м и  превратились
в заинтересованных зрителей, и это было именно то, чего мы ожидали. Теперь
Гор Хаджус был готов к финальному трюку,  обнаруживавшему  разум  у  Хован
Дью.
     - Эти мелочи, которым вы были свидетелями, и на самом деле мелочи,  -
вскричал он. - Почему? Да эта  удивительная  тварь  может  даже  читать  и
писать. Она была поймана нами в опустевшем городе  около  Птарса  и  знает
язык этой страны. Есть ли среди зрителей кто-нибудь, кто  прибыл  из  этой
далекой страны?
     - Какой-то раб громко произнес: - Я из Птарса.
     - Хорошо, -  сказал  Гор  Хаджус.  -  Напиши  указание  о  каких-либо
действиях и вручи обезьяне. Я отвернусь, чтобы и вы, и она видели,  что  я
не могу помогать ей каким-либо способом.
     Раб вытащил дощечку из поясной сумки и что-то коротко написал,  затем
вручил записку Хован Дью.  Обезьяна  прочла  написанное  и  без  колебаний
быстро двинулась к воротам и  передала  ее  офицеру,  стоящему  по  другую
сторону ограды. Ограда и ворота  были  сконструированы  из  сварных  полос
металла в причудливый рисунок, так что  они  не  представляли  препятствия
взглядам и мелким предметам. Офицер взял послание и осмотрел его.
     - Что оно гласит? - потребовал он от написавшего его раба.
     - Оно гласит, - отвечал последний, - возьми эту записку и передай  ее
офицеру, стоящему в воротах.
     Из всех частей толпы  прозвучали  возгласы  удивления,  и  Хован  Дью
вынужден был  повторить  свое  представление  несколько  раз  с  записками
разного содержания, причем офицер все время проявлял  огромный  интерес  к
его выступлениям.
     - Это удивительно! -  сказал  он  наконец.  -  И  джеддару  развлечет
представление с этим животным. Ждите здесь, пока я  передам  ей,  что  она
сможет, если пожелает, приказать допустить вас.
     Ничто не могло устроить нас больше.  Мы  ждали  с  нетерпением,  пока
посыльный вернется, а пока мы ждали, Хован Дью  продолжал  мистифицировать
аудиторию доказательствами своего огромного обезьяньего интеллекта.



                                11. ЗАКСА

     Офицер вернулся, ворота распахнулись, и  нам  скомандовали  войти  во
двор Заксы, джеддары  Фандала.  После  этого  события  все  происходило  с
большой скоростью - удивительные и неожиданные  события.  Нас  вели  через
запутанный  лабиринт  коридоров  и  комнат,  пока  у  меня  не   создалось
впечатлений, что нас нарочно запутывают. Я не убежден в том, было ли такое
намерение, но факт  остается  фактом.  Я  не  мог  восстановить  в  памяти
внутреннего  расположения  дворца.  Мы  рассчитывали,  попав  во   дворец,
замечать все, что могло быть существенным для бегства, но когда я  шепотом
спросил Гор Хаджуса, может ли он найти дорогу назад, он уверил  меня,  что
запутался также, как и я.
     Дворец не был красивым ни в каком смысле, не был он также и  особенно
украшен.  Работы  фандалианских  художников  тяжелы   и   угнетающи,   без
проявления  какой-либо  одаренности.  Картины,  изображающие  в   основном
религиозные сцены, иллюстрирующие сцены из Турана - фандалианской библии -
в  большинстве  своем  были  серией  монотонных  повторений.   Одна   тема
повторялась в них снова и снова, показывая  создание  плоского  Барсума  и
швыряние  его  Туром  в  пространство,  что   очень   напоминало   повара,
отправляющего блин в рот ребенка.
     Также было много  росписей  -  сцен  из  жизни  дворца,  изображающих
королевскую семью в различных позах. Заметно, что более поздние картины, в
которых появлялась Закса, были подправлены: на них  появилось  выполненное
не очень хорошо прекрасное лицо и фигура Валлы Дайи в королевском  костюме
джеддары. Их действие  на  меня  не  легко  описать.  Они  заставили  меня
осознать, что приближается момент, когда  я  предстану  лицом  к  лицу  со
внешностью женщины, которой отдал свою любовь, но  в  том  же  самом  лице
передо мной предстанет та, которую я ненавижу и хочу уничтожить.
     Мы  остановились  наконец,  перед  большой   дверью.   По   огромному
количеству воинов и пэров я понял, что нас скоро вызовут к джеддаре.  Пока
мы  ждали,  собравшиеся  вокруг  глазели  на  нас,  мне  казалось,  скорее
враждебно, чем с любопытством, и когда дверь распахнулась, они все ушли за
нами, исключая  нескольких  воинов,  оставшихся  в  прихожей.  Комната,  в
которую нас ввели,  была  средней  величины,  и  в  дальнем  конце  ее  за
массивным столом сидела Закса. Около нее  группировалось  общество  пэров,
вооруженных с головы до ног. Оглядывая  их,  я  заинтересовался,  есть  ли
среди них тот, для кого было украдено тело Дар Таруса,  ведь  я  обещал  в
случае успеха попытаться вернуть его законному владельцу.
     Закса холодно оглядела нас, когда мы остановились.
     - Начинайте! - властно  произнесла  она,  а  затем  вдруг.  -  Почему
чужестранцы вооружены? Саг Ор! Отберите! - и она  повернулась  к  молодому
статному воину, стоявшему рядом с ней.
     Саг Ор! Таково было его имя! Передо мной стоял пэр, для которого  Дар
Тарус претерпел утрату свободы, любви  и  собственного  тела.  Гор  Хаджус
также узнал имя и обратил внимание на воина, когда он подходил.  Грубо  он
потребовал сдать оружие  воинам,  подошедшим  вместе  с  ним.  Гор  Хаджус
колебался, но я уступил, так как не  знал,  какой  линии  поведения  лучше
придерживаться.
     Все смотрели враждебно, что  могло  быть,  и  было  несомненно,  лишь
отражением их отношения к иностранцам. Если бы мы отказались разоружиться,
нас было бы трое против десятков вооруженных воинов, заполнивших  комнату.
Или же нас просто выгнали  из  дворца,  лишили  богом  данной  возможности
проникнуть в самое сердце дворца Заксы и к ней самой. Ведь мы должны  были
добраться сюда перед тем, как нанести  удар.  Представится  ли  еще  такая
возможность? Я сомневался. Лучше пойти на определенный риск  сейчас,  чем,
отказавшись, не подчиниться их требованиям. Итак, я спокойно отдал оружие,
вручив его ждущему воину. То же самое, следуя моему  примеру,  сделал  Гор
Хаджус,  хотя  можете  вообразить,  с  какой  кислой  миной.  Снова  Закса
объявила, что хочет видеть выступление Хован Дью. За ужимками обезьяны она
наблюдала совершенно равнодушно. Не было ничего  такого,  что  вызвало  бы
хоть  малейший  интерес  и  у  остальных,  окружавших  джеддару.  От  этой
непонятной скуки и  равнодушия  меня  стали  мучить  мрачные  предчувствия
ошибочности нашего поведения. Мне  казалось,  что  были  приложены  усилия
задержать нас для какой-то неясной цели. Я не  мог  понять,  почему  Закса
требовала, чтобы мы по несколько раз повторяли наименее интересные номера.
И все время она играла длинным тонким кинжалом. Я видел, что за  мной  она
наблюдала столь же пытливо, как и за Хован Дью. Но мне было трудно отвести
взор от ее совершенного лица, пусть даже я знал, что это  лишь  украденная
маска, за которой таится жестокий ум тирана и убийцы.
     Наконец пришел конец нашему представлению. Открылась  дверь  и  вошел
пэр, он проследовал прямо к джеддаре и обратился к ней кратко  и  тихо.  Я
увидел,  что  она  задала  ему  несколько  вопросов,  и,  казалось,   была
раздражена  его  ответами.  Затем  она  отпустила  его  грубым  жестом   и
повернулась к нам.
     - Достаточно! - закричала она. Ее глаза остановились на мне и  кинжал
указал на меня. - Где другой? - спросила она.
     - Какой другой? - недоуменно спросил я.
     - Вас было трое, помимо обезьяны. Я не знаю ничего об обезьяне -  где
и как вы приобрели ее, но я знаю все о тебе, Вад Варс, о тебе, Гор Хаджус,
убийца из Тунола, и о Дар Тарусе. Где Дар Тарус? -  голос  ее  был  низок,
музыкален и исключительно прекрасен - голос Валлы Дайи, но за ним, я знал,
было ужасное содержание - Закса! Обмануть ее было невозможно,  потому  что
информацию  она  могла  получить  прямо  от  Рас  Таваса.  Глупо  было  не
предвидеть, что Рас Тавас непременно  догадается  о  цели  моей  миссии  и
сообщит все Заксе.  Я  сразу  же  понял,  что  более  чем  бесполезно  все
отрицать, кто мы, скорее мы могли попытаться объяснить ей  причину  нашего
здесь присутствия - если только могли...
     - Где Дар Тарус? - повторила она.
     - Откуда я знаю? - попытался вывернуться я. - Дар Тарус имел  причину
считать, что он не будет в  безопасности  в  Фандале.  Думаю,  что  он  не
особенно желал, чтобы кто-нибудь знал о  его  местопребывании,  включая  и
меня. Он помог мне бежать с острова Таваса потому,  что  наградой  за  это
была его свобода, но он не захотел сопровождать  меня  в  моих  дальнейших
приключениях.
     Казалось, Закса на мгновение была обезоружена тем, что я  не  отрицал
кто я, очевидно, она предполагала, что я должен был бы поступить  по-иному
и начать во всем запираться.
     - Значит, ты признаешься, что ты Вад Варс, ассистент Рас Таваса?
     - Разве я когда-либо пытался это отрицать?
     - Ты замаскировался под красного человека Барсума!
     - Как я мог иначе путешествовать по Барсуму, где  против  иностранцев
настроен каждый?
     - А почему тебе захотелось путешествовать  по  Барсуму?  -  глаза  ее
сузились в ожидании моего ответа.
     - Рас Тавас, несомненно, сообщил тебе, что я из другого мира. Я хотел
увидеть побольше, - сказал я. - Разве это странно?
     - И ты явился в Фандал, пытался получить  доступ  ко  мне,  привел  с
собой небезызвестного убийцу из Тунола? И все, чтобы  увидеть  побольше  в
Барсуме?
     - Гор Хаджус не может вернуться в Тунол, - объяснил  я,  -  и  потому
должен искать дело у какого-нибудь другого двора - возможно, в Фандале,  а
если не здесь, то где-нибудь еще. Я надеюсь,  что  он  решит  сопровождать
меня, так как я чужой на Барсуме,  не  привык  к  манерам  и  обычаям  его
народа. Боюсь, что мне придется плохо без проводника и наставника.
     - Тебе будет плохо! - закричала она. - Ты увидел на Барсуме все,  что
тебе не предназначалось! Ты достиг конца своей авантюры! Ты думаешь ввести
меня в заблуждение, не правда ли? Ты не знаешь, возможно, что я слышала  о
твоей влюбленности в Валлу Дайю, что я полностью знакома  с  целью  вашего
визита в Фандал. - Ее глаза оставили меня и повернулись к пэрам и  воинам.
- В яму их! - закричала она. - Позже мы выберем способ их смерти.
     Сразу же нас окружило  десятка  два  обнаженных  лезвий.  Возможности
бежать не было ни Гор Хаджусу, ни мне, но я заметил такую возможность  для
Хован Дью. Возможность подобного случая я предвидел заранее, и  все  время
был настороже, намечая пути бегства одного из  нас.  Итак,  открытое  окно
справа от джеддары не осталось мною  незамеченным,  равно  как  и  высокие
деревья во дворе под ним. Во время разгневанной речи Заксы Хован  Дью  был
рядом со мной.
     - Иди! - прошептал я. - Окно открыто. Беги и скажи  Дар  Тарусу,  что
случилось с нами. - Одновременно я отодвинулся от него и потянул  с  собой
Гор Хаджуса, как если бы мы захотели оказать сопротивление нашему  аресту.
Таким образом я отвлек внимание от Хован  Дью,  рванувшегося  к  открытому
окну. Он сделал лишь несколько шагов, когда один из воинов  попытался  его
остановить, и в этот миг мне  показалось,  что  свирепый  мозг  антропоида
полностью завладел могучим существом. С ужасным  рыком  он  быстрее  кошки
прыгнул на несчастного фандалианина, поднял его высоко на гигантских руках
и, используя его  тело  как  гигантский  молот,  расшвырял  его  товарищей
направо и налево, прокладывая себе дорогу к окну, которое было уже близко.
     Моментально  кромешный  ад  воцарился  в  зале.  Внимание  всех  было
приковано к гигантской обезьяне, и даже те, кто окружал нас, устремились в
атаку на Хован Дью. Среди  неразберихи  я  увидел,  что  Закса  шагнула  к
тяжелой портьере за столом, раздвинула ее и скрылась.
     - Пошли! -  прошептал  я  Гор  Хаджусу.  Наблюдая  за  конфликтом,  я
крадучись, двигался к портьере, сквозь которую только что скрылась  Закса.
Хован Дью выдавал все, на что был способен.  Он  отбросил  первую  жертву,
давно уже мертвую, и одного за другим хватал остальных, когда они попадали
в поле действия его длинных и могучих лап, иногда четырех, когда он прочно
стоял на двух из шести рукообразных ног и боролся  остальными.  Копна  его
жестких волос ощетинилась, свирепые глаза налились кровью. Он,  возвышаясь
над своими противниками, боролся за свою жизнь - он, наиболее свирепый  из
всех диких зверей Барсума. Возможно, его  огромное  преимущество  было  во
врожденном  страхе  перед  белой  обезьяной  каждого  из  тех,  кто  здесь
противостоял  ему.  Это  также  способствовало  моему  плану,  потому  что
сосредотачивало внимание присутствующих на нем, так что мы с Гор  Хаджусом
незаметно продвигались  к  портьере.  Думаю,  что  Хован  Дью  должен  был
чувствовать мои намерения, потому что он  проделал  одну  штучку,  которая
очень помогла отвлечь внимание от нас к нему. Тем, что он сделал,  он  дал
понять мне, что человеческая половина его мозга была все время настороже и
помогала следить за нашей безопасностью.
     До этого фандалиане смотрели на него, как на  замечательный  образчик
белой обезьяны, но теперь внезапно он парализовал их  ужасом,  потому  что
вдруг его рев и рычание приняли форму слов. Он говорил на языке людей.  Он
был уже совсем близко от окна. Несколько пэров приблизились к нему.  Среди
них был Саг Ор. Хован Дью вытянулся и схватил его, вырвав оружие.
     - Я иду, - закричал он, - но если вы причините мне вред, я вернусь  и
вырву сердце у Заксы. Передайте ей это от большой белой обезьяны Птарса.
     На мгновение пэры и воины замерли, прикованные к месту  благоговейным
страхом. Все глаза впились в Хован Дью, стоящего с бьющейся  в  его  руках
фигурой Саг Ора. Мы  с  Гор  Хаджусом  были  забыты.  И  тогда  Хован  Дью
повернулся и прыгнул на подоконник, а с него на ветки  ближайшего  дерева,
унося с собой Саг Ора, фаворита джеддары Заксы. В тот же момент я подтащил
Гор Хаджуса к портьере к узкому ходу темного коридора.
     Не зная, куда  ведет  проход,  мы  могли  следовать  по  нему  только
вслепую, подгоняемые необходимостью найти укрытие или путь  к  бегству  из
дворца и от погони, которая, мы знали, немедленно будет начата по  горячим
следам. Когда глаза мои адаптировались  во  мраке,  частично  рассеиваемым
слабым свечением, мы пошли дальше быстрее  и  вскоре  достигли  спиральной
лестницы, ведущей в темное подземелье под полом коридора и куда-то наверх.
     - Куда идти? - спросил я Гор Хаджуса.
     - Они ждут, что мы спустимся, - ответил он, - так как это  кратчайшее
направление для бегства.
     - Тогда пойдем наверх.
     - Хорошо! - воскликнул он. - Мы должны сейчас же найти  место,  чтобы
спрятаться до ночи, так как бежать днем мы не сможем.
     Только мы начали подниматься, как услышали первый звук погони -  звон
доспехов в коридоре  внизу.  Тем  не  менее,  даже  подгоняемые  этим,  мы
вынуждены были двигаться с величайшей осторожностью, потому что не  знали,
что ждет нас впереди. На следующем  этаже  была  закрытая  и  запечатанная
дверь, но ни коридоров, ни какого-либо  укрытия  не  нашлось,  поэтому  мы
продолжили путь. Второй этаж был идентичен первому, на третьем  в  темноту
уходил единственный коридор, а справа была дверь, слегка приоткрытая.
     Звук  погони  слышался  совсем  близко,  и  необходимость  спрятаться
возросла в квадрате, и все остальное  отходило  на  задний  план.  Это  не
страшно, если учитывать цель нашей группы и то, что наша  поимка  навсегда
погасила бы единственный тлеющий луч надежды на возрождение Валлы  Дайи  в
ее собственном теле.
     На раздумья оставалось мало времени. Коридор перед  нами  был  окутан
саваном тьмы - он мог быть и ничем, даже слепым  тупиком.  Дверь  рядом  -
приоткрытая дверь! Я слегка нажал на нее и она  поддалась.  В  нос  ударил
тяжелый  аромат  ладана,  и  мы  увидели  часть   большой   залы,   богато
декорированной. Прямо перед  нами,  закрывая  видимость  почти  полностью,
возвышалась колоссальная фигура сидящей на корточках статуи. За спиной  мы
уже слышали голоса - наши преследователи поднимались по  пандусу  и  через
несколько секунд они будут уже рядом. Я осмотрел дверь  и  обнаружил,  что
она закрывается пружинным замком. В поле нашего  зрения  никого  не  было.
Жестом приказав Гор Хаджусу следовать за собой, я шагнул внутрь и затворил
дверь. Мы сожгли мосты - замок щелкнул с резким металлическим лязгом.
     - Что это было?  -  вдруг  спросил  голос,  исходящий,  казалось,  из
дальнего угла комнаты.
     Гор Хаджус посмотрел на меня и безнадежно пожал плечами. Вероятно, он
подумал то же, что и я - что из двух путей мы выбрали ошибочный, но  затем
он улыбнулся. В глазах его не было упрека.
     - Это прозвучало со стороны Великого Тура, - ответил другой.
     - Наверное, кто-нибудь у двери, - предположил первый собеседник.
     Мы  с  Гор  Хаджусом  прижались  к  спине  статуи,  чтобы  отсрочить,
насколько возможно,  наше  неминуемое  обнаружение,  если  разговаривающие
решат  исследовать  подозрительный  источник   шума.   Я   касался   лицом
полированного камня статуи, а руки  мои  были  распростерты  по  ней.  Под
пальцами ощущалась резьба доспехов. Выступающие выпуклости,  разукрашенные
размещенными на каменном  мундире  драгоценностями  и  выложенные  золотой
филигранью, были  холодны,  но  этого  я  тогда  не  замечал.  Мы  слышали
беседующих все ближе и ближе по  мере  того,  как  они  подходили  к  нам.
Возможно, я очень волновался - не  знаю.  Будьте  уверены,  я  никогда  не
уклонялся от стычки, когда мои обязанности или целесообразность  призывали
меня к этому. Но в данном  случае  требовалось,  чтобы  мы  уклонились  от
конфликта. Однако я  нервничал,  мои  пальцы  автоматически  двигались  по
доспехам фигуры, и  я  смутно  ощутил,  что  один  из  драгоценных  камней
выдвигается из своего гнезда. Не помню,  что  бы  это  произвело  какое-то
впечатление на меня, но, по-видимому,  что-то  подсознательное  удерживало
мои блуждающие по фигуре пальцы, и они прекратили свою игру на  опустевшем
гнезде.
     Теперь голоса слышались совсем близко -  через  несколько  секунд  мы
предстанем перед их владельцами. Мускулы  мои  напряглись  в  предчувствии
схватки, и я нажал сильнее на освободившееся от камня место.
     Часть спины фигуры  бесшумно  отошла  вовнутрь  и  показалась  тускло
освещенная внутренность статуи. В дальнейших приглашениях мы не  нуждались
и сразу же шагнули вперед в открывшуюся полость. В  тот  же  миг  я  мягко
прикрыл панель за собой. Думаю, что не было  слышно  ни  одного  звука  во
время всего этого, а затем мы замерли притаившись, чуть дыша. Глаза быстро
приспособились к тускло освещенной внутренности статуи, которая освещалась
за счет многочисленных отверстий в ее оболочке, и через эти  же  отверстия
каждый звук снаружи четко доходил до нас. Мы еще только закрывали  панель,
когда прямо против нее услышали голоса и удары в ведущую из коридора в зал
дверь, через которую мы вошли.
     - Кто ищет входа в храм Заксы? - спросил один из голосов в зале.
     - Тис Ай, двар Гвардии Джеддары, - прогремел голос снаружи. - Мы ищем
двоих, которые пришли убить Заксу.
     - Они прошли этим путем?
     - Думай, жрец, разве стал бы я искать их там, где их нет?
     - Как давно?
     - Менее двадцати талов назад, - ответил двар.
     - Тогда они не здесь, - уверил его жрец, - потому что  мы  здесь  уже
целый год. Никто не входил  в  храм  за  это  время.  Смотрите  быстрее  в
комнатах Заксы и на крыше, в ангаре.  Ведь  они  больше  никуда  не  могли
сбежать, если шли по этой спирали.
     - Посмотрите внимательно в храме, пока я не вернусь! - крикнул  воин,
и мы услышали, как он со своими людьми прогрохотал вверх по пандусу.
     - Что могло вызвать шум, привлекший наше внимание? - спросил один.
     - Возможно беглецы пробовали дверь? - предположил второй.
     - Должно быть, они не вошли,  иначе  мы  бы  их  увидели,  когда  они
появились бы