ля того, чтобы придать больше веса своим дальнейшим словам, --
но я могу вместо этого сделать мать этого ребенка женой каннибала и, клянусь
мощами св. Петра, я  это сделаю! Но только сделаю это после того, как получу
от вас то, что мне хочется!
     Если он думал возбудить  в Джэн ужас,  то жестоко ошибся. Она была выше
этого:  ее  рассудок  и нервы до того притупились, что уже  не  воспринимали
больше страданий и горя. К крайнему его удивлению он заметил у нее довольную
улыбку.  Она  в  душе  торжествовала:  этот  бедный  маленький  мертвец  был
совершенно чужим ей, и Роков этого и не подозревал!
     Она, конечно, с  радостью бы бросила ему правду в лицо, но пусть  будет
так! -- так лучше, так безопаснее Джеку, где бы он сейчас ни был.
     Она не  знала,  где ее сын, не знала даже, жив ли он, но у нее все-таки
была  слабая надежда, что он  жив. Разве не могло случиться, что  без ведома
Рокова, кто-нибудь из его соучастников подменил ребенка с целью передать его
друзьям  Грейстоков в  Лондоне  за  большой  выкуп?  Джэн  все  время  нынче
разукрашивала эту  мечту разными  подробностями, и  это была ее единственная
отрада!
     Нет, Роков никогда не узнает, что это чужой ребенок!
     Джэн  прекрасно сознавала, что ее  положение со смертью Андерсена стало
не  только  плохо,  но  безнадежно.  Роков угрожал  ей не попусту! Она  была
уверена, что он постарается во что бы то ни стало исполнить  свою угрозу. Ей
оставалось одно -- найти способ покончить с собой раньше, чем Роков приведет
в исполнение свой постыдный план.
     Но  для  этого  ей   требовалось  время,  нужно  было  все  обдумать  и
приготовиться  к  смерти.  Она  чувствовала,  что не  сможет  сделать  этого
последнего и решительного шага, не испробовав всех способов и возможностей к
побегу. Она не дорожила жизнью, но в ней теплилась надежда, что каким-нибудь
образом  она  сможет  вернуться  к   своему   сыну,   к   своим  материнским
обязанностям. Но она твердо знала, что не задумается при выборе двух решений
-- Николай Роков или самоубийство!
     -- Ступайте прочь! -- крикнула она в исступлении. --  Оставьте  меня  с
моим умершим ребенком. Разве вы еще не достаточно причинили мне  страданий и
горя? Что я вам сделала? За что вы продолжаете преследовать меня?
     --  Вы  страдаете  за  обезьяну-человека, любовь которого вы  предпочли
любви  джентльмена! --  ответил он. -- Но  не  будем  об  этом говорить.  Мы
сначала  похороним  здесь  вашего ребенка,  и затем вы пойдете со мной в мой
лагерь,  а завтра утром  я  вас  приведу обратно и  передам  очаровательному
М'ганвазаму.
     Он хотел взять ребенка, но она отвернулась с ним от него.
     -- Я сама похороню  его! -- сказала  она. -- Прикажите вырыть могилу за
деревней.
     Роков хотел поскорее  покончить с  этим делом, чтобы отвести затем ее в
лагерь.  Он  видел  в  ее  апатии  полную  покорность  судьбе   и  внутренне
торжествовал.
     Позвав  несколько человек чернокожих, он проводил Джэн за  деревню. Там
под большим  деревом чернокожие  вырыли маленькую могилу.  Завернув трупик в
одеяло, Джэн  тихо положила его в  приготовленную яму  и,  встав на  колени,
произнесла тихую молитву над могилой безвестного младенца.
     Спокойная,  с  сухими  глазами,  она  встала  и  последовала  за  своим
мучителем в глубокий мрак джунглей по узкой тропе, которая соединяла деревню
Ваганвазама  с  лагерем   международного  проходимца  и   мошенника  Николая
Рокова...
     Тропа  представляла собою как  бы узкий  коридор, стены  его составляли
густые  заросли, переплетающиеся сверху  и  не пропускающие  лунного  света.
Молодая женщина слышала, как трещит валежник под ногами крупных зверей, и до
слуха ее доносилось  глухое рычанье охотившегося льва, похожее на  гром,  от
которого  дрожала земля.  Носильщики зажгли связки  тростника  и размахивали
ими, чтобы напугать хищников и держать их на почтительном  расстоянии. Роков
торопил людей, и по дрожащему тону его голоса Джэн поняла, что он трусит.
     Ночные звуки джунглей  вызвали у  нее воспоминание о тех днях  и ночах,
которые она проводила в подобных же лесных зарослях со своим лесным богом --
бесстрашным и непобедимым Тарзаном из племени обезьян. У нее не было и мысли
о страхе, несмотря на то, что звуки джунглей были тогда еще новыми для нее.
     Как чудесно все изменилось бы, если  бы  только она  знала, что он тоже
здесь, в этой дикой стране, и ищет ее!  Тогда было бы, для чего жить, и была
бы надежда на помощь! Мысль, что он умер, не могла уместиться в ее сознании.
Она не  могла  себе представить,  что это огромное тело,  эти могучие  мышцы
навсегда оцепенели в мертвом покое.  Неужели  он  в самом деле  умер? Верить
этому или нет?  Но для неверия не было оснований.  Если  бы Роков сказал ей,
что Тарзан умер, она, конечно, сочла бы это ложью без малейшего колебания. А
зачем  было  М'ганвазаму  обманывать ее? Джэн, конечно, не могла знать,  что
последний говорил просто по наущению Рокова.
     Они достигли колючей  изгороди, которой был окружен лагерь  Рокова. Там
царило  какое-то  смятение. Джэн  не знала,  что это  значит,  но, очевидно,
случилось что-то особенное  и притом крайне неприятное для Рокова:  все лицо
его  исказилось  от  злобы.  Немного   позже   по  обрывкам  разговоров  она
догадалась,  что за  время  его  отсутствия несколько человек  из его отряда
бежали, захватив большую часть припасов и снаряжения.
     Излив  свою  ярость  на  оставшихся,  Роков  вернулся  к  Джэн, которую
охраняли двое белых матросов. Он грубо схватил ее за  руку и потащил к своей
палатке. Джэн изо всех сил отбивалась,  стараясь вырваться, а матросы стояли
в сторонке и потешались над  интересным  зрелищем.  Видя сопротивление Джэн,
Роков ударил ее несколько раз по лицу и в  полусознательном состоянии втащил
ее в палатку.
     Слуга зажег лампу,  а  затем,  по  знаку своего  господина, вышел. Джэн
упала  на  пол  посреди  палатки.  Немного придя  в себя, она  быстро обвела
глазами внутренность палатки, не упуская из вида ни малейшей подробности.
     Роков приподнял ее с пола и потащил к походной кровати. На поясе у него
висел большой револьвер. Джэн видела его. Она ждала удобного случая овладеть
этим оружием. Она сделала вид, что  лишилась сознания, но через полузакрытые
веки  продолжала   следить  за  Роковым.  Воспользовавшись  ее   "обморочным
состоянием",  Роков  отнес  ее на  кровать; но  вдруг какой-то  шум  снаружи
заставил его оглянуться.
     Удобный случай, наконец,  представился: ловким и быстрым движением Джэн
выхватила  револьвер. Когда испуганный взгляд  Рокова повернулся к Джэн, она
подняла револьвер  и изо  всей силы ударила  им насильника между глаз. Роков
как сноп  повалился  на  землю  и потерял  сознание.  Молодая  женщина легко
вздохнула: она была спасена от мерзких объятий!
     Шум, привлекший  внимание  Рокова,  продолжался. Джэн боялась,  что сию
минуту  сюда  войдет  слуга и увидит, что  случилось. Она  быстро  подошла к
столику, на котором  стояла  чадившая лампа,  и  потушила  ее. Очутившись  в
полном мраке, она стала обдумывать дальнейший план действия.
     Она была во враждебном лагере. А за пределами этого лагеря лежали дикие
джунгли,  населенные  страшными хищниками и еще более страшными людьми. Было
слишком  мало шансов, что ей  удастся  остаться  в  живых  среди  всех  этих
опасностей. Но мысль, что она уже прошла невредимой через столько опасностей
и что  где-то там  далеко  ожидает сын,  придала ей  решимость.  Что  бы  ни
случилось,  что  бы  ей ни грозило, она  все-таки  постарается  пересечь эту
страну ужасов и выйти к свободному океану...
     Палатка Рокова стояла почти в центре  лагеря. Вокруг нее стояли палатки
его белых  спутников и туземцев. Пройти мимо них и пробраться сквозь колючую
изгородь  казалось задачей  почти невыполнимой; но другого выхода у  нее  не
было. Оставаться в  палатке до тех пор,  пока  ее не обнаружат, было нелепо.
Это погубило бы все то, что она уже сделала для завоевания своей свободы.
     Крадущимися  шагами подошла она к стене палатки и ощупью искала  двери,
но  их  не  было. Тогда она  вернулась к лежащему Рокову, ощупью  отыскала у
пояса   рукоятку  ножа   и  прорезала   им  полотно  палатки.  Снаружи   она
остановилась. С облегчением она увидела,  что в лагере уже все спали. Только
один часовой сидел на противоположной  стороне изгороди. Стараясь идти таким
образом,  чтобы  палатки скрывали ее от глаз часового, она подошла к колючей
изгороди.
     Из  мрака  джунглей  доносились ей  таинственные  жуткие ночные звуки и
грозное рычание львов. С минуту  она колебалась. Мысль  о хищниках приводила
ее  в ужас. Здесь в темноте их голоса казались особенно страшными. Но минута
колебания  прошла  --  Джэн  энергично  потрясла головой  и начала раздирать
колючую  бому  своими  нежными  руками. Она не  обращала  внимания на раны и
кровь. Часовой на другом конце  лагеря ничего  не видел и не  слышал, и  она
продолжала  работать,  пока  не  проделала  в  изгороди  достаточно  большое
отверстие, через которое она могла пролезть.
     И вот  она  очутилась  уже  по ту сторону  изгороди.  То,  что осталось
позади, было хуже, чем смерть. Впереди ее тоже ожидала верная смерть, но, во
всяком случае, это  была быстрая, милосердная и чистая смерть. Без сожаления
и  колебания  она отошла от лагеря,  и минуту  спустя ее скрыла таинственная
темнота джунглей.
     XIV
     ОДНА В ДЖУНГЛЯХ
     Тамбуджа  повела Тарзана по  извилистой тропе к лагерю  Рокова; она шла
очень  медленно:  ее  старые  ноги  плохо  уже служили  ей.  Поэтому  гонцы,
посланные  М'ганвазаном  для  того,  чтобы предупредить  Рокова  о  прибытии
Тарзана, пришли в лагерь значительно раньше Тарзана и его спутницы.
     Гонцы застали  лагерь  белого  человека  в полном смятении.  Роков  был
найден  раненым  и в бессознательном состоянии  в  своей  палатке. Когда  он
пришел в  себя и увидел, что Джэн  Клейтон скрылась, он пришел в ярость. Вне
себя  от  бешенства,  он  бегал по лагерю  с винтовкой  и грозил пристрелить
туземных часовых,  по оплошности которых  молодой женщине удалось бежать.  В
конце  концов его же подчиненные матросы обезоружили его из  опасения, что и
последние туземцы разбегутся от страха.
     Между тем  прибыли  гонцы М'ганвазама. Едва  они успели передать Рокову
свое сообщение, как  прибежали два других гонца. Они  еле дышали от быстрого
бега  и,  волнуясь,  сообщили, что произошло страшное событие: белый великан
убежал ночью от М'ганвазама и  теперь идет к  лагерю белых,  чтобы отомстить
своим врагам.
     В  лагере поднялась  страшная  тревога.  Чернокожих охватил  панический
страх  при  одной  мысли о  близости "белого дьявола"  с его бандой свирепых
зверей. Этот почти мистический страх был так велик, что  дикари  попрятались
где  попало: в лесу, на прибрежье, в кустах, на деревьях. В лагере вскоре не
осталось  никого из негров. Но, несмотря на  всю поспешность, они не  забыли
захватить с собой все, наиболее ценное, что было в лагере у Рокова.
     Таким образом Роков  и его семь  матросов были и ограблены,  и покинуты
туземными работниками. Видя свое  безвыходное  положение, Роков, как всегда,
со  злобой  накинулся  на  своих  спутников,  обвиняя  их   одних   во  всем
происшедшем. Но  на  этот раз матросы вовсе не были расположены  сносить его
оскорбления и  ругательства. Тиранические выходки  и бешеный характер Рокова
довели  его подчиненных до того, что они  стали открыто  возмущаться. И даже
более того: один  из матросов  вытащил в пылу гневных пререканий револьвер и
выстрелил в Рокова. Хотя он и  промахнулся, но  все-таки выстрел произвел на
Рокова сильное впечатление; попросту говоря, он перетрусил и поспешил к себе
в палатку.
     Но  его ждало еще одно сильное потрясение. Не успел он дойти  до своего
убежища, как буквально оцепенел от ужаса:  на опушке леса из густых зарослей
появилась гигантская фигура почти обнаженного белого человека. Роков со всех
ног  бросился  в  свою  палатку;  там,  в  задней  стене, все  еще оставался
незашитым  длинный разрез, который сделала ночью Джэн. Объятый ужасом, Роков
воспользовался этим  отверстием, выскочил  наружу и  исчез  в  джунглях,  не
заметив, что он бежит по следам Джэн Клейтон.
     При виде обезьяны-человека все матросы обратились в такое же паническое
бегство. Тарзан увидел, что  Рокова среди них не было,  и потому не пустился
за  ними в  погоню.  Ему  был нужен  только Роков; он надеялся  найти его  в
палатке. Что касается матросов,  то он  был уверен,  что  в джунглях они все
равно  понесут  справедливое  наказание за  все  свои  деяния. Джунгли  сами
воздадут им должное...  И он не ошибся:  он был  последним  белым человеком,
который видел их на этом свете.
     Тарзан   вошел   в  палатку   Рокова,  но   там   никого  не   было,  и
человек-обезьяна, рассерженный  этой неудачей, хотел немедленно пуститься  в
погоню за Роковым. Тамбуджа удержала его  от этого, советуя  ему вернуться в
их деревню.
     -- Он, наверное, там! -- сказала старуха. -- Пойдем туда поскорее!
     Предположение старухи показалось Тарзану правдоподобным, и вместо того,
чтобы  отыскивать здесь следы Рокова, он отправился с  нею обратно к деревне
Ваганвазам. Он надеялся, что Джэн была  еще жива.  Если, к счастью, это так,
то  через какой-нибудь час ему удастся, наконец, вырвать  ее из  рук Рокова!
Тарзан очень сожалел,  что  с ним не было Мугамби, Шиты, Акута и прочей  его
команды. Вот когда бы пригодилась их помощь!
     К своему удивлению, он не нашел здесь в деревне и признаков  пребывания
ни  Джэн, ни Рокова. Но, зная  лживость  предводителя,  он  не  стал  терять
времени на  бесплодные расспросы и  поспешил обратно  к  покинутому  лагерю,
чтобы отыскать  там  хоть  какие-нибудь  следы Рокова  и Джэн. Он  тщательно
обошел  вокруг  колючей  изгороди  и  нашел  здесь  кое-что, привлекшее  его
внимание. Изгородь в одном  месте была разломана и разорвана, и по некоторым
признакам можно было предположить, что кто-то пролез через  это отверстие из
лагеря и, очевидно, бежал в джунгли.
     Превосходно развитое чувство  обоняния подсказало Тарзану, что те двое,
кого он ищет, бежали здесь из  лагеря и притом бежали в  одном  направлении.
Минуту спустя, он пошел по той же дороге, отыскивая слабые следы на земле.
     ***
     В  это  время  вдали  от лагеря, в глухих  зарослях  девственного леса,
пробиралась по узкой тропе объятая ужасом молодая женщина. Каждую минуту она
боялась  очутиться  лицом  к  лицу с  диким  зверем или  с  таким  же  диким
человеком. Она шла по узкой тропе наугад, надеясь,  что тропинка приведет ее
к  большой  реке.  И вдруг  остановилась  в недоумении: окружающая местность
показалась ей странно знакомой. Что это значит?
     По  одну  сторону тропы, под гигантским  деревом лежала куча валежника.
Джэн с минуту  подумала, и внезапно в ней проснулось воспоминание:  да  ведь
здесь  ее спрятал Андерсен!  Здесь  он  отдал свою  жизнь  после  бесплодной
попытки  спасти  ее, Джэн,  от посягательства  негодяя!  Да!  Этого  места в
джунглях ей никогда не забыть -- на всю жизнь оно врезалось в ее память.
     При  виде валежника  Джэн вспомнила о винтовке и  патронах,  которые ей
оставил  в  последнюю  минуту  злополучный  швед.  Ее  рука  все еще сжимала
револьвер, выхваченный ею  у Рокова. Револьвер, правда, хорошая защита, но в
нем было только шесть  зарядов,  а  это слишком мало для  ее длинного пути к
океану.
     С замиранием  сердца  просунула она  руку  под валежник. Там  ли  клад,
оставленный  ею?  К великой  своей  радости она  нащупала  ствол винтовки  и
сумочку с патронами и вытащила и то и другое из-под груды сухих ветвей. Джэн
повесила  сумку  через плечо  и взяла наперевес  тяжелое ружье.  Вооруженная
таким образом, она почувствовала себя увереннее и  с новой надеждой на успех
продолжала свой путь.
     Ночь она провела на деревьях, а рано утром отправилась дальше.
     Днем,  пересекая  небольшую  поляну, Джэн  чуть  было не  наткнулась на
громадную обезьяну,  которая вышла навстречу из  джунглей. Ветер дул поперек
лужайки, и Джэн  догадалась встать так, чтобы  очутиться  против ветра.  Она
успела спрятаться в густом кустарнике и держала наготове свою винтовку.
     Чудовище медленно  двигалось  по  полянке,  время  от времени обнюхивая
землю и как  бы отыскивая  чьи-то  следы.  И  еще не  успел этот  гигантский
антропоид  сделать несколько шагов,  как из чащи джунглей  показался  второй
такой же, а  затем еще и  еще, и  вскоре  перед  испуганной молодой женщиной
предстали целых пять свирепых зверей.
     К  ее  удивлению,  обезьяны,  словно  в  нерешительности,  остановились
посреди полянки.  Они собрались в  кучу и оглядывались назад, как бы  ожидая
еще кого-то.
     Джэн страстно  молила бога, чтобы  они  ушли  как можно скорее.  Каждую
минуту  случайный  ветерок мог донести ее запах к обезьянам, и тогда никакое
ружье в ее руках не помогло бы ей.
     Она  взглянула  по  тому  направлению,  куда  глядели  животные,  и  ей
показалось, что  она  поняла, почему  они толпятся здесь на лужайке,  словно
прячась  от кого-то. Очевидно,  их  выслеживал хищник...  И,  действительно,
через несколько минут Джэн увидела гибкую  сильную пантеру: громадная  кошка
бесшумно выскользнула из джунглей, оттуда же, откуда вышли и обезьяны.
     Но  каково было  удивление  Джэн,  когда  пантера  вместо  того,  чтобы
кинуться на обезьян, близко подошла к обезьянам и, спокойно усевшись рядом с
ними, стала со спокойно заботливым видом облизываться.
     Но  еще через несколько минут удивление Джэн сменилось  уже страхом: из
джунглей появился высокий чернокожий и приблизился к группе зверей. Она была
уверена, что  еще секунда -- и от  человека останутся одни клочья. Но черный
человек спокойно подошел к странной компании и, что еще  страннее, заговорил
с ними...
     Вскоре  все  это диковинное общество  двинулось  дальше  и  скрылось  в
противоположной  стороне  джунглей. Со  вздохом  облегчения вскочила Джэн на
ноги и постаралась как можно дальше убежать от страшной банды; она ничего не
понимала, и вскоре ей стало казаться, что она просто видела странный сон...
     ***
     На той  же  дороге, за полмили  назад, другой  человек  лежал на  земле
полумертвый  от страха. Он спрятался за  огромным муравейником и видел ту же
банду. Это был Роков. Для него это звериное общество не было ни новостью, ни
загадкой.  Он узнал страшных союзников  Тарзана. И  как только  звери прошли
мимо него, он первым  же делом  вскочил и  бросился  со всех ног  бежать. Он
бежал по направлению к берегам Угамби.
     Туда же шла и Джэн Клейтон.  И  когда  она добралась, наконец, до реки,
Роков был так близко к ней, что они могли встретиться каждую минуту.
     На берегу молодая женщина увидела  большой  челн, наполовину вытащенный
на  берег и привязанный к дереву. Это  была желанная находка! Если бы только
Джэн  смогла  спустить челн в  воду! Быть может, ей удалось бы добраться  до
океана! Отвязав веревку, Джэн  схватилась за нос челна;  толкая и раскачивая
его, она старалась столкнуть ладью в  воду; но  все ее усилия были напрасны.
Ей пришло  тогда в голову навалить  на  корму  лодки какую-нибудь тяжесть  и
раскачивать челн до тех пор, пока он не спустится в воду.
     Она нашла  несколько  тяжелых обрубков, с большим трудом подкатила их к
челноку, втащила в него и уложила на корме. И с радостью заметила,  что челн
стал действительно опускаться в воду.
     Она была  так занята этой работой,  что  не заметила, как неподалеку от
нее появился  какой-то  мужчина. Он следил  за Джэн -- и на его смуглом лице
играла хитрая и недобрая усмешка.
     Челн был уже в воде.  Джэн вскочила  в него, положила  туда же  ружье и
сумку и уже хотела оттолкнуться веслом от берега. Вдруг в глаза ей бросилась
какая-то мужская фигура. Легкий крик ужаса вырвался у молодой