Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
драв голову, я разглядел над
собой перекошенную вывеску в виде жуткой рожи пирата с огромной черной
трубкой в зубах. Заведение именовалось "Толстый шкипер", но, разрази
меня гром, ничего толстого я в этом рыле не разглядел, наоборот, шкип
выглядел так, словно полгода шел через далекие восточные пустыни. Сонно
размышляя над этим вопиющим несоответствием, я прошел через облезлые
двери и очутился в низком зале, стены которого были густо увешаны
различным морским имуществом - баграми, небольшими лодочными якорями,
черными от вечного дыма веслами и даже ржавыми абордажными саблями. Пока
я хлопал глазами, Энгард живо осмотрелся и поволок меня к угловому
столику, за которым сидели, отчаянно пыхтя трубками, двое мужчин в
морских шапках. Один из них выглядел, как вполне преуспевающий делец,
может быть, владелец небольшого судна или какого-нибудь портового
заведения: на нем был добротный камзол со множеством серебряных пуговиц,
замшевые бриджи и мягкие морские сапоги. Второй, с худым изрезанным
лицом, был одет в легкую синюю накидку, из вырезов которой торчали
необыкновенно жилистые, дочерна загорелые руки, также покрытые мелкой
сеткой давних шрамов. Перед собеседниками стояли огромные глиняные
кружки и тарелка с сушеной рыбешкой. Завидев Энгарда, моряк в камзоле
расплылся в приторной улыбке и замахал руками, подзывая разносчика.
- Мне пива, - приказал Дериц, подсаживаясь, - и побольше.
- Как ваше драгоценное здоровье, граф? - поинтересовался любезник,
опасливо щурясь на меня.
- Здоровье отвратительное, - страдальчески скривился тот. - Ну, к
делу.
Что же случилось с вами в море, друг мой?
Руки матроса едва заметно царапнули столешницу. Энгард хмыкнул,
аккуратно положил перед ним небольшой кожаный кошель, в котором тихонько
дзинькнуло золото, и схватился за поданную ему кружку.
- Дерьмо, - произнес плотник хриплым баском и сгреб деньги за пазуху.
- На обратном пути мы встретили королевского сторожевика, который, само
собой, принял нас за ублюдков из Ханонго. Шли-то мы, будь оно все
проклято, из самого Машибута! Понятное дело, сторожевик тут же и влепил
нам пару ядер... фок-мачту долой, в левом борту дыра размером с хорошую
пивную бочку. Не-ет, больше я на этом судне не ходок! Вещички уже
собраны и ждут меня в надежном месте. Сегодня же подберу себе
какую-нибудь посудину, идущую на юг, и все, довольно с меня.
Зачем это, спрашивается, честному королевскому подданному
наведываться к этим жабоедам? А? Скажите мне, а?
- И что же, ваш уважаемый господин не смог объяснить королевскому
капитану, что тот ошибся и вы...
- Господин! - с жаром перебил Энгарда плотник. - А-а! Господин, будь
он неладен, остался там, в Машибуте! Та-ам! Так что если он вам чего
должен, знайте - свои денежки вы теперь увидите не скоро.
- В Машибуте? - поразился Дериц. - Вот уж да... а почему ж не скоро,
любезный?
- Да сдается мне, дела у него теперь там, - ответил матрос. - А
может, и нет, кто ж его знает-то...
- Что ж, - Энгард бухнул на стол опорожненную кружку и поднялся, - а
мы вот надеялись, что по возвращении господин Такео расплатится сполна.
Придется ждать дальше. Доброго ветра, друзья.
- Без вопросов? - поинтересовался ожидавший в карете Бэрд.
Дериц помотал головой.
- Куда теперь, господин граф? - крикнул сверху кучер.
- К храму Трех Орлов, - распорядился Энгард. - Там есть молодое вино.
Да уж, не думал я, что Такео останется в Ханонго... собственно, я и
представить себе не мог, что его занесет в такие края. Я почему-то был
уверен, что он плавал к Белым Шапкам! Об этом нужно срочно донести
барону, но я понятия не имею, где его искать в такое время суток...
поэтому поедем пока пить молодое вино.
- В храм, что ли? - поразился я. Одновременно повернувшись ко мне,
Энгард с Бэрдом неожиданно захохотали.
- Да уж, в храм! Заведение там есть поблизости. Чудесное, скажу тебе,
место, особенно с утра. Народ там...
- Как мне надоели эти путешествия по трактирам, - обиженно буркнул я
и отвернулся к окну. - Мне, между прочим, нужно срочно найти Накасуса.
Так что я предпочел бы отправиться прямиком на Бамбуковую улицу, а не
сидеть с вами в каком-нибудь сомнительном кабаке.
Дериц вытащил свой хронометр и некоторое время внимательно глядел на
циферблат, словно изучая его.
- Я думаю, за вином мы просидим никак не меньше трех часов, - сообщил
наконец он, - так что время у тебя есть. Сейчас мы подъедем к храму, я
покажу тебе, где нас искать, и можешь отправляться к своему Накасусу.
Только без задержек, пожалуйста, - мне совсем не улыбается оказаться в
городе без экипажа.
Через несколько минут карета выехала на огромную, мощенную светлым
камнем площадь, и я, вытянув шею, невольно залюбовался громадой храма
Трех Орлов. Три резные равновеликие башни, увенчанные витыми
нежно-розовыми колоннами, на которых гордо восседали вызолоченные орлы,
величественно устремлялись к бездонному и жаркому пеллийскому небу,
словно горные пики посреди уныло-серой равнины черепичных крыш. Карета
плавно повернула, чтобы остановиться возле приземистого трехэтажного
здания. Левее него виднелась уютная искусственная терраса, засаженная
фруктовыми деревьями, между которыми стояли легкие плетеные столики. Там
и сям виднелись дорогие камзолы и платья посетителей, с самого раннего
утра уже принявшихся за прославленное молодое вино: мне приходилось
слышать от Дерица, что знатоки каждый год с нетерпением ждут урожая,
дабы, вкусив любимых сортов, получить тему для нескончаемых споров и
обсуждений.
"Как пеллийцы научились так жить? - с неожиданной тоской подумал я,
провожая глазами ускользающий храм. - Как им все это удается - строить
такие храмы, жертвуя десяткам богов, пить молодое вино и при этом - ни
войн, ни нищих?.. Эти проклятые улочки выглядят так, будто их каждую
ночь моют с мылом.
Даже самые глухие кварталы чище и пристойнее, чем у меня на родине, а
про Шахрисар я уж и не говорю... Кто научил их, какие боги?"
- Мы будем ждать тебя здесь, - махнул рукой Энгард и потянулся к
дверце экипажа. - Но .постарайся без задержек...
Он хочет найти Вилларо прямо сегодня, понял я. Сообщение о том, что
пока незнакомый мне Такео Лоррейн остался в Ханонго, повергло моего
приятеля в задумчивость. Воистину странно - пеллийский делец, пусть даже
с подмоченной репутацией - и вдруг Ханонго, вечный враг и соперник!
Любые сделки, какими бы безобидными они ни были, сделки с врагом -
прямая дорога к королевской петле.
Или он считает, что ему все сойдет с рук... и у него есть основания
для этого...
- Это возле поля Драконов? - грубо перебил меня чей-то голос.
Я недоуменно завертел головой и не сразу понял, что ко мне обращается
кучер.
- Господин граф сказал, чтобы я отвез вашу милость на Бамбуковую
улицу, - терпеливо объяснил он, повернувшись так, чтобы я видел его
через открытое переднее окошко, - а я и спрашиваю - это возле поля
Драконов?
- Да, - вздохнул я, - поле Драконов там рядом, я покажу...
Накасус, к счастью, оказался на месте. Я нашел его в маленькой
комнатке, служившей ему не то гримерной, не то кабинетом, а может быть,
и тем и другим сразу. Он сидел, странно сгорбившись, и глядел на
крохотную жаровню, над которой грелся сплюснутый бронзовый сосудец с
затейливо выгнутым носиком. При моем появлении старый актер широко
распахнул глаза.
- Вы снова здесь, мой господин?! - изумился он, вскакивая на ноги. -
Но как же так?..
- Мои дела с наследством уладились значительно проще, чем можно было
ожидать, - рассмеялся я, усаживая его на место. - Судья Лоалла был
необычайно любезен и не стал утруждаться излишними расспросами. Я
вернулся в столицу потому, что только здесь смогу найти ответ на
мучающие меня вопросы.
- Вопросы? - воздел брови мастер.
- Да... смерть моего господина и убийство Рэ Монфора связаны самым
непосредственным образом... что это за гадость вы там варите? - Я повел
носом и удивился неприятному запаху, исходящему из бронзового сосуда.
- Телла, - с неожиданной болью ответил Накасус. - Второй месяц подряд
с ней происходит что-то непонятное - хандрит, жалуется на головную боль,
не может даже репетировать. Потом это проходит, а через какое-то время
все начинается снова. Я обратился к одному жрецу, храмовому целителю, и
он дал мне этот вот сбор. Его нужно заварить, потом остудить и
прокипятить еще раз. . - Не могу понять, что это за дрянь, но то, что
там полно валерианы и полыни, чувствуется за милю. Может быть, вы
разрешите мне побеседовать с Теллой? Когда-то меня учили азам лекарского
искусства.
- Да-да, - Накасус немного растерялся, - сейчас я позову ее.
- Нет-нет, лучше проводите меня к ней и оставьте нас наедине.
Телла, и впрямь немного осунувшаяся, сидела в небольшой комнате за
сценой.
На коленях у нее лежало какое-то яркое платье, наполовину распоротое:
увидев меня, девушка чуть не проглотила иголку, которую держала во рту.
Едва Накасус тактично прикрыл за собой дверь, она молча бросилась мне на
шею. Я вдруг ощутил, как бьется сердце в ее горячем, чуть влажном теле;
на меня пахнуло запахом женщины. Короткий поцелуй - и она гибко
отстранилась, разглядывая меня своими непостижимыми глазами.
- Как ты здесь? - тихо спросила она, стоя на расстоянии ладони от
меня.
- Многое изменилось, Телла, - я сел на трехногий стул и улыбнулся:
- И я уже не тот, что раньше. Мы давно не виделись...
- Я знаю, - ее голос прозвучал неожиданно глухо и даже, как мне
показалось, горько. - Простите меня, ваша светлость...
- Нет-нет, только не это! - Я взял Теллу за руку и чуть ли не
насильно опустил .на стул перед собой. - Для тебя я не изменился ни на
волос. Изменились мои дела и те вопросы, которые приходится решать. Все
остальное... сейчас оно не имеет значения.
Впоследствии я не раз вспоминал этот, такой в общем-то короткий
разговор.
Вряд ли я корил себя. Вряд ли я сожалел... но лишь потом, многими
годами позже - уже тогда, когда я стал законченным фаталистом,
помешанным (да, наверное, именно, так!) на тех знаках и символах,
которые, словно кости, выбрасывала мне судьба - я стал думать, что эта
встреча в старой, насквозь пропыленной комнатке за сценой, она тоже была
знаком. Знаком потерь...
Четверть часа спустя я попрощался с Теллой и вернулся к Накасусу.
- Вылейте всю эту дрянь за борт, - сказал я ему. - Боюсь показаться
неучем, но, видите ли...
- Да? - вскинулся актер. - С ней плохо? Она больна?..
- Она совершенно здорова. Она... видите ли, мастер, ваша дочь -
совершенно взрослая женщина, и я порекомендовал бы вам... ну, выдать ее
замуж, что ли.
- Как? - На лице Накасуса было написано такое изумление, что я едва
удержался от смеха. - Замуж?
- Ну да. И все пройдет само собой, вот увидите.
- Вот дел а...
Накасус потер лоб и неожиданно звонко расхохотался:
- А ведь точно. О небо, какой же я старый осел! Так вот почему она не
хотела идти к докторам! Но дочери, дорогой Маттер, всегда остаются для
отцов сущими детьми - даже тогда, когда им пора рожать своих дочерей...
- Вот и вылейте все это... у вас есть кого послать за вином? Честно
говоря, у меня ужасная жажда. Утром я хлебнул такого гадкого пива, что
во рту до сих пор - словно медузу пожевал.
- У какого же актера не найдется вина, - фыркнул Накасус и полез в
один из своих кожаных сундуков.
На столике, уставленном флакончиками с краской и мазями, вдруг
появился серебряный кувшин с затейливой сургучной печатью на пробке и
пара позолоченных бокалов. Накасус ловко разлил светло-желтое вино и
выпрямился:
- За погибель наших врагов!
Я меланхолично поднял свой бокал, сделал глоток и потянулся за
трубкой - курение после первого глотка уже давно стало привычкой.
- Кстати, о врагах... скажите-ка мне, дорогой мастер, как зовут того
загадочного офицера Тайной канцелярии, которого вы видели в усадьбе
покойного Монфора?
Накасус ответил не сразу. Смакуя, он прихлебывал дорогой напиток и,
казалось, размышлял о чем-то.
Потом он поставил бокал на стол и извлек откуда-то трубку.
- Его зовут Вилларо, - ответил он, сосредоточенно набивая ее зельем.
Я громко щелкнул зубами.
- Что с вами? Вы подавились? - встревожился мастер.
- Нет, - на вдохе ответил я. - Продолжайте, я слушаю вас.
- Барон Вилларо - вот его имя. Это очень могущественный человек,
близкий ко двору его величества. Обычно он занимается самыми сложными
делами, имеющими какое-либо отношение к тому, что происходит во дворце.
Там, знаете ли, много чего происходит... именно поэтому я был так
удивлен, узнав, что на месте расследования был Вилларо.
- Вы знакомы?
- И да и нет. У нас есть причины не узнавать друг друга, но к нашему
делу это пока не имеет никакого отношения. Понимаете, Вилларо не стал бы
тратить время на такую ерунду, как налет - пусть даже налет кровавый, -
на чудака-ученого! Подумаешь... ну, хотели ограбить.
- Не просто ограбить, - сказал я. - Они искали Череп. Накасус покачал
головой:
- Пока все это бездоказательно.
- Вздор, мой мастер. Они не знали, доставил ли Эйно Череп Монфору. У
них были подозрения, что двое из нападавших сбежали с Черепом, но прямых
доказательств этому не было, ведь эта парочка просто исчезла, так как я
утопил их трупы в чане с кислотой. Именно из-за отсутствия доказательств
и было предпринято нападение на Монфора. Скажите, кто мог знать о
существовании Черепа, кроме Эйно?
- Версию с кхуманами вы отметаете? - глухо проговорил Накасус.
- Начисто. Какие, к демонам, кхуманы в пеллийской столице,
нашпигованной стражниками и офицерами Тайной канцелярии?
- Тогда я просто не знаю, что вам ответить. Видите ли, Маттер, сама
история этого Черепа довольно загадочна. Одно время Эйно с увлечением
занимался торговлей различными старинными побрякушками, которые находят
в джунглях - там, в древних заброшенных городах. Вероятно, лет пятьсот
назад на территории Марибы процветала могущественная держава, но потом
она куда-то пропала, словно ее и не было: остались только развалины, в
которых можно обнаружить немало интересного.
О самом Черепе известно давно, он считался реликвией "утерянного"
храма Кипервеем. В старинных рукописях упоминались также некоторые иные
реликвии, имевшие, правда, сугубо человеческое происхождение. И вот
около года назад... нет, чуть больше - до Эйно дошли слухи о какой-то
сделке, совершенной то ли в Шаркуме, то ли в Гайтании. Кто-то скупил
большую партию украшений, магических предметов и прочей ерунды, по
описанию очень похожей на легендарные реликвии храма. Какие-то там
кресты, не помню уж, я никогда этим особо не интересовался.
Эйно понял, что среди них должен быть и Череп... с этого все и
началось. Но кто еще мог знать об этой сделке?
- Это я, в сущности, знал и без вас. Вот и возникает этот проклятый
вопрос - так кто же? Кто-то из числа близких? Но в это я поверить просто
не могу. Да, собственно, и кто - Иллари, что ли? Нет, это абсурд. Не
доверять вам я тоже не могу. Значит?..
Накасус пожал плечами и тяжело вздохнул:
- Может быть, расследование...
- Не знаю, мастер, не знаю. Сейчас я хочу попросить вас вот о чем:
постарайтесь разузнать, чем именно занимается сейчас этот самый барон
Вилларо.
Это возможно?
- Это трудно. Но ничего невозможного не существует.
- Если у вас возникнут расходы...
- Я не хочу слышать о деньгах! - очень театрально возопил Накасус и
схватил свой недопитый бокал. - Денег у меня вполне достаточно, к тому
же не забывайте - я до некоторых пор в ответе за вас.
- Спасибо... - Я посмотрел на хронометр и встал. - Меня ждут друзья.
Когда мне заехать к вам?
- Может быть, через несколько дней. Вы по-прежнему пользуетесь
гостеприимством младшего Дерица? Если так, то я сам найду вас или дам
знать, где искать меня.
Обняв старика, я вышел на улицу и погрузился в карету.
- Туда, - рассеянно скомандовал я кучеру. - К храму...
Глава 9
Пока карета везла меня на храмовую площадь, я напряженно размышлял о
том, стоит ли рассказывать Энгарду об участии Вилларо в расследовании
налета на Монфора. Барон не занимается ерундой, твердил я себе как
заведенный. Значит?., или - или: либо Монфор перехитрил самого себя и
умудрился влезть в дела, имеющие отношение к дворцовым интригам, либо
его смерть каким-то непостижимым образом связана с загадочной бандой,
орудующей в столице. Чем больше я об этом думал, тем сильнее мне
казалось, что все эти обстоятельства сплелись в какой-то жутковатый
узел, распутать который мне будет просто не под силу. Странноватые
мошенники из Ханонго... документы, способные взорвать полстолицы - до
зарезу этим мошенникам необходимые... пока все более или менее логично,
но! - какое отношение они могли иметь к Монфору? Дичь выходила
полнейшая. В конце концов я решил пока молчать и ждать. Рано или поздно
ситуация должна была проясниться - то ли Энгард выйдет на след Такео, то
ли Накасус сумеет понять, почему Вилларо так заинтересовался убийством в
высшей степени частного лица по имени Рэ Монфор.
Бэрд и Энни успели уже высосать по паре кувшинчиков. На столе перед
ними стояли несколько плошек с копченостями и овощами в разнообразных
соусах. Едва я умостил свою задницу в кресле, к столу подскочил
разносчик в вышитой безрукавке.
- Желтого всем, - ответил за меня Энгард и повернулся, разглядывая
мою немного запыленную физиономию. - Нашел ты своего театрала?
- К счастью, он все время торчит в своей школе, - кивнул я. -
Наверное, ученики хорошо платят ему за науку. Правда, ничего особо
нового он мне пока не сообщил. В деле Монфора, как я понял, полный мрак.
- Да, стража часто разводит руками, - согласился Энгард. - Особенно
тогда, когда речь идет о серьезных преступлениях, которые невозможно
свалить на обычных базарных воришек.
Поднося к губам бокал, я вдруг поймал на себе короткий и острый, как
кинжал, взгляд Бэрда. Он видит, что я солгал, понял я. Вот так-так...
- Что ты намерен сейчас делать? - спросил я, чувствуя некоторую
неловкость, к счастью, Энгард, погруженный в размышления, не обратил на
это внимания.
- Искать нашего дорогого друга, - меланхолично ответил Дериц. - К
настоящему времени у нас уже появились какие-то шансы. Я, видишь ли,
встречаюсь с ним всегда в одном и том же месте. Но он редко бывает там
утром - за исключением, конечно, некоторых особых случаев. А увидеться с
ним нужно обязательно, слишком важно то, что рассказал нам этот плотник.
Сейчас мы допьем наше винцо, выкурим по трубочке и отправимся в путь.
- Уже? - кисло поинтересовался Бэрд и принялся набивать рот тонко
нарезанными ломтиками копченой свинины: очевидно, ему не хотелось
оставлять на столе оплаченную закуску.
Часом позже мы остановились возле знакомого мне дома в грязноватом
переулке. Я поежился - от одного вида этих мрачных трущоб меня охватывал
озноб... Энгард уверенно дернул обломанную львиную лапу, скрипнула
облезлая дверь, и я снова окунулся в какую-то вонь, - кажется, на кухне
у хозяйки что-то пригорело. Что-то бахнуло, из-за грязной занавески
высунулась мрачная физиономия в обрамлении седых буклей. Женщина коротко
кивнула, и Энгард, довольно улыбнувшись, двинулся вверх по лестнице