, каким путем он идет!
     Розетти вопросительно посмотрел на Лукаса.
     - И все же он не бывает неправ, - сказал Джерри.
     Синг Тай  не умер. Японский штык нанес жестокую  рану, но  не  повредил
внутренних  органов.  Два дня  Синг Тай пролежал  в  луже собственной крови,
потом  вылез из своей  пещеры, страдая от боли и слабости, вызванной потерей
крови,  и медленно  побрел  по тропинке в деревню Тианг Умара. Люди  Востока
легче примиряются со смертью, чем люди Запада, настолько велика разница в их
житейской  философии. Но Синг  Тай не  хотел умирать. Пока была надежда, что
его любимая мисс  жива и нуждается в  нем, он должен  жить.  В деревне Тианг
Умара он мог  хоть что-нибудь  узнать  о  ней.  Тогда он  будет в  состоянии
решить, жить ему или умереть.
     Итак, верное сердце Синг Тая билось, хотя и слабо. Все же были моменты,
когда он сомневался, хватит ли у него сил добраться до деревни.
     Он  как раз предавался этим горестным мыслям, когда, к своему  великому
изумлению, увидел почти нагого великана, появившегося на тропе перед ним.
     Бронзовый гигант с  черными  волосами и серыми глазами напугал китайца.
"Это, наверное, конец", - подумал он.
     Клейтон спрыгнул на тропинку с ветки  свесившегося  над ней  дерева. Он
заговорил  с Синг Таем по-английски, и Синг Тай ответил ему на том  же языке
со следами специфического англо-китайского жаргона.
     В Гонконге Синг Тай несколько лет жил в домах англичан.
     Клейтон  осмотрел  пропитанную  кровью  одежду  и  увидел, что туземец,
казалось, вот-вот лишится сознания.
     - Каким образом ты получил эту рану? - спросил он.
     - Японец - человек-мартышка проткнул меня штыком.
     Он показал на свой бок,
     - За что? - спросил Клейтон. Синг Тай рассказал свою историю.
     - Есть здесь поблизости японцы?
     - Мой так не думает.
     - Далеко ли до деревни, в которую ты хочешь попасть?
     - Теперь не очень далеко. Может быть, одна миля.
     - Жители этой деревни хорошо относятся к японцам?
     -  Нет.  Сильно ненавидят  японцев.  Из-за  поворота  тропы  показались
спутники Клейтона.
     - Вы видите, - сказал Лукас, - он снова оказался прав.
     - Этот парень всегда  прав, - проворчал Розетти. - Только я не понимаю,
как ему это удается.
     Синг Тай с опаской смотрел, как они приближались.
     - Это мои друзья, - успокоил его Клейтон, - американские летчики.
     Клейтон пересказал им историю Синг Тая, и было решено, что они пойдут в
деревню  Тианг  Умара. Клейтон взял  китайца осторожно на руки  и понес его.
Когда Синг Тай  предупредил,  что они уже приближаются к деревне, англичанин
опустил  его  на  землю  и  приказал  всем ждать  здесь,  пока  он  сходит и
разузнает,  нет  ли  там японцев. Японского отряда в деревне не оказалось, и
Клейтон вскоре вернулся за остальными.
     Синг Тай объяснил вождю деревни, кто  эти  люди,  и Тианг  Умар  принял
чужестранцев хорошо. С помощью Синг Тая, служившего переводчиком, Тианг Умар
сообщил им, что  японцы  ушли  накануне  утром  и  увели с собой голландскую
девушку  и одного  из  его юношей. Он  знал,  что деревня, занятая японцами,
находится на  расстоянии одного дня пути на  юго-запад. Он  был уверен, что,
если  они подождут в его селении,  то юноша Алэм  вернется, так  как  японцы
взяли  его  только в  качестве проводника  и переводчика, необходимого им  в
деревнях, через которые будет проходить их путь.
     Было принято решение дождаться  Алэма. После этого Клейтон отправился в
лес.  Вскоре он возвратился, неся в руках упругие и тонкие  ветки и  немного
бамбука.  Из этого,  а также из веревки из растительных волокон, данной  ему
Тиангом Умаром, он смастерил лук, несколько стрел и копье. Каждому он придал
твердость с помощью обжига. Из парашютного шелка Клейтон сделал колчан.
     Его компаньоны наблюдали за ним с огромным интересом. И лишь на Розетти
не  произвело особого впечатления  объяснение Клейтона  о том,  что это  его
оружие может служить им не только для  того, чтобы охотиться за  дичью, но и
как оружие защиты и нападения на людей.
     -  Поймаем ли мы дичь, если  он попадет  в нее  стрелой? - спросил он у
Бубеновича. - Если бы кто-нибудь проткнул меня одной из этих штук, и я узнал
бы, что...
     - Не будь занудой, - прервал его Бубенович.
     Понятие "оружие" для  Розетти означало,  например, автомат, пулемет, но
не кусок бамбука.
     Алэм вернулся только к вечеру.  Его немедленно окружила  толпа галдящих
туземцев.  Синг Тай услышал, наконец, его рассказ и перевел  Клейтону.  Алэм
знал, что  оба японских офицера  поссорились  из-за девушки, и  что  сегодня
утром, когда он уходил из деревни, девушка была цела и невредима.
     Синг  Тай со слезами на глазах умолял Клейтона вызволить девушку из рук
японцев.
     Клейтон и американцы  обсудили положение. Все  высказались за то, чтобы
попытаться спасти девушку, но не все из них руководствовались при этом одной
и той же  причиной.  Клейтон  и  Бубенович хотели  помочь  девушке,  Лукас и
Розетти  стремились,  в первую  очередь расстроить планы японцев, а девушкой
они мало интересовались,  так как оба были женоненавистниками. Лукас стал им
после того, как девушка, которую  он оставил в Оклахома-Сити, вышла замуж за
другого, а Розетти  ненавидел весь их род, как всю свою жизнь ненавидел свою
мать.
     На следующий день рано утром они отправились в путь.

ГЛАВА V
     Маленький отряд продвигался  медленно и осторожно. Клейтон вел разведку
впереди.
     Шримп был уверен, что они уже заблудились в этом диком лесу.  С помощью
странных жестов своего изобретения он то  и дело спрашивал Алэма,  находятся
ли они на правильном пути.  Туземец не имея ни  малейшего представления, что
означает  дикая  жестикуляция Шримпа,  кивал головой и улыбался, как  только
Розетти начинал показывать на пальцах и гримасничать.
     Лукас   и   Бубенович   беспокоились  гораздо  меньше  Шримпа,  доверяя
англичанину.
     Однако,  они не  могли знать, что  Клейтон  не  нуждается в проводнике,
который показывал бы путь отряда японских солдат с белой девушкой и туземным
юношей. Он повсюду видел следы их недавнего прохождения.
     Стало темно,  когда они приблизились к деревне.  Клейтон попросил своих
спутников подождать, пока он сходит вперед на разведку.
     Он нашел деревню плохо охраняемой  и вошел в нее с легкостью. Ночь была
дикая и безлунная, и тучи скрывали звезды.
     Лишь  в  некоторых домах  виднелся  слабый свет. Но его острое обоняние
сразу подсказало ему местонахождение  белой  девушки.  А вскоре  он  услышал
сердитую тарабарщину двух офицеров в доме, где она находилась.
     Он  вышел из деревни в том  же  месте, где  и  вошел, и, обойдя кругом,
приблизился к другому ее концу. Здесь  стоял часовой. Клейтона он  совсем не
устраивал.
     Солдат ходил  взад и  вперед.  Клейтон  прижался  к земле  за  деревом,
дожидаясь, пока тот не приблизится к нему.
     Затем он  бросился  на  часового  и  вонзил  острое  лезвие своего ножа
глубоко в горло, прежде чем из него вырвался крик.
     Клейтон оттащил тело в джунгли и вернулся к своим товарищам. Он шепотом
дал всем необходимые инструкции, потом повел их к дальнему концу деревни.
     -  Наверное, - тихо  сказал он, -  вы сможете по  одному разу разрядить
свое оружие. Но  механизм за это время так заржавел,  что,  боюсь, их уже не
удастся перезарядить. Во всяком случае, палите, пока они не откажут. А потом
начните швырять камни в деревню и вопите изо всех сил, чтобы привлечь к себе
внимание. Начинайте  через три  минуты. Через четыре  минуты уходите отсюда,
причем уходите быстро. Мы встретимся на прежнем месте выше деревни.
     Он вернулся к верхнему  концу  деревни и спрятался за домом, в  котором
находились  два  офицера  и  девушка. Минуту  спустя в нижнем  конце деревни
раздались  выстрелы и громкие вопли. Клейтон довольно усмехнулся:  создалась
полная иллюзия, будто деревню атаковали большие силы.
     Секунду  спустя  оба офицера выбежали из дома,  выкрикивая  приказания.
Солдаты  выскакивали  из  других  домов,  и  все бежали  в  сторону,  откуда
слышались выстрелы.
     Тогда Клейтон вбежал по лестнице,  которая  вела к  двери дома, и вошел
внутрь.
     Девушка лежала на  циновке у задней стены единственной комнаты. Ее руки
и ноги были связаны. Она с изумлением  смотрела на появившегося почти нагого
человека. Он молча  приблизился к ней, наклонился,  взял  на руки и вынес из
дома.
     Она была напугана. Какой новый ужас ждет ее впереди?
     В  тускло  освещенной  комнате  она  только  и  успела  заметить,   что
незнакомец  высок и  у него  смуглая  кожа.  Некоторое  время  он  нес ее по
джунглям,  затем остановился и опустил ее на землю. Она  почувствовала,  как
что-то  холодное  прикоснулось к ее запястью,  и  через  мгновение  руки  ее
оказались свободными. Потом были перерезаны веревки и на ногах.
     - Кто вы? - спросила она по-английски.
     - Тихо! - предостерег он ее.
     Вскоре  четверо  других присоединились  к ним, и все в полном  молчании
пошли вместе  с ней  по темной  тропе. Кто  эти люди? Что им  надо  от  нее?
Отчасти  успокаивало слово  "тихо",  сказанное по-английски. Около часа  они
шли,  не нарушая молчания. Клейтон все время  прислушивался, нет ли  за ними
погони. Наконец он заговорил:
     - Мне кажется, что  мы хорошо  запутали следы. Если  они нас  ищут, то,
наверняка, в другом направлении.
     - Кто вы? - спросила Корри и на этот раз по-английски.
     - Друзья, - ответил Клейтон. - Синг Тай рассказал нам о вас, и тогда мы
пошли, чтобы спасти вас.
     - Разве Синг Тай не умер?
     - Нет. Он тяжело ранен. Алэм успокоил ее:
     - Теперь вы в безопасности. Это - американцы.
     - Американцы? - спросила она. В ее голосе прозвучало недоверие.
     - Они, наконец, высадились?
     - Только эти. Их самолет был сбит.
     - Это был очень остроумный трюк, полковник Клейтон,  - сказал Бубенович
англичанину. - Вы сумели одурачить их.
     -  Дело чуть было не закончилось  плохо для  меня. Я забыл предупредить
вас  о том, в каком направлении стрелять, и две пули пролетели совсем близко
от моей головы.
     Он повернулся к девушке.
     - У вас достаточно сил, чтобы идти до утра?
     -  Да, конечно, - ответила она. -  Я привыкла  к ходьбе. Я  очень много
ходила за последние два года, когда скрывалась от японцев.
     - Два года?
     - Да, с тех пор, как  началось  вторжение. Все это время я  пряталась в
горах. Я и Синг Тай.
     Клейтон начал расспрашивать  ее,  и она  поведала  всю  свою  историю -
бегство  с плантации, смерть матери, убийство отца и Люм Кама, предательство
одних туземцев и верность других.
     Они добрались до  деревни Тианг Умара  на рассвете, но остановились там
только для того, чтобы достать  еду, а потом пошли дальше, все, кроме Алэма.
План был  разработан  ночью.  Он  основывался на том,  что  японцы, в  конце
концов, вернутся в эту деревню разыскивать девушку.
     Кроме того, Корри  не хотела  делать  ничего,  что могло бы подвергнуть
опасности этих людей, которые так дружественно относились к ней.
     Корри и Синг Тай знали много потайных убежищ в отдаленных и необозримых
просторах гор,  но они были вынуждены возвращаться  в  деревню Тианг  Умара,
поскольку не умели добывать себе еду.
     Теперь все было по-другому.
     Им пришлось оставить Синг Тая  в деревне, так как он был не в состоянии
идти.
     Тианг  Умар заверил их, что он может  так  спрятать китайца, что японцы
его не найдут, если вдруг вернутся в деревню.
     - Если будет возможность, я дам вам знать о себе, Тианг Умар, - сказала
Корри. - Тогда вы пришлите Синг Тая ко мне, если он будет достаточно крепок,
чтобы выдержать путешествие.
     Корри  повела  всех  вглубь острова в  дикие  просторы гор.  Здесь были
каменистые  ущелья, горные  ручьи и  реки, леса  из тика,  огромные  заросли
бамбука, открытые горные луга, покрытые жесткой травой.
     Лукас  и Клейтон  решили идти как можно глубже в горы,  затем пройти на
юго-восток и только после этого повернуть к берегу. Таким образом им удалось
бы держаться подальше от места, где разбился самолет. Кроме того, им удалось
бы встретить меньше  деревень, обитатели  которых могли бы направить японцев
на их след.
     Клейтон  уходил вперед,  чтобы добыть  пищу, и всегда возвращался к ним
или с  куропаткой, или с фазаном, а иногда  и с ланью. Теперь было безопасно
разжигать огонь на привалах, так что американцы могли поджаривать мясо.
     Во время похода Клейтон и  Корри всегда  находились  впереди, а за ними
шел Бубенович, Лукас  и  Шримп замыкали шествие, держась как можно дальше от
голландской  девушки.  Это  было из-за  их  общего  недоверия  и  нелюбви  к
женщинам.
     - Я думаю, что нам все же придется примириться с  присутствуем  дамы, -
сказал Розетти. - Не можем же мы отдать ее японцам.
     Джерри Лукас неохотно согласился.
     -  Все-таки,  если  бы она была  мужчиной или даже обезьяной,  было  бы
лучше.
     - Дело не  в  этом, - сказал Джерри. -  Все женщины эгоистки и  жадины,
всегда обманывают кого-нибудь.
     -  Тот, кто женится  на  этой  маленькой  голландке,  будет иметь массу
хлопот.  Все волки будут выть  в лесу от счастья.  Вы  заметили, какие у нее
ямочки на щеках, когда она смеется?
     - Вы в нее влюбились, Шримп?
     - Черт возьми, нет! Но у меня есть глаза, не так ли?
     - Я никогда не смотрел на нее, - солгал Джерри. В  этот момент взлетела
стая куропаток. У  Клейтона заранее была  вставлена стрела в лук.  Зазвенела
тетива, и одна из птиц камнем упала вниз.
     -  Черт! - воскликнул  Розетти.  - Этот  парень - не человек. Откуда он
узнал, что им вздумается взлететь? Как  он умудряется попадать в них из этой
штуковины?
     Джерри пожал плечами.
     -  Почем я знаю? Возможно, он почувствовал  их запах или услышал шорох.
Многое, из того, что он делает, кажется непостижимым.
     - Я собираюсь научиться стрелять из этой штуковины, - сказал Шримп.
     Вскоре  Розетти,  преодолев  свою  неприязнь  к  англичанину,  попросил
Клейтона показать ему, как делается лук и стрелы. Лукас и Бубенович выразили
такое же желание. На следующий день  Клейтон собрал необходимые материалы, и
все они, даже Корри, начали под его руководством готовить себе оружие.
     Девушка  сплела  тетиву  для  лука  из волокон  длинной жесткой  травы,
которую они  нашли в горах. Клейтон застрелил  птицу,  чтобы добыть перья, и
учил других, как надо их правильно прикреплять к стрелам.
     Изготовление  оружия было приятной передышкой после  долгих дней, когда
они  взбирались  на  скалы,  пробирались  через  густой  подлесок  джунглей,
спускались  с  одной  вершины  только  для  того, чтобы  вновь подняться  и,
поднявшись, снова спуститься с другой вершины. В первый раз все пятеро имели
длительное общение друг с другом,  ибо после ежедневных тяжелых переходов их
единственным желанием было выспаться.
     Голландка сидела возле Джерри Лукаса.
     Он наблюдал за ее ловкими пальцами, сплетавшими волокно, и думал, что у
нее  красивые руки  - маленькие  и  хорошей  формы. Он  заметил также,  что,
несмотря на два года  тяжелых лишений, она все же следит за  своими ногтями.
Почему-то она всегда выглядела чистой и опрятной.
     -  Как-то забавно  охотиться  с  этим,  -  сказала  она  ему  на  своем
оксфордском английском языке.
     - Вряд ли мы сможем попасть из него во что-нибудь, - ответил Джерри.
     Он подумал, что она говорит по-английски лучше, чем он сам.
     -  Мы  должны  много  тренироваться.  Это  недопустимо,  чтобы  четверо
взрослых людей зависели во всем от одного человека, словно маленькие дети.
     - Конечно, - сказал он.
     - Разве он не удивительный  мужчина?  Джерри  пробурчал что-то  в  знак
согласия и углубился в работу, тщетно пытаясь приладить перо к стреле. Корри
посмотрела на него с недоумением. Потом она  заметила его  неуклюжие попытки
удержать перо на месте и укрепить его с помощью волокна.
     -  Послушайте, -  сказала  она. - Позвольте  мне помочь вам. Вы держите
перо,  а я обмотаю волокно вокруг стрелы. Держите его крепко в прорези. Так,
теперь хорошо.
     Ее пальцы, обводившие нить вокруг  древка,  часто касались  его рук. Он
находил это прикосновение приятным и, недовольный собой, рассердился.
     - Ну, - сказал он  почти грубо. -  Я могу сделать это  сам. Вам незачем
беспокоиться.
     Корри  снова  с  недоумением  посмотрела на него и молча занялась своей
тетивой для лука. В короткое мгновение, когда их  взгляда встретились, Лукас
увидел в ее  глазах удивление и боль. Однажды он видел такое же  выражение у
лани, которую  как-то  застрелил,  и с  тех пор он  больше не стрелял  в это
грациозное животное.
     - Простите, - проговорил он, - я не хотел быть грубым.
     Он с трудом выговаривал слова.
     - Вы не терпите меня. Почему? Я чем-нибудь оскорбила вас?
     - Конечно, нет. Почему вы решили, что я не терплю вас?
     - Это же очевидно. Маленький сержант тоже не любит меня. Иногда я ловлю
на себе такой взгляд, что, кажется, он хочет свернуть мне шею.
     - Некоторые мужчины застенчивы в присутствии женщин.
     Девушка улыбнулась.
     - Но не вы, - заметила она.
     Некоторое время они молчали. Потом он сказал:
     - Вы не могли бы мне снова помочь? Я ужасно неловок.
     Корри подумала, что, в конце  концов, он  все же джентльмен.  Она снова
стала  привязывать  перья, пока он придерживал их на  нужном месте.  Их руки
опять соприкасались. На сей раз Джерри старался, чтобы это происходило чаще.

ГЛАВА VI
     Путники  посвящали стрельбе  из  лука  много  времени. Корри пристыдила
мужчин:  она быстрее их научилась попадать в цель, причем  у нее хватало сил
натягивать  тугой лук, общая длина  которого достигала почти двух футов, так
что перья восьмидюймовой стрелы касались ее правого уха.
     Клейтон хвалил ее.  Шримп уверял  Бубеновича в том, что это - спорт для
неженок.  Джерри  восхищался ее  доблестью  и тайно стыдил сам себя  за  это
чувство.
     Прошло немного времени,  и даже Шримп начал хвастаться своей стрельбой.
Теперь  все  стреляли  довольно хорошо,  и  горе  было той  дичи - птице или
животному -  которая пересекала  им  путь.  Они  нашли  две  сухие  пещеры в
известковом утесе,  и  Клейтон  решил, что они должны  остаться  там,  чтобы
смастерить себе новую одежду и обувь.
     Англичанин  грубо  обработал  шкуру лани и  сделал  шило  и  иголки  из
бамбука. Используя те же жесткие волокна, которые шли на изготовление лука и
стрел, Корри принялась шить шкуры и  изобретала из них красивые сандалии для
всех.
     Однажды утром она работала одна, так как мужчины ушли на охоту. Девушка
восстанавливала  в  памяти те два года, которые  провела в  джунглях -  годы
горя, лишений и опасностей. Она думала о теперешнем своем положении - одна в
необъятных горных лесах с четырьмя мужчинами, и поняла, что  никогда  до сих
пор не чувствовала себя  в большей безопасности, и что впервые  за два  года
она счастлива.
     Она улыбнулась, когда вспомнила,  в каком  была ужасе, когда этот почти
нагой  человек уносил  ее в лес. И как  удивилась она, когда узнала, что это
офицер  английских королевских войск. Он и сержант  Бубенович понравились ей
сразу. Сержант расположил ее к себе с того момента, когда показал фотографию
жены  и малыша. А вот "маленький сержант" и капитан Лукас ей не понравились.
Они казались грубыми и невоспитанными.
     Особенно не простительны такие  качества для капитана, как для человека
образованного.
     Корри считала его таким  до недавнего времени, но с того дня, когда она
помогла ему приделывать перья к стрелам, у нее появились основания  изменить
свое мнение. Лукас все  еще не  искал  ее общества, но и не избегал его, как
раньше.
     Бубенович рассказал  ей,  какой это  прекрасный пилот,  и  как  команда
любила  его и уважала. Он  привел  несколько примеров про