ад подошел к молодой паре. Как всегда, лицо его хмурилось и на нем было
написано бесконечное страдание, а близко посаженные глазки так и  бегали  во
все стороны.
   - Я боюсь его, - прошептала Стеллара, теснее прижимаясь к Танару.
   - Напрасно ты его боишься. Он от природы такой мрачный. К тому же он  мой
друг.
   - Он мне все равно очень не нравится, - заявила Стеллара шепотом.
   Джад между тем внимательно осмотрелся  по  сторонам,  постоял  над  телом
мертвого Бохара и нахально уставился на Стеллару, оглядев ее несколько раз с
головы до ног.  В  его  взгляде  была  какая-то  нехорошая  двусмысленность,
которая сильно обеспокоила девушку и еще сильнее напугала.
   - Кто эта женщина? - грубо спросил он, не сводя глаз с ее лица.
   - Это моя жена, - ответил Танар.
   - Она пойдет с нами?
   - Конечно.
   - А куда пойдем мы?
   - Мы со Стелларой пойдем в Парат, где вождем ее отец,  Федол,  -  ответил
Танар, - если хочешь, можешь идти с нами. Мы окажем  тебе  гостеприимство  и
поможем вернуться на Хайм.
   - Так он с Хайма? - со страхом спросила Стеллара, и  Танар  почувствовал,
как по телу ее пробежала дрожь.
   - Да, я с Хайма, - ответил Джад, - но я вовсе не хочу туда возвращаться и
остался бы жить вместе с вами.
   - Этот вопрос могут решить только Федол и жители Парата, - сказал  Танар,
- но я обещаю тебе, что ты в любом случае  сможешь  гостить  у  нас  сколько
захочешь. А теперь я предлагаю подкрепиться, прежде чем мы тронемся в путь.
   Безоружному  человеку  не  так-то  просто  найти  добычу.  Прошло  немало
времени, прежде чем Джаду и Танару удалось подбить камнями несколько  горных
куропаток, которые размерами, правда, были ближе к  индейке.  Поиски  добычи
завели их на широкое плато, расположенное несколько  ниже  водораздела.  Это
была плоская, как стол,  равнина,  поросшая  высокой,  до  пояса,  травой  и
редкими деревьями, в тени которых  можно  было  укрыться  от  палящих  лучей
полуденного светила. Путники расположились под  большим  деревом  на  берегу
ручья, несущего свои воды к морю. Джад набрал дров для костра, а Танар добыл
огонь тем примитивным  способом,  который  заключается  в  быстром  вращении
заостренной  палочки,  вставленной  в  обложенное  сухим  мхом  отверстие  в
дощечке.
   Утолив голод, все трое почувствовали сильную тягу ко сну.  Джад  настоял,
что первым нести дежурство должен именно он, так как, в отличие  от  Танара,
ни с кем не сражался и поэтому  меньше  устал.  Не  став  спорить,  Танар  и
Стеллара  улеглись  на  мягкую  траву  под  деревом  и   мгновенно   уснули,
доверившись хмурому Джаду.
   Даже на  Амиокапе.где  мало  хищников,  следует  внимательно  следить  за
окружающим. Но хмурый часовой вместо этого присел на корточки  перед  спящей
Стелларой, буквально пожирая глазами ее прекрасное лицо. Время от времени он
настороженно поглядывал и на Танара,  но  каждый  раз  его  неподвижность  и
равномерное дыхание убеждали Джада, что тот крепко спит.
   Какие бы мысли ни обуревали Джада, наблюдающего за спящей красавицей, они
никак не отражались на его вечно угрюмой и недовольной физиономии.  Внезапно
он поднялся на ноги и бесшумно отошел в сторону.
   Там он нарвал несколько пучков травы,  тщательно  скатал  их  в  шарик  и
вернулся к спящим. Снова опустившись на  корточки  рядом  со  Стелларой,  он
вдруг быстрым движением обхватил ее  одной  рукой  за  горло,  а  вторую,  с
зажатым в ней травяным шариком, прижал ко рту девушки.
   Разбуженная столь бесцеремонным образом Стеллара, увидев прямо над  собой
унылое лицо Джада, открыла рот, чтобы закричать, но в  тот  же  момент  Джад
запихнул ей в рот травяной шарик. Затем он  поднял  ее  на  ноги,  перекинул
через плечо и бросился бежать в направлении морского берега.
   Стеллара сопротивлялась как могла, но Джад был  очень  силен,  и  все  ее
попытки освободиться ни к чему не  привели.  К  тому  же  он  нес  ее  таким
образом, что она не имела возможности освободить руки. Травяной шарик у  нее
во рту разбух, и она никак не  могла  вытолкнуть  его  наружу  одним  только
языком. Она знала - стоит ей закричать, Танар тут же примчится на помощь, но
закричать она как раз и не могла. Все ниже и  ниже  спускался  к  морю  Джад
вместе со своей ношей. Добравшись до подножия высокой  скалы,  нависшей  над
узким, глубоко вдающимся в сушу заливом, Джад поставил девушку на  ноги,  но
продолжал крепко сжимать ее запястья.
   - А теперь слушай, женщина, - прорычал он. - Ты отправишься  со  мной  на
Хайм и там станешь моей  женой.  Если  ты  пойдешь  со  мной  добровольно  и
обещаешь не поднимать шума, я не причиню тебе вреда и позволю  вытащить  изо
рта травяной шарик. Ты обещаешь?
   Стеллара гневно замотала головой и снова забилась в руках Джада,  пытаясь
вырваться. Тот злобно ощерился и нанес ей кулаком сильный  удар  по  голове,
Стеллара потеряла сознание.
   Пока она лежала без чувств,  ее  похититель  сплел  из  травы  длинную  и
прочную веревку, связал девушку по рукам и  ногам  и  снова  взвалил  ее  на
плечи. Оглядевшись по сторонам,  он  начал  осторожно  спускаться  по  узкой
тропинке, начинающейся у подножия скалы. По его поведению можно было судить,
что эта тропинка и эта местность ему знакомы. Его уверенная  походка  только
подтверждала такую догадку. Спустившись по тропинке примерно на сотню футов,
Джад оказался на небольшом карнизе, нависающем над  берегом  почти  у  самой
воды.
   Стеллара пришла в себя.  Открыв  глаза,  она  увидела,  что  находится  в
небольшой пещере, вымытой морем в прибрежной  скале.  В  этой  пещере,  куда
принес ее Джад, были спрятаны полдюжины легких быстроходных каноэ,  которыми
всегда славился остров Хайм. В одну из этих лодок  Джад  погрузил  связанную
девушку, оттолкнул лодку от берега, забрался в  нее  сам,  схватил  весло  и
начал лихорадочно грести, направляясь прямо в открытое море.

   Глава X Погоня

   Пробудившись  от  глубокого,  освежающего  сна,  Танар  открыл  глаза   и
некоторое время лежал не двигаясь, глядя на листву  возвышающегося  над  ним
дерева. Счастье наполняло его мысли и сердце, ласковая  улыбка  тронула  его
губы, когда он повернул голову, чтобы снова  увидеть  лицо  и  фигуру  своей
любимой. Но ее почему-то не было на том месте, где, он видел,  она  прилегла
отдохнуть, но этот факт пока еще не вызвал тревоги у молодого  человека.  Он
решил, что она просто уже проснулась и встала.  Он  медленно,  лениво  обвел
взглядом место привала и вдруг вскочил, как  ужаленный:  рядом  не  было  не
только Стеллары, но и Джада. Он снова  осмотрел  окрестности,  на  этот  раз
очень  тщательно,  но  по-прежнему  не  обнаружил  никаких  признаков  своих
исчезнувших спутников. Он начал громко звать  их  по  именам,  но  никто  не
отозвался. Тогда юноша решил исследовать все  следы  вокруг  лагеря.  Первым
делом он осмотрел то место, где спала девушка, и обнаружил  у  ее  изголовья
отчетливые следы коленей Джада. Тогда он начал обследовать  все  вокруг.  Из
лагеря вел только один след - след Джада. Но его глубина, примятая  трава  и
другие мелочи рассказали опытному взору охотника все о случившемся, как если
бы он видел это собственными глазами. Сейчас ему  было  ясно  главное:  Джад
похитил Стеллару и сделал это против ее воли.
   Не теряя времени, он бросился по  отчетливо  видному  в  высокой  луговой
траве следу похитителя. В голове у него билась одна мысль: вернуть девушку и
отомстить предателю. Одержимый этой идеей,  юноша  не  обращал  внимания  на
окружающее и поэтому не заметил зловещей фигуры хищника, следующего  за  ним
по пятам. Танар быстрым шагом спускался с плато;  не  отставая  ни  на  шаг,
крался за ним на мягких лапах свирепый зверь.
   След привел молодого воина к подножию высокой скалы, нависшей  над  узким
заливом. Здесь он остановился перевести  дыхание  и  оглядеться.  Далеко  от
берега в открытом море его зоркие глаза обнаружили одинокую лодку. Насколько
он мог судить, это было рыбачье каноэ.  В  нем  сидели  двое,  но  на  таком
расстоянии юноша не мог разглядеть с уверенностью, были ли это те,  кого  он
искал.
   Пока Танар стоял и вглядывался в даль океана, не очень хорошо  соображая,
что делать дальше, за спиной у него послышался  какой-то  шорох.  Этот  звук
мгновенно привел его  в  чувство.  Все  его  природные  инстинкты  сразу  же
вернулись к нему. Он мгновенно развернулся и с ужасом увидел всего в  десяти
шагах от себя полосатую шкуру  и  оскаленную  пасть  огромного  тарага.  Его
могучие клыки блестели  на  солнце,  шерсть  на  морде  злобно  топорщилась,
длинный хвост вдруг перестал извиваться и застыл; только  самый  кончик  его
конвульсивно подрагивал. Зверь прижался к земле и замер.  Танар  понял,  что
сейчас он прыгнет на него. Человек был один и без оружия, представляя  таким
образом легкую добычу для тарага. Бежать ему тоже было некуда. Все эти мысли
вихрем пронеслись в голове Танара, но не смогли до конца  вытеснить  стоящую
перед глазами картину: двое в каноэ в открытом море и гладь узкой бухты  под
нависающей скалой в сотне футов ниже того места, где он находился. И в  этот
момент тараг бросился на свою жертву. Из горла зверя вырвался ужасающий рык,
гибкое тело стремительно взвилось в воздух. Всего  два  прыжка  понадобилось
огромной кошке, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние, но Танар не стал
дожидаться, пока стальные когти вонзятся в его  тело.  Тараг  не  успел  еще
прыгнуть во второй раз, как юноша уже бросился вниз головой в воды  синеющей
далеко внизу  бухты.  Собственно  говоря,  выбора  у  него  не  было.  Тараг
растерзал бы его наверняка, а воды залива представляли собой хоть крохотный,
но все же шанс к спасению. Он не мог знать,  что  ждет  его  внизу:  острые,
торчащие скалы, мелководье или спасительная глубина, он мог только надеяться
на лучшее. В любом случае, на милосердие тарага рассчитывать было трудно.
   В своем втором прыжке тараг вместо тела  предполагаемой  добычи  встретил
только пустоту и по инерции полетел следом за Танаром, спрыгнувшим со  скалы
на долю секунды раньше. Оба они - человек и тараг - вошли в воду практически
одновременно и всего в нескольких ярдах друг от друга.
   Войдя в воду,  юноша  развернулся  на  глубине  и  начал  подниматься  на
поверхность, но когда голова его показалась наконец над водой, он  с  ужасом
обнаружил совсем рядом с собой все ту же полосатую шкуру и оскаленные  клыки
своего преследователя.
   Увидев ускользнувшую добычу, тараг зарычал и рванулся к сарианину.  Танар
был уверен, что в воде легко обгонит плохо  плавающего  зверя,  но  понимал:
стоит только тому выбраться на берег, как ситуация резко изменится.  Решение
пришло мгновенно. Тараг уже протянул к лицу юноши когтистую лапу, но в ту же
секунду Танар ушел под воду. Несколько сильных гребков руками, и вот уже  он
вынырнул за спиной хищника. Еще мгновение, и юноша  крепко  вцепился  в  шею
тарага. Тот попытался извернуться и сбросить непрошеного  седока,  но  Танар
своей тяжестью заставил морду зверя скрыться под водой. Хрипя  и  задыхаясь,
тараг вовсю старался достать своего противника когтями, но в воде тот  легко
уворачивался. Сообразив, наконец, что ему угрожает смерть от удушья, если он
как можно быстрее не обретет твердой почвы под ногами,  тараг  устремился  к
берегу, а Танар  всячески  старался  этому  воспрепятствовать.  Его  сильные
пальцы скользнули по шее тарага и  сомкнулись  на  горле,  пытаясь  задушить
зверя. Теперь тараг уже не рычал, да и Танар сражался молча. То был странный
и жуткий  поединок,  свирепая  схватка  не  на  жизнь,  а  на  смерть  между
противниками, привыкшими сражаться до последнего дыхания, до последней капли
крови.
   Теперь человека и зверя окутывал полумрак. Отчаянные усилия тарага все же
позволили ему несколько приблизиться к берегу  в  том  месте,  где  каменный
козырек скрывал вымытую в  скале  пещеру.  Чуя  близость  берега,  тараг  из
последних сил рвался к нему, а человек старался не  дать  ему  добраться  до
земли или хотя бы до мелководья. И человек победил.  Зверь  начал  понемногу
ослабевать, но Танар все еще не мог быть  уверенным  в  своей  безопасности.
Стоило  только  его  противнику  коснуться  лапами  дна,  он  даже  в  своем
полузадушенном состоянии разорвал бы его  в  мгновение  ока.  Поэтому  Танар
собрал все свои силы, еще сильнее сдавил горло хищника,  соскользнул  с  его
спины, продолжая удерживать его морду под водой, и постарался развернуться в
противоположном берегу направлении. Это не обошлось ему даром.  В  последнем
усилии тараг все же сумел достать юношу своими когтями, но вот его полосатое
тело вздрогнуло, по нему прошла последняя конвульсия, и оно обмякло в  руках
молодого воина.
   Танар из последних сил доплыл до берега, повалился на мелкую гальку  и  в
изнеможении застыл, тяжело и хрипло дыша.  Но  лежал  он  недолго,  мысль  о
похищенной девушке заставила его подняться на ноги. Он огляделся  вокруг.  В
дальнем углу пещеры виднелось несколько каноэ незнакомой ему формы. В каждом
были весла, аккуратно сложенные, словно их  владельцы  должны  были  вот-вот
вернуться. Откуда взялись эти каноэ и кто оставил их в этом укромном  месте,
Танар мог только догадываться. Одно было ясно:  эти  каноэ  не  с  Амиокапа.
Может быть, они были сделаны на одном из близлежащих островов  или  даже  на
материке? Но этот вопрос не очень волновал сейчас юношу. Здесь были лодки, с
помощью которых он мог догнать тех двоих, которых он видел в открытом  море.
Он был убежден, что это Джад и Стеллара.
   Выбрав самое маленькое каноэ, Танар подтащил его к воде и столкнул в нее.
Затем  прыгнул  в  лодку  сам,  взял  весло  и  поплыл  к  узкой  горловине,
соединяющей бухту с открытым морем.  Сейчас  у  него  появилась  возможность
поближе познакомиться со своим суденышком. Оно было выдолблено  из  цельного
ствола очень легкого, но прочного дерева и могло вместить троих человек.  Он
постучал  веслом  по  палубному  настилу.  Внутри  была  пустота.  Судя   по
тщательности, с которой доски палубы были пригнаны друг к другу, каноэ  было
непотопляемым. Взгляд сарианина упал на большой кожаный сверток, лежавший  в
носу лодки. Он развернул его. По бокам были привязаны кожаные тесемки. Ломая
голову над предназначением этого странного  предмета,  Танар  вдруг  обратил
внимание на дырочки, проделанные у самого края борта каноэ  и  расположенные
на равном  расстоянии  друг  от  друга.  Ясно  было,  что  кожаное  покрытие
стелилось поверх каноэ и  привязывалось  к  бортам  тесемками,  продетыми  в
отверстия. Продолжая исследовать обнаруженный сверток, Танар заметил, что  в
середине  у  него  имеется  отверстие  диаметром,  соответствующим  диаметру
человеческого тела. Теперь все стало на  свои  места.  Затянутое  в  кожаный
чехол каноэ и сидящий внутри него человек  могли  не  бояться  ни  волн,  ни
брызг. Да, такой кораблик мог вполне совладать даже с серьезным штормом.
   Поскольку Танар никогда не считал себя  опытным  мореходом,  он  поспешил
воспользоваться найденной кожей, чтобы подстраховаться на всякий случай.  Он
тщательно привязал покрытие к борту,  не  пропуская  ни  одной  дырочки,  и,
наконец, туго обвязал края отверстия вокруг собственной талии. Проделав  всю
эту несложную работу, он ощутил  вдруг  такую  уверенность  в  своей  полной
безопасности среди морских просторов, которой не чувствовал даже на огромном
корабле Сида.
   Теперь оставалось только догнать похитителя. Выйдя в открытое море, Танар
направил свою лодку  в  ту  сторону,  где,  по  его  расчетам,  должно  было
находиться замеченное им со скалы каноэ. Вскоре ему  удалось  снова  увидеть
его, но на таком далеком расстоянии, что оно казалось не более чем маленьким
черным пятнышком. Впереди же,  прямо  по  курсу,  вставала  из  морских  вод
окутанная дымкой  земля.  Это  был  остров  Хайм,  и  теперь  Танар  уже  не
сомневался, что те, кого он ищет, находятся именно в преследуемом им каноэ.
   Моря и океаны Пеллюсидара плохо приспособлены  для  плавания  по  ним  на
маленьком каноэ, причем главную опасность  представляют  вовсе  не  ветры  и
течения, а обитающие в их глубинах морские ящеры, давно вымершие на  внешней
поверхности Земли. Немудрено поэтому, что молодой горец, никогда  прежде  не
видевший моря, больше всего опасался столкнуться именно с этими  обитателями
океана, тем более, что у него не было с собой никакого оружия.  Он  заметил,
правда, что его весло заканчивалось заостренным наконечником, вырезанным  из
бивня тандора, но на его  взгляд,  такое  оружие  вряд  ли  могло  оказаться
полезным против, скажем, дирайт-аза или тандор-аза, самых могучих и страшных
ящеров из всех, что населяют моря Пеллюсидара. Пока, впрочем, на него  никто
не нападал, да и морская гладь вокруг казалась совершенно безжизненной.
   Отчетливо сознавая, что как  гребец  он  не  в  состоянии  соперничать  с
Джадом, Танар даже не стремился догнать его каноэ. Лучшее,  на  что  он  мог
надеяться, это не терять его из вида и заметить место, где  он  пристанет  к
берегу. А уж когда он очутится на твердой  земле,  Танар  знал,  что  найдет
способ преодолеть любые препятствия и справиться с любым врагом.
   Чем ближе подходил он к Хайму, тем отчетливее вырисовывались его контуры.
Маленькое пятнышко впереди по-прежнему плясало на волнах.  Танару  казалось,
что все вокруг застыло, даже остров перестал приближаться. Он страшно  хотел
есть и еще больше пить, но у него не  было  ни  пищи,  ни  воды.  Оставалось
только грести и грести, до изнеможения.
   Но вот, наконец,  усилия  его  начали  приносить  плоды;  стали  заметнее
отдельные детали береговой линии,  бухты,  лесистые  склоны  холмов.  Шедшее
впереди каноэ пока еще не пристало к берегу. Следивший за ним Танар заметил,
что оно повернуло в небольшую бухту и скрылось  из  вида.  Юноша  постарался
запомнить это место и удвоил свои усилия,  стремясь  поскорее  оказаться  на
берегу. Именно этот момент выбрала судьба, чтобы нанести сокрушительный удар
всем его планам и надеждам. Внезапно  возникшая  на  поверхности  моря  рябь
справа по борту была только первым  предупреждением.  А  затем  безжалостная
рука внезапно налетевшего шторма  подхватила  легкое  каноэ  и  понесла  его
перпендикулярно намеченному курсу вдоль берега острову, все дальше и  дальше
унося от места высадки Джада и Стеллары. Вздымались  волны,  свистел  ветер.
Шторм разыгрался не на шутку, нечего было и думать противостоять его ярости.
Танар, отдавшись воле ветра, все же старался, по мере возможности,  хотя  бы
приблизиться к берегу.
   Шторм между тем отнес его уже чуть ли не к оконечности острова.  Если  он
унесет его еще дальше в открытое море за пределы видимости земли, он никогда
не сможет высадиться на Хайме или вернуться на Амиокап и наверняка умрет  от
голода и жажды в бескрайних морских просторах. Танар напряг все  свои  силы,
чтобы попытаться пристать к берегу. Рискуя перевернуться, он греб  изо  всех
сил. Берег приближался, но слишком медленно. Танар  понял,  что  сейчас  его
пронесет мимо острова, и тогда все погибло.
   Когда он поравнялся с оконечностью Хайма, до берега оставалось еще  сотня
ярдов. Казалось бы, все  потеряно,  но  тут  Танар  заметил,  что  сразу  за
островом  находится  сравнительно  спокойная  от  волнения   акватория,   не
захваченная штормом. Здесь лежала его последняя надежда.
   Напрягая могучие мускулы, сарианин налег на весло. Ярд, еще ярд, еще... И
вдруг все кончилось. Ветер стих, и легкое каноэ оказалось в спокойной  воде,
в защищенной островным массивом от шторма зоне. Но  Танар  не  снизил  темпа
гребли, пока нос каноэ не ткнулся в песок прибрежной отмели.
   Выпрыгнув на берег, юноша  затащил  каноэ  в  кусты  и  замаскировал.  Он
сомневался,  что  ему  еще  раз  придется  им  воспользоваться,   но   такая
возможность все же не исключалась. Покончив с этим,  один  и  без  оружия  в
незнакомой стране, Танар бесстра