будто в  лагере
есть труп. Те разбудили всех боев, ибо вместе не так страшно.
     Десятник Рамсгейта пошел в палатку своего хозяина и разбудил его.
     -- Бвана, в лагере  демон, -- сказал он, -- и он утверждает,  что у нас
здесь покойник. Но ведь в лагере нет мертвеца, правда, Бвана?
     -- Конечно, нет, как  нет и демонов. Сейчас я выйду. Рамсгейт торопливо
оделся и через  несколько секунд вышел наружу, где  увидел сбившихся в кучку
людей, глядящих в сторону костра -- там сидел почти обнаженный белый человек
гигантского  роста.  Рамсгейт направился к нему, и тот  при  его приближении
учтиво встал.
     -- Могу ли я спросить, -- начал Рамсгейт, -- кто вы такой и чем  обязан
этому визиту? --  Случай с Бертоном  научил его,  как  следует обращаться  с
незнакомыми людьми.
     Человек жестом указал на костер.
     --  Вот причина  моего визита,  -- сказал он. --  Сегодня  ночью в лесу
необычно холодно.
     -- Но  кто вы такой, приятель,  и почему разгуливаете  ночью по  лесу в
голом виде?
     -- Я -- Тарзан, -- ответил незнакомец. -- А вас как зовут?
     -- Рамсгейт.  Что это за история насчет мертвеца  в  лагере, которую вы
рассказали нашим ребятам?
     --  Это правда. В одной из тех палаток находится  мертвый человек. Умер
он не так давно.
     -- Но откуда вам это известно? Что навело вас на такую странную мысль?
     -- Я  чувствую  его запах,  --  ответил Тарзан.  Рамсгейт  вздрогнул  и
оглядел  лагерь. Неподалеку толпились наблюдавшие за  ними  носильщики, но в
остальном все выглядело нормальным.
     Он снова  поглядел на незнакомца, на сей раз повнимательнее,  и увидел,
что человек  этот красивой наружности и умный на вид. И все же Рамсгейт  был
уверен,  что  незнакомец сумасшедший; вероятно,  один  из  тех  человеческих
отщепенцев, которые изредка встречаются даже в цивилизованном мире, бродящих
голыми  по  лесу. Обычно их  называют  дикарями, но  в большинстве своем они
всего  лишь  безобидные придурки.  Тем  не  менее, помня  случай с Бертоном,
Рамсгейт решил оказать этому человеку уважение и предложить ему поесть.
     Он повернулся с крикнул боям: --  Поторопитесь-ка с  едой.  Сегодня нам
рано выступать.
     Шум в лагере разбудил кое-кого из белых, и они вылезли из палаток. В их
числе был Голт. Он подошел к костру, за ним потянулись и остальные.
     -- Что тут у нас, хозяин?
     -- Этот бедняга замерз  и пришел погреться у огня,  -- сказал Рамсгейт.
-- Все в порядке,  пусть греется. Проследите, чтобы его накормили завтраком,
Голт.
     -- Слушаюсь, сэр. -- Безропотность Голта удивила Рамсгейта.
     -- Да, вот еще, Голт,  пусть бои разбудят остальных. Я бы  хотел, чтобы
сегодня мы выступили пораньше.
     Голт  повернулся к боям и прокричал приказ на суахили.  Несколько  боев
отделились  от группы  и пошли к палаткам своих хозяев, чтобы разбудить  их.
Тарзан вновь занял свое место возле костра, а Рамсгейт отошел переговорить с
аскари, который ночью стоял на часах.
     Он  только  приступил  к расспросу  часового,  как  его  прервал  крик,
донесшийся  со  стороны палаток белых, и  он увидел боя Бертона,  бегущего к
нему с встревоженным видом.
     -- Идите скорее, Бвана, -- крикнул бой. -- Скорее сюда!
     -- В чем дело? Что стряслось? -- спросил Рамсгейт.
     -- Я иду в палатка. Я нахожу Бвана Бертона на полу. Он мертвый!
     Рамсгейт  ринулся к  палатке  Бертона,  Тарзан следом за  ним.  Голт не
отставал от них.
     На полу ничком лежало тело Бертона,  одетого в одну лишь  пижаму. Рядом
валялся опрокинутый стул и виднелись следы ожесточенной борьбы.
     Пока трое прибывших осматривали тело, в палатку вошли Романов и Трент.
     -- Это  ужасно, --  воскликнул  Романов,  вздрогнув.  --  Кто  мог  это
сделать?
     Трент ничего не сказал. Он просто стоял и глядел на распростертое тело.
     Бертона закололи в спину. Нож вошел  под  левую лопатку снизу и пронзил
сердце.  На  горле виднелись  синяки,  свидетельствующие  о том, что  убийца
задушил его, чтобы тот не смог позвать на помощь.
     -- Тот, кто это сделал, -- человек недюжинной силы,  -- сказал Романов.
-- Лейтенант Бертон сам был весьма силен.
     И тут они с изумлением увидели, что белый незнакомец берет командование
в свои руки.
     Тарзан  переложил тело  с  пола на койку  и  прикрыл его одеялом. Затем
низко наклонился и  внимательно  осмотрел следы на шее Бертона. Тарзан вышел
наружу, и люди, озадаченные и испуганные, последовали за ним.
     Выйдя из  палатки,  перед которой  собрались  практически все участники
сафари, Рамсгейт увидел свою сестру, подходящую к ним.
     -- Что произошло? -- спросила она. -- Случилось что-нибудь?
     Рамсгейт шагнул к ней и встал рядом. -- Случилось нечто  ужасное, Бэбс,
--  сказал он, избегая ее вопросительного взгляда. Затем  увел  ее обратно в
палатку, где рассказал о том, что произошло.
     Голт  грубым окриком велел всем  заняться  своими обязанностями, собрал
всех аскари, которые находились ночью в карауле, и  стал  их допрашивать. Из
собравшихся вокруг них белых Тарзан был  единственным, кто понимал вопросы и
ответы, которые произносились на суахили.
     В течение ночи  на  вахте стояли  четверо аскари, и все они утверждали,
что  не видели и  не  слышали ничего необычного, за  исключением  последнего
караульного, который сообщил,  что перед  самым  рассветом  в  лагерь пришел
незнакомый белый человек погреться у костра.
     -- Ты видел его все  то  время, что  он был в лагере?  -- требовательно
спросил Голт. Аскари заколебался.
     -- Бвана, моим глазам стало больно от огня, и я их закрыл. Но только на
миг. А все остальное время я видел его сидящим и греющимся у костра.
     -- Ты лжешь, -- сказал Голт. -- Ты спал.
     -- Может, чуточку соснул, Бвана.
     -- Значит,  этот человек  вполне мог  успеть  пройти в  палатку и убить
Бвану Бертона?
     Голт говорил  без обиняков,  так как не знал,  что Тарзан понимает язык
суахили.
     -- Да,  Бвана,  -- ответил чернокожий. -- Мог. Я не знаю. Но  он раньше
всех остальных узнал, что в лагере есть мертвый.
     -- Откуда тебе это известно?
     -- Он сам мне сказал, Бвана.
     -- Этот человек был мертв до моего прихода в лагерь, -- спокойно сказал
Тарзан. Голт опешил.
     -- Вы знаете суахили? -- спросил он.
     -- Да.
     -- Никому не известно, как долго вы пробыли в лагере. Вы...
     -- О  чем речь?  --  вмешался  Романов.  -- Не могу  понять  ни  слова.
Погодите, сюда идет лорд Джон. Ему и следует  вести расследование. Лейтенант
Бертон был его соотечественником.
     Рамсгейт   и   Романов   внимательно  выслушали   пересказанную  Голтом
информацию,  полученную  от  аскари.  Тарзан  стоял  с  невозмутимым  лицом,
опершись на копье. Когда Голт закончил, Рамсгейт покачал головой.
     -- Не вижу оснований  подозревать  этого  человека, -- произнес  он. --
Какой у  него мог быть  мотив? Совершенно ясно, что это не было ограблением,
ибо  Бертон не  имел  при себе ничего ценного. И это  не могло  быть местью,
поскольку они даже не были знакомы друг с другом.
     -- Может, он чокнутый, -- предположил Смит. -- Только психи разгуливают
по лесу нагишом. А психи способны на все.
     Трент кивнул головой. -- Психическое расстройство, -- проговорил он, --
с манией убийства.
     Подошла леди Барбара и встала рядом с братом. Глаза ее высохли от слез,
и она держалась спокойно. С ней пришла Вайолет с красными веками и шмыгающим
носом.
     --  Выяснили  что-нибудь  новое?  --  спросила  леди  Барбара у  брата.
Рамсгейт покачал головой.
     -- Голт считает, что убийство мог совершить этот человек.
     Леди Барбара подняла глаза. -- Кто он? -- спросила она.
     -- Он говорит, что  зовут его Тарзан. Он пришел в лагерь ночью, а когда
точно,  никто  вроде не  знает. Но я не нахожу никаких оснований подозревать
его. У него не могло быть никаких мотивов.
     --  Здесь  есть  несколько людей,  у которых  могли  быть  мотивы, -- с
горечью произнесла леди Барбара. Она поглядела прямым взглядом на Трента.
     -- Барбара!  --  воскликнул Трент. -- Неужели  вы хотя бы  на один  миг
допускаете, что это сделал я?
     -- Однажды  он  был  готов  убить  лейтенанта, хозяин,  --  обратился к
Рамсгейту Томлин. -- Я там был, сэр. Я видел, как Бертон сшиб его с ног. Они
ссорились из-за белой леди.
     Трент  изменился в лице.  --  Это  абсурдно,  --  запротестовал  он. --
Сознаюсь,  что  я  тогда погорячился,  но потом,  когда  поостыл, пожалел  о
случившемся.
     Вайолет обвиняющим жестом ткнула пальцем в Годенского.
     --  Он тоже пытался его убить!  Он сказал,  что  убьет его.  Я сама это
слышала.
     -- Раз уж на то  пошло,  то  и Голт грозился его прикончить, --  сказал
Романов.  --  Не могли  же  они все убить его. Я полагаю, что  вернее  всего
явиться к властям в Бангали, и пусть они во всем разберутся.
     -- Что касается  меня, то я не возражаю. -- сказал Голт.  -- Я  его  не
убивал  и  не  могу ручаться, что  его  убил этот человек. Но,  согласитесь,
как-то  очень подозрительно, что он единственный из всего  лагеря знал,  что
лейтенант Бертон мертв.
     -- Об этом знал еще один человек, -- произнес Тарзан.
     -- Кто? -- встрепенулся Голт.
     -- Тот, кто его убил.
     -- И все  же мне  хотелось бы знать,  откуда вам стало известно, что он
мертв, -- сказал Голт.
     -- Мне тоже, -- произнес Рамсгейт. -- Должен сказать, что  это выглядит
несколько странно.
     -- Все очень просто, -- сказал Тарзан, -- но, боюсь,  что никому из вас
меня не  понять. Я --  Тарзан из  племени обезьян. Я прожил  здесь почти всю
свою жизнь точно в таких же  условиях, что и другие  звери. Звери полагаются
на определенные органы чувств гораздо в большей  степени, чем цивилизованные
люди.  У некоторых из животных чрезвычайно  острый слух.  Другие  отличаются
превосходным зрением. Но наиболее развитым у всех является чувство обоняния.
     Без хотя бы одного  из этих чувств невозможно выжить. Будучи человеком,
а  значит,  естественно, наиболее  беззащитным  из  зверей,  я  был вынужден
развивать  все из  них.  Смерть имеет свой особый запах. Он появляется почти
сразу же после кончины. Пока я обогревался у костра и разговаривал с аскари,
ветер  посвежел  и  изменил  свое  направление. Он  донес  до  моих  ноздрей
свидетельство о  том,  что неподалеку лежит  мертвый  человек,  вероятно,  в
какой-то из палаток.
     --  Бред какой-то, --  с отвращением сказал Смит.  Годенский нервически
рассмеялся.
     -- Он  небось  про  себя думает, что мы  тоже сумасшедшие, если поверим
такому рассказу.
     -- Я думаю, он  как раз тот, кто нам нужен, --  сказал Трент. -- Маньяк
вовсе не обязан иметь мотивы для убийства.
     -- М-р Трент прав, -- согласился Голт. -- Давайте-ка лучше свяжем его и
доставим в Бангали.
     Никто из  этих людей Тарзана не знал. Никто из  них не смог истолковать
то  странное выражение,  которое вдруг  появилось  в его  серых глазах. Голт
двинулся к нему, Тарзан попятился. Тогда Трент выхватил револьвер и наставил
на Тарзана.
     -- Одно неосторожное движение, и я тебя застрелю, -- произнес Трент.
     Может,  намерения Трента и были  самыми благими,  но  тактику он выбрал
неверную.  Помимо прочего,  он  сделал две роковые ошибки. Он  стоял слишком
близко от Тарзана и не выстрелил сразу же после того, как выхватил оружие.
     Тарзан выбросил руку вперед  и перехватил его запястье. Трент  нажал на
курок, но пуля всего лишь вонзилась  в  землю. Человек-обезьяна  стиснул его
запястье посильнее, и  Трент,  вскрикнув  от  боли, выронил оружие.  Все это
произошло  мгновенно, и Тарзан  попятился от  людей,  загораживаясь Трентом,
словно щитом.
     Люди не смели  стрелять,  опасаясь попасть  в  Трента. Голт  и Рамсгейт
ринулись вперед.  Тарзан,  держа  одной рукой Трента,  другой  вытащил  свой
охотничий нож.
     -- Ни с места, -- сказал он, -- иначе убью. Он произнес эти слова тихим
ровным голосом, в котором однако ощущались острые металлические  нотки. Голт
и  Рамсгейт остановились,  и тогда Тарзан начал  отступать  в сторону  леса,
спускавшегося к границе лагеря.
     -- Что же вы стоите,  как истуканы? -- выкрикнул Трент.  -- Неужели  вы
позволите этому маньяку утащить меня в лес и зарезать?
     --  Что  же нам делать? -- вскричал Романов,  не  обращаясь  ни к  кому
конкретно.
     -- Мы ничего  не  можем  предпринять, --  сказал Рамсгейт.  -- Если  мы
попытаемся  его  схватить,  он  наверняка  убьет  Трента. Если  мы этого  не
сделаем, может, он и отпустит его.
     -- Я думаю, мы должны задержать его, -- высказал предположение Голт, но
добровольцев не нашлось, и  в  следующий  миг Тарзан исчез в лесу,  волоча с
собой Трента...
     В то утро отряду не удалось выступить  в путь  рано, и задолго до того,
как люди двинулись в поход, из леса вышел Трент  и вернулся к своим. Он весь
дрожал от испуга.
     --  Дайте-ка мне  глоток бренди, Джон, -- обратился  он к Рамсгейту. --
Боюсь,  что демон  сломал  мне запястье.  Боже, я совсем  расклеился. Это не
человек. Он обращался  со мной так, словно я ребенок. Когда же убедился, что
погони за ним нет, отпустил меня. И затем залез на дерево,  словно мартышка,
и скрылся по деревьям. Говорю вам, это сверхъестественно.
     -- Он ничего  с  вами  не сделал после того, как  уволок  из лагеря? --
поинтересовался Рамсгейт.
     -- Нет. Просто  тащил за  собой. Ни словечка не сказал, ни полсловечка.
Такое ощущение, будто... будто тебя волочит лев.
     -- Хочется верить, что больше мы его не увидим, -- с  надеждой в голосе
промолвил Рамсгейт.
     -- Да уж, сомневаться не  приходится, -- отозвался Трент.  -- Наверняка
он и убил беднягу Бертона и теперь смылся.
     Отряд  медленно тронулся в путь,  унося с собой тело Бертона на  наспех
сколоченных  носилках. Четверо  носильщиков  с убитым  замыкали  шествие,  а
Барбара шла  в голове колонны, рядом со своим братом, чтобы не видеть  этого
скорбного зрелища.
     До Бангали  они в  тот  день не  добрались,  и  пришлось снова  разбить
лагерь.  Все пребывали в унынии. Среди туземцев  не  слышалось ни смеха,  ни
пения; и сразу после ужина все разошлись по палаткам спать.
     Около полуночи лагерь проснулся от дикого крика  и выстрела. Из палатки
выбежал Смит, деливший  ее с Питерсом. Рамсгейт  вскочил с  койки и  выбежал
наружу в одной пижаме, едва не сбив с ног Смита.
     -- В чем дело, приятель? Ради Бога, что произошло?
     -- Этот сумасшедший гигант, -- закричал Смит. -- Он опять был здесь. На
сей раз  он  убил беднягу  Питерсона. Я  выстрелил в  него. Думаю, ранил, но
точно не знаю. Не уверен.
     -- Куда он пошел? -- коротко спросил Рамсгейт.
     --  Вон  туда,  в джунгли.  --  И запыхавшийся  Смит указал направление
рукой.
     Рамсгейт покачал головой.
     -- Погоня бессмысленна, -- сказал он. -- Нам его ни за что не найти.
     Они прошли  в  палатку  Питерсона и обнаружили его лежащим на койке.  В
сердце  его  торчала  рукоятка ножа.  Спать той ночью  в  лагере  больше  не
ложились. Караул несли и белые, и аскари.
     VII
     РАЗВЯЗКА
     В Бангали Тарзан сидел в бунгало полковника Джеральда Джайлз-Бертона.
     --  Потрясение  от вашего  известия не столь велико, как могло быть, --
произнес  полковник Бертон.  --  Я уже давно потерял  надежду увидеть  моего
мальчика живым. И все же знать, что он был  все это  время жив и почти рядом
-- вот что трудно вынести. Они кого-нибудь заподозрили в убийстве?
     -- Они все уверены, что это сделал я.
     -- Нонсенс, -- сказал Бертон.
     --  В  отряде  он имел стычки с тремя  людьми. И все  они  угрожали ему
расправой. Но,  судя  по тому, что я слышал, все  эти угрозы произносились в
запальчивости и, вероятно, ничего не стоили. Из  них только у одного имелась
достаточная причина для убийства.
     -- У кого? -- спросил Бертон.
     -- У  человека по имени Трент, который влюблен в  леди Барбару. Это  --
единственный реальный мотив, насколько мне известно.
     -- Иной раз это очень сильный мотив, -- заметил Бертон.
     -- Однако, --  продолжал Тарзан,  --  Трент не  убивал вашего сына. Это
исключено. Если убийца находился в лагере, я  смог бы его установить, но мне
пришлось спасаться бегством.
     --  Не смогли бы  вы остаться здесь и  помочь мне обнаружить его, когда
прибудет отряд?
     -- Конечно. Вам не следовало и спрашивать.
     -- Есть  одно обстоятельство, о  котором, мне  кажется,  вам необходимо
знать. В то время, когда  мой сын потерялся, он имел  при  себе очень важные
для правительства  документы. По  официальной версии он  совершал перелет из
Лондона  в  Кейптаун,  но по инструкции должен был сделать здесь остановку и
передать бумаги мне.
     -- И  за ним гнались трое  на итальянском военном самолете, -- произнес
Тарзан.
     -- Ну да! Но как вы об этом узнали? -- заволновался Бертон.
     -- Я наткнулся на оба самолета. Самолет вашего сына был сбит, но сам он
благополучно  спустился  на  парашюте.  Его  парашют  я  нашел  недалеко  от
самолета. Но  перед  тем  как  выпрыгнуть,  он  выстрелил  в пилота  второго
самолета. Смертельно раненный  пилот все же сумел посадить самолет и умер. Я
обнаружил его сидящим  за штурвалом.  Летевшие  с ним  двое  других покинули
место  аварии.  Один  из них, возможно, получил небольшую травму, так  как я
заметил, что  он  прихрамывал,  но  он мог  быть хромым и  до  этого. Точнее
сказать, разумеется, не могу.
     -- Вы видели их? -- спросил Бертон.
     -- Нет. Я  пошел по их  следам, но  шел недолго, пока не натолкнулся на
самолет вашего  сына. Затем, определив, что  он англичанин, или предположив,
что это так,  поскольку он пилотировал  английский самолет, я последовал  за
ним.  Видите ли, он приземлился в местности, где  во множестве водятся львы.
Ну да вы знаете, это там, где обитают буйрае.
     -- Да, и буйрае хуже львов.
     --  Да, -- согласился Тарзан, погружаясь в воспоминания. -- Я и  раньше
сталкивался с ними. А  на этот раз они едва не  прикончили меня. После того,
как мне удалось  уйти от  них,  я снова двинулся в Бангали, и  сегодня  рано
утром натолкнулся на это сафари.
     -- Вы полагаете, те двое имели шанс завладеть бумагами моего сына?
     -- Нет. Они пошли в другую  сторону. Вероятно, к настоящему времени оба
погибли. Плохое место выбрали они для посадки. Полагаю, это были итальянцы.
     Полковник Бертон покачал головой.
     --  Нет.  Один из  них был американцем, другой  --  русским. Их фамилии
Кэмпбелл  и  Зубанев.  Я  получил полную информацию о них из Лондона. Их там
разыскивали за шпионаж и убийство.
     -- Ну а теперь они уже не смогут причинить кому-нибудь вред, -- заметил
Тарзан. -- И утром вы получите эти бумаги.
     --  Да, получу  бумаги, --  грустно произнес  Бертон. --  Как  странно,
Тарзан, что  мы начинаем ценить счастье только тогда, когда теряем его. Я не
мстителен, но хотел бы знать, кто убил моего сына.
     -- В Африке расстояния большие,  Бертон, -- промолвил человек-обезьяна,
-- но если убийца вашего сына еще жив, я  отыщу  его прежде, чем он  покинет
Африку. Это я вам обещаю.
     -- Если его не найдете  вы,  не  найдет  никто,  -- сказал  Бертон.  --
Спасибо, Тарзан.
     Тарзан с чувством пожал руку Бертона.

     Восемь носильщиков,  несущих тела Сесила Бертона и Питерсона,  замыкали
строй  отряда,  прибывшего  к  окраине Бангали  и  приготовившегося  разбить
лагерь.
     Рамсгейт и Романов  немедленно отправились  с  сообщением  к полковнику
Бертону.  Они застали его сидящим в  своем кабинете -- отгороженной веранде,
расположенной вдоль стены бунгало. При их появлении он встал и протянул руку
молодому англичанину.
     -- Лорд Джон Рамсгейт, я полагаю,  -- сказал он и, повернувшись затем к
русскому, добавил: -- и мистер Романов. Я ждал вас, джентльмены.
     -- Мы пришли к вам со  скорбной  вестью,  полковник Бертон, -- произнес
Рамсгейт, и у него дрогнул голос.
     -- Да, я знаю,