и  отличались  от  тех,  на
которых Перри и Джа плыли, когда встретили меня и Диан.  Они  были  длиннее,
шли под большими  парусами  и  были  гораздо  маневреннее.  На  каждом  было
установлено по четыре пушки, а не по  две,  и  расположены  они  были  таким
образом, что могли стрелять в любом направлении.
   Луанская группа островов находится далеко в море, и  с  материка  она  не
видна. С Анорока можно разглядеть только  самый  крупный  остров.  Когда  мы
приблизились к Луане, то  увидели,  что  группу  составляет  еще  и  большое
количество маленьких густонаселенных островков. Их обитателям было известно,
что происходило в море. Знали они и о наших кораблях и оружии - отдельные их
отряды сталкивались с нами. Но их  старый  вождь,  до  сих  пор  не  имевший
возможности убедиться в мощи нашей армии, увидев наш флот, решил  дать  бой.
По его приказу на воду было спущено около сотни больших боевых каноэ, битком
набитых воинами, вооруженными копьями. Я с грустью думал о  том,  что  через
несколько минут все они или почти все погибнут и было бы жестоко  устраивать
кровавую бойню, о чем я и сказал Джа.
   К моему удивлению, Джа полностью со мной согласился. Он  сказал,  что  не
испытывает особого удовольствия от братоубийственной войны с мезопами, тогда
как вокруг так много настоящих врагов. В  результате,  мы  решили  окликнуть
приближавшиеся каноэ и предложить договориться. Мы так и сделали, но  старый
вождь счел это признаком слабости и приказал своим воинам налечь на весла.
   У  нас  не  оставалось  выбора.  Мы  открыли  огонь,  по  моему   приказу
сосредоточив его на каноэ вождя. Это привело  к  тому,  что  через  тридцать
секунд на поверхности воды плавали лишь щепки от лодки, а оставшиеся в живых
воины отчаянно отбивались от морских тварей, напавших на них.
   Некоторых из воинов нам удалось  спасти,  большинство  же,  к  сожалению,
погибло.
   Мы вновь призвали нападавших вступить в переговоры, но среди них был  сын
вождя, видевший смерть  отца.  Он  горел  жаждой  мести  и  приказал  воинам
продолжать атаку. Мы были вынуждены вновь открыть огонь. На этот раз нам  не
пришлось истреблять всех воинов, так как  среди  них  нашлись  головы  более
рассудительные,  чем  вождь  и  его  сын.  В  конце  концов,  старый   воин,
командовавший одним  из  каноэ,  решил  сдаться.  За  ним,  после  короткого
раздумья, последовали и остальные.
   После этого на флагмане я собрал старейшин Луаны. Мы победили их,  и  они
стояли в ожидании смерти или рабства, но я сказал, что они не заслуживают ни
того, ни другого. За время  своей  жизни  в  Пеллюсидаре  я  приложил  много
усилий, чтобы убедить  дикарей  в  том,  что  милосердие  -  достоинство  не
меньшее, чем отвага. Я учил их уважать  не  только  друга,  но  и  отважного
врага.
   Придерживаясь этой  политики,  я  сохранил  жизнь  многим  благородным  и
отважным людям, которые неминуемо погибли бы, живи этот мир по своим  старым
законам. Так произошло и с жителями Луаны. Я подарил  им  свободу  и  вернул
оружие после того, как они поклялись в верности мне и в дружеском  отношении
к Джа. Старого воина, сдавшегося первым, я сделал королем Луаны, поскольку и
вождь, и его сын погибли в битве.
   Когда я отплыл из Луаны, она уже  была  включена  в  федерацию  и,  таким
образом, территория моей Империи увеличилась  на  несколько  сот  квадратных
миль.
   Мы вернулись в Анорок, а оттуда отплыли  на  материк,  где  я  возобновил
военную кампанию против махар. Наша армия шла от одного подземного города  к
другому, оттесняя махар, пока мы не оказались в совершенно незнакомых местах
севернее Амоза.
   Я заметил, что махары всегда удалялись на север. Саготы, которых мы брали
в плен, как я и предполагал когда-то,  с  готовностью  отрекались  от  своих
прежних хозяев и переходили на службу к  нам.  Они  в  своем  развитии  ушли
недалеко от диких зверей - им нужно было лишь есть и драться. Многие из  них
сражались с нами в городах махар против своих же соплеменников.
   Так, продвигаясь с  боями  по  всему  Пеллюсидару,  мы  описали  огромный
полукруг и оказались на равнине Лиди к северу от Турий. Здесь мы  напали  на
город махар, издавна терроризировавших население  Турий,  и  разрушили  его.
Оттуда ускоренным маршем двинулись в Турию и сообщили Гурку и его  народу  о
свержении махар.
   За время  наших  походов  мы  прошли  через  семь  стран  и  присоединили
населявшие их дикие племена к  Империи.  Примечательно,  что  неподалеку  от
каждого  крупного  селения  находился  город  махар,  куда  саготы   угоняли
пленников. Махары наводили такой ужас на людей, что не было  такой  легенды,
такого сказания, где бы так или иначе не присутствовал их образ.
   В каждой из этих стран я оставил по гарнизону  с  целью  обучить  местных
жителей военной  дисциплине  и  научить  их  пользоваться  оружием,  которое
намеревался поставлять им. Я, может быть, и не стал бы этого делать, но  все
мы понимали, что пройдет еще много времени, прежде чем удастся  окончательно
избавиться от махар. Было понятно, что на севере у  них  временное  убежище,
где они укрылись, дожидаясь лишь ухода моей армии.
   Не думаю, что будет легко совсем освободиться от махар, так как  огромное
количество их городов может находиться в отдаленных землях, о  которых  даже
не слышал ни один человек в моей Империи. Но, по крайней мере, я был  уверен
в том, что на территории, подвластной мне, не осталось ни одной рептилии.
   Оставив Турию, я вернулся в Сари - столицу Империи. На большом  плато  мы
начали строительство огромного города. Здесь возводились мельницы и фабрики,
учили мужчин и женщин правилам  ведения  сельского  хозяйства.  Здесь  Перри
построил первый печатный станок, и дюжина молодых  туземцев  теперь  обучает
своих соплеменников читать и писать на языке Пеллюсидара.
   У нас мало законов, но все они в высшей степени справедливы.  У  нас  нет
денег, а также никакого их эквивалента. Мы с Перри решили, что  не  допустим
этот источник зла  в  Пеллюсидар,  пока  живы.  Наши  люди  обменивают  свою
продукцию путем натурального обмена. Но мы ввели одно правило. Товар  теряет
свою меновую стоимость, как только он переходит из рук производителя в  руки
покупателя. Все излишки сдаются правительству, которое их  распределяет  или
обменивает. Таким образом, у нас существует и внешняя торговля,  прибыль  от
которой расходуется на улучшение жизни  нашего  народа  -  на  строительство
новых фабрик по производству сельскохозяйственных  орудий  и  других  машин,
пользоваться которыми мы учим туземцев. Центры кораблестроения находятся  на
Анороке  и  Луане.  Два  эти  острова  соревнуются  в  качестве  выпускаемых
кораблей,  на  каждом  построено  несколько  крупных  верфей.   На   Анороке
производится  порох  и  добывается  железная  руда,  которая  морским  путем
доставляется в Турию, Сари и Амоз. Жители Турий по-прежнему разводят лиди.
   В Сари и Амозе люди  приручили  полосатых  антилоп,  мясо  которых  очень
приятно на вкус. Думаю, что недалеко то время, когда их  начнут  приучать  к
седлу и поводьям. Лошади в Пеллюсидаре еще не развиты как вид, самые крупные
из них в холке не выше, чем фокстерьер.
   Мы с Диан живем в большом "дворце" с видом на залив. В  наших  окнах  нет
стекол, собственно, и окон у нас тоже нет. Стены в  нашем  доме  поднимаются
лишь на несколько футов от земли - остальное  пространство  не  закрыто,  но
крыша у нас есть - мы решили построить  ее  для  защиты  от  вечного  солнца
Пеллюсидара. Уже многие строят дома подобно нашему,  но  некоторые  все  еще
предпочитают оставаться в пещерах - этому мы не препятствуем.
   В "Гринвиче" мы построили город и  обсерваторию,  хотя  оттуда  и  нечего
наблюдать, кроме неподвижного солнца. На границе Земли Вечной Тени  устроена
другая обсерватория, из которой время передается  по  радио  во  все  уголки
Империи двадцать четыре раза в день.  В  добавок  к  радио  мы  прокладываем
сейчас телефонную линию. С помощью научных достижений мы быстро идем вперед.
У нас есть одно преимущество перед внешним миром -  мы  хорошо  изучили  его
ошибки. Не повторяя их, надеюсь, мы создадим новую Утопию в недрах Земли.
   Перри сейчас нет со мной - он руководит строительством железной дороги от
Сари до Амоза. В Сари были обнаружены залежи угля, он-то  и  будет  топливом
наших паровозов. Некоторые из наших подручных  уже  занимаются  локомотивом.
Это будет странное и величественное зрелище: железное  чудище,  мчащееся  по
первобытным джунглям на глазах  у  изумленных  саблезубых  тигров,  пещерных
медведей и мастодонтов.
   Мы с Диан очень счастливы, и я не соглашусь вернуться во внешний  мир  за
все сокровища земные. Я доволен своей жизнью.  Даже  если  завтра  я  лишусь
своей императорской власти, я все равно буду счастлив, потому что я  обладаю
величайшим сокровищем в мире - любовью Диан Прекрасной.



   Эдгар Райс Берроуз
   Танар из Пеллюсидара


   Пролог

   Джейсон Гридли - радиофанат. Не  будь  он  им,  эта  история  никогда  не
появилась бы на свет. Джейсону всего двадцать три и он до неприличия красив.
Глядя на молодого человека, настолько красивого, никогда не  подумаешь,  что
он вообще может оказаться фанатом в какой-либо  области.  Помимо  радио,  он
разбирается во многих других вещах, в частности в аэронавтике.  Кроме  того,
он увлекается гольфом, теннисом и поло.
   Однако, я не собираюсь рассказывать здесь о Джейсоне Гридли -  он  только
инструмент в моей истории, хотя и важный, поскольку без него  ее  просто  не
было бы. Поэтому я вкратце дам необходимые  пояснения,  после  чего  оставлю
Джейсона с его лампами, волнами и усилителями, о которых ему известно все, а
мне ничего.
   Джейсон - сирота, но с приличной рентой.  После  окончания  Стенфорда  он
решил осесть на одном месте и купил пару акров земли в Тарзане. Тогда-то  мы
с ним и познакомились.
   На время строительства я любезно предоставил ему возможность пользоваться
своим офисом, и он частенько захаживал в мой кабинет. Позже я  тоже  не  раз
бывал у него в  гостях.  Он  показал  мне  свою  "лабораторию",  как  он  ее
называет, - огромное помещение в задней части дома. Там было тихо  и  уютно,
как, впрочем, и во всем доме, выстроенном по типу испано-американской фермы.
Мы сдружились, и часто  в  утреннее  время  устраивали  прогулки  по  горным
тропинкам Санта-Моники.
   Джейсон экспериментирует с каким-то новым способом радиосвязи. Заботясь о
своей репутации, я предпочел бы ничего об этом способе не говорить, так  как
ничего в нем не понял и вряд ли когда пойму.
   Может быть, я слишком стар и туп, а может,  мне  просто  неинтересно,  во
всяком случае, свое безграничное невежество в области  радио  я  предпочитаю
объяснять именно последней причиной - не так обидно для самолюбия. Но одно я
знаю твердо, потому что  об  этом  мне  сказал  сам  Джейсон,  -  он  открыл
совершенно новый вид связи, который для простоты  я  буду  называть  "волной
Гридли". По его словам, идея возникла у него,  когда  он  пытался  придумать
приспособление, позволяющее избавиться от помех при приеме.  В  ходе  работы
ему удалось обнаружить в эфире некое течение, свойства которого нельзя  было
объяснить известными физическими законами.
   Он установил одну радиостанцию в своем доме, а другую на  моем  маленьком
ранчо в нескольких  милях  отсюда.  С  тех  пор  мы  может  переговариваться
посредством странного эфирного течения, не воспринимаемого никакими  другими
станциями и не оказывающего на их работу ни малейшего воздействия.  Даже  на
радиоустановку в доме Джейсона, работающую, кстати, от той же антенны, волны
Гридли не влияют.
   Все эти подробности, интересные, без  сомнения,  только  Джейсону  и  ему
подобным, я излагаю здесь лишь для того, чтобы объяснить, каким  образом  до
меня дошла удивительная история Танара, юноши из Пеллюсидара.
   Как-то вечером мы сидели с Гридли в его "лаборатории", споря обо всем  на
свете - от королей до капусты - каждый раз возвращаясь к любимому предмету
   Джейсона - волне Гридли. Большую часть времени  хозяин  дома  проводил  в
наушниках. Не знаю, как вы, но я еще не встречал более радикального  способа
прекратить беседу. Меня, впрочем, такая манера  не  слишком  раздражала.  За
свою жизнь мне пришлось столько выслушать, что я научился  любить  тишину  и
собственные мысли. Внезапно Джейсон сорвал наушники.
   - Черт побери! - воскликнул он. - Да тут без выпивки не разберешься!
   - В чем дело? - поинтересовался я.
   - В который раз  одно  и  то  же.  Я  слышу  голоса,  очень  далекие,  но
человеческие голоса. Говорят на неизвестном языке. Меня это с ума сводит.
   - Может быть, передача идет с Марса? - предположил я. - Или с Венеры?
   Он нахмурил брови, но тут его лицо озарилось мимолетной улыбкой.
   - А может, говорит Пеллюсидар? Я пожал плечами.
   - Вы знаете, адмирал, - сказал он  (так  меня  называют  за  мою  любимую
морскую фуражку), - когда я был ребенком, то верил  каждому  слову  в  ваших
историях о Марсе и Пеллюсидаре. Мир на внутренней оболочке земной  коры  был
для меня столь же реален, как Высокая Съерра,  Сан-Хоакин  Вэлли  и  Золотые
Ворота, а двойной город Гелиум я знал, наверное, лучше, чем Лос-Анджелес.  Я
не видел ничего невероятного в путешествии  Дэвида  Иннеса  и  Эбнера  Перри
сквозь земную кору в Пеллюсидар. Я верил каждому вашему слову как Священному
Писанию.
   - Ну конечно, - как бы  закончил  я  за  него,  улыбаясь,  -  теперь  вам
двадцать три, и вы точно знаете, что всего этого не может быть,  потому  что
это просто невозможно.
   - Надеюсь, вы не станете уверять меня, что писали  чистую  правду?  -  со
смехом проговорил он.
   - Я никогда и никого ни в чем не уверял, - отозвался я. - Каждый  человек
имеет право думать и иметь собственное мнение, и я в этом не исключение.
   - Но вы же прекрасно понимаете, что никакому  железному  "кроту"  не  под
силу преодолеть пятьсот миль в толще земли,  что  нет  никакого  внутреннего
миpa, населенного динозаврами и людьми каменного века, и что  нет,  наконец,
никакого Императора Пеллюсидара, - Джейсон заметно заволновался.
   - Мне все же хочется верить, что  Диан  Прекрасная  существует  на  самом
деле, - заметил я.
   Тут ему на помощь пришло чувство юмора, и он от души расхохотался.
   - Да, - согласился он, - жаль только, что  вы  прикончили  Худжу-Проныру.
Очень колоритный злодей.
   - В мире всегда хватало злодеев, - напомнил я ему.
   - Которые помогают девушкам сохранить фигуру, - подхватил Джейсон.
   - Как это?
   - Ну как же, ведь им постоянно приходится упражняться в беге.
   - Вы зря смеетесь, - мягко упрекнул я своего друга. - Я только историк, и
если девицы убегают от злодеев, я обязан зафиксировать этот факт.
   - Белиберда! - воскликнул он с замечательным университетским  акцентом  и
снова надел наушники.
   Я принялся раздумывать над  дилеммой:  что  лучше  -  говорить  правду  и
прослыть лжецом или сделать вид, что лжешь, и заработать себе на жизнь.  Так
мы и сидели некоторое время, пока Джейсон снова не сорвал наушники.
   - Теперь я слышал  музыку,  -  сообщил  он,  -  странную,  фантастическую
музыку. А потом раздались громкие крики, звуки ударов и, кажется, выстрелы.
   - Но вы же в курсе,  что  Перри  занимался  в  Пеллюсидаре  производством
пороха, - напомнил я с усмешкой.
   Но на этот раз он не принял предложенного шутливого тона, и сказал:  -  А
вы, наверное, в курсе, что уже много лет  существует  гипотеза,  допускающая
существование внутреннего мира.
   - Конечно, - ответил я. - Мне довелось прочесть немало работ, развивающих
и поддерживающих такую теорию.
   - Вы обратили внимание  на  предполагаемое  наличие  в  полярных  районах
отверстий или воронок, соединяющих наш мир с внутренним?
   - Естественно. И это  подтверждается  множеством  фактов,  которые  иначе
просто невозможно объяснить. Напоминаю: открытое  море  в  высоких  широтах,
потепление воды ближе к полюсу, стволы  тропических  деревьев,  находимые  в
северных  водах,  северные  сияния,  наличие  магнитного   полюса,   упорные
утверждения эскимосов, что они произошли от расы, обитающей далеко на севере
в теплой стране.
   - Что ж, я не прочь проникнуть  в  одно  из  таких  отверстий,  -  заявил
Джейсон, снова надевая свою любимую игрушку.
   Последовала  долгая  пауза,  прерванная,  наконец,  резким   восклицанием
молодого инженера. Он пододвинул мне один из запасных наушников.
   - Слушайте!
   Прижав наушники к ушам, я с изумлением уловил  треск  морзянки,  чего  мы
никогда не слышали прежде на волне Гридли. Неудивительно, что Джейсон пришел
в такое" возбуждение, ведь он был уверен в существовании на Земле лишь одной
станции, настроенной на эту волну, - его собственной.
   Морзянка!  Что  бы  это  значило?  Я  разрывался  между   противоречивыми
желаниями: сорвать наушники и обсудить случившееся с Гридли  или  продолжить
слушать неведомого корреспондента.
   Не считая себя экспертом в этой области, я  все  же  без  труда  разобрал
троекратную комбинацию из  двух  букв,  повторяющуюся  раз  за  разом  после
небольшой паузы: Д. И., Д. И., Д. И., пауза, Д. И., Д. И., Д. И., пауза.
   Мы встретились глазами с Джейсоном, и я прочитал в  его  взгляде  тот  же
вопрос, вертевшийся у меня в голове: что все это значит?
   Передача закончилась, Джейсон схватился за ключ и начал передавать в  той
же манере свои инициалы: Д. Г., Д. Г., Д. Г., пауза и опять Д. Г., Д. Г., Д.
Г.  Почти  сразу  его  передача  была  прервана   нашим   явно   волнующимся
собеседником:
   Д. И., Д. И., Д. И., Пеллюсидар - пулеметной очередью  ударило  по  нашим
ушам. Мы застыли на месте, в немом изумлении тараща друг на друга глаза.
   - Да это розыгрыш! - воскликнул я.
   Но Джейсон, прочитав  мои  слова  по  губам,  покачал  головой:  -  Какой
розыгрыш, когда на Земле нет  ни  одной  станции,  способной  принимать  или
передавать волны Гридли. Нас просто некому разыгрывать.
   Таинственный  передатчик  заработал  снова:  -  Если  вы  меня   слышите,
повторите мой сигнал: Д. И., Д. И., Д. И.
   - Дэвид Иннес, - вслух произнес Джейсон.
   - Император Пеллюсидара, - не без ехидства напомнил я.
   Джейсон трижды отстучал Д. И., а затем вопрос: - Что за станция и  кто  у
аппарата?
   - Императорская  Обсерватория,  Гринвич,  Пеллюсидар.  У  аппарата  Эбнер
Перри. С кем я говорю? - было ему ответом.
   -  Частная  исследовательская  лаборатория  Джейсона   Гридли,   Тарзана,
Калифорния. Гридли у аппарата, - ответил Джейсон.
   - Мне необходимо связаться с Эдгаром Райсом Берроузом. Вы его знаете?
   - Он сидит рядом и слушает вас вместе со мной.
   - Слава Богу, если это правда, но могу ли я вам верить?
   Я поспешно написал записку и передал ее моему молодому  другу:  "Спросите
его, помнит ли он, как на его пороховой фабрике начался пожар,  который  они
затушили, засыпав огонь изготовленным порохом?"
   Улыбаясь, Джейсон прочитал записку и застучал ключом.
   - Со стороны Дэвида было не слишком вежливо упоминать об этом  инциденте,
- последовал ответ, - но теперь я убедился, что мистер Берроуз в самом  деле
с вами. У меня для него очень длинное сообщение. Готовы к приему?
   - Да, - отстучал Джейсон.
   - Тогда слушайте.
   Вот  его  сообщение,  переданное  из  глубины  земных  недр,  из  Империи
Пеллюсидара.

   Введение

   Прошло уже, наверное, лет пятнадцать с тех пор, как мы с Дэвидом  Иннесом
прошли насквозь земную оболочку и оказались  в  первобытном  Пеллюсидаре.  В
этом мире, где незаходящее светило всегда стоит в зените, где нет  ни  луны,
ни звезд, время не поддается измерению, так что с одинаковым  успехом  могло
пройти и сто лет и один год. Кто знает?
   Правда, Дэвид совершил рейс на поверхность Земли и обратно и  доставил  в
числе других благ цивилизации инструменты для измерения времени,  но  народу
это не понравилось. Люди обнаружили, что время налагает на н