оверчиво спросил пират.
   - Потому что он мой жених. Об этом они давно договорились с моим отцом.
   Ничто не отразилось на лице сарианина при этом известии, но в  сердце  он
почувствовал такую боль, словно его пронзили ножом. Он даже не  шевельнулся,
продолжая молча стоять на месте и смотреть прямо перед собой. Гура же широко
раскрытыми от удивления глазами непонимающе  взирала  то  на  юношу,  то  на
девушку. Ведь Танар сказал ей, что Стеллара его  жена,  а  женская  интуиция
подсказывала ей, что это правда.  Она  была  поражена  и  опечалена  словами
Стеллары, потому что знала, как сильно Танар ее любит и какую рану  она  ему
нанесла. Не зная, как ему помочь, она придвинулась ближе к юноше  и  ласково
взяла его за руку в знак сочувствия и симпатии.
   Корсары отошли в сторонку и стали обсуждать предложение  Стеллары.  Потом
заговорил вожак.
   - Если Сид мертв, за сарианина нам никто не заплатит. Нам лучше убить его
сразу, а не тащить с собой через море лишнего едока.
   - Во-первых, вы еще не знаете, жив он или мертв, - ответила Стеллара, - а
во-вторых, если даже и мертв, кто еще, по-вашему,  мог  стать  предводителем
корсаров, кроме Бульфа? А если вождем стал Бульф, он тоже заплатит за  этого
человека, как только я объясню ему его ценность.
   - Да, - признал пират, почесывая в затылке, - похоже, ты права. Живой, он
стоит дороже, чем мертвый. Ладно, если он согласится нам помочь в  постройке
корабля и обещает не пытаться бежать, мы возьмем его  с  собой.  А  что  нам
делать с этой девчонкой? - показал он на Гуру.
   - Побудет с нами до отплытия, - предложил другой пират, - а  потом  пусть
катится на все четыре стороны.
   - Если вы хотите получить свою награду, - строго одернула его Стеллара, -
вы к ней и пальцем не прикоснетесь. Я сама решу, что с ней делать.  Ты  куда
хотела бы отправиться? - холодно обратилась она к Гуре.
   - Куда Танар, туда и я, - просто ответила девушка.
   В глазах Стеллары на  миг  вспыхнули  гневные  огоньки,  но  она  тут  же
смягчилась и лицо ее приобрело прежнее выражение, мягкое и доброе.
   - Очень хорошо, - повысила она голос, обращаясь к пиратам, - эта  девушка
отправится вместе с нами.
   Это ее решение  тоже  потребовало  обсуждения,  потому  что  многие  были
против, но когда Стеллара пообещала им  дополнительное  вознаграждение,  все
решилось положительно.
   Не скрываясь, пираты проследовали мимо стен Гарна,  держа  наготове  свои
аркебузы. Они были уверены, что местные  жители,  наученные  горьким  опытом
предыдущих  стычек,  не  осмелятся  напасть  на  них.  Но  и  сами   корсары
воздерживались от грабежа и требований дани, так как  знали,  что  их  порох
бесполезен. Когда они добрались до противоположного  края  плато  и  увидели
внизу гладь океана, изо всех глоток вырвался радостный крик. Там,  в  бухте,
стояло на якоре большое корсарское  судно.  Забыв  об  осторожности,  пираты
спешили как можно скорее спуститься вниз по крутым  склонам,  на  которые  в
любое другое время даже ступить не решились бы. Но тут у них выбора не  было
- корабль в любой момент мог сняться с якоря и уйти, оставив их на  произвол
судьбы. А с высоких стен  Гарна  следили  за  ними  местные  жители,  весьма
удивленные таким странным поведением грозных пришельцев.
   Добравшись до берега,  пираты  попытались  выстрелами  из  своих  аркебуз
привлечь внимание команды. К счастью для них, заряды  в  паре  ружей  успели
высохнуть или оказались неподмоченными  и  сработали.  На  палубе  появились
люди. Срывая с голов платки, корсары принялись размахивать  ими  в  воздухе,
подавая сигнал бедствия, и вскоре были  вознаграждены:  с  корабля  на  воду
спускали шлюпку.
   Не доходя  до  берега,  шлюпка  остановилась,  и  командующий  ею  офицер
обратился к собравшимся на берегу.
   - Кто вы такие? - требовательно спросил он. - И что вы здесь делаете?
   - Мы часть команды флагманского корабля Си-да, -  ответил  вожак.  -  Наш
корабль потерпел крушение  во  время  шторма.  Мы  добрались  на  шлюпке  до
Амиокапа, а оттуда до Хайма. Но снова попали в шторм и потеряли свое судно.
   Офицер, убедившись, что  имеет  дело  со  своими,  приказал  причалить  к
берегу. После краткого обмена информацией и приветствиями все погрузились  в
шлюпку, и вскоре Танар второй раз в жизни ступил на палубу военного  корабля
Корсарии.  Капитан  хорошо  знал  Стеллару.  Обстоятельно  расспросив  ее  и
пленников, он согласился с ее доводами и взялся доставить в Корсарию  Танара
и Гуру. Когда допрос у капитана закончился, Танар на минуту оказался наедине
со Стелларой.
   - Стеллара! - взмолился он. - Что случилось? Почему ты так изменилась?
   Девушка холодно смерила его взглядом.
   - Ты мог еще сойти для Амиокапа, но в Корсарии полным полно таких голых и
грязных варваров. Ты меня больше не интересуешь.
   Она отвернулась и ушла, не сказав оглушенному Танару  больше  ни  единого
слова.

   Глава XIII Пленники

   Плавание оказалось спокойным и скучным. За все время  Танар  ни  разу  не
видел ни одной из девушек. Хотя его и не посадили  в  трюм,  но  на  верхнюю
палубу подниматься не разрешили. Он не раз поглядывал на офицерскую  палубу,
но ни Стеллара, ни Гура там не появлялись. Он решил, что Гура, должно  быть,
сидит  под  замком  в  одной  из  кают,  а  Стеллара  нарочно  старается  не
показываться ему на глаза.
   Когда корабль приблизился к берегам Корсарии, Танар  увидел  перед  собой
необъятную равнину, края которой закруглялись кверху и  терялись  в  далекой
дымке. Ему показалось, что в отдалении высится горная цепь, но не был в этом
уверен.  Корабль  шел  вдоль  побережья.  Танар  видел  обработанные   поля,
сменяющиеся лесами, зеленые луга и, наконец, широкую реку, в  устье  которой
лежал большой город. Танар думал  сначала,  что  порт  находится  на  берегу
океана, но корабль вошел прямо в устье реки и направился к городу.  По  мере
приближения к нему юноше становилось все яснее, что на всем Пеллюсидаре  нет
ничего больше и величественнее, включая даже новую столицу Империи,  которую
начал строить Дэвид Иннес.
   Большинство городских зданий  были  выкрашены  в  белый  цвет  и  покрыты
красной черепицей. Некоторые  из  них  венчали  высокие  минареты  и  купола
различных цветов: синего, красного  и  золотого.  Последние  сияли  в  лучах
солнца, подобно драгоценностям короны императрицы Диан Прекрасной.
   Перед впадением в океан река сильно расширялась. Вот в этом месте  и  был
выстроен город. Танар  увидел  стоящий  на  приколе  огромный  флот.  Помимо
большого числа военных судов,  здесь  виднелось  множество  шлюпок,  барж  и
рыбачьих лодок. Длинная набережная  была  полна  торгующих  лавок  и  усеяна
людьми.
   При входе в порт корабль приветствовали пушечным залпом  все  стоящие  на
рейде военные корабли, а капитан  распорядился  ответить  тем  же.  Наконец,
судно бросило якорь в середине рейда, прямо напротив города. С берега к нему
устремились сразу десятки небольших лодок. С корабля тоже спустили шлюпки, в
одну из которых  приказали  спуститься  Танару.  В  сопровождение  ему  дали
офицера и пару матросов. Его  отвезли  на  берег  и  повели  по  улице.  Его
появление среди горожан сразу привлекло внимание,  так  как  в  нем  тут  же
узнали варвара из далекой и незнакомой страны.
   Все это время Танар так и не видел ни одной  из  девушек  и  склонен  был
подозревать, что вряд ли когда увидит их еще раз. Его  занимали  все  те  же
печальные мысли, что и в  плавании.  Хорошенько  поразмыслив,  он  пришел  к
выводу, что до сих пор просто не знал  настоящей  Стеллары  и  что  истинная
сущность ее проявилась  в  том  коротком  разговоре  на  палубе,  когда  они
отплывали с Хайма. Как ни горько было юноше, но в глубине души он готов  был
признать правоту ее слов. На Амиокапе он еще мог  на  что-то  надеяться,  но
здесь, среди этого великолепия, он и  вправду  всего  лишь  еще  один  голый
дикарь.  Поведение  глазеющих  на  него  зевак  только   подтверждало   этот
неутешительный для самолюбия  вывод.  Но  больнее  всего  ранили  уязвленную
гордость молодого воина не любопытные взгляды и  грубые  насмешки  толпы,  а
мысли о циничном обмане и предательстве со стороны той, кому он  отдал  свою
душу и свою любовь. Танар готов был  жизнью  поручиться,  что  другой  такой
чистой, нежной и верной женщины нет во всем  мире,  поэтому  нанесенный  ему
удар оказался тяжел вдвойне. Одно утешало его:  как  бы  ни  ошибался  он  в
девушке, которую любил, он твердо знал, что другая  девушка,  Гура,  никогда
его не предаст. В ее преданности и дружбе можно было не сомневаться.
   Все эти мысли вертелись в голове сарианина, когда его привели в  одно  из
зданий  на  набережной,  представляющее  собой  нечто  вроде   казармы   или
караульного помещения.  Здесь  его  передали  старшему  по  команде,  кратко
допросили и отвели в соседнюю комнату. Один из караульных поднял тяжелый люк
в полу и приказал  ему  спуститься  вниз  по  деревянной  лестнице,  ведущей
куда-то в темноту.
   Выполнив приказ караульного, Танар очутился на каменном полу. Он  слышал,
как над его головой захлопнулась крышка люка и  заскрипели  ржавые  железные
засовы. Потом простучали сапоги покидающих комнату охранников,  и  наступила
тишина. Когда глаза сарианина несколько привыкли к  темноте,  он  обнаружил,
что из  маленького  зарешеченного  окошечка  под  самым  потолком  в  камеру
поступает свет. Оглядевшись вокруг, он понял, что посажен в одиночку.
   В противоположной окошечку стене Танар заметил проем, но  без  двери.  Он
осторожно приблизился и заглянул в него. За  ним  начинался  длинный  темный
коридор, но кое-где  на  полу  виднелись  освещенные  полоски,  указывая  на
наличие других дверей и комнат. Юноша уже собрался войти и  обследовать  это
место, но его внимание привлек шорох чьих-то лап в дальнем  конце  коридора.
Шорох приближался, и  теперь  Танар  уже  мог  различить  смутные  очертания
какого-то животного, явно подкрадывающегося к  нему.  Оно  было  около  фута
высотой и фута три длиной, но что  это  такое,  в  темноте  определить  было
невозможно. Зато хорошо были видны два горящих глаза, направленные прямо  на
пленника. Существо уверенно приближалось, и Танар отступил  обратно  в  свою
камеру, предпочитая иметь дело с  незнакомым  противником  здесь,  где  было
существенно светлее, чем в коридоре. Ближе и  ближе  слышался  стук  лап  по
каменному полу, и вот уже неведомый зверь замер на  пороге  и  уставился  на
Танара. У себя на родине юноша не раз сталкивался с лесными крысами и всегда
считал, что в горах Сари живут самые крупные экземпляры на всем Пеллюсидаре.
Но ему и в кошмарном сне не могло  присниться,  что  крысы  могут  достигать
таких чудовищных размеров, как эта сидящая на пороге  и  разглядывающая  его
своими желтыми глазами тварь.
   Хотя оружие у Танара отобрали еще на борту корабля, крысы он  не  боялся.
Даже если та рискнет наброситься на него, в чем он  сомневался,  ему  хватит
сил справиться с ней голыми руками. Но размеры  и  свирепый  вид  непрошеной
гостьи невольно заставили его задуматься, а что с ним будет,  если  на  него
одновременно набросится целая стая. Словно прочитав его  мысли,  крыса,  все
еще сидящая на пороге, громко запищала. Откуда-то издали послышался ответный
писк, за ним еще один и еще... Танар с содроганием понял, что мерзкая гадина
созывает на пир своих собратьев. Он лихорадочно огляделся вокруг  в  поисках
хоть какого-нибудь оружия для защиты, но кроме голых стен и  пола  в  камере
ничего не было. А в коридоре уже слышался топот лап приближающейся  крысиной
стаи. Крыса-разведчица по-прежнему сидела неподвижно.
   Танар решил не ждать нападения, а  перейти  в  атаку  самому.  Что  толку
сидеть на месте. Если ему суждено  умереть,  он  умрет  сражаясь.  Он  будет
расправляться с крысами поодиночке, и даже  если  не  одолеет,  заставит  их
дорого заплатить за свой обед. Приняв решение, сарианин молниеносно бросился
на первую крысу. Его атака была столь внезапной  и  быстрой,  что  крыса  не
успела даже увернуться. Железные  пальцы  юноши  схватили  ее  за  горло.  С
отчаянным писком крыса попыталась вонзить в  него  клыки,  но  ей  этого  не
удалось. Резким движением Танар сломал ей шею и швырнул  агонизирующее  тело
навстречу приближающейся стае, которую уже можно было  различить  в  темноте
коридора по множеству горящих  глаз.  Встав  в  середине  прохода,  сарианин
приготовился к бою, рассчитывая сражаться до последнего вздоха.
   В этот момент за спиной у него раздался чей-то голос. Обернувшись,  Танар
с изумлением увидел выступившую, словно из  ниоткуда,  человеческую  фигуру.
Очевидно, тот появился откуда-то из тех помещений, что были  расположены  по
бокам коридора.
   - Сюда! - крикнул незнакомец. - Здесь ты будешь в безопасности.
   Танар не заставил себя долго упрашивать и со всех ног кинулся  на  голос,
так как крысиная стая уже была совсем рядом.
   - Скорее! - крикнул нежданный спаситель. - Давай сюда!
   Он схватил Танара  за  руку  и  втащил  сквозь  темный  проем  в  большое
помещение, в котором находилось около дюжины людей.
   Крысы остановились на пороге, пища и скаля клыки, но не осмеливаясь через
него переступить.
   Эта камера была освещена гораздо лучше. Свет проникал через  два  больших
окна, тоже, правда, забранных решетками, но зато Танар ясно  мог  разглядеть
своего спасителя. Это был  меднокожий  гигант  с  красивым  и  выразительным
лицом. Когда он чуть повернулся и свет из окна упал на его  лицо,  Танар  не
мог сдержать радостного и удивленного возгласа.
   - Джа! - закричал юноша.
   Но прежде чем тот успел ответить, из другого конца камеры к ним  бросился
еще один человек.
   - Танар! - воскликнул он. - Танар, сын Гака!
   Обернувшись к этому человеку, Танар  очутился  лицом  к  лицу  с  Дэвидом
Иннесом, первым Императором Пеллюсидара.
   - Джа, король Анорока, и Дэвид Иннес, Император Пеллюсидара! -  изумленно
проговорил юноша. - Что произошло? Почему вы оба оказались здесь?
   - Твое счастье, что мы оказались здесь, и что я вовремя услышал  крысиный
писк, - весело отозвался Джа. - Эти балбесы, - кивнул он в сторону остальных
пленников, - не имеют  достаточно  мозгов,  чтобы  попытаться  спасти  новых
заключенных. Мы с Дэвидом много раз пытались вдолбить в  их  пустые  головы,
что чем больше нас здесь будет, тем в большей безопасности от  крыс  все  мы
окажемся. Но им хорошо, а на остальных этим тупицам наплевать. Они просто не
в состоянии сообразить, что кого-то могут увести, кто-то  может  умереть,  и
тогда оставшиеся уже не смогут сдерживать натиск этих тварей. Но  скажи  нам
лучше, Танар, где ты был и как попал сюда?
   - Это долгая история, - ответил Танар, - и я хотел бы  сначала  послушать
вашу.
   - Наша история вряд ли покажется тебе особенно интересной, - начал Дэвид,
- хотя из бесед с корсарами мне  удалось  узнать  немало  любопытных  вещей,
проливающих свет на то, что ставило  меня  прежде  в  тупик.  Когда  эскадра
корсаров отплыла, увозя тебя и других пленников, мы все  страшно  переживали
это и не знали, что делать для вашего спасения. И тогда мне пришла в  голову
рискованная идея, осуществление которой привело нас в эту вонючую тюрьму.  Я
решил попытаться спасти тебя и выбрал в попутчики Джа, а в проводники одного
из пленных пиратов по имени Фитт. В плавание  мы  отправились  на  трофейной
шлюпке, и все шло хорошо, если бы не этот ужасный шторм, подобного  которому
мне еще не приходилось видеть.
   - Тот самый, должно быть, что разметал и потопил все корсарские  корабли,
- заметил Танар.
   - Несомненно, - согласился Дэвид, - и ты сейчас  узнаешь,  почему  я  так
думаю. Штормом унесло все наши снасти, мачта сломалась, осталась только пара
весел. Как ты, наверное, знаешь, эти весла настолько  тяжелы,  что  на  одно
весло сажают обычно троих гребцов. Ну а  нас  всего-то  было  трое,  поэтому
грести мы могли только полегоньку. Гребли по очереди: двое гребут, третий на
подмене. И то пришлось весла обрезать чуть  ли  не  вполовину,  иначе  их  и
поднять нельзя было. Фитт проложил курс, соответствующий курсу на  север  по
моему компасу. Туда мы потихоньку и двинулись, когда шторм утих.
   Мы много раз ели и спали, но вот Фитт  объявил,  что  мы  приближаемся  к
острову Амиокап, который лежит, представь себе, на полпути между материком и
Корсарией. Будь у нас парус, мы могли бы не останавливаться там: провизии  и
пресной воды нам должно было хватить до конца плавания. Но при наличии одних
только весел оно грозило затянуться. Взвесив все обстоятельства,  мы  решили
зайти на Амиокап, пополнить припасы и попытаться переоснастить нашу  шлюпку.
Но нам не повезло: близ острова нас заметили с корсарского корабля. Скрыться
от них мы не могли, они нас сразу догнали  и  взяли  в  плен.  Этот  корабль
оказался из эскадры Сида. Его  команда  была  уверена,  что  их  судно  было
единственным уцелевшим во время шторма. Между прочим, перед встречей с  нами
они уже встретили одну из шлюпок с остатками команды  флагманского  корабля,
включая самого адмирала Сида. От него мы и узнали, что ты и другие  пленники
остались на борту гибнущего судна. Он сообщил  нам,  что  корабль  наверняка
утонул. К моему удивлению, я узнал, что на этом  же  корабле  осталась  дочь
Сида, брошенная им на произвол судьбы. Я думаю, что этот трусливый  поступок
сильно повлиял на него, потому что на протяжении всего плавания он был очень
угрюм, почти не показывался на палубе и избегал даже своих офицеров.
   - Она не погибла, - сообщил Танар,  -  мы  спаслись  с  ней  вместе.  Все
остальные погибли, включая и наших товарищей. Они утонули в трюме.  А  мы  с
ней позже были захвачены пиратами с другой уцелевшей шлюпки того же  корабля
и привезены сюда, в Корсарию.
   - В разговорах с Сидом и другими офицерами, - сказал  Дэвид  Иннес,  -  я
узнал интересные факты  относительно  этого  океана,  который  они  называют
Корсар-Аз. Кроме того, мне удалось выяснить, что корсары умеют  пользоваться
компасом. Оказывается, им еще не удалось добраться до западных  берегов.  По
их утверждению, в этом направлении море не имеет  конца.  А  вот  к  востоку
береговая линия исследована довольно подробно. Если верить корсарам,  следуя
вдоль побережья Корсарии на  восток,  можно  доплыть  до  места  высадки  их
эскадры на нашей земле. А это, в свою  очередь,  означает,  что  Корсария  и
Империя находятся на одном материке, и если нам удастся  сбежать,  мы  можем
вернуться домой по суше.
   - Вот именно, "если", - проворчал Джа. - Мы уже много раз ели и  спали  с
тех пор как попали в эту темницу, но до сих пор не приблизились к свободе ни
на шаг. Мы даже не знаем, что они собираются с нами сделать.
   - По словам других пленников, - вмешался  Дэвид,  -  сам  факт,  что  нас
оставили в живых, свидетельствует  о  многом.  Как  правило,  корсары  сразу
убивают своих пленников; если же они этого не сделали,  значит,  мы  им  для
чего-то нужны, хотя я и представить себе не могу, для чего.
   - А я могу, - сказал Танар, - более того, я это точно знаю.
   - И что же ты знаешь? - спросил Джа.
   - Они хотят иметь такое же оружие и порох, как у нас, и они рассчитывают,
что мы осчастливим их этим подарком, - ответил сарианин. - Но меня  вот  что
интересует: откуда у них самих взялось огнестрельное оружие?
   - Да, и еще их корабли, - поддержал юношу Джа, - которые  гораздо  больше
тех, что строим мы? Ведь до появления в Пеллюсидаре Дэвида и Перри  все  эти
чудеса были неизвестны.
   - У меня есть одна гипотеза, -  задумчиво  проговорил  Дэвид,  -  но  она
настолько безумна, что я даже боюсь ее высказывать.
   - Но нам-то можно сказать,  мы  не  будем  считать  тебя  сумасшедшим!  -
засмеялся Танар.
   - Она возникла у меня после бесед с корсарами, - начал Император.  -  Все
они, без исключения, уверяли меня, что их предки  явились  сюда  из  другого
мира - м