ы думаешь  обо всем  этом? -  спросил он кого-то третьего, и я
услышал ответ этого лаэтянина.
     - Если  в том,  что этот  человек говорил,  содержится капля правды, я
боюсь, что мы просто не успеем свергнуть Саргота и возвести тебя на трон. А
ведь только таким способом мы можем объединиться против внешних врагов.
     - Ты  прав, -  ответил явадар.  - Собери  все наши  силы. Мы ударим на
следующую олу.
     Я хотел  услышать еще  что-нибудь, но  они уже  вышли из комнаты, и их
голоса скоро  затихли вдали. Что я должен был делать? Через шесть часов Ко-
таа начнет  восстание, а  я прекрасно понимал, что это означало для Наа-ее-
лаа. Она  должна была  или выйти  замуж за  нового явадара или умереть; а я
понимал, что гордая принцесса скорее согласится на последнее, чем на брак с
Ко-таа.
     
     Глава ХШ
     
     ВСЮДУ СМЕРТЬ
     
     Я выбрался  как можно скорее из дворца Ко-таа и поспешил через террасы
во дворец  Саргота. После  того, как Наа-ее-лаа так жестоко обидела меня, я
ни разу  не посетил  дворец ямадара.  Я даже  не имел  понятия о  процедуре
получения пропуска  во дворец  для встречи  с императором.  Однако я  смело
подошел  к  разукрашенным  воротам  и  потребовал,  чтобы  меня  провели  к
начальнику  охраны.   Как  только  он  вышел,  я  сообщил  ему,  что  желаю
переговорить  с   Сарготом  или   с  Наа-ее-лаа   по  делу,   не  терпящему
отлагательства.
     - Подожди, - сказал он. - Я передам твою просьбу ямадару.
     Его не  было, как  мне показалось, целую вечность, наконец он вышел ко
мне и  сообщил, что  Саргот сейчас примет меня. Меня провели через ворота и
доставили в  маленькую комнату для аудиенций, где Саргот так ласково принял
меня в  последний раз.  Когда меня  ввели в  нее, я  застал  там  обоих:  и
Саргота, и  Наа-ее-лаа. Что  касается Саргота,  он встретил меня достаточно
милостиво, однако принцесса была настроена крайне враждебно.
     - Что  ты делаешь  здесь, предатель? - обратилась она ко мне, не давая
возможности Сарготу  заговорить первому,  и в  тоже  мгновение  двери  залы
распахнулись и  в нее  ворвались трое людей с обнаженными шпагами. Они были
одеты в  ливреи Ко-таа,  и я сразу же понял, зачем они пришли. Обнажив свою
шпагу, я ринулся на них.
     - Я  пришел спасти  жизнь ямадара и принцессы, - крикнул я, преграждая
этим троим дорогу к ним.
     - Что  происходит? -  вскричал Саргот. - Как вы осмеливаетесь обнажать
шпаги в присутствии своего ямадара?
     - Это  приближенные Ко-таа,  - крикнул  я, -  и они пришли убить тебя!
Защищайся, Саргот, ямадар Лаэте!
     И я кинулся на врагов, надеясь удержать их, пока не подоспеет помощь.
     Я не  новичок в  фехтовании. Еще  когда я  учился в Кадетском корпусе,
фехтование было  моим любимым  предметом, и  я не  боялся лаэтян, и все же,
будь они  даже посредственными  фехтовальщиками, я бы не справился с троими
одновременно. Однако  я мог  об этом не беспокоиться. Как только я крикнул,
Саргот выхватил  свою шпагу  и встал  подле меня, сражаться и защищать свою
жизнь и честь.
     Один из  наших противников попытался отвлечь меня, в то время как двое
атаковали Саргота.  Видя, что  он заигрывает со мной, и что я могу делать с
ним, что  захочу, если  только не  стану серьезно  атаковать, я отступил на
несколько шагов,  завлекая его за собой, и оказался сбоку от одного из тех,
кто атаковал  Саргота. Затем,  прежде, чем кто-либо смог разобраться в моих
намерениях, я  резко повернулся  и пронзил  сердце того,  кто атаковал отца
Наа-ее-лаа. Я  сделал это так быстро и легко, что, прежде чем мой противник
опомнился, я уже стоял в позиции и готов был отразить его атаку.
     Теперь мы  дрались один  на один  и шансы были равны. Я не мог видеть,
что происходит  у Саргота,  однако по  звону клинков  мог судить, что у них
идет жестокая  битва. Мой  противник доставлял  мне много  хлопот.  Он  был
отличным фехтовальщиком,  однако он  сражался только за жизнь, а я сражался
за большее - за мою жизнь и мою честь, поскольку после того, как Наа-ее-лаа
бросила мне  в лицо  "предатель", я  должен был оправдаться в ее глазах. Я,
конечно, не  задумывался над  вопросом, с  какой стати  меня вообще  должно
волновать отношение  Наа-ее-лаа ко мне, однако что-то вспыхнуло внутри меня
от того презрения, которое ей удалось вложить в одно это слово.
     Мне на  мгновение удалось  увидеть ее, стоящую за массивным столом, за
которым мы  беседовали с  ее отцом  при моем  первом посещении,  и я увидел
недоверие, написанное на ее лице.
     Я уже почти покончил со своим противником и теперь занял позицию лицом
к Наа-ее-лаа  и спиной  к двери,  через которую  они ворвались  в  комнату.
Саргот, видимо,  тоже справлялся со своим противником, потому что я увидел,
как тот отступает под ударами старика. И до меня вдруг донесся звон стали и
крик Наа-ее-лаа: "Джулиан! Осторожно! Сзади! Сзади!"
     Когда она  крикнула, мой противник ослабил внимание, чего он не должен
был делать ни при каких условиях, и посмотрел на что-то за моей спиной. Это
стоило ему  жизни. Я  использовал эту  возможность  и  молниеносным  ударом
пронзил ему  сердце. Вытащив шпагу, я мгновенно обернулся и увидел примерно
дюжину людей,  ворвавшихся в  комнату. Они,  однако, не  обратили  на  меня
никакого внимания  и ринулись  к Сарготу.  Прежде чем я смог вмешаться, тот
рухнул, пронзенный десятком шпаг.
     За столом, как раз за спиной Наа-ее-лаа виднелась дверь, и увидев, что
Саргот убит, она шепотом позвала меня:
     - Бежим, Джулиан, быстрее! Иначе мы тоже погибнем!
     Поняв, что  ямадар мертв  и было  бы чистым  самоубийством сражаться с
такой когортой  воинов, я  перемахнул через  стол и  ринулся за Наа-ее-лаа.
Сзади нас раздался крик, нас попытались задержать, но Наа-ее-лаа захлопнула
дверь перед  самым их  носом и  заперла их с нашей стороны. После этого она
повернулась ко мне.
     - Джулиан,  простишь ли  ты меня  когда-нибудь? Ты,  который  рисковал
своей жизнью  ради моего  отца, ямадара, и которого я в своем неведении так
глубоко оскорбила.
     - Я  мог бы  тебе рассказать  и раньше,  - ответил  я, -  однако ты не
захотела меня слушать. Обстоятельства были против меня, и поэтому я не могу
винить тебя.
     - Это было глупо с моей стороны, не выслушать тебя, Джулиан, - сказала
она. -Однако  я думала,  что Ко-таа завербовал тебя, как он завербовал даже
преданнейших Сарготу людей.
     - Ты  должна была  понимать, Наа-ее-лаа,  что  будучи  даже  враждебно
настроен к твоему отцу, я не смог бы быть нелоялен к его дочери.
     - Я не знала этого, - ответила она. - Как я могла об этом догадаться?
     Мне неожиданно захотелось схватить ее в объятия и покрыть ее милый рот
поцелуями. Я  не могу  сказать, почему  меня вдруг пронзило такое желание и
почему я  вдруг смешался  перед маленькой  Наа-ее-лаа, лунной  девушкой. Я,
наверное, выглядел достаточно глупо, стоя вот так перед ней, и, поняв это,я
стряхнул с себя оцепенение и рассмеялся.
     - Пошли,  Наа-ее-лаа,  -  сказал  я,  -  мы  здесь  не  должны  больше
оставаться: куда отвести тебя, чтобы ты была в безопасности?
     - На  верхней террасе,  наверное,  есть  верные  солдаты,  -  ответила
девушка, -  однако, если  Ко-таа уже  захватил дворец,  сопротивление будет
бессмысленным.
     - Из  того, что  я знаю  о заговоре,  - заметил я, - это действительно
бесполезно. Дворец  Саргота буквально  наводнен шпионами  и верными явадару
людьми.
     - Я  тоже этого  боюсь, -  ответила она.  - Те,  кто  явились  убивать
Саргота, буквально одну олу тому назад носили императорскую ливрею.
     - Неужели нет никого, кто бы выступил на твоей стороне?
     - Стража  ямадара верна,  - ответила  она,  -  но  их  численность  не
превышает тысячи человек.
     - Как мы можем собрать их? - спросил я.
     - Выйдем  на верхнюю  террасу и  соберем всех  тех, кто  еще остался в
живых, - предложила она.
     - Тогда пошли, - сказал я, - и побыстрее!
     Вместе рука  об руку  мы побежали  по дворцу  и выбрались  на  верхнюю
террасу, возвышавшуюся  над Лаэте.  Тут находилась примерно сотня воинов, и
когда мы  рассказали им,  что произошло во дворце, они окружили нас плотным
кольцом и, выхватив шпаги, воскликнули:
     - За Наа-ее-лаа, ямадаpу Лаэте!
     Они хотели  остаться с  ней, однако  я сказал  им, что в этом не будет
проку,  поскольку   рано  или   поздно  их   уничтожат  превосходящие  силы
противника, и Наа-ее-лаа будет потеряна.
     - Пошлите  примерно дюжину  людей, - приказал я их начальнику, - чтобы
они собрали  всех воинов,  оставшихся верными  присяге. Соберите  их всех в
тронном зале  и пусть  они будут  готовы, если потребуется, отдать жизнь за
новую повелительницу.  Еще дюжину людей пошлите в город. Пусть они поднимут
горожан на защиту Наа-ее-лаа. Что касается оставшихся, то они проводят Наа-
ее-лаа  в   тронный  зал,   посадят  ее  на  трон,  и  мы  провозгласим  ее
Повелительницей Лаэте. Сотня воинов вполне удержит тронный зал, если только
мы успеем попасть туда раньше Ко-таа.
     Офицер вопросительно взглянул на Наа-ее-лаа.
     - Каковы будут твои приказания, Повелительница?
     - Мы последуем плану явадара Юю-лана, - ответила она.
     Немедленно были  посланы воины, чтобы собрать остатки стражи и поднять
горожан на  защиту новой  повелительницы. Оставшиеся  окружили нас и повели
кратчайшей дорогой в тронный зал.
     Как только  мы вошли  в зал, с другой стороны вошел Ко-таа в окружении
воинов. Однако  у нас  было преимущество,  поскольку мы вошли как раз около
постамента, сзади трона.
     - Пошлите  своих людей  к главному входу, - приказал я офицеру, - и не
пускайте никого, пока не подоспеет подкрепление.
     Сотня ринулась  через тронный зал на изумленного и взбешенного Ко-таа,
а я  тем временем  усадил Наа-ее-лаа на трон и поднял руку, призывая всех к
молчанию.
     - Ямадар  Саргот мертв!  - воскликнул  я. - Преклонитесь перед Наа-ее-
лаа, ямадавой Лаэте!
     - Остановитесь! - приказал Ко-таа. - Она может взойти на трон со мной,
но только не одна.
     - Взять  предателя! -  приказал я,  и верные воины с радостью кинулись
исполнять мое приказание.
     Однако Ко-таа  не ждал, пока его схватят. С ним была горстка воинов, и
когда он  увидел, что  стража действительно  намеревается арестовать его, и
понимая, что  ни от  Наа-ее-лаа, ни от меня ему не будет пощады, они быстро
отступили. Но  я знал,  что он вернется назад, и он действительно вернулся,
однако к  этому времени все верные стражники, оставшиеся в живых, собрались
в тронном зале.
     Он привел  с собой  целую армию воинов, и битва была ужасна, однако он
мог бросить  миллион против  нашей тысячи, и все же он сразу не прорвался в
зал. Через  проход могло одновременно наступать только несколько человек, и
трупы уже  громоздились в  рост человека, и все же еще ни одному не удалось
перешагнуть порог. Как долго продолжалась атака, я не могу сказать, видимо,
достаточно долго.  Помню,  что  наши  воины  дрались  попеременно,  отдыхая
несколько раз,  и нам  принесли пищу через заднюю дверь, найденную в покоях
дворца, и  были времена,  когда Ко-таа  отступал и  перегруппировывал  свои
силы, однако  каждый раз  возвращался с  еще большим отрядом, и я, наконец,
понял, что нам не выдержать их непрерывных атак.
     Внезапно до  нас донесся  протяжный  все  нарастающий  вой,  источника
которого мы  не могли понять. Он поднимался и падал, и снова нарастал, пока
мы не  поняли, что  это голос  толпы, медленно и неуклонно приближающейся к
нам. Звук  становился все громче и громче, поднимаясь с террасы на террасу,
приближался  к   вершине  Лаэте.   Битва  у   входа  в  тронный  зал  почти
прекратилась. И  мы и  наши противники были на грани физического истощения.
Так мы  стояли друг  против  друга  с  наваленными  между  нами  трупами  и
прислушивались к нарастающему шуму, медленно приближающемуся к нам.
     - Они  идут! -  воскликнул  один  из  воинов  нашей  охраны,  -  чтобы
провозгласить новую повелительницу и разорвать на части Ко-таа предателя!
     Он произнес  это громким голосом, и его услышал Ко-таа и его соратники
в соседней комнате.
     - Они идут, чтобы свергнуть отродье Саргота с трона! - воскликнул кто-
то из свиты Ко-таа.
     И тут с трона донесся нежный голос Наа-ее-лаа:
     - Пусть они войдут, и пусть свершится воля народа.
     Итак, мы  застыли, ожидая  приговора жителей.  Нам не  пришлось  ждать
долго. Вскоре  мы услышали  вой на  террасе, и  толпа зашла  во дворец.  Мы
слышали, как  раздавались возгласы по коридорам и комнатам дворца, пока они
не стали отчетливыми и не слились в единую фразу: "Долой Саргота! Правь Ко-
таа - повелитель Лаэте!"
     Я в изумлении повернулся к Наа-ее-лаа.
     - Что это значит? Неужели твой народ против тебя?
     - Приспешники  Ко-таа хорошо справились со своей работой за эти долгие
кельды, -  заметил начальник  охраны,  который  стоял  на  верхней  ступени
помоста около  трона. - Они сеяли ложь и ненависть в народе и даже мудрое и
доброе правление Саргота не смогло их побороть.
     - Пусть свершится воля народа! - повторила Наа-ее-лаа.
     - Это  воля дураков,  обманутых предателями!  -  воскликнул  начальник
охраны. -  Пока под  одеждой стражников  бьется хоть  одно сердце, мы будем
защищать Наа-ее-лаа, повелительницу Лаэте!
     Воины Ко-таа, поддержанные чернью, рвались в тронный зал, и, видя, что
защитники отступают,  мы поспешили  им на  помощь с  желанием  бороться  до
последнего. Когда  начальник стражи  увидел меня,  сражающегося бок о бок с
ним, он попросил меня вернуться к Наа-ее-лаа.
     - Мы  не должны оставлять повелительницу в одиночестве, - сказал он, -
Возвращайся и  оставайся с  ней, Юю-лан,  явадар. И  когда ты  увидишь, что
последний из нас пал, вонзи ей кинжал прямо в сердце.
     Я вздрогнул  и вернулся  к Наа-ее-лаа.  Только от одной мысли, что мне
придется вонзить  нож в  ее нежную  грудь, мне  стало плохо. Должен же быть
какой-то другой  путь для  Наа-ее-лаа, которая  предпочтет смерть бесчестию
или пленению  Ко-таа -  убийцей ее  отца? Когда  я добрался до Наа-ее-лаа и
оглянулся на  сражение, то увидел, что воины Ко-таа, поддерживаемые чернью,
прорвались в  зал, и  несметные их  ряды обрушились  на защитников.  Воины,
окружавшие Ко-таа,  подпираемые толпой,  буквально внесли  его в зал, и, не
встречая сопротивления,  он вскоре оказался у помоста. Те, кто был у входа,
заметили  его  и,  когда  он  приблизился  к  ступеням,  по  залу  пронесся
пронзительный вой:
     - Ко-таа, ямадар!
     Он обнажил  шпагу и  ринулся наверх, однако я встал между Наа-ее-лаа и
врагами.
     - Сдайся,  Джулиан! -  воскликнула она.  - Бессмысленно сопротивляться
им. Ты  не из  Лаэте: ни  долг, ни честь не обязывают тебя гибнуть за кого-
либо из  нас. Оставь  ему жизнь,  Ко-таа! -  крикнула  она  приближающемуся
явадару, - и я приму волю людей и отдам тебе трон!
     - Предателю Ко-таа никогда не сидеть на троне Наа-ее-лаа! - воскликнул
я и, прыгнув вперед, напал на принца Лаэте.
     Его воины  следовали за  ним по  пятам, и  мне  нужно  было  сражаться
быстро. Я  сражался так,  как никогда  в жизни; я не думал, что способен на
такое, и  в тот  момент, когда  чернь смяла заслоны и, ворвавшись в проход,
растеклась по  залу, мой  клинок  прорвал ему сердце. Он вскрикнул, вскинул
кверху руки  и, упав,  покатился по  ступеням.   Там он  застыл, мертвый, у
подножия трона, который он предал. На минуту в зале повисла мертвая тишина.
Как друзья, так и враги застыли в оцепенении.
     Это молчание  длилось мгновение  и было  прервано страшным взрывом. Мы
почувствовали, как дворец закачался и затрясся. Ворвавшийся народ испуганно
и вопросительно озирался вокруг. Но прежде, чем они успели задать хоть один
вопрос, прогремел  новый взрыв,  ударивший нам  по барабанным перепонкам, и
одновременно до  нас снизу  из города  донеслись вопли и стоны перепуганных
людей. Народ  услышал это,  и в  мгновение всю  злобу  к  династии  Саргота
заслонил обычный  животный страх  за себя.  Они  с  воплями  повернулись  и
ринулись к  дверям. Слабых отталкивали, топтали. Они прокладывали себе путь
кулаками, копьями  и ножами  в стремлении  выбраться поскорее из рушащегося
здания. Они  не давали  пройти друг другу, рвали за одежду передних, каждый
старался оттеснить соседа, чтобы первым выбраться наружу.
     Пока толпа  рвалась наружу,  я и  Наа-ее-лаа молча  стояли около трона
Лаэте, наблюдая  за ней,  а внизу  остатки дворцовой  стражи, тоже молча, с
презрением наблюдали  за этим  столпотворением. Взрыв  следовал за  взрывом
почти непрерывно. Люди разбежались. Дворец опустел за исключением преданных
нам воинов, которые остались с нами в тронном зале.
     - Пошли, - сказал я Наа-ее-лаа, - надо выяснить природу этих взрывов и
какой урон наносят они городу.
     - Пошли, - отозвалась она, - тут есть небольшой коридор, который ведет
на внутреннюю террасу, с которой виден весь город.
     Затем она повернулась к начальнику стражи:
     - Спуститесь  к дворцовым  воротам и заприте их, чтобы враги не смогли
вернуться, если они уже очистили помещения дворца.
     Офицер поклонился  и с  остатками  героических  защитников  отправился
исполнять приказание,  а мы  с Наа-ее-лаа поднялись по короткой лестнице на
крышу дворца.
     Выйдя наверх,  мы быстро  подошли к краю террасы, с которой открывался
вид на  город и  кратер. Под нами с террасы на террасу носились обезумевшие
люди, в  то время  как тут  и там  раздавались ужасные  взрывы, и  в воздух
взлетали обломки  старых зданий.  На многих  террасах виднелись  воронки от
взрывов, везде были руины, и в разных частях города уже вспыхнули пожары.
     Я сразу  же понял,  что взрывы  вызваны чем-то сверху и, подняв глаза,
увидел снаряд,  огибавший по  дуге дворец.  Он взорвался  на террасе где-то
внизу, и  я понял,  что снаряды летят из-за города. Повернувшись, я пересек
террасу и  выглянул с противоположной стороны, которая выходила на равнину,
окружавшую город.  Я не  смог удержать  удивленного возгласа перед бликами.
Наа-ее-лаа последовала за мной и теперь стояла около меня.
     - Калкары,  - сказала  она. - Они снова пришли, чтобы захватить Лаэте.
Они уже  пытались совершить  это много-много  веков назад; однако, Джулиан,
что это такое взрывается и производит такой грохот и уже зажгло Лаэте?
     - Вот  это-то меня  и удивляет,  - ответил  ей я,  - а  не Калькарские
воины. Посмотри,  Наа-ее-лаа! -  воскликнул я,  указывая на холм на границе
плато. Если  только мои  глаза меня  не обманывают,  там  было  установлено
нечто, напоминающее  орудие, которое  и посылало  снаряды в  город. - И вот
здесь, -  продолжал я,  указывая на  новые  и  новые  подобные  сооружения,
рассредоточенные по равнине. - Город окружен ими, Наа-ее-лаа; знает ли твой
народ что-нибудь о таких орудиях и о взрывчатке?
     - Только  в наших легендах упоминается нечто подобное, - ответила она.
- Прошли столетия с того времени, когда народ Ва-гасов умел делать подобные
вещи.
     Мы стояли  и разговаривали,  когда к нам приблизился человек из стражи
ямадара.
     - Наа-ее-лаа,  Повелительница, -  воскликнул он, - тут пришел человек,
который требует у тебя аудиенции; он говорит, что ты можешь спасти город от
разрушения.
     - Приведи его, - приказала Наа-ее-лаа, - мы примем его здесь.
     Через минуту стражник подвел к нам одного из капитанов Ко-таа.
     - Ямадава  Наа-ее-лаа!  -  воскликнул  он,  когда  она  разрешила  ему
говорить. -  Я пришел  к тебе  с посланием  от того,  кто является ямадаром
ямадаров и  властелином всей  Ва-наа. Если  ты хочешь  спасти свой  город и
своих людей - то слушай внимательно!
     Глаза Наа-ее-лаа сузились.
     - Ты  разговариваешь  со  своей  повелительницей!  -  сказала  она.  -
Поосторожнее выбирай слова и сбавь тон!
     - Я  пришел, чтобы  спасти тебя, - угрюмо повторил воин. - У Калькаров
объявил