подплыло  ближе и наконец,
где-то в  сорока  футах  от  их  лагеря,  будто  растеклось, наткнувшись  на
невидимую стену. Какое-то  мгновение  туман клубился,  колыхаясь на месте, а
потом двинулся по  широкому кругу в обход их лагеря, едва  касаясь  верхушек
луговых трав. Джонатану  на минуту показалось, что  он слышит в  пролетающем
ветерке низкий смех, а Профессор как  раз  в этот  момент наклонил  голову и
насторожился, словно  тоже его услышал. Туман повисел немного на опушке леса
ниже по склону, а затем исчез в темноте.
     Трое приятелей вернулись обратно в лагерь  и там,  к  своему изумлению,
обнаружили, что  костер погас. Он не просто догорел, но был  холодным, будто
потух  уже неделю  назад.  Впечатление  было  такое, словно  что-то  задуло,
взорвало  его,  потому  что  обломки веток  и пепел  были разбросаны  по  их
спальным мешкам.
     - Какого черта? -  воскликнул  Джонатан.  Все это происшествие казалось
необъяснимым.
     - Что бы это ни было, оно ушло, - заметил Профессор.
     - Будем надеяться, что он ушел, - откликнулся Майлз.
     - Он? - эхом отозвался Джонатан.
     - Кто может сказать точно? - задумчиво отозвался Майлз.  -  У меня есть
кое-какие подозрения.
     У Джонатана к этому  времени начали появляться собственные  подозрения.
Он полежал  немного, думая  о  них,  но,  не успев додуматься до  каких-либо
далеко идущих выводов, заснул, и ему  почти сразу приснился тот же самый сон
о  катании на  лодке  среди  звезд.  Однако на этот  раз сон  был  проникнут
атмосферой  какого-то особого страха  - чувством,  что  он  катается  не для
собственного  удовольствия  и что  за ним наблюдает и  его преследует  нечто
прячущееся в  пурпурной,  затянутой  дымкой темноте, у него  за спиной. Ночь
была  заполнена  подобными   снами.   Утром,  как  только  рассвело,  друзья
отправились в путь, завтракая на ходу.
     В течение двух последующих дней ничто не указывало  на то, что они были
на территории  коротышек, потому  что  на их пути не встречалось ни ферм, ни
коттеджей,  ни путников. Однако через пять  дней после отъезда  из деревни у
Высокой  Башни  путешественники   проснулись  под  звяканье   колокольчиков,
висевших на шеях у коров, и  увидели стадо огромных, похожих на гиппопотамов
животных,  которые  спускались   по  раскинувшемуся  ниже  по  склону  лугу,
сопровождаемые двумя серьезного  вида  коротышками, курящими длинные трубки,
сделанные из вишневого дерева.
     К  полудню путники  миновали  три довольно большие деревни,  и  один из
жителей, с безумными  глазами и  широким улыбающимся лицом, сообщил им,  что
они находятся  где-то  в шести милях от Меркл-Холла.  Они пообедали хлебом с
сыром и вином из  фляги,  передавая все это друг  другу на ходу.  Час спустя
друзья свернули за поворот дороги, и им открылся возвышающийся на отдаленном
холме   Меркл-Холл   -   просторное,    наполовину   бревенчатое   строение,
представляющее   собой  совершенно  изумительное   нагромождение   портиков,
фронтонов,   мансард  и  башенок,   окруженное  роскошным  парком  с  четкой
планировкой и ручейком, извивающимся среди прудов со скалистыми берегами.
     Джонатан  мог  себе  представить,   как  похожий  на  пирамиду  Сквайр,
облаченный в  просторные  штаны  на  подтяжках,  вкушает плотный завтрак  на
широкой веранде перед Холлом,  и он задумался над тем,  какой же негодяй мог
причинить  Сквайру  вред.  Ответ,  разумеется, пришел  ему  в  голову  почти
немедленно. Этот ответ, должно быть, пришел и в  другие  головы,  потому что
здесь, под окнами Холла, стоял воздушный корабль эльфов.
     По прибытии  Джонатан,  Профессор, Майлз и Ахав обнаружили, что  все  в
Меркл-Холле окутано завесой тайны. Даже эльфы были ошарашены. По сути  дела,
когда  трое  путешественников  вошли  в  столовую,  все  как  раз  обсуждали
случившееся.  Эльф Твикенгем  был вместе со своим другом  Тримпом. Коротышек
там  было  несколько:  Буфо Моринус,  Гамп Уз  и, разумеется, юный  приятель
Сквайра, Ветка. Еще  один коротышка, печального вида  малый, одетый  лакеем,
взволнованно  пересказывал историю  исчезновения Сквайра. Он говорил громким
голосом и  время от времени, чтобы  придать драматизм  своему повествованию,
выкрикивал:  "Разрази  меня  гром!"  Джонатану было ясно,  что  без подобных
дополнений здесь не обойтись, поскольку в рассказе было маловато деталей.
     Прошло немного времени, прежде  чем Буфо  заметил, что трое его  друзей
стоят в вестибюле.
     - Господин Бинг! - воскликнул он. - Профессор!
     Ахав подбежал к Буфо, который в это время разрезал ростбиф, и,  похоже,
обрадовался при виде своего старого друга не меньше, чем при виде мяса.
     На  столе  стоял  великолепный обед, показавшийся вдвойне  великолепным
троим  путешественникам,  которые,  честно  говоря, большую  часть  времени,
проведенного в  пути, питались довольно скверным  вяленым мясом  и черствыми
булочками.  Помимо  ростбифа, там  был  огромный  дымящийся  пудинг и  груды
жареного картофеля. Повсюду были расставлены вазы с весенними фруктами.
     Трое друзей едва успели  пожать  всем руки, как их усадили в  кресла  и
подали бокалы с  вином. За  столом  их оказалось девять человек, но  он  был
таким  длинным, что за ним  спокойно могли разместиться  еще девять гостей и
никто не толкал бы соседей локтями. Во главе стола стояло огромное кресло на
тяжелых  резных  ножках  - кресло, которое  явно предназначалось для кого-то
очень  массивного. На его спинке  был вырезан герб  Меркла  - поднявшийся на
дыбы жареный гусь на сваленном в кучу винограде и удирающий гоблин в горящих
штанах где-то сзади. Это был самый странный из всех гербов, которые Джонатан
мог припомнить, но он изумительно подходил Сквайру, так же как и кресло. Но,
увы, оно стояло там  пустое, в то время как все остальные поглощали съестные
припасы хозяина.
     -  Итак,  Буфо, - начал Майлз, когда обед  уже шел своим чередом, - что
слышно? Как продвигается расследование?
     - Да, - поддержал его Твикенгем, который сам только что прилетел вместе
с Тримпом. - Рассказ этого джентльмена  кажется мне чушью  - прошу прощения,
приятель. Это какое-то безумие.
     Рядом  с  креслом   Твикенгема   стояла  его   остроконечная  шляпа   с
астрономическими символами - почти такая же, как у волшебника, но без резной
головы  сверху и далеко не такая высокая. Эта шляпа, решил Джонатан, служила
для обозначения какого-то ранга. Все другие эльфы, с которыми он был знаком,
включая Тримпа, носили остроконечные шляпы различных цветов, но без сложного
узора из  звезд,  лун и  планет. Возможно, то,  что  коротышки послали  и за
Твикенгемом,   и  за   Майлзом,   указывало  на   серьезность   таинственных
происшествий.
     - Мы не уверены, - отозвался Буфо,  делая жест в сторону бедного лакея,
который  вместе  со всеми остальными налегал  на  ростбиф и  пудинг.  - Этот
человек рассказал нам странную историю - слишком странную, чтобы быть ложью,
если  хотите знать  мое мнение. Провалиться  мне на этом месте, если  это не
проделки гнома.
     - Когда его здесь видели? - спросил Твикенгем.
     -  Примерно полторы  недели  назад,  - ответил Буфо,  подцепляя  горсть
жареных картофельных ломтиков. -  Его обслуживали в трактире деревни Глимби.
У него была шляпа, плащ и посох. Нет никакого сомнения, что это был он. И он
спрашивал про Сквайра.
     - А почему, как  ты  думаешь? -  поинтересовался Джонатан. - Что он мог
выиграть, навредив Сквайру?
     - Или похитив его, - добавил Буфо.
     - Выкуп? - предположил Профессор.
     - Шелзнак не нуждается в деньгах, -  возразил Твикенгем.  - Месть - это
больше по его части. Месть или...
     Однако он  не закончил  фразу,  а вместо этого  подцепил  вилкой  кусок
пудинга и сунул себе в рот, словно чтобы заткнуть его.
     - Или - что? - Ветка был в ужасе.
     - Ничего, - ответил Твикенгем.
     - Оставим это, - согласился Профессор.  -  Нет  смысла  так накручивать
себя из-за подобных вещей. И вообще, как он мог справиться со Сквайром?
     - Расправиться с ним! - ахнул Ветка.
     - Что это, черт возьми! - крикнул Гамп, указывая на окно.
     Все вскочили на ноги, а Буфо ринулся к окну. Однако там ничего не было,
лишь одна из  свиней Сквайра, приученная искать трюфели, рылась  пятачком  в
клумбе.
     Все снова уселись за стол.
     -  Эй! - воскликнул Ветка. - Где мой ростбиф? У  меня  была  корочка, а
теперь ее нет. Теперь у меня лежит вот это!
     Он поднял  вверх жилистый, непрожаренный  кусок  мяса, который выглядел
так,  будто  кто-то уже  пытался  его  есть при  помощи  ножниц для  стрижки
изгородей и искусственных челюстей.
     - Это работа дьявола, - заявил Гамп. - Вот, должно быть, кого я видел в
окне. Сначала он похитил Сквайра, а потом - твой ростбиф.
     - Это  ты  похитил мой ростбиф!  -  завопил  Ветка, указывая на тарелку
Гампа.
     - А тебе достался мой! - парировал Гамп. - Все честно.
     - "Честно!" - крикнул Ветка. - Я тебе покажу  честно! - И он раскромсал
пудинг Гампа на куски своей вилкой.
     - Джентльмены! - воскликнул Твикенгем. - Успокойтесь!
     Джонатан видел, что  дело принимает  довольно  типичный  для  коротышек
оборот.
     - Эй, Ветка, - вмешался он, - у меня тут хороший кусок ростбифа. Возьми
его себе. Я  все  равно от него не  в восторге. На  мой  вкус, слишком много
горелого жира.
     Он отдал Ветке свою порцию и взял себе  с блюда кусок с кровью. Мир был
восстановлен, и Буфо продолжил:
     -  Мы  ничего  не  знаем  о  мотивах,  но  мы  знаем  вот что:  Шелзнак
останавливался  в деревне  Глимби по меньшей  мере за час до того, как исчез
Сквайр. Он почти наверняка думал найти Сквайра наверху в Холле.
     - Дело становится все более странным, - прокомментировал Майлз на манер
волшебников.
     - Это  так,  - согласился Буфо. - И еще более странно то, что две  ночи
спустя  гнома  видел садовник Альф.  Шелзнак шарил  среди нарциссов  и,  как
говорит Альф, заглядывал в окна. "Я ищу свои очки", - сказал он Альфу. А это
-  ложь, как  мы знаем,  и еще он сказал,  что  он друг  Сквайра. Итак, Альф
сообщил ему, что Сквайра никто не видел вот уже  два дня, а гном заявил, что
это  неправда. Но Альф  не  из  тех,  кто  лжет,  и  Шелзнак это видел. Альф
говорит, что  Шелзнак  пошел через лужайку, затягиваясь, как  бешеный, своей
трубкой, и больше не вернулся.
     -  Значит, Шелзнак не похищал  Сквайра,  - заключил Майлз. - Он даже не
знал, что Сквайр исчез.
     -  Или же, - проницательно заметил Профессор, - он  хотел, чтобы мы  во
все это поверили.
     Твикенгем покачал головой:
     - Ему плевать на то, во что мы верим. Он делает  то, что ему хочется. И
в один прекрасный день это его погубит. Это его самомнение.
     - Тогда куда девался Сквайр? - спросил Джонатан, возвращаясь  к прежней
теме.
     - Он прошел  прямо сквозь стену! - крикнул  лакей, который  лихорадочно
расправлялся  со  своей  едой. - Разрази меня гром,  если это не  так. Я  не
сумасшедший!
     - Разумеется нет, - убежденно сказал Джонатан.
     - Сквозь стену? - Профессор поправил очки на переносице.
     - Сквозь эту проклятую стену! - был ответ.
     -  Согласно  мнению авторитетных  ученых, -  заявил Профессор,  - такое
поведение маловероятно.
     - Разрази меня гром! - вскричал лакей, которому,  видно,  не терпелось,
чтобы его разразили. - Он был там, Сквайр то есть, сидел в этом своем кресле
в библиотеке. У него  был  этот его большущий стеклянный шар,  и  он смотрел
сквозь него  на окно. За час не вымолвил ни словечка.  Не завтракал. Я зашел
предложить ему кусочек  персикового  торта, испеченного миссис Финн. И вижу,
как он - разрази меня гром, если это не так, - вижу, как он встает и выходит
в большую дверь в стене. После этого он исчез и с тех пор не возвращался.
     - Дверь  в  стене? -  повторил за ним  Майлз.  - Это  звучит не  так уж
таинственно.
     -  В стене библиотеки нет  никакой двери, - продолжал  Буфо.  - Вот что
самое таинственное.
     - Или лживое, - вставил Гамп.
     - Разрази меня гром! - крикнул лакей.

     - Давайте взглянем на эту библиотеку, - предложил Профессор, вытаскивая
внушительного  вида  лупу. -  Здесь какой-то  фокус-покус, или я не  Артемис
Вурцл.
     Но в  стенах библиотеки, как говорил Буфо, не было  никакой двери. Были
ряды одиночных  створчатых окон в двух наружных стенах и множество стеллажей
с книгами вдоль двух других. Окна были  чересчур узкими, чтобы Сквайр  мог в
них  пролезть.  И  вообще  было  маловероятно, что  он  стал  бы  заниматься
подобными акробатическими трюками.
     - Где была эта дверь? - спросил Профессор.
     - Вон там. - Лакей указал на стеллажи.
     - Потайная панель, -  предположил Джонатан, который видел  в этой тайне
некоторую связь с романами Дж. Смитерса.
     Профессор принялся снимать с полок книги и простукивать  стены, а потом
вышел  в холл  и  прошел  вдоль  него, простукивая стену  с  противоположной
стороны. Вернувшись через несколько минут, он категорически заявил:
     -  Здесь нет никаких  потайных панелей. По крайней мере в этой стене. И
она недостаточно широка для потайного хода.
     - Это была никакая не панель, - стоял на своем лакей. - Это была дверь.
Большая  железная  дверь.  И  у  нее не было никакой ручки  - просто большая
железная дверь. Я видел то, что видел. Она открылась, и Сквайр прошел в нее,
да так быстро! И он забрал с собой свой стеклянный шар.
     - Где же тогда эта дверь? -  спросил Буфо, у  которого неправдоподобный
рассказ лакея явно вызывал подозрения.
     - Она исчезла. Пуф! Разрази меня гром, если это не так. Она была здесь,
потом ее не стало. Просто  вот так. Волшебство, я вам говорю.  И я продолжаю
это говорить.
     - Виски, - прошептал Гамп в ухо Буфо.
     - Что?! - вскричал лакей.
     -  Рискованное,  говорю, это дело,  -  отозвался Гамп.  - Слишком много
волшебства.
     - Вот именно, - подтвердил лакей.
     -  А что это был за шар?  - спросил Джонатан, в голове которого бродили
смутные подозрения.
     - Тот,  что он  всегда носил с  собой,  -  ответил лакей. -  Который он
привез с войны.
     - С войны? - переспросил Профессор.
     - Тот, что он забрал  из  Высокой Башни, - услужливо подсказал  Гамп. -
Вот это в его понятии и была война.
     - Шар Ламбога, -  пробормотал Джонатан. - Тогда, возможно,  в нем все и
дело...
     Он собирался сказать, что, вероятно, гном  приходил  за шаром Ламбога -
магическим  стеклянным шаром, который Сквайр прошлой зимой принял в Башне за
огромный шар для игры. Но прежде чем он успел закончить фразу, Майлз перебил
его:
     - Бэламния!
     - Разумеется! - воскликнул Твикенгем.
     Джонатан с Профессором обменялись многозначительными взглядами.
     - Бэламния? - с удивлением переспросил Джонатан.
     -  Это,  должно быть, она, - настаивал Майлз,  полагая, что  Джонатан с
Профессором сообразили, что  он имеет  в  виду. -  Дверь, шар, Шелзнак - все
сходится.
     - Я ничего не понимаю, - заявил Гамп.
     - Дверь прямо здесь, в стене! - повторил лакей, то и дело чертыхаясь.
     -  Послушай,  -  сказал  ему Буфо,  -  сбегай в Глимби  и  передай мэру
сообщение, хорошо?
     - Ну-у, -  заколебался  лакей.  -  Я  не думаю, что это  входит  в  мои
обязанности.
     - Вот тебе пятерка за труды, - добавил Буфо.
     - Слушаюсь, сэр! И  часа не пройдет, как  я все сделаю. А если пройдет,
вы знаете, где я буду.
     - Ага, - буркнул Гамп себе под нос, - в "Кривом Пеликане".
     Буфо  начал писать мэру  записку - на бумаге,  которую  он  обнаружил в
стоящем в  библиотеке столе  Сквайра. Джонатан  заглянул  ему  через  плечо.
"Берегись!  - написал  он.  -  Муравьи маршируют  тра-ля-ля". И  подписался:
"Друг".
     - Что, черт возьми, это означает? - спросил Джонатан.
     - Ничего, - ответил Буфо. - Просто  слегка повожу его за нос. Небольшая
шутка. Мэру это пойдет на пользу - чтоб не расслаблялся.
     Лакей забрал записку, вскочил на лошадь  и помчался по дороге в сторону
деревни Глимби.
     - Мне тут пришло  в голову, что во всем этом деле есть нечто, чего я не
понимаю, - начал Джонатан.
     - Что именно? - спросил Майлз.
     - Все. Все, что  я знаю,  так это то, что слышал  от Эскаргота, - будто
этот шар каким-то  образом позволяет  человеку  летать по свету.  Тогда  это
показалось мне довольно бессмысленным - да и сейчас так кажется.
     - Ну,  - отозвался Майлз, -  это еще мягко  сказано. Я очень  удивлюсь,
если это все, что Эскаргот знает о шаре. Похоже, на свете нет ничего такого,
во что Эскаргот  не  сунул бы свой нос, особенно когда  дело  касается  семи
Чудес Эльфов. Ты знаешь, откуда у Сквайра взялся этот шар?
     - Он нашел его в Башне, точнее, в буфетной.
     - А где был Эскаргот? - осведомился Майлз.
     - Он был  там же. Но  он  не особенно  заинтересовался этой штуковиной,
просто позволил Сквайру взять ее.
     -  Это  как раз и  поставило меня в тупик,  -  вмешался  Профессор. - Я
поспорил  бы  на "Большую книгу Лимпуса",  что  Эскаргот охотился  именно за
шаром, когда он с такой готовностью согласился поехать с нами вверх по реке.
А потом он просто уступил его Сквайру. И даже глазом не моргнул.
     - Возможно, у Эскаргота есть свой кодекс чести, - предположил Джонатан.
- Он может украсть у Шелзнака, но не  станет красть  у Сквайра. Мне кажется,
ты его недооцениваешь.
     - Вы все ошибаетесь, - вмешался  Твикенгем. - Пока у Эскаргота есть его
подводное устройство, ему не нужен этот шар.
     Майлз согласно кивнул.
     -  Я  забыл  о  подводной  лодке,  - сказал он.  -  Это  полностью  все
объясняет. Зачем человеку два ключа от одной и той же двери?
     Теперь у Джонатана все окончательно смешалось в голове.
     - Что все это означает? Какое отношение имеет подводная лодка Эскаргота
к шару Ламбога и какое отношение то и другое  имеет к дверям, появляющимся в
стене библиотеки Сквайра?
     Твикенгем понимающе улыбнулся:
     - Это имеет  отношение  к природе  исчезновения  Сквайра. Он не исчез в
полном  смысле  этого  слова,  он просто путешествует  по земле,  которую не
ожидал найти. И в этом  вся проблема, не  так  ли? Сквайр не  знает, где  он
оказался и как ему вернуться  обратно. Сквайр, как считает Майлз, проник  на
земли Бэламнии.
     Джонатан с  Профессором опять обменялись  многозначительными взглядами.
Ошибиться  было  невозможно.  Очевидно,  и  Сквайр,  и  сокровище  оказались
каким-то образом в Бэламнии.
     Джонатан  внезапно  припомнил одну вещь,  которая  еще больше озадачила
его.
     -  Я  как-то читал книгу об этой  Бэламнии, -  сказал  он. -  Это было,
наверное, лет  двадцать назад. Это  была замечательная  книга  автора-эльфа,
Глаба Бумпа. Фантастический роман.
     - Глаб Бумп не писал фантастических романов, - перебил его Твикенгем. -
Он был историком.
     Джонатану  это  показалось маловероятным, потому  что он смутно  помнил
рассказ об удивительных подводных землях и о жутких темных лесах, населенных
каннибалами,  гоблинами и  оборотнями.  Эти повествования показались  ему не
очень-то похожими на исторические  факты, хотя, впрочем, ему в то время было
всего лет двенадцать.
     И все же, маловероятно это было или  нет, здесь, перед ним,  находились
Твикенгем и  Майлз, которые настаивали  на том, что  Сквайр каким-то образом
попал в  земли Бэламнии. И  если  Бэламния  была достаточно  реальной, чтобы
вместить Сквайра, то она действительно была вполне реальным миром.
     -  Шар  Ламбога,   -  объяснил  Твикенгем,  -   обладает  некой  силой.
Непосвященным она дарит чудесные сны, как говорил Эскаргот. Для адептов она,
фигурально выражаясь, служит ключом к бэламнийской двери.
     - Бэламнийской двери?  - Профессор относился ко всему этому  чуть более
скептически, чем Джонатан.
     - Вот именно, - воодушевляясь, подтвердил Твикенгем. - Двери, ведущей в
Бэламнию.
     - Как двери  кладовки?  - спросил  Профессор.  - Или двери буфета?  Это
кажется дово