ли  наблюдали  необычные огромные обезьяны,
внешним  видом походившие на  человека. Над  группой,  негодующе  крича,  на
небольшой высоте пролетали незнакомые людям птицы, громко хлопая крыльями.
     --  Хоть  бы  одним  глазом  взглянуть  на  какое-нибудь  чудовище  или
человеческое существо, если они вообще здесь имеются, -- сказал ван Хорст.
     -- Странно,  что они нам еще не  встретились. Вряд  ли  оттого, что они
хитрее  нас  с  вами.  И  не потому, что  они  нас  боятся. Скорее всего, их
насторожил незнакомый запах. Он кажется им подозрительным, -- сказал Гридли.
     -- Вы обратили внимание,  -- спросил ван Хорст, -- что звуки в основном
раздаются  спереди от  нас?  Они напоминают мне  трубные  звуки,  что издают
слоны. Слышите? Они, правда, далеко. Слышите?
     -- Вроде нет. Ты уверен, что не ослышался? -- спросил Гридли.
     -- Готов поклясться. У меня такое впечатление, что мы движемся прямо на
стадо хищных зверей.
     -- Слава Богу, что  солнце  все время стоит  в  зените.  Нам  не грозит
ночевка в лесу.
     В  тот  же  миг  люди  услышали  возглас  одного из воинов,  замыкающих
шествие:
     -- Глядите-ка, Бвана, вон там!
     Гридли  и ван Хорст взглянули  в указанном воином направлении и увидели
громадного зверя, медленно и тяжело движущегося по тропе.
     -- Боже!  -- вырвалось  у ван  Хорста.  --  А  я-то  считал,  что  Дорф
привирает! О  Господи! Неужели  такое возможно? Мы живем  в  век  телеграфа,
телефона,  науки и  техники,  а сейчас стоим  перед  саблезубыми  монстрами,
миллионами лет населяющими недра Земли!
     -- Глядите в оба -- где один, там и другие!
     -- Стрелять, Бвана? -- спросил один из воинов.
     -- Пока нет. Держитесь все  вместе  и будьте начеку.  Не исключено, что
они нападут.
     Отряд медленно  отходил  назад.  Вооруженные  воины, образовав  заслон,
пятились шаг за шагом от приближающихся зверей. Мувиро подошел к Гридли.
     -- Я  уже давно  приглядываюсь к следам  и  чувствую  по запаху слонов.
Впереди  показались какие-то звери, их  отсюда  толком не разглядеть, но они
как пить дать похожи на слонов, -- тихо произнес Мувиро.
     -- Кажется, мы попали в переплет, -- сказал ван Хорст. -- Куда ни ступи
-- то  тигры, то слоны. Теперь  еще, слышите,  затрещали  кусты,  сейчас еще
какой-нибудь зверь выпрыгнет.
     Ван  Хорст   высказал  то,  о   чем  думали  все,  однако  предпочитали
помалкивать. Отряд продолжал двигаться медленно и осторожно. Вскоре их взору
открылась большая поляна, вокруг которой густой стеной высился лес.
     На поляну  выходило  несколько троп, по которым двигались самые  разные
звери.  Жуткие чудовища, отдаленно  напоминавшие  быков.  Какие-то  существа
красного  цвета,  похожие  на  гигантских  оленей.  Мастодонты  и   мамонты,
слонообразные, с неестественно  большими  головами и ногами-колоннами,  фута
три  в ширину.  Удлиненная голова с огромными  челюстями и свинячьими  ушами
переходила в могучее тело высотой в десять футов.
     Моментально  позабыв  про тигров,  подходивших со спины,  Гридли  и ван
Хорст   вытаращили   глаза,   наблюдая    за   гигантскими   слоноподобными,
собирающимися на поляне.
     -- Вы когда-нибудь видели нечто подобное? -- спросил Гридли.
     -- Нет, как и все  мы, -- отозвался ван Хорст. -- Я думаю,  что похожие
экземпляры  водятся  и  на  поверхности  Земли, правда,  им  далеко  до этих
гигантов.
     Подошедший  к беседующим  Мувиро застыл, уставившись  на  стадо  широко
распахнутыми глазами.
     -- Что скажешь, Мувиро?
     -- Пока  мы целы, нужно убираться да  поскорее. С поляны нужно уходить.
Эти  огромные  кошки  нападут сейчас  на  слонов, и  начнется  такая бешеная
схватка, что вам даже и не снилось. Если нас не растерзают в клочья кошечки,
то растопчут слоники, мокрого места не останется.
     --  Похоже,  ты  прав,  --  согласился  Гридли.  Он  вернулся к отряду,
приказал немедленно пересечь открытую местность, пока кошки не сцепились  со
слонами.
     -- Держитесь кучкой и не стреляйте без необходимости.
     --  Глядите! -- раздался  взволнованный  голос  ван  Хорста.  --  Тигры
выходят на поляну! Они начинают окружать слонов.
     Группа  людей  вступила  на поляну,  на которой резвились  дикие слоны.
Поведение животных неожиданно изменилось,  когда стадо увидело тигров. Слоны
насторожились,  озираясь  по  сторонам,  обеспокоенные  близостью гигантских
кошек.
     -- Держитесь  подальше от тигров!  --  выкрикнул ван  Хорст. --  Их тут
никак не меньше сотни!
     Тигры выходили  на  поляну со  всех сторон. Кольцо сжималось.  Тигры не
стали  кидаться  на животных  сразу,  а медленно приближались, прижимаясь  к
земле и готовясь к атаке.
     И  тогда  самый крупный мамонт поднял  хобот. Раздался грозно-призывный
клич. Тигры, словно по команде, бросились на вожака, вонзая  в содрогающуюся
живую плоть клыки и когти. Разыгралось побоище. Кто-то из воинов не выдержал
и выстрелил. На выстрел ответил какой-то жуткий  незнакомый  звук,  и вскоре
горстка  людей  увидела колоссальных  размеров  динозавра,  который,  подняв
хвост, шел прямо на них.
     До  леса же  оставалось  несколько  сот ярдов. Джейсон Гридли мгновенно
оценил всю опасность создавшейся ситуации.
     -- Дадим залп и бегом к деревьям! -- скомандовал он.
     Грохнули  выстрелы. Динозавр на какой-то миг приостановился, и тут люди
услышали  сзади  тяжелый  топот.  К   лесу,   спасаясь  от  тигров,  мчались
перепуганные мамонты, грозя смести все живое.
     -- Пли! -- выкрикнул Гридли, и грянул очередной залп.
     Пули уложили  динозавра,  одного  тигра и  пару мамонтов, остальные  же
безудержно неслись вперед, топча тела  убитых сородичей и неумолимо настигая
людей, бегущих изо всех сил.
     Люди  понимали  безысходность ситуации, и стрелки  побросали оружие  за
ненадобностью. Рядом проносились спасающиеся благородные олени, огибая людей
слева и справа.
     Гридли и ван Хорст предприняли все  возможное, чтобы остановить людей и
призвать их к дисциплине,  но их старания не увенчались успехом. Им самим то
и  дело приходилось увертываться от  несущихся  оленей. Вдруг  в  нескольких
шагах  рухнуло большое дерево, поваленное  животными. Гридли  решил укрыться
возле поверженного  ствола, а ван  Хорст побежал дальше к лесу,  до которого
было уже рукой подать.  Гридли  все же  передумал, выскочил из укрытия и что
было духо пустился к опушке. Плечом к плечу с ним мчался огромный мамонт.
     Не добежав до леса,  Гридли увидел высокое толстое  дерево, стоявшее на
отшибе,  с разбегу  взобрался  на  него  и  надежно спрятался  среди могучих
раскидистых ветвей.
     Оказавшись в  укрытии, Гридли первым делом подумал о своих  товарищах и
стал искать их глазами. К этому времени вокруг не оказалось никого из людей.
Звери ураганом неслись по поляне и  исчезали  в чаще. Гридли сознавал, что в
таком диком хаосе мало кому из группы удалось уцелеть.
     Может, кто и  сумел добежать  до леса,  но вряд ли  смог  схорониться в
спасительной чаще. Гридли особенно  переживал  из-за ван  Хорста,  бежавшего
последним.
     Гридли стал смотреть на  поляну. Звери потоком мчались вслед  за  своим
вожаком, повинуясь стадному инстинкту.  Вперемешку с мамонтами бежали олени,
перепрыгивая  гигантскими  скачками  через  туши  мастодонтов, а  те нередко
подминали их под собой  на  бегу.  Зрелище было ужасающим. Гридли разглядел,
что  часть  животных неслась со  смертоносной  ношей --  наскочившими на них
исполинскими кошками, терзавшими плоть  бегущей  жертвы.  Он  также оказался
очевидцем  жуткой  схватки  между  двумя  тиграми,  не  поделившими  добычу.
Истекающие  кровью,  они  терзали  друг  друга,  вырывая  из  туши соперника
огромные куски дымящегося мяса...
     Когда животные скрылись в лесу, тигры вернулись к своей добыче и как ни
в чем не  бывало  принялись  за пиршество.  А  на  расстоянии  в  нетерпении
выжидали  дикие  собаки,  гиены  и  волки,  надеясь  полакомиться  остатками
трапезы.
     IV
     САГОТЫ
     Тарзан,  на  которого  собиралась прыгнуть  огромная  кошка,  явственно
ощутил дыхание смерти. Но  и сейчас,  в  последний  миг жизни  он восхитился
величием и великолепием атаковавшего его зверя.
     Тарзан, будь такая возможность, выбрал бы смерть в открытом бою. Страха
он  не  испытывал, однако хотел  бы знать, что с  ним  будет  после  смерти.
Владыка джунглей не принадлежал ни к одной религии, в Бога не верил, но, как
и все  те,  кто  живет в  постоянном  общении с  природой,  испытывал  некое
религиозное  чувство. Ему  не  хватало  знаний, чтобы  объяснить  загадочные
явления природы. Многого он просто не понимал. Когда он изредка  размышлял о
Боге, то думал о нем примитивно -- как о своем,  личном Создателе. И теперь,
когда  он  осознал несовершенство своей  веры,  ему хотелось надеяться,  что
жизнь не закончится со смертью.
     Так  рассуждал про  себя  Тарзан в те считанные секунды, когда  к  нему
приближался  тигр.  Тарзан  не  сводил  глаз с  длинного  прекрасного  тела,
замершего для прыжка.  Неожиданно прямо  над тигром раздался звук, отвлекший
его внимание от Тарзана.
     Зверь замер.
     Теперь и Тарзан услышал  над  собой  треск  сучьев и  разглядел крупное
животное, нечто вроде большой гориллы, уставившееся на него.
     Из листвы соседних деревьев высунулись еще две морды, а на тропу откуда
ни  возьмись выскочили  несколько таких  же  косматых и  свирепых  животных.
Тарзан  отметил  про  себя, что  у  этих  существ очень много схожего  как с
гориллой, так и с человеком.
     Тарзан перевел взгляд на тигра и увидел, что тот как будто заколебался,
решая,  что  предпринять  -- броситься  ли  на  Тарзана или же схватиться  с
гориллами.
     В  следующий миг  хищник  сделал  свой выбор.  Издав  свирепый  рык, он
двинулся на Тарзана.  В ту же  секунду одна из горилл молниеносно ухватилась
за кожаную петлю, державшую Тарзана,  и стала тянуть  вверх.  Но  зверь  уже
прыгнул. На взмывшее ввысь тело хищника  обрушились десятки увесистых дубин.
Рассевшиеся по  веткам гориллы  вкладывали  всю свою  могучую силу в  удары,
стараясь попасть в голову. Упав на землю, тигр уже не вставал.
     Расправившись с неприятелем, гориллы спустили Тарзана вниз и освободили
от  пут. Две  гориллы  схватили его за руки,  а  третья сжала горло Тарзана,
занося другой рукой смертоносную дубину над его головой.
     Из  пасти  гориллы,  что стояла  перед Тарзаном,  неожиданно  вырвались
гортанные звуки,  от  которых Тарзан опешил точно так  же, как если бы вдруг
заговорил саблезубый тигр.
     -- Ка-года? -- услышал Тарзан.
     В родных джунглях Тарзана так говорили, когда предлагали сдаться.
     Это  слово, сказанное гориллой,  живущей в чужом  мире, шло  из лексики
великих обезьян, язык которых,  по  мнению  Тарзана,  отличался чрезвычайной
простотой. С  помощью этого  языка  общались между собой  в джунглях великие
обезьяны, низшие обезьяны, гориллы, гиббоны и прочие особи.
     То, что горилла знала этот  язык здесь,  на Пеллюсидаре, могло означать
только одно: наличие контактов с внешней Землей или же одинаковость  законов
эволюции для всех.
     Однако Тарзан  рассудил  иначе. Он подумал, что  услышанное  слово явно
свидетельствует  о некоей  связи с  племенем обезьян, язык которых он знал с
младенчества, поскольку воспитывали и наставляли его великие обезьяны.
     -- Ка-года? -- повторил самец.
     -- Ка-года,  -- ответил Тарзан. Услышав ответ на своем языке, горилла с
удивлением наклонила голову на бок.
     -- Кто ты такой? -- раздался следующий вопрос.
     -- Я -- Тарзан, искусный воин и великий охотник.
     -- Что привело тебя в страну Мва-лота?
     --  Я  пришел как  друг,  --  объяснил Тарзан.  -- Я не враждую с твоим
народом.
     Гориллообразное  существо опустило дубину.  С  деревьев стали  сползать
другие ему подобные.
     -- Откуда тебе известен язык саготов? -- изумился самец.
     --  Это наречие моего  народа, -- пояснил Тарзан. --  Меня ему  научила
Кала вместе с другими обезьянами из племени обезьян Керчак.
     -- Впервые слышим о племени Керчак, -- насторожился самец.
     -- Да  врет  он все, -- вмешался второй. -- Давайте кончать его,  он из
гилаков, не иначе.
     -- Успеется, --  сказал третий. --  Предлагаю отвести  его  к Мва-лоту,
чтобы в обряде убийства могло принять участие все племя.
     -- Так и сделаем, -- произнесла  подошедшая горилла,  -- отведем его  к
себе, а там будем веселиться.
     Тарзан  прекрасно  все понял, хотя в речи горилл преобладали  гортанные
звуки и не соблюдались никакие правила синтаксиса.
     Участь  пленника была  решена.  Теперь саготы сосредоточили внимание на
тигре, который  успел  очнуться  и  отползал  назад, сердито стуча  по земле
хвостом.
     Трое  горилл связали Тарзану руки  за спиной  и  накинулись  на  тигра,
нанося  ему  сокрушительные  удары  дубинами  по  голове.  Добив  зверя, они
принялись руками раздирать его  на  куски. Тарзан  пристально  изучал  своих
недругов. По  сравнению  с  гориллами из земных  джунглей,  эти  были  более
стройными и  не такими тяжелыми.  Руки  и  ноги  имели  большее  сходство  с
человеческими, чем  у земных сородичей, однако тело, сплошь заросшее густыми
волосами,  подчеркивало   животную  сущность.  Их  лица  явственно  выражали
свирепость,  но,  в  отличие  от  горилл,  эти  человекообразные  отличались
живостью ума.
     На  них  полностью отсутствовала  какая-либо  одежда,  --  ни лоскутка.
Насытившись  свежатиной,  обезьянолюди  двинулись  в  ту  же  сторону,  куда
направлялся и Тарзан, угодивший затем в ловушку.
     Один  из  саготов  занялся силком и аккуратно присыпал  петлю листьями,
готовя ее к встрече с очередным гостем.
     Хотя   саготы   и   напоминали  зверей,  все  их   движения  отличались
выверенностью и точностью. Скорее всего, они находились в самом начале своей
эволюции.  Несомненно.  это  были  уже  люди, имели  человеческий разум,  но
внешний облик и лицо оставались пока еще обезьяньими.
     Когда  сагот  двигался  по  тропе,  то шел он,  как  человек, напоминая
Тарзану  его  соплеменников.  И  в  то  же  время  он, без сомнения,  больше
полагался  на свои  органы  обоняния,  чем на зрение  --  под  стать  любому
животному.
     Саготы  с  Тарзаном  отправились  в   путь  и  пройдя  несколько  миль,
остановились возле упавшего  на тропу большого дерева, рядом с которым зияла
яма.  Кто-то  из саготов  дубиной  постучал  по  стволу  условным  сигналом:
тук-тук, тук-тук,  тук-тук-тук.  Подождал  секунду-другую  и снова  повторил
позывные. Потом еще раз, после чего  саготы, все как один, прильнули ушами к
земле.
     Откуда-то  из  леса   донесся   ответный  сигнал:   тук-тук,   тук-тук,
тук-тук-тук.
     Саготы  удовлетворенно  вздохнули, полезли на  деревья  и расселись  на
ветках, словно дожидаясь чего-то. Двое саготов схватили  Тарзана и  затащили
его на дерево, поскольку с завязанными руками ему это было не под силу.
     Тарзан, не проронивший  за  весь путь ни  единого  слова,  обратился  к
саготу с просьбой:
     -- Развяжи мне руки, я ведь не враг.
     -- Тар-гуш, -- позвал сагот, -- гилак просит, чтобы его развязали.
     Огромный  самец  по  имени Тар-гуш, более  светлой окраски и,  если это
слово  вообще  уместно,  более  изящный,  чем  остальные,  впился  в Тарзана
взглядом. Тар-гуш  глядел  на  пленника,  ни  разу  не  моргнув,  и  Тарзану
почудилось,  что он слышит, как со скрипом ворочаются мысли  в этой косматой
голове. Казалось, сагот заколебался. Наконец он произнес:
     -- Развязать.
     --  С  какой  такой стати? --  возразил ему второй  самец. В голосе его
слышались грозные нотки.
     -- Потому что Тар-гуш сказал "развязать"! -- вмешался третий сагот.
     --  Пусть  не  мнит  себя  Мва-лотом.  Только  король  может  приказать
"развязать", тогда мы и подчинимся.
     -- Да,  я не Мва-лот. Я Тар-гуш. И я велю  развязать его. Или ты оглох,
Тор-яд?
     -- Вот придет скоро Мва-лот и скажет свое слово. Ты мне не указ.
     В ответ Тар-гуш молниеносно  тигриной хваткой вцепился в горло Тор-яду.
Безо всякого предупреждения  или колебания. В тот же миг Тарзан  осознал все
различие между Тар-гушем и  обезьянами,  которых  Тарзан так хорошо знал. Но
умственные  способности  и  реакции  Тар-гуша  были  такими  же.  Поваленный
Тар-гушем, Тор-яд свалился в близлежащие кусты. Безоружные,  они боролись на
земле, время от  времени издавая  глухое рычание.  Тар-гуш  острыми клыками,
отсюда  и  его   прозвище,  вцепился  в  тело  Тор-яда,  который,  извиваясь
по-змеиному,  вырвался  и  отполз  в  сторону.  Тар-гуш  вскочил,  схватился
длинными руками за ногу  обидчика,  перевернул его на спину и уселся сверху,
переводя дыхание.
     -- Ка-года? -- сказал он, отдышавшись.
     -- Ка-года! -- выдавил из себя Тор-яд. Тогда Тар-гуш поднялся на ноги и
отошел в сторону.
     Затем с обезьяньим проворством вскарабкался на дерево, откуда приказал:
     -- Развяжите руки гилаку!
     Грозным  взглядом  обведя  окружающих, он не обнаружил  никого, кто  бы
захотел разделить участь Тор-яда.
     --  А  если  он  вздумает  убежать,  убейте! --  добавил  он.  Пленнику
развязали руки. Тарзан  прикинул,  что саготы  не дадут  ему воспользоваться
ножом, а лук и стелы  лежали  на  тропе. Саготы  видели  их, но  не обращали
никакого внимания, видимо, не знакомые с этим оружием.
     Тор-яд отошел в сторону  и  взобрался на дерево,  держась  подальше  от
саготов. Вдруг Тарзан заслышал звуки шагов. Саготы оживились.
     -- Идут! -- воскликнул Тар-гуш.
     -- Это Мва-лот, -- объявил другой сагот и стрельнул глазами на Тор-яда.
     До Тарзана наконец  дошло значение  условного стука,  и  все же  он  не
понимал, зачем понадобилось вызывать соплеменников.
     Вскоре прибыли новые саготы.  Тарзан без труда определил в толпе короля
Мва-лота.  Во главе подошедших следовал большой  самец.  Тело его  покрывала
седая шерсть, волосы на лице отличались голубоватым оттенком.
     Завидя своих, саготы спустились с деревьев, забрав с собой Тарзана.
     Король поднял руку.
     -- Мва-лот явился, -- провозгласил он, -- со своими людьми.
     -- Я -- Тар-гуш. -- Сагот сделал шаг вперед.
     -- А это что такое? -- спросил Мва-лот, кивая на Тарзана.
     -- Это гилак. Мы обнаружили его в ловушке, -- пояснил Тар-гуш.
     -- И для этого требовалось нас вызывать?  -- угрожающе спросил Мва-лот.
-- Его следовало доставить в стойбище. Он ведь в состоянии передвигаться.
     --  Мы дали сигнал не  только из-за этого мяса.  -- Тар-гуш  указал  на
Тарзана.  --  На тропе, откуда  мы пришли,  рядом  с ловушкой  лежит большое
животное, задранное тигром.
     -- Здорово! Мы можем съесть его и позже.
     -- И потанцевать, -- подхватил один из стражей Тарзана. -- Давненько мы
не  танцевали,  Мва-лот,  даже   не  упомнить,  когда  мы  в  последний  раз
веселились.
     Саготы, возглавляемые Тар-гушем, отправились по тропе к готовой добыче.
Они бросали на Тарзана подозрительные взгляды и  по всему чувствовалось, что
им не по душе его присутствие.
     И  хотя становилось  ясно,  что  саготы  отличаются от керчаков, Тарзан
чувствовал себя с ними как дома несмотря даже на то, что являлся пленником.
     Неподалеку от Тарзана  шел Мва-лот  с подошедшим  к  нему Тор-ядом. Они
неслышно переговаривались, время от времени поглядывая на Тар-гуша,  который
шел впереди. К концу разговора Мва-лот рассвирепел. Саготы глядели на своего
короля, видя, что тот вне себя от ярости. И лишь Тар-гуш, который  ничего не
заметил,  спокойно  шел впереди. Мва-лот вихрем  вдруг сорвался  с  места и,
подняв  тяжелую  дубину,  безо всякого  предупреждения бросился на Тар-гуша,
намереваясь проломить тому череп.
     Жизнь научила Тарзана многому, и, самое главное, мгновенной реакции. Он
полностью отдавал себе отчет в том, что в создавшейся ситуации друзей у него
быть  не может,  но также