врага.
Прокручивая в памяти выигранную схватку, я вдруг вспомнил предложение Перри,
сделанное им в Футре. У меня возникла замечательная идея. Если умение  вести
бой помогло одолеть такого Голиафа мне, пигмею в сравнении с  ним,  то  чего
смогут добиться, обладая подобным,  его  соплеменники?  Да  весь  Пеллюсидар
будет у наших ног! Я смогу стать его королем, и Диан сделаю королевой.
   Диан! У меня в голове зашевелились сомнения. С  нее  станется  отвергнуть
меня, даже если я сделаюсь королем. Я в  жизни  не  встречал  еще  подобного
высокомерия. Она без труда найдет способ показать любому свое превосходство.
Я решил, что лучше всего мне вернуться в пещеру и сказать Диан, что  я  убил
Джубала. Может, она после этого  станет  со  мной  помягче?  Все-таки  я  ее
избавил от человека, долгое время отравлявшего ей жизнь. Я надеялся, что она
уже нашла пещеру и не заблудилась. Было бы  невыносимо  снова  потерять  ее,
едва успев найти. Я повернулся, чтобы поднять щит,  и  к  моему  величайшему
изумлению увидел ее в десяти шагах от меня.
   - Женщина! - воскликнул я. - Что ты здесь делаешь? Я же велел тебе идти в
пещеру и думал, что ты уже там.
   Она гордо вскинула голову и бросила на меня  такой  взгляд,  что  с  меня
мигом слетело обретенное в мечтах королевское величие. Я почувствовал  себя,
скорее, королевским  швейцаром,  если  только  у  королей  во  дворцах  есть
швейцары.
   - Он мне велел! - топнула она своей маленькой ножкой. - Я делаю  то,  что
хочу. Я дочь короля, и не забывай, что ненавижу тебя.
   Я не поверил своим ушам.  И  это  вместо  благодарности  за  спасение  от
Джубала! Я повернулся к мертвому телу и произнес: "Не  держи  зла,  старина,
кажется, я избавил тебя от худшей участи".
   Боюсь, однако, что до Диан моя  ирония  не  дошла,  она,  похоже,  просто
пропустила эти слова мимо ушей.
   - Пошли в пещеру, - обреченно сказал я. - Я страшно устал и хочу есть.
   Всю дорогу она держалась на шаг позади меня. Оба мы не  проронили  больше
ни слова. Я был слишком зол, а она, по-видимому, не снисходила до  беседы  с
представителем низшей расы. Я просто кипел  от  негодования,  чувствуя  себя
незаслуженно обиженным. Даже доброго слова у нее для меня не нашлось, а ведь
я, и по местным понятиям,  совершил  настоящий  подвиг,  убив  в  рукопашной
схватке пресловутого Джубала.
   Мы без труда добрались до моего убежища, потом я  спустился  в  долину  и
подстрелил там  небольшую  антилопу,  которую  поднял  наверх  и  бросил  на
площадку перед входом. Ели мы молча. Я поглядывал на Диан, надеясь, что  то,
как она зубами и ногтями рвет  сырое  окровавленное  мясо,  вызовет  у  меня
отвращение и излечит от глупой романтической влюбленности. А вместо этого  я
увидел, что она ест с подчеркнутой аккуратностью  и  изяществом,  как  самая
благовоспитанная английская леди. Кончилось все тем, что я забыл про еду и с
телячьим восторгом, глупо разинув рот, следил за ее  очаровательными  белыми
зубками. Вот что делает с человеком любовь!
   После еды мы оба спустились в долину и умылись в ручье. Затем напились  и
вернулись в пещеру. Ни слова не говоря, я забрался  в  самый  дальний  угол,
свернулся калачиком и мгновенно уснул.
   Когда я проснулся, Диан сидела у входа и  смотрела  в  долину.  Я  выполз
наружу, она молча отодвинулась в сторону и  освободила  для  меня  место.  Я
должен был бы ненавидеть ее, но не мог. Каждый раз, когда я на нее  смотрел,
что-то комом подкатывало к горлу и дыхание прерывалось. Я никогда прежде  не
был влюблен, но мог без труда поставить себе диагноз - очень тяжелый случай.
О, Боже, как  я  любил  ее!  Как  я  любил  это  прекрасное,  взбалмошное  и
недоступное доисторическое создание.
   Мы еще раз поели, и я спросил Диан, не  собирается  ли  она  вернуться  к
своим родным, раз ей теперь больше не надо  бояться  Джубала.  Она  печально
покачала головой и сказала, что не осмеливается это  делать,  потому  что  у
Джубала остались братья.
   - А они-то здесь при чем? - спросил я. - Кто-то из них тоже  хочет  взять
тебя в жены? У них на тебя преимущественное право,  вроде  как  на  семейную
реликвию, что передается по наследству из поколения в поколение?
   Она, кажется, не очень-то  поняла  мои  слова,  но  все  же  снизошла  до
объяснений.
   - Скорее всего, они будут мстить за смерть Джубала. Их семеро братьев,  и
они такие же сильные и страшные, как и он. Чтобы я вернулась в  свое  племя,
кто-то должен сначала убить всех семерых.
   Да, дело начинало выглядеть так, будто я надел ботинки  не  по  ноге,  на
семь размеров больше, если быть точным.
   - А двоюродных братьев у Джубала нет? - поинтересовался я.  -  Давай  уж,
вали все сразу.
   - Есть, - серьезно ответила она. - Но они не в счет, а кроме того, у  них
уже есть женщины. А у братьев Джубала женщин нет, потому что  он  был  таким
страшным, что женщины отказывались иметь с ним дело и убегали,  а  некоторые
даже бросались в Дарель-Аз с утесов, чтобы только не принадлежать Джубалу.
   - При чем же здесь его братья?
   - Я все забываю, что ты не из Пеллюсидара, - сказала Диан, глядя на  меня
с жалостью, смешанной пополам с презрением.
   Последнего было, на мой взгляд, многовато,  и  она  почему-то  старалась,
чтобы я это пренебрежение заметил и почувствовал.
   - Видишь ли, по нашим обычаям, младший брат не может взять себе  подругу,
пока этого не  сделает  старший,  если  только  старший  сам  не  согласится
уступить очередь. А Джубал никогда на это не соглашался, прекрасно  понимая,
что братья изо всех сил будут помогать ему добыть подругу.
   Заметив, что Диан разговорилась, у  меня  затеплилась  надежда,  что  она
теперь будет со мной поласковей, но очень скоро увидел, на  каком  тоненьком
волоске эта надежда висела.
   - Но если ты не можешь вернуться в Амоз, - отважился я на вопрос,  -  что
ты станешь делать? Ты же  не  можешь  быть  моей  подругой,  если  так  меня
ненавидишь.
   - Я готова потерпеть твое присутствие, - холодно заявила она, -  пока  ты
не сообразишь своей пустой головой, что тебе  пора  куда-нибудь  убраться  и
оставить меня в покое. А я могу отлично обойтись без тебя.
   Я потерял от изумления дар речи. Это казалось чудовищным  и  невероятным,
что женщина, пусть доисторическая, может оказаться такой расчетливо-холодной
и жестокой. Я вскочил на ноги.
   - Я оставлю тебя в покое! - надменно произнес я. - И я сделаю это сию  же
минуту! Хватит с меня твоей неблагодарности и оскорблений.
   Я оставил ее и гордо зашагал по ведущей в  долину  тропке.  Шагов  сто  я
прошел в тишине, а потом раздался голос Диан.
   - Ненавижу тебя! - рикнула она вслед, но тут голос ее задрожал  и  умолк,
наверное, от злости, решил я.
   Чувствовал я себя на редкость паршиво. Не  успев  еще  отойти  далеко,  я
начал сознавать, что не имею права вот так простой уйти и  бросить  ее  одну
без  защиты,  среди  опасностей  и  ужасов  этого  дикого  мира.  Она  может
ненавидеть  меня,  оскорблять,  презирать,  как  она  уже  с   успехом   это
продемонстрировала; я даже могу сам возненавидеть ее, но факт есть  факт:  я
люблю ее и не могу покинуть.
   Чем больше я размышлял, тем злее становился. Когда же я достиг долины, то
готов был взорваться от злости. Кончилось тем,  что  я  повернул  обратно  и
взобрался по тропе вверх вдвое быстрее, чем спускался. Диан перед входом уже
не было, она ушла в пещеру. Я влетел туда следом за ней.  Она  лежала  лицом
вниз на постели из травы, которую я собрал для нее. Услышав мои шаги, она  с
кошачьей легкостью вскочила на ноги.
   - Ненавижу! - крикнула она.
   Оказавшись после яркого света в полумраке пещеры, я не мог разглядеть  ее
лица и был рад этому, не желая лишний раз увидеть на нем ненависть.
   Ни слова не говоря, я шагнул к ней и  схватил  за  запястья.  Она  начала
вырываться. Я обнял ее и прижал к себе. Она сопротивлялась, как тигрица.  Но
я уже не соображал, я превратился в дикаря, в пещерного человека, я вернулся
на миллион лет назад и... прижался губами к ее губам в страстном поцелуе.
   - Диан! - воскликнул я, грубо встряхнув ее. - Я люблю тебя! Неужели ты не
понимаешь, что я тебя люблю?! Еще никто никого так  сильно  не  любил  ни  в
твоем, ни в моем мире. Ты моя, Диан!
   Глаза мои понемногу привыкли к темноте, и я  с  удивлением  заметил,  что
Диан не только перестала вырываться  из  моих  объятий,  но  и  улыбается  -
улыбается  счастливо  и  довольно.  Меня  будто  громом   ударило.   Тут   я
почувствовал,  что  она  мягко,  но  настойчиво,  пытается  освободить  свои
прижатые руки, и поспешил отпустить их.  Они  медленно  скользнули  вверх  и
обвились вокруг моей шеи;  теперь  уже  она  прижала  свои  губы  к  моим  и
долго-долго не отрывала их.
   - Ну почему ты не сделал этого с самого начала, Дэвид? - с нежным упреком
прошептала она. - Я так устала ждать!
   - Как? - воскликнул я. - Ты же только что клялась, что ненавидишь меня.
   - Неужели ты всерьез думал, что я брошусь в твои объятия, не убедившись в
твоей любви?
   - Но я же сразу признался, что люблю тебя.
   - Настоящая любовь проявляется в поступках, - ответила  Диан.  -  Ты  мог
заставить свой язык произнести все что угодно, а вот  когда  ты  вернулся  и
обнял меня, тогда говорило твое сердце, и  на  том  языке,  который  женское
сердце всегда поймет. Какой же ты все-таки глупый, Дэвид!
   - Значит, ты меня вовсе не ненавидела, Диан?
   - Я тебя всегда любила, - прошептала она, - еще с самой  первой  встречи,
хотя сама не знала об этом до того момента, когда ты защитил меня от Проныры
и тут же оттолкнул и опозорил.
   - Да я же не хотел обидеть тебя, родная! - воскликнул я. - Просто я тогда
еще не знал ваших обычаев, да и сейчас сомневаюсь, что знаю их. Мне  до  сих
пор кажется невероятным, что ты могла с таким презрением относиться ко мне и
в то же время любить.
   - Между прочим, ты мог бы и сам догадаться, - лукаво сказала она, - когда
я не убежала от тебя, что я не питаю к тебе ненависти. Во время твоей  битвы
с Джубалом я легко могла спрятаться на  опушке  леса,  дождаться  исхода,  а
потом спокойно вернуться к своему племени.
   - А как же семеро братьев и прочие Джубаловы родственники? - напомнил я.
   Она улыбнулась и спрятала лицо у меня на плече.
   - Ну я же должна была что-то тебе сказать, Дэвид? - шепнула  она  мне  на
ухо. - Не могла же я оставаться рядом с тобой, не  имея  хоть  какого-нибудь
предлога.
   - Ах ты, маленькая плутовка! - воскликнул я в шутливом гневе. - Заставила
меня столько пережить и ради чего?
   - А мне каково было, Дэвид? - серьезно напомнила мне она. - Ведь я  -  то
была почти уверена, что ты меня не любишь. Я же не  могла  схватить  тебя  и
потребовать, чтобы ты ответил на мою любовь, как это только что  сделал  ты.
Знаешь, когда ты ушел, вместе с тобой ушла и надежда. Мне было так  плохо  и
страшно без тебя; сердце мое было разбито, и я даже плакала - впервые  после
смерти моей мамы.
   Только теперь я заметил, что глаза ее были мокрыми от слез. Я сам чуть не
заплакал при мысли о тех страданиях,  через  которые  пришлось  пройти  этой
девушке.  Лишенная  материнской  ласки  и  отцовской  защиты,   преследуемая
жестоким дикарем, ежеминутно рискующая  подвергнуться  нападению  одного  из
свирепых хищников, будь то в горах, на равнине или  в  джунглях,  -  это  же
просто чудо, что она вообще выжила!
   Для меня это стало хорошим уроком, позволившим до конца  осознать,  через
какие трудности пришлось пройти моим отдаленным предкам, чтобы  человеческая
раса на внешней оболочке Земли смогла не просто выжить, но и  достичь  высот
цивилизации. Меня наполняла гордость при одной мысли, что я сумел  завоевать
любовь такой женщины. Пусть она не умела читать и  писать,  а  ее  манеры  и
культура далеко не соответствовали обывательскому представлению о них -  для
меня она была воплощением всего самого лучшего,  что  только  может  быть  в
Женщине: доброты, отваги, благородства и целомудрия; и это при том,  что  ей
неимоверно трудно было сохранить эти качества при  ее  полной  опасностей  и
страданий жизни.
   Насколько проще было бы  для  нее  покориться  Джубалу  и  сделаться  его
законной супругой. Тогда она по праву  могла  бы  стать  королевой  в  своей
стране, а быть королевой, поверьте  мне,  для  пещерной  девушки  значит  не
меньше, чем для нашей с вами современницы. Все познается в  сравнении.  Будь
внешняя оболочка Земли населена одними  только  полуголыми  дикарями,  любая
белая  девушка  наверняка  сочла  бы  за  честь  сделаться  женой,   скажем,
дагомейского вождя.
   Я не мог не сравнить поведение Диан с поступком одной  моей  знакомой  по
Нью-Йорку девицы, столь же великолепной внешности, как у Диан. Она  была  по
уши влюблена в одного моего приятеля - симпатичного молодого парня, а  вышла
замуж  за  разорившегося  старого  развратника  с  сомнительной  репутацией,
исключительно потому, что  тот  имел  титул  графа  в  каком-то  европейском
княжестве,  которое  даже  в  большом  атласе  Рэнда  Мак-Налли  найти  было
невероятно трудно.
   Теперь вы понимаете, почему я имел все  основания  гордиться  Диан  и  ее
любовью?
   Все обсудив, мы решили сначала  отправиться  в  Сари,  так  как  я  очень
беспокоился о Перри и хотел убедиться, что  с  ним  все  в  порядке.  Я  уже
поделился с Диан нашими планами  освобождения  Пеллюсидара,  точнее  говоря,
человеческих племен, его населяющих, и она  с  восторгом  одобрила  их.  Она
сообщила мне, что ее брат Дакор, как только вернется, сможет без труда стать
королем Амоза и заключить союз  с  Гаком.  Это  позволит  нам  иметь  мощный
плацдарм, так  как  оба  племени  были  одними  из  самых  многочисленных  и
могущественных. Стоит только вооружить их воинов мечами, луками и стрелами и
обучить их пользоваться ими, тогда, мы были уверены, ни одно племя не сможет
противостоять объединенным силам конфедератов. Им придется  либо  погибнуть,
либо присоединиться  к  армии  союзных  королевств,  которую  мы  собирались
двинуть против махар.
   Я рассказал Диан о вооружении, которое мы с Перри  могли  бы  изготовить:
порох, ружья, пушки и тому подобное; она каждый раз  принималась  хлопать  в
ладоши, потом  бросалась  мне  на  шею  и  начинала  уверять,  что  я  самый
замечательный на свете человек. Боюсь, она  слишком  рано  уверовала  в  мое
всемогущество, поскольку пока я  мог  только  болтать  языком.  Перри  любил
повторять,  что  будь  каждый  мужчина  хоть  на  одну  десятую  обладателем
приписываемых ему женой или  матерью  качеств,  он  без  труда  сделался  бы
властелином мира.
   Едва мы начали путешествие в Сари, случилось следующее: я наступил  ногой
в змеиное гнездо и какой-то змееныш успел меня укусить. Диан настояла, чтобы
мы вернулись в пещеру. Она сказала, что мне нужен покой и что  мне  повезло,
так как укуси меня взрослая змея, я и шагу не успел бы  ступить  и  умер  на
месте, таков яд у этих змей. Мне пришлось  пролежать  довольно  долго.  Диан
лечила  меня  отварами  и  мазями  из  трав,  пока  опухоль,   наконец,   не
рассосалась.
   В определенном смысле этот эпизод оказался благоприятным для нас, так как
подал мне идею сделать наше оружие в тысячу раз смертоносней  прежнего.  Как
только я начал вставать, я наловил несколько взрослых змей того вида, что  и
укусивший меня змееныш, и их ядом смазал наконечники  своих  стрел.  Позднее
одной из этих стрел я убил гиенодона. Хотя рана и не была смертельной, дикий
пес скончался на месте через несколько секунд.
   Мы снова отправились в путь, не без сожаления расставаясь с гостеприимной
долиной, которую я окрестил Эдемом и где мы провели в мире и согласии  самые
лучшие часы нашей жизни. Как долго длилось это блаженство, я не знал.  Время
не существует в Пеллюсидаре - это мог быть час,  месяц  или  вечность;  знаю
одно - никогда еще я не был так счастлив.

   Глава XV
   Назад на Землю

   Перейдя через ручей, мы углубились  в  окружающие  долину  горы  и  после
долгого перехода вышли на огромную, поистине бескрайнюю равнину. Я  не  смог
бы указать вам направление при всем моем желании, потому что для Пеллюсидара
не существует классических методов его определения. Здесь нет сторон  света.
Единственное определенное направление здесь - это "верх", ну а для тех,  кто
обитает на внешней стороне, это, естественно, "низ". Солнце здесь никогда не
заходит. Только горные массивы, моря  и  большие  озера  могут  хоть  как-то
служить для определения местонахождения.
   Равнина, лежащая за белыми скалами  побережья  Дарель-Аза  на  ближней  к
Облачным горам стороне, - вот пример определения  координат  в  Пеллюсидаре.
Точнее характеристики вам не сможет дать ни один местный житель. Если же вам
никогда не приходилось слышать об Облачных горах и белых  скалах  на  берегу
Дарель-Аза, вы начнете с тоской вспоминать старые, добрые понятия: юго-запад
или северо-восток.
   Едва ступив на равнину, мы с тревогой  заметили  двух  животных  огромных
размеров, движущихся в нашем направлении. Они  были  слишком  далеко,  чтобы
разглядеть их. Когда же они приблизились, оказалось,  что  это  четвероногие
существа длиной от восьмидесяти до ста футов с очень маленькой  головкой  на
конце длинной гибкой шеи. Головы возвышались над  землей  не  менее  чем  на
сорок футов. Движения животных казались замедленными из-за массивности  тел,
но каждый шаг покрывал значительное расстояние, так что  в  действительности
они передвигались намного быстрее человека.
   Но самым удивительным было то, что на спине каждого сидело по  наезднику.
Диан сразу же определила скакунов, хотя прежде их никогда не видела.
   - Это турианские лиди, - воскликнула она. -  Турин  граничит  со  Страной
Вечной  Тени,  и  только  туриане  ездят  верхом  на  лиди,  которые   живут
исключительно в тех местах.
   - А где находится Страна Вечной Тени? - поинтересовался я.
   - Она лежит под Мертвым Миром, - пояснила Диан. - Мертвый Мир висит между
солнцем и Пеллюсидаром и отбрасывает тень. Вот то место и называется Страной
Вечной Тени.
   Я не очень понял ее тогда и не уверен, что лучше понимаю  сейчас,  потому
что сам никогда не бывал в тех краях. Перри же уверяет, что  Мертвый  Мир  -
это луна Пеллюсидара, крохотная планета,  период  обращения  которой  вокруг
внутреннего солнца совпадает с  периодом  вращения  Земли  и  таким  образом
позволяет  ей  оставаться  над  одним  и  тем  же  местом   на   поверхности
Пеллюсидара.
   Когда двое наездников  оказались  совсем  близко,  мы  увидели,  что  это
мужчина и женщина. Мужчина поднял вверх обе  руки  ладонями  к  нам  в  знак
мирных намерений. Я ответил ему тем же. Но тут он внезапно  издал  радостный
крик, соскользнул на землю и с распростертыми объятиями кинулся к Диан.
   На мгновение я побелел от ревности, но только на  мгновение,  потому  что
Диан сразу  же  схватила  мужчину  за  руку,  подвела  ко  мне  и  поспешила
представить как своего брата Дакора, а меня - как своего мужа.
   Выяснилось, что женщина на лиди - подруга Дакора. Он не нашел никого, кто
бы ему понравился, ни в Сари, ни в землях других племен, пока не добрался до
далекой Турий.  Там  он  с  боем  добыл  эту  прекрасную  девушку  и  теперь
возвращался с ней домой.
   Когда они услышали нашу историю и узнали  о  наших  планах,  было  решено
вместе отправиться в Сари и договориться  с  Гаком  о  военном  союзе  обоих
племен: Дакор с энтузиазмом отнесся к идее уничтожения всех махар и саготов.
   Дальнейшее путешествие оказалось довольно спокойным, и вскоре мы достигли
первой из пограничных деревень, или стойбищ, племени Сари. Она  представляла
собой, как и все прочие, сотню или две пещер, высеченных  в  стене  мелового
утеса. К моей великой радости, мы нашли здесь Перри вместе с  Гаком.  Старик
страшно обрадовался, успев за это время оплакать меня,  будучи  уверенным  в
моей гибели.
   Когда я представил ему Диан в качестве моей жены, он  сначала  нич