ал  лампу Профессору  и  последовал  за ним обратно вверх,
туда, где  в вырубленном в камне углублении лежал люк, полностью закрывающий
лестничный  проем. Джонатан, согнувшись,  подлез под  него, уперся спиной  и
попробовал сдвинуть с места, но безуспешно. Это было все  равно что пытаться
сдвинуть с места гору. И здесь не было ни рычагов, ни блоков - ничего в этом
роде.
     - Не зря такие люки делают в ловушках. - Джонатан опять спустился вниз.
-  Механизм сработал,  когда я ступил с последней ступеньки на пол. Полагаю,
таким людям, как мы с тобой, не суждено выбраться отсюда.
     - И всем остальным тоже, - вставил Профессор.
     -  Все остальные,  возможно,  шагнули бы  со  ступеньки в сторону  и не
привели бы в действие ловушку.
     Профессор почесал голову:
     - И все же никто не стал бы рисковать, чтобы  оказаться запертым в этом
подвале.   Здесь  есть  либо  другой  выход,  либо  устройство,  позволяющее
управлять рычагом снизу. Если  здесь действительно есть подобное устройство,
мы его найдем. В  данном  случае применимы только два  физических  закона  -
закон всемирного тяготения и теорема Пинвини о "тяни-толкай".
     - Пинвини? - переспросил Джонатан.
     -  Разумеется. А  что? Ты думаешь, что теорема  Пинвини не подходит для
нашей ситуации?
     -  Отнюдь нет, -  улыбнулся  Джонатан.  - Я безоговорочно верю Пинвини.
Совершенно безоговорочно.
     - Что  ж, прекрасно, -  продолжал Профессор, - в  свете научных  знаний
устройство этой двери станет для нас ясным.
     - Это  хорошо, -  заметил Джонатан. - Потому что  через несколько часов
свет этой лампы с китовым жиром уже ничто не сделает ясно видным.
     -  Тут  ты  прав.  - Профессор махнул  вышеупомянутой лампой  в сторону
подвала.  - Теперь, когда ты об этом упомянул,  я  вижу, нам  и в самом деле
пора идти. Один из этих туннелей ведет к выходу, или я просто  треска. Здесь
слишком хороший воздух, чтобы предположить, что подвал герметично закрыт.
     - Тогда пойдем, - поторопил его Джонатан.
     Ахав  трусцой  пересек  подземелье  и  мудро выбрал  туннель,  который,
казалось,  вел слегка в  гору  и мог, как надеялся  Джонатан,  вывести их  к
дневному свету. После  того  как  они прошли по нему где-то  около  двадцати
ярдов,  подъем  прекратился,  и на протяжении  ста ярдов  туннель  оставался
горизонтальным.  Он был узким и высоким,  его потолок терялся из виду где-то
над головой.  Вытянув руки в стороны, Джонатан легко мог коснуться обеих его
стен. Через какое-то время он  начал подозревать,  что туннель слегка уходит
вниз,  но не  совсем  был в  этом уверен. Лампа не  давала достаточно света,
чтобы как  следует разглядеть,  что  находилось  у них  над  головой или под
ногами. Джонатан предложил  сделать остановку и  вытащил из небольшой сумки,
висевшей у него на поясе, маленький шарик из слоновой кости с рунами эльфов,
который  он носил с собой на счастье.  Он положил его на  пол туннеля, и они
увидели,  как  шарик  качнулся  вперед и  со  все увеличивающейся  скоростью
покатился по темному коридору. Ахав, принюхиваясь, медленно двинулся за ним,
Джонатан пошел следом, поднял шарик и сунул его обратно в сумку.
     Потом они с Профессором на какое-то  время задумались. Джонатан считал,
что нужно вернуться  обратно,  но Профессор хотел идти дальше, объясняя  это
тем, что  если туннель и спускается вниз, это  еще не значит, что  так будет
продолжаться. В конце  концов,  сначала-то он шел вверх. Джонатан  был почти
уверен, что Профессор  выступает за продолжение пути не  столько ради  того,
чтобы найти  выход из подвала, сколько из  научных побуждений, однако все же
согласился с его предложением.
     Вскоре  у них  не осталось никаких  сомнений в том, что  они спускаются
вниз, к  тому  же  довольно  быстро. На  некоторых участках  путешественники
практически  скользили  вниз, и,  хотя  это  казалось  Джонатану глупым, чем
глубже они уходили, тем больше Профессору хотелось увидеть, что лежит на дне
туннеля. Невозможно было  сказать, на какой глубине они находятся. В слабом,
сумеречном   свете  масляной  лампы  каждый  последующий  участок  ничем  не
отличался от предыдущего. Лишь эхо шагов на каменном полу туннеля напоминало
им  о том, что время идет, - эхо и постепенно  понижающийся  уровень масла в
лампе.  В бутылке жидкости оставалось еще на две  заправки. Так что в  самом
худшем случае они могли по крайней мере осветить себе обратный путь.
     В  конце концов они остановились отдохнуть на груде камней,  и Джонатан
поднял лампу вверх, чтобы взглянуть на скалистый потолок у себя над головой.
Бледные  лучи  света  упали на потрескавшийся гранит, прорезанный прожилками
кварца. То тут, то  там  вниз торчали  грозди кристаллов размером с палец, и
среди них попадались длинные иглы аметиста, горящие пурпуром в свете лампы.
     - Помоги-ка мне, Профессор.
     Джонатан  собрал несколько валявшихся поблизости больших камней, сложил
их  в  кучу,  забрался  на   нее,  чтобы  дотянуться  до  потолка,  и  начал
отковыривать аметистовые  кристаллы перочинным ножом. На  стали  после этого
остались   зазубрины,   но  зато   Джонатану  удалось   отколоть   несколько
великолепных  кусков.  Один из  них,  длиной с его  ладонь,  был  испещрен в
глубине разводами изумрудно-зеленого  цвета. Джонатан приступил к следующему
кристаллу - постукивание его ножа по камню отдавалось эхом по всему туннелю.
     В  колышущейся  темноте  теней,  отбрасываемых  на  потолок   торчащими
кристаллами, из-за того самого  аметиста, который Джонатан пытался отколоть,
выглянула крошечная безволосая голова какого-то маленького зверька, размером
примерно  с  крысу,  и  уставилась на  него слепыми розовыми,  лишенными век
глазками.   Другая  голова   высунулась  из-за  первой,  и  еще  две   слепо
разглядывали его  с более дальнего  расстояния. Первая внезапно сорвалась из
своей  ниши на гранитном потолке,  расправила  полупрозрачные крылья летучей
мыши и, прошелестев ими, унеслась  в темноту; ее длинный  заостренный  хвост
больно  ударил  Джонатана  по  лбу. Джонатан вскрикнул  и опрокинулся назад,
разметав камни в  разные стороны  и думая только о  том,  чтобы  не  разбить
хрупкую лампу,  которую он продолжал держать в левой руке. Правым  плечом он
ударился о  стену туннеля, и из лампы выплеснулся китовый жир. Горящие капли
подожгли расползающуюся по  полу лужу. Туннель мгновенно наполнился светом и
шорохом  тысяч тонких,  как паутина, крыльев -  это  маленькие слепые твари,
похожие  на летучих мышей, слетали  с  потолка  и с визгом уносились в глубь
коридора.  Ахав  с  лаем   носился  взад-вперед,  а  Джонатан   и  Профессор
распростерлись возле груды  камней, отмахиваясь от безволосых хвостов. Через
мгновение в туннеле  вновь воцарилась тишина, и  он погрузился  во тьму  - в
лампе жиром залило фитиль, а лужа на полу, догорев до конца, погасла.
     Покопавшись в своем рюкзаке, Джонатан  отыскал там  спички и свечу. При
свете  этой свечи  заново наполнил маслом и  зажег лампу. Потом задул свечу,
спрятал ее обратно в рюкзак вместе со  всеми кристаллами  аметиста и кварца,
которые ему удалось отколоть, и спросил:
     - Что это были за существа, Профессор? Летучие мыши?
     - Если  и  мыши, то я таких никогда раньше не видел.  Я встречал раньше
слепых пещерных летучих мышей, но ничего похожего на эту мерзость - ничего с
хвостами. Эти же были  похожи на помесь летучих мышей и опоссумов. Возможно,
один из экспериментов Шелзнака.
     Джонатан поморщился:
     - Не нравятся мне его эксперименты. По  правде  говоря,  у меня от  них
мурашки  по коже бегают. Давай-ка  выбираться отсюда. Этот туннель никуда не
идет, кроме как вниз.
     - А по-моему, - возразил  Профессор, -  мы находимся в туннеле, который
ведет к двери. Я должен увидеть эту дверь.
     - Или собак. Или розовых летучих мышей. Или  еще какую-нибудь жуть. Что
касается меня, то я собираюсь взглянуть на дверь трактира "Высокая Башня".
     При упоминании о трактире  он вспомнил, что в кармане его рюкзака лежат
четыре  бутылки  эля,  однако  мокрое  пятно  на  ткани, похоже,  предвещало
неприятности. И точно, при падении две бутылки разбились. Джонатан вытряхнул
из рюкзака куски стекла  и засунул их в щели и трещины в каменных стенах,  а
потом откупорил оставшиеся целыми бутылки и передал одну Профессору, который
отнюдь не был этим недоволен.
     Эль  был резким на вкус и сухим - именно то, что требовалось при данных
обстоятельствах. Джонатан как раз говорил, что Шелзнак мог бы составить себе
состояние,  займись он изготовлением  эля, когда заметил,  что  Ахав куда-то
исчез. Они с Профессором быстро зашагали в глубь туннеля, рассудив, что если
Ахав вернулся в погреб, то они непременно найдут его на обратном пути.
     Через  сорок ярдов туннель круто повернул  направо  и  закончился перед
ямой,  стены  которой  отвесно, как падающий камень, уходили в землю. У края
ямы, принюхиваясь, сидел старина Ахав.
     -  Конечная  остановка, -  с  некоторым облегчением  в  голосе  объявил
Джонатан.
     -  Вовсе  нет, - возразил Профессор.  - Посмотри сюда. -  Он указал  на
нечто похожее на железные кольца, вбитые в каменные  стены ямы. - И посмотри
на  это.  - Он провел ладонями по длинным бороздам на камне. -  Все это было
вырублено. Возможно, яму расширяли.
     - Да, похоже.  - Джонатану было интересно,  действительно  ли Профессор
собирается спуститься по  древней как мир железной  лестнице в  темную  яму,
уходящую на  милю  под землю. - Какой идиот, как ты думаешь,  притащил сюда,
вниз, кирку, чтобы долбить скалы? Это напоминает мне тех восточных безумцев,
которые вырезают целые города на моржовом бивне. На это уходит вся жизнь.
     - Никто не тащил вниз кирку. - Профессор провел ладонями по бороздкам в
скале. - Ее  притащили вверх.  Посмотри на эти отметины.  Они были оставлены
инструментом, который двигался снизу вверх. Что-то  выбиралось из  этой  ямы
наружу.
     - Замечательно,  - съязвил Джонатан.  -  Без сомнения,  это были предки
Шелзнака.
     - Ну что ж, мы должны это выяснить. - С этими словами  Профессор бросил
в пустоту камень.
     Камень ударился о дно всего через пару секунд, что привело Профессора в
безмерное  восхищение, но  одновременно поставило Джонатана  перед печальным
фактом - он вот-вот последует за Профессором еще глубже в землю.
     - Я спущусь на дно этой ямы, - уступил Джонатан, - если до него доходит
лестница. Но это  все. Если там,  за ней, такой же туннель,  как и здесь,  я
дальше не пойду. Мы же извели половину китового  жира  и оказались на добрых
два часа  пути дальше от  выхода,  чем были в  подвале.  Через десять  минут
неплохо бы повернуть обратно.
     - Договорились, - крикнул Профессор, опуская одну ногу в яму.
     Джонатан  приказал  Ахаву  оставаться  на  месте   и  полез  следом  за
Профессором. Он спускался медленно, повесив  лампу  себе на руку так, что ее
ручка, сделанная из проволоки, опиралась  на сгиб его локтя. До дна ямы было
примерно двадцать футов. И от него отходил еще один туннель.
     - Ну вот, - констатировал Джонатан.  - Этот  туннель может продолжаться
еще сотню миль.
     - Посвети-ка  вперед, - попросил Профессор,  не обращая внимания на его
жалобы. - Думаю, мы пришли.
     И действительно, в свете  поднятого  фонаря различались смутные контуры
чего-то похожего на дверь -  огромную железную  сводчатую дверь, закрывающую
собой туннель.
     - Дверь! - воскликнул Профессор, шагнув к ней. - Я знал, что здесь есть
дверь.
     На  этой  двери,  однако, не было ручки. И замочной скважины тоже. Была
просто громадная  железная плита.  По  ее периметру не  наблюдалось  никаких
щелей, и ни с одной стороны  не  было видно петель. Профессор побарабанил по
ней кулаком, однако звук раздался не более громкий, чем если бы он ударил по
гладкому граниту стены туннеля.
     - Да, это та самая  дверь, -  прошептал Профессор, словно опасаясь, что
что-то притаилось за ней и слушает, что он говорит.
     Джонатан  внезапно осознал  всю  комичность  этой  ситуации:  Профессор
откровенно  восхищался  тем, что обнаружил железную плиту  в  конце туннеля.
Джонатан постучал по двери концом своей трости.
     - Привет, чудовища! - сказал он, приложив ухо к двери.
     -  Привет,  чудовища!  -  ответило  эхо,   заставив  их  подскочить  от
неожиданности. Шутка Джонатана не казалась теперь уже столь остроумной.
     - Я что-то слышу, - прошептал Профессор. - Прислушайся!
     Они  оба  затаили дыхание  и  услышали где-то  в  темноте  тихий плеск.
Внезапно свет  масляной  лампы  показался им очень слабым, а  окружающее  их
освещенное пространство  будто  сжалось.  Джонатан вскинул трость  на плечо,
словно  бейсбольную биту,  с ужасом  ожидая,  что дверь  вот-вот  со скрипом
отворится. Плеск казался теперь более громким и доносился справа из темноты,
где  вполне мог находиться другой туннель, параллельный  их собственному. Их
лиц коснулся ветерок, дохнувший едва уловимым влажным зловонием, и из мрака,
изогнувшись, выползло бледное щупальце;  оно опустилось между ними, ощупывая
землю вокруг себя, словно в поисках чего-то. Нетрудно было догадаться чего.
     Подавляя в себе настойчивое  желание огреть эту  тварь своей  дубинкой,
Джонатан боком пробрался следом за Профессором обратно  к лестнице, с ужасом
наблюдая,  как следом  за  первым  щупальцем появляется второе,  а  потом  и
третье. Из темноты слышались звуки,  производимые тяжело ворочающимся телом,
и плеск.
     Профессор  взобрался  по лестнице первым,  передвигаясь  со  скоростью,
удивительной для человека  его возраста.  Джонатан следовал за ним по пятам,
отставая лишь настолько,  чтобы не получить ногой удар  по лицу. В тот самый
момент, когда  Профессор добрался до верха, Джонатан почувствовал,  как мимо
его  штанины скользит  упругое, словно резина,  щупальце, легко  щекоча  его
голую ногу над носком.
     Ему показалось, что Профессор выбирается из  ямы целый час, - во всяком
случае, достаточно долго для того, чтобы та тварь внизу, чем бы она ни была,
успела обвить холодным щупальцем щиколотку  Джонатана.  Он закричал, чуть не
оступившись  при  этом  на  грубой  железной  ступеньке  лестницы.  Джонатан
беспомощно  задрыгал  ногой, не  в  состоянии  оторвать  от  себя  чудовище,
которое, казалось,  ощупывало его, как будто пыталось определить, что это за
добыча забрела в его логово.
     - Лампа! - крикнул Профессор.
     Ахав, яростно лая, прыгал взад-вперед у края ямы.
     - Брось в него этой  чертовой лампой! - крикнул  Профессор. И Джонатан,
не   ожидая   третьего   приглашения,  распрямил   руку,  подхватил   лампу,
соскользнувшую  ему  на  ладонь,  и  швырнул  ее  в  кромешную  тьму  внизу.
Последовала вспышка горящего жира, а затем -  жуткий завывающий вопль, после
чего снизу донеслись  шлепки и  плеск,  и  нога Джонатана вновь оказалась на
свободе. Он выскочил из ямы, как чертик из коробочки, и, прежде чем скрыться
в  темноте  туннеля,  обернулся  вместе  с  Профессором, чтобы посмотреть на
тварь,  бьющуюся на  дне  ямы.  Она состояла,  казалось, из одной  головы  с
розовыми слепыми выпученными глазами,  похожими  на  глаза  розовых  летучих
мышей. Длинная  щель  ее рта подергивалась, пуская  слюни, и  она била  себя
пятнистыми  синими  щупальцами,  словно   пытаясь  погасить  пламя,  которое
ощущала,  но  не  могла видеть. Сзади,  в  глубине туннеля,  из которого она
появилась,  виднелась  дюжина  пар бледных  глаз,  горящих  в  свете  лампы.
Джонатан с Профессором решили отсюда бежать.
     Когда вопли обожженной твари наконец стихли, они немного замедлили шаг.
Джонатан  шел  первым,  постукивая перед  собой тростью,  словно  слепец,  а
Профессор просто следовал за  ним,  положив руку ему на плечо. Ахав, похоже,
не нуждался  ни в трости, ни  в руке на чьем-либо  плече, и  когда  Джонатан
осознал это, он наконец остановился. Они решили не зажигать факел, поскольку
знали,  что  он понадобится им  позже,  особенно если  учитывать возможность
вновь  натолкнуться  на  такие ямы,  как  та,  из  которой  они  только  что
выбрались. Свечи  не годились, потому что  их слабенький огонек  гас  бы  не
переставая. Так что вместо  того чтобы  освещать дорогу,  Джонатан  привязал
поводок к ошейнику Ахава,  Профессор оставил  руку на плече Джонатана, и оба
они шли за псом, пока туннель не привел их наконец обратно в огромный подвал
под захлопнувшимся  люком. Здесь они  зажгли пару  свечей  и  обсудили  свои
дальнейшие планы.
     В конце концов они решили исследовать туннель, который, согласно карте,
вел  к  пещере Мальтиуса.  Джонатан рассудил, что кем бы  ни  оказался  этот
Мальтиус, он, вероятно, будет лучшей компанией, чем те чудовища, которых они
только   что  посетили.  Это  решение,  как  выяснилось  чуть  позже,   было
правильным.
     Ведущий к пещере коридор был относительно коротким. Прежде  чем попасть
в нее, им пришлось  четыре раза останавливаться и заново зажигать свечи, но,
когда  они наконец дошли, спотыкаясь, до  выхода из  туннеля  и  оказались в
огромной,  заполненной  свисающими  сталактитами  пещере,  перед  их глазами
предстало изумительное зрелище.
     Пещера поражала своей шириной, глубиной и удивительно высоким потолком.
Через щели и трещины в этом потолке сияло  солнце. Щелей и трещин  в потолке
было  столько, что казалось чудом, как  он вообще  еще держится. Свечи  были
здесь не  нужны.  Однако  больше всего  потрясала воображение  расставленная
повсюду мебель. Ее здесь было не счесть. Вдоль стен стояли громадные шкафы и
длинные обеденные  столы, посеревшие от пыли и  потемневшие от времени. Были
там  и  ломившиеся от одежды  сундуки,  и  бессчетное  количество  старинных
стульев, массивных  резных кресел  с обрывками истлевшей кожи, свисающими  с
позеленевших бронзовых гвоздей.
     В  одном  углу, в  полумраке, находилась  целая коллекция  чучел, нечто
вроде настоящей страны чудес; у  них был такой вид, словно они  пребывали  в
таком положении  уже пару сотен  лет. Слон с  длинными изогнутыми бивнями  и
пучками шерсти вдоль хребта разглядывал незваных гостей зелеными стеклянными
глазами. Рядом  с  ним  располагались огромный гиппопотам  и  три крокодила,
которые в свое время, должно быть, составляли в длину - от головы  до хвоста
- не меньше двадцати футов. В этом  собрании присутствовали зебры, антилопы,
огромные кошки и жутковатый буйвол  с провалами вместо глаз, ростом почти со
слона.  За их спинами, в  темноте, сбились  в  кучку четыре белые  обезьяны.
Среди всех  этих странных,  покрытых  пылью животных  высились беспорядочные
кучи стульев, шкафов, столов, канделябров и всего прочего.
     Пещера казалась  запасником музея истории естествознания и одновременно
складом древностей. Джонатана  на мгновение посетила  тревожная мысль  - что
все чучела находятся на волосок от того, чтобы ожить, и что, возможно, когда
наступает   ночь,    старые   лампы    и   канделябры    начинают   светить.
Полуразвалившиеся  клавикорды  -  наигрывать, и  обезьяны  собираются вокруг
стола на призрачный обед, в то время как крокодилы  нежатся  на продавленных
диванах.
     Однако все это было маловероятно.  Джонатан с Профессором начали рыться
в стоящих повсюду сундуках, надеясь обнаружить  там сокровища, но по большей
части не  находя ничего,  кроме старой одежды. Содержимое тех  сундуков, что
стояли под  трещинами в потолке, превратилось  в  нечто вроде влажной черной
паутины, но  те, что были защищены от  непогоды,  пребывали в гораздо лучшем
состоянии. В них грудами  лежали расшитые блестками  платья, шелка, кружева,
изящные   жилеты   и  цилиндры.  Один   сундук  был  битком  набит  дешевыми
украшениями:  искусственными бриллиантами,  стеклянными  бусами,  фальшивыми
жемчугами, которые валились  через край и  рассыпались  по полу. В общем,  и
Джонатан,  и Профессор  были  потрясены  не  столько  самой  этой  мебелью -
сундуками, набитыми  стар