ствуя бога и заверяя его  в
том,  что  якобы  только  что  они  изгнали  Генриха  и  собирались  громить
противников бога.
     Однако  бог сразу понял,  что они  лгут, ибо  сам вложил в  их звериные
черепа человеческие мозги.
     - Где безволосая девушка? - требовательно спросил он.
     - Ее увел Генрих, - ответил Сарфолк.
     - Куда?
     - Не знаю. Забрал с собой и исчез.
     - Но кто-то ведь должен знать, - сказал Тарзан.
     - Может, Екатерина Арагонская, - предположил Сарфолк.
     - Где она?
     Тарзана провели  в  гарем. Сарфолк распахнул  дверь, объявляя  во  весь
голос:
     - К вам господь бог!
     Перепуганные самки, ожидавшие расправы,  при  виде  бога  повалились на
колени.
     - Добро пожаловать, Отче! - приветствовала его  Екатерина Арагонская. -
Я твоя преданная черная рабыня!
     - Тогда скажи, где Генрих, - приказал бог.
     - Убежал  вместе  со своей  безволосой  красоткой,  -  ответила  старая
королева.
     - Куда?
     Разгневанная   на  своего   ветреного  супруга,  Екатерина   Арагонская
колебалась не долго.
     - Идите за мной, - сказала она и повела их в конец коридора.
     Там, в угловой комнате, она открыла потайной люк.
     - Этот ход ведет под городом к  берегу реки. Они с безволосой ушли этим
путем.
     Острое  обоняние  Тарзана  и  в  самом деле уловило  слабый запах белой
девушки. Теперь он  точно  знал, что  король  утащил  ее в  эту черную дыру.
Может, они и  сейчас  там, пережидают, пока  уйдут враги короля, либо же уже
далеко  за  городом, где-нибудь  в  горах,  где  король  собирался  спрятать
девушку.
     Так или иначе, человек-обезьяна решил идти один, ибо  не доверял никому
из  этих  животных.  Поправив на  плече смотанную веревку и проверив наличие
ножа, он, ни слова не говоря, спрыгнул вниз, навстречу неизвестности.
     С его уходом бог горилл облегченно вздохнул.
     Идя  по запаху,  Тарзан вышел к берегу реки, отодвинул каменную плиту и
выбрался в ночь.
     Он шел,  напряженно прислушиваясь и принюхиваясь.  Еле  ощутимый  поток
воздуха  из  долины подтвердил его предположения насчет  того,  что  беглецы
первоначально направились на юг. Правда, потом король горилл мог свернуть на
запад или на север, но не на восток, где река была глубокой и быстрой.
     Тарзан припадал к земле и вскоре по запаху, а также неуловимым приметам
определил, что след сворачивает на север или, вернее, на северо-восток между
рекой и скалами.
     Тарзан зашагал  дальше, то и  дело останавливаясь, чтобы проверить,  не
потерял ли он след, а потому двигался медленнее, чем те, кого преследовал.
     Если бы ветер был  встречный, а беглецы всегда  двигались прямо  против
ветра, то Тарзан нагнал бы их бегом.
     Вынужденные остановки не раздражали человека-обезьяну,  как  раздражали
бы любого другого человека, ибо  терпение охотящегося зверя не имеет границ.
Он знал, что рано или поздно догонит гориллу, и  что  пока животное в  пути,
девушке ничто не грозит.
     Когда  он  переправился  через  реку,  стало  светать.  Где-то  впереди
раздался рев охотившегося льва, а вскоре и крики гориллы.
     Тарзан понял, что Нума напал на короля горилл. Но что стало с девушкой?
Человеческого голоса  он не  слышал  и во весь  дух помчался на крики.  Чуть
погодя Тарзан увидел  Нуму, расправлявшегося с поверженной гориллой. Девушки
видно не было.
     Не желая встречаться с хищником, дабы не терять  времени, Тарзан обошел
царя  зверей стороной. Тот хоть и учуял запах  человека,  но  отвлекаться от
своего занятия не стал.
     На опушке  леса  Тарзан  вновь набрел  на  след девушки, вышел  к реке,
переплыл на другой берег. Затем установил, что  девушка  двинулась на  юг  и
последовал за ней.
     Через некоторое время к запаху девушки  примешались другие, незнакомые,
представляющие собою смесь запахов мангани и тармангани, - великих обезьян и
белых людей, как мужчин, так и женщин.
     Тарзан убыстрил шаг.  Инстинкт дикого зверя подсказывал, что девушке и,
возможно, ему самому угрожает опасность.
     По  мере   продвижения  запахи  становились  все  сильнее,   а   вскоре
послышались крики.
     Перебравшись  на  деревья, где  он  очутился  в родной  стихии,  Тарзан
моментально ощутил  прилив уверенности.  Здесь он  вновь стал самим  собой -
Повелителем джунглей.
     Перелетая с ветки на ветку, он услышал разъяренный голос самки, близкий
к  человеческому,  но  с  преобладанием  звериных ноток. Узнав  язык великих
обезьян,  Тарзан  чрезвычайно заинтересовался.  Через  несколько  секунд  он
оказался  над  странными  существами -  полулюдьми-полугориллами. Поодаль он
увидел обнаженного молодого человека, убегавшего в лес с Рондой на плече, за
которым гналась белая девушка с  копной  золотистых волос,  развевавшихся на
ветру. Как и все остальные, она также была нагишом.
     Молодой человек летел  стрелой, чувствуя за спиной золотоволосую самку.
Поглощенные  гонкой,  они  не  замечали  ничего  вокруг.  Между  тем  Тарзан
поравнялся  с   похитителем   Ронды  и  обогнал  его.  Быстрый  бег   утомил
золотоволосую самку, которая стала постепенно отставать.
     Сквозь листву деревьев  Тарзан увидел,  что лес заканчивается  и за ним
начинаются  скалы. Спрыгнув на землю, он потерял несколько  ценных секунд, и
похититель вырвался вперед, устремляясь к скалам. Тарзан помчался  вдогонку,
слыша за спиной топот ног золотоволосой фурии.
     Как только Тарзан увидел обнаженных юношу и девушку, а также чудовищных
гибридов, он сразу вспомнил рассказ бога о мутантах, основавших свое племя в
этом  конце   долины.  Эти  создания  являлись  результатом  насильственного
эксперимента над природой.
     Однако Тарзан  не стал углубляться  в размышления по этому  поводу. Все
его помыслы были направлены на то, чтобы догнать юношу и освободить Ронду.
     Похититель  бежал  легко,  словно  не  ощущая  веса  девушки,  а Тарзан
невольно восхитился его силой и выносливостью.
     До  скал  оставалось  совсем  немного.  Перед  ними на  земле  валялись
каменные  глыбы,  отколовшиеся под разрушенным воздействием времени. Сами же
скалы представляли собой гряду изломанных вершин, испещренных пещерами.
     Достигнув скалы,  юноша  стал  прыгать  с  камня на камень с  ловкостью
горного козла.  Тарзан  чуть  поотстал,  ибо местность  была  ему совершенно
незнакома и на поиск дороги уходило время. Следом за ним мчалась дикарка.
     Забравшись повыше, похититель затолкал Ронду в пещеру, а сам повернулся
лицом к преследователям.
     Тарзан резко свернул вправо, чтобы подняться на выступ над противником,
но тот, разгадав его маневр, перерезал дорогу.
     - Назад, иначе я убью тебя! - закричал юноша на языке великих обезьян.
     Тут из пещеры высунулась Ронда.
     - Стенли! - удивленно воскликнула она.
     - Полезай  наверх! - приказал ей  Тарзан.  - Я задержу его,  пока ты не
заберешься наверх. Оттуда пойдешь на юг к краю долины.
     - Попытаюсь, - отозвалась Ронда и стала карабкаться по скале.
     Снизу ее увидела дикарка, поспешившая предупредить своего приятеля.
     - Крич-ча! Она убегает!
     Позабыв про  Тарзана,  юноша бросился  за  Рондой.  Тарзан не  стал его
догонять, а взобрался выше, двигаясь к Ронде по диагонали.
     Подгоняемая ужасом, Ронда взбиралась  наверх гораздо быстрее, чем могла
от  себя   ожидать,   и   благодаря  ее  скорости   Тарзан  сумел  опередить
преследователя прежде, чем тот настиг девушку.
     Осознав  неудачу, юноша повернулся к  Тарзану с диким  рычанием,  и его
красивое лицо  исказилось в зверином оскале. Он  явно не собирался  уступать
пленницу  без боя. Со своей стороны, Тарзан не стремился вступать в поединок
на скале, где они оба неминуемо полетели бы вниз и разбились насмерть.
     Бросив взгляд через плечо,  он увидел приближавшуюся дикарку, следом за
которой  появились  страшилища-мутанты.  Ситуация  становилась  критической.
Рассудком Тарзан понимал, что должен  уклониться от  схватки, однако события
развивались против его воли.
     Разъяренный юноша ринулся на обидчика, подбадриваемый звериными криками
своих  соплеменников, и они сошлись  в смертельной схватке, норовя вцепиться
друг другу в горло клыками. Так они стояли  на узкой площадке, обхватив друг
друга  железными руками  и оглашая  воздух звериным ревом, пока  не  рухнули
вниз.
     Ронду Терри охватило  отчаяние. Она застряла на  скале,  а Оброски, чье
появление  вселило  в  нее  надежду  на  спасение,  скорее  всего,  разбился
насмерть. А если даже и уцелел, то его сейчас  добьют чудовища. Теперь Ронда
уже не  жалела себя, она оплакивала Стенли Оброски. Горечь утраты была столь
острой,  что  девушка  невольно  смутилась,  пытаясь   разобраться  в  своих
чувствах.
     Однако Тарзан вовсе и не собирался умирать.
     В силе и жестокости он не уступал своему противнику,  а умом и  отвагой
превосходил его. Поэтому Тарзан не только сам спровоцировал  это падение, но
и изловчился оказаться сверху. В результате его соперник  с размаху ударился
головой о камень. Теперь он на некоторый срок выбыл из борьбы.
     Едва они приземлились на следующем выступе, как Тарзан вскочил на ноги.
Снизу к  нему быстро лезли монстры во главе с дикаркой, которая  была совсем
близко и  уже тянулась к его щиколотке, чтобы стащить вниз. И тут у  Тарзана
возникла идея.
     Перегнувшись, он  схватил дикарку за волосы, рванул на себя и  забросил
взвывшую  от  боли  девушку  себе  на  спину.  Дикарка  визжала, царапалась,
кусалась,  однако  Тарзан  молча терпел, пока не  взобрался  повыше. Там  он
опустил ее  на  землю  и накрепко  связал  веревкой,  несмотря на  отчаянное
сопротивление. Между тем мутанты едва не  настигли его.  Взвалив  дикарку на
плечо,  Тарзан  полез  наверх,  направляясь  к  широкому  выступу,  где  под
неприступной скалой застыла Ронда.
     Сюда-то  и  притащил  Тарзан  внезапно  присмиревшую  дикарку,  а когда
поставил  ее на  ноги  и  повернул  лицом к  себе, то  обнаружил  прелестное
улыбающееся  личико. Однако разглядывать ее  было некогда, так как  к ним  с
криком карабкались мутанты.
     -  Назад!  -  закричал  Тарзан.  -   Иначе  я  убью  ее!  Идея  Тарзана
использовать девушку в качестве заложницы была сама по себе неплоха, но, как
это нередко бывает с хорошими планами, она полностью провалилась.
     -  Они  не  остановятся,  -  сказала  дикарка.  -  На  меня  им глубоко
наплевать. Ты увел меня, значит, я  принадлежу тебе. Они убьют нас и съедят.
Отгони их камнями, а я покажу дорогу отсюда.
     Вняв совету девушки, Тарзан схватил увесистый обломок скалы и швырнул в
ближайшего мутанта. Камень раскроил ему череп, и он без звука полетел вниз.
     Девушка  развеселилась  и  принялась насмехаться  над  своими недавними
товарищами.
     Убедившись  в  эффективности  такой  незатейливой меры, Тарзан бросился
собирать камни. К  нему присоединилась  Ронда,  и они обрушили  на  монстров
целый град камней, так что атакующие вынуждены были укрываться в пещере.
     - С обедом им придется повременить, - сказала дикарка со смехом.
     - Так вы едите человеческое мясо? - с удивлением спросил Тарзан.
     - Мы с Малбистом - нет, - ответила она, - а они - да.
     - Кто такой Малбист?
     -  Мой муж. Ты с ним дрался, а потом увел  меня.  Отныне я твоя  жена и
буду за тебя сражаться. Никому тебя не отдам!
     Она  грозно  повернулась  к  Ронде,  намереваясь   проучить   вероятную
соперницу, но Тарзан вовремя вмешался.
     - Не смей ее трогать! - предупредил он.
     - У тебя не должно быть никого, кроме меня! - возразила дикарка.
     - Она мне никто, - успокоил ее Тарзан. - Не надо ее обижать.
     Дикарка отодвинулась от Ронды, однако продолжала испепелять ее свирепым
взглядом.
     - Посмотрим, - сказала дикарка. - Как ее зовут?
     - Ронда.
     - А тебя?
     - Зови меня  Стенли, - ответил  Тарзан,  которого позабавил неожиданный
поворот событий.
     Он не стал пререкаться с дикаркой, поскольку  понимал, что  их спасение
всецело зависит от этой своенравной красотки.
     - Стенли, - повторила она с некоторой запинкой. - Необычное имя. А меня
зовут Бальза.
     Тарзан  отметил про себя,  что это имя ей очень подходит, ибо  на языке
великих обезьян оно означало "золотая девушка". Обезьяньи имена вообще очень
точны. Так, его собственное имя означало  "белая  кожа", а Малбист - "желтая
голова".
     Бальза быстрым движением метнула камень в голову, осторожно высунувшись
из-за выступа, и дико рассмеялась.
     - Главное - продержаться до ночи, - сказала она. - Потом они уйдут, так
как страшно боятся темноты. А если двинемся сейчас, нам конец.
     Девушка заинтересовала Тарзана.
     С одной стороны, судя  по рассказам  бога, это тело  управлялось мозгом
гориллы,  с другой,  - то, как дикарка произнесла его имя,  удивило Тарзана.
Горилла бы так не смогла.
     - Ты говоришь по-английски? - полуутвердительно спросил он.
     Бальза бросила на него удивленный взгляд.
     - Да, - кивнула  она  головой.  - Но  я не  предполагала, что ты знаешь
английский.
     - А где ты его выучила?
     - В Лондоне, конечно. Прежде, чем меня выперли оттуда.
     - Что значит выперли?
     - Я была  непохожа на них.  В течение нескольких лет мать прятала меня,
но в конце концов они выследили меня. Если бы я осталась, то погибла бы.
     Тарзан  понял,  что  "Лондон"  для нее - это город горилл,  потому  что
никакого другого Лондона она знать не могла.
     - А Малбист, - продолжал он расспросы, - такой же как ты?
     - Нет,  он  такой,  как остальные.  Ему  не удалось  выучить ни  одного
английского слова. Ты лучше его. Надеюсь, ты убил его.
     - Нет, - отозвался Тарзан. - Мне показалось, что он еще жив.
     Девушка  глянула  вниз,  схватила  камень  и с криком "И  правда  жив!"
бросила его в незадачливого Малбиста, который опять выглянул  из-за выступа.
Камень попал в цель, и бедняга проворно уполз назад.
     - Если я когда-нибудь снова попаду в руки к моему мужу, он изобьет меня
до полусмерти, - сказала Бальза.
     - А я думал, что до самой смерти, - откликнулся Тарзан.
     - Нет, -  пояснила девушка. -  Дело  в том, что я  самая красивая среди
всех.  Остальные безобразны.  Он никогда меня не убьет, хотя другие  самки с
радостью разорвали бы меня на куски.
     И она громко рассмеялась.
     - Подозреваю,  что и эта, -  она кивком указала в сторону Ронды, - тоже
не прочь прикончить меня.
     Ронда  Терри  с интересом прислушивалась  к той части  беседы,  которая
велась  по-английски, но не  вмешивалась в  разговор. Наконец, она  прервала
молчание.
     - У меня нет  желания убивать тебя, - сказала Ронда. - Наоборот, почему
бы нам не подружиться? Бальза удивленно взглянула на нее.
     - Она не шутит? - обратилась дикарка к Тарзану.
     - Она говорит всерьез.
     - В таком случае, будем друзьями, - сказала Бальза.
     Вопросы  любви  и   дружбы,  жизни   и   смерти  она  решала  быстро  и
бесповоротно.
     Еще несколько часов они провели на выступе, отгоняя  мутантов камнями и
заставляя их держаться на приличном расстоянии.

XXXI. АЛМАЗЫ!
     Наконец  наступил  долгожданный вечер. Людям, томимым голодом и жаждой,
не  терпелось побыстрее покинуть  выступ,  где  они промучились  под палящим
африканским солнцем с самого раннего утра.
     Все это время юная  дикарка развлекала  Тарзана и  Ронду своей  наивной
непосредственностью.  Она  говорила  все,   что  думала,  и  делала   это  с
обезоруживающей прямотой.
     Когда солнце скатилось за западные холмы, она поднялась на ноги.
     -  Пошли,  - сказала  Бальза.  - Теперь  уже можно.  Они  не станут нас
преследовать на ночь глядя.
     Бальза повела  их в пещеру под выступом, оказавшуюся узкой, но довольно
высокой.  В конце, прямо над головой Тарзан увидел отверстие  и  моментально
оценил обстановку. Он прикинул, что, упершись спиной в одну стену,  а ногами
в другую, он смог бы  выбраться из этого коридора  или,  вернее, колодца, но
также понимал, что камни исцарапают нежную девичью кожу.
     - Я пойду первым, - сказал он,  - и спущу вам веревку. Странно, Бальза,
что твои соплеменники не поднялись на вершину другим путем и не устроили нам
засаду.
     - Они слишком глупы, - ответила девушка. - Мозгов у  них хватает только
на преследование, а чтобы пойти в обход и применить хитрость, до этого им не
додуматься ни за что.
     - Отлично, нам это только на руку, - произнес Тарзан и полез вверх.
     Выбравшись  на  поверхность, он  сбросил веревку и быстро  поднял обеих
девушек.
     Они оказались  в небольшой чашеобразной расщелине, дно  которой усевали
мерцающие при вечернем свете кристаллы, испускавшие мягкое ровное свечение.
     Когда  взгляд  Ронды  остановился  на  кристаллах,  она  вскрикнула  от
удивления, ибо не поверила своим глазам.
     - Алмазы!
     От волнения у Ронды перехватило дыхание.
     - Долина алмазов!
     Она нагнулась и подобрала несколько камешков.  Бальза  глядела на нее с
недоумением, так как для нее эти камни ничего не значили.
     Тарзан   собрал   несколько  наиболее   красивых   и   крупных  камней,
руководствуясь скорее эстетическими соображениями.
     - А с собой можно? - спросила Ронда.
     - Почему бы и нет, - отозвался Тарзан. - Бери сколько хочешь.
     - Мы станем богачами! - воскликнула она. - Приведем сюда всю экспедицию
и нагрузим алмазами автомобили. Здесь их целые тонны!
     - А ты представляешь, что будет потом? - поинтересовался Тарзан.
     - Да! У меня будет вилла на Ривьере,  собственный  дом в Беверли Хиллз,
коттедж за сто пятьдесят тысяч, апартаменты в Палм Бич, в Нью-Йорке...
     -  Ничего этого у тебя не будет, - перебил ее Тарзан, - потому что если
вы привезете такое количество алмазов, то рынок моментально насытится, и они
обесценятся, станут не дороже  стекляшек. Но если ты  поступишь с толком, то
возьмешь  самую малость  для себя и своих друзей и никому не расскажешь  про
долину алмазов.
     Ронда на мгновение задумалась.
     -  ТЫ прав,  - согласилась  она,  -  отныне  долины  алмазов просто  не
существует в природе.
     Сквозь густые сумерки Бальза вывела их к  тропе, спускающейся в долину,
и целую ночь они шли по направлению к водопаду Омвамви.
     Дорога  была  всем незнакома,  да и Бальза никогда  не  отлучалась  так
далеко  от дома, поэтому двигались  они медленно и  добрались до скал лишь к
рассвету.
     Большую часть пути Тарзану  пришлось нести обессиленную Ронду  на себе,
Бальза же  оказалась  неутомимой.  Она  молча шагала  за  Тарзаном, которого
считала теперь своим мужчиной. Они не разговаривали, так как по опыту знали,
что  ночью  необходима предельная  осторожность,  а  потому Тарзан  даже  не
догадывался  о том,  что  происходит в маленькой головке дикарки, шествующей
следом за своим новым господином в новый незнакомый мир.
     Ранним  утром  взору  Ронды  Терри открылись подножия  скал,  укутанных
предрассветным  туманом.  Лишь  гул  водопада нарушал,  словно  дух  Титана,
безмятежную тишину. Ронде стало  казаться,  что  она опускается в  иной мир,
который им не суждено достичь живыми.
     В ее памяти все еще были свежи воспоминания о том, как огромная горилла
спускалась с  ней с этой  головокружительной высоты. Самой  же ей не удастся
сделать  ни шага, а Стенли Оброски  не сможет ее  нести. Она уже убедилась в
том, что он способен на разные неожиданности, но такое даже ему не под силу.
Пока она так  размышляла, Тарзан перебросил ее  через свое  широкое плечо  и
полез вниз. У Ронды перехватило дыхание, но она стиснула зубы и не проронила
ни слова.
     Тарзан  спускался вниз, проявляя силу  огромной гориллы и  удивительную
ловкость, а  следом  за  ним  без  посторонней помощи  и  не  менее уверенно
спускалась Бальза.
     Наконец невозможное свершилось, и все трое оказались у подножия. Солнце
уже взошло, и туман рассеялся.
     Американка почувствовала необыкновенный прилив сил, как