгновение перестал  жевать  и ткнул в  рисунок
вилкой:
     - Это рисовал Майлз Подозрительный. Я вижу это по маленьким точечкам на
затененных участках и по выражению лица Сквайра. Майлз всегда изображает  на
лицах своих персонажей  одинаковую усмешку. Как если бы они разделяли с  ним
какую-то шутку. А чем  это  вы,  ребята,  занимаетесь, болтаясь тут вместе с
волшебником? Возможно, вас ждут куда большие неприятности, чем вы думаете. -
Он запихнул себе в рот еще кусок мяса и начал с удовлетворенным видом жевать
его, словно человек, который может с достаточной  уверенностью сказать,  что
уж ему-то  никакие  подобные  неприятности  не грозят.  - А что случилось со
Сквайром?
     - За ним охотится Шелзнак, - объяснил Джонатан.
     - Здесь? - спросил  Эскаргот. -  Какого  черта Сквайр делает  здесь? Он
приехал с вами?
     -  Нет, - ответил  Профессор. - Мы  приехали искать его. Он здесь из-за
этого проклятого  шара Ламбога.  Почему тебе вообще пришло  в  голову отдать
такую вещь Сквайру Мерклу, я не знаю.
     - Он нашел его первым, - пожал плечами Эскаргот. - Если бы его нашел я,
это  было бы другое  дело. Но в  любом случае  во всем  этом  нет ни  грамма
смысла.
     - Неужели? - Профессор, сощурившись, взглянул на него.
     - Насколько я могу судить, нет. Как Сквайр попал в Бэламнию, если он не
приехал с вами?
     - Как уже сказал Профессор, - вступил в разговор Гамп, - у него был шар
Ламбога, тот, который он нашел, когда мы спасли тебя прошлой зимой в Башне.
     Эскаргот бросил на Гампа страдальческий взгляд:
     -  Да знаю  я,  черт  возьми,  какой  это  шар. Он такой один. Это  ж я
позволил ему взять его, не так ли? Как и сказал Профессор.
     - Позволил ему взять его? - воскликнул Буфо. - Насколько я  припоминаю,
он просто  сунул его себе в карман и  пошел. Никто бы у него  не забрал этот
шар. Только не у Сквайра.
     Эскаргот, разумеется,  побагровел  при  мысли о том,  что  его  считают
неспособным украсть у  кого-либо стеклянный  шар - в особенности у  Сквайра.
Джонатан  ясно  это видел.  Он  подозревал, что,  несмотря  на предположение
Профессора, Эскаргот в действительности не имеет понятия об истинной природе
этого шара. Он решил, что пора заканчивать все эти побочные разговоры.
     - Когда ты давал Сквайру шар, ты знал, что это дверь в Бэламнию?
     Эскаргот,  пренебрегая  всеми  приличиями,  вытащил изо рта кусок мяса,
который только что туда засунул.
     - Это - что?
     - Дверь в Бэламнию.
     Эскаргот какое-то мгновение сидел, обдумывая услышанное.
     - Нет,  - проговорил он наконец, - но теперь,  когда ты об этом сказал,
кое-что  становится  понятным. Это  объясняет, почему  этот  грязный Шелзнак
украл  его  у  меня  через  пятнадцать лет  после того, как я  купил  его  в
некотором  городе  у  человека с банджо.  Дверь  в  Бэламнию.  - Он  покачал
головой. - Черт!  - Он бросил вилку на тарелку  с таким видом,  что Джонатан
полностью уверился:  Эскаргот говорит правду. - Где,  ты говоришь,  этот шар
теперь?
     Джонатан  рассказал  ему об  исчезновении Сквайра,  о  проделках  гнома
Шелзнака и о некоторых их приключениях в Бэламнии.
     Эскаргот, казалось, ужасно заинтересовался всем  этим делом.  Выражение
его  лица  изменилось  - теперь  это был  человек,  сочувствующий их  бедам,
возможно готовый разделить эти беды с ними.
     - Так, значит, вы собираетесь его отыскать?
     - Точно. - Лицо Буфо было исполнено  решимости. - Мы разыщем Сквайра, а
потом зададим Шелзнаку хорошую трепку, вот что.
     - Собьем с него спесь, - подхватил Гамп. Эскаргот покачал головой:
     - Не будьте слишком нетерпеливыми. Ему и раньше пытались задать трепку,
а потом у  этих людей  было море  неприятностей. Где,  как вы представляете,
Сквайр теперь? Вы сказали, что нашли здесь, в Лэндсенде, какую-то зацепку?
     - Это так, - ответил Джонатан. - Его видели четыре дня назад в компании
человека по имени Сикорский. Ты о нем слышал?
     - Слышал  о нем!  - вскричал Эскаргот, удивленно глядя на  Джонатана. -
Разумеется,  я о нем слышал. Все в этом кафе знают, кто он такой. Все, кроме
вас, ребята.
     - Не пройдет и нескольких  лет, как мы это выясним, - сказал Профессор.
- Тогда и мы будем знать.
     - Я  вам  кое-что  подскажу, -  начал Эскаргот. - Он  невысок. Довольно
невысок. Ростом вот примерно с Гампа. Он носит потрясающую шляпу  с широкими
полями и  ходит с тростью и повязкой  на одном глазу. А еще он курит трубку,
которая не  похожа  ни на одну из  тех, что  вы курите здесь. Ни капельки не
похожа. Пятнадцать лет  назад он стащил у  меня этот чертов шар  после того,
как я стащил его у человека с банджо, а тот стащил  его у Солнечных эльфов и
не знал,  что  это  такое. Я  думал, что я знаю. Представить только! Все эти
годы я оставался в дураках.
     - Шелзнак! - воскликнул Джонатан, которому внезапно открылась истина. -
Сикорский и Шелзнак - это одно и то же лицо!
     - Это  факт, - подтвердил Эскаргот. -  Если человек живет в двух мирах,
он может иметь два  имени. Я  сам пользовался больше  чем одним.  Иногда это
необходимо.  Помогает  сбить  гончих  со  следа.  Это Сикорский взорвал  ваш
пароход?
     - Мы так думаем,  - отозвался Джонатан. - Он охотился за  кофе капитана
Бинки.
     - Если бы ему нужен был кофе капитана Пинки, он бы забрал его.
     - Бинки, - поправил его Гамп.
     - Извини, не понял?
     - Его имя Бинки, а не Пинки. Капитан Бинки.
     - О да, - сказал Эскаргот. - Так вы считаете,  ему так  был нужен  этот
кофе,  что  он попытался разорвать его на куски? Это что-то. Лично я  думаю,
что он водил вас, ребята, за нос.

Глава 17
     Пьемонт и Пинкум

     - Нужно рассказать  об этом Майлзу, - заявил Буфо.  -  Теперь, когда мы
знаем, что происходит, нам нужно отправляться в путь.
     - Куда? - спросил Профессор. - Насколько я понимаю, это ничего особенно
не изменит. Нам бы следовало догадаться обо всем этом несколько дней назад -
гном в тумане в деревне Твит,  старуха, появившаяся  на пароходе  той ночью.
Все было ясно как день, но никто из нас этого не увидел. Даже Майлз.
     - Она тоже здесь? - Эскаргот явно знал, о какой старухе идет речь.
     - Да, - ответил Джонатан. - Она постоянно попадается у нас  на пути. Но
я не  уверен  в том, что Майлз ничего  не  заподозрил. Он напал  на какой-то
след, это точно. Он все это время знал больше, чем рассказывал нам.
     - Вам, ребята, нужна подмога, Майлз там или не Майлз. У меня тут есть в
городе небольшое дельце, но оно не должно занять у меня  много времени. Если
я смогу чем-то вам помочь...
     -  Не стоит беспокоиться, -  перебил его Профессор,  который,  как было
известно  Джонатану,   имел  кое-какие   подозрения   относительно   мотивов
Эскаргота.  Джонатан,  однако, надеялся, что Эскаргот именно так и поступит,
какими  бы  ни  были  его  мотивы.  Ему  казалось,  что  один Эскаргот, и  в
особенности Эскаргот с подводной лодкой, стоит полудюжины почти любых других
людей.
     - Дули, мой мальчик, -  сказал Эскаргот,  - сбегай-ка на  корабль, будь
так  добр, и вытащи те ящики с часами и тот  бочонок с  глазными яблоками. И
принеси мне сам знаешь что.
     Дули начал моргать, кивать и вертеться, как будто у него был тик. Потом
он сомкнул  большой  и  указательный  пальцы  правой  руки  колечком, сделал
Эскарготу знак "добро", подмигнул и сбежал с балкона.
     - Что, черт возьми, это было? - спросил Гамп, сбитый с толку кривлянием
Дули.
     Джонатан спрашивал себя о  том  же самом.  Дули явно показал по-своему,
что  очень активно хранит  тайну,  и  Джонатан  знал, что  настаивать в этом
вопросе - дурной тон.
     -  У парнишки, должно  быть, трясучка,  - сказал Эскаргот  в  ответ  на
вопрос Гампа.
     Большая часть  дня  после  полудня прошла у них  в хождениях по  городу
вместе с Эскарготом  и  в  перетаскивании  его  необычных товаров. Они опять
посетили  доктора Чена, на этот  раз для того,  чтобы  доставить  ему дюжину
неправдоподобных, но странно точных часов Эскаргота и бессчетное  количество
плавающих осьминогов, глаз, океанских трав и рыбьих скелетов. Для того чтобы
ускорить  процесс, Эскаргот  послал Гампа, Буфо  и Дули  сносить на  корабль
новые припасы, а потом они встречались с ним в каком-нибудь условном месте.
     После  визита в магазин доктора Чена Джонатан с Профессором отпросились
и  отправились на поиски Майлза, который, как и заподозрил Джонатан, побывал
этим  утром  в  магазине  диковинных  товаров, закупил  серьезное количество
зелий, трав и  сухих летучих мышей и  расспросил  доктора о  Сикорском.  Эта
новость несколько ослабила  необходимость срочно найти Майлза, поскольку его
разговор с доктором Ченом, несомненно, просветил  его,  кто такой Сикорский.
Но Джонатана с Профессором вновь охватило чувство тревоги, и поскольку Майлз
был  в  определенном смысле  их генералом, им хотелось поскорее  получить от
него  новые распоряжения. Однако обоим было ясно, что,  как Профессор указал
еще в кафе, хотя им  стало многое известно, это не дало им никаких или почти
никаких указаний, что делать дальше.
     Майлза  они  найти  не  смогли. Он  приходил  на  почту  и,  по  словам
служащего, забрал несколько  ответов на объявления и затем  оставил записку.
"Занимаюсь  делами,  -  говорилось в ней, - и могу не  вернуться  до завтра.
Терпение.  Сквайра видели позавчера. Будьте  готовы выступить в путь  завтра
после полудня".
     Записка  удовлетворила  их только потому,  что в ней, похоже,  давалось
понять, что Майлз наконец-то добился реального прогресса. Новость о том, что
Сквайра  видели, была решительно  хорошей.  Если он был в городе четыре  дня
назад, а  потом опять  два дня назад,  то было  абсолютно  возможно,  и даже
вероятно, что он до сих пор еще  здесь, может,  в этот самый  момент вкушает
поздний обед в каком-нибудь  кафе на  улице Стикли  или в таверне на Верхней
улице.
     Эта возможность заставила их еще  три часа бегать взад-вперед по улицам
и переулкам,  заглядывая в таверны, показывая  повсюду  плакат  с портретом,
расспрашивая  людей. Около  пяти часов  они  сделали  последнюю остановку на
почте и ничего там не обнаружили.
     Когда полчаса спустя они притащились  обратно в трактир, Эскаргот был в
прекрасном  настроении. У него был успешный день, и он даже смог дать Гампу,
Буфо и Дули  немного денег за их труды. Чтобы отпраздновать свои достижения,
он  угостил Джонатана  и Профессора  пинтой эля. Вскоре после этого  они все
уселись ужинать,  и в течение  десяти  минут  не  было  никаких  разговоров,
слышался только  стук серебра о тарелки и время от времени  слова "Передайте
картошку".
     Профессор ел меньше  всех, поскольку заботился  о своем весе, чтобы  не
повредить здоровью. Едва закончив  обед,  он опять вытащил бесполезную карту
сокровищ, как будто был убежден,  что  они что-то  пропустили в ней, что-то,
что поможет извлечь смысл из беспорядочных и пропущенных названий улиц.
     Когда  он  поднял карту, Дули подавился куском пудинга, и Буфо пришлось
несколько раз стукнуть его по спине.
     - Это карта, ваша честь? - Дули разговаривал очень уважительно и в том,
что касалось обращений, проявлял весьма живое воображение.
     - Она себя таковой считает, - ответил Профессор.
     - Мне кажется, это похоже на карту, - сказал Дули, вытягивая шею, чтобы
лучше ее разглядеть. - Я видел несколько подобных карт, можете мне поверить.
Мне  все  это объяснили. Видите ли,  бывает два  вида карт  - если мне будет
позволено углубиться в детали, сэр,  - которые  могут понадобиться человеку.
Одна карта,  знаете  ли, используется  для  того,  чтобы находить  дорогу  в
городе, когда вы не знаете, где очутились. Другая - для поиска сокровищ.
     Дули вежливо подождал ответа.
     - Не сомневаюсь, что это правильно, - отозвался Профессор.
     -  Данная  карта,  если  вы  простите  мою настойчивость, -  это  карта
сокровищ, что видно по этому крестику вот здесь. -  И Дули указал пальцем на
ни о чем не говорящий крестик.
     Эскаргот, казалось, только сейчас прислушался  к  разговору.  Подцепляя
вилкой картошку, он бросил  взгляд через стол,  чтобы посмотреть, о  чем там
болтает  Дули, и в это  время ткнул себя вилкой в щеку, уронив большую часть
картошки на рубашку.
     Он перевел взгляд с карты  на Дули, потом с Дули на карту  и обратно, с
каждым поворотом головы все более свирепо хмуря  брови и бездумно размазывая
вилкой пятно, образовавшееся на его рубашке.
     -  Так,  значит, карта? -  спросил  он  наконец, больше у Дули,  чем  у
кого-либо другого. - Выходит, дошло до этого?
     Дули  начал  подавать  руками  какие-то сложные  сигналы.  Он  неистово
почесал свое ухо,  одновременно  указывая вытянутым  большим  пальцем  через
плечо на звезды и поднимая и опуская  брови, а затем изо всех сил подмигнул.
Гамп  и Буфо тут  же решили пошутить и принялись ему подражать. Сначала Буфо
заморгал  сразу  обоими глазами,  повторив  это  несколько  раз. Потом  Гамп
жизнерадостно показал Буфо нос и свел глаза к переносице. Профессор, который
поднял глаза от карты в самом разгаре их  кривляний, ничего  не  мог понять.
Джонатан, глядя  на него, пожал плечами и покачал головой. Эскаргот, однако,
вдруг кивнул Дули и перегнулся  через стол, чтобы повнимательнее рассмотреть
карту Профессора.
     Гамп и Буфо  продолжали корчить друг  другу рожи, шевеля ушами, надувая
щеки  и хлопая  сцепленными руками, как  летучие  мыши.  Трактирщик, который
пришел убрать тарелки,  застал Буфо в тот момент, когда он засунул по пальцу
в  каждое ухо, раздул щеки, крепко зажмурился  и начал  со свистом выпускать
воздух сквозь сжатые губы, словно изображал взрывающуюся бомбу.
     - С вашим  другом все в порядке?  - спросил трактирщик, забирая у Гампа
тарелку и вилку с ножом.
     -  Нет, - ответил Гамп. -  У него приступ.  Морской воздух подействовал
ему на мозги.
     Буфо при звуках голоса трактирщика открыл глаза и сделал слабую попытку
притвориться, что он просто приглаживает волосы.
     - Хорошая у вас еда, - решительным голосом заявил он, изображая из себя
знатока. - Мои поздравления шеф-повару. Просто великолепно.
     - Спасибо,  - отозвался  трактирщик,  бросая на него странный взгляд. -
Вам уже лучше?
     - Я в прекрасной форме. - Буфо сделал пару  глубоких вдохов  и постучал
себя  по  груди. -  Однако вот этот  человек, похоже,  капнул жиром на  свою
рубашку.
     Он указал  на Эскаргота,  который к тому времени  начал промокать пятно
углом салфетки.
     - Может, вам принести кусочек мыла, сэр? - осведомился тр