о
крайней мере, не в этой жизни. Что касается меня, то я  рад. Мне не для чего
жить. -- Он посмотрел на Эллен, но все и так знали, что он имел в виду.
     -- И  вы погибаете  из-за меня, --  сказал Брайен, -- из-за моей глупой
жадности, а я умру, не имея возможности расплатиться с вами.
     -- Давайте не будем  говорить об этом,  --  взмолилась Эллен,  -- и без
этого плохо.
     --  Если  кому-то суждено  умереть  от  медленных  мучений, об этом  не
следует  напоминать. Только это и занимает мысли. Иногда говорить об этом --
облегчение.
     Атан Том смотрел на шестерых пленников через решетку своей клетки.
     -- Наконец-то мы все вместе! -- кудахтал он. -- Все мы, кто  искал Отца
бриллиантов. Вот он здесь в  ларце, но  не трогайте его -- он мой. Он только
для меня одного, -- и он рассмеялся громким сумасшедшим смехом.
     -- Тише ты, свинья! -- проревел Лал Тааск.
     В эту минуту пришел хранитель ключей и открыл клетки.
     -- Засади их всех туда, -- буркнул один из воинов, -- всех, кроме этого
парня. -- Он кивнул головой в сторону Тарзана. -- Его хочет видеть королева.
     Атка  сидела на своем  троне из камня, окруженная придворными  в  белых
перьях, когда Владыка джунглей со  связанными руками вошел к  ней в  тронную
комнату. Долгое время она  рассматривала его  прищуренными глазами, оценивая
взглядом,  и Тарзан вернул ей ее  взгляд: так пойманный лев мог  смотреть на
зрителя через решетку клетки.
     --  Итак,  это  ты тот человек,  который убил так много моих воинов, --
сказала она наконец, -- и захватил одну из
     моих галер.
     Тарзан хранил молчание. Она не выдержала и топнула
     ногой об пол.
     -- Почему ты не отвечаешь? -- спросила она.
     --  Вы ни о чем  меня не спрашивали, -- сказал он, -- вы просто сказали
мне о том, что я уже давно знал.
     --  Когда  Атка  говорит,  человек,  которому оказывается такая  честь,
всегда должен отвечать. Тарзан пожал плечами.
     -- Я не люблю бесполезные разговоры, -- сказал он, -- но если вы хотите
это услышать, то я  не отрицаю, что я убил несколько ваших воинов. Я убил бы
еще больше той  ночью,  если  бы  на галере  их  было  больше. Вчера я  убил
шестерых в лесу.
     -- Так вот почему они не вернулись! -- воскликнула
     Атка.
     -- Думаю, что по этой причине, -- согласился Тарзан.
     -- Зачем ты пришел в Эшер? -- спросила королева.
     -- Освободить моих друзей, которые были здесь пленниками.
     -- Почему ты мой враг? -- спросила Атка.
     -- Я  вам не враг,  я только хочу освободить моих друзей, --  уверял ее
Тарзан.
     -- А Отец бриллиантов? -- прибавила Атка.
     -- Мне нет до него дела.
     --  Но ведь ты  союзник Атан Тома, --  обвиняла она его, -- а он пришел
украсть Отца бриллиантов.
     -- Он мой враг, -- сказал Тарзан.
     Она опять  смотрела на  него в молчании. Очевидно, какая-то новая  идея
пришла ей в голову. Она опять заговорила.
     --  Я думаю, -- сказала она, -- что ты не принадлежишь к лгунам. Я верю
тому,  что ты мне сказал, и я дружески отношусь к  тебе. Мне рассказали, как
ты дрался с моими воинами на  галере. Двое  приплыли  к берегу живыми. Такой
человек, как  ты,  очень  ценен  для  меня,  если ты будет  моим  союзником.
Поклянись мне в верности, и ты будешь свободен.
     -- А мои друзья? -- спросил Тарзан. -- Они тоже получат свободу?
     --  Нет,  конечно. Они  мне  не  нужны.  Зачем  мне отпускать их?  Этот
человек, Брайен  Грегори, пришел сюда  только для того, чтобы  украсть  Отца
бриллиантов. Я думаю, другие пришли помочь ему. Нет, они вскоре умрут.
     -- Я сказал вам, что пришел сюда освободить их, -- сказал Тарзан. -- Их
свобода -- единственное условие, при котором я останусь.
     -- Рабы не ставят условий Атке, -- разъярилась королева. Она обернулась
к придворным. -- Уведите его!
     Они  вернули  Тарзана  в  тронную   комнату  дворца,  но  руки  его  не
освободили, пока  не заперли  дверцу клетки. Было очевидно, что воины  Эшера
относились к нему с уважением.
     -- Ну, что хорошего? -- спросил д'Арно.
     -- Я здесь, в клетке, -- ответил Тарзан, -- вот и  весь ответ. Королева
желает нашей смерти.
     -- Королевам положено желать.
     Настроение  у  всех  было  подавленное. Только два человека  не  совсем
потеряли надежду: Тарзан, лицо которого редко отражало его чувства,  и  Атан
Том, который постоянно кудахтал и лепетал что-то об Отце бриллиантов.
     Когда  окончился  период  размышлений, тронная комната  стала  оживать.
Появились жрецы и служанки, и наконец вышел сам Брулор и занял свое место на
троне, а  все остальные стали  на колени и опустили перед  ним головы. После
короткой религиозной церемонии некоторые  из служанок начали танцевать перед
Брулором, затем  к  танцу присоединились несколько  жрецов.  В самом разгаре
танца вошел воин и объявил,  что пришла королева. Музыка и танцы  тотчас  же
прекратились, и танцующие заняли свои  места  рядом с Брулором. Звуки фанфар
известили  прибытие  королевы,  которая   появилась  в  сопровождении  целой
процессии  и остановилась около трона  Брулора. Она подошла ко второму трону
около Брулора и заняла свое место.
     После длинной церемонии королева произнесла приговор новым заключенным.
Эту  привилегию  она  иногда  уступала Брулору, который был  богом  только с
соизволения королевы.
     --  Пусть все, кроме женщины, --  приказала  Атка, -- будут избраны для
жертвоприношения, каждый по очереди, в медленных мучениях.
     Она говорила громко, чтобы было  слышно во всех концах комнаты, и слова
ее вызвали у д'Арно  надежду, что  Элен не  приговорена  к мучениям.  Но его
надежду разрушили дальнейшие слова королевы.
     -- Женщину отправьте в маленькую комнату  умирать  медленной  смертью в
жертву Холи Хорасу. Это будет ее наказанием  за убийство  Зутеба. Уведите ее
немедленно. Остальными займетесь тогда, когда скажет Брулор.
     Один из священнослужителей вышел и возвратился с тремя птомами, один из
которых  нес лишний  костюм.  Хранитель  ключей провел  их  к клетке  Эллен,
которую он  отпер.  Птомы вошли, сняли верхнюю одежду с  Эллен и  одели ее в
водяной костюм. Прежде чем они надели на нее шлем, она успела  обернуться  к
д'Арно, который стоял с землистым лицом, прижавшись к решетке своей клетки.
     --  Прощай,  дорогой  мой,  --  сказала  она.  --  Теперь это продлится
недолго.
     Д'Арно  не  смог ничего ответить,  слезы застилали  его  глаза. Один из
птомов надел шлем  на голову Эллен,  и они увели ее. Он смотрел на нее, пока
она не  скрылась из  виду, потом  он упал  на пол  своей клетки и лежал там,
обхватив голову руками. Брайен Грегори громко выругался. Он  проклинал Атку,
Брулора, Отца бриллиантов, но больше всего проклинал себя.
     Королева и ее свита удалились. Вскоре Брулор,  жрецы и их служанки тоже
покинули зал,  оставив обреченных людей одних. Атан Том все время лопотал об
Отце бриллиантов, а Лал Тааск и Акамен сыпали на его голову проклятия. Лавак
сидел на корточках  и смотрел  на дверь, которая  закрылась за Эллен. Брайен
шагал взад и вперед по своей  клетке, бормоча себе что-то под нос. Тарзан  и
Херкуф тихо  разговаривали друг с другом. Д'Арно был почти болен от отчаяния
и  безнадежности. Он слышал, что Тарзан  задавал Херкуфу  много вопросов, но
они не производили на него никакого  впечатления. Эллен ушла навсегда. Какое
значение могло иметь еще что-нибудь? Зачем Тарзан задает так много вопросов?
Это на него не похоже, и он тоже вскоре будет мертв.
     ***
     Унго и его стая стояли  у края кратера  Тиен-Бака  и смотрели вниз. Они
видели зелень равнин и лесов, и это привлекало их после голых скал.
     -- Мы спустимся вниз, -- сказал Унго.
     -- Может быть, Тарзан там, -- предположил другой.
     -- Там еда,  --  сказал  Унго. --  Тарзана  там нет.  Мы возвращаемся к
местам нашей прежней охоты. Здесь плохое место для Мангани.
     XXV
     НА ДНЕ ОЗЕРА
     Эллен Грегори,  несмотря на свое увлечение  приключениями и свою редкую
смелость,  была  очень  женственна. Она  принадлежала  к  той  разновидности
женщин, которая вызывает у мужчин желание защитить их. Сознание, что мужская
помощь  была  в  пределах досягаемости, придавало  ей смелость, а когда  она
очутилась одна среди врагов, безнадежно отрезанная от всех своих защитников,
она  превратилась в маленькую испуганную  девочку, готовую предаться панике.
Только благодаря своему сильному характеру она все еще держалась.
     Она  шла уверенной походкой  по коридору, через комнату, где находилось
много птомов, лежащих на небольших кроватях, играющих в кости, по следующему
коридору к массивной  двери, запертой  огромными болтами со штурвалами. Один
из птомов повернул штурвал. Дверь стала открываться.
     Она подумала, что эта дверь ведет в комнату пыток; что находится там за
ней,  и как долго еще ждать  спасительной смерти? Смерть!  Последнее убежище
человека, потерявшего  надежду,  конечная цель  жизни. Она  думала  об отце,
Брайене и д'Арно. Вскоре и они последуют за  ней.  Жаль, что они с д'Арно не
вместе. Так было бы легче для них обоих.
     Наконец дверь открылась, и птомы втолкнули ее в цилиндрическую комнату,
затем последовали за ней, заперли дверь и повернули болты. В противоположном
конце комнаты была такая же  дверь.  Она  не видела никаких инструментов для
пыток и размышляла о том, как  они будут убивать  ее, почему они  привели ее
сюда и зачем этот костюм. Она увидела, что птом повернул колесо, и задержала
дыхание, когда в комнату  хлынула вода. Не могли  же  они сейчас утопить ее?
Ведь вместе  с ней они тоже утонули бы. Комната  быстро наполнялась водой, и
когда она наполнилась до краев, один из птомов проделал какие-то манипуляции
с запорами второй двери. Когда она открылась настежь, они вывели ее прямо на
дно озера.
     При других  обстоятельствах она была  бы  очарована  красотой  картины,
которая открылась ей. Дно освещалось солнечными лучами. Ее  вели по  дорожке
из  гравия, проходившей между подводными садами, где выращивались деликатесы
для  Атки и Брулора. Странные красивые рыбы  проплывали мимо них, под ногами
ползали разноцветные крабы.
     Водоросли  колыхались в  такт их движениям,  а яркие  разноцветные рыбы
играли  между ними,  как  птицы  в  листве  земных  деревьев. Все  это  была
воплощенная красота движения  и тишины. Для девушки  тишина говорила больше,
чем красота или движение -- она напоминала ей о могильном молчании.
     Внутри дворца ей было тяжело идти,  тяжелые подошвы мешали ей,  а здесь
она  идет легко,  как будто  бы  летит  по воздуху  как перышко, не прилагая
никаких  усилий. Она чувствовала,  что  могла  бы  подпрыгнуть  высоко, выше
деревьев,  если  бы птом не держал ее  за руку; но это были только случайные
проблески отдельных мыслей; на самом деле она была объята ужасом и ни на чем
не могла сосредоточиться.
     Она  увидела впереди них маленькое полукруглое  здание  и  поняла,  что
птомы ведут  ее туда. Когда они подошли к зданию, у  которого,  казалось, не
было  ни  окон,  ни  дверей,  два  птома  схватили  Эллен  за руки  и  легко
подпрыгнули вверх вместе  с ней. Проплыв  немного,  они  оказались  на крыше
здания, где девушка увидела круглую дверь,  которая плотно прилегала к крыше
и выделялась только благодаря болтам,  удерживающим  ее. Она была похожа  на
дверь воздушной комнаты дворца, из которого они вышли.
     Комната, в которую они вошли,  была наполнена водой,  прошло  несколько
минут, прежде чем вода вышла; тогда птомы сняли с нее шлем и костюм, подняли
люк в полу, указали  жестом на лестницу и  подтолкнули  ее к спуску. Как и в
верхней  комнате,  здесь  было  окно  в  противоположной  стене. Через  него
просачивался свет озера.  Комната была абсолютно пуста, кроме лестницы, стен
и  окна в ней  не было  ничего. Птомы  закрыли дверь  в  потолке, и  в то же
мгновение она услышала, как в верхнюю комнату хлынула вода, затем вода стала
капать по одной  из  стен ее комнаты. И вскоре по стене уже  бежал маленький
ручеек.  Когда вода покрыла весь  пол,  она поняла, какого рода  мучение  ей
предстоит.  Комната будет медленно наполняться водой.  Она  сможет  продлить
свою  жизнь  и  агонию,  взбираясь вверх по  лестнице,  но это все равно  не
поможет.
     Она поняла,  какую страшную психологическую пытку  изобрели для нее эти
люди. Она должна  была умереть как кролик, попавший в  капкан. Она не знала,
хватит ли у  нее смелости  покончить  с этим быстро,  когда  воды  будет уже
достаточно, или она продлит свои мучения до последней ступеньки лестницы.
     В то  время  как  вода  медленно поднималась и наполняла  камеру смерти
Эллен, Херкуф шепнул Тарзану через прутья решетки:
     -- Скоро придет время. Вы все еще думаете, что вы сможете это сделать?
     --   Я   смогу   осуществить   свою  часть   плана,   --   уверил   его
человек-обезьяна. -- Когда придет время, дайте мне знать.
     Когда наступила  ночь и над  озером распростерся  мрак, какой-то слабый
свет все  равно  проникал через воду  в камеру смерти Эллен.  Это  был  свет
небесных звезд, но он не принес обреченной девушке никакой надежды. Вода уже
доходила до колен, и она стояла, держась одной рукой за лестницу, все еще не
зная, что ей делать. Она устало повернулась и опустила голову на руки. Эллен
думала  о Поле,  и о счастье,  которое могло бы  к ним прийти,  если бы  они
встретились при других обстоятельствах. И даже сейчас, когда  у  нее не было
никакой надежды,  мысль о нем заставляла  ее цепляться за жизнь, продлить ее
как можно дольше, потому что в ее  мечтах о возможном счастье  была какая-то
видимость грустного счастья настоящего. Она думала  о  Брайене,  без чувства
горечи  она  осуждала жадность, которая привела  его в  это ужасное место  и
стоила жизни стольким людям, которые его любили. И она молилась.
     ***
     Херкуф снова шепнул Тарзану:
     -- Время пришло, -- сказал он. -- Они все будут спать. Но решетки очень
крепкие.
     --  Не такие крепкие, как Тарзан, -- ответил человек-обезьяна. -- Я уже
пробовал их. Смотрите!
     Пока  он  говорил,  руки  его крепко  ухватились  за  два  прута. Мышцы
напряглись. Херкуф  наблюдал  за  ним, затаив дыхание,  с долей сомнения, но
вдруг  он  увидел,   что  прутья  разогнулись,  и  мгновения  спустя  Тарзан
протиснулся  сквозь  них, а  прутья  снова  выпрямил.  Таким же  образом  он
освободил и Херкуфа.
     -- Вы сильны, как боевой слон, -- с восхищением сказал священник.
     --  Пошли, --  сказал Тарзан. -- Мы  не можем терять ни  минуты. Ведите
меня.
     -- Да, -- ответил Херкуф, -- мы не можем терять времени. Даже если мы и
не задержимся нигде, мы можем опоздать.
     Тихо  крадучись, Херкуф и Тарзан  пошли к двери.  Остальные заключенные
спали. Никто  не  видел, как убежал Тарзан, и как он освободил Херкуфа. Даже
прутья почти совсем выровнялись, и по ним нельзя было узнать, как им удалось
выйти. Но  немногие даже могли  подозревать о том, что  таким способом можно
было получить свободу.
     Херкуф провел Тарзана по коридору в комнату птомов; жрец  открыл дверь,
Тарзан увидел жрецов низшего ранга, спавших на скамейках. Он увидел костюмы,
которые  висели на вешалках,  трезубцы и  шлемы.  Птомы спали все, а  дворец
оставался без охраны, так как считалось, что убежать оттуда невозможно.
     Осторожно двое  мужчин взяли  костюмы и шлемы, подняли три  трезубца  и
прошли через комнату, не разбудив ни одного птома.
     --  Пока боги были  с нами, -- прошептал  Херкуф, -- и  если  мы сможем
пройти  через  водную комнату,  оставаясь  незамеченными, у нас  будет  шанс
добиться успеха, если только мы не опоздаем.
     Когда  вода   достигла  плеч  Эллен,  она   сразу   оставила   мысль  о
самоубийстве.  Она  будет цепляться  за  жизнь до  последнего  момента.  Она
поднялась ступенькой выше. Разные мысли роились  в ее голове:  и приятные, и
горькие.  Она  думала  о  тщетности попыток  человека  получить  неожиданное
большое богатство и о страданиях, с которыми они связаны. Какая польза будет
Брайену или Тому, если они получат сейчас богатство? Потому что один из  них
потерял уже  сестру,  а  может  быть,  и  отца, а  другой  свой разум.  Вода
заставила ее  подняться  ступенькой  выше.  Шаг  за шагом она  шла навстречу
смерти.
     Херкуф и Тарзан благополучно прошли через воздушную комнату и вышли  на
дно  озера. Через сад птомов они направились к водяной  камере, где  к Эллен
медленно приближалась смерть.
     Когда они достигли воздушной комнаты над камерой Эллен, Херкуф принялся
выкачивать из нее воду. Но им обоим казалось, что это никогда не произойдет.
Они знали,  что вода поднималась  уже в течение  нескольких часов  в  нижней
камере,  и что смерть могла прийти к девушке  раньше, чем  они  успеют.  Там
внизу  Эллен  уже  на  самой  последней  ступеньке  жадно  ловила  последние
мгновения  жизни. Голова  ее  уже касалась  потолка. Выше  подниматься  было
некуда. Вдруг она напрягла слух и вся превратилась во внимание. Она услышала
шум в верхней комнате.  Что могло это означать?  Конечно, не спасение, может
быть, новое мучение.
     Наконец-то  воздушная комната опустела.  Тарзан и Херкуф стали пытаться
поднять  люк  в комнату, где  находилась Эллен, но  он не  поддавался,  даже
несмотря  на  сказочную  силу Тарзана. Но что происходит внизу -- камера это
или могила?
     А пока Тарзан и Херкуф  трудились  над люком, проснулся  птом и  сел на
свою скамейку,  протирая глаза. Ему  приснился  странный,  беспокойный  сон.
Итак, ему  приснилось,  что враги проникли в комнату птомов.  Он осмотрелся,
думая увидеть там  кого-нибудь, кого там не должно было быть. Механически он
посмотрел, на месте  ли его  костюм  и шлем. Их не было. Не хватало еще двух
костюмов. Тотчас же он разбудил своих товарищей и рассказал им о своем сне и
о пропаже. Все они были очень взволнованы, так как раньше ничего подобного у
них не случалось.  Они  моментально начали  поиски,  сначала пошли в тронный
зал, где обнаружили, что двух заключенных нет на месте.
     -- Сбежали Херкуф и этот человек по имени Тарзан, -- сказал один.
     -- Но  ведь взято три  костюма,  --  заметил другой.  На этот  раз  все
заключенные проснулись. Птомы задавали им вопросы,  угрожали,  но ничего  от
них не узнали,  так как сами  заключенные  ничего не  знали  и  были так  же
удивлены, как птомы.
     --  Я знаю! --  вскричал  один из птомов. -- Совершенно  ясно, что  они
пошли в маленькую комнату спасать  девчонку. Для  этого  они и взяли  лишний
костюм. Быстро! Надевайте шлемы. Именем Атки, вперед!
     -- Мы не должны все  уходить, остальные пленники тоже могут сбежать, --
заметил  один  птом,  поэтому  вышли  только шестеро  из  них. В костюмах их
совершенно невозможно  было отличить  друг от  друга,  но им не  приходило в
голову, что они могут по ошибке поймать кого-нибудь из своих.
     Люк  все еще не поддавался,  а драгоценные минуты шли  одна  за другой.
Наконец  им удалось отодвинуть  люк. Посмотрев вниз в темноту, они ничего не
увидели. Вдруг на поверхности им удалось различить бледное лицо. Неужели они
опоздали? Было ли это лицо мертвой девушки?
     Эллен, держась за лестницу и едва удерживая на  водой лицо, слышала шум
какой-то  работы  наверху;   люк   открылся,  и  она  увидела  двух  птомов,
склонившихся  над  ней. Когда  они  потащили  ее  в  воздушную  комнату, она
подумала, что ее ждут новые мучения.
     Они  помогли ей натянуть  костюм и  вывели  из комнаты на дно озера.  В
костюмах и шлемах она не узнала их, а  так как никаких средств общения у них
не было, она шла с ними, не подозревая, что они друзья, и думала лишь о том,
что готовит ей судьба.
     Когда  Херкуф  повел их  прочь  от дворца,  птомы,  преследовавшие  их,
обнаружили беглецов и поспешили перехватить их.  В тишине водных  глубин  ни
один  звук не  достигал ушей преследуемых,  и они не  знали о приближающейся
погоне,  пока  Тарзан,  всегда  и везде