глыбой
лежавшего на песке. Островок, на который  мы  опустились,  был  скалист  и
практически гол, если не считать нескольких чахлых кустов на плоском холме
у западного берега. Даже птиц здесь почемуто не было видно.
     - Вот, смотри, - полковник ткнул пальцем  в  излом  на  диаграмме,  -
здесь почти две тысячи метров, а чуть севернее, вот здесь - впадина, и там
уже ни много ни  мало  восемнадцать  тысяч.  Впадина  эта  вроде  колодца,
никакими течениями оттуда капсулу не утащит.  То,  что  надо,  а?  Как  ты
считаешь?
     - М-мм... посмотрим там еще раз?
     - Да, пожалуй. Пройдем весь квадрат целиком.
     Он отложил рулон тонкой бумаги в сторону и запустил двигатели.  Катер
дрогнул, добродушно заворчал дюзами  и  не  спеша  поднялся  в  воздух.  Я
протянул руку к панели и включил климатизатор на отопление.
     - Холодно, что ли? -  спросил  Детеринг,  выводя  "сотку"  из  набора
высоты.
     - Свежо, - ответил я, - и, главное, сыро. Я едва не свихнулся от этой
сырости за те три месяца, что пришлось здесь проторчать. Возле экватора  -
там еще терпимо, даже сухие места попадаются, а выше  -  просто  сил  нет.
Возвращаешься в базовый модуль и выжимаешь одежду:  пол-литра  выливается,
ей-Богу.
     Детеринг молча улыбнулся. Катер вошел  в  дождь.  Струи  воды  летели
почти горизонтально; глухо ревели  моторы,  сражаясь  с  мощными  порывами
бокового ветра, норовящего сбить черную кляксу с курса. Я вытянул  ноги  и
удобно улегся в узком кожаном кресле.  "TR-100"  поднялся  над  тучами,  и
теперь далеко на западе, в лиловых разрывах облаков темным золотом моргало
солнце. Судя по солнцу, Детеринг вел катер строго на юго-запад.
     Я не мог вспомнить, где находился указанный Детерингом район: за  два
дня мы их  осмотрели  великое  множество.  Линкор  висел  где-то  там,  за
пределами бирюзового неба, а  мы  болтались  по  всей  планете  в  поисках
наиболее удобного места для затопления страшного пупырчатого цилиндра. Вот
будет анекдот, если мы ее сбросим, а тонуть она не  захочет...  Хотя  нет,
должна затонуть: в ней все-таки не  один  десяток  тонн,  в  этом  мы  уже
убедились.
     - Вот черт, - пробормотал я, вдруг вспомнив коечто, - вот я идиот-то,
а!
     - Что случилось? - удивился Детеринг.
     - Да так... это к делу не относится.
     А вспомнил я, что с доктором Деливером я так и не переговорил,  почти
наверняка  поставив  Ольгу  в  идиотское  положение.  Впрочем,   что   тут
странного: события последних дней не оставляли мне времени на  размышления
об этом. Слишком много было всего и всякого.
     Детеринг всегда работает  в  совершенно  бешеном  темпе,  но  тут  он
переплюнул  самого  себя:  сумасшедший  ритм  перелетов,   перестрелок   и
переговоров, запрессованных в относительно небольшой  промежуток  времени,
мог сбить с толку даже хорошо подготовленного человека.
     Катер пошел вниз. Здесь не было туч,  не  было  вообще  и  намека  на
облачность,  зеленый  океан  спокойно  катил   свои   волны,   неторопливо
исчезающие в вечности. Километрах в двадцати  справа  по  курсу  виднелись
голубоватые островки какого-то архипелага.
     - Это практически шельф, - сказал Детеринг. - Впадина  -  это  скорее
всего разлом в коре. Хорошее место. Кому придет в голову искать на шельфе?
     "Сотка"  снизилась,  заработал   сканер.   На   экранчике   бортового
навигационного "мозга",  способного,  впрочем,  выполнять  весьма  широкий
спектр  работ,  появилась  красная  кривая,  подробно  отражающая   рельеф
океанского дна. Катер  пошел  по  спирали,  постепенно  увеличивая  радиус
облета.
     - Вот, - Детеринг заставил машину замереть  на  месте  и  внимательно
посмотрел на дисплей. - Я думаю, нас это вполне устроит. Что скажешь?
     - Да, - кивнул я, - и она достаточно большая, чтобы мы могли сбросить
капсулу почти не  целясь,  с  первого  захода.  Мне,  правда,  никогда  не
приходилось самому выполнять маневр ходового сброса груза...
     - Не волнуйся, - махнул рукой Детеринг, - я на  этом  маневре  собаку
съел еще в молодости. Знал бы  ты,  сколько  десантов  я  выбросил  своими
руками!.. И сколько раз выбрасывался сам. Тогда было другое время, да...
     Он выключил аппаратуру и запросил с борта программу ориентации. Через
секунду "мозг", побеседовав со своим  старшим  братом,  выдал  на  дисплей
курсы подхода. Детеринг хмыкнул и  потянул  на  себя  массивную  сдвоенную
рукоять акселератора. Кормовая часть катера отозвалась раскатистым  ревом.
Рывок  штурвала  -  и  океан  исчез  с  обзорных  экранов,  уступив  место
бирюзовому свечению неба. Мягкая лапа перегрузки привычно сдавила  грудную
клетку. Детеринг не насиловал двигатели, катер шел  на  орбиту  в  ленивом
режиме опорной тяги, хотя мощность моторов позволяла вылететь  за  пределы
атмосферы с резвостью субрейдера. Но спешить нам,  слава  Богу,  было  уже
некуда...
     Через полчаса "сотка" вползла в родное стойло, заняв  свое  привычное
место в одном из многочисленных десантных деков линкора, а мы  отправились
в командирский салон. Полковник Брокмоллер изволил  немало  удивиться  при
нашем появлении. Он почему-то решил, что мы проторчим  на  мокрой  планете
никак не менее недели.
     Детеринг развеял его иллюзии.
     - Прикажи  экипажу  разместиться  в  личных  каютах  и  проследи   за
исполнением, - распорядился он. - Чтоб никто и носа не высунул, пока я  не
разрешу.
     - Да как же я за этим прослежу? - возмутился Брокмоллер.
     - Это уже твое дело. И сам тоже исчезни.
     Экипаж рассосался по каютам, а я  занял  совершенно  непривычное  мне
место оператора центрального трюма.
     В тесной рубке находилось несколько экранов, блок управления трюмными
манипуляторами и, к огромному  моему  удивлению,  еще  и  пульт  наведения
вращающейся орудийной башни на брюхе корабля.  В  нужный  момент  оператор
превращался в комендора четырех довольно свирепых орудий.
     Я включил экраны, настроил их таким образом, чтобы они показывали мне
и створки трюма на брюхе, и часть  нижней  полусферы.  Сектор  обзора  был
вполне достаточен, чтобы четко  видеть,  куда  пойдет  сбрасываемый  груз.
Разобравшись с этой кухней, я доложил Детерингу о  готовности  и  опасливо
покосился на пушечный пульт. Как бы не зацепить эту  штуку  локтем,  а  то
случится  маленький  фейерверк...  корабль  снаряжен  "под   завязку",   и
наверняка моя башня тоже заряжена.
     Линкор дрогнул и начал сход с  орбиты.  Без  работы  штурманов  затея
Детеринга казалась мне совершенно безумной, но я уже не  раз  убеждался  в
том, что самые безумные свои идеи он осуществляет с непостижимой легкостью
факира. В отличие от большинства современных пилотов  он  изучал  тонкости
управления кораблем не на полигонах, а в жесточайших мясорубках  десантных
операций, где малейшее промедление или ошибка могли стоить  жизни  тысячам
людей.
     "Боу  Рейдер"  шел  по  пологой   кривой,   удерживаемый   тормозными
двигателями. Детеринг совершал типично десантный маневр спирального  входа
в атмосферу,  при  котором  корабль-носитель  появлялся  не  над  головами
атакуемых, а подкрадывался  из-за  горизонта  -  словно  здесь,  на  Богом
забытой водной планете, нас могли ждать  готовые  к  бою  противодесантные
батареи. Поверхность планеты приближалась, уже  были  видны  белые  буруны
полосы прибоя у какого-то довольно крупного острова.
     Мерно ревущие двигатели пронзительно взвыли  в  форсажном  режиме,  и
"Рейдер" начал разворачиваться, не прекращая снижаться. Теперь корабль шел
совсем низко, на моих экранах было хорошо видно волнение, создаваемое  его
дюзами.
     - Королев,  готовность!  -  услышал  я  ровный  голос   Детеринга   в
интеркоме.
     - Есть готовность...
     Мой палец завис над кнопкой сброса. Шеф, видимо, решил не рисковать и
заставил корабль зависнуть над волнами почти неподвижно.
     - Сброс!
     Повинуясь команде  с  пульта,  мягко  распахнулись  огромные  створки
центрального трюма, и массивный  серый  огурец,  мелькнув  на  прощание  в
воздухе, скрылся среди пенно-зеленых бурунов.
     - Груз пошел, - доложил я.
     - Понял, - ответил Детеринг, - все, заходи ко мне.
     Я закрыл створки трюма, выключил обзорную систему  и  покинул  рубку.
Внутренняя капсула вынесла меня на верхнюю палубу и  помчалась  вперед,  в
носовую часть. Через полминуты я вошел в ходовую рубку линкора.
     Линкор продолжал мчаться над волнами,  лишь  немного  набрав  высоту.
Детеринг, удерживая штурвал одной рукой, другой задумчиво ковырялся в ухе.
В левом верхнем углу экрана светилась карта планеты.
     - Ладно, - проговорил шеф, не вынимая правого мизинца из уха,  -  вот
здесь... судя по этим символам, архипелаг обитаем.
     Корабль сменил курс, теперь он двигался точно на юг, в сторону одного
из самых больших экваториальных архипелагов.
     - Вы собираетесь садиться? - удивился я.
     - Да... подышим воздухом.
     - Он здесь мокрый, этот воздух. Что в нем хорошего?
     - Посмотрим, - неопределенно ответил Детеринг,  включая  командирский
интерком: - Внимание! Экипажу занять боевые посты, готовность два.
     Через минуту  в  рубке  появился  Брокмоллер  в  сопровождении  своих
пилотов.
     - Мы что, в атмосфере?! - изумился он.
     - Эдди, ты стал какой-то  странный,  -  поморщился  Детеринг,  выводя
корабль на посадочную прямую, - опять, что  ли,  спал?  Распорядись  пока,
чтобы мне нашли обычный комбез большого размера и надувную лодку. Все  это
- к носовому шлюзу.
     - Какому?
     - Ну хотя бы к правому.  И  готовьтесь  к  взлету,  я  тут  долго  не
задержусь.
     Детеринг  дожал  штурвал,  линкор  коснулся   воды,   промчался   еще
километров триста, сотрясая воздух ревом тормозных двигателей, и  замер  в
нескольких километрах от песчаного берега большого лесистого острова.  Шеф
недовольно хмыкнул и коснулся рукояти маршевого акселератора. Едва  слышно
ухнули двигатели, и заостренный нос корабля, рванувшись вперед, вылетел на
песок.
     - Сели на мель, - сообщил Танк. - Пока  мы  будем  плавать,  извольте
развернуться. Только потихоньку, а то островок потопите.
     - Зачем разворачиваться? - пожал плечами Брокмоллер. - Я  его  и  так
подниму. Тяги, что ли, мало?
     - Как хочешь. Мы пошли.
     Мы спустились на одну из средних палуб, где находились каюты экипажа,
и остановились в тупиковом коридоре. Детеринг коснулся  сенсора,  открывая
невысокую прямоугольную дверь, и шагнул через комингс.
     - Все в порядке,  Форман,  -  успокоил  он  рванувшегося  докладывать
офицера. - Где он? Мы его забираем.
     Из соседней комнаты появился нервно озирающийся Курлов.
     - Пошли, - сказал Детеринг, - да не трясись, все будет нормально...
     Опустившись на нижнюю палубу, мы вышли к правому носовому шлюзу,  где
нас ждал какой-то мрачный небритый унтер с комбинезоном и надувной лодкой.
Детеринг осмотрел новенький комбез и передал его Курлову.
     - Это тебе на память. Целый, без единой дырки.
     Носи, Коля, на здоровье.
     - Мне? - Курлов выпучил глаза. - Зачем?
     - Скоро узнаешь.
     Шлюз раскрылся. Детеринг высунулся наружу и выругался. До поверхности
воды было не меньше семивосьми метров. Чертыхаясь, Детеринг нашел на стене
распределительный щит и  выпустил  на  улицу  суставчатый  трап,  который,
разложившись полностью, ушел нижними ступеньками под воду.
     - Давай лодку, - сказал он, начиная спускаться, - и готовь клиента.
     Спустившись вниз, он бросил на воду серый рулон,  который  тотчас  же
надулся, приняв форму старинного утюга. Спрыгнув в лодку, Детеринг крикнул
мне: - Ну давай его, что ты спишь?
     Я подтолкнул дрожащего Курлова к трапу и пошел вниз  следом  за  ним.
Сверху из шлюза высунулся унтер: - Вас ждать, милорд?
     - Да! Мы сейчас вернемся.
     Курлов мешком упал в лодку, попытался встать на ноги и вновь  рухнул.
Детеринг уселся на  довольно  жесткий  транец  суденышка  и  взял  в  руки
дистанционный пульт управления. Лодка развернулась и  совершенно  бесшумно
поплыла к берегу. Спустя пять  минут  нос  надувнушки  выскочил  на  песок
пляжа. Я выбрался  на  сушу  и  закурил,  оглядывая  окрестности.  Местные
аборигены не представляли опасности, тем  более  что  все  они  давно  уже
попрятались по норам и возносили молитвы богам, попердывая от ужаса.  Меня
больше интересовали птицы - здесь водилась одна  симпатичная  и,  главное,
чрезвычайно вкусная птичка, которую местные жители почитали за  богиню  то
ли любви, то ли удачи и по наивности своей в пищу не  употребляли.  Однако
птиц тоже не было видно - верно, всех их здорово напугал грохот садящегося
на воду звездолета.
     Детеринг тем временем вытащил  на  берег  отчаянно  сопротивляющегося
Курлова.
     - Как же ты меня измучил, а! - Шеф  в  сердцах  сплюнул  на  песок  и
легонько пнул мощный зад проходимца  носком  своего  изящного  остроносого
сапога. - Все, иди, старина, гуляй.
     - К-куда? - страдая метеоризмом, простонал король прохвостов.
     - А куда хочешь. Ты мечтал исчезнуть? Вот ты и  исчезнешь.  Ближайшие
триста лет сюда не зайдет ни один корабль. Иди, иди, не порти тут  воздух.
Здесь живут добрые тихие люди, им нужны такие крепкие парни, как  ты.  Они
научат тебя ловить рыбу,  дадут  тебе  хорошую  жену,  ты  будешь  жить  и
поминать меня добрым словом. Так что вперед... комбинезон вот  не  забудь,
здесь иногда бывает прохладно.
     - Оставьте хоть оружие!.. - взмолился Курлов.
     - Оружие? - захохотал Детеринг. - Еще чего не хватало! Ты - да еще  и
с оружием! Нет, это уже будет  слишком.  Все,  Алекс,  поехали...  прощай,
крыса!..

     Роскошный фотолет милорда Касьяна приземлился  в  имении  на  закате.
Здесь было совсем тепло, гораздо теплее, чем в столице...  Попрощавшись  с
пилотом, я спрыгнул на траву. Когда я был здесь  последний  раз,  луг  был
разворочен опорами "Газели". Теперь от ям  и  рытвин  остались  лишь  едва
заметные следы на восстановленном дерне.
     Меня  никто  не  встречал.  Я  прошел  в  дом,  миновал  холл  и,  не
раздеваясь, в расстегнутой шинели и  с  чемоданчиком  в  руке  двинулся  в
сторону спальни. Но распахнуть дверь я не успел, она сама открылась мне на
встречу.
     Закусив нижнюю губу, в проеме стояла Ольга.
     Я остановился, не дойдя до нее пару шагов.
     - Что с тобой?
     - Ничего... - шепотом ответила она. - Я вижу,  у  вас  новые  погоны,
полковник?
     - Да, приобрел по дороге, - ответил я. - Но ты... что?
     - Ты уверен, что попал туда, куда хотел?
     - Да... что за чушь ты несешь?
     - А что ж я могу нести, если ты последний раз говорил со  мной  почти
три недели назад? Или, может быть, ты забыл дорогу?
     - Ольга!
     Ее прекрасные голубые, словно льдинки, глаза растаяли и подарили  мне
два бесценных алмаза. Резко шагнув вперед,  она  опустила  голову  на  мое
плечо, спрятав слезинки в грубом  ворсе  еще  не  обжитой  шинели.  Словно
предупреждая мои объятия, Ольга прошептала:
     - Осторожнее, милый. - И, подняв уже улыбающееся лицо, добавила: -  У
тебя будет сын.