с  крошечными
противниками.  Вдруг  он  увидел  скачущего  во  весь   опор  всадника,  но,
каких-либо  признаков  неприятеля  не   обнаружил.   Принц  Комодофлоренсал,
несколько удивленный появлением  Тарзана,  тем не менее  тепло приветствовал
его и объяснил ситуацию.
     -- Я только что  послал  к  королю гонца с донесением. Наши разведчики,
преодолев передовую линию противника, сумели проникнуть в их главный лагерь.
Самый  отважный смог вернуться и сообщить,  что их основные  силы  --  около
тридцати тысяч воинов -- готовы к атаке.
     Как только принц умолк, с запада послышался грозный гул.
     -- Идут! -- воскликнул принц.
     ГЛАВА ВОСЬМАЯ
     Усевшийся на рога мертвого Горго  гриф вдруг  ощутил некоторое движение
где-то поблизости.  Повернув голову  на шорох, он  увидел  львицу,  медленно
подкрадывающуюся к добыче. Но гриф  Ска не испугался. Львица скоро уйдет. Он
привстал и захлопал крыльями, отгоняя львицу от падали. Затем он успокоился,
но в тот же миг  что-то сильно ударило его в  шею, причинив резкую боль.  Не
успев взлететь, Ска  упал на спину и забился в конвульсиях, судорожно хлопая
крыльями о землю.
     Удивленная  львица уставилась на Ска. Она еще  никогда не видела, чтобы
Ска  вел  себя  так  странно.  Вдруг  птица  замерла.  Задрав  хвост, львица
бросилась прочь... Никогда больше Ска не поднимется в небо...
     ***
     -- Идут! -- воскликнул принц.
     Тарзан  пристально  вглядывался  в  сторону  запада,  откуда  доносился
грозный гул. С высоты своего роста он видел гораздо дальше,  чем низкорослые
минаниансы.
     -- Наши передовые дозоры опрокинуты, -- сообщил он принцу.
     -- Вы видите противника? -- спросил принц.
     -- Да.
     -- Пожалуйста, держите меня в курсе всего происходящего.
     --  Они двигаются  несколькими  рядами, растянувшись единым фронтом  на
несколько миль, -- доложил Тарзан.  -- Наши дозорные скачут  впереди них, не
будучи в состоянии остановиться и принять бой.
     Принц отдал короткую команду. Тотчас сотни всадников двинулись в разные
стороны, чтобы ударить по противнику с флангов.
     -- Их  вторые и  третьи линии  вклинились  в центр  нашей  кавалерии  и
продолжают приближаться, -- продолжал Тарзан.  -- Они сблизились с передовым
отрядом, шедшим им навстречу, и разорвали его ряды.
     Взволнованным тоном Комодофлоренсал отдал приказ.
     -- Пора начинать сражение. Вы же отправляйтесь в тыл -- через несколько
минут  здесь будет  вражеская конница. Как только они подойдут, мы вступим в
бой, плечом  к  плечу отстаивая город.  Если они решили  смаху  ворваться  в
город,  прорвав  нашу  цепь,  мы развернемся  и  начнем  преследование.  Все
происходит  молниеносно.  При  их  превосходящей   численности   они  сумеют
захватить немало пленных, впрочем,  и мы тоже. Это случится очень  скоро! Вы
должны срочно вернуться в город, если, конечно, еще не поздно.
     -- Думаю, мне лучше остаться, -- ответил Тарзан.
     --  Но они возьмут тебя  в  плен или убьют! Тарзан улыбнулся  и помахал
своей дубиной.
     -- Я не боюсь, -- просто сказал он.
     -- Это потому,  что ты еще с ними не сталкивался. Разумеется, твой рост
дает тебе  некоторое преимущество. Ты выше минаниансов  в несколько  раз, но
ведь врагов тридцать тысяч!
     Комодофлоренсал  сорвался  с места  и  поскакал  к своей  армии,  чтобы
объявить о готовности, поскольку враг приближался. Принц  безусловно сделает
все от него зависящее, чтобы их странный гость не оказался в  плену, так как
уважает его мужество и  желание помочь народу Минанианс. Но сейчас он должен
скакать к своим.
     Тарзан  наблюдал  за быстро  приближающимся противником. Цепь за цепью,
подобно  океанским волнам, катились  они на город. Все  видимое пространство
вокруг заполняла грозная лавина, приближаясь с каждой минутой. Тарзан видел,
как сошлись в схватке  передовые отряды. Каждый дрался со своим противником,
поединки протекали молниеносно. Убитые падали с  лошадей, но  черной лавине,
казалось,  не  будет  конца.  Встающие  на  дыбы  кони, окровавленные  мечи,
падающие трупы -- все  смешалось,  как  в кошмарном  сне.  Тарзан оказался в
эпицентре сражения. Он размахивал дубиной, разметая врагов в стороны, но ему
постоянно приходилось  сдерживать движения, так как он боялся задеть  своих.
Поэтому ему пришлось немного выждать, пока битва  не переместится в сторону.
Когда это произошло,  он оказался  в окружении  врагов.  Он видел  выражение
удивления на лицах поверженных противников, удивления, но не страха. Наконец
он  очутился  один среди  массы  всадников.  Они  шли волна  за  волной,  и,
казалось, ничто не может поколебать стройности их рядов.
     Тарзан отбросил  ненужную дубину и принялся сражаться голыми руками. Он
расшвыривал врагов в  стороны, сбрасывал их с  седел, но они все  шли и шли.
Они вертелись вокруг Тарзана,  соскакивали  с  лошадей и бросались на  него.
Один из  них, изловчившись,  высоко подпрыгнул  и  ударил Тарзана  головой в
живот. Удар был такой внушительный, что Тарзан задохнулся от боли и отступил
назад.  Другие  пытались  достать  его  своими  маленькими мечами или кололи
пиками  уже окровавленные ноги. Около сотни пигмеев окружали его и висели на
нем, и гигант ничего не мог сделать. Вместо упавших поднимались новые бойцы.
     Тарзан  с  грустной улыбкой подумал, что он в  несколько раз  больше  и
сильнее  их,  но  не  в состоянии одержать  победу.  Их  слишком  много.  Он
прекрасно понял, что окружен и помощи ждать неоткуда: воины Троханадалмакуса
сами едва отбиваются от наступающего противника.
     Он продолжал  отражать град  ударов, сыпавшихся на него со всех сторон,
как вдруг  кто-то вновь  очень  точно  двинул его  в живот, и, задохнувшись,
Тарзан потерял сознание и рухнул на землю. Словно  муравьи,  крошечные воины
бросились на добычу. На секунду придя в себя,  Тарзан сделал попытку встать,
но  это было  последним, что он  запомнил, прежде  чем окончательно потерять
сознание...
     ***
     Ухха лежала  на подстилке  из травы под большим  деревом в непроходимой
чаще джунглей. Была  ночь, но девочка не спала. Сквозь листву она  наблюдала
за белым человеком, лежавшим рядом  с небольшим костерком. Веки девочки были
прикрыты, поскольку она боялась, как бы мужчина  не заметил,  что она следит
за ним. Ухха не опасалась больше белого человека.  Только ненависть, дикая и
необузданная, наполняла ее сердце. Она давно  уже поняла, что  он не  речной
дьявол.  Эстебан Миранда боялся джунглей,  а речной дьявол ничего не боится.
Не верила она  и в то,  что  он -- Тарзан. В  детстве она  слышала множество
историй о смелости и непобедимости Владыки джунглей, а когда обнаружила, что
Эстебан Миранда боится диких животных и совершенно не приспособлен к жизни в
лесу, то  окончательно уверилась,  что он не  знаменитый  Тарзан,  а  просто
обыкновенный белый трус.  Она потеряла к нему всяческое уважение, а вместе с
ним исчез и страх. Правда,  он был намного сильнее ее, грубый и жестокий. Он
мог ударить ее, если злился. Но кроме физической боли он не мог причинить ей
другого вреда. Уже много раз маленькая  Ухха задумывалась над тем, как бы ей
убежать от него, но после первой неудачной попытки оставила эту мысль -- она
тоже боялась одна  оставаться  в джунглях. Но совсем  недавно  она  пришла к
выводу,  что белый вряд ли сможет ее защитить в случае нужды.  При первой же
опасности Миранда моментально бросался к ближайшему дереву, забыв о девочке.
Он мог  в  любой момент, спасая свою шкуру, бросить  Ухху, и тогда ее судьба
оказалась бы незавидной.
     Так что,  несомненно, одной ей хуже не будет. Но прежде чем она покинет
его, она  должна сполна отплатить за жестокость и грубость. Кроме  того, она
понимала,  что надо как-то умилостивить и своих соплеменников и  Обебе, ведь
это она помогла белому бежать. Ухха была почти уверена, что ей удастся найти
дорогу в родное селение, хотя путь предстоит трудный и долгий. Она не станет
убивать  белого, бог  этого не простит,  она лишь сыграет с ним злую  шутку,
которую тот запомнит до конца своих дней.
     Итак,  маленькая  туземка  лежала  на  своей подстилке  и  наблюдала за
испанцем, задремавшим у огня. Рядом с ним находился мешочек, который Эстебан
Миранда  никогда не выпускал из  рук. Маленькая Ухха  знала, как  дорожил он
содержимым  этого мешка. В нем хранились красивые камни. Девочка  не ведала,
что это были алмазы, она только понимала, что белый готов скорее  расстаться
с  жизнью,   чем   с  ними.  Миранда  мог  часами  любоваться   их  блеском.
Налюбовавшись, он прятал камни в мешок и очень берег его, боясь потерять. Да
и сейчас, во сне, он не расставался с мешком и не выпускал его из рук.
     От маленького костра разбегались  фантастические тени. Испанец  спал, а
Ухха осторожно за ним наблюдала.
     Вдруг  в  кустах мелькнула  голова огромного  льва.  Его  зеленые глаза
уставились на огонь. Нума был голоден. Он знал толк в человеческом мясе и не
имел  ничего  против того, чтобы отведать его и  сейчас, но  не любил  огня.
Поэтому он исчез так же внезапно, как и появился.  Нума  не боялся огня,  но
ему было  неприятно  смотреть  на  него,  как на полуденное  солнце, которое
слепило глаза и мешало охотиться. А пляшущие тени действовали ему на нервы.
     Ухха не обращала внимания на  эти тени. Она лежала тихо, не подозревая,
что только что здесь был голодный Нума. Ухха прислушивалась  к потрескиванию
костра и обдумывала план действий.
     Равномерное дыхание испанца  говорило  о  том,  что  он  спит.  Девочка
выждала  некоторое время,  потом подкралась к нему и привстала на колени.  В
руке она сжимала дубинку. Резко замахнувшись,  она опустила дубинку прямо на
голову спящего. Одного раза,  пожалуй, хватит. Ухха вскочила  на  ноги.  Она
надеялась, что  испанец, слегка оглушенный, скоро  очнется  и обнаружит, что
его драгоценные камни похищены.
     В  этом и  состояла месть Уххи! Она перерезала ножом веревку и, схватив
мешок, исчезла в джунглях.
     Долгое время скитаясь с испанцем,  Ухха потеряла ориентиры  и теперь не
имела  ни  малейшего представления о  том,  где  искать дорогу  к дому.  Она
наткнулась  на тропу, протоптанную слонами. Путь освещала луна.  Было как-то
жутко. Ухха  усилием  воли заставила  себя идти вперед,  стремясь как  можно
дальше уйти от Миранды, пока тот не пришел в сознание.
     В  сотне  ярдов  от  девочки  голодный  Нума  почуял  запах человека  и
насторожился. Теперь  ничто не  отвлекало его внимания: ни пляшущие тени, ни
огонь  --  был только  запах  человека.  Щелкнув  огромными  челюстями, Нума
затаился.
     Ухха торопливо шла по тропе. Она была уже рядом с Нумой, но тот медлил.
В запахе  приближающегося человека почудилось что-то странное. Впрочем, нет,
это всего-навсего беспомощное слабое существо.
     Ухха  остановилась,  не  подозревая, что в  нескольких шагах  притаился
огромный,  голодный и потому вдвойне  опасный зверь. Когда девочка двинулась
дальше,  Нума неслышно прыгнул на тропу сзади.  Так они и шли в ночи леса --
кровожадный  лев  и  маленькая темнокожая  девочка, не ведающая,  что смерть
крадется за ней по пятам.
     Шаг за шагом Нума постепенно сокращал расстояние, и наступил миг, когда
он решил поужинать.
     ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
     Очнувшись, Тарзан  обнаружил,  что лежит  на  земляном полу в  огромной
комнате. Еще не понимая, что с ним произошло, он заметил, что помещение ярко
освещено, и, лишь окончательно придя в  себя, увидел  источник  света -- две
большие  свечи, футов  по  пять каждая. Эти свечи заинтересовали  его.  Чуть
позже он разглядел  человек пятьдесят мужчин  ростом с него самого. Кто  эти
люди? Где он?
     Он чувствовал боль во всем теле, особенно в скрученных за спиной руках.
Он  попробовал пошевелить пальцами, но безрезультатно. Ноги были свободны от
пут, и, с усилием приподнявшись, Тарзан сел.
     Как ни странно, но воины, находившиеся в комнате,  своей военной формой
и внешностью очень  напоминали солдат  Велтописмакасианса, но  были таких же
размеров,  что  и сам Тарзан.  Многие  из  них расположились на скамейках за
столами.  Кое-кто  был  ранен.  Между  столами  сновали  несколько  человек,
оказывая нуждающимся  необходимую помощь. Эти санитары были облачены в белые
туники, как и привилегированные рабы Троханадалмакуса. Один из них, заметив,
что Тарзан пришел в себя, приблизился к нему вплотную и воскликнул:
     -- Хо!  Наконец-то гигант очнулся. Твой рост мало  помог тебе, и теперь
мы такие же большие, как и ты! Мы тоже великаны!
     Он  повернулся  к  своим  товарищам, заливаясь смехом. Понимая, что  он
находился в  плену и окружен врагами, Тарзан решил  не произносить ни слова.
Поэтому он ничего не ответил.
     --  Он нем,  как  огромная грудастая женщина-алали,  -- съязвил один из
воинов.
     -- Наверняка, он пещерный житель, -- предположил другой.
     -- А может, он из Зерталаколос, -- сказал третий.
     --  Но  их  мужчины трусливы,  -- снова  вмешался  первый,  --  а  этот
сражался, как настоящий боец.
     -- Да, он и безоружный дрался до последнего.
     -- А ты видел, как он расшвыривал солдат в стороны?
     -- Он ведь не отступил ни на шаг и все время улыбался.
     -- Нет, он не похож на мужчину Зерталаколос. Спроси, какого он племени?
     Тот, кто первым обратил внимание на очнувшегося Тарзана, задал ему этот
вопрос, но ответом ему было молчание.
     --  Он  не понимает  нас,  --  произнес  воин.  -- Но не думаю, что  он
Зерталаколос. А вот кто -- ума не приложу.
     Он подошел к Тарзану и осмотрел его раны.
     -- Ничего страшного. Дней через шесть, а то и меньше, он будет здоров.
     Они промыли раны, наложили  какую-то мазь и  поставили  перед ним  еду,
воду и молоко  антилопы. Затем  освободили его руки, но стянули талию цепью,
прикрепив один конец к кольцу в полу.
     Поскольку  они  уверились,  что  Тарзан  не   понимает  их  языка,  они
заговорили  свободнее.   Но  этот  язык   оказался  весьма  похож  на   язык
Троханадалмакуса, и Тарзан понимал все. Из разговоров  он  уяснил, что битва
закончилась  не  в пользу короля Адендрохакиса.  Его  армия понесла  тяжелые
потери.  Было много  убитых и взятых в  плен, тогда как  противник  потерпел
гораздо меньший урон. Сражение завершилось молниеносно.
     Но как  они  сумели превратиться в людей  нормальных  размеров?  Тарзан
ломал голову, однако не находил объяснения. Чудеса, да и только!
     Раны  быстро затягивались. О  пленнике  тщательно  заботились, выполняя
особый королевский указ на этот счет.
     Наконец неделю спустя, полдюжины  конвоиров пришли за ним, сняли цепь и
куда-то повели. Они долго пытались втолковать ему, что от него требуется, но
Тарзан по-прежнему делал вид, что не понимает их языка. Однако из  разговора
конвоиров  он  уловил, что его ведут к  королю, пожелавшему  познакомиться с
необыкновенным пленником.
     Длинный   коридор,  по  которому  они  шли,  слабо  освещался  свечами.
Навстречу то и дело попадались рабы  и солдаты.  Рабы были облачены  в белые
туники с красными эмблемами, либо в зеленые, но тоже с красными эмблемами.
     Через  равные  промежутки  попадались  лестницы, ведущие вверх.  Тарзан
подумал, что  по конструкции здание напоминает те,  что  он  видел  в городе
Адендрохакиса, но, прикинув сообразно своему росту его пропорции  и размеры,
пришел в замешательство: здание должно было быть колоссальным.
     Наконец,  свернув  направо,  они остановились перед  входом  в  большое
помещение,   озаряемое   светом  множества  свечей.   На  полках   виднелись
рассортированные туники, сандалии, оружие и еще множество предметов.
     Сопровождающий подозвал раба в белой тунике и приказал:
     -- Зеленую тунику для парня из Троханадалмакуса!
     -- Кто его хозяин? -- поинтересовался раб.
     --  Он  принадлежит  Зоантрохаго,  --  ответил  конвоир.  Раб  проворно
засуетился  и  вскоре  принес зеленую тунику.  Достав  две  эмблемы и быстро
начертав на них  чернилами девиз,  он  прикрепил  их  на  спину  и на  грудь
Тарзану. Тот  не  мог прочитать, что  написано,  так как  не успел  овладеть
письменной речью.  Раб  подал  пару  сандалий,  и Тарзан, облачившись в этот
наряд, двинулся дальше, сопровождаемый своими конвоирами.
     Теперь  они  шли по  хорошо освещенным  коридорам,  стены  которых были
расписаны орнаментами, изображениями сцен охоты, сражений. Воинов попадалось
великое множество, больше стало и рабов в белых туниках, тогда как в зеленых
-- не встречалось совсем.
     Коридор  упирался  в  дверь, отделанную золотом.  Сопровождающий сделал
знак остановиться.
     -- По приказу короля мы привели раба Зоантрохаго, -- сказал он часовым.
-- Это великан, которого мы пленили в битве.
     Один из часовых повернулся к своему напарнику.
     -- Передай это королю!
     После долгих расспросов и досмотра часовые распахнули тяжелые двери,  и
Тарзан   очутился  в  тронном   зале.  Потолок,  украшенный  восхитительными
арабесками, поддерживали массивные деревянные колонны. На стенах, наполовину
скрытых панелями, виднелись узоры орнамента  и сцены  героических  походов и
битв.
     Кроме двух часовых в зале никого не было. Один из них приоткрыл дверь в
следующую  комнату, и  Тарзан увидел нескольких  воинов,  которые  в  богато
разукрашенных  нарядах  восседали  на  невысоких  скамейках.  Посередине  на
высоком  стуле возвышался воин,  внимательно слушавший говорящих.  Но  когда
начинал  говорить  он,  все замолкали.  Когда  он раздвигал  губы  в  легкой
усмешке,  все  начинали  громко  хохотать.  Их  глаза неотрывно  следили  за
выражением его лица, с тем, чтобы вовремя среагировать на малейшее изменение
его настроения.
     Конвоир,  приведший  Тарзана,  сделал знак  остановиться и, дождавшись,
когда наступит тишина и  сидящий в  центре  обратит на него  свое  внимание,
опустился на колено,  воздел вверх руки со сложенными ладонями и  выгнулся в
приветственном "поклоне".
     --  О,  Элкомолхаго,  король Велтописмакуса, владыка и  повелитель всех
людей!  Наимудрейший и  наихрабрейший! По  твоему  приказу  раб  Зоантрохаго
доставлен!
     -- Встань и подведи его поближе, -- приказал человек, сидящий  на стуле
с высокой спинкой, и, обратившись к свите, спросил:
     -- Это тот великан, которого мы захватили под Троханадалмакусом?
     -- Мы слышали о нем, о Наиглавнейший, -- ответили приближенные хором.
     -- И о храбрости?
     -- И о храбрости, Наимудрейший.
     -- Ну и что вы обо всем этом думаете? -- спросил король.
     -- То же, что и вы, о Великий Вождь!
     -- А что я думаю? -- снова спросил король, разглядывая окружающих.
     Приближенные в замешательстве обменялись быстрыми взглядами.
     -- Что он об этом думает? -- зашептались они. Наконец  один, с надеждой
взглянув на соседа, громко спросил:
     -- Что думаешь об этом ты, Гофолосо?
     --   Позволю   себе  заметить,  что   Зоантрохаго  прежде   должен  был
посоветоваться со Всемогущим и Всемудрейшим.
     -- Правильно! -- воскликнул король. -- А Зоантрохаго не  посоветовался.
А ведь именно я первым сформулировал вопрос и решил проблему.
     Раздались громкие крики восхищения.
     -- Ничто не может сравниться с нашими успехами, -- продолжал король, --
которых  вы  достигаете,  следуя  моим  указаниям.  Правда, пока  результаты
диаметрально  противоположны  тому, чего мы ожидали,  но мы  еще поработаем.
Через несколько дней я дам Зоантрохаго  формулу, которая совершит  революцию
среди Минуни. Таким образом мы перевернем мир!
     Тут  Эколомолхаго сделал паузу и обратил  внимание на  раба  в  зеленой
тунике, молча стоявшего перед ним  и слушающего всю эту ахинею. Он подошел к
Тарзану, постоял без слов, разглядывая его, затем спросил:
     -- Из какого города ты пришел?
     --  О,  Всезнаменитейший!  -- молвил один из  сопровождавших.  --  Увы,
бедное существо бессловесно.
     -- И не произнес ни единого слова? -- поинтересова