сказал Тарзан, огорченно махнув рукой. -  Золото - тю-тю! Но я
не допущу, чтобы оно покинуло пределы Африки.
     Человек-обезьяна    разослал   гонцов,   чтобы    предупредить   вождей
дружественных племен. Они должны были осматривать все экспедиции, проходящие
по их территории и не пропустить ту, в которой обнаружится золото.
     - Это поможет нам, - сказал Тарзан, когда гонцы отправились в путь.
     Вечером они разбили лагерь у тропы, ведущей к дому. Трое белых сидели у
костра,   а  Джад-бал-джа  лежал  у  ног  своего  хозяина,  рассматривающего
леопардовую шкуру, который принес ему Золотой лев. Вдруг Тарзан повернулся к
жене.
     -  Джейн, ты  была  права. Сокровища  Опара  не для  меня. Я  не только
потерял золото и алмазы, но рисковал гораздо большим сокровищем - тобою!
     -  Бог  с  ним,  с  золотом,  -  ответила  Джейн. -  Наше  богатство не
исчисляется деньгами, и оно останется с нами.
     - Да еще леопардовая  шкура, - засмеялся Тарзан, - с загадочной картой,
перепачканной кровью.
     Джад-бал-джа понюхал шкуру и облизнулся. То  ли от отвращения, то ли от
предвкушения, кто знает?
XXI. БЕГСТВО И ПЛЕН
     Увидев настоящего Тарзана,  Эстебан Миранда повернулся  и  стремительно
бросился в джунгли. Сердце его  похолодело от страха. Он бежал без цели и не
знал, в каком направлении движется.  Единственным желанием испанца было  как
можно дальше  уйти от  человека-обезьяны. Он продирался  сквозь  густую чащу
кустарников, шипы  рвали и царапали его  тело, и на каждом шагу он  оставлял
капли крови.
     На  берегу реки колючий кустарник  разомкнулся, но  шипы упрямо держали
леопардовую шкуру Эстебана.  Он остановился, чтобы освободить  ее, но в этот
миг  послышался  звук  быстро приближавшегося  огромного зверя, а чуть позже
испанец увидел зловещий блеск двух желто-зеленых глаз. Издав сдавленный крик
ужаса, Эстебан бросил шкуру и прыгнул в реку.
     Когда над его головой сомкнулась черная поверхность воды,  Джад-бал-джа
подошел  к  краю  обрыва  и  посмотрел  на  расходившиеся  круги  на   месте
исчезновения испанца. Его самого не было видно: Эстебан был  хорошим пловцом
и теперь плыл под водой к противоположному берегу.
     Лев поглядел  на реку, повернулся и обнюхал шкуру,  брошенную испанцем.
Взяв ее в пасть, он вытащил шкуру из колючего куста и понес своему хозяину.
     Вынужденный  вынырнуть на поверхность, чтобы глотнуть  воздуха, Эстебан
запутался в водорослях. Ему показалось, что настал его смертный час, так как
водоросли  держали  крепко, но тут  он  заметил проплывавшее большое дерево,
видимо упавшее в реку и уносимое течением. Рванувшись изо всех сил,  Эстебан
выпутался  из  водорослей  и поплыл к  дереву.  После  некоторых  усилий  он
взобрался на ствол и в сравнительной безопасности двинулся по течению вниз.
     Он   с   облегчением   вздохнул,   решив,  что   избавился   от   мести
человека-обезьяны.  Правда,  его  огорчала  утрата  карты,  на  которой было
отмечено место, где  они  спрятали  золото, но  теперь  он  обладал  гораздо
большими   сокровищами.  Он  нащупал  мешок  с  алмазами.  Однако  мысль  об
утраченном золоте не давала ему покоя.
     - Оваза  заберет его,  - пробормотал  он.  -  Я никогда не доверял этой
черной собаке, а когда он сбежал от меня, стало ясно, что он замышляет.
     Всю  ночь  Эстебан  Миранда плыл по реке на  упавшем дереве, не замечая
никаких  признаков жизни  по  сторонам,  но на рассвете  он увидел  туземную
деревню на берегу.
     Это  была  деревня  Обебе.  Молодая  женщина заметила  плывущего белого
гиганта, и вскоре на ее крик на берег высыпала вся деревня.
     - Это чужой бог, - кричали одни.
     - Это речной демон, - заявил знахарь. - Он мой друг. Теперь у нас будет
много рыбы, если вы будете отдавать мне каждую десятую из пойманных вами.
     - Это не  речной демон, - прозвучал низкий голос Обебе-каннибала.  - Ты
стал слишком стар,  - сказал он знахарю, - и  твое  зрение стало  плохим,  и
теперь ты утверждаешь,  что злейший  враг Обебе -  речной демон. Это Тарзан.
Обебе его хорошо знает.
     Действительно, каждый вождь племени каннибалов знал Тарзана, боялся его
и ненавидел, так как человек-обезьяна вел с ними безжалостную и непримиримую
борьбу.
     -  Это  Тарзан,  -  повторил  Обебе,  -  и, кажется, он  попал  в беду.
Возможно, мы сумеем захватить его.
     Он  кликнул воинов, и вскоре около  полусотни молодых сильных  туземцев
пустились бегом по тропе, шедшей параллельно реке.  Несколько миль двигались
они  следом за плывущим на бревне Эстебаном Мирандой, пока в речной излучине
дерево  не  попало  в небольшой водоворот под свисающими  ветвями  деревьев,
росших на берегу.
     Эстебан проголодался и замерз, поэтому он был рад выбраться на сушу, не
ведая о том, что в густой траве притаились пятьдесят воинов-каннибалов.
     Потянувшись всем телом, испанец нащупал сумку с алмазами.
     -  В конце концов мне здорово повезло, - сказал он, и в ту же минуту на
него набросились чернокожие воины.
     Нападение  было   столь   внезапным,   а   сила   нападавших  настолько
преобладала,  что испанец не мог защищаться. Он был схвачен и связан раньше,
чем понял, что происходит.
     - О,  Тарзан, наконец-то  я  поймал тебя,  - сказал  каннибал Обебе, но
Эстебан не понял ни слова и не  мог ответить. Он заговорил на английском, но
Обебе не понимал этого языка.
     Эстебан понял только то, что он в плену и что  его куда-то тащат. Когда
они достигли деревни Обебе, большая радость охватила женщин, детей и воинов,
оставшихся  там,  но  знахарь качал  головой,  лицо  его опечалилось,  и  он
произнес несколько странных пророчеств.
     - Вы поймали речного демона, - сказал он. - Больше у нас не будет рыбы,
а вскоре болезни поразят людей Обебе, и они будут умирать, как мухи.
     Но Обебе только смеялся над знахарем. Он был старым человеком и великим
вождем, у него был богатый жизненный опыт и природная мудрость, а такие люди
не склонны верить пророчествам.
     -  Сейчас  ты  смеешься, - продолжал знахарь, - но подожди, скоро  тебе
будет не до смеха.
     -  Я  убью Тарзана своими руками, - ответил Обебе,  - а когда  я и  мои
воины съедим его сердце, мы не будем бояться твоих демонов.
     -  Попомни  мои слова, - гневно воскликнул знахарь. Связанного Эстебана
привели  в  грязную  хижину,  и  через  раскрытую  дверь  он  видел  женщин,
разводящих  костер  и  готовящих  кухонные котлы.  На лбу  испанца  выступил
холодный  пот, так как в  значении этих отвратительных приготовлений  нельзя
было ошибиться.
     Прошел полдень, и Миранда понял, что жить осталось считанные часы. Но в
это время с реки донесся отчаянный крик. Жители бросились туда, но прибежали
слишком поздно: ужасный крокодил утащил под воду одну из женщин.
     - Ну  что я  говорил,  Обебе? - спросил знахарь.  - Демон начал  мстить
твоим людям.
     Недоумевающие туземцы испуганно смотрели то  на знахаря,  то на  вождя.
Обебе нахмурился.
     - Это Тарзан, - настаивал он.
     - Это речной демон, принявший облик Тарзана, - не соглашался знахарь.
     - Посмотрим, - ответил Обебе. - Если он речной демон, он сможет убежать
от нас. Если он речной демон, он не умрет естественной смертью, а будет жить
вечно. Если  же он  Тарзан,  он когда-нибудь умрет. Мы  будем держать  его в
плену и ждать, пока нам не станет ясно, кто он такой.
     - Каким образом? - спросил знахарь.
     - Очень просто. Если однажды утром мы обнаружим, что он исчез, мы будем
знать, что это речной демон, но поскольку мы будем кормить его, он не станет
мстить нам. Но  если он  не исчезнет,  мы будем знать,  что это Тарзан. И мы
будем держать его  до  самой смерти и тогда убедимся, что  это действительно
Тарзан.
     - А если он не умрет? - переспросил знахарь, почесывая в затылке.
     - Тогда, -  торжествующе  заявил Обебе,  -  мы будем знать, что  ты был
прав, и это действительно речной демон.
     Обебе приказал накормить Эстебана, а знахарь еще долго стоял, задумчиво
почесывая лысую голову.
     Так Эстебан  Миранда, обладавший несметными сокровищами, был приговорен
к пожизненному заключению в грязной хижине каннибала Обебе.
     А в это время его вероломный сообщник Оваза наблюдал с противоположного
берега,  как вазири Тарзана  ищут  золото.  Когда  они  поняли,  что  золото
перепрятано и его не найти, они ушли. На следующее утро Оваза с пятьюдесятью
чернокожими вернулся и, выкопав золото, двинулся с ним в сторону побережья.
     Вечером  Оваза остановился  на ночлег  в  маленькой деревеньке.  Старый
вождь пригласил Овазу к себе в хижину, накормил его, напоил местным вином, а
в  это  время воины  окружили носильщиков и  затеяли с ними  долгую  беседу.
Вскоре вождь  знал,  что носильщики Овазы, нанятые им  в  соседней  деревне,
несут большое количество золота.
     Узнав  об  этом,  вождь  заволновался,  но  потом  улыбнулся  и  сказал
полупьяному Овазе.
     - У тебя много золота.  Оно довольно  тяжелое. Твоим носильщикам трудно
нести его к побережью.
     - Да, - согласился Оваза, - но я хорошо заплачу им.
     - Если бы им не нужно было нести золото так далеко, ты заплатил  бы  им
меньше?
     - Конечно, - ответил Оваза, - но куда я дену золото?
     - Я знаю место неподалеку. Всего два дня пути.
     - Где это? - спросил Оваза. - И кто его купит у меня?
     - Здесь  есть  один белый. Он  даст тебе маленький листок бумаги,  и за
этот листок на побережье ты получишь полную стоимость своего золота.
     - Что это за человек?
     -  Он  мой  друг. Если хочешь, я провожу тебя к нему. Ты захватишь  все
золото и получишь за него маленькую бумажку.
     -  Хорошо, -  согласился Оваза,  - значит, носильщикам я заплачу совсем
немного.
     Носильщики обрадовались, узнав на следующий день, что им не  нужно идти
до побережья.  Хотя они и теряли  в оплате, но долгий переход пугал их.  То,
что  им предстоит всего лишь двухдневное путешествие, обрадовало их. Доволен
был и Оваза, доволен и старый вождь, хотя истинную причину этого Оваза узнал
немного позже.
     Они шли уже  два дня, когда вождь послал одного из своих людей вперед с
вестью.
     -  Это  к моему  другу, - сказал  он. -  Друг  выйдет нам  навстречу  и
проводит в свою деревню.
     Через  несколько  часов, когда  небольшой караван  вышел из джунглей на
широкую равнину, они увидели недалеко впереди шедший навстречу отряд вазири.
Оваза остановился.
     - Кто это? - спросил он.
     - Воины  моего друга, - ответил вождь, - и он с ними.  Видишь?  -  И он
указал  на человека во  главе отряда.  Острия копий  и белые плюмажи  воинов
блестели на солнце.
     - Они пришли для войны, а не для мира, - испуганно сказал Оваза.
     - Это зависит от тебя самого.
     - Не понимаю.
     - Поймешь через несколько минут, когда мой друг подойдет поближе.
     Когда воины приблизились, Оваза увидел впереди белого гиганта, которого
принял за Эстебана. Он обернулся к вождю.
     - Ты предал меня! - воскликнул он.
     - Подожди, - ответил старый вождь. - У тебя не заберут ничего  из того,
что принадлежит лично тебе.
     - Золото не его, - кричал Оваза, - он сам украл его.
     Тарзан подошел и, не обращая внимания на Овазу, обратился к вождю.
     - Твой гонец принес мне весть, и Тарзан со своими вазири пришел узнать,
что они могут сделать для друга? Вождь улыбнулся.
     -  Твой гонец пришел ко  мне четыре  дня  тому назад, а  спустя два дня
пришел этот человек  с носильщиками и золотом. Я сказал ему, что у меня есть
друг, который купит золото, если оно принадлежит самому Овазе.
     Теперь уже улыбнулся человек-обезьяна.
     - Ты правильно поступил, мой старый друг,  - сказал он. - Это золото не
принадлежит Овазе.
     - Но оно не принадлежит и  тебе, - воскликнул Оваза. -  Ты не Тарзан. Я
тебя  знаю. Ты  пришел с четырьмя  белыми  людьми  и белой  женщиной,  чтобы
украсть золото у Тарзана, а потом украл у своих же Друзей.
     Вождь и вазири рассмеялись.
     -  Тот, другой, был самозванцем, Оваза,  - сказал человек-обезьяна, а я
настоящий Тарзан и благодарю тебя за то, что ты вернул мне мое золото. Идем,
до моего  дома не  более  четырех миль,  - и он приказал  носильщикам  нести
золото в бунгало Грейстоков.
     Здесь Тарзан накормил носильщиков  и заплатил  им, а  на следующее утро
отпустил по домам. Вместе с ними ушел и Оваза. Ему тоже заплатили, но  взяли
слово, что он навсегда покинет страну Тарзана.
     Все разошлись. Тарзан, Джейн и Корак стояли на веранде. У их  ног лежал
Золотой лев. Человек-обезьяна положил руку на плечо жены.
     -  Беру  назад свои  слова о  том, что золото  Опара не для  меня. Безо
всяких усилий оно оказалось в моих руках.
     - Если бы еще кто-нибудь принес алмазы, - засмеялась Джейн.
     - Этого не случится, - ответил Тарзан. - Они на дне реки Угого.
x x x
     Далеко  от  бунгало  Тарзана на берегу  реки Угого  в деревне каннибала
Обебе Эстебан  Миранда  лежал на полу грязной хижины, размышляя над судьбой,
которая сделала  его обладателем бесценных  сокровищ  и  заставила  провести
остаток дней в плену упрямого и подозрительного Обебе.



    Эдгар Райс Берроуз.
    Тарзан - повелитель джунглей


     Переводчик: И. Владимирова, 1992
     Изд: Литературно-художественное издание. Повести. А/о "Принтэст", 1992 г.
     OCR, spellcheck: М. Пономарев aka MacX



I. СЛОН ТАНТОР

     Под сенью деревьев стоял слон  Тантор, медленно раскачиваясь из стороны
в сторону, от чего его громадная туша мерно колыхалась.
     Среди лесных собратьев ему не было равного.
     Ни Данго, ни Шита, ни даже могущественный  Нума  не могли соперничать с
этим  толстокожим  животным. За  сотню лет  он  исходил вдоль  и поперек эту
землю, дрожавшую под его тяжелой поступью.
     Со всеми жил он в мире - с гиеной Данго,  пантерой Шитой и львом Нумой.
И только человек вел с ним войну,  человек, который, единственный на  свете,
обладал поразительной способностью воевать со всеми живыми существами,  даже
со своими сородичами.
     Человек,  это самое ненавистное из всех созданий, сотворенных природой,
был к нему безжалостен и жесток.
     За  свои долгие сто  лет жизни слон Тантор нередко сталкивался с самыми
разными людьми. Встречались ему негры - статные воины  с копьями и стрелами,
а также низкорослые чернокожие, затем смуглые  арабы с громоздкими мушкетами
и наконец белые с грозными ружьями и карабинами для большой охоты.
     Белые пришли последними и являлись наихудшими из всех.
     И  все  же  слон  Тантор  не  испытывал  к  ним  ненависти.  Ненависть,
мстительность,  зависть, жадность,  чванливость  и  прочие  черты  характера
свойственны  исключительно  человеку, венцу природы,  и  не  ведомы "низшим"
животным.  В  отличие  от человека,  им не знакомо и чувство страха. В своем
поведении они проявляют осмотрительность, однако и полагаются на собственные
силы,  и  в  итоге  опасливое, осторожное  животное,  такое  как,  например,
антилопа или зебра, отправляется к реке на водопой бок о бок со львом.
     Слон  Тантор  также вел  себя осторожно, избегая людей, особенно белых.
Сейчас же в это трудно было  поверить, ибо на  широченной шероховатой  спине
слона лежал, раскинувшись, белый человек, сморенный полуденным зноем. То был
Тарзан - Повелитель джунглей, дремавший на спине своего могучего друга.
     С  севера медленно шли горячие  влажные воздушные  массы, не принося  с
собой никаких подозрительных запахов. В джунглях царил покой, и оба животных
пребывали в состоянии умиротворенности.

x x x
     Фахд и Мотлог из племени эль-харб охотились  в северной  части владений
Ибн Яда, шейха клана  Бени  Салем ди  Эль-Гуад. Захватив с  собой чернокожих
рабов, они бесшумно двигались  по слоновьей тропе вслед за  негром, мечтая о
слоновой кости, а их рабы - о свежем мясе.
     Во главе группы  шел Фекхуан,  раб галла,  воин с блестящей кожей цвета
эбенового  дерева,  прекрасный  охотник и любитель сырого  мяса. Как  и  его
товарищи, Фекхуан предавался мечтам о свежатине, но не только о ней. Его  не
покидали  мысли  об Эль-Хабате, земле, откуда он был похищен ребенком и куда
стремился  всей  душой. А ведь  Эль-Хабат, возможно, где-то совсем рядом. За
несколько месяцев пути Ибн  Яд  углубился далеко  на юг, а затем повернул на
восток. Значит,  Эль-Хабат не так  уж и  далеко. Если бы  Фекхуан  знал  это
наверняка,  то бежал бы из неволи, и Ибн  Яд  лишился  бы  лучшего  из рабов
галла.
     И  действительно, хижина родителей  Фекхуана находилась  всего  в  двух
переходах  на север,  на  самом юге Абиссинии,  почти  по  пути  следования,
намеченного Ибн  Ядом год тому назад, когда шейх  отважился на это  безумное
предприятие по совету мудрого колдуна Сокара.
     Но Фекхуан не  знал ни точного  местонахождения  родительского дома, ни
планов Ибн  Яда.  Он  предавался мечтам,  от  которых  ныла  душа и  которые
скрашивались   мыслями  о   сыром   мясе.   Вдруг  раб  галла   остановился,
предупреждающе вскинув  руку.  Сквозь листву  в нескольких шагах от  себя он
увидел раскачивающуюся массивную тушу слона, знаком подозвал Фахда  и указал
на серую шкуру, видневшуюся в просветах между листьями.
     Фахд вскинул  "эль-лаззари",  свою  старую аркебузу,  последовала яркая
вспышка, сопровождаемая клубами дыма, раздался грохот, и слон, которого даже
не оцарапало, метнулся в чащу. В тот же миг Тарзан вскочил  на ноги,  но  на
его  беду именно в этот момент толстокожее  животное проносилось  под  низко
нависшей  массивной веткой.  Удар пришелся человеку-обезьяне по голове, и он
полетел на землю, где упал без сознания.
     Тантор не заметил пропажи -  в паническом ужасе  он мчался вперед, валя
на своем пути деревья и сокрушая кусты.
     - О, аллах! Ты промахнулся! - воскликнул Фекхуан.
     - Тьфу! - в сердцах сплюнул Фахд. - Эта сатана толкнул меня под руку. А
может, все-таки попал?
     - Вряд ли.
     Они  двинулись  вперед, надеясь обнаружить кровавый след. Внезапно Фахд
застыл на месте.
     - Аллах! А это кто такой? - вскричал он.  - Я-то метил в слона, а попал
в иноверца. Подошли остальные.
     - Ив самом деле, христианская собака, причем голая  впридачу,  - сказал
Мотлог.
     - Или лесной дикарь, - предположил другой. - Куда ты его ранил, Фахд?
     Они перевернули неподвижное тело.
     - Пулевого ранения нет.
     - Но он мертв? Наверное, за ним погнался слон и растоптал.
     - По-моему, он жив, - объявил Фекхуан. Встав на колени, он приложил ухо
к сердцу человека-обезьяны.
     - Живой. Судя по ушибу на голове, он всего лишь потерял сознание.
     - Давайте прикончим его, - сказал Фахд, берясь за аркебузу.
     - Во имя  аллаха, нет! Угомонись, Фахд, - вмешался Мотлог. - Что скажет
шейх, если мы убьем его? Вечно ты жаждешь крови.
     -  Но ведь  он  иноверец,  - упрямился  Фахд.  -  Ты  что,  собираешься
доставить его в лагерь?
     -  Глядите, шевелится,  - сказал  Фекхуан. -  Скоро он сможет идти безо
всякой помощи. Но захочет ли он  пойти с нами? Обратите внимание на его рост
и бицепсы. Черт возьми! Ну и гигант!
     - Связать его, - приказал Фахд.
     И Тарзану связали руки  ремнями из верблюжьей кожи.  Но уже в следующую
секунду он открыл глаза, медленно огляделся, тряхнул головой, точно огромный
лев, и окончательно пришел в себя.
     -  Почему меня связали? -  спросил Тарзан  на  арабском, ибо  мгновенно
распознал, с кем имеет дело. - Развяжите!
     Фахд рассмеялся.
     -  Иноверец, уж не  возомнил ли  ты себя великим  шейхом, который может
приказывать бедуинам, словно они собаки?
     - Мы люди маленькие, - проговорил Мотлог. - Не нам  решать, что с тобой
делать. Отведем тебя к шейху, пусть он решает.

x x x
     Шейх Ибн Яд, повелитель Эль-Гуада, расположился возле  шатра в обществе
своего брата  Толлога  и  юноши-бедуина  Зейда,  которого,  судя  по  всему,
привлекала  больше  близость  гарема,  нежели  компания  шейха,  а   точнее,
возможность лишн