.
   Воин, шедший впереди, подбежал к входу в это здание и прокричал:  -  Наша
Ноада пришла!
   Эту бессмысленную для Диан фразу ему пришлось  повторить  несколько  раз,
прежде чем на пороге появились странно одетые  люди.  Они  были  наряжены  в
длинные кожаные одежды, пестро украшенные орнаментом.  Лиц  же  их  не  было
видно из-за чудовищных масок.
   Когда Диан приблизилась  к  этим  странным  фигурам,  они  опустились  на
колени, закрыли глаза руками и дружно заголосили:
   -  Приветствуем  тебя,  наша  Ноада!  Добро  пожаловать  в  твой  храм  в
Лоло-лоло! Мы, твои жрецы, умоляем тебя войти в Дом Богов!
   Смысл отдельных слов ускользнул от понимания  Диан  -  она  не  имела  ни
малейшего понятия  ни  о  богах,  ни  о  жрецах.  Но  Диан  была  достаточно
сообразительна, чтобы понять: ее принимают за кого-то другого,  и  пока  эти
люди не сомневаются в ней, она в безопасности.  На  всякий  случай  Диан  не
произнесла ни слова, а лишь величественно  склонила  голову  и  стала  ждать
развития событий.
   Площадь уже  полностью  заполнилась  жителями  города,  которые  затянули
какую-то песню, увидев, как жрецы Ноады ведут Диан в Дом Богов.

   * * *

   Под руководством  Аг-гилока  мезопы  подремонтировали  "Амоз",  и  вскоре
корабль продолжил свой путь. Поскольку инструменты во время шторма  утонули,
уроженец Амоза был и компасом, и секстантом, и хронометром. Этот воин  стоял
на палубе рядом с рулевым и показывал направление к  основной  морской  базе
Пеллюсидара - небольшому  заливу  Амоза.  Корабль,  подгоняемый  по-прежнему
сильным ветром, несся к пристани.

   * * *

   Когда О-аа сказала Раджу: "Я - дочь короля", тот насторожился: это  слово
появилось в словаре Пеллюсидара с легкой руки Эбнера Перри и имело  хождение
лишь в королевствах Империи. Если эта девушка была обычной девушкой, то  это
одно, но если ее народ принадлежал к федерации, то это было совсем другое.
   - Кто твой отец? - резко переспросил Радж.
   - Уз, король Кали, - ответила О-аа с достоинством. - А мой  муж  -  Годон
Быстрый из Сари. А девять моих братьев - самые сильные воины Пеллюсидара.
   - Плевать я хотел на твоих братьев, - сказал Радж,  -  вполне  достаточно
того, что ты из Кали, а твой муж - Годон из Сари. Тебя  не  обидят  на  этом
корабле.
   - Пусть только кто-нибудь попробует меня обидеть! -  сказала  О-аа.  -  Я
таких обычно убиваю. Я уже прикончила много воинов.  Я  со  своими  братьями
часто делала набеги на Суви и убивала там больше людей, чем самый сильный из
братьев. Я пошла в брата моей матери - вот это был воин! Три моих  сестры  -
тоже в него. Я всегда...
   - Заткнись! - не выдержал этого бурного потока Радж. - Ты  слишком  много
говоришь  и  слишком  много  врешь.  Я  не  хочу  причинять  тебе  вред,  но
предупреждаю тебя: мы, мезопы, бьем женщин, которые слишком  много  говорят.
Они нам не по нраву.
   О-аа вздернула подбородок, но не сказала ни слова. Она видела,  что  этот
воин не шутит.
   - Если ты не с Канда, - вмешался воин, видевший  человека  оттуда,  -  то
откуда у тебя такая набедренная повязка?
   - Я сняла ее с Ла-ака - воина с Канда, которого убила, - ответила О-аа, -
и это - правда.
   "Сари", подгоняемая ветром, вскоре попала в океанское  течение  и  начала
двигаться с удвоенной скоростью, хотя О-аа и казалось, что их  корабль  лишь
покачивается на волнах.
   Неожиданно  мезопы  засуетились  -  они  почувствовали,   что   находятся
невдалеке от острова Анорок. Они не могли его видеть,  но  их  чудо-инстинкт
безошибочно подсказывал им направление, в котором находился их дом. Волнение
это было вызвано тем фактом, что течение проходило в стороне от  Анорока,  а
мезопам не хотелось быть увлеченными течением в сторону от  дома.  Во  время
шторма лодки "Сари" уцелели, и Радж предложил своей команде  воспользоваться
ими. Море было неспокойно,  и  пускаться  в  дальний  путь  на  лодках  было
небезопасно, но мезопы, будучи превосходными моряками, были готовы рискнуть.
   О-аа смотрела на их приготовления  с  чувством,  похожим  на  страх.  Она
видела, как огромные волны поднимали и  опускали  хлипкие  суденышки,  и  ни
минуты не сомневалась в том, что  отважных  мореплавателей  ожидает  смерть.
Оставшаяся часть экипажа, состоявшая из воинов  Сари,  тоже  была  готова  к
отплытию, но к этому моменту О-аа уже не  сомневалась  в  гибельности  всего
предприятия. Ей предложили сесть в первую лодку, но  она  отказалась,  желая
оттянуть момент, когда ей  придется  оказаться  в  море,  которого  она  так
боялась. Ее страх лишь усилился, когда она поняла, что воины Сари  вовсе  не
такие уж хорошие моряки. До прихода  Эбнера  Перри  и  Дэвида  эти  люди  не
покидали материка, и лишь с появлением людей внешнего мира воины Сари начали
путешествовать по воде, да и то лишь в качестве пассажиров.
   О-аа с трепетом наблюдала за тем, как первая  лодка  опускается  в  море.
Волны раскачивали "Сари", и двое  воинов,  находившихся  в  лодке,  пытались
веслами удержать свое суденышко от столкновения с  бортом  корабля.  Но  вот
лодка более или менее благополучно закачалась на волнах. В нее  по  веревкам
спустились остальные воины,  которые  должны  были  плыть  в  ней.  Внезапно
сильная волна накренила "Сари", и  та  перевернула  лодку.  Некоторые  воины
успели схватиться за веревки, свисавшие с борта корабля,  и  их  втащили  на
палубу. Остальные утонули.
   Оставшиеся воины заколебались - никому не хотелось повторить судьбу своих
предшественников. Они долго шумели, наконец один из них сказал: - Ладно, что
было - то было. Я думаю, у нас получится лучше.
   Если бы кто-нибудь в этот момент посмотрел на лицо О-аа, то он понял  бы,
что она-то так не думает.
   - Если мы будем плыть на "Сари" и дальше, то просто перемрем от голода  и
жажды, - сказал еще один, - и у нас не будет  никаких  шансов  на  спасение.
Лодка - это шанс. Я считаю, мы должны им воспользоваться.
   В конце концов, было решено плыть на лодке. Лодка с  несколькими  воинами
была спущена на воду. Те удерживали ее подальше от "Сари".
   - Теперь ты, - сказал один из воинов, подталкивая О-аа к поручням.
   - Нет-нет, - сказала О-аа, - я не пойду.
   - Что?! Ты с ума сошла? Ты что, хочешь остаться  здесь  одна?  -  спросил
воин.
   - Да, - ответила О-аа, - а если вы доберетесь когда-нибудь до Сари, в чем
я сильно сомневаюсь, то найдите Годона и скажите  ему,  что  О-аа  плывет  в
"Сари" по Люрель-Азу. Он придет за мной.
   Воин в недоумении покачал головой и, не сказав ни слова, подошел к  борту
и исчез за ним. О-аа молча смотрела, как воины один за другим  спускаются  в
лодку. В конце концов она осталась на палубе одна. Воины взялись за весла  и
вскоре были на безопасном расстоянии от корабля. Прошло еще немного времени,
и маленькая лодка  стала  неразличима  даже  для  острого  глаза  О-аа.  Она
осталась одна на плавающем неуправляемом обломке крушения, но, надо сказать,
чувствовала себя на нем намного лучше, чем  чувствовала  бы  себя  в  лодке,
которой, как ей казалось, не суждено было достичь берега.
   В распоряжении О-аа были неистощимые, по ее представлениям, запасы еды  и
воды, и она была настроена более чем оптимистично: О-аа  была  уверена,  что
когда-нибудь ее неизбежно должно прибить  к  берегу.  Единственное,  что  ее
огорчало,  это  отсутствие  собеседника,  вернее  сказать,  слушателя.   Для
разговорчивой О-аа это было настоящим несчастьем.
   Дул северо-восточный ветер, и океанское течение сносило "Сари" в  том  же
направлении. О-аа много раз ела и спала, но земли по-прежнему не было видно.
О-аа уже начало казаться, что земли и вовсе не существует в природе, а  есть
лишь огромный безбрежный океан, ласково покачивающий  ее  корабль  на  своей
груди, когда она, наконец, заметила вдали узкую полоску берега. "Сари" несло
к этой земле, но значительно медленнее, чем этого хотелось бы девушке.
   О-аа напряженно всматривалась в долгожданный берег и  мысленно  подгоняла
"Сари", но в какой-то момент ее одолела усталость, и  она  уснула,  а  когда
проснулась, то берег был совсем близко. "Сари" двигалась параллельно суше, и
О-аа поняла, что течение не прибьет ее к берегу.
   "Сари"  увлекало  сильное  течение,  пересекающее  Безымянный  Пролив   и
устремляющееся в  Корсар-Аз  -  огромный  океан,  омывающий  западную  часть
материка, на котором находилась Сари. Ничего этого О-аа  не  знала,  она  не
понимала также и того, что земля по левому борту ее корабля была  совершенно
неизвестна ее соплеменникам. Надо сказать, что географические познания О-аа,
как, впрочем, и  познания  большинства  ее  соплеменников,  не  выходили  за
пределы Кали и прилегающих окрестностей.
   Восточный ветер сменился на северный и снес "Сари" ближе к берегу.  Земля
была совсем рядом. Картина, представшая перед ее глазами, вызвала у  девушки
самое искреннее удивление - это был город! Впрочем, она просто  не  понимала
смысла увиденного. Ветер по-прежнему сносил корабль к берегу, и вскоре  О-аа
заметила, что на берегу собралась большая толпа воинов. Было  очевидно,  что
если О-аа никогда не видела города, то собравшиеся на  берегу  люди  никогда
прежде не сталкивались с кораблями.
   "Сари" была уже совсем близко к берегу, и воины, наконец,  увидели  О-аа,
стоящую на бушприте. Внезапно они все попадали  на  колени  и,  закрыв  лица
ладонями, что-то дружно закричали. До О-аа донеслось:  "Приди  к  нам,  наша
Ноада! Наша Ноада идет в Танга-танга!"
   В этот момент днище "Сари"  заскребло  о  подводные  камни,  и  О-аа,  не
удержавшись,  рухнула  в  воду.  Она,  впрочем,  быстро  сориентировалась  и
стремительно поплыла к берегу. Она училась плавать в небольшом озере в Кали,
где не было никаких рептилий, но О-аа слишком часто видела морских  хищников
в  этих  водах,  чтобы  не  плыть  изо  всех  сил.  Думаю,   что   не   одна
профессиональная спортсменка покраснела бы  от  стыда,  если  бы  кто-нибудь
засек время, за которое пещерная девушка преодолела сто  метров,  отделяющие
ее от спасительной полоски суши. Когда она,  наконец,  выбралась  на  берег,
потрясенные воины Танга-танга вновь рухнули на колени и закрыли лицо руками.
О-аа посмотрела вниз, чтобы проверить, не вызвано ли  это  тем,  что  с  нее
свалилась набедренная повязка, и с облегчением обнаружила, что это не так.

   V

   О-аа посмотрела на коленопреклоненных воинов с недоумением.
   - Что это вы затеяли? - осведомилась она. - Почему бы вам не встать?
   - Можем ли мы стоять в твоем присутствии? - дрожащим голосом спросил один
из воинов.
   О-аа задумалась. Было похоже, что ее приняли за кого-то другого. "Что  ж,
- решила она, этим, пожалуй, стоит воспользоваться. Похоже, они меня  боятся
- это даже к лучшему".
   - Я подумаю, - величественно сказала она.
   Осмотревшись, она заметила, что несколько воинов, преклонивших  колени  в
некотором отдалении, поглядывают на нее сквозь раздвинутые пальцы. Когда они
почувствовали на себе ее взгляд, то немедленно склонили головы  еще  ниже  и
зажмурились так, что даже из-под ладоней было видно, как сморщились от этого
их лица. О-аа вздохнула с некоторым облегчением: они видели ее лицо  и,  тем
не менее, не разоблачили ее - до сих пор все шло  хорошо.  О-аа  разглядела,
что воины,  окружившие  ее,  были  желтокожи,  носили  раскрашенные  кожаные
передники  и  шлемы,  показавшиеся  девушке  верхом  изящества.  Оружие   ее
интересовало меньше, но, тем не менее, она заметила, что оно было сделано из
какого-то странного металла.
   Рассмотрев окруживших ее людей как  следует,  О-аа  важно  произнесла:  -
Теперь вы можете встать.
   Воины немедленно повиновались. Некоторые из них  тут  же  приблизились  к
ней.
   - Наша Ноада, - с трепетом и обожанием сказал один из них, - мы так долго
ждали тебя. Мы ждем тебя с тех пор, как первому ксексоту  было  дано  знать,
что лишь с твоей помощью мы научимся попадать после  смерти  в  Карану.  Это
было очень давно. Наши жрецы говорили нам, что ты придешь, и  мы  ждали.  О,
как мы ждали тебя, наша Ноада! Несколько снов назад с воздуха сошла женщина,
и мы решили, что она - наша Ноада, но теперь  мы  видим,  что  это  не  так.
Пойдем с нами в Танга-танга, сделай милость, а наши  жрецы  отведут  тебя  в
твой храм.
   О-аа была озадачена. Большая  часть  того,  что  говорил  ей  этот  воин,
значила для нее не больше, чем  китайская  грамота  для  европейца,  но  она
сообразила, что, по крайней мере сейчас, ей нечего опасаться.  Ее  природное
здравомыслие подсказывало ей воздержаться от лишних вопросов, и она  боялась
только, что вопросы начнут задавать ей.

   * * *

   Диан Прекрасная многое узнала с тех пор, как  оказалась  в  Лоло-лоло.  В
первую очередь ей стало известно, что она знает (вернее должна знать) все, в
том числе и сокровенные помыслы людей.
   Она выяснила, что люди Лоло-лоло называют себя ксексотами, что  сама  она
прибыла из места, называемого Карана, которое находится где-то в  небе.  Это
было место, куда попадали после смерти хорошие люди. Попадали, впрочем, туда
они не сами, а с ее помощью. Плохих  же  людей  она  отправляла  прямиком  в
Молоп-Аз, пылающее море, на поверхности которого расположен Пеллюсидар.
   Несмотря  на  всю  неискушенность  в  вопросах  религии,  Диан  знала   о
Молоп-Азе. Да, собственно, кто из жителей Пеллюсидара не слышал о нем? Люди,
похороненные в  земле,  попадали  именно  туда.  В  Молоп-Аз  их  по  частям
стаскивают злые человечки, которые обитают там. Диан  сама  видела,  что  во
вскрытых могилах лежат обычно лишь обугленные кости,  да  и  то  не  всегда.
Именно поэтому многие племена Пеллюсидара хоронят своих мертвых на деревьях,
чтобы птицы отнесли их в Мир Мертвых, расположенный над Землей Вечной  Тени.
Обнаружила  она  также,  что   быть   Ноадой   значительно   почетнее,   чем
Императрицей. Здесь, в Лоло-лоло, даже король опускался перед ней на  колени
и закрывал лицо руками. Поднимался же с колен он только с ее разрешения.
   Все происходящее с ней поначалу  держало  Диан  в  состоянии  постоянного
напряжения, но она постепенно приспосабливалась  к  своему  положению.  Люди
несли ей еду,  украшения,  кожи,  много  маленьких  восьмиугольных  кусочков
металла. Жрецы, забиравшие большую  часть  подношений,  ценили  эти  кусочки
металла значительно выше, чем остальные дары. Если в  храме  не  оказывалось
достаточного количества этих кусочков, то  жрецы  начинали  беспокоиться.  У
Диан возникало много вопросов, но она не осмеливалась их задавать,  так  как
понимала: если люди усомнятся в ее всезнайстве  и  мудрости,  то  это  может
плохо для нее кончиться. Диан не была знакома  с  историей  самозванцев,  но
понимала, что те же люди, которые боготворят ее, разорвут ее на  части,  как
только узнают, что она не та, за кого себя выдает.
   Властитель Лоло-лоло Гамба (королей в этих краях  называли  го-ша)  часто
наведывался в храм. Гор, верховный жрец, как-то  сказал  ей,  что  Гамба  не
утруждал себя посещением храма до ее появления в Лоло-лоло.
   - Ты очень красива, о Ноада, - сказал Гор, - может быть, поэтому го-ша  и
зачастил к нам.
   - А может, он просто хочет попасть после смерти в Карану? -  предположила
Диан.
   - Надеюсь, что так, - с сомнением  покачал  головой  Гор,  -  раньше,  по
крайней мере, он никогда не оказывал должного уважения  жрецам.  Говорят,  -
понизил голос верховный жрец, - он даже не верит ни в Карану, ни в Молоп-Аз.
Мне передавали, что он утверждал, будто Ноада никогда не придет в Лоло-лоло,
потому что Ноада - это выдумка жрецов.
   - Зато теперь он знает, что это не так, - сказала Диан.
   Вскоре после этого разговора в храм пришел сам  Гамба.  Он  опустился  на
колени перед Диан и закрыл лицо руками.
   - Поднимись, Гамба, -приказала Диан.
   Ее трон был  расположен  на  небольшом  подиуме,  так  что  все  входящие
оказывались ниже ее. Диан  была  закутана  в  тончайшее  кожаное  покрывало,
оставляющее одно плечо открытым. Покрывало ниспадало до бедра и закреплялось
там бронзовым диском. С шеи лже-Ноады свисали длинные ожерелья, достающие до
талии. На ее руках и ногах звенели бронзовые браслеты.  Все  это  варварское
великолепие венчал головной убор из перьев.
   Диан, надо сказать, чувствовала себя крайне неловко в этом наряде. Да это
и понятно, ведь первая  красавица  Империи  Пеллюсидара  никогда  не  носила
ничего подобного. Диан знала, что прекрасна, и не считала  нужным  добавлять
что-либо к своей природной красоте.
   Впрочем, Гамба, по всей видимости,  придерживался  на  этот  счет  другой
точки зрения, и его глаза  загорелись  при  виде  Диан.  Ей  его  взгляд  не
понравился.
   - Го-ша пришел поклониться своей Ноаде? - спросила Диан Божественная.
   Гамба улыбнулся. Диан почудилась в его улыбке легкая ирония.
   - Я пришел в гости, - ответил Гамба, - мне не надо приходить сюда,  чтобы
поклоняться тебе, - это я могу делать где угодно.
   - Что ж, это хорошо, что ты чтишь свою Ноаду, - сказала Диан. - Пу  будет
доволен.
   - Я чту не Ноаду, - спокойно ответил Гамба, - я чту женщину.
   - Ноада недовольна,  -  ледяным  тоном  произнесла  Диан.  -  И  Пу  тоже
недоволен. Гору, я думаю, это также не очень понравится.
   Гамба расхохотался.
   - Гор может водить этих дурней за нос так, как ему вздумается, но со мной
этот фокус не пройдет.  Не  знаю,  почему  ты  здесь  оказалась,  меня  это,
впрочем, не очень-то интересует. Зато  я  уверен,  что  ты  просто  женщина.
Спросишь, почему я в этом уверен? Да я вообще не верю ни в какую Ноаду. И не
только я - много моих воинов думает так же.
   - Ноаде не интересно, что ты говоришь, - сказала Диан, - ты можешь идти.
   Гамба устроился поудобнее.
   - Я - го-ша, - сказал он, - и только я решаю, оставаться мне или уходить.
Сейчас мне хочется еще немного посидеть с тобой.
   - Тогда я уйду, - сказала Диан, вставая.
   - Подожди, - остановил ее Гамба, - если ты действительно  так  умна,  как
кажешься, то  поймешь,  что  лучше  иметь  меня  другом,  чем  врагом.  Люди
недовольны. Гор выдаивает из них все соки. С тех  пор  как  ты  появилась  в
наших краях, люди не могут вздохнуть без того, чтобы Гор не заставил  их  за
это заплатить. Он пугает их твоим гневом и заставляет нести все больше даров
и монет. Гор богатеет, а люди нищенствуют. Им уже нечем платить налоги в мою
казну. Скоро мне, го-ша, нечем будет прикрыть свою наготу.
   - Об этом ты мог бы поговорить и с Гором, - сказала Диан.
   - Ты меня удивляешь, - покачал головой Гамба.
   - О чем ты? - спросила Диан.
   - Ноада - представительница Пу в Пеллюсидаре и, согласно  тому  же  Гору,
она всемогуща. Она принимает решения, она отдает приказания; она - а не Гор.
Когда ты говоришь мне обратиться к Гору, это значит,  что  командует  он.  Я
удивлен, что тебя раньше никто не раскусил. Это же так очевидно.
   - Ноада  отдает  приказания,  -  резко  сказала  Диан,  -  и  сейчас  она
повелевает тебе обратиться со своими жалобами к Гору. Простые люди  тоже  не
идут со своими бедами прямо к Ноаде - они обращаются  сначала  к  жрецам,  а
если те сочтут это необходимым, то передадут все мне.
   Гамба от удовольствия хлопнул себя по ляжке.
   - Клянусь Пу! - воскликнул он. - Да ты и впрямь  не  дура.  Ловко  же  ты
выкрутилась. Ладно, хватит этого  притворства!  Будем  друзьями.  Вместе  мы
могли бы многого добиться. Уверяю тебя, быть женой го-ша ничуть не хуже, чем
быть Ноадой. Сейчас же ты просто пленница, а Гор -  твой  тюремщик.  Обдумай
это, Ноада, обдумай.
   - Обдумать что? - раздался голос с другого конца зала.
   Они оба повернулись. Это был Гор. Он подошел к  Диан  и,  опустившись  на
колени, закрыл лицо руками. Затем поднялся, взглянул вопросительно на  Гамбу
и  обратился  к  Диан:  -  Ты  позволяешь  этому  человеку  сидеть  в  твоем
присутствии, о Ноада? - спросил он.
   Гамба заметно напрягся, ожидая ответа Диан.
   - Я ничего не имею против, - сказала та торопливо.
   - Но э