он  из
Сари.
   - Ну хорошо. Но я должен идти.
   - Я бы с удовольствием помогла тебе, - сказала Гала, - но Джалу  приказал
задержать тебя, пока Зорк не сможет рассказать, как все было на самом деле.
   - Тогда будь добра, сходи и узнай, не пришел ли Зорк в себя,  -  попросил
Годон.
   Гала согласно кивнула и заспешила вниз по лестнице.

   * * *

   О-аа услышала свирепое рычание позади себя и обернулась как раз  вовремя,
чтобы ускользнуть от когтей незнакомого джалока, набросившегося  на  нее.  В
этот же момент откуда-то сзади выскользнул Рагна и с  рычанием  бросился  на
джалока. Последовавшая схватка  была  ужасна.  Звери  грызли  друг  друга  с
остервенением, а О-аа кружила вокруг, занеся копье для удара.
   Но Рагне не нужна была помощь: он добрался до горла своего противника  и,
сжав свои могучие челюсти, так тряхнул его, что тот мгновенно испустил  дух.
Рагна отошел от трупа и посмотрел на О-аа. Девушка опустилась  на  колени  и
обняла своего окровавленного джалока.
   Она промыла раны Рагны водой из ручья и  выдавила  на  них  сок  целебных
листьев. Потом О-аа подстрелила несколько птиц, накормила  джалока  и  поела
сама. Вернуться в селение было невозможно, и О-аа решила идти в Кали. Но тут
О-аа почувствовала, что нуждается в  отдыхе,  и  устроилась  вздремнуть  под
ближайшим деревом.

   XI

   Шторм  миновал,  и  море  успокоилось.  Диан,  потеряв  всякую   надежду,
предложила направиться в Сари.
   - Все бессмысленно, - грустно сказала она, - они все погибли.
   - Не думаю, - ответил Радж. - По крайней мере, Дэвид, Перри, Гак и двести
воинов, вооруженные мушкетами, могут пройти где угодно. Возможно, они уже  в
Сари и ждут нас.
   - Тогда давайте отправимся в путь, и как можно скорее.
   Вскоре "Джон Тайлер" поднял якорь  и  отплыл  в  направлении  Безымянного
Пролива.
   В это самое время Дэвид, Эбнер Перри и Гак устроили военный  совет.  Нет,
это не был военный совет в прямом  смысле  этого  слова.  Отряду  Дэвида  не
приходилось часто воевать на этой незнакомой земле, но от  цели  путешествия
их отделяла гряда гор, преодолеть  которые  было  невозможно.  Вначале  было
решено идти на север вдоль этой гряды, но после длительного перехода  проход
в горах так и не был найден.
   - Нет смысла идти дальше в этом направлении, - сказал Дэвид.
   - И куда, по-твоему, нам надо идти? - спросил Перри.
   - Обратно, - ответил Дэвид. - Ни на равнине Лиди, ни в Земле Вечной  Тени
нет гор, так что,  если  мы  пойдем  на  юго-запад,  горы  рано  или  поздно
кончатся, и нам удастся пробиться в Сари.
   Так и было решено. Много снов спустя один воин из разведчиков прибежал  к
Дэвиду с сообщением, что к ним приближается небольшой отряд. Каково же  было
удивление Дэвида, когда он увидел, что этот отряд возглавляет Джа! Это  были
мезопы, составлявшие команду "Джона Тайлера".

   * * *

   Воин окликнул Годона: - Эй, ты, спускайся, Джалу  требует  тебя  к  себе.
Джалу сидел перед домом, где лежал Зорк.  Его  лицо  было  мрачно,  и  Годон
решил, что Зорк умер.
   - Зорк заговорил, - сказал  Джалу,  -  он  подтвердил,  что  ты  говоришь
правду. Он сказал больше: его ранила О-аа. Зорк считает, что она была  права
- он преследовал ее, чтобы убить. Я пошлю с тобой воинов, чтобы ты мог найти
ее. Найдешь ты ее или нет, воины либо приведут вас сюда, либо отведут тебя к
подножию Гор Ужаса - туда собиралась идти О-аа. Когда ты хочешь  отправиться
в путь?
   - Сейчас, - ответил Годон.

   * * *

   О-аа разбудило рычание Рагны. Она оглянулась  и  увидела,  что  перед  ее
джалоком стоит тараг, изготовившийся к прыжку.  В  обычных  условиях  джалок
никогда не перейдет дорогу тарагу - значительно более  крупному  и  сильному
зверю, но Рагна не  собирался  отступать,  он  был  готов  умереть  за  свою
хозяйку. О-аа мгновенно оценила ситуацию. Был только  один  способ  спастись
самой  и  спасти  Рагну.  О-аа  схватила  лук  и   стрелы   и   стремительно
вскарабкалась на дерево, под которым спала. - Рагна! - окликнула она  своего
джалока. Тот поднял голову и  увидел  свою  хозяйку.  В  этот  момент  тараг
прыгнул, но Ранга,  избавленный  от  необходимости  защищать  свою  хозяйку,
отпрыгнул в сторону и был таков.
   Тараг взвыл от ярости  и  попытался  взобраться  на  дерево,  послужившее
укрытием для О-аа, но ветка, до которой он доставал, была  слишком  тонка  и
обломилась. Тараг упал на спину, и  к  нему  немедленно  подскочил  Рагна  и
болезненно укусил его. Тараг попытался догнать джалока, но безуспешно. Тараг
принялся кружить вокруг дерева, отвлекаясь время от времени на  досаждавшего
ему джалока. В конце концов тараг принялся медленно  карабкаться  по  стволу
дерева. Каждый дюйм давался ему с большим  трудом,  но,  тем  не  менее,  он
продвигался.  Вскоре  он  был  уже  вне  досягаемости  клыков  Рагны.   О-аа
забеспокоилась - ей было понятно, чем это может кончиться.
   В этот самый момент появился Годон с Ютаном и девятнадцатью воинами. Ютан
узнал Рагну и понял, что О-аа должна быть на дереве.
   О-аа с облегчением  услышала  голоса  людей;  любой  человек  был  сейчас
кстати, и О-аа отозвала Рагну,  который  уже  приготовился  атаковать  отряд
воинов.
   Двадцать одна стрела просвистела в воздухе, и тараг, воя от боли,  рухнул
не землю. Но он был только ранен и бросился на охотников. Те рассыпались  по
поляне и продолжали пускать в него стрелы до тех пор, пока тараг не испустил
дух.
   О-аа опустилась на землю и только открыла рот, как увидела  Годона.  О-аа
не могла вымолвить ни слова,  две  слезинки  покатились  по  ее  щекам,  она
покачнулась и упала в объятия Годона Быстрого.

   XII

   Двадцать воинов Джалу довели Годона и О-аа до подножия Гор Ужаса.
   - Вы не сможете перейти через них, - сказал  Ютан,  -  лучше  пойдемте  с
нами. Вы могли бы остаться.
   - Нет, - покачал головой Годон, - мы должны добраться до Сари -  это  наш
дом. Может быть, нам не удастся дойти, но попытаться мы должны.
   - Мы дойдем до Сари, - заявила О-аа. - Ты, я и Рагна  -  мы  пройдем  где
угодно. Для жителей Сари нет ничего невозможного.
   - А я - то думал, что ты из Кали, - ввернул Ютан.
   - Я оттуда, откуда мой муж, - гордо ответила О-аа.
   - Если бы я знал, что в Кали есть еще девушки,  похожие  на  тебя,  я  бы
пошел с вами, - сказал с восхищением Ютан.
   - Во всем Пеллюсидаре нет девушки, подобной О-аа, - сказал Годон.
   - Я верю тебе, - ответил Ютан.
   Воины Джалу поели, поспали и отправились в обратную  дорогу,  а  Годон  и
О-аа продолжили свой путь. Они пошли  на  северо-восток  и  через  один  сон
встретили Дэвида и его отряд. Встреча была радостна для всех, но впереди еще
лежали две с половиной тысячи миль,  которые  отделяли  их  от  Сари.  Много
времени прошло, пока они добрались до своего селения, где их  не  чаяли  уже
увидеть живыми, и среди встречавших была Диан Прекрасная.
   Все были счастливы,  кроме  Аг-гилока  и  Гамбы.  Аг-гилок,  правда,  был
счастлив, но до тех пор, пока не увидел О-аа.
   Эбнер Перри превзошел всех по части радостных  безумств,  впрочем,  через
некоторое время он успокоился и занялся разработкой подводной лодки.



   Берроуз Эдгар Раис
   Земля, позабытая временем
   Edgar Rice Burroughs
   The Land that Time forgot

   Часть первая
   Земля, позабытая временем или Дневник Боуэна Тайлера-младшего

   "Должно быть, это случилось чуть позже трех часов пополудни 3  июня  1916
года.  Кажется  невероятным,  что  все  те  странные  и  ужасающие  события,
пережитые мною, уместились в столь  краткий  трехмесячный  отрезок  времени.
Только в масштабе космического цикла со всеми его эволюционными  изменениями
можно измерить все то, что я увидел своими глазами, - за этот период взгляду
моему открылись невиданные прежде ни  одним  смертным  картины  исчезнувшего
мира, мертвого мира, погибшего так давно, что даже в нижних слоях кембрия не
сохранилось его следов. Уничтоженный магмой земных глубин, он навсегда  ушел
за пределы человеческого познания, кроме этого затерянного  уголка  планеты,
куда забросила меня судьба и где предрешена моя  гибель.  Я  останусь  здесь
навсегда".
   Дойдя до этого момента, мое любопытство, и так  уже  подогретое  находкой
рукописи, достигло высшей отметки. Но все по порядку.
   Я  прибыл  в  Гренландию  на  лето  по  совету  моего  врача  и  медленно
приближался к  смерти  от  скуки,  поскольку  легкомысленно  не  позаботился
привезти с собой достаточное количество книг  для  чтения.  Так  как  я  был
никудышным рыболовом, мой интерес к этому виду спорта вскоре иссяк,  однако,
из-за отсутствия  других  развлечений,  в  этот  день  я  все-таки  рыбачил,
находясь в явно не подходящей для такого случая лодке близ мыса Прощания  на
самой южной оконечности Гренландии.
   Гренландия! Это название звучит плохой шуткой, но мой  рассказ  не  имеет
никакого отношения к ней, как, впрочем, и ко мне.
   Итак, моей сомнительной лодке чудом удалось причалить к берегу с  помощью
аборигенов, по пояс забравшихся  в  воду.  Меня  вынесли  на  сушу,  и  пока
готовился ужин, я принялся расхаживать взад- вперед по  каменистому  берегу,
который представлял собой размытые прибоем гранитные скалы, а  может,  и  не
гранитные; не знаю уж, из чего состоят скалы  на  мысе  Прощания.  Так  вот,
расхаживая взад-вперед, я подошел к береговой линии  прибоя  и  увидел  ЭТО.
Столкнись кто с бенгальским тигром рядом со своим домом, он не  был  бы  так
удивлен, как я, когда увидел пляшущий на волнах совершенно  целый  термос  в
кварту вместимости. Термос  в  прибое  на  мысе  Прощания,  на  самой  южной
оконечности Гренландии! Я вытащил его, промокнув при этом почти по пояс, сел
на песок и открыл термос. Его содержимое составляла аккуратно  написанная  и
плотно свернутая рукопись, которую я и прочитал.
   Начало этой рукописи вам уже известно, и если вы такой же впечатлительный
идиот, как и я, то непременно захотите прочитать и все  остальное,  так  что
предоставляю вам такую возможность.

   Глава I

   "Я живу, или жил, в Монте-Карло и являюсь, или являлся, младшим партнером
в  фирме  моего  отца,  которая  строила  корабли.  В  последние   годы   мы
специализировались  на  подводных  лодках,  изготавливая  их  для  Германии,
Англии, Франции и Соединенных Штатов. Я знаю подлодки, как мать  знает  лицо
своего  ребенка,  и  командовал  парой  десятков  субмарин  на  их   ходовых
испытаниях. Тем не менее, меня всегда  тянуло  к  авиации.  После  окончания
летных курсов Кертиса отец позволил мне попробовать мои  силы  в  эскадрилье
"Лафайет". В качестве  первой  ступеньки  я  получил  место  в  американской
госпитальной службе и уже  находился  на  пути  во  Францию.  Однако  резкий
пароходный гудок внезапно изменил все мои жизненные планы.
   Я сидел на палубе вместе с ребятами из медслужбы и моим эрделем по  имени
Принц Ноблер, который спал у моих ног, когда гудок расколол покой  судна.  С
тех пор, как мы вошли в зону действия немецких подлодок,  все  старались  не
пропустить появления перископа и, как неразумные дети, досадовали на то, что
уже завтра благополучно прибудем во Францию, так и не увидев  ни  одного  из
этих ужасных разбойников. Мы были молоды,  мы  жаждали  острых  ощущений  и,
видит Бог, получили их в этот день.
   Я никогда не забуду пепельных лиц пассажиров, ринувшихся  к  спасательным
поясам. Ноб поднялся на ноги, глухо рыча. Я также встал и  не  более  чем  в
двухстах ярдах от  борта  судна  увидел  перископ  подводной  лодки  и  ясно
различимый пенистый след от торпеды, мчащейся к нашему лайнеру. Мы  были  на
борту американского судна, которое, естественно, было без оружия и абсолютно
беззащитно, тем не менее,  безо  всякого  предупреждения  на  нас  напали  и
торпедировали.
   Я стоял застывший, безмолвный, следя за  белым  следом  от  торпеды.  Она
ударила почти в самый центр правого борта. Судно  вздыбилось,  как  будто  в
море под нами вдруг  заработал  могучий  вулкан.  Нас  швырнуло  на  палубу,
разбитых и оглушенных, а над кораблем, неся с собой обломки металла,  дерева
и куски человеческих тел, поднялся столб воды высотой в сотни футов.
   Тишина, последовавшая за взрывом торпеды, была почти столь  же  ужасающа.
Длилась она, может быть, пару  секунд,  а  затем  раздались  крики  и  стоны
раненых, проклятия матросов и хриплые  команды  офицеров,  которые  были  на
высоте - как, впрочем, и вся команда. Никогда прежде не гордился я так своей
национальностью, как в этот момент.  Среди  всего  этого  хаоса,  возникшего
после торпедирования лайнера, ни один офицер  или  другой  член  команды  не
потерял голову и не выказал ни малейшей степени страха или паники.
   В то время как мы пытались воспользоваться шлюпками, субмарина всплыла  и
направила на нас свои орудия. С подлодки последовала команда спустить  флаг,
но наш капитан отказался выполнить этот приказ. Судно страшно накренилось на
правый борт, что сделало бесполезными  все  шлюпки  левого  борта.  Половина
шлюпок правого борта была уничтожена взрывом.  Субмарина  открыла  огонь  по
кораблю, а сгрудившиеся вдоль поручней  правого  борта  пассажиры  старались
спуститься в те немногие шлюпки, что еще были в нашем распоряжении.  Увидев,
как один снаряд разорвался в месте скопления детей и женщин, я отвернулся  и
закрыл глаза руками.
   Когда я вновь взглянул на эту сцену, к моему  ужасу  прибавилось  горькое
сожаление,  поскольку  я  узнал  во  всплывшей  субмарине  создание   нашего
собственного предприятия. Я знал ее до последней заклепки.  Я  руководил  ее
сборкой. Это я сидел в этой самой рубке и  командовал  изнывавшими  от  жары
внизу матросами, когда ее форштевень впервые разрезал солнечную летнюю гладь
Тихого океана; и вот теперь это творение моего мозга и моих рук превратилось
во Франкенштейна, жаждущего смерти.
   Второй снаряд разорвался на палубе. Одна их шлюпок, сильно перегруженная,
свисала со шлюпбалок под опасным  углом.  Осколок  снаряда  перебил  носовой
трос, и я видел, как женщины, дети и мужчины низверглись в морскую пучину, а
сама лодка, мгновение еще  провисев  кормой  вверх,  оторвалась  и,  набирая
скорость, вонзилась прямо в центр скопления несчастных жертв,  барахтавшихся
на поверхности воды. Я видел, как люди бросались к борту и прыгали в  океан.
Палуба уже накренилась до предела. Ноб уперся всеми четырьмя  лапами,  чтобы
не соскользнуть, и глядел мне в лицо,  вопросительно  ворча.  Я  нагнулся  и
погладил его по голове.
   - Вперед, парень! - крикнул я и, подбежав к борту, ласточкой нырнул прямо
через поручни. Когда я вынырнул, первое, что я увидел, был Ноб,  плывущий  в
нескольких ярдах от меня.
   Субмарина удалялась к северу,  продолжая  одновременно  обстреливать  три
спущенные шлюпки, набитые уцелевшими людьми. К счастью,  небольшие  и  низко
сидящие в воде лодки представляли собой плохую мишень, что в сочетании с  не
слишком меткой стрельбой немцев  спасло  их  пассажиров;  к  тому  же  через
несколько минут на востоке показался  дымок  какого-то  судна,  и  подводная
лодка, погрузившись, исчезла.
   Все это время шлюпки удалялись прочь от  опасности,  которую  представлял
тонущий лайнер, так что теперь, хотя я и орал во всю глотку, на шлюпках либо
не слышали моего призыва о помощи, либо не осмеливались вернуться. Ноб  и  я
сумели несколько отдалиться от корабля. Когда он перевернулся и затонул, нас
лишь на несколько ярдов подтянуло к образовавшейся воронке, но  засосать  не
смогло. Я стал лихорадочно оглядываться вокруг, ища, за что  бы  ухватиться.
Взгляд мой был направлен как раз на то место, где  исчез  в  пучине  лайнер.
Внезапно из глубины послышался приглушенный раскат взрыва, и  почти  тут  же
водяной гейзер, несущий с собой разбитые  шлюпки,  человеческие  тела,  пар,
уголь, масло и обломки палубы, гигантской колонной поднялся над поверхностью
моря, на секунду отметив могилу еще одного корабля  на  этом  величайшем  из
всех морском кладбище.
   Когда  взбудораженные  воды  несколько  успокоились  и   море   перестало
выбрасывать  наверх  обломки,  я  отважился  вернуться  назад   и   поискать
какой-нибудь достаточно большой предмет, чтобы с  его  помощью  мне  и  Нобу
удержаться на плаву. Я обследовал  уже  почти  весь  район  кораблекрушения,
когда не более чем в полдюжине ярдов от меня носом вверх почти на всю  длину
корпуса из глубины выскочила спасательная шлюпка и с оглушительным всплеском
шлепнулась на воду килем вниз. Ее, должно быть, увлекло на большую глубину и
единственный связывающий ее с кораблем трос лопнул  под  действием  огромных
нагрузок. Ничем другим я не могу объяснить тот  факт,  что  она  так  высоко
выпрыгнула из воды, - впрочем, этому благоприятному обстоятельству я  обязан
не только своей, но еще и другой жизнью, несравненно более дорогой для меня.
Я говорю: благоприятное обстоятельство, невзирая на  то,  что  судьба,  куда
более ужасная, чем та, которую мы избежали  в  тот  день,  ожидала  нас;  но
именно благодаря этому обстоятельству встретил  я  ту,  кого  иначе  мог  бы
никогда и не узнать, встретил и полюбил. По крайней мере, в моей жизни  было
такое огромное счастье, что все ужасы Каспака не могут перечеркнуть и отнять
его. В тысячный раз благодарю я изменчивую судьбу за эту  шлюпку,  посланную
мне прямо из зеленой пучины смерти.
   У меня ушло очень мало времени на то, чтобы влезть в шлюпку и  втащить  в
нее Ноба. Оказавшись в сравнительной безопасности, я оглядел окружающую  нас
страшную сцену. Поверхность океана  была  усеяна  обломками,  среди  которых
плавали трупы, поддерживаемые  бесполезными  теперь  спасательными  поясами.
Одни  были  изуродованы,  другие  безмятежно  покачивались  на   волнах   со
спокойными и умиротворенными лицами, черты третьих исказил ужас агонии. Близ
борта шлюпки плавало тело девушки. Ее лицо было повернуто вверх и  обрамлено
массой вьющихся волос. Она была очень красива. Никогда прежде не встречал  я
столь совершенных черт, таких божественных форм, но  в  то  же  время  таких
земных. Лицо ее выражало силу воли и женственность. Это было  лицо  женщины,
созданной для того, чтобы любить и  быть  любимой.  Казалось,  щеки  ее  еще
дышали жизнью и здоровьем, и все же она покоилась здесь, на морских  волнах,
мертвая. У меня даже горло перехватило от этого зрелища, и я  поклялся,  что
выживу и отомщу за ее убийство.
   Когда я вновь взглянул на ее лицо, то чуть не  выпал  за  борт.  Глаза  у
мертвой открылись, губы зашевелились, а одна рука была устремлена ко  мне  в
немой мольбе о спасении. Она была жива! Я перегнулся  через  борт  и  быстро
втащил ее в лодку, ниспосланную мне Богом. Я снял  ее  спасательный  пояс  и
свою намокшую куртку и соорудил подушку ей под голову. Я растер  ее  руки  и
ноги. Я трудился над ней целый час и был наконец вознагражден.  Она  глубоко
вздохнула, ее огромные глаза вновь открылись и встретились с моими.
   Я страшно смутился. Никогда не приходилось мне быть дамским угодником;  в
Лиленд-Стенфорде я был мишенью для насмешек всего класса, поскольку впадал в
безнадежный идиотизм в присутствии любой хорошенькой девицы. Я  растирал  ее
руку в тот момент, когда она открыла глаза; так вот, я  выпустил  эту  руку,
как если бы это было раскаленное железо. Ее глаза оглядели меня с головы  до
ног, скользнули по горизонту, ограниченному бортами шлюпки, увидели  Ноба  и
помягчели, а затем вновь вернулись ко мне с вопросительным выражением.
   - Я... я... - произнес я,  запинаясь,  и  споткнулся  о  лодочную  банку.
Прекрасное создание слабо улыбнулось.
   - Так точно, сэр, - еле слышно ответила она; веки  ее  вновь  опустились,
длинные ресницы отчетливо выделялись на фоне упругой светлой кожи лица.
   - Надеюсь, вы себя чувствуете лучше? - ухитрился наконец вымолвить я.
   - Вы знаете, - сказала она, чуть помедлив, - я уже давно в  сознании!  Но
не осмеливаюсь открыть глаза. Я думала, что  умерла,  боялась  взглянуть