дверь,   слышались
исполненные ужаса  и  страха голоса благородных  и воинов охраны, пытавшихся
ворваться в  помещение. А в гостиной,  в дальнем  углу, Белтар  все  сильнее
натягивал цепь и сотрясал своим  рычанием своды  королевского дворца. Немона
стояла  над телом Мдузы и  смотрела, как смерть закрывала сверкающие глаза и
всхлипывающие губы.
     --  Я  проклинаю  твою  черную  душу!  --  воскликнула  она и  медленно
повернулась  к  двери,  которая  вновь  задрожала  от сыпавшихся  ударов. --
Прекратите!  --  властно  крикнула  она.  --  Я,  королева Немона, в  полной
безопасности. Кричала эта наглая рабыня, которую я немножко проучила.
     Голоса за дверью стихли, стук умолк, и воины разошлись по своим местам.
Только теперь Немона подошла к  Тарзану.  Она  осунулась  и казалась страшно
уставшей.
     --  Да,  твоя  просьба, -- сказала она.  -- Проси о ней в другое время:
Немона сейчас слишком расстроена.
     -- Я  должен просить только сейчас, -- ответил Тарзан, -- завтра  будет
слишком поздно.
     -- Хорошо, -- сказала Немона, -- я слушаю. В чем дело?
     -- Среди твоих придворных есть один благородный, который был очень добр
ко мне во  время моего  пребывания в Катне. Теперь он оказался  в  беде, и я
пришел просить тебя спасти его.
     Брови Немоны удивленно выгнулись.
     -- Кто он? -- спросила она.
     --  Джемнон. Он  арестован  вместе  с  Тудосом, его  дочерью и  группой
друзей. Это откровенный заговор, направленный против меня.
     -- И ты посмел прийти ко мне, чтобы просить за предателей! -- закричала
королева,  наливаясь внезапной  яростью. -- Но я  знаю  причину -- ты любишь
Дорию!
     -- Это неправда. Я видел ее только один раз. Джемнон любит  ее. Позволь
им, Немона, насладиться счастьем.
     --  Я  несчастлива, --  ответила  она,  -- так почему  они должны  быть
счастливы? Тарзан, скажи мне, что любишь меня, и я тоже буду счастлива!
     Голос  ее  задрожал  от  волнения.  На мгновение Немона забыла, что она
королева.
     --  Зернышко  не  расцветает, сколько за ним  не ухаживай,  --  ответил
Тарзан, -- цветок  вырастает медленно, подобно ему расцветает и любовь. Все,
что выплескивается наружу, не любовь, это -- страсть. Я тебя почти не  знаю,
Немона, -- вот мой ответ.
     Королева  отвернулась, села на диван и  закрыла лицо руками.  Плечи  ее
стали вздрагивать от глухих рыданий, и жалость наполнила сердце  Тарзана. Он
подвинулся ближе, чтобы утешить ее, но не успел и слова вымолвить, как вдруг
Немона резко  повернулась  к  нему  --  глаза  ее, еще не  высохшие от слез,
сверкали гневом.
     -- Эта девка  Дория  умрет! --  закричала  она. -- Завтра  ее проглотит
Ксаратор!
     Тарзан грустно покачал головой.
     -- Ты хочешь,  чтобы я  полюбил тебя,  -- сказал он. --  Но разве можно
любить ту, кто беспощадно уничтожает его друзей?
     -- А если я спасу им жизнь, ты полюбишь меня?
     -- Это такой вопрос, на который я не могу ответить. Я лишь могу уверить
тебя, что, если  ты  сделаешь это, я буду уважать тебя и  восхищаться тобой,
но,  если  ты отдашь  приказ предать  их  смерти,  ты окончательно  утратишь
надежду на то, что я когда-нибудь полюблю тебя.
     Теперь она смотрела на него потухшим взглядом.
     -- Какая  разница?  --  почти простонала  она. --  Никто не любит меня.
Томос  хочет  быть королем,  Эрот  жаждет богатства и  власти, Мдуза  хотела
приобрести величие, которым она  никогда  не  обладала. Если кто-то из  этой
троицы и испытывал привязанность ко мне, так это Мдуза, но я убила ее. -- На
мгновение  она затихла,  но  ее  глаза  вновь зажглись злобным огнем.  --  Я
ненавижу их! -- закричала она. -- Я ненавижу их всех! Я убью их всех! Я убью
каждого, кто будет выступать против меня! Я убью тебя!
     Затем внезапно ее настроение резко изменилось.
     -- Ой, что я говорю? -- воскликнула она, обхватив голову руками. -- Моя
голова раскалывается на части.
     -- А мои друзья? Что  будет с ними? -- спросил Тарзан. -- Ведь ты их не
тронешь?
     -- Возможно, не трону, -- ответила  Немона безразличным тоном,  а затем
налилась гневом снова. -- А девка умрет!  Если ты снова вздумаешь просить за
нее,  ее  мучения возрастут.  Ксаратор милосердный,  более милосердный,  чем
Немона.
     -- Когда она умрет?
     -- Сегодня  ее поместят в тайную тюрьму, а завтра повезут  к Ксаратору.
Ты должен сопровождать нас. Ясно?
     Человек-обезьяна кивнул.
     -- А мои остальные друзья? -- спросил он. -- Ты сохранишь им жизнь?
     -- Приходи ко  мне завтра ночью, -- ответила  Немона. -- Посмотрим, как
ты будешь обходиться с Немоной, тогда решим, как поступить в отношении твоих
друзей.
     ГЛАВА XVIII
     Лунный  свет, слабо  проникающий  через  зарешеченное  окно,  падал  на
женскую фигуру, лежащую на куче звериных шкур. Дория, со связанными руками и
ногами,  находясь  в  тюремной камере, вновь  и  вновь  воскрешала  в памяти
события прошедшего дня: арест отца, собственное заточение. Она знала, что ее
ждет  смерть  или  обезображивание,  но  старалась не  думать  о собственной
участи. Сознание, что она принадлежит храброму роду Тудосов, поддерживало ее
в эти тяжкие минуты.
     Она подумала о Джемноне и чуть не заплакала, но не из жалости к себе, а
от мысли, что же будет с Джемноном, когда он узнает о ее заточении и  о том,
что ей грозит. Дория не знала  и даже не догадывалась, что любимый, как и ее
отец, тоже схвачен безжалостными врагами.
     Вскоре  она  услышала  звуки шагов в коридоре, затем кто-то остановился
возле  двери, которая  вела  в ее камеру.  Наконец  дверь распахнулась, и  в
помещение вошел человек с пылающим факелом в руке и закрыл за собой дверь.
     Девушка  узнала  в  вошедшем  Эрота.  Он  укрепил  факел  в  специально
сделанном для этого в стене гнезде и повернулся к ней.
     --  О, милая Дория! --  воскликнул он.  -- Какая злая  судьба забросила
тебя сюда, в эту дыру?
     -- Нет сомнений в том, что благородный Эрот может  сам ответить на этот
вопрос, -- промолвила девушка.
     -- Да, конечно. Это по моему  приказу тебя  привели сюда  и  арестовали
твоего  отца, и это я бросил Джемнона в ту  же камеру, где сидит благородный
Тудос.
     -- Джемнон в тюрьме? -- воскликнула девушка.
     -- Да, вместе с  другими  заговорщиками против трона. За спиной у Эрота
они  насмехались  над ним за то, что  он  не  человек-лев,  но  они  недолго
смеялись. Эрот ответил им достойно. Теперь они знают, что Эрот имеет  больше
власти, чем они.
     -- Что сделают со мной? -- спросила девушка.
     --  Немона приказала бросить тебя в Ксаратор, -- ответил Эрот. --  Тебя
завернут  в  те же  шкуры,  на  которых ты  сейчас лежишь. Мой самый  лучший
советник Томос послал меня сюда,  чтобы я  завернул тебя в эти шкуры. Однако
сначала  давай весело проведем  эту последнюю для тебя ночь. Будь щедра,  и,
возможно, мне  удастся  отвратить  наказание,  которое Немона  назначит  для
твоего  отца  и любовника. По крайней мере, она разрешила им жить до завтра,
так  что  они  увидят  твою  смерть.  Это  придумала  Немона.  --  Он  грубо
рассмеялся. -- Проклятая кошка! Скорее бы дьявол прибрал ее к себе!
     -- У тебя даже не  хватает  совести быть благодарным,  -- сказала Дория
презрительно. -- Королева осыпала  тебя милостями, дала власть  и богатство.
Просто уму непостижимо, как можно быть таким подлым.
     Эрот рассмеялся.
     -- Завтра  ты  умрешь, -- сказал  он, -- поэтому какая разница, что  ты
думаешь  обо  мне? А теперь  ты должна подарить  мне  любовь  вопреки своему
сердцу,  которое  наполнено ненавистью.  В  мире  ничего больше  нет,  кроме
ненависти  и любви.  Ненависть  и  любовь. Два  самых  сильных и  прекрасных
чувства, которые подарил нам великий Тоос. Давай же выпьем их до дна.
     Он подошел и стал возле нее на колени,  а затем поднял ее и осыпал лицо
поцелуями. Она  пыталась  сопротивляться,  но  веревки  мешали ей,  она была
беззащитна  перед  ним.  Страсть  Эрота возрастала,  по  мере  того  как  он
освобождал ее ноги от веревок.
     -- Ты красивее Немоны! -- хрипло воскликнул он и прижал ее к себе.
     Вдруг со  стороны окна послышался глухой рев. Эрот оторвал свои губы от
нежной шеи Дории и испуганно посмотрел туда, откуда доносилось  рычание. Его
лицо покрылось  мертвенной бледностью. Он вскочил на ноги и бросился к двери
-- его трусливое сердце от ужаса едва не вырвалось из груди.
     Ранним  утром следующего  дня был составлен кортеж, который должен  был
сопровождать  обреченную  на  смерть  Дорию  к  Ксаратору,  так  как  вулкан
располагался в шестнадцати милях от города Катны в горах, которые начинались
сразу за долиной Онтар.  Возглавляла  процессию колесница с Немоной, которую
тянули королевские львы.  Сотни рабов  держали в руках  факелы,  которые они
рассчитывали зажечь на обратном пути, когда наступит ночь.
     Рядом  с  колесницей  королевы  должен был  идти Томос.  Он  был  очень
взволнован  известием  о смерти  Мдузы. Его  охватил ужасный  страх --  ведь
теперь некому было заступиться за него перед своенравной королевой.
     -- Где Тарзан? -- резко спросила его Немона.
     -- Не знаю, ваше величество, -- ответил Томос, -- я не видел его.
     Она зло посмотрела на него.
     -- Не лги мне! -- Ее слова прозвучали как  удар бича. -- Ты знаешь, где
он, и, не дай Бог, если с ним что-нибудь случится, -- я брошу тебя в львиную
яму.
     -- Но, ваше величество! -- воскликнул Томос.  -- Я действительно ничего
не знаю о нем. Я не видел его с тех пор, как мы вчера ушли из храма.
     -- Найди  его! --  угрюмо  приказала Немона. -- Он отсутствует довольно
долго, а Немона не привыкла ждать.
     -- Но, ваше величество... -- начал Томос снова.
     -- Найди его! -- прервала советника Немона.
     -- Но...
     -- А  вот и он! --  воскликнула Немона,  увидев,  что Тарзан пересекает
улицу по направлению к ней.
     Томос вздохнул с облегчением и смахнул с лица крупные капли пота. Он не
любил Тарзана, но  еще  ни разу в жизни так не радовался,  как сейчас,  видя
своего врага живым и невредимым.
     -- Ты опоздал, -- сказала Немона, когда Тарзан занял свое место рядом с
ее колесницей. Властелин джунглей учтиво промолчал.
     -- Не думала  я, что  ты  можешь  опоздать, --  продолжала она с легкой
иронией.
     -- Если ты возложишь ответственность  за мою безопасность на Эрота, как
я предлагал, то, возможно, он будет приводить меня вовремя.
     Немона как будто не слышала замечания Тарзана и повернулась к Томосу.
     -- Мы готовы, -- сказала она.
     По приказу советника трубач, стоявший рядом с ним, дал сигнал.  Длинная
процессия медленно пришла в движение  и, подобно огромной  змее, поползла  к
Золотому  мосту.   Столпившиеся  с  обеих  сторон  процессии  жители  города
двинулись вместе с ней: женщины и дети несли узлы и котомки с пищей, мужчины
держали оружие. Шествие к  Ксаратору  всегда было  большим событием  в жизни
города, потому  что люди имели  возможность пройти вдоль  долины Онтар,  где
ревели дикие  львы и  где каждую  минуту  можно  было ожидать  нападения  со
стороны  жителей Атны, словом,  этот марш  являлся  и  прогулкой,  и военной
вылазкой одновременно.
     За  золотой  колесницей  королевы следовала  грубая повозка, на которой
лежал огромный сверток, завернутый в львиные шкуры. К повозке были прикованы
Тудос и Джемнон. За ними шла целая сотня колесниц, которыми управляли одетые
в  доспехи благородные. Другая  группа  пеших благородных окружила колесницу
Немоны.
     Во главе процессии шли колонны воинов, а замыкали ее боевые львы Катны,
а также боевые львы королевы. Надзиратели держали их  на золотых поводьях, а
гордые представители самых древних аристократических семей маршировали рядом
с ними.
     Дикая, первобытная красота этой  сцены  произвела глубокое  впечатление
даже  на человека-обезьяну, хотя  внешне он не обнаружил никакого интереса к
этому. Он спокойно  шествовал возле колесницы Немоны,  которую тянули восемь
львов,   еле   сдерживаемых   в   узде    двадцатью   четырьмя   чернокожими
великанами-рабами, одетыми в красные с золотым шитьем туники.
     После  того  как  процессия вышла  из города  и,  миновав Золотой мост,
начала медленно вытягиваться  по дороге, ведущей  на север к Полю Львов,  до
ушей Тарзана стали долетать обрывки разговоров жителей Катны:
     -- Здесь и чужеземец, победивший Фобека.
     -- Да, он заменил Эрота в совете.
     --  Теперь он  фаворит  королевы. Скоро и он  станет  таким -- все  они
одинаковы, когда дорываются до власти и богатства.
     -- А где Эрот?
     -- Думаю, что королева уже предала его смерти.
     -- Ходят слухи, что Мдуза умерла.
     --  Да, она  умерла. Муж моей сестры служит во дворце,  он  и сказал об
этом.
     -- Что такое?
     -- Мдуза умерла! Наверное, Тоос внял нашим молитвам.
     -- Вы слышали? Мдуза умерла.
     Эта весть волной прокатилась по людскому потоку, всюду вызывая ликующие
возгласы: "Мдуза умерла!"
     Безусловно,  эти  восклицания  не  остались не  услышанными  королевой,
однако она всем своим  видом  показывала, что  не  придает  им  ни малейшего
значения.  Она сидела  гордо выпрямившись  и пристально  глядя  вперед.  Что
происходило  сейчас  в  ее  душе, какие  страсти таились  под  этой холодной
маской, не дано было никому знать. Прикованные цепями  к повозке, за нею шли
двое ее врагов, остальные были в  тюрьме. Девушка, посмевшая соревноваться с
нею  в  красоте, лежала  без признаков жизни  в кожаном  мешке, ее  постигло
суровое возмездие.  Мужчина, которого она любила, идет  рядом с ней.  Немона
должна быть счастлива, но она не испытывала счастья.
     Солнце  поднялось  уже  довольно  высоко  и  беспощадно  обрушило  свои
раскаленные лучи на головы людей, идущих в процессии. Рабы распахнули зонт и
подняли его над головой  королевы, другие же отгоняли насекомых привязанными
к длинным шестам львиными хвостами, которыми они  размахивали с обеих сторон
королевской колесницы.
     Немона вздохнула и повернулась к Тарзану.
     -- Почему ты опоздал? -- спросила она.
     --   Нет   ничего   странного   в  том,  что   я  проспал,  --  ответил
человек-обезьяна,  -- было очень  поздно, когда я ушел из дворца,  да к тому
же, поскольку ты  бросила  в  тюрьму Джемнона, было  просто некому разбудить
меня.
     -- Если бы ты хотел увидеть  меня снова так,  как  я этого хочу,  ты бы
никогда не опоздал.
     -- Я стремился сюда так же, как и ты, -- ответил Тарзан.
     -- Ты никогда не видел Ксаратора? -- спросила Немона.
     -- Нет.
     -- Это святая гора, воздвигнутая Тоосом для  врагов королей  и  королев
Катны. В целом мире ты не найдешь другой такой горы.
     --  Я  с  большим  удовольствием посмотрю  на  нее,  -- весело  заметил
человек-обезьяна.
     В это время процессия подошла к развилке.
     --  Дорога,  которая ведет  вправо,  проходит  через  Тропу Воителей  и
достигает долины Тенар, -- объяснила Немона. -- Когда-нибудь я  пошлю тебя в
набег на Тенар и  ты принесешь мне голову одного из самых знаменитых  воинов
Атны.
     Тарзан подумал  о Валторе и пожелал  ему благополучно добраться до дома
своего отца.  Он  оглянулся  на Тудоса и Джемнона. Пока что  ему не  удалось
переговорить с ними, и именно ради этого  он шел теперь в колонне. Властелин
джунглей легко бы совершил побег, но он должен был остаться до тех пор, пока
не окажет помощь своим друзьям.  Их положение было безнадежным,  но все же в
глубине души Тарзан надеялся на благополучный исход.
     В   полдень   процессия   остановилась,  чтобы   немного   отдохнуть  и
подкрепиться.  Толпы людей  ринулись  искать тенистые  места  под деревьями,
которые еще не  успела занять прислуга королевы или благородные. Львов также
завели в  тень,  где они  и отдыхали теперь.  Ввиду  опасности  неожиданного
нападения  врага,  существующей  здесь,  на  Поле  Львов,  постоянно,  воины
окружили это временное пристанище.
     Привал  занял  не  много   времени,  через  полчаса  шумная  кавалькада
двигалась снова.  Но  теперь уже разговоры  смолкли, тишина и жарища повисли
над пыльной  колонной. Горы  подступали все  ближе и  ближе, образуя каньон,
через который пролегала извилистая дорога, ведущая к вершинам.
     Вскоре в  воздухе  запахло  серой,  и  чуткие  ноздри человека-обезьяны
первыми  уловили  это.  Через  несколько  минут  колонна, обогнув  массивную
вулканическую скалу, вышла к краю огромного кратера. Глубоко внизу  булькала
расплавленная лава,  посылая  вверх огромные  языки пламени,  клубы  пара  и
столбы желтого дыма.  Мощь природы производила глубокое впечатление на людей
и  вызывала чувство благоговейного страха. Задолго до появления Катны, Рима,
Афин,  Вавилона,  Египта  величественно  и  гордо  возвышался  Ксаратор  над
близлежащими горами.
     Рядом  с этим могучим котлом величие королевы  и  ее благородной  свиты
выглядело весьма жалко и незначительно, хотя, скорее всего, никто в толпе не
понимал  этого.  Тарзан  стоял со  скрещенными на  груди  руками и,  склонив
голову, смотрел вниз на клокочущую преисподнюю, пока королева не тронула его
за плечо.
     -- Ну  как  тебе нравится Ксаратор?  --  спросила  она. Тарзан  покачал
головой.
     -- Я испытываю необычные чувства, -- медленно произнес он, -- но я не в
силах их объяснить.
     -- Он был создан Тоосом для королей Катны, -- гордо сказала Немона.
     По обе стороны королевской группы  на  краю вулкана собралось множество
любопытных.  Тарзан  увидел Тудоса и Джемнона, стоящих  рядом с повозкой, на
которой лежало  тело жертвы. Хотя лица их казались гордыми  и бесстрастными,
Тарзан догадывался, что происходило сейчас у них в душе. Их мысли витали над
телом бедной девушки, которое  тряслось на грубых досках тяжелой повозки. Ни
разу не заметили  они, чтобы Дория  пошевелилась или издала хоть один  звук.
Конечно, она  была  или бесчувственна,  или  мертва, только  так  она  могла
избежать мучений и лишить Немону радости садистского наслаждения.
     Церемония  возле  Ксаратора,  хоть  и  носила  печать   так  называемой
справедливости, являлась по существу полурелигиозной и требовала присутствия
и участия жрецов. Двое из них уже сняли сверток с повозки  и положили его на
краю кратера возле ног  королевы. Затем целая дюжина  жрецов -- некоторые из
них держали  в руках музыкальные инструменты -- обступила  тело жертвы.  Они
начали  ритуальное бормотание, глухие звуки барабанов возносились к вершинам
гор и падали в  пропасть, а завывания духовых инструментов достигали  другой
стороны  кипящего  жерла  и возвращались назад,  словно стенания  потерянной
души.
     Тудоса  и  Джемнона подвели поближе,  чтобы  Немона  могла  насладиться
сполна их страданиями.
     Немона видела,  что на их лицах не было признаков горя и печали, и  это
лишило ее предвкушаемого удовольствия. Ее душило раздражение. И  все  же это
не  выбило ее из колеи. В ее голове  зародился новый  план,  как сломить  их
гордыню.
     И  вот, как только два жреца  подняли  тело девушки  и уже намеревались
бросить его в кратер, прозвучала ее резкая команда:
     --  Стойте!  Мы посмотрим  сейчас на  красоту  Дории, дочери  изменника
Тудоса.  Мы  позволим отцу  и любовнику посмотреть на нее еще раз, чтобы они
увидели ее страдания и оценили свои. И все должны убедиться,  что нет смысла
плести заговоры против Немоны. Разрежьте шкуры и достаньте тело жертвы!
     Глаза  окружающих  королеву людей разом  уставились  на  жреца, который
вынул  кинжал и одним взмахом вскрыл крепко затянутый шов.  Тудос  и Джемнон
смотрели на неподвижную фигуру любимого ими человека, очертания которой едва
проступали под грубой  львиной шкурой;  на их лицах появились крупные  капли
пота, зубы и кулаки были крепко сжаты. Тарзан отвел свой взгляд от  жреца и,
слегка прищурившись, внимательно посмотрел на королеву.
     Жрецы, уцепившись за одну сторону шкуры, приподняли ее и выкатили  тело
на землю на  всеобщее