- произнес он, аккуратно раскладывая
ломтики свинины на раскаленной решетке.  -  Но  еще  мне  говорили,  что
работаете вы не столько за деньги, сколько, как бы это выразиться?.,  за
интерес.
   Рокас с Бэрдом переглянулись, после чего вертлявый расплылся в хитрой
улыбке и принялся ковыряться в ухе.
   - Ваша светлость беседовали с умными  людьми,  -  нейтрально  заметил
Рокас.
   Эйно бросил на угли щепотку зеленоватого порошка, смазал кусочки мяса
соусом и споро перевернул их на другую сторону.
   - Разумеется, - отозвался он, переходя ко второй решетке. - Эти  люди
сказали мне, что с вами можно говорить напрямик. Итак: я плыву в  страну
рашеров. Дело чрезвычайно серьезное, по  всей  видимости,  нам  придется
пострелять как никогда в жизни.
   Бэрд перестал ковыряться в ухе и сдвинул к переносице  брови.  Рокас,
напротив, остался совершенно невозмутим.
   - Это ваш барк грузится углем в порту? - спросил он.
   - Да, - ответил Эйно. - Это он.
   - Я так и понял. Потрясающий корабль. Думаю, не ошибусь, если  скажу,
что в игре он способен дать фору любому из королевских броненосцев.
   - Что-то вроде того. Он  напичкан  праздничными  сюрпризами,  -  Эйно
отряхнул руки и повернулся к  нам.  -  Напичкан,  как  хорошая,  громкая
хлопушка. Если хотите их повидать - присоединяйтесь  к  нашей  компании.
Скучно вам не будет.
   - Нас двадцать два человека, -  вдруг  подал  голос  Бэрд.  -  Все  -
опытные люди, бывшие королевские офицеры.  Как  вы  верно  заметили,  мы
занимаемся нашим делом не только из-за денег. Попросту говоря, всех  нас
снова тянет в драку. Те, кто думал иначе,  остались  далеко  за  кормой.
Скажу сразу: мы не предаем работодателя, но и не бросаем своих. Никогда.
И еще - решение мы принимаем все вместе. Вы представляетесь мне  честным
человеком: прошу простить, но я, как  и  вы,  хочу  говорить  прямо.  Вы
предлагаете прекрасную охоту, но она далеко не так безопасна,  как  наши
предыдущие вылазки, поэтому мы должны посовещаться.
   - Я прекрасно понимаю вас, господа. Сколько вам потребуется времени?
   - Если мы отплывем сегодня вечером - то четверо суток.
   - Я практически готов отправиться в путь, но очень надеюсь на  вас  -
поэтому буду ждать. Как вы оцениваете мои шансы?
   Бэрд отхлебнул вина и задумчиво поглядел на Рокаса. Тот едва  заметно
кивнул головой.
   - Мы оцениваем их высоко.
   - Хорошо. Мясо готово, прошу.
   Я  уже  истекал  слюной.  День   был   совершенно   безветренный,   и
сногсшибательный  дымный  аромат  обволакивал  меня  с  ног  до  головы.
Учитывая, что я не ел ничего с самого утра, мне было отчего сойти с ума.
Иллари поднял крышки  с  двух  серебряных  мисок,  в  которых  оказались
салаты, и я ощутил  непроизвольное  желание  наброситься  на  них  прямо
сейчас, не обращая никакого внимания на приличия.
   - Гм, если вы будете баловать нас такой  роскошью  в  походе,  то  я,
пожалуй, отправлюсь с вами вне зависимости от решения наших товарищей, -
заметил Рокас.
   Эйно загадочно улыбнулся.
   А я, кажется, стал понимать, кого представляют эти двое. Бэрд и Рокас
были  отставными  офицерами  королевской  морской  пехоты,  а   ныне   -
наемниками, вожаками некоей ватаги, берущейся за исполнение разного рода
"заказов". В Пеллии на  подобные  шалости  традиционно  смотрели  сквозь
пальцы. Состоятельный человек мог, как  Эйно,  купить  себе  королевский
патент  и  спокойно  грабить  на  морях  всех  тех,  с  кем  традиционно
враждовала его страна, - отдавая при этом в казну  десять  процентов  от
добычи. Такие же, как Рокас с Бэрдом, действовали без  всяких  патентов,
но, естественно, вне пеллийских территорий.
   Понимая, на что он идет, князь Лоттвиц старался  заручиться  стволами
этих головорезов -  ведь  наверняка  нам  предстояло  пробиваться  через
малонаселенную и не очень-то культурную страну, население которой,  судя
по слухам, было не слишком гостеприимным и дружелюбным. Каждый ствол,  а
тем более ствол бывшего офицера морской пехоты, мог оказаться решающим.
   - Лошадей с собой  не  брать,  -  неожиданно  произнес  Эйно,  словно
очнувшись от каких-то размышлений. - Не тащить же  их  через  океан?  Мы
купим  их  в  Бургасе,  это  последнее  цивилизованное  место  на  нашем
маршруте. После Бургаса - на северо-запад. Я еще не знаю, где  мы  будем
высаживаться.
   - Снаряжение брать с собой? - спросил Рокас.
   - Да, все, что считаете нужным, и  еще  теплые  вещи,  пригодные  для
долгих переходов. Оружия много не берите,  я  обеспечу  вас  всем  самым
лучшим. У вас есть свой врач?
   - Разумеется. У нас есть и врач, и механик, и повар. Есть снайперы  и
наблюдатели. Каждый из нас имеет какую-то определенную  профессию,  чаше
всего - несколько сразу. Скажите, нам придется двигаться через  холодные
места?
   - Я не исключаю, что нам придется через них пробиваться. Может  быть,
равнины. А может быть, и это скорее всего, - горы и снега. Наша конечная
цель  -  некий  монастырь.  Я  имею   о   нем   весьма   приблизительное
представление, но у меня есть надежда, что со временем я получу  кое-что
более стоящее. А что касается оружия... Иллари!
   Тот молча кивнул и поднялся. Вскоре  он  вернулся,  с  трудом  волоча
довольно большой деревянный ящик, выкрашенный в коричневый цвет. Опустив
его на траву, Эйно расстегнул застежки и вытащил что-то очень странное.
   - Что это такое? - недоуменно спросил Рокас, присматриваясь.
   - Это штука, которая скоро угробит всю пехоту на  свете,  -  уверенно
отозвался Эйно и подошел к Иллари,  помогая  ему  установить  загадочную
машину на небольшую легкую треногу.
   Оружие имело целых шесть стволов, два прицела,  похожих  на  морские,
длинный приклад и ручку, наподобие той,  что  у  мясорубки.  Нагнувшись,
Эйно достал из ящика конец какой-то парусиновой ленты. Приглядевшись,  я
недоуменно  крякнул:  в  ленту  были  вставлены...  длинные  винтовочные
патроны!
   - Расход боеприпасов страшный, - сказал Эйно, помогая Иллари впихнуть
конец ленты в какую-то прорезь сбоку оружия.  -  Зато  и  эффект,  я  бы
сказал... оглушительный.
   Он упер в плечо  приклад,  передернул  рукоять  затвора  и  развернул
оружие в сторону густой сливовой рощицы, что темнела над ручьем в  сотне
локтей от нас. Выстрел! Эйно тотчас  же  принялся  крутить  левой  рукой
гнутую ручку - и оружие послушно  загрохотало,  как  целый  полк  солдат
сразу, с бешеной скоростью выплевывая все новые и новые пули  в  сторону
несчастных слив, быстро превращая их в какой-то жалкий редкий кустарник.
   - Можно стрелять и лежа, - заметил князь, прекратив пальбу. - Ну что,
как вам эта мельница? Инженеры называют ее "перечницей". Хороша?
   По глазам офицеров я видел, что они ошарашены едва не до дрожи.  Меня
тоже слегка трясло. О боги, да  из  такой  штуки  можно  положить  целый
батальон! Действительно, скоро пехотинцам  станет  нечего  делать.  Что,
спрашивается, можно противопоставить, например, жуткому огню с  флангов,
который способен выкашивать цепи быстрее, чем картечь?
   - И  много  их  у  вас?  -  спросил  Бэрд,  с  восторгом  разглядывая
удивительный механизм.
   - Достаточно. Правда, нам  придется  тащить  кучу  патронов,  но  мне
кажется, что патроны - это вполне честная плата за такую мощь.  Особенно
где-нибудь в горах. Вы представляете себе,  что  такое  залечь  с  парой
"перечниц" в какой-нибудь щели? Никто не пройдет, верно? Я  уже  слышал,
что королевская оружейная  палата  готова  разместить  большой  заказ  -
несмотря на высокую стоимость и ненадежность.
   - Ненадежность?
   - Иногда перекашивает патрон. Ручку нельзя  крутить  слишком  быстро.
Впрочем, перекос легко устраняется. Вот так, смотрите: открываем затвор,
отводим пружину и тащим ленту дальше. Потом все на место. Снова  взводим
и стреляем. Понятно?

Часть третья
ЧЕРЕП

Глава 1

   Чайка! Я вижу чайку! Я открыл глаза и посмотрел на  пританцовывавшего
от возбуждения вахтенного, который, размахивая рукой, указывал на  слабо
светящуюся линию горизонта. Сообразив  наконец,  о  чем  он  говорит,  я
вытащил из кожаного чехла свой бинокль и поднес его к глазам. И  правда,
далеко впереди над мелкой волной скользила охотящаяся птица.
   - Беги к командиру, - приказал я.
   - Слушаюсь, господин доктор!
   Моя вахта заканчивалась через час. Я сам вызвался нести ночные  вахты
в качестве корабельного офицера, но, несмотря на месяц плавания, мне так
и не удалось привыкнуть стоять в  эти  тяжелые  рассветные  часы,  когда
глаза закрываются сами собой и на борьбу со сном не остается  решительно
никаких сил.  Еще  раз  глянув  в  бинокль,  я  окончательно  проснулся.
Присутствие птицы указывало на то, что мы находимся  в  непосредственной
близости суши. Тило не ошибся в своих расчетах: мы знали, что бургасские
берега должны появиться не сегодня-завтра.
   На корме взревел рожок сигнальщика. Приложившись к фляге  с  бодрящим
настоем,  я  выбрался  из  носовой  надстройки  и  двинулся   по   слабо
покачивающейся палубе, спеша разделить с  остальными  радость  окончания
плавания. Вскоре на смотровой площадке кормовой рубки  появились  фигуры
Эйно, Тило и Иллари. Вслед за ними из люка выбрался капитан Рокас.
   - Подайте господину доктору вина! - крикнул Эйно в люк, увидев  меня.
- Ну, Маттер, можно считать, что ты первым увидел землю!
   - Мы не сможем определиться до  восхода  солнца,  -  пробурчал  Тило,
осматривая в бинокль горизонт. - Но, думаю, что если нас и снесло, то не
слишком. Следует промерить глубины и прибрать паруса. Здесь  могут  быть
мели.
   Я поднялся по лестнице наверх, принял из рук стюарда флягу с  крепким
вином и посмотрел на Эйно. Его глаза блестели так,  словно  им  овладела
лихорадка. Он, казалось, и не ложился спать - а может, так оно было и на
самом деле. Чем ближе мы подходили к далекому западному берегу, тем  все
более веселым и подвижным становился князь. Правда, я хорошо видел,  что
за его весельем скрывается глубокая озабоченность...
   Мы шли к  Бургасу  больше  месяца.  Ветер  был  благоприятным,  сезон
ураганов закончился незадолго до нашего отплытия, и лишь  пару  раз  нас
немного потрепало штормами. По словам Тило, барк вел  себя  превосходно,
мы уверенно держали восемь, а иногда даже  десять  узлов,  и  двигались,
таким образом, с опережением графика.
   - Шхуна с левого борта! - выкрикнул вахтенный матрос.
   - Похоже, они нас боятся, - заявил  Тило,  опуская  бинокль.  -  Идут
параллельным курсом и убирают паруса.
   - И хорошо, - хмыкнул Эйно. - По словам торговцев,  в  здешних  водах
полно пиратов. Бургасские сатрапы не  очень-то  озабочены  безопасностью
торговли. А может, они и сами в доле.
   Небо  светлело  с  каждой  минутой,  море  на  востоке  окрасилось  в
нежно-розовый цвет восходящего солнца.  Эйно  приказал  трубить  подъем.
Постояв еще немного с ним, я спустился в свою каюту  и,  едва  стащив  с
себя сапоги, рухнул на койку.
   Меня разбудили около полудня. На пороге каюты стоял Бэрд  с  мисочкой
орехов в руке.
   - Мы идем вдоль берега, - сообщил он, пожелав мне доброго утра,  -  с
левого борта в бинокль видны какие-то деревушки... Слушай, а у нас  есть
хоть один переводчик? А то я, например, по-бургасски никак. Что делать?
   - Эйно знает, что делает, - зевнул я и сунул ноги в сапоги. -  Он  не
поперся бы сюда, не зная ни языка, ни обычаев. Купцы-то ведь с  Бургасом
торгуют. Князь не такой человек, чтобы делать что-то наобум.  Уверен,  в
кармане у него припасено немало сюрпризов.
   Бэрд усмехнулся и распахнул иллюминатор. За этот месяц у  нас  с  ним
установились почти дружеские отношения - все началось  с  того,  что  на
третий же день пути он, шляясь по  палубе  здорово  пьяный,  свалился  и
подвернул себе ногу. Спьяну он не придал этому особого  значения,  но  к
утру лодыжка распухла так, что он не мог  ходить.  Матросы  оттарабанили
его ко мне, я дернул и уже вечером он пришел  ко  мне  с  кувшином  вина
поблагодарить за чудесное излечение. С тех пор мы регулярно посиживали у
меня в каюте за вином и  костями.  Экс-лейтенант  морской  пехоты,  Бэрд
немало повидал и  оказался  превосходным  рассказчиком.  Многие  из  его
историй звучали ничуть не менее захватывающе, чем приключенческие романы
моего детства.
   - Штурман утверждает, что еще до вечера мы увидим столичный  порт,  и
упрашивает командира развести пары, боится мелей.
   - Тило очень осторожный, - кивнул я, вытирая  мокрое  после  умывания
лицо. - Когда-то он провел "Брина" через Врата Белых Бурь, а  это  такое
место, где любой опрокинется или налетит на скалы.
   - Ну да, осторожный, да только он уже замучил всех  со  своим  лотом.
Торчит на носу и все время меряет  глубины.  И  кричит,  чтобы  зарифили
паруса. У меня такое ощущение, что старик сегодня просто не выспался.
   - Тоже возможно. Я поднял их всех еще на рассвете. Но  Эйно  вряд  ли
согласится запускать  машину.  Во-первых,  он  очень  бережет  уголь,  а
во-вторых, ужасно не любит демонстрировать кому-либо ее наличие.  Здесь,
в Бургасе, о машинах и не слыхали - объявят нас какими-нибудь  демонами,
и отстреливайся потом. Стюард! - гаркнул  я,  высунувшись  из  каюты.  -
Принесите чего-нибудь пожрать!
   - Сюда? - осведомились у меня.
   - Нет, я поднимусь наверх. Хозяин там?
   - Изволят быть там.
   - Прекрасно. Завтрак наверх.
   На огражденной площадке мы застали Эйно, сидящего за тяжелым  дубовым
столом, ножки которого были вставлены в специальные гнезда -  этот  стол
матросы протаскивали  через  люк  в  разобранном  виде,  -  и  Иллари  с
небольшим толстым томиком в руке.
   - Выспался? - спросил меня Эйно.
   - Вполне, - кивнул я, оглядывая сияющее море.
   Несмотря на надетую в каюте толстую кожаную куртку, ветер холодил мое
тело. Выйдя из Альдоваара, мы все время шли на северо-запад и  забрались
теперь в северное полушарие. Здесь была зима - пусть и теплая, но все же
зима, с холодными ветрами и колючими, долгими дождями.  Ежась,  я  обнял
ладонями кружку со сладким горячим отваром, которую принес мне стюард, и
подумал, что надо было захватить перчатки, которые я надевал  на  ночную
вахту.
   - Скоро появится Лауда, - произнес Эйно, щурясь.  -  Тило  вывел  нас
почти точно, мы лишь немного уклонились к югу. Насколько я знаю,  гавань
там довольно мелкая, придется становиться на внешнем  рейде  и  плыть  в
город на шлюпках.
   Князь оказался прав. В начале четвертого мы  увидели  город  и  мачты
стоящих в порту кораблей.  Тило  приказал  спустить  шлюпку  и  двинулся
вперед, промеряя глубины. "Бринлееф" почти совсем остановился.  Сидя  на
корме, я видел, как старый штурман озабоченно  опускает  в  воду  лот  и
делает какие-то пометки в записной книжке. Тем временем  наше  появление
вызвало в городе немалый шум,  и  вскоре  от  пристани  отвалил  большой
гребной катер с каким-то  флагом.  Я  машинально  поднял  голову,  чтобы
убедиться в том, что синий с серебряными орлами  пеллийский  вымпел  все
так же полощется на фок-мачте. Его украшенные кистями  хвосты  реяли  на
ветру - значит, никто не сможет обвинить нас в нарушении законов.
   Поглядев на катер в бинокль, Эйно сплюнул за борт.
   - Таможенники, - произнес он с кислой улыбкой.
   Резвый катер проскочил мимо шлюпки Тило и подплыл к левому  борту.  Я
задумчиво направил на него бинокль. На  носовой  банке  суденышка  стоял
бородатый  парень  в  грубо  сшитой  кожаной  шляпе,  которая  сразу  же
бросилась  мне  в  глаза,  как  и  его   неимоверной   ширины   шаровары
густо-малинового цвета. Теплая, подбитая овчиной куртка была перехвачена
расшитой портупеей, на которой висели какие-то странные колокольчики,  -
портупея держала короткую кривую саблю, а на  поясе  у  него  находилась
кобура с допотопным кремневым пистолетом.
   - Он что-то орет,  -  сказал  я,  любуясь  колоритным  представителем
туземной власти.
   - Иллари, спусти олухам трап, - приказал Эйно, - а  я  пока  схожу  к
себе за побрякушками.
   Матросы  перекинули  через  планшир  длинную   веревочную   лестницу.
Красноштанный чиновник шустро вскарабкался по ней и что-то крикнул вниз.
Вслед за ним по трапу полезли трое солдат с длинными мушкетами в  руках.
Иллари спустился на палубу, подошел к таможеннику и заговорил с  ним.  К
моему удивлению, чиновник без труда понял его. Он скорчил свирепую  мину
и показал рукой сначала на берег, потом - на своих  солдат.  Впрочем,  я
хорошо видел, что  он  чувствует  себя  довольно  неуверенно.  Наверное,
колоссальные размеры "Брина" внушили ему немалое уважение. Тем  временем
на палубе  появился  Эйно.  Полуобняв  чиновника  за  плечи,  он  что-то
зачирикал  и  споро  уволок  его  в  каюты.  На  палубе  остались   трое
растерянных солдат, совершенно не знавших, куда себя девать.  Я  почесал
затылок.
   - Жиро! - крикнул я.
   - Здесь, господин доктор! - отозвался боцман.
   - Поднеси ребятам по чарке рому. На камбузе, я чую,  испекли  пироги?
Добавь к рому по пирогу.
   - Слушаюсь, господин доктор!
   Раскуривая на ходу трубку, я неторопливо спустился на палубу и присел
на трюмный люк неподалеку  от  солдат.  Из  двери,  ведущей  в  кормовые
помещения, появился Бэрд.
   - Там идут переговоры, - сообщил он мне. - О, а  это  что  за  мокрые
курицы?
   - Местное воинство, - объяснил я.
   Жиро вынес из камбуза здоровенную ендову с  ромом  и  блюдо  пирогов.
Солдаты сперва отпрянули  в  сторону,  но  потом,  поняв,  что  угощение
бесплатное, охотно принялись за выпивку. Боцман загнал  вниз  нескольких
излишне любопытных матросов и подошел к нам.
   - Это вы правильно,  господин  доктор,  -  сказал  он.  -  Пусть  эти
бестолочи запомнят нас как честных людей.
   К честным людям Жиро относил всякого, кто не  стремился  дать  в  ухо
каждому встречному. В чем-то он был, безусловно, прав.
   - Хороши солдаты, - продолжал он, - вы посмотрите на их ноги. Сапог у
них нет, что ли?
   - М-да, - скептически хмыкнул Бэрд, -  кажется,  эта  так  называемая
обувь сплетена из соломы. Никогда еще не видел,  чтобы  люди  носили  на
ногах корзины. Да еще и королевские солдаты. Сброд. Что бы  они  с  нами
сделали, с этими своими кремневками?
   На палубе вновь появился бородатый парень в сопровождении  Эйно.  Его
загорелая, выдубленная морским ветром рожа  лоснилась  от  удовольствия.
Сказав что-то князю, он с почтением  поклонился  и  махнул  рукой  своим
служивым, которые, едва завидя его, отодвинули угощение  под  планшир  и
сделали вид, что изо всех сил несут службу.
   - Жадный, гад, - весело объявил Эйно,  глядя,  как  отчаливший  катер
жмет к берегу. - Ута ему понравилась,  т-ты  посмотри  на  него.  Просил
продать. Знаете, какую цену давал?
   - Какую? - выпучил глаза Бэрд.
   - Трех баранов и ослицу. Свирепая,  говорит,  женщина,  мне  как  раз
такая и нужна. Верблюдов пасти, поняли? Лучше не пускать ее на берег,  а
то выкрадут и отправят... на пастбище.
   Мы с Бэрдом покатились со смеху.
   "Вот это да, - подумал я, отсмеявшись, - так  здесь  еще  и  рабство?
Святые великомученики! Без пистолета, а лучше двух, я на сушу не пойду".
   - Кстати, об оружии, - Эйно стал серьезен, - этот оборванец  объяснил
мне - я, правда, и раньше такое слышал, но теперь уж знаю точно:  у  них
нельзя ходить с мечом. А с кинжалом -  сколько  угодно.  При  этом,  что
совсем уж остроумно, к мечу у них приравнивается ружье. А вот  пистолет,
как можно было догадаться,  к  кинжалу.  Так  что  примите  к  сведению.
Та-ак... со мной поедет Маттер и, если хотите, вы, господин Бэрд.
   - Мы едем за лошадьми?
   - И за лошадьми тоже. Впрочем, всему свое время. Надо  взять  пресную
воду:  таможенник  рассказал  мне,   как   это   сделать,   кое-что   из
продовольствия,  и  навестить  одного  человека.  Будьте  готовы   через
четверть часа, ясно?
   На пристани уже собралась целая толпа. Размахивая руками,  о  чем-то,
видимо,  споря,  они  пялились  на  наш  корабль  так,  словно   ожидали
пришествия местных богов. Народ п