-
поддакнул Шейл.
   - Не совсем разогнали, юноша, но какое-то время  продержались.  Хотя,
не приди "Брин"  раньше  срока,  неизвестно,  чем  бы  закончилась  наша
беспримерная оборона.
   Я фыркнул - теперь меня веселило все на свете -  и  вышел,  забрав  с
собой ставшее привычным ружье.
   Во дворе, возле большого чугунного котла, толпились наемники,  выполз
даже Мооле, находившийся в госпитале, и оба раненных  в  ноги,  которых,
видимо, вынесли  на  стульях.  При  виде  меня  вся  эта  закопченная  и
забинтованная компания разразилась приветственными выкриками.
   - Что у вас там, -  поинтересовался  я,  подходя  к  котлу,  -  кашей
разминаетесь?
   - Кашей! - захохотали они. - На, попробуй нашей кашки!
   И под нос мне сунули полный ковш густого красного вина.
   - Вы что? - опешил я. - Вы обокрали барона?
   - Он сам вынес  и  приказал  выпить  за  удачу  хозяина.  Все  равно,
говорит, уезжаю, чего добру пропадать. Пей, Маттер, винцо что надо, хотя
до пеллийского ему, конечно, не дотянуть. Пей! Все кончилось! Пей!
   - Для кого-то действительно кончилось все, - пробормотал я  и  крепко
хлебнул из ковша. Тем временем за  воротами  раздались  выкрики,  чей-то
кулак забарабанил по железу, и двое солдат  ринулись  выбивать  запорные
брусья. Все повернули головы: створки с натужным скрипом  разъехались  в
стороны, и во двор начали  входить  матросы  с  карабинами  за  плечами.
Впереди шел Иллари. Увидев его, я  бросил  на  землю  недопитый  ковш  и
побежал навстречу.
   Моряк сжал меня в объятиях, коротко поцеловал в лоб и спросил, слегка
отстраняясь:
   - Как вы тут?
   - Плохо, - просипел я, едва сдерживаясь, чтобы не зареветь. -  Многих
убили... Как хорошо, что вы приплыли так рано!  Если  бы  не  "Брин",  к
вечеру от нас остались бы одни скелеты.
   -  Где  Рок?  -  поинтересовался  подскочивший  Бэрд.  -  На  корабле
остался?
   - Он погиб, - мрачно ответил Иллари и присел на полурассыпавшийся  от
осколков бочонок. - Там, в городке...
   Бэрда качнуло в сторону.  Несколько  секунд  он  стоял,  не  в  силах
осознать услышанное, потом вдруг закрыл лицо руками и, шатаясь, пошел  к
своим. Наемники слышали слова Иллари.  Их  лица,  только  что  пьяные  и
веселые, враз потемнели, крики и шутки стихли; кто-то зачерпнул  вина  и
протянул ковш Бэрду, но тот, отведя его в сторону, сел  на  ступеньки  у
входа в башню и опустил голову.
   Из башни медленно вышел Эйно. Коротко посмотрев на сидящего Бэрда, он
вздохнул и подошел к Иллари.
   - Я ждал вас к вечеру, - сказал он, пожимая ему руку.
   - Течение, - кивнул Иллари. - Сильный ветер... к тому  же  мы  смогли
отплыть в тот же вечер.
   - Как погиб Рокас? - тихо спросил я,  потрясенный  поведением  всегда
веселого и хладнокровного Бэрда.
   - Мы отдали почти все деньги хозяину небольшой быстроходной  шхуны  и
договорились встретиться с ним на пристани. А он привел с собой  десяток
монахов. Началась  перестрелка.  Хозяина  и  его  матросов  мы  уложили,
половину монахов тоже - а когда увидели, что остальные бегут, Рокас  был
уже мертв. Так бывает...
   Бэрд, сразу ставший маленьким и жалким, сидел  на  холодных  каменных
ступеньках и медленно раскачивал своей  широкополой  мягкой  шляпой,  на
которой давно уже не осталось ни единого пера. Никто из его товарищей не
решался подойти к нему и даже посмотреть в его сторону - притихшие,  они
все так же стояли вокруг котла,  жадно  поглощая  дармовую  выпивку.  Не
зная, чем заняться, я присоединился к ним.
   Эйно с Иллари исчезли в башне. Прошел по двору, направляясь  к  чудом
уцелевшей конюшне, Даласси. Опьяневший Мооле свалился прямо в  песок,  и
двое солдат осторожно повели его к шлюпкам. Мы  продолжали  накачиваться
вином до тех пор, пока из башни не появилась Ута.
   - Все могут отправляться на корабль,  -  сообщила  она.  -  Забирайте
своих раненых и все за мной. Я возьму одну из шлюпок: специально,  чтобы
доставить вас.
   -  Я  пока  останусь,  -  решил  я.  -  Или  насчет  меня  тоже  были
распоряжения?
   - Нет, - помотала головой девушка. - Я думаю, тебе  лучше  находиться
возле господина.
   Нагрузившись своими вещами, наемники уложили  на  носилки  раненых  и
побрели вслед за Утой. Та шла налегке: сколько я ее знал, она никогда не
обременяла себя какими-либо пожитками, кроме, пожалуй, смены белья.  Все
ее вещи хранились на корабле,  да  и  там  их  было  немного.  Проследив
взглядом за спиной Шейла, которому пришлось тащить носилки  с  офицером,
раненным в грудь, я поднялся в нашу с Утой комнату и собрал свою  сумку.
Все ее содержимое составляла так и не прочитанная книга по судовождению,
кое-какие  тряпки  и  фамильный  кинжал  с  длинной  рукоятью,   обвитой
позолоченной проволокой. Мой лекарский саквояж находился внизу.
   При помощи матросов наемники забрали всех, даже  своих  мертвецов.  Я
посмотрел на следы замытой крови на полу в зале, на таз, доверху забитый
кровавыми бинтами, затем подхватил саквояжик и выбрался на воздух.
   Бэрд все так же безучастно сидел на ступенях.
   - Посмотри, осталось ли там  чего  еще,  -  неожиданно  произнес  он,
поднимая голову.
   Я заглянул в котел и  обнаружил,  что  на  пару  ковшей  вина  в  нем
наберется. Зачерпнув, я протянул ковш своему другу. Тот выпил его  одним
глотком и вернул мне со словами:
   - Выпей и ты. Рок был отличным парнем.
   - Да, наверное...
   Четверо матросов, ругаясь, выволокли из башни два  огромных  сундука,
отделанных красно-коричневой кожей, и потащили их  за  ворота.  Судя  по
тому, как парни их несли, сундуки  были  очень  тяжелы.  Вскоре  эта  же
четверка вернулась обратно.
   "Наверное, это имущество Визеля, - решил я. - Что он  там  говорил  -
библиотека, архивы? Представляю себе,  как  злится  Эйно:  он,  пожалуй,
готов отдать все на свете, лишь бы поскорее оказаться на "Брине".
   Матросы вновь прошествовали по двору с сундуками, на сей раз  черными
и довольно потрепанными, а вслед за ними вышел Даласси.
   - Ты мог бы поговорить со мной? - мягко спросил он у меня.
   - Конечно... - немного удивленный, я поднялся на  ноги  и  машинально
отряхнул от песка задницу. - Здесь?
   - Идем.
   Мы прошли к конюшне. Двое слуг сваливали здесь  в  одну  кучу  снятую
лошадиную сбрую. Даласси  остановил  их  повелительным  взмахом  руки  и
приказал оседлать огромного черного жеребца,  принадлежавшего  Ассису  -
самому  крупному  мужчине  в  нашем  отряде,  погибшему  под  заваленной
надвратной башней.
   - Мы еще встретимся, - тихо произнес Даласси, садясь на лежащее возле
дверей седло. - Есть у меня такое ощущение...
   - Я всегда буду рад вас видеть, - отозвался я, все  еще  не  понимая,
для чего он приволок меня в конюшню.
   - Тебе предстоит проделать очень большой  путь,  -  кхуман,  кажется,
пропустил мои слова мимо ушей. - Никто не знает, почему судьба  выбирает
человека на ту или иную роль, но сыграть в принципе можно любую  -  если
знать как. Ты должен запомнить, что любая истина требует постижения,  ты
должен выстрадать свой путь к ней, и только тогда ты сможешь  воспринять
ее во всей широте. Помни - путь к истине идет через духовное постижение.
Информация,  которая  на  тебя  скоро  обрушится,  новые  знания,  новые
горизонты - ты не сможешь впитать их сразу, для этого понадобится время.
Но   учти   -   потом,   когда   тебе   придется   принимать    решение,
руководствоваться ты  должен  будешь  теми  словами,  которые  я  сейчас
произнес.
   - Я постараюсь запомнить, - серьезно ответил я.
   Даласси кивнул  и  поднялся  на  ноги.  Слуги  закончили  возиться  с
жеребцом. Проверив подпругу, кхуман перебросил через  спину  коня  ремни
двух больших сумок, закрепил две седельные кобуры и вывел коня на  двор.
Через минуту из  башни  выбрались  и  Визель  с  Эйно.  Барон  сразу  же
отправился на конюшню, а Лоттвиц подошел к нам и положил руку  на  плечо
Даласси.
   - Я очень благодарен тебе, - просто сказал он.
   Даласси широко  улыбнулся  и  ответил  ему  коротким  поклоном.  Эйно
запустил руку в большую сумку из грубой порыжелой кожи, висевшую у  него
через плечо, и достал из нее увесистый кошель с бахромой.  Кхуман  сунул
его себе за пазуху и усмехнулся:
   - Это слишком много.
   - Слишком много не бывает,  -  ответил  Эйно.  -  Мне  жаль,  что  ты
остаешься здесь.
   - Дела и долги, куда денешься. Я рад, что смог вернуться домой.  Надо
найти ответ на некоторые вопросы, надо отдать старые долги, надо  просто
посмотреть в глаза кое-каким людям. Берегите Визеля, он славный парень.
   - Что его беречь, с такими деньгами даже дурак устроится.  Ты  береги
себя.
   Слуги выгнали лошадей из  конюшни  -  недоумевая,  животные  блестели
глазами и не могли понять, чего от них хотят.  Потом  один  из  жеребцов
неуверенно вышел за ворота, и за ним медленно последовали остальные.
   Визель, таща за собой большой  кожаный  баул,  подошел  к  Даласси  и
невесело усмехнулся:
   - Что ж, пора прощаться?
   - Пора, - согласился Даласси и обнял его, как тогда, на мосту.
   Несколько секунд они стояли,  стиснув  друг  друга  сильными  руками,
потом Даласси отпустил своего друга и запрыгнул на коня.
   - Я провожу вас, - сказал он.
   - Бэрд, ты решил остаться здесь? - позвал Эйно.
   Офицер медленно поднялся на ноги, мотнул головой и побрел к воротам.
   ...Совсем скоро темный контур замка растаял на горизонте -  мы  долго
видели одинокую фигуру Даласси, черневшую на берегу, потом он  исчез,  а
вместе с ним быстро растворилась и башня:  последнее,  что  я  видел  на
земле Рашеро.

Глава 12

   Я подбросил на ладони крохотный кинжальчик с позолоченным  лезвием  и
подумал о том, что в Бургасе, пожалуй, Визель и впрямь сможет устроиться
в лучшем виде. Господин  Атту  немало  обрадовался  нашему  появлению  и
клятвенно пообещал предоставить барону всемерную поддержку  в  делах.  А
дела у него, как я знал, шли неплохо. Кинжальчик Визель подарил  мне  на
память в то утро, когда Эйно,  отчаянно  спешивший  домой,  распорядился
готовиться к отходу. Мы пробыли в Бургасе  меньше  суток.  Впереди  ждал
океан - Визель долго стоял с Эйно на юте, потом, тепло пожав  ему  руку,
спустился на палубу и подошел ко мне.
   - Будешь здесь - не забывай, - сказал он мне с виноватой улыбкой, и в
мою ладонь перекочевала острая раззолоченная безделушка.
   Волны подхватили наш корабль, и он послушно отдался  своей  стихии  -
стремительный и непобедимый, словно ожившая скала. По мере приближения к
Пеллии становилось все теплее и теплее,  но  я  с  ужасом  замечал,  что
болезнь не отпускает Эйно. Он все так  же  кутался  в  теплую  куртку  и
избегал появляться наверху, разве  что  в  яркие  солнечные  дни.  После
отхода из Бургаса мы попали в шторм, который трепал нас почти  сутки,  и
долго еще после этого над океаном висела  сплошная  пелена  низких  туч,
время от времени разражавшаяся холодными дождями.
   Сегодня было солнечно, ветер трепал мои сильно отросшие за  последние
месяцы волосы, и я то и дело отбрасывал  непослушные  локоны  назад.  Не
зная, чем занять себя, я обшарил  море  в  дальномер,  но  горизонт  был
совершенно чист. Встречаться с галоттскими пиратами нам  не  хотелось  -
еще на стоянке в Рашеро было обнаружено, что  задний  барбет  не  желает
разворачиваться  на  правый  борт,  из-за   чего   Иллари   и   пришлось
маневрировать перед крепостью в то утро, когда его пушки вымели из  леса
осаждавших нас кхуманов.
   Я уже собрался было отправиться к себе в каюту вздремнуть  до  ужина,
но из люка неожиданно появился Бэрд. В  руках  у  него  была  неизменная
бутыль вина.
   - Тепло сегодня, - сказал он вместо приветствия.
   - Скоро экватор, - отозвался я, - откуда ж взяться холоду.
   - Да, - Бэрд устроился в кресле, выдернул из бутыли пробку  и  лукаво
подмигнул мне:
   - Скоро будем дома.
   Я кивнул. В  результате  того,  что  отряд  потерял  больше  половины
состава, выжившие наемники получили от  Эйно  совершенно  фантастическую
сумму. На эти деньги каждый из них мог купить  себе  небольшое  торговое
дело и никогда уже больше не рисковать своей шеей за других. Многие, как
я знал, именно так и собирались поступить. Что же касается Бэрда,  то  я
сомневался, что из него выйдет солидный негоциант. После гибели  Рокаса,
вместе с которым они провоевали немало лет, он долго пил - фактически до
самого Бургаса, а потом как-то резко пришел в себя и  стал  почти  таким
же, как раньше, веселым и непоседливым. По его глазам мне казалось,  что
он вынашивает какие-то далеко идущие планы: однажды, тихим вечером после
шторма Бэрд признался мне, что еще никогда у него не было таких денег  и
использовать их надо с толком.
   - Дома много дел, - продолжал Бэрд. - После этой проклятой экспедиции
я стал задумываться о своей многогрешной заднице...
   - Это что-то новое, - заметил я.
   - Наверное, хватит дурачиться, как маленький мальчик,  пора  заняться
серьезным  делом.  Денег  у  меня  хватит  -  теперь  кое-кому  придется
воспринимать меня всерьез и подвинуться, чтобы я мог занять свое место.
   - Смотря как это понимать. Ты что же, решил стать фермером?
   Бэрд хрипло расхохотался и приложился к бутылке.
   - Обязательно, как только женю младшего внука.
   - У тебя уже внуки?
   - Пока нет даже сына. Разве я  похож  на  тех  идиотов,  что  мечтают
сидеть у очага с миской  свиной  похлебки?  Нет,  я  загнусь  со  скуки,
захлебнусь собственной  блевотиной,  как  это  сделал  один  мой  старый
приятель через год после женитьбы. Очаги, свиньи да жирные жены  -  это,
Мат, не для нас с тобой. Не-ет, мы  рождены  для  высокого  полета.  Сам
увидишь... скоро Бэрд станет совсем другим человеком.
   - И будет ходить весь  в  перьях  и  золоте?  -  я  не  удержался  от
скептической улыбки.
   - Да нет, перья мне ни к чему, а что касается золота, то этого  добра
у нас с тобой будет как дерьма...
   - У нас с тобой? Ты что же, набиваешься мне в компаньоны?
   - Ах, ваша светлость, простите недостойного! Увидишь, сам увидишь...
   В люке появилась светловолосая башка нашего стюарда Керри:
   - Господина доктора к командиру.
   Странные слова Бэрда мгновенно вылетели у меня из головы  -  я  вдруг
решил,  что  с  Эйно  случился  новый  приступ   лихорадки.   Но   хвала
предержателям,  я  ошибся.  Князь  сидел  в  кают-компании,   заваленный
старинными картами и какими-то толстыми фолиантами, с трубочкой в зубах,
на свободном уголке штурманского стола красовался кувшин  очень  редкого
золотого вина и пара  бокалов.  Судя  по  хитрому,  привычно  уверенному
прищуру, здоровье Эйно пришло в норму.
   - Садись, - предложил он и потянулся  к  кувшину,  чтобы  налить  мне
вина. - Морские путешествия, Мат, имеют одно  замечательное  свойство  -
оставляют много свободного времени. Но позвал я тебя совсем не для того,
чтобы убить его в светской беседе...
   Я осторожно кивнул.  Несмотря  на  игривый  тон  моего  господина,  я
почему-то сразу понял, что светской беседы у нас сегодня не получится.
   - Как тебе вино? - поинтересовался он.
   - Вино прекрасное, - ответил я. - Лет двадцать, верно?
   - Почти тридцать. Ты еще не умеешь отличать возраст  по  насыщенности
цвета, но это скоро придет. Знаешь... я хочу поговорить с тобой  о  том,
чем тебе придется заниматься в самом ближайшем будущем, рассказать  тебе
кое-что... Раньше я думал, что должно  пройти  довольно  много  времени,
прежде чем ты сможешь полностью войти в свою роль, но ты  и  так  знаешь
уже очень много, и нет никакого смысла тянуть с остальным.
   Я напрягся.  Опять  речь  о  роли!..  Эйно  почти  дословно  повторил
запомнившуюся мне фразу Даласси, ту, что он сказал мне на конюшне.  Что,
в конце концов, они все имеют в виду?
   - Дело в том, мой мальчик, что я -  посредник.  И  посредником  скоро
станешь ты, потому что мое  здоровье  не  оставляет  никакой  надежды...
Единственное, что мне остается, - верить в то, что у нас с тобой есть по
крайней мере год, может быть, чуть больше. За это время я смогу передать
тебе все свои знания, а остальное уже будет зависеть от тебя.  Я  думаю,
ты сможешь простить меня за то, что я выбрал твою  судьбу  за  тебя,  но
иногда у людей  действительно  не  остается  выхода.  Итак,  ты  станешь
посредником. Но если  ты  думаешь,  что  тебе  придется  посредничать  в
сделках пеллийских торговцев или финансистов, то глубоко ошибаешься.  Ты
станешь посредником в торговле обитателей других миров, удаленных от нас
на гигантские расстояния... ты неспособен пока постичь  эти  бездны,  но
все приходит со временем.
   Я не сдержал изумленного восклицания.  В  первые  мгновения  до  меня
просто не дошло, что он имеет в виду. Обитатели других миров?.. И  вдруг
я понял, вспомнил рассказ князя о прошлом нашей собственной  планеты,  о
существовании  других   людей,   повелевающих   звездами,   о   старости
человечества и о надежде на его возрождение. Ощущая,  как  выступает  на
лбу пот, я поспешно влил  в  себя  бокал  вина  и  приготовился  слушать
дальше.
   - Традиция вести сделки в присутствии посредников, являющихся  своего
рода свидетелями,  а  при  случае  -  арбитрами,  насчитывает  множество
тысячелетий, она зародилась задолго до того,  как  человек  сделал  свои
первые шаги в Вечность. И горе тому, кто от этой традиции отступает.  Но
посредником должна быть сторона незаинтересованная, поэтому выбор  часто
падает на старые расы или же, наоборот, на молодые, не доросшие  еще  до
своих  собственных  интересов   на   просторах   вселенной.   Мы   стали
посредниками случайно. О нас давно забыли, но почти пятьсот лет назад на
один из пеллийских островов  упал  маленький  корабль  расы  мэнор  -  в
корабле были ученые наблюдатели,  разведывающие  "погоду"  среди  звезд.
Да-да, там тоже случаются свои штормы и  ветры,  и  за  ними  приходится
следить, чтобы вовремя оповещать тех, кто путешествует в  том  или  ином
районе. Мэноры погибли бы от ран и увечий, но, к  счастью,  им  подходил
наш воздух, и экипаж смог продержаться до  тех  пор,  пока  за  ними  не
прибыл спасатель, - они  не  погибли  потому,  что  беспомощных  чужаков
выходил некий отшельник, живший с сыном в своем замке  на  берегу  моря.
Этот человек обладал богатым воображением и смог  понять,  что  странные
существа, рухнувшие с неба на его  землю,  вовсе  не  демоны,  а  просто
обитатели другого мира, не во всем похожего на наш.
   В благодарность мэноры напомнили о нашем существовании  многим  своим
друзьям.
   Эйно замолчал и вновь наполнил мой бокал. За окном  каюты  разгорался
оранжевым пламенем закат, и я подумал, что  до  ужина  мы,  пожалуй,  не
закончим.
   - С тех пор некоторые из нас  участвуют  в  заключении  сделок:  наша
планета стала своего рода торговым перекрестком, на котором  встречаются
продавцы и покупатели. Ты станешь одним из нас - но, увы, все тут не так
просто, как могло бы показаться. Во-первых, нам приходится  действовать,
соблюдая строжайшую тайну.  На  свете  немало  людей,  которые  радостно
объявили бы нас пособниками демонов и утопили в океане, - однажды  такое
уже было. Во-вторых, те, кому принадлежит власть, не готовы еще  ощутить
на себе ответственность за  истинную  роль  человечества.  Подумай  сам:
разве можно доверить это, к примеру, кхуманам?  Они  тотчас  же  ринутся
искать свою выгоду, и мы вновь окажемся в изоляции. Двигаясь тем  путем,
на который мы встали, мы рано или поздно поднимемся до уровня не  только
посредников, но, возможно, и партнеров. Пока  это  мечта  -  но  теперь,
после того, как мы добыли Череп, мечта  превращается  в  надежду.  Череп
может представлять огромную ценность - дело  в  том,  что  яхубель  были
известны своими знаниями и умениями, многие из которых  так  и  остались
для всех секретом.
   - Не поэтому ли за ним так гонялись кхуманы? - спросил я.
   - Нет, для них это просто  реликвия,  описанная  в  древних  текстах,
составленных теми, кто сумел избежать влияния конвертер