, наконец,  подумать  об  отдыхе  и
сне, Танар заметил внизу небольшую  антилопу  на  оленьей  тропе.  Прикончив
добычу, они с девушкой утолили голод, а затем  юноша  соорудил  из  веток  и
сучьев подобие платформы в кроне одного из деревьев. На ней он уложил  спать
Стеллару, а сам охранял ее сон; когда же она  проснулась,  он  тоже  немного
поспал. Затем они опять двинулись вперед. Сон и еда укрепили силы беглецов и
в значительной степени подняли их дух и надежды. Деревня Лар осталась далеко
позади, а отсутствие признаков погони позволяло надеяться на то, что их след
потерян.
   Пока  Стеллара  спала,  Танар,  не   тратя   времени   даром,   занимался
изготовлением примитивного  оружия  из  подручного  материала,  надеясь  при
случае смастерить или  позаимствовать  что-либо  более  подходящее.  Длинная
прямая ветка, ошкуренная им главным образом  с  помощью  собственных  зубов,
могла при необходимости  послужить  копьем.  Другая  ветка  была  согнута  и
скреплена тетивой из сухожилий  только  что  убитой  антилопы.  Стрелы  были
сделаны из веток гибкого и прочного кустарника, в изобилии произраставшего в
лесу. Для Стеллары он смастерил еще одно копье,  несколько  меньше  и  легче
своего собственного. Теперь они были хоть и плохо, но  вооружены,  что  тоже
придало им уверенности и чувства безопасности, отсутствовавшего прежде.
   Все дальше и дальше пробирались они по бесконечному  зеленому  морю.  Уже
трижды они утоляли голод, один раз поспали, а желанного морского берега  так
и не достигли. По-прежнему прямо над головой  висел  огненный  шар  светила;
легкий освежающий ветерок колыхал листву;  среди  ветвей  носились  птицы  с
пестрым оперением и маленькие обезьянки, по  большей  части  неизвестных  на
внешней поверхности Земли видов, сердито  крича  и  вереща,  когда  юноша  и
девушка тревожили их покой. Для  Танара,  привыкшего  к  крупным  плотоядным
хищникам,  в  изобилии  водившимся  на   материке,   этот   уголок   природы
представлялся неестественно мирным и пресным, но он все равно  был  доволен,
что пока ничто не препятствовало их бегству.
   Стеллара больше ни единым словом не упоминала о намерении возвратиться  в
Корсарию, а в мозгу юноши неуклонно вызревала мысль постараться вернуться в
   Сари вместе с ней. Однако столь мирное и  приятное  течение  мыслей  было
внезапно прервано громкими трубными звуками. Они раздавались совсем  близко,
чуть ли не под самыми ногами. Танар раздвинул ветви, посмотрел вниз и  сразу
же оценил сложившуюся ситуацию.  Они  находились  на  самом  краю  джунглей.
Дальше простирался обширный луг, кое-где поросший мелкими  купами  деревьев.
Вдоль опушки неслись две фигуры: одинокий воин и  разъяренный  тандор.  Воин
мчался со всех ног, спасая свою жизнь, тандор же бежал всего на трех  ногах.
И все равно Танар с первого взгляда  понял,  что  охотник  долго  не  сможет
соперничать в скорости со своим преследователем. Суть происходящего тоже  не
укрылась от его взора: перед ним был классический случай - одинокий  охотник
на тандоров,  не  сумевший  поразить  сразу  обе  задние  ноги  толстокожего
великана.  Следует  пояснить,  что  на  тандоров  крайне  редко  охотятся  в
одиночку. На это способны лишь очень смелые или очень безрассудные охотники.
Как правило, на охоту идут несколько  человек,  двое  из  которых  вооружены
тяжелыми каменными топорами. Пока  остальные  отвлекают  тандора,  эти  двое
подкрадываются к нему сзади. Когда же  они  оказываются  в  непосредственной
близости от задних ног тандора, они наносят одновременный удар по сухожилиям
животного. Обездвиженный таким  образом  тандор  становится  легкой  добычей
остальных охотников.
   Если же человек охотится на тандора в одиночку,  он  должен  обладать  не
только силой и отвагой, но и быть способным нанести  два  удара  топором  по
ногам животного в такой быстрой последовательности, чтобы раненый тандор  не
успел среагировать.  Сам  охотник,  Танар  сразу  сообразил,  что  убегающий
человек не сумел нанести второй удар достаточно быстро и теперь  должен  был
поплатиться за это жизнью.
   С тех пор как Стеллара впервые познакомилась с  новым  для  нее  способом
путешествия,  она  успела  многому  научиться  и  теперь  передвигалась  уже
самостоятельно, позабыв о прежних страхах  и  почти  не  прибегая  к  помощи
Танара. Она лишь немного отстала от юноши и вот  сейчас  появилась  рядом  с
ним, наблюдая за разворачивающейся внизу трагедией.
   - Он же погибнет! - воскликнула она. - Мы никак не сможем его спасти?
   Такая мысль как-то не приходила в голову молодому воину. Ведь  перед  ним
был представитель местного населения, а следовательно, его враг. И все же, в
голосе девушки было нечто  такое,  что  заставило  его,  позабыв  о  здравом
смысле, немедленно ринуться на помощь незадачливому незнакомцу.  Кто  знает,
что подвигло его на этот в общем-то безрассудный поступок? Был  ли  это  тот
извечный инстинкт, толкающий мужчин  на  подвиги  перед  глазами  дамы?  Или
сыграло свою роль  врожденное  благородство  и  великодушие?  А  может,  его
толкнуло на это  присутствие  рядом  именно  Стеллары,  а  не  любой  другой
женщины? Кто знает? Боюсь, что и сам Танар вряд ли бы сумел ответить на этот
вопрос.
   Он спрыгнул  на  землю,  выкрикнув  при  этом  одно  единственное  слово,
знакомое всем, кто хоть раз  охотился  на  тандора.  В  грубом  переводе  на
английский оно означает "развернись". Одновременно Танар с силой размахнулся
и вонзил свое копье в бок бегущего великана, прямо под левое плечо. Затем он
сразу же бросился обратно в  чащу,  рассчитывая,  что  тандор  поведет  себя
именно так, как всегда в подобных случаях. Так оно и  произошло:  с  трубным
криком боли и ярости животное ринулось следом за новым мучителем.
   Охотник-островитянин, не бросивший своего  топора,  услышав  знакомый  до
боли возглас,  решил,  должно  быть,  что  спасение  ниспослано  ему  самими
небесами. Ему не нужно было объяснять, как следует поступить,  и  он  сделал
именно то, на что надеялся его непрошеный спаситель.  В  тот  самый  момент,
когда раненый исполин свернул в чащу, он уже был  наготове.  Огромный  топор
взлетел в воздух, подобно перышку,  и  молниеносно  перерубил  сухожилия  на
второй задней ноге. Могучее животное беспомощно осело на землю и  повалилось
на бок.
   - Готов! - радостно воскликнул охотник, одновременно сообщая Танару,  что
его маневр оказался успешным.
   Танар вернулся на опушку и вдвоем они прикончили раненого зверя. Стеллара
же все это время оставалась наверху под прикрытием зеленого полога.  Женщины
Пеллюсидара, как правило, ведут себя осторожно и  стараются  лишний  раз  не
привлекать к себе внимания со стороны незнакомых мужчин. Вот  и  сейчас  она
сочла за лучшее подождать и выяснить  прежде,  как  поведет  себя  спасенный
охотник в отношении своего спасителя.  Он  мог,  конечно,  быть  преисполнен
благодарности, но мог и схватиться за оружие.
   Покончив с тандором, оба с интересом уставились друг на друга.
   - Кто ты,  столь  отважно  пришедший  на  помощь  незнакомцу?  -  спросил
охотник. - Я тебя не знаю, и по виду ты не с Амиокапа.
   - Меня зовут Танар, а родом я из страны Сари, лежащей очень далеко отсюда
на материке. Меня взяли в плен корсары, напавшие  на  нашу  Империю,  частью
которой является королевство Сари. Меня и других пленников везли в Корсарию,
когда разразилась  сильная  буря.  Корабль,  на  котором  я  находился,  был
превращен штормом в  жалкую  развалину.  Команда  покинула  его.  Сделавшись
игрушкой ветра и волн, он достиг берегов Амиокапа, где мы были взяты в  плен
воинами деревни Лар. Они не поверили  нашему  рассказу,  сочли  корсарами  и
собирались предать смерти. К счастью, нам удалось бежать. Если  ты  тоже  не
веришь мне, - добавил юноша, - одному из нас придется умереть, потому что мы
не вернемся в Лар ни под каким видом, - там нас ждет сожжение заживо.
   - Даже если бы я не верил ни одному твоему слову, -  ответил  охотник  на
тандоров, - я посчитал бы себя  последним  мерзавцем,  достойным  всяческого
презрения, позволь я причинить вред тому, кто с риском для собственной жизни
только что спас мою.
   - Вот и прекрасно! -  воскликнул  Танар.  -  Значит,  мы  можем  спокойно
продолжать свой путь, не  опасаясь,  что  весть  о  нас  дойдет  до  жителей
деревни?
   - Ты все время говоришь "мы", - вместо ответа сказал охотник, - значит ли
это, что ты не один?
   - Да, у меня есть спутник.
   - Думаю, что смогу вам помочь. В конце концов,  это  мой  долг.  Куда  вы
направляетесь и что собираетесь предпринять?
   - Мы хотим добраться до берега моря, построить лодку и попытаться достичь
материка, - ответил Танар.
   - Очень трудно, - покачал головой охотник, - нет, просто невозможно.
   - Но у нас нет другого выхода, - пояснил Танар, - потому что мы не  можем
оставаться здесь, на острове, где нас считают корсарами.
   - Ты совсем не похож на корсара! - убежденно заявил охотник. - А где твой
спутник? Может быть, он похож на корсара?
   - Мой спутник - девушка, - признался Танар.
   - Если она так же похожа на корсара, как и ты, я с готовностью  поверю  в
правдивость твоего рассказа. Больше того, я приложу  все  свои  силы,  чтобы
помочь вам. На острове есть другие деревни, кроме Лара, и другие  вожди,  не
похожие на Зурала. Никто из нас не питает к корсарам теплых чувств, но мы не
позволяем этой ненависти ослепить нас, как это произошло с  Зуралом.  Покажи
мне свою спутницу. Если она не похожа на женщину корсаров, я  отведу  вас  в
мою деревню и обещаю гостеприимство и  помощь.  Если  же  у  меня  возникнут
сомнения, я позволю вам идти своей дорогой и  не  стану  никому  говорить  о
нашей встрече.
   - Вполне справедливо, - согласился  Танар.  Он  поднял  голову  и  позвал
девушку.
   -  Спускайся,  Стеллара.  Этот  человек  желает  убедиться,  что  ты   не
корсарская женщина.
   Легко цепляясь за ветви, девушка спустилась на землю и оказалась лицом  к
лицу с незнакомцем. Едва его взор упал на лицо девушка, он отшатнулся  назад
с изумленным возгласом на устах.
   - О боги Амиокапа!  -  воскликнул  он.  -  Аллара!  Теперь  настал  черед
изумиться молодым людям.
   - Нет, ее зовут Стеллара, - сказал Танар, - Аллара была  ее  матерью.  Но
кто же тогда ты, сразу узнавший ее черты?
   - Меня зовут Федол, - ответил тот, - а Аллара была моей женой.
   - Тогда познакомься со своей дочерью, Федол, - любезно предложил Танар.
   Но тот только печально покачал головой.
   - Нет, я еще могу поверить, что Аллара была ее матерью, но отцом мог быть
только корсар. Ведь моя Аллара была похищена во время корсарского рейда.  По
обычаю, она тоже принадлежит этому проклятому племени. Мое сердце  призывает
признать эту девушку своей дочерью, но  законы  Амиокапа  не  позволяют  мне
сделать этого. Идите же своей дорогой. Я постараюсь помочь вам,  чем  смогу,
но принять вас в свою деревню не имею права.
   Стеллара подошла вплотную и впилась глазами в  загорелую  кожу  на  левом
плече Федола.
   - Да, ты Федол,  -  торжествующе  произнесла  она,  указывая  пальцем  на
красное родимое пятно, - а вот доказательство того, что я твоя дочь, как мне
и говорила моя мать. Смотри!
   С этими словами она обнажила свое левое плечо,  на  белой  коже  которого
краснело родимое пятно точно такого же размера  и  формы,  что  и  на  плече
Федола.
   Несколько  секунд  тот  стоял  молча,  пожирая   глазами   неопровержимое
доказательство их родства, затем  шагнул  вперед  и  нежно  прижал  к  груди
девушку.
   - Доченька! -  прошептал  он.  -  Моя  Аллара  снова  вернулась  ко  мне,
воплотившись в тебе, кровиночка ты моя!

   Глава VI Остров любви

   Полуденное солнце Пеллюсидара освещало счастливую  троицу,  пробирающуюся
по лесным тропам в деревню Парат, где Федол был главным вождем.
   - Скажи, отец, - обратилась к нему Стеллара, - как, по-твоему, примут нас
твои люди? Отнесутся ли они к нам по-дружески или  пожелают  расправиться  с
нами, как это было в деревне Лар?
   - Пока я вождь, вам нечего бояться, - ответил  Федол.  -  Если  кто-то  и
будет  сомневаться,  моего  слова  Достаточно,  чтобы  заткнуть  рот   любым
недоброжелателям. Но я уверен, что в этом не будет  нужды  -  доказательства
нашего родства неоспоримы. Мои соплеменники с радостью примут дочь Аллары  и
Федола, как уже сделал это я сам.
   - А как же Танар? - не отставала Стеллара. - Ты сумеешь  защитить  его  в
случае необходимости?
   - Достаточно будет твоего честного слова, что он  не  корсар,  -  ответил
Федол. - Он может оставаться с нами, сколько пожелает.
   - А что  скажет  на  это  Зурал?  -  поинтересовался  Танар.  -  Ведь  он
приговорил нас к смерти и может потребовать исполнения этого приговора.
   - На нашем острове деревни редко воюют между собой, - ответил охотник,  -
но если Зурал пожелает вас сжечь, ему придется сначала воевать с нами.  Этот
слепой безумец никогда не получит ни тебя, ни мою дочь!
   Велика была радость жителей Парата от возвращения их вождя, которого  они
уже не чаяли увидеть живым.  Его  обступили  со  всех  сторон  с  радостными
криками и приветственными  возгласами.  Но  когда  они  увидели  Стеллару  и
Танара, настроение толпы  резко  изменилось.  Послышались  крики:  "Корсары!
Корсары!" - Кто посмел кричать "корсары"? - в гневе обратился к толпе Федол.
- Что вы можете знать об этих людях?
   - Я знаю их! - выступил вперед высокий воин. - Я прибыл из Лара. Со  мной
еще шестеро воинов, и мы  ищем  этих  двоих  корсаров,  сбежавших  из  нашей
деревни перед самой их казнью - сожжением на костре. Мы доставим их  обратно
в Лар, а ты, о вождь,  получишь  вечную  признательность  Зурала  за  поимку
пленников.
   - Вы никуда их не доставите! - отрезал Федол. - Они не корсары.  Вот  эта
девушка, - положил он руку на плечо Стелл ары, - моя  родная  дочь,  а  этот
юноша - воин из далекой страны Сари. Он  сын  короля  этой  страны,  которая
лежит далеко на материке и поэтому неизвестна никому среди местных жителей.
   - То же самое они рассказали и Зуралу, - согласился воин, - но мы  им  не
поверили. Никто им не поверил. Я сам был в отряде Вулхана,  когда  мы  сняли
этих двоих с разбитого  штормом  корсарского  корабля,  прибитого  к  берегу
Амиокапа.
   - Я тоже не сразу поверил им, -  пояснил  Федол,  -  но  Стеллара  сумела
доказать, что является мне родной дочерью, в  чем;  я  уверен,  очень  скоро
убедитесь и вы все.
   - Каким образом? - спросил воин.
   - Посмотрите на родимое пятно у нее на левом плече, - предложил Федол.  -
А теперь сравните его с родимым пятном на моем левом плече.  Убедились?  Эта
девушка очень похожа на Аллару, мою украденную корсарами жену, и вряд ли кто
посмеет сомневаться, что Стеллара - ее дочь. Что же касается  отцовства,  от
кого, кроме меня, она могла унаследовать эту отличительную метку на плече?
   Прибывшие из Лара воины смущенно зачесали головы.
   - Что ж, скорее всего, других доказательств и не потребуется, -  вынужден
был признать их предводитель.
   - Мне-то уж точно не потребуется, - подтвердил Федол, -  так  же,  как  и
всем жителям Парата. Расскажите обо всем Зуралу и жителям Лара.  Я  надеюсь,
они отнесутся к моей дочери и ее спутнику так же, как и все мы, а  в  случае
нужды придут им на помощь, как это положено по обычаям Амиокапа.
   - Я передам твои слова  Зуралу,  -  церемонно  ответил  высокий  воин  и,
некоторое время спустя, отбыл со спутниками в свою деревню.
   Федол поместил Стеллару в лучшей комнате своего дома, а Танару  предложил
временно поселиться в жилище для  молодых  воинов,  еще  не  выбравших  себе
подруги,  а  проще  сказать,  в  общежитии   для   деревенских   холостяков.
Одновременно Федол распорядился готовить большой  праздник  и  пиршество  по
случаю обретения им родной дочери. Сотня воинов  отправилась  за  бивнями  и
мясом убитого Федолом  и  Танаром  тандора.  Для  будущего  праздника  вождь
нарядил Стеллару в свои лучшие меха и украсил ее наряд украшениями из золота
и слоновой кости, а также перьями редчайших и красивейших тропических  птиц.
Ее красота и обаяние сразу же  завоевали  симпатию  и  любовь  всех  жителей
деревни. Стеллара была по-настоящему счастлива, может быть, впервые в жизни.
   Поначалу Танар испытывал  двойственное  отношение  со  стороны  воинов  и
охотников. Они приняли его в свою среду,  подчиняясь  приказу  вождя,  но  у
многих при этом оставались сомнения. Лишь позже, особенно побывав вместе  на
охоте и проявив там свои лучшие  качества,  Танар  сумел  растопить  холодок
недоверия в сердцах людей и был окончательно принят ими как свой.
   При первом знакомстве сами островитяне  и  многие  их  обычаи  показались
молодому сарианину загадкой. Взять хотя бы  тот  факт,  что  изначально  все
обычаи и законы имели  в  своей  основе  любовь  и  доброту.  Среди  жителей
Амиокапа практически никогда не использовались грубые ругательства, попреки;
они почти никогда не ссорились между собой.  Сначала  Танар  расценил  такое
поведение островитян как свидетельство их слабости и изнеженности, но позже,
когда ему удалось оценить его в сочетании с редкостной отвагой и  недюжинной
силой своих новых друзей, он начал восхищаться ими и уважать  их.  Жизненная
философия и мораль островитян настолько повлияли на образ мыслей  наследного
принца Сари, что он даже загорелся  мечтой  распространить  подобные  обычаи
среди своего народа, если ему будет суждено когда-нибудь вернуться.
   Жители острова Амиокап любовь  считают  священным  даром  богов  и  самым
могучим инструментом для творения добра. Поэтому на острове царит  свободная
любовь  без  каких-либо  ограничений.  Здесь  не  подчиняются  надуманным  и
бессмысленным законам, идущим вразрез  с  законами  божьими  и  требованиями
матери-природы. Вместе с тем, островитяне во многих отношениях гораздо  чище
и добродетельнее любого другого известного народа.
   Жизнь  тем  временем  шла  своим  чередом.  Охота  сменялась  танцами   и
пиршествами, те, в свою очередь, уступали место состязаниям в силе, ловкости
и меткости, до которых молодые  воины  Амиокапа  были  большими  охотниками.
Одним словом, это была идеальная жизнь для Танара и Стеллары. Никогда прежде
они не были так счастливы.
   Молодой сарианин все реже и реже вспоминал о возвращении  на  родину.  Он
понимал, что когда-нибудь ему придется построить лодку и пуститься на ней  в
опасное плавание к родным берегам, но спешить  было  незачем,  лодка  вполне
могла подождать, а вокруг было столько неотложных дел, что даже редкие мысли
о возвращении постепенно перестали посещать его голову. Немало способствовал
этому и тот факт, что большую часть свободного времени Танар проводил вместе
со Стелларой. В обществе друг  друга  молодые  люди  испытывали  невыразимое
чувство покоя и довольства, никогда  не  возникающее  в  одиночестве  или  в
обществе других людей. Но  ни  разу  Танар  не  заговорил  о  любви.  Трудно
сказать, чем это было вызвано. Возможно, мысль о любви просто  не  приходила
ему в  голову,  особенно  если  учесть,  что  у  него  постоянно  находилось
какое-либо занятие, будь то охота или очередной турнир среди молодых воинов.
Эти занятия требовали как физических, так и умственных усилий  -  состояние,
мало соответствующее любовным  грезам.  Впрочем,  следует  признать,  что  в
мыслях юноши, куда бы он  ни  шел  и  чем  бы  он  ни  занимался,  неизменно
присутствовали прекрасное лицо и изящная фигурка Стеллары, пускай даже и  не
всегда на первом плане. Он сам мог не  осознавать  этого,  но  каждый  жест,
каждый  поступок  молодого  человека  был  отмечен  печатью  нежного  образа
красавицы Стеллары. Танар был уверен в ее  дружбе,  он  высоко  ценил  ее  и
считал величайшим счастьем, но ни слова любви не слетало  пока  с  его  уст.
Другое дело Стеллара. Ведь она была женщиной, а для любой женщины  любовь  -
это жизнь. Живя в деревне, она постоянно и