ним. Вот ушел  с палубы последний
праздношатающийся. Ночь  была  светлая, хотя  и  безлунная, все предметы  на
палубе были отчетливо видны.
     Две  фигуры отделились от  тени кают и  стали  медленно  подкрадываться
сзади к человеку-обезьяне. Плеск волн о бока корабля, шум винта, стук машины
заглушали едва слышные шаги.
     Они совсем близко  уже... Вот один поднял руку,  как будто считая: раз,
два, три! Оба негодяя разом бросились на свою жертву. Каждый схватил Тарзана
от обезьян за одну ногу и, при всем его проворстве, не  успел он оглянуться,
как перевалился через низкий борт и полетел в Атлантический океан.
     Газель Стронг  смотрела  в  окошечко своей каюты на море. Вдруг  темный
предмет мелькнул перед ее глазами, падая в море, очевидно, с верхней палубы.
Он упал  так быстро вниз,  в темные воды, что она не  успела разглядеть, что
это  такое,  но это мог  быть и человек. Она  прислушалась, не раздастся  ли
всегда жуткий крик: "Человек за бортом!", -- но никто не крикнул. Тихо  было
на судне вверху, тихо и внизу на воде.
     Девушка  решила,  что  кто-нибудь  из  команды  просто  выбросил  мешок
отбросов, и через несколько минут спокойно улеглась.
     XIII
     КРУШЕНИЕ "ЛЕДИ АЛИСЫ"
     На  следующее  утро  за  завтраком место Тарзана не  было занято.  Мисс
Стронг немножко  удивилась,  потому что  м-р  Кальдуэлл всегда  ждал ее и ее
мать, чтобы завтракать вместе с ними.  Позже,  когда она сидела на палубе, к
ней  подошел  г.  Тюран  и  обменялся с  ней  несколькими  словами. Он  был,
по-видимому, в прекрасном настроении и удивительно любезен. Когда он отошел,
мисс Стронг подумала, какой милый человек мсье Тюран.
     День тянулся вяло.  Ей недоставало спокойного общества м-ра Кальдуэлла,
в нем было что-то, сразу понравившееся девушке. Он рассказывал так интересно
о местах, где он бывал, о людях  и  обычаях, о диких зверях. И  у него  была
странная  манера  всегда   проводить  параллели  между  дикими  животными  и
цивилизованными людьми,  манера, выдававшая,  что он  хорошо  знает первых и
верно, хотя не без некоторого цинизма, судит о вторых.
     Когда перед обедом  мсье  Тюран опять остановился  поболтать с ней, она
обрадовалась маленькому разнообразию за весь  скучный день. Но она  начинала
сильно недоумевать по  поводу продолжающегося  отсутствия м-ра Кальдуэлла  и
почему-то  смутно ассоциировала  его  с  испугавшим ее ночью  явлением.  Она
заговорила об этом с мсье Тюраном. Видел ли он м-ра Кальдуэлла сегодня? Нет.
Почему?
     --  Его не было сегодня  за  завтраком,  --  говорила девушка. -- Я  не
видела его со вчерашнего дня. Мсье Тюран выслушал очень внимательно.
     -- Я не имел удовольствия близко знать м-ра Кальдуэлла, -- произнес он,
-- но он показался  мне очень почтенным джентльменом. Быть может, он заболел
и не выходит из каюты. В этом не было бы ничего необычайного.
     --  Разумеется,  -- отвечала  девушка,  --  но по  какой-то  непонятной
причине  у   меня  есть  предчувствие,  что   с  м-ром   Кальдуэллом  что-то
неблагополучно. Странное ощущение -- будто я знаю, что его нет на судне.
     Мсье Тюран приятно засмеялся.
     --  Пощадите,  дорогая мисс  Стронг. Где же ему быть? Мы  уже несколько
дней не видим берегов.
     -- Конечно, это  глупо с  моей стороны, -- соглашалась она. А потом: --
не стану больше ломать себе голову, попробую узнать, где м-р Кальдуэлл, -- и
она подозвала проходившего мимо лакея.
     -- Это  будет потруднее, пожалуй, чем ты воображаешь,  милая девица, --
подумал про себя г. Тюран, а вслух сказал: -- Ну, разумеется.
     -- Найдите мне м-ра Кальдуэлла, пожалуйста, -- сказала  она слуге, -- и
скажите, что его продолжительное отсутствие начинает беспокоить его друзей.
     -- Вы очень любите м-ра Кальдуэлла? -- спросил мсье Тюран.
     -- Он великолепен, -- заявила девушка. -- Мама совсем влюблена в  него.
Это один  из  тех людей, с которым чувствуешь  себя, как за каменной стеной,
ему нельзя не доверять.
     Через несколько минут лакей вернулся и сообщил, что м-ра Кальдуэлла нет
в его каюте.
     -- Я не мог найти его, мисс Стронг, -- и -- он заколебался, -- я узнал,
что он не ложился  сегодня  ночью.  Я думаю, мне  следует доложить  об  этом
капитану...
     -- Ну, разумеется, -- воскликнула мисс Стронг. -- Я сама пойду с вами к
капитану.   Это   ужасно!  Я   чувствую,   случилось  что-то  страшное.  Мои
предчувствия меня не обманули.
     Совсем перепуганная юная особа явилась несколько  минут спустя вместе с
лакеем к  капитану. Он молча выслушал  их  рассказ,  и  тревожное  выражение
появилось  у него на лице, когда слуга уверил его,  что побывал уже повсюду,
где мог бы быть пассажир.
     -- А вы уверены, мисс  Стронг, что видели, как какое-то  тело  упало  в
воду ночью? -- переспросил он.
     --  Не может быть ни  малейшего сомнения,  -- подтвердила она.  -- Я не
стала бы утверждать, что это был человек,  не слышно было никакого крика. Но
если м-ра Кальдуэлла  нет на борту, я буду убеждена в том, что видела именно
его падающим в воду.
     Капитан  приказал немедленно  обыскать судно, с носа  до кормы и сверху
донизу, не пропустив ни одного уголка, ни одного чулана. Мисс Стронг ждала в
капитанской каюте результатов поисков. Капитан задал ей ряд вопросов, но она
ничего не могла сказать ему о пропавшем человеке, кроме того, что слышала от
него самого за время их короткого знакомства на пароходе.
     В  первый раз  она  сама обратила внимание,  как  мало  говорил  ей м-р
Кальдуэлл  о самом себе и своей  прошлой  жизни. Она почти ничего не  знала,
кроме того,  что он  родился в  Африке, а воспитывался  в  Париже, и  то эти
сведения  она получила только в ответ на  ее  удивленное замечание, как  это
англичанин говорит по-английски с акцентом француза.
     -- Не упоминал ли он, что у него есть враги? -- спросил капитан.
     -- Никогда.
     -- Был ли он знаком еще с кем-нибудь из пассажиров?
     -- Ровно столько же, как со мной -- случайные пароходные знакомства...
     -- Гм... Не думаете ли вы, мисс Стронг, что он выпивал лишнее?
     --  Не думаю, чтобы он вообще пил... и во всяком случае еще за  полчаса
до падения в воду тела он не пил ничего.
     -- Все это очень странно, -- раздумывал капитан.  -- Он  не  был похож,
по-моему, на человека, подверженного головокружениям, обморокам и т. п. Да и
в таком  случае маловероятно, чтобы он упал за  борт, он скорее  свалился бы
внутрь. Если его нет на судне,  мисс Стронг, его, значит, выбросили за борт,
а  тот  факт,  что  вы  не  слыхали  крика,  показывает,  что сбросили  его,
предварительно убив.
     Девушка содрогнулась.
     Прошел час, прежде чем вернулся старший офицер, руководивший поисками.
     -- М-ра Кальдуэлла нет на судне, сэр, -- объявил он.
     -- Я боюсь, м-р Брэнтли, что тут не просто несчастный случай, -- сказал
капитан.  --  Я  хотел  бы,  чтобы  вы  лично  пересмотрели  все  вещи  м-ра
Кальдуэлла,  --  не  найдется  ли каких-нибудь  признаков,  дающих основание
думать, что тут убийство или самоубийство. Будьте возможно внимательней.
     --  Хорошо,  сэр, --  отозвался  м-р  Брэнтли  и  ушел, чтобы  заняться
осмотром.
     Газель Стронг получила тяжелый удар. Два дня она не выходила из  каюты.
А  когда  опять появилась  на  палубе, была  совсем бледная, осунувшаяся,  с
большими  темными  кругами  под глазами.  И во  сне,  и наяву  ей  постоянно
чудилось темное тело, падающее быстро и молча в холодный суровый океан.
     Вскоре после ее первого появления на палубе, к  ней подошел мсье Тюран,
всячески выражая ей свое внимание и сочувствие.
     --  В самом  деле это  ужасно, мисс  Стронг, -- сказал он. -- Я не могу
забыть об этом.
     -- И я тоже, -- устало проговорила девушка. -- Я чувствую, что могла бы
спасти его, если бы только подняла тревогу.
     --  Вы  не  должны упрекать себя, дорогая мисс Стронг, -- успокаивал ее
Тюран. -- Каждый на вашем месте поступил бы так же. Кому бы пришло в голову,
что это падает человек?  Да  если бы вы и подняли тревогу,  результат был бы
такой же -- сначала они усомнились бы  в ваших словах, сочли, что это просто
нервная  галлюцинация  женщины,  а  если бы вы настаивали,  то пока  пароход
остановили бы, пока  спустили бы лодки, и они прошли бы на веслах  несколько
миль до места происшествия, -- спасать было бы уже поздно. Нет, вы не должны
упрекать  себя.  Вы  больше  всех нас  сделали для м-ра Кальдуэлла,  вы одна
хватились его и заставили произвести поиски.
     Девушка не  могла не чувствовать к  нему  благодарности за  ласковые  и
успокаивающие слова.  Он часто,  почти постоянно,  проводил  с ней  время до
конца  их путешествия и  все больше начинал нравиться ей. Мсье  Тюран узнал,
что   красивая   мисс  Стронг  из   Балтимора   --  богатая  невеста,  и  от
раскрывающихся перед ним перспектив у него дух захватывало.
     Г.  Тюран намеревался  сойти с судна  в первом же порту, в  который они
зайдут после исчезновения Тарзана.  Разве не лежали у него  в кармане именно
те документы, из-за которых он сел  на пароход? Ничто больше не  задерживало
его  здесь. Ему следовало спешить на континент и  сесть на первый экспресс в
Петербург.
     Но  теперь у  него  возникла  новая  идея,  которая  быстро  отодвинула
первоначальный проект на второй план. Нельзя  было  пренебречь американскими
капиталами, да и собственница их представляла не малую приманку.
     --  Черт  побери!  Да  она  сенсацию произвела бы в Петербурге! -- И он
тоже, при помощи ее приданого.
     После  того,  как  г.  Тюран  мысленно  разбросал  несколько  миллионов
долларов, он убедился, что занятие настолько ему по вкусу, что решил доехать
до Канштадта,  где у  него  внезапно оказались срочные дела,  требующие  его
присутствия неопределенное время.
     Мисс Стронг рассказала ему, что она едет с матерью к дяде, проживающему
там,  и  что они  еще не  решили,  сколько времени там пробудут, может быть,
несколько месяцев.
     Она очень обрадовалась, узнав, что мсье Тюран тоже едет туда.
     -- Я надеюсь, мы будем поддерживать наше знакомство, -- сказала она, --
вы должны сделать визит маме, как только мы устроимся.
     Г.  Тюран был  в восторге  и не замедлил выразить  его. Мистрис  Стронг
относилась к нему далеко не так благосклонно, как дочь.
     -- Не знаю, почему я не доверяю ему, -- сказала она как-то  Газели.  --
Он как  будто настоящий джентльмен,  но  иногда у него появляется  в  глазах
какое-то  странное,  бегающее выражение, которое я не умею  объяснить, но от
которого я чувствую себя не по себе. Дочь рассмеялась.
     -- Ах вы, глупенькая моя, милая мама, -- сказала она.
     -- Возможно. Но я предпочла бы общество м-ра Кальдуэлла.
     -- Да и я тоже, -- согласилась дочь.
     Г. Тюран сделался частым гостем в доме дяди Газель Стронг в Канштадте.
     Он  ухаживал  совершенно  открыто,  но  так  умел  предупреждать каждое
желание девушки, что она все  меньше могла без него обходиться. Нуждалась ли
она, или ее мать, или кто-нибудь из кузин в провожатом, надо ли было оказать
дружескую  услугу, вездесущий  и обходительный мсье  Тюран бывал всегда  под
рукой.  Дядя  и вся  его  семья  полюбили его  за  неизменную галантность  и
услужливость.  Мсье Тюран  начинал становиться  необходимым. Наконец, выбрав
удобный момент,  он сделал  предложение. Мисс Стронг  была  поражена, она не
знала, что сказать.
     -- Я никогда  не  думала,  что у вас могут быть ко  мне  чувства такого
рода,  -- отвечала она. --  Я всегда  видела в вас только милого друга. Я не
могу  сразу дать  вам ответ. Забудьте, что вы просили меня быть вашей женой.
Будем продолжать  по-прежнему.  И я попробую  подойти  к вам  с  иной  точки
зрения. Может  быть, я  приду  к заключению,  что  чувство  мое к вам больше
дружбы.  Мне, конечно, ни разу не приходило в голову,  что  я  могу полюбить
вас.
     Мсье Тюран  вполне согласен  с такой  постановкой вопроса. Он сожалеет,
что поторопился, но он так давно и так преданно любит ее, что, ему казалось,
это всем ясно.
     -- Я полюбил  вас с первой  минуты, как увидел вас, Газель,  -- говорил
он, -- и я готов ждать, потому что уверен, что такая сильная и чистая любовь
не может не  быть  вознаграждена.  Все, что я хочу знать --  это  что вы  не
любите другого. Можете вы мне это сказать?
     -- Я  никогда  в  жизни  никого  не  любила,  --  отвечала  она,  и  он
удовлетворился.
     По  дороге домой он купил паровую яхту  и выстроил виллу,  стоимостью в
несколько миллионов долларов, на берегу Черного моря.
     На  следующий день  Газель Стронг  пережила  одну  из  самых  радостных
неожиданностей: выходя из ювелирного магазина, она столкнулась  лицом к лицу
с Джэн Портер.
     -- Как, Джэн Портер! -- крикнула она. -- Откуда ты свалилась? Я не верю
своим глазам!
     -- Ну, в самом деле! -- воскликнула не менее изумленная Джэн. -- А я-то
в воображении рисую  себе, как вы все живете там,  в Балтиморе! -- И она еще
раз обняла приятельницу и осыпала ее поцелуями.
     Когда  кончились взаимные объяснения,  Газель узнала,  что  яхта  лорда
Теннингтона  остановилась  в Канштадте на неделю, по крайней  мере, а  затем
будет продолжать свой путь вверх вдоль западного берега Африки, и  обратно в
Англию. -- Где, -- закончила Джэн, -- мы обвенчаемся.
     -- Так значит ты еще не замужем? -- спросила Газель.
     -- Нет  еще,  -- подтвердила  Джэн и  прибавила совсем  некстати,  -- я
хотела бы, чтобы до Англии было бы много миллионов миль.
     Произошел  обмен  визитами  между   яхтой  и   родственниками   Газель.
Устраивались сообща обеды, прогулки за город  для  развлечения гостей.  Мсье
Тюран  каждый раз был желанным гостем.  Он и  сам устроил обед  для  мужской
половины компании и сумел  заслужить расположение лорда  Теннингтона разными
услугами.
     До  сведения г. Тюрана дошли кое-какие  слухи о возможных  последствиях
стоянки яхты в Канштадте, и он не хотел быть исключенным. Однажды, оставшись
наедине с  англичанином, он дал ему понять, что помолвка  его с мисс  Стронг
будет оглашена,  как только они вернутся в Америку. -- Но ни  слова об этом,
дорогой Теннингтон, ни слова.
     -- Разумеется, я прекрасно понимаю, друг мой, -- ответил Теннингтон. --
Но вас можно поздравить -- чудная девушка, право!
     На следующий день мистрис Стронг, Газель и  мсье Тюран были в гостях на
яхте.  Мистрис Стронг говорила, что она очень  довольна  своим пребыванием в
Канштадте и очень жалеет, что письмо из Балтимора от ее  адвоката заставляет
ее сократить свой визит.
     -- Когда вы отплываете?
     -- В начале будущей недели, должно быть.
     -- В самом  деле! -- воскликнул  мсье Тюран. -- Как я счастлив!  Я тоже
должен возвращаться и могу проводить вас и быть вам полезным дорогой.
     -- Это  очень мило  с  вашей  стороны, мсье  Тюран, --  заметила  м-рис
Стронг. -- Мы, конечно, с радостью отдадимся под ваше покровительство. -- Но
в глубине души, не зная сама почему, она предпочла бы обойтись без него.
     --  Бог  мой!  --  воскликнул,  немного  погодя,  лорд  Теннингтон.  --
Прекрасная идея!
     -- Ну,  конечно,  Теннингтон, -- вставил  Клейтон, -- идея  должна быть
прекрасна,  раз она  пришла  вам  в голову,  но  все-таки  --  в  чем  дело?
Проехаться в Китай по дороге к южному полюсу, да?
     -- Ну, знаете, Клейтон, нечего злиться на  человека только потому,  что
не  вы  предложили эту поездку, с самого  нашего  отплытия  вы не перестаете
ворчать.
     -- Нет, сэр, -- продолжал он, -- идея прекрасная, и на этот раз даже вы
с  этим  согласитесь. Идея  заключается  в том, чтобы захватить с  собой, до
самой Англии, мистрис Стронг и мисс Стронг, и Тюрана, если он  захочет!  Ну,
что ты теперь скажешь?
     --  Прошу  прощения, Тенни,  старичина,  -- крикнул Клейтон.  -- Идея в
самом деле блестящая -- я от вас этого никогда не ожидал. Вы твердо уверены,
что она не заимствованная?
     -- И мы отплывем в начале недели или вообще в день, удобный для мистрис
Стронг,  --  закончил любвеобильный  англичанин  таким  тоном,  будто вопрос
только в дне отплытия.
     --  Пощадите,  лорд  Теннингтон,   вы  не  дали  нам  возможности  даже
поблагодарить вас, а тем более решить  -- можем ли мы принять  ваше любезное
приглашение, -- взмолилась мистрис Стронг.
     -- Ну, разумеется, вы можете, -- решил за нее Теннингтон. -- Мы будем в
пути не дольше любого пассажирского парохода, и вам  будет не  менее удобно.
А, сверх того, вы нужны нам, и мы не принимаем отказа.
     Итак, было решено, что яхта отплывет в ближайший понедельник.
     Два дня спустя  после  выхода в  море,  девушки сидели в  каюте Газель,
рассматривали  фотографии.  Это  были  снимки, сделанные за все время  пути,
начиная  с отъезда из  Америки, и  девушки погрузились в  их рассматривание,
причем  Джэн  задавала массу  вопросов,  а  Газель  отвечала  целым  потоком
пояснений, касающихся разных сцен и лиц.
     -- А  это, -- вдруг сказала она, -- это  человек,  которого  ты знаешь.
Бедный, я часто  хотела расспросить тебя о нем, но всегда забывала, когда мы
встречались.
     Она  держала  фотографию  так, что Джэн не  могла видеть,  кто  на  ней
изображен.
     -- Его звали Джон Кальдуэлл,  -- продолжала Газель. -- Ты  помнишь его?
Он англичанин, встречался с тобой в Америке.
     -- Я не помню  такого  имени, -- ответила Джэн. -- Дай мне взглянуть на
карточку.
     -- Бедный, он  свалился за борт, когда мы шли сюда вдоль Африки. -- И с
этими словами она протянула карточку Джэн.
     -- Свалился за борт. -- Как! Газель! Газель!  Не говори, что он утонул.
Газель! Ведь ты шутишь?  Скажи, что ты  пошутила. -- И прежде чем испуганная
мисс Стронг успела ее подхватить, Джэн Портер упала на пол в обмороке.
     Когда  Газель привела подругу  в чувство,  она  долго молча смотрела на
нее. Джэн тоже не заговаривала.
     -- Я не  знала, Джэн, -- натянуто начала,  наконец, Газель,  -- что  ты
знала м-ра Кальдуэлла настолько  близко и что его  смерть могла нанести тебе
такой удар.
     -- М-ра Кальдуэлла? -- переспросила Джэн. -- Неужели ты хочешь сказать,
что не знаешь, кто он?
     --  Да,  я  прекрасно знаю,  Джэн,  кто  он такой  --  его  звали  Джон
Кальдуэлл, из Лондона.
     -- О,  Газель, как бы мне хотелось верить этому, -- простонала девушка.
-- Хотелось бы верить,  но  его черты так глубоко врезались в мое сердце и в
мою память, что я узнала бы его в любом месте  и из тысячи других. Все могли
бы спутать, но не я.
     --  Что  ты хочешь сказать,  Джэн?  --  вскричала  Газель, окончательно
встревоженная. -- За кого ты его принимаешь?
     -- Ни за кого не принимаю. Я знаю, что это портрет Тарзана от обезьян.
     -- Джэн!
     -- Я не могу ошибиться.  О, Газель, уверена ли ты, что он умер?  Нет ли
тут ошибки?
     -- Увы,  нет,  дорогая моя,  --  печально  ответила она. -- И  хотя мне
хотелось бы,  чтобы  ты  ошибалась, но  я  вспоминаю сейчас  сотни маленьких
подробностей, которые тогда не имели для меня значения, потому что я считала
его  Джоном  Кальдуэллом, из  Лондона. Он  говорил,  например, что родился в
Африке, а воспитывался во Франции.
     -- Да, это подходит, -- шепнула Джэн мрачно.
     --  Старший  офицер,  просматривавший  его  вещи,  не   нашел   ничего,
устанавливающего  личность  Джона  Кальдуэлла, из Лондона. Буквально все его
вещи были куплены  или сделаны  в  Париже.  Все, на чем  были инициалы, было
помечено буквами "Ж. К. Т."  или просто  "Т.".  Мы думали,  что он почему-то
путешествует инкогнито, под первым именем -- К -- Кальдуэлл.
     -- Тарзан от обезьян принял имя Жана К. Тарзана, -- сказала Джэн тем же
безжизненным тоном.  --  И  он умер! О,  Газель, это  ужасно! Один,  в  этом
страшном океане! Не верится, чтобы это смелое сердце перестало биться, чтобы
эти  сильные  мышцы  навсегда  успокоились  и  окоченели!  Он,  который  был
олицетворением жизни, здоровья, мужской силы, станет добычей... О! -- Она не