ловек с седыми волосами и с большими очками в
широкой оправе.  Его  слегка сутулые плечи были  облачены в дурно сидящее на
нем, но  безукоризненно чистое пальто.  Блестящий шелковый цилиндр на голове
еще больше подчеркивал нелепость его одеяния в глуши африканских джунглей.
     Вторым  высадился  высокий молодой  человек в  парусиновом  костюме,  а
непосредственно после него -- другой пожилой человек с  очень высоким лбом и
суетливыми манерами.
     После них вышла на берег громадного роста негритянка, необычайно пестро
и  крикливо одетая. Она  испуганно  таращила  глаза на  джунгли  и на  толпу
ссорившихся матросов, которые выгружали из лодок тюки и ящики.
     Последней вышла  на берег молодая  девушка,  лет девятнадцати.  Молодой
человек,  стоявший у носа лодки, высоко поднял ее  над волною и  поставил на
сухой берег. Она поблагодарила его славной улыбкой, но и он и она молчали.
     Все общество безмолвно направилось прямо к хижине. Было очевидно, что у
этих людей все было уже решено прежде, чем они  оставили корабль.  Итак, они
подошли к  двери домика, впереди матросы  с ящиками  и тюками, а за ними эти
пятеро, столь непохожие на них. Матросы опустили свои ноши на землю, и тогда
один из них заметил записку, прибитую Тарзаном на двери.
     -- Стой, товарищи! --  крикнул он. -- Что это  такое? Этой бумаги здесь
не было час тому назад.
     Остальные   матросы  столпились  вокруг,  вытягивая  шеи   над  плечами
передних. Но так как мало кто из них мог  читать, один из матросов обратился
под конец к низенькому старику в пальто и цилиндре.
     -- Эй, вы, профессор! -- подозвал он его  насмешливо, -- шагните вперед
и разберите-ка эту дурацкую записку.
     Окликнутый   таким  образом,  старик  медленно  подошел  к  матросам  в
сопровождении своих спутников. Поправив  очки,  он  взглянул на  прибитое  к
дверям   объявление  и  затем  пробормотал  себе  под  нос,  уходя:  "Весьма
замечательно, весьма замечательно".
     -- Стойте, старое ископаемое! -- крикнул матрос, обратившийся к нему за
помощью,  --  разве  мы  вас  позвали, чтобы  вы  про себя читали,  что  ли?
Вернитесь назад, старая развалина, и прочтите нам записку громко!
     Пожилой господин остановился и, повернувшись, сказал:
     -- Ах, и то правда! Милостивый государь,  тысячу раз  прошу  извинения.
Это была  рассеянность  с моей стороны, да, сильная  рассеянность. Записка в
высшей степени замечательна, в высшей степени замечательна!
     Он опять взглянул на записку, перечел ее про себя и по всей вероятности
повернулся бы и снова отошел, размышляя над  ее содержанием, если  бы матрос
не схватил его грубо за ворот и не проревел ему в самое ухо:
     -- Громко читайте, старый идиот! Громко!
     -- Ах, да, в самом  деле, в самом деле! -- мягко  ответил профессор  и,
еще раз поправив очки, прочел вслух:
     Это дом Тарзана, убийцы зверей  и многих черных людей. Не портите вещи,
принадлежащие Тарзану. Тарзан следит.
     Тарзан из племени обезьян.
     -- Что за черт такой Тарзан? -- крикнул матрос, говоривший раньше:
     -- Он очевидно знает по-английски, -- ответил молодой человек.
     -- Но что  значит: "Тарзан из племени обезьян"?  -- воскликнула молодая
девушка.
     -- Не знаю, мисс Портер, --  ответил молодой человек. -- Может быть, мы
открыли  обезьяну,  сбежавшую  из лондонского  Зоологического  Сада, которая
привезла в  свои родные джунгли европейское  образование. Каково ваше мнение
об этом,  профессор Портер?  -- добавил  он, обращаясь  к старику. Профессор
Архимед Кв. Портер поправил очки:
     --  Да,  в  самом  деле, это в  высшей  степени замечательно, в  высшей
степени замечательно! -- сказал он. -- Но я ничего не могу добавить к  тому,
что уже говорил в объяснение этого поистине странного случая.
     И с этими словами профессор медленно направился к джунглям.
     -- Но, папа, -- воскликнула девушка, -- вы еще ничего не объяснили нам!
     --  Тише,   тише,   дитя,  --  ответил  профессор  Портер  ласковым   и
снисходительным тоном. --  Не затрудняйте  вашу хорошенькую  головку  такими
тяжеловесными и отвлеченными проблемами. -- И он опять медленно зашагал,  но
в  другом  направлении,  устремя  глаза   под  ноги  и   заложив   руки  под
развевающиеся фалды своего пальто.
     -- Думаю,  что выживший  из ума старый чудак столько же знает  об этом,
сколько и мы, -- проворчал матрос с крысьим лицом.
     --  Извольте быть  вежливы, -- крикнул  молодой  человек, побледнев  от
гнева, возмущенный оскорбительным  тоном матроса. -- Вы убили своих офицеров
и ограбили  нас. Мы  в вашей власти, но я заставлю вас  относиться с должным
почтением к профессору Портеру  и к мисс Портер,  или я голыми руками сверну
эту вашу подлую шею, безразлично, есть ли у вас ружье или нет!
     И молодой человек так близко подошел к матросу,  что последний,  хотя у
него и  было два револьвера и  достаточно  неприятного вида  нож за  поясом,
отступил в смущении.
     --  Проклятый трус! -- крикнул ему вслед молодой человек. -- Вы никогда
не посмеете убить никого, пока  он не повернется к  вам спиной.  Да  и тогда
даже вы  не  осмелитесь  в  меня выстрелить.  -- И,  сказав  эти  слова,  он
демонстративно  повернулся  спиной  к  матросу  и  беспечно  пошел,  как  бы
испытывая его.
     Рука матроса медленно потянулась к рукоятке одного из  его револьверов,
и   злые  глаза   блеснули,  поглядывая   на  удаляющуюся  фигуру   молодого
англичанина. Его товарищи смотрели на него, но он все колебался.  В душе  он
был еще большим трусом, чем предполагал Уильям Сесиль Клейтон.
     Что  бы  он сделал, -- так  и осталось  неизвестным,  потому что налицо
оказалась еще  одна сила,  о существовании  которой никто не  подозревал, но
которая  должна  была  иметь огромное значение  в жизни этой  горсти  людей,
затерянных на негостеприимном берегу Африки.
     Из  густой  листвы   находящегося   вблизи  дерева  два   зорких  глаза
внимательно следили за каждым движением каждого из пришельцев.
     Тарзан видел, какое изумление было вызвано его запиской, и хотя он и не
мог  понять ни одного  слова  из  разговорного языка этих странных людей, но
жесты и выражения лиц сказали ему многое.
     Поступок маленького матроса с крысиным лицом,  убившего одного из своих
товарищей, уже тогда вызвал в Тарзане сильное отвращение. А теперь, когда он
увидел, что матрос ссорится с красивым молодым человеком, враждебность его к
нему еще усилилась.
     Тарзан никогда  до  того дня не видел действия  огнестрельного  оружия,
хотя знал об этом кое-что из книг. Но когда  он заметил,  что "крысья морда"
хватается за рукоять револьвера, он вспомнил ссору у лодки и, конечно, счел,
что молодой человек будет так же убит, как перед тем великан-матрос.
     И вот, Тарзан  положил отравленную  стрелу на  свой лук  и нацелился  в
неприятного матроса. Но  зелень была  так густа, что он тотчас же понял, что
стрела  непременно  будет отклонена листьями или маленькой  веткой. И  тогда
вместо стрелы он пустил со своего воздушного насеста тяжелое копье.
     Клейтон отошел  на какие-нибудь десять шагов.  Матрос с  крысиным лицом
вытащил наполовину свой револьвер, остальные матросы с напряженным вниманием
следили за происходившим.
     Профессор Портер  уже  исчез  в  джунглях,  куда за  ним  последовал  и
суетливый Самюэль Т. Филандер, его секретарь и ассистент.
     Негритянка  Эсмеральда  выбирала багаж своей госпожи из груды  тюков  и
ящиков у дверей  хижины,  а мисс  Портер повернувшись,  пошла за  Клейтоном,
когда вдруг что-то заставило ее обернуться к матросу.
     И  тогда почти одновременно случились  три  вещи:  матрос выхватил свой
револьвер и прицелился в спину  Клейтона, мисс Портер вскрикнула, и длинное,
с  металлическим  острием, копье сверкнуло  сверху, как  молния,  и пронзило
насквозь правое плечо человека с крысиным лицом.
     Револьвер  бесцельно  разрядился  в воздух, а матрос  весь  съежился  и
вскрикнул от боли и ужаса.
     Клейтон обернулся и побежал к месту происшествия.
     Перепуганные  матросы  с  револьверами в руках вглядывались  в джунгли.
Раненый стонал и корчился на земле.
     Клейтон  незаметно  поднял  упавший револьвер и спрятал  его у  себя на
груди, затем подошел к группе матросов.
     --  Кто  это  мог  быть?  --  шепнула Джэн  Портер,  и молодой человек,
обернувшись,  увидел, что она  стоит  почти  рядом,  с широко  раскрытыми от
изумления глазами.
     -- Думаю, что  этот Тарзан, из  племени обезьян, хорошо следит за всеми
нами, -- ответил он неуверенным тоном.
     -- Не знаю, для кого было предназначено это копье. Если для Снайпса,  в
таком случае наш обезьяний друг -- друг на самом деле. Но, клянусь Юпитером,
где ваш  отец  и  мистер  Филандер?  Здесь  есть  кто-то  или  что-то в этих
джунглях, и это что-то,  кто бы  оно  ни  было,  вооружено. Мистер Филандер!
Профессор! Мистер Филандер! Сюда! -- крикнул молодой Клейтон.
     Ответа не было.
     --  Что  же  нам делать,  мисс Портер? --  продолжал молодой человек  с
лицом,  омраченным  выражением недоумения  и  нерешительности. -- Я не  могу
оставить  вас  здесь  одну  с этими разбойниками,  и вы,  конечно, не можете
рисковать идти со мной в джунгли. Но кто-нибудь должен отправиться на поиски
вашего отца. Он более чем способен бесцельно бродить, не обращая внимания на
опасность и на выбор дороги. А м-р Филандер лишь  чуточку менее непрактичен,
чем  он.  Вы простите  меня за откровенность,  но жизнь  всех  нас  в  такой
опасности здесь, что,  когда мы разыщем вашего отца, ему надо будет внушить,
какому риску он подвергает и нас и самого себя своею рассеянностью.
     -- Вполне согласна с вами, -- ответила девушка, --и нимало не обижаюсь.
Бедный, милый папа отдал бы жизнь за  меня, не колеблясь  ни минуты, если бы
только  ему   удалось  на   мгновенье  задержать   свое  внимание  на  таком
легкомысленном предмете. Но удержать его от опасности  можно -- разве только
приковав его на цепь к дереву. Бедный, милый папа, он такой непрактичный!
     -- Нашел!  -- вдруг  воскликнул Клейтон. -- Умеете  ли вы  обращаться с
револьвером?
     -- Умею. Почему вы спрашиваете?
     -- У меня есть  револьвер. С ним вы и Эсмеральда будете в сравнительной
безопасности в хижине,  я  же  пока  пойду разыскивать вашего  отца  и  м-ра
Филандера.  Итак, позовите  Эсмеральду, а я поспешу на  розыски.  Они еще не
могли уйти далеко.
     Джэн  Портер сделала  так, как ей посоветовали, и когда Клейтон увидел,
что дверь плотно закрылась за женщинами, он направился в джунгли.
     Некоторые из матросов пытались  вытащить копье  из  раны  их  товарища.
Клейтон подошел  и попросил одолжить ему на  время револьвер, пока  он будет
разыскивать в джунглях профессора.
     Когда матрос с крысьим лицом убедился, что он еще жив, к нему вернулось
все его былое нахальство. Со страшными ругательствами он отказал Клейтону от
имени всех своих товарищей дать какое бы то ни было огнестрельное оружие.
     С тех пор как убили их прежнего предводителя, этот Снайпс взял на  себя
роль вождя, и никто из товарищей еще не оспаривал его авторитета.
     Клейтон только  пожал плечами,  но когда он отошел немного, то подобрал
копье, которое  пронзило Снайпса, и,  вооруженный этим  первобытным оружием,
сын тогдашнего лорда Грейстока пошел в непроходимые джунгли.
     Каждые несколько  минут  он  громко звал  по  имени  профессора  и  его
ассистента.  Следившие за ним из хижины женщины слышали, как звук его голоса
становился все слабее и слабее, пока, наконец, его совсем поглотили  мириады
шумов первобытного леса.
     Когда  профессор  Архимед  Кв.  Портер  и  его  ассистент,  Самюэль  Т.
Филандер, после долгих  настойчивых  уговоров последнего, решились, наконец,
повернуть свои стопы к лагерю, то они, хотя этого и не сознавали, безнадежно
заблудились в диком и запутанном лабиринте джунглей.
     Еще  чудо,  что они  направились  к  западному берегу Африки,  а  не  к
Занзибару на противоположной стороне Черного Континента.
     Когда они добрались до берега и не нашли лагеря, Филандер стал уверять,
что  они находятся к северу от места своего  назначения, в то  время, как на
самом деле они были в двухстах ярдах на юг от него.
     В  голову  этих  непрактичных  теоретиков  ни  разу  не  пришло  громко
крикнуть, чтобы привлечь внимание своих друзей. Вместо того, с непоколебимой
уверенностью,  созданной дедуктивными  рассуждениями, основанными на  ложной
предпосылке,  мистер Самюэль Т.  Филандер крепко ухватил  за руку профессора
Архимеда Кв.  Портера и,  несмотря  на  слабый протест  старого джентльмена,
повлек его по направлению Кантоуна, находящегося в тысячи  пятистах  милях к
югу.
     Когда Джэн  Портер и Эсмеральда увидели  себя в безопасности за  дверью
хижины, первой мыслью негритянки было забаррикадировать дверь  изнутри.  Она
обернулась, чтобы  поискать что-нибудь подходящее для этой цели.  Но взгляд,
брошенный во  внутренность  хижины,  вызвал  у нее  крик  ужаса,  и, подобно
испуганному  ребенку,  громадная  черная  женщина побежала  к своей госпоже,
чтобы спрятать лицо на ее плече.
     Джэн Портер, обернувшись на этот крик, увидела причину его  --  лежащий
ничком на полу скелет  мужчины. Другой взгляд -- и она увидела второй скелет
на постели.
     -- В каком мы ужасном месте!  -- прошептала пораженная ужасом  девушка.
Но в страхе ее не было паники.
     Наконец, освободившись от неистовых объятий  все еще орущей Эсмеральды,
Джэн Портер перешла через всю комнату, чтобы заглянуть в маленькую колыбель,
уже зная наперед,  что она  увидит, раньше,  чем крошечный скелетик открылся
перед нею во всей своей жалостной и трогательной хрупкости.
     О какой страшной трагедии говорили эти бедные кости? Девушка вздохнула,
при  мысли  о том,  какие  случайности могут ожидать  ее и ее друзей  в этой
роковой  хижине, какие  признаки  таинственных  и,  быть  может,  враждебных
существ реют над нею.
     Но  она  пересилила   себя  и,  нетерпеливо  топнув  маленькой  ножкой,
постаралась  отогнать  мрачные предчувствия. Затем, обратясь  к  Эсмеральде,
велела ей прекратить свои вопли.
     -- Молчите, Эсмеральда, молчите сию же минуту! --  крикнула она.  -- От
вашего  крика  только хуже.  Господи,  я никогда  не видела такого  большого
младенца!
     Она  докончила эти  слова  с грехом пополам  и  с  маленькой  дрожью  в
собственном голосе, вспомнив о трех мужчинах, на покровительство которых она
рассчитывала и которые скитались теперь в глубинах ужасного леса.
     Вскоре  девушка  увидела,  что  дверь  была   снабжена  внутри  тяжелой
деревянной перекладиной, и, после нескольких попыток, соединенные силы обоих
женщин помогли, наконец, им вдвинуть ее на место в первый раз после двадцати
лет.
     Тогда они, обнявшись, сели на скамейку и стали ждать.
     XIV
     ВО ВЛАСТИ ДЖУНГЛЕЙ
     После того,  как Клейтон исчез в зарослях, бунтовщики принялись спорить
о своих дальнейших намерениях. В одном они все были согласны, что им следует
поспешить вернуться на стоящий на якоре "Арроу", где они могли быть в полной
безопасности  по крайней  мере от  копий  незримого  врага. Итак,  пока Джэн
Портер с Эсмеральдой баррикадировались  в  хижине, трусливая шайка  поспешно
гребла к своему кораблю в двух лодках, доставивших их на берег.
     В  этот день Тарзан увидел столько всего, что его голова шла кругом. Но
самое  удивительное зрелище из всех было для него  -- лицо  прекрасной белой
девушки.
     Наконец,  тут  одна  из  его  собственной  породы,  --  в  этом  он  не
сомневался! И молодой человек и оба старика также были именно такими, какими
он рисовал себе людей.
     Наверно  и они так свирепы  и жестоки, как  и  другие люди, которых  он
видел. Тот факт, что они были безоружны, служил вероятно объяснением, почему
они еще никого не убили. Быть может, они были  совсем другими, если бы у них
в руках оказалось оружие.
     Тарзан  видел,  как молодой человек поднял  упавший  револьвер раненого
Снайпса и  спрятал его у себя на груди, и он  видел также, как  он осторожно
передал его девушке, когда та входила в хижину.
     Тарзан не  понимал ничего в их мотивах, но  так или иначе,  интуитивно,
молодой  человек  и  оба  старика ему  нравились,  а  к молодой  девушке  он
чувствовал  странное  влечение,  которое  он  едва понимал. Что же  касается
большой черной женщины,  она,  очевидно, каким-то образом имела отношение  к
молодой девушке, и потому она тоже ему нравилась.
     К матросам, и в  особенности  к Снайпсу, Тарзан определенно  чувствовал
ненависть. Он знал  по их угрожающим жестам и  по выражению их скверных лиц,
что они  были врагами  той  другой  группы, и  потому  решил  тайно за  ними
присматривать.
     Тарзан дивился, почему мужчины  пошли в джунгли,  но ему и в  голову не
могло прийти, что можно заблудиться в спутанной чаще низколесья, которая для
него была также ясна, как для вас главная улица в родном вашем городе.
     Когда он увидел,  что  матросы  отплыли  к  кораблю,  и  сообразил, что
девушка и ее спутница в безопасности в хижине, Тарзан решил пойти  в джунгли
вслед  за молодым человеком и узнать, какое у него могло  быть там  дело. Он
быстро  помчался  по  направлению,  избранному Клейтоном,  и  вскоре услышал
слабые из-за расстояния и теперь уже лишь редкие оклики англичанина.
     Вскоре Тарзан  настиг  белого человека; почти доведенный  до истощения,
тот  прислонился  к  дереву,  вытирая со  своего лба  пот. Обезьяна-человек,
безопасно скрытый  за ширмой листвы, сидел  и внимательно изучал этот  новый
экземпляр своего собственного рода.
     По  временам  Клейтон громко кричал,  и, наконец, Тарзан понял, что  он
ищет стариков.
     Тарзан собрался-было  сам  идти на  поиски за ними,  как  вдруг заметил
желтый  блеск  гладкой  лоснящейся  шкуры,  осторожно  пробиравшейся  сквозь
джунгли  к  Клейтону.  Это  был  леопард  Шита.  Теперь Тарзан слышал  тихое
шуршание трав  и  удивлялся, почему  белый молодой человек не  насторожился.
Могло ли быть, чтобы он  не слышал  громких шагов? Никогда  раньше Тарзан не
видел Шиту таким неуклюжим.  Но нет,  белый человек ничего  не  слыхал. Шита
приготовился к прыжку, и тогда, в тишине джунглей, раздался  пронзительный и
леденящий кровь боевой крик человека-обезьяны.
     Шита повернулся и, с треском ломая ветви, исчез в кустах.
     Клейтон вскочил, содрогаясь. Кровь застыла  у него  в жилах. Никогда во
всей его жизни такой ужасающий крик не  раздирал  ему уши.  Он далеко не был
трусом, но если когда-либо мужчина чувствовал ледяные пальцы страха на своем
сердце,  Уильям  Сесиль  Клейтон, старший  сын  лорда  Грэйсто-ка из Англии,
почувствовал их в этот день в глуши африканских лесов.
     Треск кустов под прыжком громадного тела, кравшегося так близко рядом с
ним, и звук ужасного крика сверху -- испытали до последних пределов мужество
Клейтона.  Он  не мог знать, что  этому  крику он был обязан  жизнью  и что,
издавший его был его двоюродным братом, настоящим лордом Грейстоком.
     День склонялся к  закату, и Клейтон, растерянный и упавший духом, был в
страшном  затруднении,  как  ему  лучше  поступить,  продолжать  ли   поиски
профессора Портера, подвергая себя почти верной гибели в джунглях ночью, или
же вернуться в  хижину,  где, по  крайней мере, он мог быть полезен, защищая
Джэн Портер от опасностей, угрожавших ей со всех сторон.
     Ему  не хотелось  возвращаться в  лагерь  без  ее отца; а еще более  не
хотелось  ему оставлять  ее одну беззащитной среди  бунтовщиков  с "Арроу" и
сотни других неведомых опасностей джунглей.
     --  "Возможно  ведь",  думал он,  --  "что  профессор  и Фи-ландер  уже
вернулись. Да, это  более чем правдоподобно". Он решил во всяком случае идти
к  лагерю  и убедиться в  этом  прежде, чем продолжать дальнейшие поиски. И,
таким  образом, спотыкаясь в густом и спутанном низколесье,  он  двинулся по
направле