о
кавалера...
     -- Ну-ка, ну-ка, -- заинтересовался Тарзан, -- почему же этому человеку
одежда уже не понадобится?
     -- А потому, -- ответил лейтенант, -- что я убил его.
     -- Ах вот оно что, -- протянул человек-обезьяна. -- Теперь понятно. Что
ж, так будет проще, чем нападать на прохожего и поднимать лишний шум.
     -- Но как снова взобраться на крышу? -- спросил лейтенант.
     -- Так же, как и спускались, -- пояснил Тарзан. --  Крыша низкая, а  на
поверхности колонн есть углубления и выступы.
     Гарольд Олдуик взглянул на край крыши.
     --  Высоковато,  --  пробормотал  он.  -- Боюсь,  не  осилю. Конечно, я
постараюсь,  но после  того, как  меня помял лев и избил  конвоир, я  сильно
ослаб. А кроме того, я со вчерашнего дня ничего не ел.
     Тарзан задумался.
     -- Пойдемте со мной, -- произнес он наконец. -- Здесь я вас не оставлю.
Бежать вам удастся лишь с моей помощью. Я же, пока не найду Берту Кирчер, не
сделаю из города ни шагу.
     -- Согласен, -- ответил лейтенант. -- Пусть я не в форме,  но все равно
вдвоем лучше, чем одному.
     --  Договорились,  -- подытожил Тарзан. -- Вперед! И прежде, чем Олдуик
понял,  что происходит,  человек-обезьяна обхватил его  и  перебросил  через
плечо.
     --  Теперь держитесь покрепче,  --  прошептал  он, разбежался  и  ловко
вскарабкался  по  колонне аркады  на  крышу.  Все  произошло  столь  легко и
стремительно, что лейтенант опомнился лишь оказавшись наверху.
     -- Ну вот, -- произнес Тарзан, -- а теперь ведите меня к тому месту.
     Гарольд Олдуик без труда нашел  люк, через который недавно вырвался  на
свободу. Отодвинув крышку, человек-обезьяна свесился  вниз, прислушиваясь  и
принюхиваясь.
     -- Пошли, -- сказал он.
     Осмотревшись,  Тарзан и  лейтенант спустились по лестнице  в  маленький
коридор  и стали  подкрадываться  к  двери в  задней стенке ниши, в  которой
дикарка  спрятала  лейтенанта.  Дверь  оказалась приоткрытой.  Распахнув  ее
настежь,  Тарзан увидел полоску света, пробивающуюся сквозь щель в портьере,
отделявшей нишу от алькова.
     Прильнув  к  щелке, он  стал  наблюдать  за девушкой  и  ее ухажером, о
которых рассказывал лейтенант.  Парочка расположилась  за  столом в  комнате
друг  против друга. На  столе стояли  приборы  с  едой.  Прислуживал им негр
гигантского  роста,  он-то  и  привлек  внимание  человека-обезьяны.  Хорошо
разбираясь  в  африканских племенах, Тармангани без труда  определил, откуда
тот  родом и на каком диалекте говорит.  Возможно,  конечно, что его взяли в
плен еще  в  детском  возрасте,  и  он  забыл родную  речь,  но могло быть и
по-другому. Поэтому  Тарзан терпеливо  ждал, когда негр отлучится от стола и
подойдет  поближе. Вскоре  чернокожий  зашел  в альков и  оказался  рядом  с
портьерой, за которой скрывались Тарзан и лейтенант Олдуик.
     Когда  негр склонился  над  маленьким столиком,  чтобы взять  очередное
блюдо, до его уха  донесся  тихий  голос, обратившийся к нему  на его родном
языке.  Не  имевший  представления  о  существовании  ниши,  замаскированной
портьерой, туземец решил, что звуки исходят прямо из стены.
     --  Если хочешь  вернуться в  страну  Вамабо,  --  произнес  голос,  --
помалкивай и делай, что я скажу.
     Негр  испуганно уставился  на портьеру  и  задрожал.  Тарзан даже начал
опасаться, как бы тот с перепугу не выдал их присутствия.
     -- Не бойся, -- прошептал Тарзан. -- Мы друзья. Наконец негр  осмелился
открыть рот, но говорил так тихо, что Тарзан едва разбирал слова.
     -- Что может ничтожный Отобу сделать  для  Бога, говорящего с ним через
стену?
     -- Сейчас скажу, -- ответил Тарзан. -- Нас  двое, и сейчас  мы войдем в
комнату.  Сделай так,  чтобы  эта  парочка  не  смогла убежать  или  поднять
тревогу.
     -- Я помогу вам задержать их,  -- прошептал негр, -- но даже  если  они
закричат, все равно никто  не услышит. Стены звуконепроницаемы, а если вдруг
кто-нибудь  случайно  и  услышит,  то  не  обратит   внимания  --  в  городе
сумасшедших  крики раздаются на каждом шагу.  А теперь  я  вернусь к  столу,
чтобы быть рядом с ними.
     Негр пересек комнату, поставил  на стол новое блюдо  и,  заняв место за
спиной  мужчины,   устремил   взгляд   на   стену,  откуда  с  ним   говорил
человек-обезьяна, всем своим  видом показывая  новому господину, что готов к
действию.
     В этот миг Тарзан отдернул портьеру, пересек альков и шагнул в комнату.
При  его появлении  мужчина  попытался  вскочить, но  был остановлен  черным
рабом. Девушка,  сидевшая спиной к алькову, не видела  пришельцев,  а видела
только  то, что  на ее любовника  напал раб. С  громким криком она бросилась
выручать своего кавалера. Одним прыжком Тарзан настиг ее и схватил за плечи.
Лицо девушки,  обернувшейся к непрошенному  гостю, выражало безумную ярость,
тут же сменившуюся нежной улыбкой, хорошо знакомой лейтенанту. Тонкие пальцы
оценивающе коснулись незнакомца.
     Узнав второго посетителя, она не удивилась и не рассердилась. Вероятно,
этому несчастному полоумному созданию было ведомо лишь  две формы  душевного
состояния, сменявшихся с быстротой молнии.
     --  Приглядите за ней, пока  я  займусь  этим  типом, -- сказал Тарзан,
направляясь к мужчине, с которым никак не  мог  справиться Отобу, и отнял  у
него саблю.
     -- Скажи им, -- велел  он негру, -- что мы не тронем их, если они будут
вести себя спокойно и не поднимут шума.
     Негр таращил глаза на Тарзана,  силясь понять, каким образом бог принял
человеческое  обличье и говорит  голосом  белого бваны, и почему  он одет  в
форму солдат этого города. Тем не менее, его доверие к пришельцу, обещавшему
свободу, ничуть не ослабло, и он поспешил выполнить приказ.
     --  Они  спрашивают,  что вам  нужно, -- перевел Отобу,  переговорив  с
парочкой.
     -- Скажи им,  что прежде всего  нам нужна еда, -- потребовал Тарзан, --
и, кроме того, кое-что из того, что находится в алькове под кушеткой. Возьми
пику этого  кретина, Отобу, вон там,  в углу. А  вы, лейтенант,  держите его
саблю.
     Затем Тарзан вновь обратился к Отобу:
     -- Там  под  кушеткой... Вытащи  и приволоки сюда. Отобу,  приученный к
повиновению, направился к кушетке, отодвинул ковер и вытащил труп  человека,
убитого лейтенантом. При виде мертвеца мужчина громко закричал и  бросился к
убитому.  Тарзан  остановил   его,  и   тогда   сумасшедший   накинулся   на
человека-обезьяну, пытаясь пустить  в ход зубы  и ногти. Скрутив мужчину  за
считанные секунды, Тарзан велел негру спросить у  него причину столь бурного
проявления чувств при виде трупа.
     -- Я и так знаю, -- ответил Отобу. -- Это его отец.
     -- Что он сейчас спросил у девушки? -- поинтересовался Тарзан.
     -- Он спросил, знала  ли она о  том, что под кушеткой спрятано тело его
отца. Она ответила, что не знала.
     Пока  Отобу  снимал  с  мертвеца  одежду,   Тарзан   передал   разговор
лейтенанту. Тот криво улыбнулся.
     -- Если бы ее ухажер  видел, как она заметала следы  убийства, помогала
прятать тело и возилась с ковром, чтобы  скрыть  пятна крови,  он не стал бы
зря спрашивать. Вон этот  ковер, раньше он лежал на полу, а теперь покрывает
кушетку. Выходит, в определенном смысле не такие уж они и идиоты.
     Негр протянул  снятую  с  мертвеца  одежду  лейтенанту, который тут  же
принялся натягивать ее поверх мундира.
     --  А теперь,  -- произнес Тарзан, -- присядем и  перекусим.  На пустой
желудок много не наработаешь.
     Во  время трапезы человек-обезьяна  вел  разговор  с парочкой с помощью
переводчика Отобу.  Он  узнал, что они находятся во  дворце,  принадлежавшем
убитому,  что  все  еще  продолжал  лежать  на полу.  При жизни этот человек
занимал высокое положение, он и его  семья входили в правящую верхушку, хотя
и не являлись  членами королевской семьи. Когда  Тарзан  спросил их  о Берте
Кирчер,  мужчина  ответил,  что ее  увели  во дворец короля, а на вопрос  --
зачем? -- ответил:
     -- Для короля, естественно!
     В течение беседы как мужчина, так и женщина казались  вполне разумными,
даже задавали вопросы, в  частности, они  поинтересовались, из какой  страны
прибыли непрошенные гости, и изобразили сильное удивление, узнав о  том, что
вокруг долины лежит безводная пустыня.
     По просьбе Тарзана Отобу спросил мужчину, знаком ли тот с расположением
королевского  дворца.  Тот ответил  утвердительно,  поскольку являлся другом
принца Метака, одного из королевских сыновей, и часто наведывался во дворец,
а принц Метак приходил сюда, в дом его отца.
     Тогда  Тарзан  стал  размышлять,  как  наилучшим  образом  использовать
знакомство мужчины со зданием  королевского дворца,  но ни на чем конкретном
не остановился.
     Неожиданно  во  входную  дверь   постучали.  Присутствующие  в  комнате
замерли,  а мужчина громко крикнул что-то тем,  кто стоял  за дверью.  Отобу
ринулся к нему и зажал его рот ладонью.
     -- Что он крикнул? -- спросил Тарзан.
     --  Сказал,  чтобы они  выломали  дверь  и  спасли  его  и  девушку  от
чужеземцев. Если они войдут, нас всех поубивают.
     -- Скажи  ему, --  приказал Тарзан, -- чтобы  сидел тихо, не  то  я его
прикончу.
     Отобу перевел. Мужчина  впал  в хмурое  молчание.  Тарзан  направился к
двери проверить ее  на прочность.  Олдуик последовал  за ним,  оставив Отобу
сторожить пленников. Человек-обезьяна пришел к выводу, что дверь не выдержит
тяжелых ударов.
     -- Я собирался использовать этого человека в наших интересах, -- сказал
он Олдуику.  -- Но, боюсь,  придется уходить отсюда тем же путем, каким мы и
пришли. Нет  смысла ждать, пока они выломают дверь.  Судя по шуму, там их не
меньше дюжины. Пошли, -- скомандовал он. -- Идите первым, я за вами.
     Вернувшись назад,  они  увидели  уже совершенно иную картину -- на полу
распростерлось  безжизненное  тело  черного раба,  а обоих пленников и  след
простыл.

        XXIII. ПОБЕГ ИЗ КСЮДЖА

     Когда Метак нес Берту Кирчер к краю бассейна, девушка не догадывалась о
его намерениях, но, по мере приближения к водоему,  ей все яснее становилась
страшная правда. Метак, не  снижая скорости,  бросился  в воду,  по-прежнему
сжимая  девушку в  своих объятиях.  Берта  Кирчер закрыла глаза и  зашептала
молитву, так  как была  уверена, что безумный принц  решил  покончить  таким
образом счеты с жизнью.
     Однако, хотя  Берта Кирчер была  уверена в собственной  скорой  гибели,
инстинкт  самосохранения заставил  ее  набрать в легкие побольше  воздуха за
секунду до того, как водная гладь сомкнулась над их головами.
     Несмотря на  охвативший ее ужас,  она сохраняла  способность рассуждать
здраво  и вскоре  поняла,  что Метак  плывет  с нею под  водой. После дюжины
сильных  гребков,  они  начали  медленно  всплывать на поверхность, и вскоре
Берта   Кирчер  смогла  сделать  несколько  глотков  свежего   воздуха.  Она
огляделась. Метак сумел проплыть  под водой через весь бассейн, и теперь они
находились в сводчатом коридоре, наполненном водой. В потолке тут и там были
пробиты небольшие отверстия, пропускавшие внутрь воздух и тусклый свет.
     Метак  плыл по  коридору, делая  одной  рукой мощные  гребки, а  другой
поддерживая  голову девушки над водой. Так  он плыл минут десять, не сбавляя
темпа,  и Берта услышала, как он что-то сказал ей. Принц, видимо, сообразил,
что она не  поняла  его, поэтому  жестами показал ей, что нужно зажать нос и
рот руками.  Она поняла  и сделала  глубокий  вдох. После  этого  он нырнул,
толкая ее перед  собой, и, снова сделав  дюжину мощных  гребков,  выплыл  на
поверхность.
     Берта Кирчер увидела, что теперь они находятся в центре большой лагуны.
Над  головой сияли  яркие  звезды,  и  по  сторонам на  фоне звездного  неба
виднелись силуэты  минаретов и куполов. Метак быстро поплыл к северной части
лагуны,  и  вскоре  они  по каменной  лестнице выбрались  на  набережную. На
площади  были  люди,  однако  никто  не обратил внимание на  странную  пару,
вылезшую из воды и перепачканную с ног до головы.
     Когда  Метак  быстро  шел  вместе  с  Бертой   по   тротуарам,  она  не
догадывалась о его намерениях.  Не видя никакого шанса на  спасение, девушка
безропотно следовала за ним, надеясь лишь на счастливую случайность, которая
даст ей возможность совершить побег.
     Метак подвел ее к зданию,  вход в  которое она узнала  --  это было  то
самое здание, куда их привели  вместе с Гарольдом  Олдуиком.  За  изразцовым
столом теперь  никто  не сидел,  но в  комнате  находилась  дюжина  воинов в
туниках   особой  расцветки,  обозначавшей  принадлежность  к  определенному
отряду. На  этих  были  одеты  туники  белого цвета, украшенные  значками  с
изображением льва.
     Когда Метак вошел, люди, узнав его, встали. Он что-то спросил у них.  В
ответ  они  указали на  арочный  проход в конце  комнаты.  Туда он  и  повел
девушку, но вдруг, будто охваченный подозрением, принц остановился, подозвал
несколько  солдат  и  приказал  им  идти впереди.  Лестница  и  коридор были
освещены небольшими  факелами. Около одной из дверей  солдаты  остановились.
Берта Кирчер увидела, как они постучали  в дверь,  и  услышала из-за толстой
стены чей-то голос.
     Еле  слышный  ответ  произвел  на  солдат  поразительное действие.  Все
моментально  заволновались  и  возбужденно  заговорили.  По  приказу  принца
солдаты  принялись  выламывать  дверь.  Девушка хотела знать  причину  столь
внезапной тревоги.
     Она видела, как дверь вздрагивала при каждом ударе, но не могла видеть,
как в  этот  момент двое  мужчин,  единственных во  всем  мире способных  ее
спасти, отодвинули тяжелую портьеру и скрылись в нише алькова.
     Когда дверь  наконец поддалась,  воины ворвались в комнату, а  вслед за
ними  и  принц. Он  впал  в  дикую ярость,  увидев,  что  комната  пуста  за
исключением  двух  неподвижных тел, распростертых на полу.  Метак бросился к
окну, но поскольку оно выходило на загон для львов, он решил, что этим путем
убежать невозможно. Это еще больше увеличило его  замешательство. Он обыскал
комнату и альков в  поисках ее живых  обитателей но тайной  ниши  в стене не
обнаружил. С  непостоянством  умопомешанного  он  быстро устал от поисков и,
повернувшись к солдатам, отпустил их.
     Установив на место сломанную дверь, солдаты ушли, оставив Берту  Кирчер
один на один с безумным принцем. Метак медленно двинулся в  сторону девушки,
лицо  его  исказилось  мерзкой  гримасой  похоти,  оно   резко  и  судорожно
подергивалось.  Девушка,  стоявшая  на  пороге в  альков, в  ужасе отпрянула
назад. Она отступала шаг за шагом, а  маньяк подкрадывался к ней, растопырив
руки с когтеобразными скрюченными пальцами. Неожиданно нога  Берты наступила
на  какой-то предмет.  Взглянув вниз,  она  увидела  саблю,  забытую в  пылу
схватки. Моментально нагнувшись, она схватила оружие  и  направила  клинок в
грудь  похотливого  маньяка.  Эффект  оказался  необычным.  От  напряженного
молчания Метак  перешел  к  резкому смеху и принялся  пританцовывать  вокруг
девушки, но в какую бы  сторону он ни кидался, всегда его грудь  упиралась в
острие клинка.
     Постепенно девушка  уловила  перемену  в  интонации возгласов  кретина,
изменилось и  выражение его кретинского лица: похоть сменилась  свирепостью,
губы искривились и вывалились наружу, обнажив острые клыки.
     Теперь он шел напролом, почти упираясь грудью в острие сабли, и девушке
приходилось напрягать все  свое  внимание,  медленно отступая  назад.  Кроме
того,  принц выхватил  и свой клинок и размахивал оружием перед самым  носом
Берты Кирчер. Наконец, она уперлась спиной в стену рядом с  кушеткой. В этот
момент Метак  схватил  стул  и  швырнул  его  в девушку. Отражая  удар,  она
выставила вперед саблю, но стул сшиб ее с ног, и она упала прямо на кушетку.
В ту же секунду безумный принц бросился на нее.


        x x x


     Тарзан  и  лейтенант  Олдуик не  раздумывали  о  судьбе двух  сбежавших
пленников, что же касается  двух других, оставшихся в комнате, им уже некуда
было  бежать. Единственным  желанием  Тарзана  сейчас  было желание поскорее
выбраться на улицу, где они в своем новом  обличье могли  довольно  спокойно
дойти до дворца, чтобы продолжить поиски девушки.
     Олдуик  шел вслед за Тарзаном  и,  взобравшись по  лестнице,  попытался
отодвинуть крышку люка. После нескольких попыток он обратился к Тарзану.
     -- Разве мы закрыли за собой крышку люка? Что-то я не помню.
     -- Нет, -- ответил Тарзан, -- она оставалась открытой!
     -- Так я и думал, -- подтвердил англичанин. -- Но  сейчас она закрыта и
наглухо задраена. Я не могу ее сдвинуть. Может, вы попробуете?
     Даже  могучий  Тарзан оказался  бессильным  что-либо  сделать,  он лишь
сломал ступеньку  лестницы, служившей  ему опорой и  чуть  не свалился вниз.
Немного  передохнув, он  возобновил свои  попытки, пока  не  услышал голоса,
доносившиеся с крыши. Спрыгнув вниз, он рассказал об этом Олдуику.
     -- Похоже, нам лучше поискать другой выход, -- сказал он Олдуику.
     Они направились обратно к алькову. Тарзан шел впереди,  и, когда открыл
дверь в нишу, с изумлением услышал знакомый голос, взывающий о помощи:
     -- О, Боже! Спаси меня!
     Времени  на   размышление   не  было.   Одним  движением  смуглой  руки
человек-обезьяна сорвал портьеру и ворвался в альков.
     Повернув голову на шум, маньяк увидел лишь солдата  в форме отряда  его
отца.  Он  рассерженно  закричал и  приказал  тому убираться прочь.  Однако,
приглядевшись повнимательнее, он соскочил с распростертого тела своей жертвы
и,  забыв  об уроненной на  пол сабле, бросился на  Тарзана с голыми руками.
Схватив противника, он попытался  впиться своими остро отточенными клыками в
его горло.
     Метак,  сын  Херога, не  был  слабаком.  Могучий  от  природы, в момент
приступа ярости,  он становился опасным соперником даже для такого богатыря,
как человек-обезьяна. Кроме того, ему повезло в самом начале схватки: сделав
шаг назад, Тарзан споткнулся о труп мужчины и упал на спину. Метак  оказался
на его груди.
     Метак  попытался  вцепиться  своими страшными  клыками в сонную артерию
Тарзана, но молниеносная реакция спасла  человека-обезьяну: он  отпрянул,  и
зубы маньяка  вонзились  в  его плечо.  Превозмогая  боль,  Тарзан  приказал
Олдуику забирать  девушку  и спасаться. Видимо,  он  не исключал возможности
поражения в этой битве. Пальцы Метака тянулись к горлу человека-обезьяны.
     Англичанин вопросительно взглянул на Берту Кирчер. Та уже  поднялась  с
кушетки, пошатываясь и дрожа всем телом. Заметив  молчаливый вопрос в глазах
Олдуика, девушка резко выпрямилась.
     -- Нет! -- воскликнула она. -- Если ему суждено умереть здесь, вместе с
ним умру и я. Идите, если хотите, но я... я не могу уйти.
     Тем временем Тарзану удалось  встать на ноги, но  маньяк  все еще цепко
держался за него. Девушка повернулась к Олдуику.
     -- Где ваш пистолет? -- крикнула она. -- Почему вы не стреляете?
     Лейтенант выхватил  оружие  и подскочил к  дерущимся, но те так  плотно
обхватили друг друга и передвигались с такой быстротой,  что невозможно было
выстрелить в одного, не задев  другого. В таком же затруднительном положении
оказалась и Берта Кирчер, которая,  подняв с  пола  саблю,  кружилась вокруг
борющихся мужчин, не решаясь нанести удар.
     Ожесточение схватки  нарастало  с  каждой минутой, противники  падали и
поднимались, чтобы с  еще большей яростью продолжить битву.  Наконец, Тарзан
изловчился и  схватил Метака за горло. Медленно, по мере того  как сжимались
стальные пальцы, безумные глаза  маньяка вылезали из орбит,  лицо заливалось
синевато-багровой краской, человек-обезьяна поднял тело принца над головой и
со всей силы швырнул его в окно, прямо в логово львов.
     Когда  Тарзан  обернулся и взглянул на своих спутников, девушка все еще
сжимала  в руках саблю, и выражение лица у нее было такое, какого Тарзану не