дания,  Тарзан  двигался
медленно,  делая  частые  остановки  и  прислушиваясь,  и,  наконец,  достиг
странной башни. Он  обнаружил множество боковых проемов в  стене,  служивших
входами в комнаты. Проемы  были  завешены тяжелыми гобеленовыми  портьерами,
как  и в башне старика-англичанина. Отодвинув одну из портьер, он заглянул в
большую комнату, пустую и без мебели. В центре в круглом отверстии он увидел
лестницу такой же конструкции,  что и в восточной башне. В комнате ничего не
было видно, и Тарзан прошел к лестнице. Осторожно заглянув  вниз, он увидел,
что ступеньки спускаются на большую глубину. Как  далеко, он не мог  судить,
но, скорее всего, они вели в подземные помещения дворца. Через шахту до него
доносился  шум  жизни   и  разнообразные  запахи,  но  в  основном  все  они
поглощались  тяжелым  приторным ароматом фимиама,  господствовавшим  во всем
дворце.
     Из-за   этого  запаха  человек-обезьяна   не  мог  пользоваться   своим
феноменальным обонянием, иначе  он сразу бы ощутил присутствие  находящегося
рядом гомангани.
     Парень лежал за одной из портьер и из своей комнаты  увидел, как Тарзан
проник  в  помещение, и сейчас следил  за тем,  что делает человек-обезьяна.
Глаза  чернокожего  расширились  от  страха при  появлении  этого  странного
призрака, какого он не встречал ни разу в своей жизни. Если бы гомангани был
достаточно  развит, он подумал бы, что Тарзан  - бог, спустившийся  с небес,
но, будучи существом неразумным, не обладающим фантазией  и воображением, он
воспринимал лишь то, что видел. А видел он незнакомое существо и был глубоко
убежден, что все незнакомцы  - враги.  Он  должен был  предупредить хозяев о
неожиданном  вторжении,  но  боялся пошевелиться, пока  этот  невесть откуда
взявшийся  человек не отойдет на  достаточное расстояние. Негр не  торопился
вызвать  болгани, потому что решил,  что безопаснее  будет выждать. Пришелец
долго  заглядывал  вниз в  шахту, рассматривая  ступеньки,  а гомангани тихо
лежал, наблюдая за  ним.  Наконец, незнакомец  встал  на  ступеньки и  исчез
внизу. Тотчас же гомангани вскочил со своего места и бросился через проем по
крыше дворца к высокой западной башне.
     Чем ниже спускался Тарзан по  ступенькам  лестницы,  тем гуще и тяжелее
становился запах фимиама. Воспользоваться  своим обонянием он  не мог, и ему
приходилось   подолгу   прислушиваться   к   каждому   шороху,   осматривать
многочисленные  комнаты  вдоль центрального коридора.  Пару раз он осмелился
позвать Лэ по имени, о не получил ответа.
     Он обследовал четыре  лестничных  площадки и спускался  на пятую, когда
заметил в  одном из  проемов возбужденного  и  возможно перепуганного негра.
Парень  был  громадного роста  и совершенно безоружный, он  стоял, глядя  на
человека-обезьяну  широко   открытыми  глазами.  Тарзан  легко  спрыгнул  на
площадку и встал к нему лицом.
     - Что вам угодно? - заикаясь, спросил чернокожий. - Вы ищете вашу жену,
которую схватили болгани?
     - Да, - подтвердил Тарзан. - Что ты о ней знаешь?
     - Я знаю, что ее спрятали, - ответил негр. - Если вы пойдете со мной, я
отведу вас к ней.
     -   Почему  ты  хочешь  сделать  это   для  меня?  -   спросил  Тарзан,
насторожившись. - Почему ты не идешь к своим хозяевам предупредить их о моем
появлении?
     - Да, - сознался негр, - они послали меня, но я не знаю, почему они это
сделали и что задумали. Я не хотел идти, потому что боялся.
     - Куда тебе приказано отвести меня?
     -  Я должен  отвести вас  в комнату. Как только вы войдете туда,  дверь
захлопнется, и вы окажетесь в плену.
     - А ты? - поинтересовался Тарзан.
     -  Я  тоже должен стать узником  вместе с вами.  Болгани все равно, что
случится со мной. Возможно, вы убьете меня, но им все равно.
     - Если ты приведешь меня в  западню,  действительно, убью, - подтвердил
Тарзан. - Но если ты отведешь меня к женщине,  может быть, мы сумеем убежать
все вместе. Ты хотел бы убежать, не так ли?
     - Конечно, хотел бы, но это невозможно.
     - А ты пробовал?
     - Нет, не пробовал. Зачем пробовать, если это невозможно?
     -  Если ты  заманишь меня в западню, я  безусловно  убью  тебя, если же
отведешь меня к женщине, у тебя, как впрочем и у меня, появится шанс выжить.
Что ты на это скажешь?
     Чернокожий  задумчиво почесал голову. Мысль медленно  проворачивалась в
его примитивном мозгу. Наконец, он заговорил.
     - Вы очень мудры. Я отведу вас к женщине.
     - Тогда иди вперед, я пойду следом, - сказал Тарзан.
     Чернокожий  спустился на  другую лестничную площадку  и, открыв  дверь,
вышел   в   длинный   прямой   коридор.  Двигаясь   за  своим   проводником,
человек-обезьяна  размышлял  над тем,  каким образом  болгани  узнали  о его
присутствии  в башне. Единственным вероятным ответом  было  то,  что  старик
предал его. Коридор,  по которому шли Тарзан  и гомангани, был очень темным,
свет проникал лишь из открытой двери,  которую они оставили  за собой. Вдруг
чернокожий резко остановился перед закрытой дверью.
     - Женщина там, - шепнул он.
     - Женщина одна? - спросил Тарзан.
     - Нет, - ответил негр. - Смотрите, - и он распахнул дверь.
     Схватив  гомангани за кисть, чтобы тот не  мог  убежать,  Тарзан шагнул
вперед и остановился в дверном проеме.  Перед ним оказалась большая комната,
в дальнем конце возвышался  помост, основание которого было  украшено темным
резным деревом.  Центральной  фигурой  на этом  помосте был  огромный лев  с
черной гривой, которого  Тарзан видел шествующим вокруг дворца. Золотые цепи
сейчас  крепились  к кольцам в полу, а  четыре  негра стояли неподвижно, как
статуи, по обеим сторонам помоста. На золотых тронах позади льва сидели трое
болгани в ослепительных  одеяниях. У основания лестницы,  ведущей на помост,
стояла  Лэ.  На  скамейках,  расставленных  вокруг  помоста,   сидело  около
пятидесяти болгани. Среди  них  Тарзан  заметил  и старика-англичанина,  вид
которого  сразу  же  укрепил  подозрения  Тарзана  об  источнике  вероятного
предательства.
     Комната была освещена сотнями горящих факелов, которые не только давали
свет,   но  и  источали   тяжелый   аромат   фимиама,  который   преследовал
человека-обезьяну  с самого момента его появления во дворце. Длинные высокие
окна с одной стороны комнаты были  распахнуты, впуская легкий мягкий  воздух
летней ночи джунглей. Через  открытые окна Тарзан мог видеть дворцовый  сад,
так как  комната располагалась  на том  же уровне, что и  уступ,  на котором
покоился весь дворец, вдалеке были видны открытые ворота, ведущие на свободу
в  джунгли,  но  между  ними  и  Тарзаном  находилось  пятьдесят вооруженных
гориллолюдей. Сила была тут  бесполезна, и Тарзан решил изменить тактику. Он
обратился к негру, стоящему рядом с ним.
     - Хотели бы гомангани,  охраняющие льва, убежать от  болгани? - спросил
он.
     - Если бы гомангани могли, они убежали бы все, - ответил чернокожий.
     - Если мне придется войти в комнату, -  приказал Тарзан, - ты проведешь
меня и скажешь остальным гомангани, что,  если  они  будут драться  на  моей
стороне, я выведу их всех из долины.
     - Я-то скажу, но они не поверят, - засомневался негр.
     - Тогда  скажи, что если они  мне не  помогут,  они  умрут, - предложил
Тарзан.
     - Скажу,  -  сразу согласился  чернокожий.  Присмотревшись  к  помосту,
Тарзан заметил, что  болгани, занимающий  центральный  золотой  трон, что-то
говорит. Он прислушался.
     - Подданные Нумы, короля зверей и  императора всего  сущего, - прорычал
он низким голосом. - Нума слышал  слова, которые произнесла здесь эта самка.
По воле Нумы она должна умереть. Великий император голоден, он сам сожрет ее
в  присутствии  своих подданных  и  императорского Совета Трех.  Такова воля
Нумы!
     Рев  одобрения  послышался  среди  приближенных.  Лев оскалил  клыки  и
зарычал так, что дворец задрожал, его злые желто-зеленые глаза, устремленные
на женщину, говорили, что подобные ритуалы  совершались  достаточно часто, и
лев привык к тому, что являлось их логическим завершением.
     - Рабы, - продолжал говорящий, - тащите женщину к вашему императору.
     Лев впал  в неистовство, хлестал хвостом, рвал золотые цепи, вставая на
дыбы,  злобно  ревел  и  рычал.   Голодная  слюна   стекала  из  его  пасти.
Сопротивляющуюся Лэ тащили все ближе и  ближе к помосту. Она не кричала,  но
вырваться из цепких  рук не могла. Они  приблизились к последней ступеньке и
готовы были толкнуть  Лэ в  лапы льва, как вдруг в  комнате раздался громкий
крик, остановивший гомангани и заставивший болгани повскакать со своих мест.
В следующий момент они увидели почти обнаженного белого  человека с копьем в
руке, и прежде, чем болгани сообразили, что к чему, он метнул копье.
XIV. КОМНАТА УЖАСОВ
     Лев  с  черной  гривой  двигался  по  ночным джунглям с  величественным
равнодушием ко  всем другим  обитателям  первобытного леса. Он  не охотился,
поэтому не делал никаких усилий, чтобы двигаться бесшумно, но, тем не менее,
не издавал ни единого  звука. Он шел быстро,  хотя изредка останавливался и,
задрав  морду,  принюхивался и прислушивался.  Наконец, он уперся  в высокую
стену.  Следуя  вдоль стены,  лев  обнаружил  приоткрытые ворота  и вошел  в
огражденное пространство.
     Перед ним вырисовывалось огромное здание,  из которого он вдруг услышал
громовой рев разъяренного льва.
     Обладатель  черной  гривы  склонил  голову  набок  и  бесшумно двинулся
вперед.
     В тот  момент, когда  Лэ готовы были  бросить в  лапы  Нумы, Тарзан  из
племени обезьян ворвался в комнату с громким криком.  Гомангани, тащившие Лэ
на  казнь,  на мгновение замешкались, и, воспользовавшись  возникшей паузой,
человек-обезьяна метнул свое  копье. К  ярости и ужасу  болгани оно пронзило
сердце их императора - великого льва с черной гривой.
     Рядом  с Тарзаном находился  гомангани, которого  он  заставил  служить
себе, и, когда человек-обезьяна кинулся к Лэ, негр последовал за  ним, крича
своим соплеменникам,  что если они  помогут  этому тармангани,  он  навсегда
освободит их от гнета болгани.
     - Вы позволили убить великого императора, - кричал он бедным гомангани,
которые  охраняли Нуму. -  За это  болгани  непременно  убьют  вас. Помогите
тармангани спасти  его  женщину, и у вас появится шанс  спасти ваши жизни. А
вы,  -  добавил  он, обращаясь  к  охранникам  Лэ,  -  тоже  обречены.  Ваша
единственная надежда - держаться нашей стороны.
     Тарзан  подбежал  к  Лэ  и потащил ее на помост, где надеялся  выстоять
некоторое  время  против  пятидесяти  болгани,  вскочивших  со своих мест  и
направлявшихся к нему.
     -  Убейте тех троих,  сидящих на помосте! -  приказал Тарзан гомангани,
которые явно колебались, не  решаясь принять  чью-либо сторону. - Убейте их,
если хотите получить свободу и остаться жить!
     Властный  тон,  уверенные манеры  и решительность всего  облика сыграли
решающую роль в выборе чернокожих: они  одновременно  воткнули свои  копья в
волосатые черные тела ненавистных болгани и  тем самым  навеки связали  свою
судьбу с Тарзаном, так как после этого на земле болгани им жизни не было.
     Обхватив Лэ  за талию, Тарзан поднялся  с нею на  помост и вытащил свое
копье из тела  мертвого  льва. Затем, обернувшись к приближающимся  болгани,
поставил  ногу   на   труп  поверженного   врага  и   издал  победный   крик
обезьяны-самца.
     Болгани на мгновение замерли, гомангани попадали от страха на пол.
     -  Остановитесь!  - воскликнул Тарзан, поднимая руку  ладонью вперед. -
Выслушайте меня.  Я - Тарзан  из племени обезьян. Я не искал ссоры с  вашими
людьми.  Но  я  ищу проход через вашу  страну в свою собственную. Дайте  мне
возможность уйти, взяв с собой эту женщину и этих гомангани.
     В  ответ  раздался дикий хор  голосов,  и  болгани  вновь  двинулись  к
помосту. Вдруг  из  их  рядов выскочил старик-англичанин и быстро  побежал к
Тарзану.
     -  Предатель!  -  воскликнул человек-обезьяна.  - Ты будешь первым, кто
испытает на себе гнев Тарзана!
     Он говорил по-английски, и старик ответил ему на том же языке.
     - Предатель? - переспросил он с удивлением.
     - А кто же еще? - с угрозой крикнул Тарзан. - Разве не ты поспешил сюда
и разболтал болгани  о моем  присутствии? Разве не  ты  посоветовал  им, как
лучше заманить меня в ловушку?
     - Ничего подобного, - ответил тот. - Я пришел сюда, чтобы быть рядом  с
белой  женщиной и по возможности помочь ей или же вам, если вы появитесь.  А
сейчас  я хочу быть  рядом с  вами, чтобы  погибнуть вместе, ибо  то, что ты
умрешь, ясно как божий день. Ничто не спасет тебя от мести болгани за смерть
императора.
     - Что  ж, тогда иди  сюда,  - сказал Тарзан, - докажи свою преданность.
Лучше погибнуть в бою, чем жить в вечном рабстве!
     Шестеро гомангани окружили Тарзана и Лэ, а седьмой собирал оружие троих
убитых болгани.
     Болгани, столкнувшиеся с такой незнакомой для них силой,  задержались у
ступенек, ведущих на помост.  Но  это длилось  лишь  мгновение, поскольку их
было  пятьдесят  против  девяти,  и  вскоре  началась атака.  Тарзан  и  его
гомангани  встретили их боевыми топорами, копьями и дубинами. Первый приступ
удалось сдержать, но число  болгани было слишком велико, и  натиск усилился.
Казалось, вот-вот они восторжествуют  победу, но  вдруг  до ушей сражающихся
донесся устрашающий рев. Схватка моментально прекратилась.
     Повернув  головы  в  направлении  раздавшегося  рычания,   все  увидели
громадного льва с черной гривой, стоящего в проеме одного из окон. Минуту он
стоял, словно бронзовая статуя, а затем здание вновь задрожало от его рева.
     Тарзан с  высоты помоста смотрел  на огромного  зверя, а  затем, узнав,
закричал что есть силы:
     - Джад-бал-джа! Убей! Убей!
     Едва  слова  были произнесены, как огромное чудовище, настоящее исчадие
ада, бросилось на волосатых болгани. Одновременно человеку-обезьяне пришла в
голову смелая мысль о плане спасения себя и других.
     -  Скорее!  - крикнул  он гомангани.  - Атакуйте болгани. Вот  истинный
Нума, настоящий царь зверей и повелитель всего сущего! Он убивает врагов, но
защищает Тарзана из племени обезьян и его друзей - гомангани.
     Увидев  своих ненавистных  хозяев,  подавшихся  в  страхе  назад  перед
неистовством льва,  гомангани бросились вперед  со своими боевыми топорами и
копьями. Тарзан занял  место среди них, отбросив свой дротик и орудуя ножом.
Он держался поближе к Джад-бал-джа,  направляя льва от одной жертвы к другой
и следя  за  тем,  чтобы он по  ошибке  не напал на старика или Лэ. Двадцать
болгани  уже  валялись  мертвыми, остальные  обратились  в  бегство.  Тарзан
остановил Джад-бал-джа и приказал ему следовать за собой.
     - Идите! - сказал он, обращаясь к гомангани. - Сбросьте с помоста  тело
фальшивого Нумы. Выкиньте  его из комнаты, так как истинный император пришел
предъявить свои права на трон.
     Старик и Лэ смотрели на Тарзана с изумлением.
     - Кто ты?  - спросил  старик. -  Кто  ты, творящий такие чудеса с диким
лесным зверем? Кто ты и что ты намерен делать?
     - Смотрите, -  сказал  Тарзан с мрачной улыбкой.  -  Думаю, теперь мы в
безопасности, и гомангани смогут в будущем жить спокойно.
     Когда  чернокожие убрали  тело льва  и  выбросили его  в  окно,  Тарзан
приказал  Джад-бал-джа  занять  место  на  помосте,  которое  ранее  занимал
Нума-император.
     - Там,  -  сказал  он  гомангани,  указывая  на  помост,  -  вы  видите
настоящего императора,  и его  не нужно приковывать цепями к трону.  Трое из
вас  пойдут в хижины ваших людей за дворцом, чтобы  и они могли увидеть, что
здесь  произошло.  Спешите, чтобы у вас  было  больше воинов, когда вернутся
болгани, вооружившись.
     Охваченные  возбуждением,  потрясшим  их  примитивные  мозги,  почти не
понимавшие,  что  происходит,  трое  гомангани  поспешили  исполнить  приказ
Тарзана. Остальные стояли, глядя  на  Тарзана вытаращенными  глазами с таким
благоговейным страхом, с каким смотрят  на  божество.  Лэ подошла  и  встала
рядом с человеком-обезьяной.
     -  Я  не  поблагодарила, тебя, Тарзан, - сказала она, - за  то, что  ты
сделал для меня,  рискуя  жизнью. Я  знаю, что ты пришел  сюда, чтобы спасти
меня, и я знаю, что не любовь  толкнула тебя на этот подвиг. Я знаю болгани,
и умоляю тебя:  пока есть возможность, уходи один. Всем вместе нам отсюда не
выбраться. Постарайся спастись в одиночку, ты сможешь...
     - Я не  согласен с тем, что у нас нет возможности  спастись, - возразил
Тарзан. -  Думаю, что  мы не  только в  состоянии  убежать, но  и освободить
бедных  гомангани  от  тирании  болгани,  но  и  это  не  все.   Этим  я  не
удовлетворюсь. Наказаны должны быть не только  эти негостеприимные твари, но
и ваши жрецы. Ради этого я намерен отправиться в Опар  с отрядом вооруженных
гомангани  в количестве, достаточном, чтобы заставить  Каджа  отказаться  от
власти, которую он узурпировал, и восстановить вас на троне. На меньшее я не
согласен и не уйду из этих краев, пока не осуществлю задуманное!
     - Вы храбрый человек, - сказал старик, - вы и так сделали больше, чем я
считал возможным, но Лэ права. Вы не знаете коварства и свирепости болгани и
той власти, которую они имеют  над гомангани. Если бы  вы  сумели подавить в
глупых  умах чернокожих страх, который они впитывают с молоком матери,  вам,
может быть, и удалось бы  набрать необходимое число воинов для осуществления
побега,  но,  боюсь,   даже  вам  это  не  под  силу.  Поэтому  единственная
возможность спастись - бежать немедленно.
     -  Смотрите,  -   воскликнула  Ла.  -  Поздно,  слишком  поздно  -  они
возвращаются.
     Тарзан взглянул в указанном направлении  и увидел через  открытую дверь
приближающийся отряд болгани. Он быстро посмотрел на противоположные окна.
     - Подождите, - сказал он, -  а вот и контраргумент.  Все  взглянули  на
окна,  выходящие  на террасу, и  увидели  толпу  из нескольких  сот  негров,
бегущих ко дворцу.
     - Они  идут! Они  идут! - закричали гомангани.  - Мы будем свободны,  и
болгани больше не  заставят нас  работать до изнеможения,  не будут мучить и
отдавать на съедение Нуме.
     Как  только  первые болгани достигли дверей, ведущих  в  тронный зал, в
окна  начали проникать гомангани. Их вели трое  посланцев, и  они так хорошо
передали послание, что чернокожие казались совсем  другими людьми,  так  они
преобразились при мысли о грядущей свободе. При виде гомангани вождь болгани
приказал  им схватить тех, кто вторгся на помост, но ответом ему было копье,
брошенное  одним из  чернокожих.  Копье пронзило черное  волосатое  тело,  и
болгани упал замертво. Началась битва.
     Во дворце болгани пока было больше, чем черных, но у последних было  то
преимущество,  что  они  удерживали  внутреннее  помещение тронного  зала, а
болгани не могли проникнуть  туда все разом  через узкие двери. Тарзан сразу
оценил  ситуацию  и,  кликнув  Джад-бал-джа,  спустился   с  помоста,  чтобы
руководить обороной.
     У  каждого  проема он  поставил достаточное число воинов,  а  остальных
держал в резерве в центре комнаты. Затем он подозвал старика.
     -  Восточные ворота открыты, - сказал он. - Я не запер их,  когда вошел
сюда. Можно  ли послать  двадцать или тридцать  негров в ближайшие  деревни?
Пусть они расскажут жителям  о том, что  происходит во дворце, и уговорят их
принять участие в той борьбе за освобождение, которую мы начали.
     - Отличная мысль, - ответил старик. - От дворца до ворот путь свободен,
там  нет  ни одного болгани.  Можно рассчитывать на  успех. Я  отберу нужных
людей, они должны пользоваться авторитетом, чтобы  жители деревень  поверили
им.
     - Хорошо! -  воскликнул Тарзан.  - Отберите их немедленно,  расскажите,
чего мы хотим, и пусть они поторапливаются.
     Одного за другим старик отобрал тридцать воинов и  каждому  старательно
объяснил