стал носить его мундир, чтобы показать, что он теперь начальник.
     Кай-Шангу это было совсем не  по душе. Он вообще  не признавал никакого
начальства,  а тем более  не хотел подчиняться простому  шведскому  матросу.
Таким образом семена для распрей уже были посеяны в лагере мятежников.
     Кай-Шанг понимал, что он должен действовать осмотрительно. Из всей этой
банды только один Густ имел достаточно знаний по навигации, чтобы вывести их
из Атлантического океана и обогнуть мыс Доброй Надежды.  Там они могли найти
подходящий рынок для сбыта награбленного имущества и устроить дележку.
     За  день  до  того, как они  увидели  Остров  Джунглей  и  нашли  в нем
маленькую защищенную от ветра  бухту, вахтенный  заметил на южном  горизонте
дым  из  трубы  военного  корабля.  Никому из них  не хотелось встречаться с
военными моряками и подвергаться риску быть допрошенными. Поэтому они решили
укрыться здесь на несколько дней и переждать опасность.
     А теперь Густ уже совсем не желал  выходить в  море. Он был уверен, что
замеченный ими корабль послан специально  на их поиски. Кай-Шанг указывал на
нелепость  подобного предположения:  ведь  никто,  кроме  них самих, не  мог
знать, что произошло на борту "Каури".
     Но Густ  стоял  на своем.  Этот алчный по  натуре человек лелеял  мечту
каким-нибудь образом увеличить свою долю добычи. У него созревал такой план.
Только он один мог  управлять "Каури", и поэтому остальные не могли без него
покинуть Остров Джунглей. И вот. Густ собирался в один прекрасный день взять
с собой  только самое необходимое  количество  людей  и  бежать на шхуне  от
Кай-Шанга, Момуллы Маори и остальных.
     Густ   только   и  ждал  теперь  удобного  случая;  он  надеялся,   что
когда-нибудь  Кай-Шанг,  Момулла и трое  или  четверо из остальных уйдут все
вместе из лагеря на охоту, и он воспользуется их отсутствием для  внезапного
отплытия. И Густ напрягал все силы своего  ума, чтобы как-нибудь отвлечь  их
от места стоянки "Каури". С этой целью он устраивал одну охоту за другой, но
подозрительный и хитрый китаец никогда не соглашался охотиться без Густа.
     Однажды Кай-Шанг переговорил тайком с Момуллой Маори и сообщил ему свои
подозрения  относительно шведа. Момулла посоветовал  сейчас же  расправиться
без лишних  церемоний  с изменником. Правда,  у Кай-Шанга  не  было  никаких
данных  против шведа,  и  свои  подозрения  он основывал на  догадках.  Да и
убивать Густа не  имело смысла, так как все они зависели от  него. Однако он
решил его припугнуть и заставить согласиться на их условия.
     После  этого   разговора  Момулла  стал  опять  приставать  к  шведу  с
требованием немедленно отплыть в море. Но  Густ стал  приводить свои прежние
возражения:  военный  корабль,  вероятно, еще  крейсирует  в южных  водах  и
подстерегает их и поймает их прежде, чем они обогнут  мыс. Момулла высмеивал
его  страх; он уверял, что никто  ни на  одном военном  корабле  не знает  о
мятеже. Каким же образом и у кого их шхуна может вызвать подозрение?
     -- Нет, извините! В этом-то вы и  ошибаетесь,  --  воскликнул Густ.  --
Ваше  счастье,  что среди вас находится такой образованный человек,  как  я!
Иначе вы по незнанию попали бы в хорошую переделку! Негры -- дикари и ничего
не знают о радио.
     Момулла Маори  вскочил и схватился  за  рукоятку  ножа.  Я не негр!  --
закричал он.
     Я только пошутил,  -- поспешил  объяснить швед. --  Мы  с тобой  старые
друзья, Момулла,  мы  не  должны  ссориться.  В  особенности  теперь,  когда
Кай-Шанг замышляет украсть весь жемчуг.  Если  бы только  он нашел человека,
умеющего  управлять  шхуной, он в  ту  же минуту бросил  бы нас на  произвол
судьбы.  Он потому-то и  говорит так много об отъезде,  что хочет как-нибудь
отделаться от нас.
     Момулла, помолчав, сказал:
     -- Ты говоришь о радио... Причем тут радио?
     -- Причем радио?
     Густ почесал  у  себя в  затылке.  Он соображал, действительно ли Маори
настолько невежественен, что поверит такой нелепости.
     --  Видишь   ли,   --  начал  он,  --  каждый  военный  корабль   имеет
радиостанцию.  На такой станции  имеется  аппарат, с  помощью которого можно
разговаривать с другими судами на расстоянии тысячи миль и  слышать все, что
говорится на тех судах. Ну, а когда мы стреляли  на "Каури" и кричали, шуму,
я  думаю, было немало. Мне думается, этот военный корабль находился не очень
далеко  от нас и все слышал.  Конечно, они не могли знать названия шхуны, но
они  безусловно знают, что экипаж какого-то судна  взбунтовался и убил своих
офицеров. И теперь они будут обыскивать каждое судно.
     Швед старался придать своему лицу самый серьезный вид, чтобы не вызвать
в своем  слушателе подозрений  относительно  правдивости своих слов. Момулла
сидел  некоторое  время молча, исподлобья  глядя на  Густа; затем,  встав  с
места, сказал:
     -- Ты бессовестный лжец! Если ты завтра же не выведешь  нас отсюда,  то
тебе уже никогда  не  придется  больше врать.  Знаешь,  что  я тебе скажу? Я
слышал, как два человека сговаривались всадить тебе нож, если ты  будешь еще
держать нас на этом проклятом острове!
     -- А ты пойди и спроси Кай-Шанга, существует ли на военных судах радио!
--  сказал Густ, обидевшись. --  Он  тебе  тоже  скажет,  что  корабли могут
говорить  друг  с другом  на расстоянии тысячи миль. А потом скажи  тем двум
дуракам, которые собираются меня убить, что им никогда не придется  получить
своей доли добычи, потому что только я один могу вывести их отсюда!
     Момулла  действительно отправился к Кай-Шангу и спросил, существует  ли
такой  аппарат,  посредством  которого  корабли  могут  переговариваться  на
большом расстоянии. Кай-Шанг подтвердил ему это. Момулла был поражен; однако
он все  же хотел покинуть остров. Он предпочитал встретиться с какими угодно
опасностями   в  открытом  море,  чем   жить  томительно  и  однообразно  на
необитаемом острове.
     Кай-Шанг сетовал:
     -- Если бы у нас был кто-нибудь другой, кто мог бы управлять шхуной!
     Однажды Момулла отправился на охоту с двумя товарищами. Они направились
на юг и еще не успели отойти далеко от лагеря, как вдруг услышали в джунглях
звук человеческих голосов.
     Они знали,  что никто из их  компании не пошел в эту сторону. А так как
они были  убеждены, что остров необитаем, то  у них мелькнула мысль, не духи
ли это? Может быть, духи убитых офицеров и матросов с "Каури"?
     Испугавшись,  они  хотели  бежать, но у Момуллы  любопытство пересилило
суеверный  ужас. Показав жестом своим спутникам, чтобы они следовали за ним,
он пополз осторожно  на четвереньках по тому направлению, откуда раздавались
голоса невидимых людей.
     Вскоре  он  остановился  на  опушке   небольшой  полянки  и  облегченно
вздохнул.  Это  были вовсе не духи! Прямо перед  собой  он увидел двух белых
людей.  Они сидели на дереве и были заняты серьезным разговором. Один из них
был Шнейдер, помощник с "Кинкэда", а другой -- матрос с того же парохода, по
имени Шмидт. Шнейдер говорил:
     -- Мы это сможем легко сделать, Шмидт! Вовсе не так уж трудно построить
хороший челн, а трое гребцов смогут в один день  доставить челн на  материк,
если море спокойно и  ветер  попутный.  Зачем нам  ждать,  пока этот упрямый
англичанин построит большое судно, чтобы забрать всю  компанию?  Матросы уже
устали, ведь им приходится работать весь день не покладая рук. Это совсем не
наше дело спасать англичанина. Пусть он сам заботится о себе и устраивается,
как хочет! -- Шнейдер остановился на минуту, а  затем, пристально  посмотрев
на  собеседника,   чтобы  заметить,  какой   эффект  произведут  его  слова,
продолжал.  --  Ну, а  женщину мы заберем  с собой. Было бы  глупо оставлять
такую хорошенькую бабенку на необитаемом острове, не правда ли?
     Шмидт взглянул на него и  усмехнулся.  --  Вот откуда ветер-то дует! --
сказал он. -- Почему  вы это  сразу не сказали?  Ну, хорошо!  А что  вы  мне
дадите за мою помощь?
     --  Она должна  нам отвалить хороший куш, если мы ее доставим обратно в
цивилизованные  места, -- пояснил Шнейдер, -- и  я по-товарищески поделюсь с
теми двумя  матросами, которые мне помогут. Я возьму половину, а  они  могут
разделить  другую половину -- вы и тот  второй, которого мы выберем. Мне  до
черта надоел  этот остров, и чем  скорее  мы выберемся,  тем  лучше. Как  вы
думаете?
     -- Идет! -- ответил Шмидт. -- Одному мне не добраться до материка. Да и
остальные также не смогут. Только вы знаете толк в этом деле. Значит, можете
рассчитывать на меня.
     Момулла насторожил уши. Ему  не  раз  приходилось плавать на английских
судах. Он понял разговор между Шнейдером и Шмидтом.
     Он  встал  и  направился  к  ним. Шнейдер  и  его собеседник  испуганно
вздрогнули,  словно перед ними предстало привидение.  Шнейдер  схватился  за
револьвер. Момулла поднял  правую  руку ладонью  вперед в знак своих  мирных
намерений.
     -- Я друг! -- сказал он. -- Я слышал, что вы говорили, но не бойтесь, я
вас не выдам. Я даже могу вам помочь, а вы за это поможете мне!
     Он обратился к Шнейдеру:
     -- Вы  умеете управлять кораблем, но у  вас  нет корабля. А у нас  есть
корабль, да  управлять  некому. Если вы хотите поехать  вместе с  нами  и не
будете нас ни о чем расспрашивать, мы вас охотно примем  к себе.  А когда вы
нас  довезете до нужного нам места,  которое мы вам  укажем, и  нас высадите
там, мы отдадим вам и наше судно. Поезжайте тогда на нем, куда хотите.
     Он помолчал и прибавил:
     -- Вы можете взять с собой и женщину, о которой вы  говорили. И мы тоже
не будем вас ни о чем спрашивать. Идет?
     Шнейдер  заинтересовался,  но хотел  иметь  более  подробные  сведения.
Момулла заявил, что в таком случае им следует поговорить с Кай-Шангом. Тогда
Шнейдер  и  Шмидт  последовали  за  Момуллой,  к которому  присоединились  и
поджидавшие его товарищи. Момулла довел их до своего лагеря, но, не заходя в
лагерь,  оставил их  под  присмотром  товарищей,  а сам отправился на поиски
Кай-Шанга.
     Вскоре он  вернулся с Кай-Шангом, которому уже успел вкратце сообщить о
выпавшей  на  их долю удаче.  Китаец вступил  в  продолжительную  беседу  со
Шнейдером и убедился, что Шнейдер  такой же мошенник, как и он сам, и так же
страстно желал покинуть остров. Кай-Шанг не сомневался,  что Шнейдер  примет
командование  "Каури".  В  то  же время  он был уверен, что впоследствии  он
всегда найдет способ принудить Шнейдера подчиниться его желаниям.
     Возвращаясь после этого разговора в свой собственный лагерь,  Шнейдер и
Шмидт чувствовали большое облегчение. Наконец, у них был вполне осуществимый
план выбраться с острова на настоящем судне.  Не  надо  больше  мучиться над
постройкой,  не надо подвергать  свою жизнь  риску, отправившись в  океан на
самодельной  лодке,  у которой  больше шансов  пойти  ко  дну,  чем  достичь
материка.  Им помогут также захватить женщину или,  точнее, женщин. Услышав,
что в другом лагере  имеется еще  и черная женщина, Момулла настоял  на том,
чтобы и ее захватили.
     Кай-Шанг  и Момулла со своей стороны были  тоже  очень довольны. Теперь
они  не нуждались больше в Густе и могли от  него  избавиться.  Вернувшись в
лагерь, они немедленно пошли к нему  в палатку. Нужно заметить, что хотя для
всей  компании  гораздо  удобнее было  бы  оставаться на  шхуне,  но в  силу
некоторых  обстоятельств, по взаимному  уговору, было  решено  расположиться
лагерем на берегу.
     Дело в том, что никто из матросов "Каури" не доверял друг другу и никто
не решился  бы сойти на берег, оставляя других на шхуне. Поэтому было решено
всем перебраться на  берег и не пускать более двух или трех  человек за один
раз на шхуну.
     Направляясь к палатке Густа,  Момулла ощупал лезвие  своего  ножа. Швед
почувствовал  бы  себя очень  нехорошо,  если бы ему  довелось увидеть  этот
многообещающий  жест или если бы он  мог  прочесть  мысли  этого темнолицего
человека.
     Густ случайно находился в палатке повара, стоящей в нескольких футах от
его  собственной палатки,  и  поэтому он слышал, как  сюда  идут  Кай-Шанг и
Момулла,  но не подозревал, что им от него надо. На свое  счастье, он в этот
момент выглянул  из  палатки и обратил внимание  на странные крадущиеся шаги
обоих  матросов; такую  походку  отнюдь  нельзя  было  объяснить  дружескими
намерениями. А когда они проскользнули в его палатку, Густ  заметил  длинный
нож, который Момулла держал за спиной.
     Глаза шведа расширились, и волосы зашевелились на голове. Его загорелое
лицо побледнело  от страха. Поспешно вышел он  из палатки  повара. Намерения
обоих его сотоварищей были слишком очевидны.
     То  обстоятельство, что он один умел управлять шхуной, было  до сих пор
достаточной  гарантией  для  его  безопасности.  Очевидно, случилось  что-то
такое, что дало им избавиться от него.
     Не теряя ни  минуты, Густ опрометью пустился  через береговую  полосу в
джунгли.  Он чувствовал непреодолимый страх  к джунглям,  из глубины которых
доносились страшные таинственные звуки. Но еще более  он  боялся Кай-Шанга и
Момуллы. Опасность,  таившаяся  в джунглях,  была более или менее вероятной,
между тем как опасность, грозившая  от его товарищей,  была очень  реальной.
Густ  однажды  видел, как Кай-Шанг  задушил  человека  в  темной  аллее.  Он
одинаково боялся как  веревки китайца, так и ножа Момуллы. Поэтому его выбор
пал на джунгли.
     XXI
     ЗАКОН ДЖУНГЛЕЙ
     Тарзану удалось, наконец, путем угроз и обещаний  значительно подвинуть
постройку  лодки. Уже  был готов весь  ее остов.  Большая часть  работы была
сделана самим обезьяной-человеком  и Мугамби,  несмотря на  то,  что они  же
снабжали весь лагерь пищей.
     Помощник с "Кинкэда" Шнейдер был один из  главных  недовольных. Однажды
он даже бросил  работу  и ушел со Шмидтом на охоту в джунгли. Он заявил, что
ему нужен отдых, и Тарзан, не  желая вызывать лишних разговоров, позволил им
обоим уйти.
     Однако на следующий день Шнейдер сделал вид, что почувствовал угрызение
совести, и сам добровольно принялся  за работу. Шмидт  тоже работал довольно
охотно. Тарзан был очень этому рад. Он решил, что они оба, наконец, осознали
необходимость совместной работы и поняли свои  обязательства по отношению  к
остальным членам их маленького общества.
     Поэтому  с легким  чувством, какого он  уже давно  не испытывал за  все
последние дни, он отправился в полдень на охоту подальше в джунгли. Он хотел
выследить стадо молодых ланей, которых будто бы  видели накануне  Шнейдер  и
Шмидт. Шнейдер говорил, что он видел стадо на юго-западе. В этом направлении
человек-обезьяна и отправился в путь.
     В это время  с севера  крались по лесу  шесть подозрительных субъектов.
Они  думали, что идут никем не замеченные. Но  почти  с самого того момента,
как они оставили свой  лагерь, за ними полз  высокий человек. В глазах этого
человека  была видна  ненависть, боязнь и  любопытство. В его голове бродили
тревожные мысли:  зачем крадутся к югу  Кай-Шанг,  Момулла и остальные?  Это
неспроста!
     И Густ в  недоумении покачал головой. Надо это узнать!  Он выследит их,
узнает, что  они затевают, и, если  нужно, помешает  им. Ему  пришло было  в
голову, не ищут ли они его? Здравый смысл, однако, подсказал ему,  что этого
быть не может, раз они уже достигли того, чего желали, т. е. прогнали его из
лагеря.  Такие люди,  как Момулла и  Кай-Шанг, идут на убийство только из-за
денег, а так как у Густа денег нет, то, очевидно, они ищут кого-то другого.
     Вскоре  шестеро  людей остановились на отдых. Они спрятались в  листве,
окаймлявшей  звериную  тропу,  по  которой  они   шли.  Чтобы  удобнее  было
наблюдать, Густ  вскарабкался на дерево, спрятавшись так, чтобы  его прежние
товарищи не могли видеть. Ему недолго пришлось ждать. Вскоре с южной стороны
подошел незнакомый  белый человек. Увидев его, Момулла и Кай-Шанг вылезли из
своего убежища, поздоровались с ним и вступили в беседу. О чем они говорили,
Густ  не мог  расслышать. Затем белый человек вернулся в том же направлении,
откуда пришел.
     Это был Шнейдер. Приблизившись к своему лагерю, он обогнул его и вбежал
с противоположной  стороны.  В  сильном возбуждении,  задыхаясь,  словно  он
только что летел сломя голову, он побежал к Мугамби.
     --  Эй вы! -- закричал он. --  Ваши обезьяны схватили Шмидта! Они убьют
его! Бегите скорее на помощь! Вы один можете их отозвать... Возьмите с собой
в помощь Джонса и Сулливана и  идите к Шмидту  как можно скорее.  Он там, на
звериной тропе около мили к югу. Я останусь здесь! Я слишком устал!
     И  помощник с "Кинкэда" бросился на землю,  делая вид, что еле дышит от
изнеможения.
     Мугамби колебался. Ему поручили охранять обеих женщин. Он не знал,  что
делать,  но  Джэн  Клейтон, слышавшая  рассказ  Шнейдера,  присоединилась  к
просьбе последнего.
     --  Не  теряйте  времени,  --  торопила  она  негра.  --  Здесь   мы  в
безопасности.  С  нами останется мистер Шнейдер.  Идите, Мугамби. Бедняге  в
самом деле нужно поскорее помочь!
     Шмидт, который в это время  лежал за кустом у лагеря, от души  смеялся.
Он наслаждался этой комедией!
     Мугамби  чувствовал  себя  обязанным  повиноваться  своей  госпоже.  Он
послушно отправился на юг с  Джонсом  и Сулливаном. Но,  уходя из лагеря, он
все-таки очень сомневался, умно ли он поступает и к добру ли все это
     Как  только они скрылись из вида, Шнейдер вскочил и помчался на север в
джунгли. Спустя несколько  минут на опушке леса показался  Кай-Шанг. Шнейдер
увидел китайца и жестом дал ему понять, что дело сделано...
     Джэн  Клейтон  и  негритянка  сидели  у  входа   в  палатку,  спиной  к
приближающимся  негодяям.  Они узнали о присутствии  чужих  в лагере  только
тогда, когда перед ними появились шесть оборванцев.
     -- Пойдем! -- сказал Кай-Шанг, жестом приказывая им  встать и следовать
за ним.
     Джэн Клейтон  вскочила и оглянулась,  ища глазами Шнейдера. Он стоял  с
усмешкой на лице позади  незнакомцев. Рядом с ним стоял Шмидт. Мгновенно она
поняла, что стала жертвой заговора.
     -- Что это значит? -- спросила она, обращаясь к помощнику "Кинкэда".
     -- Это значит, что мы нашли корабль  и можем уехать с Острова Джунглей,
-- ответил Шнейдер.
     -- Почему вы отослали Мугамби и двух других в джунгли? спросила она.
     -- Потому что они с нами не поедут. Поедете только вы и негритянка.
     --  Идем, идем  скорей! --  повторил Кай-Шанг и схватил Джэн Клейтон за
руку.
     Момулла с своей стороны потащил негритянку и, когда она начала кричать,
закрыл ей ладонью рот.
     ***
     Мугамби между тем бежал  по лесной тропе на юг. Джонс и Сулливан бежали
за ним. Около мили прошел он ради  спасения Шмидта, но нигде и следа не было
ни  человека,  ни  обезьян.  Наконец,  он  остановился  и  испустил  громкий
призывный клич,  которым Тарзан  и он сзывали  антропоидов.  Ответа не было.
Тогда Мугамби прошел еще с полмили, временами издавая призывный клич.
     Вдруг  он  остановился пораженный.  Он  понял,  что его  обманули.  Как
испуганный олень, помчался он  обратно к лагерю. Опасения его подтвердились:
леди Грейсток  и негритянки не было  в  лагере, а также и  Шнейдера. Мугамби
пришел в такую ярость,  что хотел убить  Джонса и Сулливана, считая их  тоже
участниками  заговора.  Им  едва удалось убедить  чернокожего в своей полной
невиновности.
     Они стояли и  обсуждали,  куда могли пропасть обе женщины  и для  какой
цели  Шнейдер увел  их из лагеря. Они были  так поглощены разговором, что не
заметили, как Тарзан спрыгнул в это время с ветки дерева и подошел к ним.
     С первого же взгляда он  увидел, что случилось что-то неладное. Услышав
от Мугамби об исчезновении Джэн, он гневно сжал кулак и нахмурил брови.
     На что рассчитывал Шнейдер, похищая Джэн? Куда он мог деваться с ней на
этом маленьком островке,  где ему некуда  было уйти  от мщения Тар