то против законов, - сказал Гор.
   - А разве не я даю вам законы? - спросила Диан. - Это  я  правлю  народом
Лоло-лоло и своими жрецами, разве не так?!
   Гор неуютно поежился, Гамба ехидно ухмыльнулся. Диан встала, взглянула на
своих собеседников и сказала: - Вы оба можете идти.
   Это прозвучало как приказ. Лже-Ноада спустилась с подиума и направилась к
выходу из храма.
   - Куда ты  идешь?  -  резко  спросил  ее  Гор,  забыв  даже  традиционное
обращение.
   - Я хочу пройтись и поговорить с народом Лоло-лоло.
   - Но это невозможно, - закричал побледневший Гор, -  это  против  законов
храма.
   - Ты разве не слышал, что Ноада сказала о законах? - ехидно осведомился у
него Гамба.
   - Ладно, ладно, - заспешил Гор, - подожди тогда, пока я соберу  жрецов  и
музыкантов.
   - Мне не нужны ни жрецы, ни музыканты, - сказала  Диан,  -  я  хочу  быть
одна.
   - Я пойду с тобой, - в унисон сказали го-ша и верховный жрец.
   - Вы что, не поняли? Я пойду одна, - ответила Диан и вышла на площадь.
   - Ну, - спросил ядовито Гамба, - как тебе Ноада?
   - Я буду молиться, чтобы Пу наставил ее, - ответил Гор,  но  было  видно,
что на этот раз он сомневается в помощи Пу.
   - Как бы она не наставила Пу, - ответил на  это  Гамба,  любивший,  чтобы
последнее слово оставалось за ним.
   Когда горожане увидели свою Ноаду, идущую по площади,  это  наполнило  их
удивлением и ужасом: они падали на колени и закрывали лица.  Диан  приказала
им встать. Она остановилась рядом с одним мужчиной и спросила  его,  чем  он
занимается.
   - Я бронзовых дел мастер, - ответил он, - и сделал те  браслеты,  что  ты
носишь, о Ноада.
   - И много монет ты получаешь за свою работу? - спросила Диан.
   - Я получаю много монет, - ответил мастер, - но... -тут он склонил голову
и замолчал.
   - Продолжай! - приказала ему Диан.
   - Нет-нет, - с испугом произнес мужчина, - мне не следовало  говорить  об
этом.
   - Я приказываю тебе говорить, - настаивала Диан.
   - Жрецы отбирают у меня большую часть, а остальное забирает го-ша. У меня
почти ничего не осталось.
   - А сколько ты получил за мои браслеты?
   - Ничего, о Ноада.
   - Почему?
   - Жрецы сказали, что я должен сделать это бесплатно, и тогда ты  простишь
мне мои грехи, и я попаду в Карану.
   - А во сколько ты их оцениваешь?
   - Они стоят двести монет, - ответил мастер, - это самые  лучшие  браслеты
во всем Лоло-лоло.
   - Пойдем со мной, - сказала ему Диан и продолжила свой путь.
   На другом конце площади, напротив храма находился дом  го-ша.  Перед  его
входом стояло несколько воинов из личной охраны Гамбы.
   Они, как и прочие, завидев приближающуюся Ноаду, упали на колени, но Диан
не увидела в их лицах привычного благоговения - только страх и злоба были  в
глазах воинов.
   - Вы - воины, защита мирных жителей, - сказала Диан, - хорошо ли  с  вами
обращаются?
   - Рабам живется лучше нашего, с горечью ответил один из воинов.
   - Нам достаются объедки со стола го-ша и его прихлебателей,  а  жалованья
нам не платят, так что мы не можем ничего купить, - пожаловался другой.
   - А почему вам не дают монет? Вы что, охраняете го-ша бесплатно?
   - Мы должны получать по пять монет каждый раз, как го-ша  ложится  спать,
но вот уже много снов, как мы ничего не получали.
   - Почему?
   - Го-ша говорит, что у него нет денег - их все забирают для тебя жрецы, -
ответил воин, собравшись с духом.
   - Пойдемте со мной, - сказала Диан.
   - Мы не можем оставить свой пост.
   - Я, ваша Ноада, приказываю вам идти со мной, - властно повторила Диан.
   - Что ж, если мы сделаем, как велит Ноада, то она сумеет нас защитить,  -
сказал один из воинов и оглянулся на своих товарищей.
   - Ну да, Гамба прикажет наказать нас, - с сомнением ответил ему другой.
   - Гамба не осмелится наказать вас,  если  вы  будете  меня  слушаться,  -
вмешалась Диан, - а если и попытается, то ему не поздоровится.
   Воины нехотя последовали за Диан. Она шла по узеньким  улочкам  города  и
расспрашивала прохожих, каждый из которых, казалось, был недоволен  го-ша  и
жрецами Ноады. Каждому она приказывала следовать за собой  и  вскоре,  когда
она вернулась к храму, ее окружала огромная толпа.
   Гамба и Гор ждали ее  у  входа  в  Дом  Богов.  Когда  она  поднялась  по
ступеням, они последовали за ней внутрь. Не обращая на  них  внимания,  Диан
уселась на свой трон и лишь затем посмотрела в сторону  верховного  жреца  и
го-ша.
   - Гамба и  Гор,  -  медленно  и  внушительно  произнесла  она,  -  вы  не
преклонили колени, когда я переступала порог храма. Вы можете исправить  это
упущение сейчас.
   Мужчины заколебались. За их действиями, затаив  дыхание,  следили  жители
Лоло-лоло. Гор сдался первым, он опустился на колени и закрыл  лицо  руками.
Было видно, как напряжены его плечи, -  никто  еще  не  осмеливался  унизить
верховного жреца перед всеми  жителями  города.  Гамба  остался  стоять.  Он
посмотрел прямо в лицо Диан,  и  на  губах  у  него  зазмеилась  ироническая
улыбка. Но он недооценил Диан. Она перевела взгляд на стоявших впереди  всей
толпы воинов и сказала: - Воины! Возьмите этого...
   Она не успела договорить. Гамба, которому никак нельзя  было  отказать  в
уме, догадался, какие слова вертелись  на  языке  у  девушки,  и  рухнул  на
колени.
   Удовлетворившись достигнутым, Диан позволила своим противникам  встать  и
обратилась к красному от злобы Гору:
   - Прикажи принести монет, и побольше, - сказала она.
   - Для чего тебе?
   - Ноада никому не обязана объяснять, что она собирается делать  со  своей
собственностью.
   - Но Ноада, - запротестовал Гор, - монеты принадлежат храму.
   - И монеты, и храм принадлежат мне. Храм был построен для меня, и  монеты
собраны для меня. Отвечай, жрец, это правда?!
   - Правда, - выдавил из себя Гор.
   - Вот и пошли кого-нибудь за монетами.
   - Сколько прикажешь принести, о Ноада? - дрожащим голосом спросил Гор.
   - Столько, сколько смогут унести шесть твоих самых сильных  жрецов.  Если
мне понадобится еще, я скажу тебе, - равнодушно бросила Диан.
   Гор, дрожа от бессильной ярости, удалился в сопровождении  шести  жрецов.
Но как ни велика была его ярость, он все же отчетливо представлял, что стоит
ему совершить одну ошибку, и его мгновенно растерзает толпа  сограждан,  чье
терпение он так долго испытывал, опустошая их кошельки.  Поэтому  вскоре  он
вернулся, и жрецы сложили свой драгоценный груз в тронном зале храма.
   - Вот тому человеку, - сказала Диан, указывая на бронзовых дел мастера, -
вы дадите двести монет за браслеты, что он сделал для меня.
   - Но Ноада, - не выдержал Гор, - эти браслеты были сделаны в дар тебе.
   - Мне не нужны дары, которые идут не от чистого сердца.  Заплатите  этому
человеку. Диан повернулась к Гамбе.
   - Сколько раз ты спал с тех пор, как твои воины в последний раз  получили
причитающиеся им деньги?
   Гамба побагровел. Выглядело это довольно непривлекательно при его  желтой
коже.
   - Я не знаю, - ответил он угрюмо.
   - Сколько? - спросила она у зашумевших воинов.
   - Двадцать один раз, - ответил один из них.
   - Уплатите каждому из этих людей по пять монет за каждый сон, - приказала
Диан, - и пусть все воины придут и получат свои деньги.
   Таким образом Диан уплатила различные суммы тем, кто пришел вслед за  ней
в храм.
   Зрелище исчезающих денег довело Гора до белого каления, но Гамба, который
был то ли менее жаден, то  ли  более  сообразителен,  от  души  развлекался.
Немалое удовольствие доставляла ему и ярость Гора - противоборство  светской
и церковной властей существовало уже в те времена. Диан же  становилась  для
него с каждым мгновением все более и более желанной.
   - Ну а теперь, -сказала Диан, окончив раздавать деньги, -  я  скажу  вам,
как вы будете платить в дальнейшем. Все дары вашей Ноаде должны быть  только
от чистого сердца. Вы должны давать  ей  столько,  сколько  в  ваших  силах.
Например, одну монету из десяти  или  даже  из  двадцати.  Го-ша  вы  будете
отдавать столько же. Когда я буду сидеть здесь, вы можете приходить сюда,  и
Гор вернет каждому то, что было взято у него против воли. Те,  кто  считают,
что одна монета из десяти - не слишком  высокая  плата,  могут  вернуть  эту
часть денег Гору. Если у вас есть еще какие-либо обиды, приходите ко мне,  и
я помогу вам. А сейчас вы можете идти.
   Улыбающиеся люди толпились в храме. Слышался смех и звон монет.  Горожане
смотрели на Диан с обожанием. Перед выходом каждый из них отдал Гору десятую
часть полученных денег, и  вскоре  в  храме  остались  лишь  Диан,  Гамба  и
верховный жрец.
   - Пу будет недоволен, - прошипел Гор, - эти монеты принадлежали Пу.
   - Ты дурак, - с сожалением сказала Диан, - и если ты не поумнеешь, то мне
придется назначить нового верховного жреца.
   - Ты не можешь этого сделать, - взвился Гор, - и ты не получишь больше ни
одной монеты.
   - Вот видишь, - сказал Гамба, обращаясь к Диан, - как я тебе и говорил  -
Гор эти денежки забирает себе.
   - Я говорила со многими людьми, - сказала Диан, - и узнала от  них  много
интересного. В том числе и то, что они ненавидят тебя и  меня.  Вот  почему,
Гор, я назвала тебя дураком.  Ты  даже  не  знаешь  того,  что  люди  готовы
восстать и убить нас. Они все против нас - ограбленные граждане  и  голодные
воины. Теперь, когда я вернула  им  их  деньги,  они  будут  ненавидеть  вас
по-прежнему, но меня... меня они  будут  любить.  Поэтому,  если  вам  обоим
дорога жизнь, вы оба будете делать то, что я вам говорю. И не забывайте, что
я ваша Ноада.

   VI

   Диан спала. Яркое полуденное солнце не  тревожило  сон  "Ноады"  -  в  ее
спальню  не  проникал  ни  один  луч  немеркнущего  светила  Пеллюсидара.  В
помещении было довольно жарко, и  на  Диан  не  было  надето  ничего,  кроме
набедренной повязки. Разметавшись,  она  лежала  на  своем  массивном  ложе,
покрытом выделанными кожами. Сон Диан был беспокоен - ей снился Дэвид.
   На пороге спальни внезапно возникла тень -  это  был  мужчина,  беззвучно
двигавшийся  к  ложу  Диан.  Диан   зашевелилась,   и   мужчина   застыл   в
нерешительности. Девушке снилось, что к Дэвиду подкрадывается тараг,  и  она
вскочила, чтобы предупредить своего возлюбленного. Грань между сном  и  явью
была очень тонка, и Диан проснулась. В одном шаге от нее стоял младший  жрец
храма, сжимающий в руке небольшой бронзовый кинжал.
   Диан понимала, что жизнь ее висит  на  волоске,  но  от  ее  внимания  не
ускользнуло, что жреца била крупная дрожь. Диан выпрямилась и, топнув ногой,
властно приказала: - На колени!
   У жреца опустились руки и он, как подрубленный, рухнул на колени.
   - Брось нож, - приказала Диан.
   Жрец, похоже, уже не был способен на активные действия, и нож  со  стуком
выпал из его вяло разжавшейся руки. Диан подобрала оружие.
   - Теперь говори! - приказала она. - Кто послал  тебя?  Впрочем,  зачем  я
спрашиваю, ведь это был Гор.
   Жрец обреченно кивнул головой.
   - Да простит меня Пу, я не хотел этого делать - истинная правда,  но  Гор
заставил меня, он угрожал мне смертью.
   - Что ж, теперь ты можешь идти, - мягко  сказала  Диан,  -  и  больше  не
приходи.
   Покорный  ужас  в  глазах  жреца  сменился  радостным  недоверием.  Слова
запузырились у него на губах: - Ты никогда меня больше не увидишь, о  Ноада,
- бормотал жрец, пятясь к выходу, - Гор обманул меня, он сказал, что  ты  не
Ноада, но я - то вижу! Пу хранит тебя даже во сне.
   После того как жрец удалился, Диан медленно оделась  и  вышла  в  главный
зал. Ее, как обычно, встречали жрецы. Диан заметила,  что  они  были  чем-то
взволнованы.
   Зал  был  наполнен  людьми.   Все   оживленно   переговаривались.   Среди
присутствовавших был и Гор, который упал на колени, не дожидаясь приближения
Диан. Когда она взошла  на  подиум,  люди  дружно  опустились  на  колени  и
замерли.
   Диан разрешила им подняться, и тут же у подножия  ее  трона  образовалась
галдящая толпа людей, желающих пожаловаться Ноаде. Диан заметила, что  жрецы
стоят тесной кучкой в стороне и о чем-то возбужденно шепчутся.
   - Что случилось, Гор? - спросила она. - Что так взволновало твоих людей?
   Гор неуверенно прокашлялся.
   - Да ничего особенного, собственно говоря. Это не стоит внимания Ноады.
   - А это мне решать. Отвечай на мой вопрос.
   - Один из младших жрецов повесился в своей комнате, - ответил Гор,  -  мы
не успели его спасти.
   - А-а, - протянула Диан, - это я знаю. Это был жрец по имени Садж, не так
ли?
   - Для нашей Ноады нет тайн! - прошептал один из горожан.
   После того как все жалобы были доведены до сведения Диан, она  обратилась
к собравшимся.
   - Я дам вам новые законы, - сказала она. -  Из  всех  денег,  которые  вы
зарабатываете, каждую десятую монету вы будете отдавать го-ша. На эти деньги
он будет следить за порядком в городе и содержать своих воинов. Еще  столько
же вы будете давать на содержание моего храма. Эти деньги вы будете  сдавать
после каждого из двадцати снов. Позже я назначу честного  человека,  который
будет собирать деньги на храм. И вот еще что. Я  хочу,  чтобы  мне  выделили
пятьдесят воинов, которые повсюду следовали бы  за  мной  и  подчинялись  бы
только мне. После каждого моего сна каждый из этих пятидесяти будет получать
по десять монет. Есть ли среди вас  пятьдесят  человек,  которые  хотели  бы
служить Ноаде? - обратилась она к воинам.
   Из толпы, окружавшей подножие трона, вышло добрых  две  сотни  воинов,  и
Диан отобрала из них пятьдесят самых сильных.
   - Теперь я буду спать спокойно, - сказала она с расстановкой и  взглянула
на Гора.
   Гор счел благоразумным промолчать.
   Впрочем, его молчание отнюдь не означало покорность. Гор не собирался так
просто сдавать свои позиции.
   Храм еще был заполнен горожанами, когда с улицы раздался тревожный  рокот
боевых барабанов и страшный шум. Воины немедленно устремились на площадь,  а
в Дом Богов вбежал задыхающийся человек.
   - Танга-танга пришли! - выпалил он. - Они взломали ворота и сейчас уже  в
городе.
   Эти слова возымели мгновенное действие: горожане, толкаясь  и  давя  друг
друга,  устремились  прочь  из  храма,  подальше  от  ворот.  Толпа  воинов,
возглавляемая Гамбой,  напротив,  ринулась  навстречу  невидимому  пока  еще
противнику. С  точки  зрения  искушенной  в  военном  деле  Диан  эта  толпа
представляла собой довольно жалкое зрелище.
   Пятьдесят воинов, отобранные Диан, остались в храме. Дом  Богов  опустел.
Младшие жрецы опустились на колени, повторяя: - О Ноада, даруй  нам  победу,
защити нас!
   Гор, впрочем, довольно быстро прервал  этот  монотонный  вой  и  приказал
своим подчиненным закрыть и заложить двери. После того как это было сделано,
верховный жрец обратился к Диан:
   - Покарай врага, о Ноада! Сделай так, чтобы мечи наших воинов разили  без
промаха! Только ты можешь спасти нас!
   Голос Гора возвысился, как в приступе религиозного экстаза, затем  затих,
и в зале наступила мертвая тишина. Диан понимала, что  Гор  ни  на  йоту  не
верит в ее способность изменить ход сражения, что наступил решающий момент.
   Снаружи раздавались крики воинов и лязг оружия. Воздух звенел  от  криков
раненых  и  умирающих  людей.  Шум  усиливался.  Сражающиеся  уже   вплотную
приблизились к воротам храма.
   Гор не спускал глаз с Диан.
   - Уничтожь их, о Ноада! - вновь воззвал он, но на этот раз в  его  голосе
было нескрываемое ехидство.
   Массивные двери выдержали напор воинов Танга-танга,  и  шум  битвы  вновь
начал удаляться.  Вскоре  до  запертых  в  храме  донеслись  победные  крики
Танга-танга, но через некоторое время они замерли, и стало тихо.
   Охрана Диан открыла  ворота,  и  глазам  уцелевших  предстала  чудовищная
картина. Вся площадь была густо усеяна телами мертвых и умирающих.  У  ворот
храма лежала целая груда трупов - немое свидетельство того, с какой  яростью
воины Лоло-лоло защищали свою Ноаду.
   Вскоре стали известны печальные итоги битвы. Более ста воинов Гамбы  были
убиты, вдвое большее число воинов так или иначе пострадало в бою.  Все  рабы
были освобождены, а многие  мужчины  и  женщины  Лоло-лоло  были  уведены  в
неволю. Воинам Гамбы удалось захватить лишь  одного  пленника.  Несмотря  на
свое плачевное положение, он был настроен бодро и не пал духом, увидев Гора,
Диан и Гамбу.
   - Мы одержали  великую  победу,  -  сказал  он,  -  и  если  вы  меня  не
освободите, то наша Ноада вновь пошлет сюда воинов, и уж на этот раз  они  и
камня на камне не оставят от Лоло-лоло.
   - У вас нет никакой Ноады, - перебил его Гамба, - есть лишь одна Ноада  -
и она в Лоло-лоло.
   Пленник с презрением усмехнулся:
   -  Интересно,  а  как  же  нам  тогда  удалось  одолеть  вас?  -  ядовито
осведомился он. - Мы победили благодаря тому, что наша Ноада помогала нам. А
эта, - тут он кивнул в сторону Диан, - эта - не настоящая Ноада.
   - Есть лишь одна Ноада, - вмешался Гор.
   Впрочем, это вмешательство было довольно двусмысленным - он  не  уточнил,
Ноаду какого города он имеет в виду. Этим немедленно воспользовался пленник.
   - Ты прав, -согласился  он,  -есть  лишь  одна  Ноада,  и  сейчас  она  в
Танга-танга. Она пришла к нам по воде в огромном замке. Когда он приблизился
к берегу, она прыгнула в воду, населенную морскими чудовищами, и выплыла  на
берег невредимой. Только великий Пу и Ноада способны на такое. А сегодня она
даровала нам победу.
   С этими словами пленник победоносно оглядел притихшую аудиторию,  как  бы
спрашивая: "Ну, что вы на это скажете?" В  ответ  не  раздалось  ни  единого
слова.
   Народ Лоло-лоло пал духом. Каждая семья пострадала от набега Танга-танга.
Почти в каждом доме оплакивали убитых и лечили раненых, а во  многих  стояла
тишина - их обитателей  угнали  в  рабство.  Люди  не  могли  опомниться  от
страшного удара, постигшего их город - у них опустились руки.  Они  даже  не
хоронили своих мертвецов, и в городе стоял ужасный  смрад  от  разлагающихся
трупов. Жрецы тем временем сновали между гражданами города,  нашептывая  им,
что их Ноада - не Ноада.
   Теперь немногие приходили в храм поклониться своей богине, широкий  поток
подношений уменьшился и превратился в узенький  ручеек,  мелеющий  с  каждым
днем. Уже многие жители приходили к Диан  с  вопросом,  как  она  допустила,
чтобы такое несчастье стряслось с ее  народом.  Диан  понимала,  что  должна
противопоставить что-то слухам, распространяемым жрецами. То, что  это  была
работа Гора и его подручных, ей стало известно от одного из ее воинов.
   -  Не  я  наслала  на  вас  это  несчастье,  -  ответила  она  одному  из
вопрошавших, - такова была воля Пу.
   Великий Пу решил наказать народ Лоло-лоло за неверность его правителей  и
жрецов.
   Нельзя сказать, что этот довод отличался какой-нибудь внутренней логикой.
Впрочем, жители Лоло-лоло были не очень искушены в  вопросах  богословия,  и
речи Диан, как показало дальнейшее развитие событий, были для них достаточно
убедительны.  После  того  как  ее  слова  стали  известны  всем  в  городе,
напряжение вокруг Диан начало спадать, зато Гор  и  его  помощники  утратили
значительную часть своей популярности.
   Диан послала за Гамбой и приказала ему очистить улицы города от трупов  -
смрад стал просто невыносим.
   - Как ты себе это представляешь?  -  довольно  непочтительно  осведомился
Гамба. - Рабов у нас больше нет - работать некому.
   - Пускай этим займутся жители Лоло-лоло, - равнодушно посоветовала Диан.
   - Они ни за что не согласятся!
   - Мне надоело слушать твое нытье, Гамба, - взорвалась Диан.  -  Почему  я
должна все решать за тебя? Возьми воинов и заставь жителей работать.
   - Я твой друг, - осторожно сказал го-ша, - но этого  я  сделать  не  могу
даже ради тебя, меня же просто в клочья разорвут.
   - Что ж, придется заняться этим самой, - сказала  Диан  и,  позвав  своих
воинов, приказала им собрать достаточное количество людей, чтобы