шно  пустился  на  поиски  любимой  девушки.
Каким бы безнадежным ни казалось ему это предприятие,  он  знал,  что  иначе
поступить не может.
   Для начала Танар решил следовать вдоль берега до той  бухты,  куда  вошло
каноэ  с  Джадом  и  Стелларой,   а   дальше   действовать   уже   сообразно
обстоятельствам. План его  был  достаточно  прост,  но  в  незнакомом  месте
требовал от безоружного чужеземца особой осторожности. В то же время, любовь
и жажда мести  призывали  его  спешить,  а  выбранный  маршрут,  как  назло,
изобиловал  естественными  препятствиями.  Вначале   ему   преградила   путь
неприступная скалистая стена,  протянувшаяся  далеко  в  море,  которую  ему
пришлось обходить, сделав порядочный крюк  в  глубь  острова.  За  скалистой
преградой открылось широкое плато, поросшее редкими купами  деревьев.  Стадо
тагов мирно паслось на залитом солнцем лугу. Завидев человека, они пришли  в
беспокойство. Один старый бык угрожающе замычал и начал рыть землю  копытом.
Танар стал уже подыскивать подходящее  дерево,  но  все  обошлось,  едва  он
удалился  от  тага  на  несколько  десятков  ярдов.  На  этом,  однако,  его
злоключения не кончились. Хотя юноша и старался держаться подальше от тагов,
но они, как известно,  имеют  очень  скверный  характер.  Несколько  молодых
быков, решив, видимо, проучить непрошеного гостя, сбились в  кучу  и  начали
наступать на него, грозно мыча  и  мотая  головами.  Танар  смерил  взглядом
расстояние. У него  оставался  еще  шанс  проскочить  -  между  быками  пока
сохранялся довольно широкий промежуток. Решив рискнуть, юноша  со  всех  ног
бросился бежать. Но в этот момент один из  быков  тоже  решил  приступить  к
активным действиям. Он нагнул голову, выставил  вперед  рога  и  понесся  на
сарианина. Следом за ним, пыхтя как паровозы,  бросились  и  все  остальные.
Теперь оставалось  только  надеяться  на  ближайшее  дерево,  к  которому  и
бросился незадачливый  путник,  преследуемый  со  всех  сторон  разъяренными
животными.
   Только успел он взлететь на нижний сук, как пронесшийся прямо под ним таг
едва не коснулся его ног кончиками рогов. Еще несколько мгновений спустя под
деревом собралось почти все стадо. Некоторые из тагов ограничились  ревом  и
рытьем земли, но другие разозлились не на шутку.  Несколько  быков  уперлись
головами в дерево и стали раскачивать его, пытаясь свалить.  К  счастью  для
Танара, ему подвернулся мощный дуб, способный выдержать и не такую осаду. Но
убедившись  в  тщетности  своих  стараний,  таги,  похоже,   не   собирались
прекращать "военных" действий. Несколько быков улеглись  под  деревом,  всем
своим видом показывая, что они никуда отсюда не уйдут.
   Для нас с вами, привыкших  к  чередованию  дня  и  ночи,  такая  ситуация
разрешилась бы просто - стоило только дождаться темноты и  под  ее  покровом
благополучно улизнуть. Но в мире, где солнце вечно  находится  в  зените,  а
время, как таковое, просто не существует, вынужденное бездействие, да еще по
собственной неосторожности, способно просто свести с ума. К счастью, молодой
человек, будучи истинным сыном своего  века,  обладал  практическим  складом
ума. Покорившись неизбежности, он решил  на  досуге  заняться  изготовлением
столь необходимого ему оружия. Дуб, на котором он сидел, предоставил ему все
нужные материалы. Не хватало только тетивы для  лука.  Ее  Танар  сделал  из
узкой  полоски  сыромятной  кожи,  служившей  ему  для   подпоясывания   его
набедренной повязки. Он долго жевал эту кожу, пока вся  она  не  пропиталась
слюной. Потом согнул древко лука, приладил тетиву и отложил  его  в  сторону
сушиться. Стрелы  для  лука  юноше  пришлось  заострять  зубами.  Тетива  из
сыромятной кожи тем временем высохла  и  так  натянулась,  что  звенела  при
малейшем прикосновении.
   Покончив  с  оружием,  Танар  по-прежнему  оставался  в  осаде.  Таги  не
собирались ее снимать, а Джад в это время мог уже утащить Стеллару  в  такие
дебри, где ее никогда никто не найдет.  И  снова  случайность  изменила  всю
ситуацию. Разозленный долгим бездействием Танар начал  обдумывать,  как  ему
избавиться от карауливших его тагов,  и  не  придумал  ничего  лучшего,  как
кидать в них сучки и при этом громко орать. Метод сработал, но не полностью.
Часть тагов действительно удалилась, но недалеко, зато остальные,  наоборот,
собрались под деревом и с любопытством подняли вверх  свои  рогатые  головы.
Исчерпав весь свой запас метательных  снарядов,  Танар  повис  на  одной  из
нижних ветвей и начал раскачиваться на ней так,  чтобы  ее  концом  хлестать
оказывающихся под ней животных. Прямо под  этой  веткой  находился  один  из
самых крупных быков стада. Совершенно неожиданно как для Танара, так  и  для
быка, ветка обломилась  у  основания,  и  юноша  оказался  вдруг  верхом  на
огромном волосатом таге. Инстинктивно он изо  всех  сил  вцепился  в  густую
шерсть на загривке, а перепуганный до смерти таг с утробным  ревом  бросился
бежать. Как и следовало ожидать, он побежал к  основному  стаду.  Стадо  же,
завидев своего собрата со странным седоком на  спине,  тоже  перепугалось  и
пустилось в бегство. Сейчас Танар мог  легко  избавиться  от  надоевших  ему
тагов, спрыгнув на землю и предоставив им бежать куда  угодно,  но  как  раз
этого ему делать было нельзя, так как следом за ним бросились и те животные,
которые паслись в отдалении.  Если  бы  он  сейчас  соскочил  на  землю,  он
неминуемо был бы растоптан. Поэтому юноше оставалось  только  положиться  на
судьбу и постараться не упасть.
   А испуганный таг, все ускоряя свой  бег,  очутился  тем  временем  уже  в
середине мчащегося напролом  стада.  Впереди  показался  лес.  Теперь  Танар
встревожился не на шутку, ведь в лесу его сразу же буквально сметет со спины
тага и он тут же будет растоптан. Но сделать он все  равно  ничего  не  мог,
оставалось только ждать, чем закончится его опасное приключение.
   При виде показавшихся впереди зарослей надежда вновь затеплилась в  груди
сарианина. Кусты были настолько густы" а деревья стояли так  близко  друг  к
другу, что бежать быстро здесь было просто невозможно. Как  только  передние
ряды животных  углубились  в  заросли,  они  вынуждены  были  резко  сбавить
скорость, а следующие за ними затоптались чуть ли не на месте. В  результате
всего этого Танар въехал в лес со скоростью черепахи. Добравшись до  первого
же дерева, он отпустил шерсть тага, ухватился за сук и оказался в  привычной
ему среде. Копье он, правда, потерял,  но  лук  и  стрелы,  закрепленные  за
спиной, по-прежнему оставались с ним. Он подождал, пока стадо не скрылось  в
чаще, облегченно вздохнул и возобновил прерванный путь. Вынужденная прогулка
верхом заставила его довольно далеко уклониться от побережья в глубь острова
и теперь он решил срезать  дорогу  обратно,  чтобы  хоть  как-то  наверстать
упущенное время.
   Не успев еще выбраться из леса, юноша  услыхал  вдруг  поблизости  чье-то
возбужденное рычание. Ему показалось, что он узнает в этом звуке кодона.  Он
достал стрелу, приладил ее и с оружием наготове начал осторожно  пробираться
в направлении шума. По  счастью,  ветер  дул  по  направлению  к  Танару,  и
животное не могло его учуять, зато до  ноздрей  юноши  очень  скоро  донесся
характерный запах, подтвердивший его догадку, но вместе с запахом кодона  он
почуял и другой - запах человека.
   Не опасаясь привлечь внимание  зверя  своим  запахом,  Танар  должен  был
только не поднимать шума, чтобы остаться незамеченным. Но это было для  него
самым  привычным  делом  -  умение  бесшумно  передвигаться  было  одним  из
важнейших навыков для примитивного дикаря из каменного века.
   Как он и ожидал, увидев зверя, это оказался кодон - доисторический предок
лесного  волка,  но  значительно  превосходящий   последнего   величиной   и
свирепостью. В отличие от наших волков, кодоны Пеллюсидара почти никогда  не
охотятся  стаей.  Размеры,  свирепость  и  хитрость  делают  этого   хищника
достойным противником для любого обитателя джунглей. Лишь  во  время  травли
тандора кодоны иногда объединяются в стаю, которая распадается сразу  же  по
окончании охоты.
   Кодон сидел, рыча, под большим деревом и неотрывно смотрел  вверх.  Время
от времени он вставал, подходил к стволу дерева и, опираясь о него передними
лапами, вытягивался во всю длину, словно пытаясь достать спрятавшуюся  среди
ветвей добычу. Танар подкрался поближе и  теперь  мог  разглядеть  в  листве
дерева дрожащую фигурку мальчика, судорожно вцепившегося в  толстый  сук.  С
первого взгляда можно было понять, что мальчик смертельно напуган, но  Танар
с удивлением отметил, что тот почему-то чаще поглядывает наверх,  чем  вниз.
Очевидно,  в  густой  кроне  таилась  еще  какая-то   угроза.   Сочувственно
поглядывая на оказавшегося между  двух  огней  ребенка,  Танар  с  сомнением
осмотрел свое нехитрое снаряжение. Его стрелы могли только разъярить  такого
крупного зверя, как кодон, и заставить его перенести свое  внимание  уже  на
стрелка. Он очень сомневался,  что  без  наконечников  его  стрелы  способны
пробить хотя бы шкуру. Он мог надеяться на успех только в одном случае: если
очень сильно и очень точно попадет прямо в сердце.
   По-прежнему не привлекая внимания ни кодона, ни мальчика, Танар осторожно
переменил позицию. С нового  места  он  лучше  видел  дерево  и  теперь  мог
оценить, насколько  действительно  опасным  было  положение  несчастного.  В
нескольких футах над ним, опускаясь все ниже, раскачивалась голова  огромной
змеи. В ее широко раскрытой пасти сверкали угрожающего вида клыки.
   Танар собирался все же рискнуть и попытаться спасти мальчика от смерти по
двум причинам. Во-первых, ему стало жаль его, а во-вторых, в  случае  успеха
он мог надеяться, что в  благодарность  за  спасение  мальчик  не  откажется
указать ему дорогу и послужить посредником в случае встречи  с  воинами  его
племени.
   Танар находился уже не более чем в семи шагах от сидящего к  нему  спиной
кодона, от глаз которого его скрывал густой куст. Мальчик его тоже не  видел
- все его внимание было поглощено змеей наверху и кодоном внизу.
   Наложив стрелу и зажав еще четыре в левой руке, Танар  бесшумно  поднялся
из-за своего укрытия, натянул тетиву  и  пустил  стрелу  под  левую  лопатку
зверя. Взревев от боли и ярости, тот подпрыгнул и  развернулся,  но  тут  же
получил  еще  одну  стрелу  в  грудь.  Его  горящие  злобой   желтые   глаза
остановились на молодом воине, из горла  вырвался  ужасающий  рык,  и  кодон
бросился вперед.
   На самом деле все это происходило с такой быстротой, что заняло во  много
раз меньше времени, чем потребовалось на  описание  этого  эпизода.  Раненый
волк способен покрыть семь шагов с невероятной быстротой. Но как бы быстр он
ни был, Танар успел за это время  выпустить  еще  три  стрелы,  ни  одна  из
которых не пролетела мимо. Последняя настигла волка  уже  в  воздухе.  Затем
тяжелое тело хищника обрушилось на Танара, сбило его с ног  и  откатилось  в
сторону. Кодон был мертв.
   Мальчик, наблюдавший за происходящим с дерева, тут же спрыгнул  на  землю
и, без сомнения, убежал бы без оглядки, если бы Танар  не  достал  еще  одну
стрелу  и  не  направил  оружие  на  него,  повелительным  тоном  приказывая
остановиться.
   Змея же, увидев еще одного человека, сообразила, очевидно,  что  ситуация
резко изменилась, помедлила немного и  с  шипением  уползла  обратно.  Танар
подошел поближе к дрожащему мальчику.
   - Кто ты? - спросил сарианин.
   - Меня зовут Болал, - ответил тот, - я сын Скерфа, вождя нашей деревни.
   - А где находится ваша деревня?
   - Здесь, неподалеку, - ответил Болал.
   - Ты можешь отвести меня туда? - спросил Танар.
   - Конечно.
   - А твой отец примет меня хорошо?
   -  Еще  бы!  Ведь  ты  спас  мою  жизнь.  Не  бойся,  отец  окажет   тебе
гостеприимство, хотя у нас в Гарбе не любят чужаков и обычно их убивают.
   - Ну тогда веди, - приказал Танар.

   Глава XI Гура

   Болал уверенно вел юношу по лесу.  Вскоре  они  вышли  на  край  отвесной
скалистой стены, судя по всему, той самой, которую Танару пришлось незадолго
до этого обходить. Близко от края обрыва стояло разбитое  молнией  и  сильно
обгоревшее дерево. Остатки  толстенного  ствола  достигали  десяти  футов  в
высоту. Из почерневшего ствола торчали обломки таких же обгоревших сучьев.
   - Следуй за мной, - сказал Болал и полез на дерево,  цепляясь  руками  за
торчащие обломки.  Он  залез  на  вершину  ствола  и  куда-то  исчез.  Танар
последовал его примеру и обнаружил наверху отверстие в три  фута  диаметром,
ведущее вниз. В стены этой своеобразной шахты были вбиты деревянные колышки,
позволявшие  спускаться  как  по  лестнице.  Отвесные  лучи  солнца  вначале
освещали спуск, но по мере продвижения вниз становилось все темнее, и  Танар
двигался только наощупь. Он не очень-то доверял мальчишке, поэтому  следовал
за ним по пятам, чтобы держать его в пределах досягаемости.
   Деревянный ствол закончился, перейдя в земляной туннель, довольно  крутой
и ведущий куда-то вниз. Пройдя по нему до конца, Болал и Танар  очутились  в
пещере, слабо освещенной посредством небольшого отверстия в  противоположной
от них стене. Болал без колебаний лег на живот и пополз через это отверстие,
имевшее в диаметре не более двух футов. Танар последовал за ним.  Выбравшись
наружу, он огляделся и увидел,  что  его  спутник  и  он  сам  находятся  на
нешироком карнизе близ вершины отвесной стены.
   - Вот это, - сказал Болал, - и есть наша деревня Гарб.
   - Но я не вижу здесь ни жилищ, ни людей, - удивился Танар.
   - Сейчас все увидишь. Следуй за мной.
   Болал уверенно зашагал по карнизу, Танар за ним. Местами карниз настолько
сужался, что приходилось буквально прилипать к скале, чтобы не  сорваться  в
пропасть. Пройдя так небольшое расстояние, они вышли  на  широкую  площадку.
Здесь карниз заканчивался. Болал лег на  край,  затем,  уцепившись  за  него
руками, осторожно сполз вниз и повис над пропастью. Потом разжал руки. Танар
заглянул вниз и увидел, что  мальчик  приземлился  на  другой  узкий  карниз
десятью футами ниже. Даже для горца и опытного скалолаза, каким  был  Танар,
такой акробатический трюк был в новинку. Но выбора не было.  Следуя  примеру
своего проводника, он тоже повис на краю, глубоко вздохнул и разжал руки.
   Он приземлился рядом  с  Болалом  и  собрался  уже  что-то  сказать  тому
относительно трудностей проникновения в его деревню, но понял вдруг, что для
мальчика все это так же привычно и естественно, как, скажем, есть, пить  или
дышать. Он просто жил здесь и не видел ничего особенного в  том,  что  любой
другой счел бы чудесами ловкости. Поэтому Танар не стал ничего  говорить,  а
вместо этого решил лучше осмотреться. Карниз, на  котором  они  стояли,  был
заметно шире предыдущего и на него выходило несколько пещер. Местами  карниз
расширялся до шести или восьми футов.
   - Разве не прекрасная у нас деревня? - с гордостью спросил Болал и указал
пальцем куда-то вниз, не дожидаясь ответа. - Смотри!
   Следуя взглядом в направлении пальца Болала, Танар только  теперь  увидел
целую лестницу карнизов, усеивающих стену снизу доверху. И на каждом из  них
находились люди и, несомненно, пещеры, хотя последних сверху видно не было.
   - А теперь идем, - прервал его созерцание Болал, - я отведу тебя к  моему
отцу.
   Первые же встреченные ими воины, увидев Танара, схватились за оружие,  но
Болал, загородив юношу собой, объяснил им, что это его друг и он ведет его к
вождю. Воины нехотя расступились.
   Каждый  карниз,  или  уровень,  соединялся   со   следующим   посредством
закрепленного бревна с вбитыми в него  колышками.  Спускаться  по  ним  было
довольно легко. Миновав больше десятка уровней, Болал и Танар  оказались  на
широком карнизе, находящемся где-то на полпути от вершины до подножия. Болал
остановился у входа в одну из пещер. Перед ним  сидели  мужчина,  женщина  и
двое детей: юная девушка, примерно одного возраста с  Болалом,  и  маленький
мальчик. Подобно остальным жителям деревни, эти тоже вскочили  на  ноги  при
виде незнакомца. Мужчина схватился за копье.
   - Не трогайте его! - поспешил успокоить их Болал. - Я привел его к  тебе,
отец, потому что этот юноша спас мне  жизнь.  Мне  с  двух  сторон  угрожали
огромная змея и  свирепый  кодон.  За  это  я  обещал  ему  добрый  прием  и
гостеприимство от твоего имени, отец.
   Скерф подозрительно уставился на Танара, не выпуская из рук  копья.  Даже
известие о спасении сына не смягчило выражения враждебности  на  его  хмуром
лице.
   - Кто ты такой и что ты делаешь в нашей стране? - грубо спросил он.
   - Я разыскиваю некоего Джада, - ответил Танар.
   - Что тебе известно о Джаде? Он твой друг?
   В тоне вождя было что-то такое, что сразу отбило у Танара охоту  называть
Джада своим другом, хотя вначале такая мысль у него была.
   - Нет, ответил он, - мы  просто  знакомы.  Мы  вместе  с  ним  бежали  от
корипаев Амиокапа.
   - Так ты с Амиокапа?
   - Нет. Я из Сари, горной страны, расположенной на материке  очень  далеко
отсюда.
   - А что ты делал на Амиокапе? - не отставал Скерф.
   - Я был взят в плен корсарами,  но  их  корабль  потерпел  крушение  близ
Амиокапа. Послушай меня, вождь, мне ничего от вас не нужно. Дай  мне  только
немного еды и расскажи, как мне найти Джада.
   - Я не знаю, как тебе найти Джада, -  проворчал  вождь.  -  Наши  деревни
воюют между собой.
   - Но ты хотя бы можешь показать мне, где находится его деревня?
   - Могу, конечно, но я не уверен, что ты найдешь там Джада.
   - Вы собираетесь его кормить? - вмешался Бодал.  -  И  как  насчет  того,
чтобы оказать ему обещанное гостеприимство?
   - Конечно, конечно, - поспешно согласился Скерф, но в голосе его не  было
искренности, а глазки так и забегали во все стороны.
   Перед входом в пещеру был сложен небольшой очаг. На углях стоял  глиняный
горшок, зажатый для устойчивости  тремя  камнями.  Перед  очагом  сидела  на
корточках женщина. В юности она могла быть красавицей, но  сейчас  ее  лицо,
покрытое морщинами,  не  выражало  ничего,  кроме  злобы  и  ненависти.  Она
помешивала варево в горшке реберной костью какого-то животного.
   - Танар очень голоден, Слоо, - обратился к ней Болал. - Еда  скоро  будет
готова?
   - Мало мне всю жизнь дубить шкуры и готовить на всех  вас,  чтобы  я  еще
угождала всякому подозрительному чужаку, которого тебе  вздумается  привести
домой, - сварливо отозвалась женщина.
   - Но я же никогда прежде никого не приводил,  -  попытался  возразить  ей
Болал.
   - И начинать не надо было! - отрезала Слоо.
   - Заткнись, женщина! - прикрикнул Скерф. - И поспеши с едой.
   Женщина вскочила на ноги и угрожающе занесла руку с зажатым в ней  ребром
над головой.
   - А ты не указывай, что мне делать! - завопила она. - Я уже по горло сыта
твоими указками!
   -  Врежь  ему,  матушка!  -  заорал  мальчик  лет  одиннадцати.  Он  даже
пританцовывал от возбуждения, а на лице  у  него  было  выражение  живейшего
восторга перед семейной сценой.
   Болал перепрыгнул через очаг и отвесил своему брату здоровенную  оплеуху.
Тот отлетел в сторону и врезался в стену.
   - А ну заткни свою пасть, Данг, если не хочешь, чтобы  я  тебя  скинул  в
пропасть, - угрожающе прошипел Болал.
   Только последний член семьи - юная девушка, едва начавшая превращаться  в
женщину, - не принимала участия в возникшей сваре. Она сидела, прижавшись  к
скале, и молча глядела на разыгрывающуюся сцену.
   - Почему ты сидишь здесь и ничего не делаешь, Гура? - обратилась вдруг  к
ней женщина. - Ты позволяешь им нападать на свою  мать  и  даже  пальцем  не
хочешь шевельнуть в ее защиту!
   - Но на тебя же никто не  нападает,  матушка,  -  со  вздохом  отозвалась
девушка.
   - А вот я сейчас нападу! - в бешенстве заорал Скерф, хватая лежащую рядом
с ним дубину. - Я сейчас башку ей расшибу, есл